Текст книги "Миротворец. Дипломатия Кланов (СИ)"

Автор книги: Владимир Пламенев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 14

Браслав Непчич вошел на территорию посольства в десять часов утра. С ним – его офицеры. На входе, по заранее оговоренным правилам, они сдали оружие. Хоть и не сказать, чтобы кто-то из них был доволен этим. Все – угрюмые, собранные, короткостриженные, немногословные. У каждого была видна отличная армейская выправка.

Браслава Непчича я узнал заранее, ознакомившись с его внешностью по фотографиям в интернете. Он напоминал типичного вояку. Он и его люди были одеты в полевую военную форму. Никаких парадных одежд, хотя встреча была на достаточно высоком уровне, пусть и неофициально.

Непчич прошел через территорию посольства под контролем сотрудников службы безопасности. Я наблюдал за ним из окон резиденции посла. В ней и должна была пройти встреча.

И да, я на ней присутствовал. По собственному желанию и настоянию Софии. Со мной она чувствовала себя увереннее, пусть и не признавалась в этом.

– Ваше Высочество, – я посмотрел на нее. Она стояла рядом и смотрела из окон второго этажа на приближающуюся делегацию. – Может, скажете, что с воеводой Непчичем не так?

– Он мне не нравится, – произнесла она. – Никогда не чувствовала себя уютно в его присутствии. Его взгляд всего слишком… долгий, неприятный. Слишком долго он задерживал губы на моей руке, во время приветствия, – она брезгливо поморщилась. – Никогда ему не верила.

– А Ваш отец – наоборот, – подметил я.

– Непчич предан ему. Но… – она перевела взгляд на меня. – У некоторых людей есть секреты, о которых лучше не знать. И Непчич – из таких. Поверьте, Вам бы не понравилось то, что в голове у этого человека. И какие слухи о нём ходят…

– Слухи?

– Да, в узких кругах, – уточнила она. – В очень узких.

– Они имеют под собой основания?

– Имеют. Я не хочу оставаться наедине с этим человеком и, тем более, куда-то с ним уезжать. То, что он был верен моему отцу, не значит, что лично я могу доверять ему.

– Может, скажете напрямую, чтобы я лучше вас понял? – уже тверже спросил я.

– Он нездоров. Просто нездоров.

– Странноватые наклонности?

– Мягко сказано «странноватые», – она нахмурилась.

Я кивнул.

– Вас в любом случае никто не отдаст ему, против Вашей воли.

– Как Вы можете говорить за всех? – её бровь поднялась вверх.

– Я знаю, в чём интерес Империи. Пока что мои прогнозы сбываются, – я слегка улыбнулся. – И в этом прогнозе нет Вашей выдачи. Будьте спокойны. В конце концов, пока я с Вами, всё будет в порядке.

Кончики её ушей чуть покраснели. Она отвернулась с неприступным выражением и коснулась своей забинтованной руки.

А через пару мгновений нас пригласили в зал приёмов. Он находился там же, где мы стояли – на втором этаже.

Прекрасная гостиная комната. В ее центре – просторный мягкий диван. На нём мы с Софией расположились.

Она была в строгом черном платье, в котором она же выступала на трансляции. Оно было достаточно свободным, чтобы не слишком сильно облегать фигуру, но хорошо подчеркивало талию и придавало девушке ещё большую элегантность. Я – в простом костюме-двойке.

Вскоре к нам присоединился посол Державин. Мы быстро проговорили нюансы будущих переговоров и стали ждать. Встреча считалась неофициальной, поэтому от строгого церемониала было решено отказаться. Никаких торжественных элементов, почти «посиделка».

Напротив дивана стояло два кресла: одно для Непчича, другое для офицера, которого он возьмёт с собой. Остальные члены его делегации подождут внизу.

Между диваном и креслом – чайный столик. С четырьмя чашками парящего чая, вазой с фруктами и парой тарелок, полных сладостей.

Но едва ли к ним хоть кто-то притронется.

Непчич вошел в зал широким шагом. За ним – один из его офицеров. И сразу всё пошло не лучшим образом. Воевода Непчич сходу выцепил Софию взглядом и, не отводя от неё глаз, двинулся к нам.

