Текст книги "О русском воровстве, особом пути и долготерпении"

Автор книги: Владимир Мединский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)

250 рублей с печатью «1 Рев. Армия Украины Махно».
Банальная «надпечатка» превращала никому не нужную керенку в дензнак. Кумир анархистов Нестор Иванович хоть деньги и отрицал, но использовал

В формировании теории анархизма русские М. А. Бакунин, П. Л. Лавров, князь П. А. Кропоткин сыграли роль ничуть не меньшую, чем французы и немцы. Может быть, даже большую: современные анархисты во всех странах уважительно произносят их имена и ставят порой выше самого отца-основателя Прудона.

При переходе от теории к практике анархисты не были последовательны: им приходилось вносить в свою работу отрицаемую ими организацию. Они и создавали Анархический интернационал, и записывали в анархисты желающих, выделяя управленческий аппарат.

В 1917 году анархистов в России было до полумиллиона, а весь Балтийский флот и значительная часть Черноморского находились под их влиянием. И в «республике» анархиста Нестора Махно им приходилось строить не что иное, как государство: собирать налоги, назначать ответственных лиц, организовывать управление, разведку и промышленное производство.

Анархизм – это теория, в огромной степени разрабатываемая русскими в России, и в России же опробованная на практике. Ничего особенно хорошего не получилось, но эксперимент был. Ни в какой другой стране его не было.^[289]

[Закрыть]

Большевизм – уникальная ветвь социал-демократии

В истории социал-демократии вполне уникально стремление Троцкого и Ленина создать «партию нового типа» – то ли духовный орден, то ли попросту банду политических уголовников. Можно бесконечно долго спорить о том, «хорошие» они или «плохие» и «хорошо» делали или «плохо». Здесь я отмечу только одно: такая организация оказалась уникальным изобретением России. Ни в одной другой стране В ТЕ ГОДЫ повторить такой организации не удалось.

Организация оказалась очень эффективной: с ее помощью большевики захватили власть сначала в Российской империи, а потом создали мировую систему социализма: чуть ли не параллельное человечество, живущее по другим, особенным законам.

Майка с Лениным.
Майки с Лениным уже не считаются у молодежи чем-то модным. Теперь это, скорее, сувенир для иностранцев. Мода прошла. А большевизм как оригинальное общественное течение – в истории остался

Опять же можно относиться к этим событиям по-разному: от обвинений коммунистов в массе преступлений, включая даже те, которых они не совершали, и до восторженного восприятия любой коммунистической идеи. Я же отмечу то же самое свое: факт приоритета России и в теории, и в практике большевизма.

«Мы – это пример того, как делать не надо!» – возразят мне. Но даже в этом случае пример это – русский, а не китайский, монгольский, австралийский или британский.

Победа большевизма сделала в СССР «ненужной» всю немарксистскую социологию, историю и экономику. Но коли уж мы говорим о российской «отсталости», – Запад прекрасно воспринял наши «отсталые» идеи… и использовал их для себя с большим удовольствием, энтузиазмом и выгодой.

Экономическая школа Леонтьева

Леонтьев вынужден был уехать из СССР совсем молодым, в 21 год. Он разработал метод экономического анализа «затрат-выпуска». Предложенные им методы исследования конкретных процессов замещения одних продуктов другими используются и в прогнозировании на государственном и мировом уровне, и многими частными фирмами. В том числе и фирмой Билла Гейтса. Нобелевская премия 1973 года.

Социология Питирима Сорокина

Питирим Сорокин, лидер правого крыла партии эсеров и личный секретарь А. Ф. Керенского, был выслан в 1922 году. Преподаватель Гарвардского университета, Питирим Александрович фактически создал в Америке социологию (как и многие другие эмигранты, которые за кусок хлеба подняли науку в США).

С его точки зрения, история человечества – это история «сверхорганических», то есть культурных ценностей, которые несут в себе отдельные люди, государства, народы и общественные институты. Столкновения культур, каждая из которых имеет свои представления о том, что такое природа, человек, реальность, смысл жизни и так далее, и есть ход истории.

И эти идеи, и представления Питирима Сорокина о социальной стратификации и социальной мобильности широко используются американцами. Целые школы считают Сорокина своим учителем.

Величайшие в мире раскопки

В нашей стране в 1930-1950-е, а особенно в 1960-1980-е годы развернулись колоссальные по масштабам археологические раскопки. Страна была тщательно изучена в археологическом отношении, и это само по себе дало потрясающие результаты. Очень уж многие важные события мировой истории происходили в нашей стране.

