Текст книги "Миротворец. Дипломатия Кланов (СИ)"

Автор книги: Владимир Пламенев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Непчич ничем не выдал мелькнувшего внутри удивления.

Диверсанты Кнежевича действительно предприняли атаку на его штаб. Мнимый штаб… Проникли через линию обороны и атаковали исподтишка. Были потери с обеих сторон. Трое одарённых Кнежевича, взамен на двенадцать верных бойцов гарнизона.

Один одарённый, в среднем, стоил двадцати хорошо подготовленных солдат. Так что «размен» в пользу гарнизона, если рассуждать рационально.

Вот только среди павших были и специалисты узкого профиля… но, что самое главное, каждый из них был надёжным боевым соратником, чьё имя Непчич знал и будет помнить до конца своей жизни.

– Я хочу сообщить Вам, что произошло во дворце и где сейчас находится последний из детей князя Адриана, – умиротворённо произнёс Франкопан. – Интересно?

– Я слушаю, – повторил Непчич уже в третий раз.

– Наш князь исчез. Ни тела, ни крови, ни-че-го. Просто пропал, вместе со всеми сыновьями. Возможно, под действием незнакомой магии, возможно – был скормлен призванной твари. Обстоятельства произошедшего мне неизвестны. Разумно предположить, что он уже не с нами. Иначе бы он вышел на связь и восстановил порядок. Надеяться на это мы не можем.

– Я не буду заключать с Вами сделок, граф.

– Разумеется. Как и с Кнежевичем. Я видел видеозапись Вашего разговора, на улице. Достаточно резко. Но Вы же понимаете, что если Его Величество князь, вместе с сыновьями, погибли, то… легитимным наследником является господин Анте Зринский – племянник графа Кнежевича. В Иллирии под его правлением Вам не будет места.

– Ваши уловки не изменят моего решения.

– Конечно не изменят. Но я хочу, чтобы Вы увидели возможность. Если Вы одержите верх в борьбе за столицу, нужно будет принимать решение о судьбе страны. Вы же не хотите, чтобы Иллирия развалилась? В одиночку, даже со всеми Вашими талантами, удержать её под контролем будет невозможно. Только с поддержкой кланов. Например, в формате регентского совета, в который войдёте Вы и главы графских кланов Иллирии. До тех пор, пока не будет выбран преемник князя Адриана.

Но Непчич ничего не ответил. Только продолжал смотреть в глаза Франкопана, не проявляя ни единой эмоции.

А тот… чуть поджал губы. Но потом улыбнулся чуть шире и добавил:

– Видимо, у Вас уже есть собственный план на случай своей победы и мои предложения для Вас не актуальны. В таком случае, я больше не буду занимать Ваше бесценное время, – и кивнув, он развернулся обратно к своей машине.

Пока ему в спину не долетел вопрос Непчича:

– Где княжна София?

Франкопан остановился, не поворачиваясь.

– О, значит, Вы всё же настроены на плодотворную беседу?

– Назовите место, – со сталью в голосе произнёс Непчич. – Если Вы собираетесь шантажировать меня её безопасностью, то очень сильно об этом пожалеете.

– Нет-нет, уважаемый воевода. К сожалению, она сейчас не под моей защитой. Но и не под Вашей, – он чуть повернул голову вполоборота, чтобы посмотреть на Непчича. – И даже не в руках Кнежевича. Если я скажу Вам, где, то что Вы сделаете?

– Обеспечу её безопасность, – отчеканил воевода Непчич.

– А если она уже в безопасности? Хотя… едва ли так можно сказать.

– Говорите! – впервые за этот разговор в голосе Непчича проскочили эмоции.

– Её похитили и держат в заложниках спецслужбы иностранной державы. Перехватили, когда она пыталась покинуть Загреб в сопровождении своей охраны. Княжну Софию собираются использовать как марионетку и объект торга, для давления на будущее правительство Иллирии. К сожалению, я не могу освободить её в одиночку. Слишком сложно противостоять великой державе, имея в руках силы всего лишь одного графского клана…

– Место, – сухо потребовал Непчич.