Вопреки всем правилам приличий, он подошёл почти вплотную и навис над чайным столиком, всё время буравя Софию взором.

– Моя госпожа, – произнес он, кланяясь… и продолжая смотреть-смотреть-смотреть на неё. После чего протянул руку. – Я счастлив видеть, что Вас живой.

Но София даже не шелохнулась. Она ответила ему ледяным взглядом и такой же ледяной фразой:

– Здравствуйте, воевода, – её руки остались лежать на коленях. Она не протянула ни одной для приветственного поцелуя. Что уже было актом неприязни.

– Воевода Непчич, – прозвучал сильный голос посла Державина. – Благодарю, что вы отозвались на мое приглашение побеседовать в миролюбивой обстановке.

Только тогда Непчич перевел взгляд на него и заявил:

– Единственная цель моих переговоров – это освободить княжну Софию от удержания в вашем посольстве.

– Нет никакого удержания, – моментально заявила она твердым голосом. – Я здесь по собственной воле и буду оставаться здесь, покуда посчитаю нужным.

– Я понимаю, почему Вы так говорите, Ваше Высочество, – Непчич обвёл взглядом всё помещение и только после этого сел. Сел и его офицер. – Но скоро Вы сможете говорить открыто. Я добьюсь этого любой ценой. Ради Вас, ради Вашего отца и всего народа Иллирии. Я клянусь Вам.

– В этой клятве уже нет необходимости! – София начала заводиться. – Я говорю то, что считаю нужным!

– Вы сделали очень серьёзное заявление, – произнёс Державин. – На грани провокации, господин Непчич.

– Похищение дочери князя Адриана – вот провокация, – непреклонно заявил Непчич. – Но я забуду об этом. Если вы выполните очень простое условие: прекратите удерживать княжну Софию в русском посольстве. Тогда я отведу свои войска и забуду об этом акте агрессии.

– Актом агрессии Вы называете предоставление политического убежища? – спросил посол Державин, смотря ему в глаза.

– Вы меня слышали⁈ – вспыхнула София. – Я здесь добровольно!

– Я знаю, как умеют обрабатывать психику специальные службы, – невозмутимо ответил ей Непчич. – Возможно, Вы даже не представляете, насколько сильно сейчас обмануты. Даже если считаете, что всё было сделано добровольно и ситуация под Вашим полным контролем.

Н-да…

Конфликта этот человек не боится. Это понятно сразу. И он абсолютно уверен в собственных силах. Неплохие качества для военного.

Вот только его взгляд на Софию мне совершенно не понравился. Так не смотрят на дочь своего господина. Если присмотреться внимательнее, то можно было заметить в глазах Непчича нездоровый интерес. «Голодные огоньки» – так бы я их охарактеризовал.

– Вас обманули, – произнес уже я.

На меня уставился офицер Непчича. Смуглый и «сухой» на вид.

– Ты кто такой? – спросил он с вызовом.

– Видимо, тот самый сотрудник российских спецслужб, – усмехнулся я.

– Он – человек, который спас меня, – едко произнесла София. – Пока солдаты гарнизона бездействовали, а вассалы моего отца пытались захватить, для использования в своих политических играх.

И тут Непчич нацелил свой взгляд на меня.

О, сколько в нем было эмоций!

Лицо – каменное, а глаза так и кричали, что хотят увидеть меня как минимум обезглавленным. На что я спокойно представился:

– Виктор Добрынин, политический аналитик и человек, который почти получил работу у князя Адриана. Мы с ним встретились вчера, прямо перед инцидентом.

– Что он здесь делает? – Непчич повернулся к послу.

– Он – мой советник и личный защитник, – произнесла София, сверкнув зелёными глазами.

– Защитник? – скептично переспросил Непчич, обводя меня взглядом.

Он видел, что с боевой подготовкой у меня далеко не так хорошо, как у его бойцов. По манере держаться и иным, неочевидным признакам. Специалист всегда отличит настоящего телохранителя.