Например, заселение древними ариями Индии и Ирана, судя по всему, шло с территории Южного Урала, Южной Сибири и Средней Азии.^[290]

[Закрыть]

В СССР деньги имели не очень большое значение. Даже на сравнительно небольшие средства можно было развернуть огромные работы. Для ученых, организаторов раскопок, помимо денег (и важнее денег!) был почет, ордена и премии, игравшие в основном роль морального поощрения.^[291]

[Закрыть]

В громадных экспедициях в 1930-1950-е годы использовался труд заключенных и нищих колхозников.^[292]

[Закрыть]

В 1960-1980-е годы использовался труд студентов и школьников. Ничего плохого, между прочим. Молодежь приобретала знания, уникальный опыт экспедиционной жизни, приобщалась к науке. А наука получала источник очень дешевой рабочей силы.

Сибирь – лаборатория для этнографов

К 1980-м годам большая часть территории СССР была обследована археологами и этнографами. Сибирь стала своего рода полигоном для сравнительных исследований: слишком уж разные народы там жили бок о бок. На примере народов Сибири создана теория культурно-исторических областей и культурно-хозяйственных типов.^[293]

[Закрыть] Ведь заселяли Сибирь народы разных языковых и культурных групп, разного происхождения. А климат и природные условия заставляли людей разного происхождения пользоваться сходным инвентарем, вести похожий образ жизни, охотиться на одни и те же виды животных.

Что характерно: и обе Америки, и Африка не менее разнообразны с точки зрения этнографии. Изучение индейских племен – увлекательная и интересная страница истории науки в США. Но западные коллеги как-то не создали на их основе такого же научного инструмента исследования. Не поднялись от сбора информации до широких научных обобщений. Это сделали в «отсталой» России.

Этнология Л. Гумилева

К теориям Льва Николаевича Гумилева относятся тоже по-разному. Но его теория этноса и пассионарности тем не менее родилась, и притом родилась в России и на российском материале.^[294]

[Закрыть] Постоянно ученые – и не только российские – используют этот термин: пассионарность. И говорят о роли ландшафтов в формировании новых народов и в истории изменения поведения уже существующих.

Западным коллегам особенно нравится, что с помощью идей Гумилева можно «искать» поселения разных народов, «вычисляя» их расположение в ландшафте: так сам Лев Николаевич нашел хазар. Действительно, из письменных источников известно, что хазары разводили сады и огороды и вели сезонное отгонное скотоводство. Зиму скот пасся на особых зимних пастбищах около Каспийского моря. Местоположение этих зимних пастбищ известно. Где могли жить огородники и садоводы? Там, где реки с гор стекают на равнину, – там тепло и притом есть вода.

Даже знаменитый учитель Льва Гумилева Михаил Илларионович Артамонов не мог найти погребения и поселения хазар. А Лев Николаевич, применяя свой уникальный инструментарий, смог!^[295]

[Закрыть]

Основоположник теории этногенеза, историк и философ Лев Николаевич Гумилев (в центре) с папой и мамой – великими поэтами Серебряного века Николаем Гумилевым и Анной Ахматовой.

1916 г. Царское Село. Одна русская семья на пороге решительных испытаний.

Николай Гумилев, сын военного врача, исследователь Африки и знаменитый поэт, с началом мировой войны добровольцем ушел на фронт. Рядовым. Был удостоен за храбрость Георгиевского креста, получил чин прапорщика. А в 1921 г. был расстрелян красными. Говорили, что Гумилев не был причастен к планам «контрреволюционеров», говорили, что чекисты сами подстроили этот заговор… Секретарь Ленина писал, что одной ногой питерская интеллигенция стояла на стороне врага, и эту ногу надо было «ожечь». Но вот факт: ЧК арестовала по тому делу «Петроградской боевой организации Таганцева» более 800 чел., а расстреляны тогда были «всего лишь» около 100. Значит, чекисты считали Гумилева опасным. Интеллигент в 10-м колене, дворянин, поэт и фронтовой офицер в одном лице – он не мог встать на колени перед большевиками. Что-то не наблюдается здесь рабского долготерпения.

Сын за отца тогда был очень даже в ответе.