– Посольство Российской Империи, – улыбка Франкопана переросла в оскал.

* * *

– Подданные княжества Иллирия, с Вами говорит княжна София Зринская, дочь вашего князя – Адриана Зринского, – мелодичный голос Софии звучал достаточно твёрдо. Пусть опытный оратор и распознал бы скрытое волнение. – Над нашей родиной нависла угроза. Вчера священная церемония назначения наследника была прервана нападением неизвестных сил. Мой отец и его наследники – мои братья, оказались под главным ударом. Их судьба неизвестна.

Тут её голос чуть дрогнул. И без того светло лицо стало бледнее обычного.

Я стоял за камерами и посмотрел на неё. Она не могла ответить на взгляд, надо было смотреть в объектив, но видела меня периферийным зрением. Я ободряюще кивнул ей и сжал правую руку, с печатью и бинтами.

София продолжила:

– Лица, которые стоят за нападением, хотят уничтожить не только мою семью, но и само будущее нашей страны. Они хотят посеять хаос и пойдут ради этого на любые преступления. В течение суток на меня было совершено три покушения. Но, благодаря помощи и отваге верных долгу людей, моя жизнь оказалась спасена. Я не буду молчать!

Я мельком глянул на экран телефона, на котором без звука демонстрировалась трансляция, с канала посольства.

Две тысячи живых зрителей. Хотя речь длилась меньше трёх минут. Пиарщики посольства неплохо постарались. К концу трансляции перевалит тысяч за двадцать, я практически не сомневался. А утром её посмотрят уже сотни тысяч.

С каждым словом София говорила всё увереннее и сильнее:

– Я требую проведения немедленного расследования под началом великих держав, для установления судьбы моего отца – князя Адриана Зринского и его сыновей! Цели расследования: установить природу сил, атаковавших нашу страну; установить местонахождение князя и его сыновей; выявить и привлечь к ответственности организаторов и исполнителей этого чудовищного преступления!

Посол Державин сидел рядом со мной и внимательно следил за Софией. Возле него – Шуйский, в чьих руках был текст речи.

София сделала вдох-выдох и продолжила:

– Я призываю направить в княжество Иллирия международную комиссию, в состав которой войдут следственные эксперты и специалисты в магических областях, а также – представители великих европейских держав, чтобы обеспечить прозрачность и объективность расследования.

Она нахмурила брови, приобретя несколько воинственный вид и говорила:

– Я лично обращаюсь к императору Российской Империи, с которой мой отец стремился выстроить глубокое стратегическое сотрудничество. Я лично обращаюсь к кайзеру Германского Рейха и консулу Латинской Федерации, с которыми у нас непростые, но конструктивные отношения. Я обращаюсь ко всем государствам Европы! Не позвольте хаосу поглотить Иллирию!

«Латинская Федерация» – такое название в этом мире носило государство французов. Они выбрали его в прошлом столетии, чтобы утихомирить испанских националистов. Хотя по сути, государственный язык – французский, законы – французские, столица – Париж.

А София вошла во вкус и взмахнула изящной рукой, добавляя:

– Любой, кто попытается воспрепятствовать работе международной комиссии и откажется от сотрудничества, автоматически признаёт свою причастность к преступлению! Он объявляет себя врагом клана Зринских, а вместе с ним – международного права и порядка! Народ Иллирии заслуживает знать правду! А моя семья – справедливости!

Она приподняла подбородок и сверкнула изумрудными глазами:

– Я не сдамся! Народ Иллирии – не сдастся! Мы будем сражаться за правду, справедливость и будущее нашей страны! Да благословят нас предки!

Свет погас. Послышалось «снято!».

София, которая только что вещала на десятки тысяч человек, закачалась. Её колено тряслось от нервного напряжения. Она была готова вот-вот рухнуть в обморок.

Но я оказался рядом быстрее, чем её ноги подкосились.

– Держитесь, – я улыбнулся, поддержав её за локти. – Вы были непревзойденны.

– Правда? – она вымучила улыбку и непроизвольно прижалась ко мне. – Пить хочу.