– Именно так, – подтвердила София. – Он дважды спас мне жизнь и, дважды же, свободу! Потому найдите в себе честь обращаться к нему с должным уважением, иначе я буду вынуждена закончить эти переговоры здесь и сейчас.

Тут даже посол Державин скосил на неё чуть напряжённый взгляд. Да и я, если честно, такому повороту был удивлён.

И Непчич, зараза, это у нас заметил.

– Ваше Высочество… – начал он.

– Вы меня услышали, – не дослушала его София.

Тут Непчич недовольно поджал губы и обратился уже ко мне:

– Если выяснится, что Вы оказали на госпожу Софию ментальное воздействие, то я найду способ призвать Вас к справедливому суду.

– Проверьте, – я невозмутимо пожал плечами. – Вы пришли сюда, на неизвестную для себя территорию, для переговоров. Стандартные меры предосторожности – это иметь при себе артефакт магического распознавания, который связан с дубликатом у Ваших людей вне посольства. Если бы в радиусе нескольких метров вокруг Вас применялась магия, Вы бы об этом узнали. И Ваши люди вне посольства – тоже.

Он прищурился. Хотя никакой тайны я, по сути, не выдал. Это процедура, которая в этом мире являлась нормой.

Офицер посмотрел на Непчича, тот быстро с ним переглянулся.

А я сдержал улыбку и продолжил:

– Особенно если говорить о такой магии, как ментальная – магия воздействия на разум. Её нужно поддерживать постоянно. Я даже уточню максимальное время, за которое надо обновлять воздействие: раз в сорок минут. За этот срок энергетический след бы не рассеялся. Такую магию невозможно не заметить артефактами обнаружения. Так что каждый в этом зале понимает – нет никакого ментального воздействия. А княжна София – искренна.

Она уставилась на меня с лёгким удивлением, но кивнула, добавляя:

– Всё верно.

– Нет воздействия, говорите, господин Добрынин? – заговорил Непчич делая на моём имени специальный акцент и закатал рукав. На его запястье сидел браслет, в который был вмонтирован пульсирующий лёгким светом кристалл. – Здесь есть воздействие, господин Добрынин. – он поднял руку. Его артефакт распознавания магии засиял ярче. – И воздействие это связывает вас с княжной Софией. Даже не пытайтесь мне лгать. Я вижу вас насквозь.

– Правда? – Я улыбнулся и поднял свою забинтованную руку. Одним движением я сорвал с неё бинт, обнажая печать «Кровавой Цепи». – Вот, какая магия нас связывает. И это не ментальное воздействие, как вы ошибочно полагаете, – я протянул руку прямо к браслету Непчича, и тот вспыхнул ещё ярче. – Видимо, эта печать сама обновляет магическую связь. Не так ли Ваше Высочество? – я повернулся к Софии.

– Магическое воздействие печатью поддерживается постоянно, – объяснила София с нейтральным лицом. Затем она, подтверждая мои слова, стянула бинт с собственной руки и протянула её к браслету. Тот засиял ещё ярче.

Так мы и сидели, с руками, протянутыми к браслету Браслава Непчича. А наши руки «украшали» магические печати.

– Эту печать наложила я, – уверенно заявила София. – Как гарантия того, что господин Добрынин не предаст меня, как только мы окажемся в посольстве. Так что каждую секунду он рискует своей жизнью, чтобы убедить меня в честности своих слов и намерений.

Непчич сначала сидел, смотря на Софию пустым, даже немного подавленным взглядом. Но спустя несколько секунд он сжал челюсти до того, что у него заходили желваки.

– Почему вы выбрали российское посольство, Ваше Высочество? – спросил он.

– Потому что мой отец видел в России союзника. По этой же причине он вызвал господина Добрынина на разговор, перед тем, как назвать своего наследника. Именно Виктор должен был стать младшим советником моего брата, в вопросах российской политики. Пусть предвзятым, – она скосила на меня взгляд с едва заметной улыбкой, – но предельно компетентным.

Непчич шумно вдохнул воздух и нахмурил кустистые брови.

– Ваша безопасность – это государственный приоритет. Она должна обеспечиваться силами иллирийских вооруженных сил, чьим главным представителем в Загребе являюсь я. Я понимаю, что у вас в голове есть иллюзия контроля над ситуацией, – он наклонился вперёд, отчего София тут же убрала свою руку и отстранилась.