Гумилев (младший) Лев Николаевич вплоть до 1956 г. оказывался по политическим статьям то в тюрьме, то в лагере, то в ссылке. Освобождаясь из очередного заключения, защищал диссертацию, делал научное открытие, потрясал всех предвидениями – и опять отправлялся обратно за решетку.

Но был в его жизни момент абсолютной свободы – когда прямо из очередной ссылки он ушел на фронт, Родину защищать.

Закончил Лев Николаевич войну в Берлине. Коммунисты не смогли сломать жизнь великого ученого, а сам он еще застал крушение коммунизма в России. В передышках между лагерями историк-этнограф создал свою теорию этногенеза. Теория всемирно известная, обогнавшая свое время, и очень русская, лежащая в плоскости русской философии. Ее легко раскритиковать, но опровергнуть не получается.

Анна Ахматова… Эпоха в русской поэзии. Она ждала мужа с одной мировой войны, а сына – с другой. Ждала сына из тюрем, и сама в любой момент могла оказаться за решеткой. Правда, как-то Анна Андреевна встретила на Невском известную советскую писательницу, автора книг о Ленине, и та ей сказала: «Вот ты какая важная особа. О вас было постановление ЦК: не арестовывать, но и не печатать». Стало «легче». Ее исключали из Союза писателей, действительно по 10 лет не печатали, оставляли без всяких средств к существованию.

Когда в 1940 г. каким-то чудом вышел ее сборник, партийный идеолог Жданов разразился: «Как этот Ахматовский „блуд с молитвой во славу божию“ мог явиться на свет? Кто его продвинул? Какова же позиция Главлита? Выясните и внесите предложения».

Книгу изъяли из библиотек.

Ахматову пытались сломать полвека – почти с того самого момента, когда было сделано это фото. Но не сломали. Ее поэма «Реквием», написанная еще до войны, увидела свет только после крушения коммунизма. Это реквием по всем жертвам террора.

Такая вот одна русская семья. Одна русская судьба.

«Большая история»

В 1970-е годы в англосаксонском мире заговорили о «Большой истории»: об эволюционной истории Земли с момента возникновения нашего космического тела и до настоящего момента. Историю людей в «большой истории» рассматривают как продолжение эволюции Земли, в том числе биологической эволюции. А закономерности развития всех форм материи, от планетных систем до человека, устанавливаются общие… Примерно так, как это делали В. И. Вернадский и его ученики А. Л. Яншин и Н. Н. Моисеев.

Англосаксы читают курсы «большой истории» в университетах, глобальный эволюционизм все больше входит в моду. Уважаемые коллеги часто не замечают работ русских предшественников: не только давние работы М. И. Будыко, но и труды Э. С. Кульпи-на, А. П. Назаретяна. И даже присваивают себе их идеи.^[296]

[Закрыть]

Важность экологического подхода осмысления человека как части вещества Вселенной и закономерной стадии глобальной эволюции не нужно долго объяснять. А приоритет чей? Кто начал и кто лидирует? Если мы отсталые и нам пора идти на выучку к Западу, то почему и начали, и лидируем мы? Нелогично-с…

Выводы

Можно еще долго приводить примеры русского приоритета в самых разных областях науки и техники. Я совершенно не затрагивал, например, медицину, многие технические науки, геологию, географию, астрономию. Просто потому, что невозможно объять необъятное. Разного рода частностей можно найти столько, что потребуется целая библиотека. А вникать во множество деталей из разных областей знания совсем не просто. Даже эту небольшую главу писать, полностью опираясь, подчеркну, на подборку и проверку фактов замечательным научным редактором проф. А. М. Буровским, и то было очень трудно. И я еще раз прошу прощения у внимательного читателя: наверняка ему интересно не все, о чем здесь пришлось упомянуть. Но, говоря о науке, надо говорить о времени открытий и их авторах. Иначе миф останется неразоблаченным, и мой, возможно, иногда излишний, пафос патриота покажется неубедительным и наивным.

Но главное, полагаю, уже ясно.

Дело не в том, что Россия – родина слонов и отечество всякой вообще продуктивной научной или технической идеи. У России есть приоритет во многих областях науки и техники. Мы очень часто оказываемся лидерами в науке и в технике в Европе и во всем мире. Приоритет не всегда сохраняется долго? Естественно. И Британия не сохранила навсегда роль «мастерской мира» и престиж обладательницы первого и лучшего в мире флота. Но и то и другое у нее было! И точно так же Россия лидировала в области радиосвязи и космической области. Но это – было! Лидерство – неотъемлемая часть нашей истории.