Я щёлкнул пальцами. Тут же поднесли стул-раскладушку, в которую я усадил Софию и протянул ей открытую бутылку воды. Она жадно приникла к ней, отпивая большими глотками. А потом посмотрела на меня. Пристально. Не моргая. Задала вопрос:

– Они меня послушают?

– Куда они денутся, – я коснулся её плеча. – Сейчас найду шоколад. Сладкое быстро приведёт в чувство.

Тут к нам подошёл посол Державин. Он был серьёзнее некуда. Произнёс:

– Ваше Высочество, за Вами пришли.

– Кто? – нахмурился я и встал ближе.

Державин посмотрел мне в глаза и ответил:

– Армия.

Глава 13

Сквозь тонкую щель между шторами, я увидел улицу перед главным входом в посольство. Тёмно-синее утро. А на дороге… действительно находилась армия.

Проезды перекрыты бронетранспортёрами. Бойцы расположились на всех ответвлениях дорог, часть – на крышах. Пригнали даже танки, некоторые из которых смотрели в сторону подъездов к главной улице, а ещё несколько – прямо на посольство. Спасибо, что хоть пушки не направили. Например, в окно, за которым я стоял.

Ситуация не из простых. Не самое страшное, конечно, что может случиться с посольством. По крайней мере, они не шли на штурм. Но день только начался, а события имеют свойство меняться к худшему. Если ничего не предпринимать.

Я отошёл от окна подальше.

Красная сфера, зависшая над городом, пусть и не была заметна из этого окна, но никуда не исчезла. Наоборот, она становилась лишь ярче с каждым часом. И она была связана не только с Шуйским.

Кроме него, я под разными предлогами соприкоснулся с другими людьми. И от каждого из них шла напитанная алым светом Связь. От Софии. От посла Державина. От младших сотрудников. И что-то подсказывало, что эта красная сфера могла быть связана со всеми людьми в городе.

С посольством – точно. Но зависла она над центральным районом Загреба, а не над нашими головами.

– Как тебе зрелище? – прозвучал рядом нейтральный голос Серебрякова.

– Ты о военных?

– А ты видел что-то ещё?

Ага, здоровенный красный шар, к которому от тебя идёт энергетическая нитка.

Но если я расскажу ему об этом, он меня отправит на допрос с пристрастием.

– Танки – это далеко не то, что я хотел бы видеть под окнами нашего посольства, – ответил я.

– Что есть, то есть. Можешь что-нибудь сказать про Непчича?

– Ничего необычного, – я покачал головой. – Единственное, чем он выделяется – это безукоризненной преданностью князю Адриану и тем, что проявил себя в предыдущей войне Иллирии. Вот и всё. В политике он замешан никогда не был.

– А князь? Что князь про него говорил?

– Мне – ничего.

Серебряков выглядел недовольным. Что-то подсказывало, что он, несмотря на свою работу, сам знал про Непчича немногим больше меня.

Впрочем, это не особенно удивительно. С чего бы тратить ресурс на изучение человека, который пусть и занимал важный пост, но никак не влиял на политику страны?

До этого дня…

Есть такие люди, которые в спокойное время ведут себя тихо, молча делают своё дело и не проявляют больших амбиций. Однако когда наступают перемены, они могут действовать настолько решительно и беспощадно, что выбивают почву из-под ног других игроков. Что-то подсказывало мне, что Непчич – из таких.

Джокер, который меняет ход игры.

А ведь в чём-то мы с ним были похожи. В том, как каждый из нас повлиял на баланс политических сил внутри Иллирии. На разном уровне, но достаточно ощутимо, чтобы войти в историю. Пусть сейчас это и звучит громко, но все великие люди начинают с какого-то яркого поступка, будь то спасение княжны или открытое противодействие древним аристократическим кланам.

Вот только останемся мы в истории или нет, зависело только от наших дальнейших действий.

– Непчич пригнал сюда свои войска до того, как княжна закончила своё обращение, – подметил Серебряков. – Выдвинулись они сюда ещё раньше. Значит, они прекрасно знали, где княжна София, ещё до того, как она вышла в эфир. Ты случаем не связывался с Непчичем насчёт неё?