Я тоже не стал красоваться печатью дольше необходимого. Однако чуть сместил корпус к Софии. На всякий случай, чтобы помешать Непчичу, если ему взбредёт в голову какая-нибудь безумная идея. А он продолжил говорить:

– Как бы там ни было, я не могу позволить другому государству использовать Ваше Высочество для влияния на внутреннюю политику Иллирии, – Непчич повернулся к послу, который внимательно и спокойно наблюдал за ходом разговора. – В случае, если княжна София не окажется под защитой моих людей к концу дня, я буду вынужден принять самые жесткие меры, чтобы освободить её.

Но посол Державин не растерялся, когда услышал этот, по сути, ультиматум.

– Напоминаю, что нападение на посольство будет актом объявления войны, – стальным голосом произнес посол. – Вы, как представитель вооруженных сил Иллирии, понесете полную ответственность за это деяние. И вашим наказанием будет высшая мера пресечения.

– Нет, господин посол, – возразил Непчич и взял с чайного столика чашку с чаем. Затем спокойно, будто демонстрируя своё превосходство, пригубил напиток и поставил обратно. – Никаких силовых мер. Я просто объявлю правду на всю страну: что русские заманили княжну в посольство, заставили записать обращение, манипулируя её добрым сердцем. Чтобы получить повод, для ввода войск в княжество Иллирия и установления в нём марионеточного правительства.

– Вот, значит, как, – произнёс я негромко, но услышал меня каждый. – Граф Франкопан будет доволен вашей работой.

Тут глаза Непчича вспыхнули. Он бросил на меня разъярённый взгляд.

– Он мне не господин, чтобы оценивать мой труд!

– Правда? – я же оставался совершенно хладнокровен. – Но ведь это именно он надоумил вас явиться сюда. Потому что кроме него никто не знал, что княжна София в посольстве. Именно он подкупил её стражу, чтобы они вывезли Софию из города и передали в руки его клана. И именно его люди погибли, когда инфернальное умертвие попыталось забрать её жизнь. У умертвия, кстати, почти получилось.

Я, в свою очередь, схватил из вазы с фруктами яблоко и громко откусил, позволив сладкому соку брызнуть во все стороны. Раз уж мы скатились до примитивной демонстрации превосходства, то моя демонстрация будет ярче! Проглотив кусок яблока, не прожёвывая, я продолжил:

– Но Софию спасли не российские спецслужбы, а удача одного конкретного русского человека, которого Вы видите перед собой. Я рискнул и полез в дело, которое меня не касалось. Но в итоге сделал для этого государства Вашу работу.

– Я явился сюда, как только увидел трансляцию! – возразил Непчич и взмахом руки чуть не сшиб вазу с фруктами.

– Но ваши люди выдвинулись сюда раньше, – бесстрастно парировал я. – Тем более, Вы же не хотите сказать, что с Франкопаном Вы не взаимодействовали? – он не ответил. Я взглянул на Софию. – Видите, Ваше Высочество? У нас тут очередной заговор.

– Не смей этого говорить! – голос Непчича дрогнул. Его лицо стало наливаться кровью. – Не смей называть меня заговорщиком!

– Тогда как мне вас называть, господин Непчич?

– Я всю жизнь преданно служил князю Адриану и его семье! – на его лбу взбухла жилка. – И никогда не позволю, чтобы какой-то чужеземец называл меня заговорщиком!

– Но при всём желании, – отрезал я, – верноподданным Вас назвать не получается. Потому что князь Адриан жив. А вы, вместо того чтобы исполнить свой долг и защищать его дочь, Вы пытаетесь шантажом и ультиматумами вытащить её из самого безопасного места в этой стране. Где же здесь верность долгу?

– Да что ты знаешь о верности⁈ – он подался вперед еще больше и оперся руками о стол, готовый вот-вот встать и… вломить мне крепкий удар. – Ты – сын беглеца! Чужеземец, который шпионит за страной, которая его приютила!