Но главное даже не это… Лидерство в любом случае – нечто приятное, но кратковременное. И относительное.

Поскольку любую идею, любое изобретение перехватывают, дорабатывают, совершенствуют.

Важнее то, что Россия – одна из стран, где все время происходит какое-то кипение, брожение, где все время рождаются новые идеи в самых различных областях. Нет ни одной области науки и техники, важной для современной цивилизации, в разработке которых Россия не принимала бы участия и в которые не внесла бы свой вклад. Трудно найти трон, на котором Россия не сидела хотя бы короткое время.

Это отрицают? Мало ли что можно отрицать. В самом факте отрицания хорошо виден интерес тех, кому тесно на лидерском месте цивилизации, кому хочется «спихнуть» «конкурента» пониже. А мы зачем-то помогаем себя сталкивать с этого лидерского места. Россия – одна из стран, входящих в ядро мировой цивилизации. Ложь – будто мы в основном заимствуем!

Факты говорят именно об этом: в появление и развитие авиации, электроэнергетики, космического флота, подводного флота, в развитие химии и биологии, психологии и физиологии мы внесли огромный и по заслугам ценимый вклад. У нас есть все основания гордиться этим вкладом, и радоваться, что он есть.

Отставание России – это не более чем очередной зловонный миф, выбивающий у нас из рук и нивелир дорожного строителя, и скальпель хирурга, и микроскоп микробиолога. Любое орудие труда. Но в наших силах не дать себя обезоружить.

Вместо заключения

Здесь я с полным правом мог бы поставить короткое слово «конец».

Все-таки три тома «Мифов о России» – большая работа, и, завершив ее, автор заслужил право вздохнуть с облегчением, не правда ли?

Мне и в самом деле жалко расставаться с читателем, но в этой, третьей книге «Мифов» я, пожалуй, сказал все, что хотел. Так что с темой идеологических мифов в истории России до 1917 года мы покончим. Хотя, конечно, книги постоянно переиздаются, и все время находятся какие-то дополнения. Скажем, второе издание книги о пьянстве («Мифы-1») существенно отличается от первого, много чего добавлено, появляются новые факты. Мы и другие тома планируем пересматривать на этот счет. Может быть, адаптировать: есть предложение выпускать по-кетбуки, книги в бумажной обложке, простые, понятные, дешевые. Может быть, когда-нибудь будут и аудиокниги для автомобилистов. Но это все в определенной перспективе. Все это, увы, требует времени и сил. Проект будет жить, но развиваться ему предстоит теперь уже интенсивным путем.

Но вот напоследок еще одно замечание-наблюдение личного характера.^[297]

[Закрыть]

Увы, даже наши великие историки, признанные классики историографии считали, что освоение бескрайних просторов России – следствие крепостного права. Ну как не вспомнить о том, что «вся история освоения Сибири есть история бегства мужика от крепостничеств», ну и так далее…

Мол, люди бежали из-под ярма, двигались на Восток, осваивали, завоевывали. И вроде бы есть в этом рациональное зерно. Но только если пытаться разглядеть российские просторы, всматриваясь в окошко своего уютного кабинетика в квартире где-нибудь на Фонтанке или Остоженке…

Мне тоже, каюсь, раньше так казалось, пока неожиданно в 2008 году я впервые не оказался в Якутии. К стыду своему, я перед поездкой даже плохо представлял себе, где Якутск находится на карте. Почему-то думал, севернее и ближе к Уралу. А в действительности – ближе к Магадану.

Для начала – немного о размерах, которые в нашем случае, ох, как имеют значение. Территория нашей Якутии, то есть одного (!) из субъектов Российской Федерации, сравнима по площади со всей Западной Европой. От восточной до западной границы – три часовых пояса. Столько же, к слову, как от Москвы до Гибралтара, те же три часа.

При этом плотность населения, наверное, самая низкая после Антарктиды. Из миллиона человек 250 тысяч проживает в столице – Якутске. Основанном, по-видимому, теми самыми преследуемыми мужиками-казаками, бежавшими от крепостной зависимости. Такими, как Петр Бекетов, Семен Дежнёв, Федот Попов и Иван Москвитин. Фамилии, как видите, простые, не боярские.

А до основателя Якутска Бекетова на Лене успели побывать и другие отряды – промышленника Пантелея Пянды, казаков Василия Бугора, Мартына Васильева, Ивана Галкина.