– Подозреваешь меня? – моя бровь чуть поднялась вверх.

Хотя ответ очевиден. Подозревать и проверять – его работа. Но я же должен был подыграть, делая вид, что не в курсе, что он резидент внешней разведки.

– Будь добр, ответь на мой вопрос, – произнёс он без лишних эмоций.

– Нет, я ничего ему не говорил. Какой в этом смысл? Как союзник – он никто. Если бы я объединялся, то с каким-нибудь влиятельным кланом, – невозмутимо сказал я. – А воевода – это должность. Власти и авторитета у него всяко меньше, чем у того же Кнежевича или Франкопана. Всё что у него есть – это гарнизон Загреба.

– Умение правильно воспользоваться ресурсом бывает важнее, чем сам ресурс, – проницательно заметил он.

– Неоспоримо, – кивнул я. – Но объединяться с ним – это бесперспективно. Шансов на захват власти у него мало. Поэтому я не считаю его самостоятельным игроком, либо он верит в то, что князь Адриан жив, либо за ним стоит какой-нибудь другой клан.

– Например?

– Вот здесь без понятия, – я пожал плечами. – Всё равно, что тыкать пальцем в небо. Его род давно не интересен крупным кланам Иллирии. Что говорить, если единственный из Непчичей, о котором вообще можно найти хоть какую-то информацию – это сам Браслав?

– Если не ты, то кто мог ему рассказать, что княжна в посольстве?

– Тот, кто подкинул ей жучок.

– Франкопан?

– Других вариантов я не вижу, – произнёс я.

– А ты не думал, что это сама княжна?

– Нет, исключено, – я покачал головой. – Будь это так, она бы ни за что не поехала в посольство. Нет, – я нахмурился, – она даже не заикалась о Непчиче, как о своём спасителе. Даже не просила меня, чтобы я доставил её в ближайшую войсковую часть.

Я даже не стал говорить о том, что когда трансляция закончилась и посол рассказал нам о требованиях Непчича, княжна замерла, смотря на него. Тогда в её глазах не было ни надежды, ни облегчения – только застывшая тревога. Она точно не видела в Непчиче союзника.

Когда я спросил у неё, в чём дело, она ничего не ответила. Только попросила, чтобы мы не доверяли этому человеку.

И об этом я рассказал Серебрякову.

– Она может говорить что угодно, лишь бы это соответствовало её интересам.

– Тогда почему она не запросила о помощи на прямом эфире? Это была идеальная возможность.

Тут Серебряков замолк.

– Пожалуй, ты прав, – произнёс он и направился к выходу. Но у двери остановился, на пару слов: – Через час посол хочет с тобой поговорить.

– Я буду, – кивнул я. Серебряков вышел.

Час… Не удивлюсь, если посол Державин спал. Хотя бы немного. Для главного лица в посольстве, он должен был быть хоть немного выспавшимся.

Княжна точно спала. Я лично настоял на этом и сопроводил её в покои. Безопасники не стали мешать нам остаться наедине. Очевидно, получили на это приказ. София прилегла на диване в своих покоях. «Отдохнуть» – как она сама выразилась. Но крепко уснула. После чего я тихо покинул её покои.

Я взглянул на правую забинтованную руку. Может, это печать создаёт между нами своеобразное доверие? Я бы не удивился. Вдобавок ко всем остальным факторам.

Мой взгляд скользнул на стоящее в этом кабинете кресло. Манящее. Мягкое. Удобное. Час-то у меня есть?

Нет. Если и спать, то не здесь, а у себя. Я вышел из комнаты и вернулся к себе, чтобы не торчать у окна, в которое в любой момент может прилететь граната или что-то похуже. Поставил будильник на телефоне и прилёг, чтобы хоть немного вздремнуть.

Вздремнул я своеобразно: закрыл глаза, открыл глаза – и часа словно не бывало. Будильник противно гудел. Легким движением пальца я его выключил и отправился навстречу к послу.