Сын беглеца? Смелое заявление. Непчич, выходит, что-то знал об отце Виктора? Очень занятно…

Но я не повёлся на провокацию.

– Я знаю, господин Непчич. Я – знаю. Если Вы действительно верны своему долгу, слову и стране, то сделаете абсолютно все, чтобы княжна София выяснила правду об обстоятельствах исчезновения своего отца – Вашего господина. Точно так же Вы сделаете все, чтобы мы как можно скорее отыскали князя и вернули ему власть над страной.

Я тоже наклонился вперёд, неотрывно смотря ему прямо в глаза. Между нами оставалось сантиметров тридцать. И отчеканил слова:

– Вот, каков Ваш долг. Но вместо этого вы играете на руку кланам, которые желают ввергнуть Иллирию в хаос и порвать её на куски, а потом продать подороже. Рейх, Латинская Федерация, Турецкий Султанат… Вариантов достаточно, и все они гораздо ближе к Иллирии, чем Российская империя. Кусать им будет проще.

Непчич смотрел на меня с гневом, который плескался в его глазах. Жилка на его лбу пульсировала.

Но он молчал.

Потому что возразить был не в силах.

И я говорил дальше:

– Не надо быть великим стратегом, чтобы понимать, какая из великих держав будет для Иллирии наилучшим союзником. Надёжным, но не жаждущим порвать её на куски. И Ваш господин понимал это, как никто другой. Именно поэтому София здесь, а не где-либо ещё.

– Для тебя – княжна София! – прорычал он.

Я оскалился.

– У Вас тут что-то личное, господин Непчич?

Глава 15

– Личное? Ничего личного. Я требую уважения к правящей семье! – прорычал Непчич, но его голос дрогнул. За внешней агрессией он прятал свою неуверенность и попытку скрыть слабое место, до которого я только что «дотронулся».

Точно личное. И связано это с Софией, что было уже очевидно.

Но если я вытащу это «личное» из него прямо сейчас, то переговоры будут закончены. И не так, как нам нужно. Как нужно Софии, Иллирии и Российской Империи, да и самому Непчичу, пусть он сам этого не понимал.

– Так может быть, сначала Вы окажете уважение и правящей семье, и стране, которая ей помогает? – я чуть повысил голос. – Вы верны князю, по Вашим словам. Но прямо сейчас именно Вы являетесь главным препятствием для проведения международного расследования, которое поможет выяснить обстоятельства его исчезновения. Почему?

– Потому что я не желаю, чтобы Иллирия стала русской марионеткой! – Непчич сжал кулаки. – Её судьбу может определять только Его Величество!

Он повторялся. Его аргументы закончились.

– Полностью согласен! – кивнул я. – Князь должен править. Именно для этого княжна София инициировала расследование, по делу его исчезновения. Так что, мы с Вами преследуем одну и ту же цель.

– НЕТ!

– Разве? Аргументируйте.

– Вы манипулируете княжной Софией, ради своих интересов!

– Вы делаете то же самое. Нет, даже больше. Сейчас есть всего два члена клана Зринских, которые не считаются ни погибшими, ни пропавшими. Это княжна София, – я плавно провёл рукой в её сторону, – и Анте Зринский – племянник графа Кнежевича и его верный союзник. С Кнежевичем Вы в любой момент сцепитесь на улицах города. Получается, прямо сейчас Вы действуете против последних членов клана Зринских. Так скажите, где здесь верность, господин Непчич?

Он задрожал. Не то от гнева, не то ещё от каких эмоций. Едва заметно, но задрожал. Его дыхание стало громким. Он пыхтел, как паровоз. Глаза, которые не отворачивались от меня, налились кровью.

Непчич был в ярости. Но понимал, что я полностью прав. Просто по логике вещей. Однако эмоции никогда бы не позволили ему признать это.

Его офицер, сидящий рядом, посмотрел на него настороженно, будто на готовый взорваться баллон с газом.

Напряжённое молчание прервал сильный голос Посла Державина:

– Я уверен, господа, между вами возникло острое недопонимание, – он с серьёзным видом соединил руки перед собой и обратился к воеводе. – Господин Непчич, вы заботитесь о своей стране и о своём господине так, как считаете нужным. Это не нужно объяснять никому из здесь присутствующих.