Теперь – о «транспортной составляющей».

Дело в том, что в Якутск и сейчас не ведет, считайте, вообще никакая нормальная дорога. Был когда-то туда тракт от Иркутска, и в XIX веке по нему можно было на лошадях проехать, но для автомобилей эта дорога не годится. Сейчас тракт полностью заброшен, хотя постоянно предпринимаются безуспешные попытки построить нормальную автотрассу. То есть теоретически автодорога есть. Но. Те, кому интересно, могут посмотреть в интернете, что творилось на этой федеральной трассе в 2006 году, когда ее размыло дождями, – масса фотографий было. Ни один КамАЗ проехать не мог.

Даже железной дороги до Якутска тоже нет по сей день.

Только самолетом можно долететь. Или на челне – по Лене.

Теперь о климате.

Разница зимних и летних температур там – не на полюсе холода в якутском Оймяконе, а в самом столичном Якутске – знаете, какая? 100 (!) градусов. В январе феврале бывает минус 60, в июле – до плюс 38-40. Все дома стоят на сваях. Фундаментов в нашем понимании этого слова просто нет: в землю можно углубиться только на штык лопаты, дальше начинается вечная мерзлота.

Город, в котором сейчас живет четверть миллиона человек, основан казаками в XVII веке. Тогда же, кстати, они крестили всех местных жителей, и с тех пор якуты поголовно – Николаи Николаевы и Алексеи Поповы.

Так вот объясните мне, насколько же надо было бояться злого барина в XVII веке, чтобы из Вологды, скажем, добраться своим ходом до Якутска? Как это сделал тот же Дежнёв. При том, что крепостное право было, мягко говоря, не совсем то, к которому мы привыкли по рассказам о Салтычихе. А стоило отбежать версты на три от барской усадьбы, никто бы тебя в те времена уже не смог бы найти. Все уже! Там дальше власти нет – начинается лес.

Но мы зачем-то продолжаем слушать байки о том, что освоение Сибири – это все мужики, которые бегали от крепостного права.

А вопрос вот в чем: каков же был уровень любознательности, жажды нового, деловой предприимчивости, – всего того, что Гумилев в совокупности называл пассионарностью, – у этих русских казаков XVII века, которые на нартах, на телегах, на лодках вот так вот шли от Вологды до Якутска. Или с Южного Урала. Или с Дона. Основав город, они двигались еще дальше – и после Якутска появлялись Жиганск, Верхоянск, Зашиверск, Среднеколымск…

В местном музее я видел грамоту, написанную с элементами свойственной тому времени уменьшительно-ласкательной стилистики. «Того ж году сентября в 25 день по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всея Руси указу, поставил я с служилыми людьми на Лене острог для государева величества в дальней окраине и для государева ясачного збору и для приезду якуцких людей. А преж тово на Лене реке и в якуцкой земле государева острогу не бывало нигде. А поставил государев новый острожек я, Петрушка, против якуцкова князца Мамыкова улусу». «Петрушка» – тот самый Петр Иванович Бекетов, который во главе отряда из 30 казаков присоединил к Московскому государству территорию почти всей Западной Европы… А он тогда еще даже не был атаманом!

Три десятка человек увеличили нашу страну на три с лишним миллиона квадратных километров. Причем без всякой крови и геноцида местных якутов-индейцев. Даже крестили – не огнем, мечом и инквизицией, а все лаской да уговорами.

О точно таких же грамотах об «острожках», когда огромнейшие участки суши становились вотчинами государя московского, с вытаращенными глазами рассказывали мне наши избалованные гламурные московские жители, побывавшие в музеях Благовещенска, Иркутска… И вопрошали: это что же их так вставило, наших казачков, что они до туда дошли?^[298]

[Закрыть]

Там, далеко от Москвы, как-то сами собой развеиваются мифы о нашем долготерпении, рабском сознании, о лени, о пьянстве…

Никогда бы на пьяную покорную голову да ленивую задницу такого нашим первопроходцам было бы не сотворить.

А эти русские люди шли дальше, без всякого понуждения и без всякой военной поддержки, со всеми стараясь дружить. Семен Дежнёв открыл пролив между Азией и Америкой, Иван Москвитин достиг берегов Тихого океана, уроженец Якутска Владимир Атласов открыл Камчатку…

Нет, ничего их не заставляло. Просто она вот такая – наша Родина, Россия без мифов.