Он встретил меня в своём кабинете в гордом одиночестве. Шуйского рядом не было.

Обстановка – на грани роскоши. Рабочий стол из полированного дерева. На стене над ним – фотопортрет императора и герб Российской Империи – двуглавый орёл, в центре которого красовалось золотое солнце на красном фоне.

             

Ниже висели две большие карты: одна – Иллирии, подробная, с обозначениями территорий кланов; вторая – политическая карта всего мира.

– Проходите, присаживайтесь, – произнёс посол Державин, повернувшись ко мне вполоборота. – Будете что-нибудь? Кофе, крепкий чай? У нас даже какао есть.

– Чай не помешает. Благодарю, – ответил я и сел в кресло напротив стола.

Посол Державин кивнул, сел за стол, потом нажал кнопку на стационарном телефоне, стоящем на его столе, и попросил у своей помощницы две чашки крепкого черного чая.

– Итак, – он сложил руки перед собой, – господин Добрынин, я вызвал Вас для короткого, но важного разговора. Ставки. Они выросли многократно, когда Российская Империя публично поддержала княжну Софию. Тем самым мы пересекли черту, за которой ни вы, ни я не можем позволить себе ошибку. Думаю, Вы понимаете, что это значит для самой княжны. Но я проговорю, чтобы между нами не было случайной неясности.

Он чуть наклонил голову. Его взгляд стал жёстче. Даже лицо будто изменилось, став похожим на железную маску. Посол Державин продолжил:

– Княжна София стала политическим активом нашей страны. Ответственность за него – на мне. Перед государем. Но на уровне посольства – на Вас, передо мной, – последние его слова прозвучали с нескрываемым нажимом. – Позаботьтесь о том, чтобы она не совершила никаких ненужных для нашей ситуации действий и не сказала никаких ненужных слов.

– Господин Державин, – хладнокровно сказал я, смотря ему прямо в глаза, – в чём вы её подозреваете?

– Пока ни в чём. Но если её посетит соблазн примкнуть к Непчичу, это может разрушить всё. Она должна оставаться в посольстве, несмотря ни на что. От этого зависит репутация Российской империи и степень нашего контроля над ситуацией. Думаю, вы это понимаете.

– После трансляции, – начал я, – мы с вами побеседовали. Я вам объяснил, что княжна никуда не денется. Кроме клана Цельских, в Иллирии она больше никому не доверяет.

– Вот именно, – глаза посла сверкнули. – Кроме Цельских. У неё есть вариант. А в нашем плане никаких других вариантов нет и не будет. Поэтому обеспечьте нам полный контроль над Софией. Она должна делать то, что нужно и когда нужно. Даже если ей самой этого делать не захочется. До трансляции ещё была возможность отпустить её. Сейчас этой возможности больше нет. Надеюсь, мы поняли друг друга.

– Абсолютно, – сказал я. – Но она не глупа и прекрасно понимает, что её интересы и наши с вами – совпадают практически полностью. В противном случае, она бы ни за что не согласилась ни на мой план, ни на публичное обращение за помощью к России.

– В таком случае, мы достигли полного взаимопонимания. Надеюсь, оно не пострадает в дальнейшем. А сейчас я спрошу Вас: если через час мы организуем живую встречу, с участием воеводы Непчича, меня, Вас и Софии, я могу быть уверен насчёт её лояльности к нам? Спрашиваю у Вас как у человека, который знает её лучше всех в посольстве.

– Непчич хочет договориться?

– Сначала ответьте на мой вопрос, – надавил он.

– Тогда введите меня в контекст, иначе я не смогу просчитать реакцию княжны Софии, – не уступил я. – Чего он хочет?

Посол Державин ещё несколько секунд буравил меня взглядом. А затем… уголок его губ чуть изогнулся в лёгкой улыбке.

– Контекст будет задан именно во время беседы. То, о чём заявил Непчич, не имеет ровно никакого значения, пока мы не встретились. Он скажет что угодно, чтобы добиться встречи с княжной Софией, а на деле говорить о том, что выгодно только ему. Ведь Вы знаете, что политики лгут. Много лгут. Постоянно лгут. Или нет, надо объяснить?

– Непчич – не политик. Он как щенок посреди стаи матёрых волков. На поле боя он проявил себя, но в переговорах? Нет. Поэтому его слово, как воина, а не политика, имеет вес и может быть честным.

– Весьма наивно.

– Но без риска. Вы ничего не потеряете, если прямо сейчас мне всё расскажете.

Посол Державин улыбнулся шире и тихо засмеялся. На миг его железная маска исчезла, открывая лицо уставшего, но довольного мужчины.

– Говорить Вы умеете, господин Добрынин. Я это одобряю, – он приоткрыл ящик своего стола и вытащил оттуда перстень-печатку из серого металла, с идеально белым камнем. Он протянул его мне. – Возьмите.

– Артефакт?

– Он самый. «Перстень Договора». Позволяет фиксировать договорённости. Как только Вы договоритесь с человеком и пожмёте руки, с этим перстнем на руке, то он запечатает внутри себя смысл договорённости и добрую волю сторон. А когда Вам потребуется доказать достоверность договорённости, Вы просто активируете артефакт и он подтвердит Ваши слова. Обмануть его невозможно.

Я взял перстень, внимательно изучая его. Он был холодным, но спустя секунду приобрёл температуру моего тела. Слишком быстро. Тут я чуть улыбнулся.

Ага… кажется, я понял, что это. Ну посол, ну хитрец!

– Это обязательный артефакт для любого дипломата, – посол Державин чуть прикрыл глаза. – Но должен предупредить сразу, что для его использования необходимо согласие другого человека.

– Разумеется. Он же считывает добрую волю.

– Верно. В кулуарных договорённостях его, как правило, не используют, чтобы не оставлять лишних свидетельств. Но для обычных договорённостей – в самый раз.

– Благодарю, – я глубоко кивнул. – За доверие и этот предмет.

Вручив его, посол признал мои заслуги и, заодно, нашёл способ за мной приглядывать. Впрочем, что надо – я и так скрою, а что не надо – пусть знает.

Только что, с помощью этого символичного подарка, меня пригласили на путь дипломатической работы. Вроде, никаких гарантий и обещаний. Но смысл – заложен. Внутри я испытал прилив тепла, от маленького успеха.

Державин вновь принял «железное» выражение.

– А теперь вернёмся к разговору. Непчич хочет взять княжну Софию под свою опеку и обеспечивать её безопасность силами гарнизона города Загреба. Для нас это невозможно. Поэтому я предложил ему лично побеседовать с княжной и убедиться, что она находиться в посольстве по собственной воле, без малейшего принуждения.

– Сложно будет доказать это, – нахмурился я. – Если он захочет выставить нас похитителями, то даже слова Софии могут не сыграть роли. Скажут, что мы держим её угрозами и манипулируем ей.

– Верно. Но этот разговор поможет нам узнать его истинные намерения и, возможно, силу, что за ним стоит. Клан или другая держава. Это, пожалуй, наша задача номер один. Вы, как ответственный за Софию, должны позаботиться, чтобы она не дала ему ни малейшего повода усомниться в её безопасности и свободе. Потому что часть встречи будет фиксироваться на камеру.

Я ухмыльнулся.

– Хотите сделать ещё один материал, чтобы укрепить позицию Российской Империи в Иллирии?

– Очевидно, – произнёс он без улыбки. – Сейчас мы должны использовать каждую возможность, чтобы продавить начало расследования произошедшего с князем. Успешный разговор с Непчичем даст нам преимущество, а провальный – создаст проблем. Но я верю в Вас и в княжну Софию. Так что, я могу рассчитывать на её решимость?

– Можете, – кивнул я. – Но сначала я всё ей объясню. Чтобы она всё осознавала и понимала, насколько важна её роль.

– Не рекомендую привязываться к девушке, господин Добрынин, – он сверкнул глазами. – Я понимаю, что у Вас может быть особенная связь, но не обманывайтесь. Она – лицо другой страны. А Вы – подданный нашей Империи. Не забывайте об этом.

– Сейчас она – союзник России, в таком качестве она принесёт гораздо больше пользы, чем в виде безвольной куклы. Потому что люди всё видят и всё понимают. Что только подтвердилось во время её обращения. Марионетка бы не смогла так зажечь аудиторию.

Я разблокировал телефон и показал экран послу, с вопросом:

– Видите? Сто четырнадцать тысяч просмотров, всего за несколько часов. Ночью, когда большинство людей спит. И лишь на хорватском, русском, французском и немецком языках. Представьте, что будет завтра? Когда все уткнутся в свои газеты, телефоны, телевизоры и мониторы? Когда энтузиасты и журналисты всё переведут на китайский, японский, турецкий и английский? Это будет информационная бомба. А в нашу эру информация ничуть не менее важна, чем деньги или пушки. Но такое стало возможно только потому, что София сама верит в то, что говорит и делает. Может, дадим ей понять, что она верит не зря?

Снова пауза. Посол смотрел на меня, но без давления, а задумчиво. Пока через полминуты размышлений не сказал:

– Не подведите меня, Виктор.

– Не подведу, господин посол, – кивнул я и, пожав ему руку, покинул кабинет.

* * *

– Ты провалился дважды, – в полутьме проскрежетал недовольный голос.

– Да, господин мой. Мне нет прощения, – отвечал ему второй, более молодой.

– Теперь дочь Адриана собирается притащить в Иллирию русских. Сначала это будут сыщики, потом батальоны и корабли, а потом – русские корпорации! – первый голос стал громче: – Ты знаешь, чем это чревато для нас с тобой?

– Да, мой господин…

– Наши партнёры дали всё, чтобы избавиться от Адриана! Ты получил возможность убить его и его детей одним махом. Но что я вижу? Точнее, чего не вижу⁈ Бездыханных тел князя и его сыновей! София жива и скрывается где-то под крылом русского орла! – первый голос окончательно сорвался на крик. – Если расследование начнётся, то мы с тобой умрём. Не от рук палачей Зринских, нет. ОТ РУК НАШИХ ЖЕ ПАРТНЁРОВ! ОНИ НИКОГДА НЕ ДОПУСТЯТ, ЧТОБЫ ОБ ИХ УЧАСТИИ УЗНАЛИ!

Послышался замах. Мужчина в капюшоне взмахнул тростью над склонившимся перед ним человеком. Но тот даже не шевельнулся, готовый покорно принять удар.

И он обрушился… на пол, рядом с ним. Послышался треск. Трость разлетелась, сломанная о каменный пол заброшенного храма предков.

Первый голос заговорил снова:

– Она должна умереть… – он звучал устало. – Потому что если не умрёт она, умрёшь и ты, и я, и все те, кем мы дорожим. Понимаешь, внук мой?

– Да, господин…

– Я понимаю, как тебе тяжело. Я знаю, что ты ненавидишь убивать. Но так сложилось, что именно твои силы приспособлены к этому лучше, чем у кого-либо ещё. В следующий раз твоя ошибка обойдётся нашей кровью. Нашей, а не чьей-либо ещё. Поэтому иди и сделай то, что должен, ради всех нас. Спаси нас, внук! Спаси! Любой ценой! Иначе ничего больше не имеет смысла, – произнёс первый голос.

Старик, которому он принадлежал, развернулся и пошёл прочь, поправляя капюшон на своей голове. Сегодня ему нужно покинуть Загреб. А его потомку довести до конца то, с чем он не справился днём ранее.

И этот потомок был готов.

Не потому что хотел.

А потому что надо. По крайней мере, он в это искренне верил.

Он встал с пола и пошёл в противоположную сторону. Утро почти наступило. Ему нужно было покинуть заброшенный храм предков до того, как местные проснутся.

Затем Он встретится с остальной командой и они воплотят план «Гамма». Самый рискованный, но единственный из оставшихся.

Тогда Он заберёт две жизни.

Княжны Софии Зринской.

И того храбреца, который дважды вырвал её из костяных рук смерти.

Из Его рук!