Непчич наконец-таки оторвал от меня свой свирепый взгляд и посмотрел на него. А посол Державин продолжал:

– Но в одиночку Вы не справитесь. У Вас очень сильные оппоненты и главный из них – Граф Кнежевич. У него есть все шансы взять власть. Причём, легитимные. Его племянник – следующий в очереди наследования, после князя и его сыновей. Не говоря о войсках самого графа Кнежевича и перешедшей на его сторону княжеской гвардии. Если у него всё получится, то для Вас, как и для госпожи Софии, всё закончится. Вполне возможно, что сам Кнежевич и стоит за трагедией у усыпальницы.

Нет, это точно был не Кнежевич. Я в этом уверен. Но… вслух я этого не сказал. Слова посла работали на нас. Не буду ему мешать. Не буду их оспаривать.

А Державин не останавливался, продолжая загонять аргументы в разгорячённую эмоциями голову Непчича:

– Единственное место, где княжна София будет в настоящей безопасности, – это российское посольство. Потому что сюда не вторгнется ни один клан, а от рядовых убийц мы её защитим. Тогда как в городе, она будет под ударом кого угодно.

– Вы заговариваете мне зубы, – процедил Непчич. – Как и все остальные.

Тогда заговорила София, не отводя от Непчича стального взгляда:

– А Вы занимаетесь не тем же самым? Не Вы ли пытаетесь заговорить мне зубы? Но при этом демонстративно игнорируете возможность того, что мой отец жив.

– Тогда где он, Ваше Высочество⁈

– А вот этого не знает никто. В том числе Кнежевич и Франкопан. Иначе бы вынесли его труп и обставили всё так, как им надо, – ровным голосом произнёс я. – Но мы – выясним. Для этого нужно чтобы все верные князю силы консолидировались вокруг княжны. А не тянули одеяло власти на себя. В том числе – глава гарнизона Загреба.

Он бросил на меня очередной убийственный взгляд. Повисла тишина.

– Значит… вы не хотите по-хорошему, – медленно пробормотал себе под нос Непчич. – Хорошо… Будем по-плохому.

И тут он начал вставать, как хлёсткий голос Софии заставил его замереть.

– Если вы прямо сейчас встанете и уйдёте, я публично объявлю Вас предателем и бунтовщиком. А последовавших за Вами людей – такими же изменниками. Все кланы получат легитимное право на подавление Вашего бунта. О том, что случится с Вашим родом, я даже упоминать не буду.

В этот момент её глаза будто горели. Она не была похожа на молодую девушку, пусть и с характером, но без замашек тиранши.

И вот это вызывало у меня вопросы. Не взращиваю ли я чудовище?

Непчич посмотрел на неё поражённым взглядом. Его рот приоткрылся, чтобы что-то сказать. И тут же прозвучал голос посла Державина:

– Ваше Высочество, прошу вас не рубить с плеча. Я уверен, господин Непчич руководствуется исключительно любовью к Родине.

– Он должен знать цену своих слов, – неумолимо вещала София. – Но я согласна с Вами, господин посол. Поэтому, воевода Непчич, если Вы докажете свою верность делом, то получите признательность клана Зринских: банский титул, имение в городе Пазин и дальнейшие перспективы на государственной службе. В случае подавления бунта графа Кнежевича и, при необходимости, графа Франкопана, часть благ их кланов. Станьте опорой клана Зринских в это непростое время. И мы щедро отблагодарим вас. Клянусь именем своего отца.

Непчич «завис» ещё сильнее, не зная, что сказать.

Наша ставка сыграла идеально. Если кто и мог оказать на него подобное воздействие, то только княжна София. Она продолжила говорить:

– Разумеется, титул столичного воеводы останется за Вами, – она сделала голос чуть-чуть тише, как у заговорщика. – Но если вы будете готовы принять дополнительную ответственность, я поговорю со своим отцом насчёт должности военного министра.

– Но она занята, – Непчич наконец проглотил ком в горле. – Занята двоюродным братом графа Михаэля Кнежевича.

– Думаете, после его бунта, у их клана останется хоть что-то? Уверяю, это не так. Места, которые они занимают, освободятся. Но их придётся занять другим людям. Верным людям. Разумеется, если вам это интересно.

– Я… должен подумать над вашим предложением.

– Думайте сейчас, – неумолимо сказала она. – Или вам не хватает решительности, чтобы заявить о том, чего Вы хотите?

Я сдержал усмешку.

Непчич наконец оторвал взгляд от Софии и заглянул сначала на меня – с неприкрытой неприязнью, потом на посла – хмуро, недоверчиво.

Оценивал, что лежит на одной чаше весов, а что – на другой.

– Мне нужны гарантии. Для меня и для моих людей, – произнёс он.

– Они у вас будут, – заверила София. – Я подпишу все свои обещания.

– Нет нужды, – произнёс я. – Мы договоримся здесь и сейчас, – я стянул «Перстень Договора», врученный мне послом, и протянул Софии. – Этот перстень позволит зафиксировать любую договорённость магическим образом. Ни подделать, ни оспорить.

Но София не взяла его, а протянула мне руку с оттопыренным пальцем с совершенно невозмутимым видом. Посол чуть приподнял брови. Непчич помрачнел ещё больше.

Вот это было не самое благоразумное действие в настоящий момент.

– Ваше Высочество? – спросил я.

– Наденьте пожалуйста, господин Добрынин, – кончики её ушей чуть покраснели. – Однажды я дала обещание, что никогда не надену чужую вещь. Так что Вам придётся сделать это своей рукой.

Вот как? Я аккуратно взял её руку и натянул кольцо на её указательный палец. Когда наши печати «Кровавой Цепи» оказались ближе, то мою чуть припекло.

– Как активировать, знаете?

– Разумеется, – ответила она и повернулась к Непчичу. Несколькими простыми движениями София активировала кольцо. Оно вспыхнуло лёгким белым светом, после чего девушка протянула руку со словами: – Скрепим наш договор с помощью магии.

Секунду он смотрел на неё, будто размышляя, действительно ли ему это надо. Но в конце концов подхватил её руку. Аккуратно, даже бережно, словно боялся сломать.

Затем они вслух оговорили все условия для будущего сотрудничества. Потребовалось примерно полчаса, на основные договорённости.

Каждое слово мелким шрифтом возникало над кольцом в виде светящихся букв. Затем эти слова погружались внутрь белого камня на перстне и исчезали с глаз, тем самым запечатываясь в кольце.

Как только они закончили всё оговаривать, их руки разомкнулись. София сняла кольцо и протянула его мне.

– Мне нужна будет энергетическая копия, – произнёс Непчич, глядя на меня.

– Будет, – кивнул я.

После чего он порывисто встал, отвесил княжне глубокий поклон и удалился, не попрощавшись ни со мной, ни с послом. Его офицер – наоборот, попрощался и вслух, и поклонами, причём с каждым. А затем отправился следом.

Как только дверь захлопнулась, София прикрыла глаза и медленно откинулась на спинку дивана. Примерно минуту мы сидели в тишине. Только посол с довольным лицом потягивал остывший чай и даже похрустел вафелькой.

– Я всё правильно сделала? – спросила София, распахнув на меня зелёные глаза. – Виктор, я не переборщила?

Я переглянулся с послом, и мы с ним одновременно кивнули.

– Цели мы достигли, – скупо ответил я.

– Есть куда расти, – усмехнулся посол Державин, приступив ко второй вафле. – Но потенциал Вашей совместной работы – впечатлил, – он взглянул на Софию. – Вы были очаровательно беспощадны, Ваше Высочество. Из Вас получится прекрасный политик.

София этой оценке не обрадовалась.

Но план удался. Мы подготовили его специально на случай большого упрямства Непчича.

Сначала попытались договориться. Не получилось. Тогда вывели его на эмоции, а затем надавили с помощью княжны, к которой он явно питал… определённые чувства. Судя по тому, что я увидел – немалое влечение. И этим мы воспользовались.

Грязная игра? Да, пожалуй. Но лучше мы сыграем грязно, чем позволим тысячам невинных людей погибнуть из-за упрямства одного человека.

Теперь у нас осталась одна большая проблема – Кнежевич и его амбиции на высшую власть.

* * *

В приоткрытую дверь просунулась голова молодого помощника.

– Ваше Сиятельство, господин Анте прибыл, – произнёс он.

– Пусть войдёт, – ответил Михаэль Кнежевич, не поворачиваясь к двери. Он стоял, смотря из окна на городскую улицу. Его руки были сцеплены за спиной. Предстоял важный, даже ключевой разговор.

– Дядя! – с высоко поднятой головой, в комнату вошёл молодой Анте Зринский. Со своим неизменным рыжим вихром на голове и слишком пёстрой для аристо красной рубашке, без пиджака. – Вы хотели встретиться?

– Да, Анте. Проходи, – пригласил его Кнежевич, так и не обернувшись. – У нас возникла проблема. Думаю, ты понимаешь, какая.

– Вы про бунт воеводы Непчича? – Анте подошёл к нему. – Я готов присоединиться к Вашим войскам в его подавлении!

– Нет, Анте. Твоя роль гораздо ответственнее, – Кнежевич повернул на племянника лицо. На левой половине «красовалась» кривая рана, совсем недавно затянутая швами. Она проходила от лба, до самого подбородка.

– Дядя! – вспыхнули праведным гневом глаза Анте, как только он увидел рану. Он сжал кулаки. – Это мятежники⁈

– Не отвлекайся, – осадил его Михаэль и Анте мигом взял себя в руки. – Твоя родственница – княжна София – стала заложницей в русском посольстве. Ты знаешь об этом?

– Да. Я видел её трансляцию.

– Понимаешь, что это означает?

– Наша страна… в опасности.

– Именно. Княжну собираются сделать тараном против иллирийской государственности. Давно известно, что русские вынашивали планы по превращению Иллирии в свой балканский форпост. Я всю жизнь бился за то, чтобы ни одна великая держава не превратила нашу родину в свой придаток. Однако, сейчас результаты моих трудов висят на волоске, – он всем телом развернулся к Анте и положил руку ему на плечо. – Ты – последний Зринский мужского пола. Если кто и должен вести нашу страну в этот тёмный час, то только ты.

Анте решительно посмотрел в глаза Михаэля Кнежевича.

– Это – мой долг, дядя. Если потребуется, я готов.

– Знаю. Но ты не один, помни об этом, – Кнежевич сжал плечо племянника и вымученно улыбнулся. – Ради Ани – моей погибшей сестры и твоей матери – я сделаю всё, чтобы защитить тебя и помочь тебе исполнить свой долг.

Глаза Анте опустились вниз. Он вспомнил о матери, которую никогда не знал. Но всегда любил. Как любят самого близкого человека, пусть и ушедшего из жизни несправедливо рано.

– Спасибо, дядя…

– Таков мой долг и моё желание, – Кнежевич притянул Анте к себе и стиснул в объятиях. Достаточно крепких, чтобы Анте не сомневался в искренности своего дяди. Они отстранились. – Русские превратили княжну в марионетку. А бунт воеводы Непчича, судя по моей информации, точно так же поддерживается ими.

– Поэтому воевода решился на свой безумный бунт?

– Да, Анте. Медлить мы не имеем права. Другие кланы наблюдают за тобой. Они знают, что ты – единственный легитимный преемник князя Адриана. Но какой бы легитимностью ты не обладал, для отстаивания своего права на власть, ты должен иметь силу. А когда надо – демонстрировать её. То, как ты справишься с бунтом, покажет, насколько ты сильный правитель.

– Я лично возглавлю войска.

– Неразумно, Анте, – покачал головой Кнежевич. – Сейчас не то время, когда князь должен рисковать собой на поле боя без необходимости. Для этого есть офицеры.

– Но ты участвовал в боях.

– Я – не князь и никогда им не буду. Мне можно умереть. Тебе – нет. Слишком у тебя большая ответственность. Но ты должен сразиться на другом поле, Анте. Понимаешь, на каком?

После короткого размышления, Анте ответил: