Текст книги "Миротворец. Дипломатия Кланов (СИ)"

Автор книги: Владимир Пламенев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Она сидела в кресле, но не властно и холодно, как правительница, а скромно сложив руки на коленях. Её взгляд был чутким и сочувствующим. И, что самое главное – искренним.

– Ваше Высочество, – произнес старик и попытался поклониться. Медленно, с ощутимым трудом.

– Не стоит, – мягко остановила его София.

– Благодарю Ваше Сиятельство, – сказал старик и с облегчением поднял корпус, насколько это было возможно. – Моё имя – Томислав Джурекович. Отец мой был рыцарем, ещё при Вашем деде, – он смутился. – Но сейчас ужо не осталось от нас ничего, толком-то. Дара я не унаследовал, а в роду кроме меня только сестра моя, да и всё. Дети её уж в другом роду, так что…

– Говорите по делу, Господин Джурекович, – поторопил я его. – Кроме Вас есть другие просители.

– А, да, прошу прощения. Я ж это… – он закряхтел. – Статус мой – скорей формальность. Но коль меня пропустили, значит, имею право обратиться к вам за помощью.

– Чем могу вам помочь? – спросила София.

– Видите ли… его величество князь, коль был живой…

– Он жив, – отрезала София жестко и бескомпромиссно.

– Смиритесь, милуйтесь… Виноват, – сразу же начал каяться вошедший.

– Верьте в своего князя, – уже мягче добавила она.

Он смутился, и только повторное «Продолжайте, пожалуйста», от Софии, заставило его говорить дальше:

– Я ходил в княжескую канцелярию… там договаривались по программе, что вот… выделяют фондам благотворительным. У нас вот фонд есть. Ну, как фонд? Просто целильня. Я её на свои содержу. Она даже не зарегистрирована толком, но детишек много… Больные там, детишки. То уродства врождённые, то болезни сложные, за которые не берутся без денег больших…

– Вы занимаетесь организацией незаконных целительских услуг? – спросил я.

– Не-не-не! – замахал он рукой. – Всё законно! Целители наши все с бумажками. Молодые есть, опытные тоже. Все работают за бесплатно, по сути-то. По закону всё чисто, я сам проверял, угу. В общем-то, нам бы поддержку государственную. А то Его Величество князь программу новую запустил, по помощи благотворительным организациям. А тут такая напасть стряслась… – он вздохнул. – А детишек там сорок человечков. Двоим уже через неделю нужны лекарства, значится, из этериума. Всего пара доз на ноги поставят. Я вот только за них прошу. Остальных спасём, как-нибудь, уж, своими силами…

Кажется, он плохо себе представлял, что такое благотворительный фонд и чем собственно он сам занимался. Но то, что он пришёл к Софии… это было неплохой возможностью для Софии заработать ещё больше признания у народа.

К тому же – сделав благое дело. Вот только тут была одна проблема… у Софии не было никаких денег. Вся её деятельность, по сути, сейчас осуществлялась за счёт гарнизона и посольства. А теперь ещё и администрации города.

Если она согласиться, то откуда брать деньги? Изымать у мэра?

Но с другой стороны… я как никто понимал этого старика. А у меня самого были кое-какие деньги.

– Господин Томислав, как только будет восстановлен порядок, я обещаю рассмотреть восстановление упомянутой программы по финансированию помощи детям, – произнесла София. – Мы с Вами отдельно поговорим на эту тему. Но сейчас у меня нет возможностей, чтобы сделать это. Вы сами видите, какая ситуация.

Старик опустил взгляд.

– Понял, Ваше Высочество. Простите, что отнял время.

И двинулся к выходу. София, со смесью сожаления и лёгкой вины посмотрела вслед.

Как только он вышел, я обратился к ней:

– Из этого можно сделать сильную историю. Она тронет сердца людей.

– Как? – спросила София. – Я не располагаю даже собственными деньгами. А забирать у мэрии…

– Ничего не нужно делать, – произнес я. – У вас сейчас нет денег на благотворительность. Но я – найду. Тем более, что много ему не надо.

– Виктор? – бровь Софии чуть приподнялась.

– Сейчас вернусь, – ответил я быстро и вышел вслед за Томиславом. Старик медленно, понуро двигался к выходу. Я окликнул его: – Томислав, постойте!

Он обернулся.

– Господин? – спросил он.

– Просто Виктор. Пришлите на вот этот адрес, – я набрал на телефоне адрес одной из своих электронных почт, – все документы по вашему… «предприятию», скажем так. Я изучу их, и если все в порядке, и вы действительно занимаетесь тем, чем занимаетесь, я отыщу деньги на этериумные препараты для двоих детей. Правда.

– Ваша светлость! – он шумно выдохнул, вытаращившись на меня почти с детским восторгом. – Дорогой мой! Спасибо! Простите, пожалуйста!

Он снова попытался поклониться, но я остановил его, взяв за плечи.

– Не стоит. Просто отправьте мне все документы. И мы придумаем, что можно сделать. Препарат немецкий, да? «Зееленбальзам»?

– Да, да, он! А вы откуда знаете?

– Опустим это.

– Ох… ага… угу… как велите, господин!

Томислав, похоже, не знал, что такое электронная почта, и вряд ли пользовался современным телефоном. Но для таких случае у него был обычный блокнот, в который я и записал свой контакт.

Затем он заверил меня, что у него есть помощники, которые займутся отправкой документов. На чём мы и пожали руки. Затем я удалился до того, пока он не начал рассыпаться в очередных благодарностях.

Я поспешил вернуться к Софии, но в коридоре кто-то столкнулся со мной. Знакомое смуглое лицо, «сухая» внешность и военная форма.

Тот самый офицер, который пришёл с Непчичем на переговоры в посольство. Безопасники, стоявшие у приёмной Софии, уже двинулись к нам. Они были из посольства, так что этот человек не был для них авторитетом.

– Извините, – буркнул он мне. Бросил на телохранителей напряженный взгляд и отступил на два шага. – Просто неловкость. Ничего. Никакой опасности!

Я движением руки успокоил сотрудников безопасности. Офицер кивнул мне и поспешил убраться.

Я на всякий случай проверил карманы. Привычка, тоже с Африки. Но все оставалось на своих местах. Я посмотрел ему вслед. А когда вернулся к Софии, узнал, что Анте дал ей свой ответ…

* * *

– Мне нужна информация, Волчок, – послышалось из телефона с четырьмя уровнями шифрования.

– Я не могу. Сейчас все очень бдительны. Они на каждого таракана смотрят как на террориста. Я не могу даже взглянуть на княжну, чтобы узнать что-то. Поймите, – шептал в трубку офицер гарнизона города Загреба. – Я только что столкнулся с Добрыниным. Он бдителен. Они все настороже. Надо дать им время, чтобы успокоиться. Сейчас это опасно.

Разговор проходил в старом туалете. Он предназначался для обслуживающего персонала и находился в самой дальней части администрации.

Но обслуживающий персонал администрации выгнали в первую очередь, чтобы уменьшить риски шпионажа. Так что сейчас здесь никого не было и не предвиделось.

– Воевода не делится планами. Он стал очень замкнут. Наверное, просто сосредоточен. Я не могу задавать ему прямые вопросы, сами понимаете, – оправдывался офицер, под прозвищем Волчок.

– Ты должен выяснить, готовы ли русские вторгнуться в Иллирию, если всё пойдёт не по плану.

– Господин, но кто же мне это расскажет?

– Меня это не волнует. Ты знаешь, что будет, если ты откажешься. Пока что ты меня не подводил. Я очень рассчитываю, что так останется и впредь. Так что возьми себя в руки и просто сделай свою работу. Оплата будет щедрой. Даже насыплю сверху. Ты же хочешь отдохнуть с женой в Альпах? Отдохнёшь в лучшем шале. Но сначала ты принесёшь мне пользу.

После чего голос Ивана Франкопана замолк. Ему на смену пришли гудки.

Волчок с тяжёлым вздохом поднял голову.

Он не понимал, за что ему всё это? Как его угораздило попасть на крючок Франкопана?

Впрочем, нет. Он понимал.

Волчок выпил не в той компании, переспал не с той женщиной, а потом согласился выполнить «маленькое поручение», чтобы никто ничего не узнал. Но в итоге – только заглотил наживку до самой жопы.

Он в злобе ударил по стенке кабинки и грязно выругался.

И как он может узнать о готовности русских вторгнуться в Иллирию⁈ ЭТО ЖЕ НЕВОЗМОЖНО!

Об этом мог знать только сам русский государь или, на дурной конец, посол! Но никак не Непчич и не…

Послышался плеск воды. Резкий, внезапный.

Волчок замер. Он не слышал шагов. Никто не должен был войти. Причём шум был из соседней кабинки.

Ледяной пот мгновенно намочил рубашку. Волчок резко вышел из своей кабинки и распахнул дверцу соседней. Но там было пусто.

Никого. Из груди офицера вырвался вздох облегчения…

Он даже не заметил, как бесформенная водяная масса поднималась за его спиной, как змея. А затем резко погрузила его голову в водяной пузырь.

Волчок не успел даже крикнуть. Вода заполнила его рот, уши, ноздри. Остаток кислорода вышел в безмолвной попытке позвать на помощь.

Через секунду всё было кончено. Огромное внутреннее давление раздавило мозг Волчка изнутри. Он умер без лишних мучений.

А водяная масса наполнила всё его тело. Чтобы изучить его изнутри… изучить и выбраться наружу через минуту. Вода и кровь поднялись, принимая человеческий облик.

Через несколько секунд над Волчком стояла фигура, точь-в-точь повторяющая его облик.

Новый «Волчок» посмотрел на свою руку. В ней возник водоворот. Он прислонил её ко рту и произнёс:

– Я внутри. Есть облик. Княжна здесь. Приступаю ко второй фазе плана «Гамма».

Глава 18

– Я – Веко Доброевич – предлагаю вам союз, госпожа София. От имени своего отца – Бана Шимуна Доброевича, – с широкой белозубой улыбкой заявил аристократ, последний из очереди. Молодой и высокий, с правильными чертами лица. Ясные голубые глаза и зализанные назад волосы, цвета золота. – Мой клан не желает прихода к власти Кнежевича или его куклы на веревочках, – он поболтал пальцами в воздухе, изображая кукольника.

Он наклонился вперед. Скользнул взглядом по черте на полу, отделявшей его от «запретной» зоны в пять метров, и вернул взгляд на Софию, говоря:

– Потому мы готовы поддержать Ваше Высочество. В первую очередь тем, чем богаты – деньгами, а также – добрым словом среди кланов, которые ещё не выбрали сторону. Как вы смотрите на такой союз?

Но София и бровью не повела. Ее выражение осталось холодным и невозмутимым.

– Вы хотели сказать, что готовы исполнить свой долг перед кланом Зринских, не так ли? – ее голос налился сталью.

Брови Веко чуть приподнялись, но тут же он снова улыбнулся.

– Разумеется, Ваше Высочество.

– Тогда я обдумаю ваше предложение, как только оговорю его с вашим отцом – главой клана.

– Он не в Загребе, – произнес Веко и добавил, – но ради Вас он приедет. Нужно лишь уладить один маленький вопрос.

– Слушаю.

– Предварительная договоренность. Мой отец поддержит Вас всеми способами, включая налаживание связи с банскими кланами побережья. Однако нам бы хотелось получить гарантии, хотя бы устные, что после падения клана Кнежевичей часть их промышленных активов окажется в наших руках.

– Вы предлагаете купить то, чего у нас еще нет? – бровь Софии поднялась вверх.

– Что Вы! Не купить, а лишь заранее обозначить интересы сторон. Мой отец прибудет сюда через два дня, если Вы, разумеется, к тому времени останетесь в Загребе. Скажите, на таких первичных условиях Вы согласны встретиться с ним?

София чуть поджала губы и вздохнула. Пальцы ее левой руки коснулись забинтованной печати на правой. Знак мне: ей требовался совет, но спросить напрямую она не могла. При Веко она должна выглядеть полностью независимой правительницей.

Тогда я сложил руки перед собой, накрыв правую ладонь левой. Почти как в рукопожатии, только символическом. Мой сигнал.

София его считала.

– Хорошо, мы увидимся, – тут же ответила она.

– Чудесно! – оскалился Веко. – Тогда до встречи, Ваше Высочество. Буду счастлив лицезреть вашу красоту через два дня. И желаю Вам победы в грядущей битве.

Он отвесил глубокий поклон и вышел.

– Торгаш, – брезгливо бросила София. – Готовы закредитовать кого угодно, лишь бы извлечь прибыль. В них не осталось чести, которая… – она осеклась. – Впрочем, а у кого она осталась? – будто сама у себя спросила она.

– Любая война требует денег. Любой мир – тоже. Пусть. Он будет полезен, – заявил я.

– Мой отец не доверял Доброевичам.

– Главное – не давать ему слишком много контроля. Скармливать что-то, но не слишком много.

Я взглянул на часы. Время приемов закончилось. Доброевич был последним.

София шумно вздохнула и откинулась в кресле, прикрывая глаза.

– Я не ожидала, что Анте согласится приехать и выступить на центральной площади.

– Не Анте принимает решения, – поправил я. – Кнежевич понимает, что отказ будет стоить Анте слишком дорого в политической борьбе. Силой он власть не возьмёт, не заслужив репутацию мясника. Поэтому они выберут другой метод. И другой план. Мы должны быть готовы ко всему.

– Они нападут в момент дебатов?

– Я ставлю на провокацию. Например, отправят людей в форме солдат гарнизона, чтобы те открыли огонь по гражданским.

София уставилась на меня с распахнутыми глазами.

– Как нам этого не допустить⁈

– Никак, – пожал я плечами. – Я с Непчичем оговорил уже все варианты. К чему мы могли подготовиться, мы подготовились. Остаётся только реагировать.

– Почему Кнежевич не боится, что мы захватим Анте?

– Потому что тогда Анте станет мучеником. А мы – узурпаторами власти.

– А если бы он захватил меня, что бы помешало Вам заявить то же самое?

– Отсутствие власти, – пожал я плечами. – Непчич – должностное лицо. Он лишь представляет власть князя Адриана. А Кнежевич – аристократ из могущественного рода, которого поддерживает несколько других кланов. Наша позиция куда более уязвимая, на самом деле. В том числе потому, что у нас нет претендента на престол. А у него – есть.

Она нахмурилась и задумалась.

Вдруг послышался настойчивый стук и фраза по-русски: «Синяя синица».

Один из безопасников, дежуривших здесь, подошел и ответил: «Голубь голубой».

Дверь открылась. Вошел… Серебряков?

Так, его появление не сулило ничего хорошего.

Он медленно окинул помещение взглядом, будто оценивая риски. Напоминал волка, пришедшего в новые охотничьи угодья.

Затем мы встретились взглядами.

– Какая встреча, – произнёс я.

– Нам надо поговорить, Добрынин, – ответил он.

– Поговорим, – я кивнул и сказал Софии: – Сейчас вернусь.

Мы с Серебряковым вышли к окнам, выходящим на центральную площадь. Они были плотно зашторены. Так, что едва пропускали свет заходящего солнца.

– Что можешь сказать про Непчича? – спросил он.

– Держит слово, – ответил я вкратце. – Он мог уже давно захватить Софию и диктовать свои условия. С того самого момента, как мы оказались у администрации. Сотрудники безопасности посольства не смогли бы оказать полноценного отпора. Их слишком мало. Тем не менее, Непчич… пока действует как договаривались.

– Согласился пустить людей Кнежевича на центральную площадь?

– Согласился, – я усмехнулся. – Пусть и не сразу. Нам с Софией пришлось уговаривать его почти час, в перерыве между приемами. Но с ней он удивительно… податлив, – я посмотрел на Серебрякова. – А ты зачем пришел сюда? Что здесь забыл третий секретарь посольства?

Ни Шуйский, ни сам посол сюда не прибыли – по понятным причинам. Их лица известны многим. Если бы они попали в поле зрения прессы, слухи о безграничном влиянии Российской империи на княжну стали бы неопровержимыми.

На мой вопрос Серебряков не ответил, но сказал другое:

– Кнежевич готовит провокацию. Во время дебатов. Две штуки. Одну прямо здесь, еще одну – на южных блокпостах. На каком именно, неизвестно.

Ага! Вот он и подкинул мне полезной информации.

– Полезно, – кивнул я. – Я передам Непчичу.

– Он уже знает, – ответил Серебряков. – Мой человек сказал ему все, что нужно. Но мне нужно, чтобы знал и ты, чтобы проконтролировать безопасность княжны. Будь готов к проблемам.

– Это уже часть моей работы.

– Теперь к главному. К вечеру сюда прибудут войска ещё нескольких кланов, во главе с Караджичами. Мы договорились.

Я хмыкнул.

Караджичи – самый лояльный Российской Империи клан в Иллирии. Тот, с которым уже несколько десятков лет Империя выстраивала тесные экономические и политические отношения. Они больше всего представляли российские интересы в стране. И я сильно подозревал, что князь Адриан именно с их помощью планировал наладить связи с российским руководством.

– Звучит как хорошая новость, – произнес я.

– Теперь будет плохая, – сказал Серебряков и посмотрел мне прямо в глаза. – Сейчас я скажу тебе вещь, которую ты не должен знать. Но она кое-что прояснит.

Не должен знать?

Но буду знать?

Так, меня собираются впутать в какие-то интриги… Не факт, что это плохо. Всё же, это какая-никакая, а информация. Но риски вырастут. И для меня, и для Софии.

– Я слушаю.

– Сначала я хочу убедиться, что ты понимаешь уровень своей ответственности за эту информацию, – его голос стал ещё холоднее чем обычно. – Он предельно высок.

Так… ага…

– Тогда зачем доверять её мне? – моя бровь приподнялась вверх.

– Потому что ты влияешь на Софию. Это всё. А то, что я тебе скажу, связано с ней. Если эта информация утечёт от тебя не в те руки, то ты умрёшь. Я даю тебе слово.

– А если я откажусь слушать?

– Пожалеешь. Спустя время.

– Пока я не вижу причин рисковать.

– София умрёт, – его слова прозвучали, как удар молота по наковальне.

ЧТО⁈

Я с трудом удержал себя в руках.

– В каком смысле?

– В прямом. Она умрёт, если ты сейчас откажешься меня слушать.

Я стиснул челюсти.

– Тебе нужно моё слово, как гарантия?

– Да.

– Тогда оно у тебя есть. Информация от меня не уйдёт. Ни по одному из моих каналов, включая «Миротворца».

Он кивнул.

– Не все силы в Империи желают оставлять Иллирию во власти Зринских. Некоторые приближённые к Императору лица считают Караджичей гораздо более надёжными партнёрами. И эти приближённые сыграли роль в том, что Софию поддержали с её расследованием. Потому что оно сеет хаос, при котором будет проще привести к власти новую династию. Если выяснится, что Адриан мёртв, то Софию уберут, а к власти всеми силами попытаются привести Караджичей.

Моё сердце билось в груди.

Какого лешего⁈

– А Анте⁈

– Говори тише, – он поправил браслет на своём запястье. – Пусть я позаботился, чтобы нас не подслушали, но твоё лицо выдаёт слишком много эмоций.

Я сжал кулаки и вздохнул, приводя эмоции в порядок.

– Зачем ты говоришь это мне? Ты же понимаешь, что я не буду убивать Софию? Мы с тобой уже обсуждали этот вопрос.

– В том и дело, Добрынин. Она должна выжить, а Караджичи – остаться не у дел.

Чего⁈

– Объясни.

– Я верю, что Адриан жив. Поэтому делаю на тебя ставку. На тебя и Зринских. А Караджичи не должны прийти к власти в Иллирии.

Я прищурился, подойдя к нему ближе на шаг.

– И почему же?

– Тебя это не касается… пока. Просто знай, что если тебе дорога княжна София, то придётся найти князя Адриана. Живым. А ещё – не отдать Софию в руки Караджичей. И постарайся сделать так, чтобы Анте выжил. Потому что он – единственная причина, зачем София нужна Империи. По крайней мере – сейчас.

– Как противовес…

– Именно. Кроме того, найди общий язык с воеводой. Сейчас Непчич – ваш единственный щит, как от Кнежевича, так и от Караджичей. Держи это в уме, – произнёс Серебряков и двинулся прочь.

А из моей груди вырвался тяжёлый вздох.

Кажется, меня впутали не просто в интриги, а в противостояние на высшем уровне. И да, как инструмент. Фигуру, чтобы влиять на другую фигуру – Софию.

Однако политика – это та игра, в которой пешка может стать ферзём. Надо только дойти до нужной клетки.

Я помотал головой, прогоняя эти пафосные ассоциации. Поспешил обратно в приёмную. Надо было закончить подготовку Софии к дебатам.

* * *

Казалось бы, к вечеру людей на центральной площади должно было стать меньше. Но это оказалось не так. Весть о том, что Анте Зринский согласился приехать на дебаты, всколыхнула город.

Когда солнце начало садиться за горизонт, почти вся площадь была заполнена людьми. За исключением огороженного пространства для проезда Анте и проведения самих дебатов.

Море живых огоньков – вот что было видно из верхних окон администрации. Горожане смотрели в телефоны, общались с близкими, искали друзей в толпе или снимали происходящее.

Мы с Софией стояли у выхода. Она была напряжена до предела и это было понятно.

Волнение перед выступлением на тысячи зрителей, вживую. Первые в жизни политические дебаты. Впрочем, как и для Анте Зринского.

– Как думаешь, я справлюсь? – София подняла на меня взгляд ясных зеленых глаз.

Волновалась. Это придавало ей особое очарование. Неприступная княжна сейчас выглядела, как девочка перед своим первым танцевальным вечером.

– Определенно да. Говоришь ты куда лучше Анте. Тем более, ты борешься за правду, за жизнь своего отца и братьев. А Анте? За амбиции своего дяди, – я фыркнул. – Это смешно. К тому же народ поддерживает именно тебя. Твою речь и аргументы прорабатывали лучшие политтехнологи российского посольства. Ты победишь. Знай.

Я сделал паузу, давая ей это осознать. Это была правда, в любом случае.

Единственное, что могло стать проблемой – провокации. Но мы к ним готовы, насколько это возможно.

Я добавил, коснувшись её руки.

– Остальное оставь на меня.

Она посмотрела на меня долгим, безмолвным взглядом, а потом с легкой улыбкой кивнула.

– Я тебе верю, Виктор.

Повисла тишина. Мы ждали сигнала к выходу. Но София неожиданно сказала:

– Виктор.

– М?

– Я хочу снять печать.

– Зачем?

– Если сегодня меня убьют, я не хочу, чтобы ты тоже умер.

– Ты не погибнешь. Для этого здесь есть я и несколько сотен первоклассных бойцов.

– Все равно, – настаивала она, – никто не может дать гарантий.

– Давай сразу разберёмся, – серьёзно сказал я. – Снайперы – исключены. На дебатах вас будет защищать магический барьер. А все возможные точки для выстрела под контролем солдат. Чтобы добраться до тебя вблизи, придётся пройти через меня. То есть – убить. В этом случае ты тоже умираешь. Поэтому, снятие печати не увеличивает мои шансы на выживание, но увеличивает их для тебя.

– Логично, – она нахмурилась.

– Поэтому если хочешь снять – снимай.

– Нет, тогда не буду.

– В чём причина? – я скосил на неё взгляд.

– Не хочу, – отвернулась она.

– Ты только что хотела.

– Перехотела, – она отвернулась.

И что это значит?

Нервное? Да, пожалуй.

Но было кое-что, что было действительно опасно – заговорщики. Те, кто пытался дважды убить Софию и из-за которых исчез князь со своими сыновьями.

Эту тему мы отдельно обсудили и с безопасниками из посольства, и с самим Непчичем. Так что меры защиты были предприняты: часть бойцов будут снабжены звукоизолирующими наушниками, чтобы вероятный гул их не парализовал; а ряд телохранителей ближней охраны заранее используют стимуляторы, чтобы не впасть в оцепенение; а для меня, Софии и её охраны, достали артефакты психической устойчивости.

Хотя мне в прошлый раз они не понадобились.

Прозвучал сигнал, открылись двери. Наша группа – я и София в центре, окруженные охраной – вышла на улицу под вспышки фотокамер. Мы двинулись к центру площади, где успели возвести сцену для двоих выступающих.

Неподалёку, под охраной угрюмых гвардейцев клана Зринских – тех самых, что перешли на сторону Кнежевича, – стояли несколько бронированных автомобилей. Граф Михаэль отправил сюда гвардию Зринских, чтобы поддержать образ Анте? Разумно. Но я бы готов поспорить, что под формой гвардейцев Зринских скрывались гвардейцы самого Кнежевича.

Мы поднялись на сцену под оглушительные крики толпы и остановились за ширмой. Через минуту Софии предстояло выйти к кафедре.

– Я хорошо выгляжу? – нервно спросила она.

– Превосходно, – улыбнулся я.

– А чувствую – паршиво, – призналась она и глубоко вздохнула.

Хотя она была действительно прекрасна. В элегантном, но скромном белом платье. Без драгоценностей и любых атрибутов благородной аристократки. Почти монашка. Только золотые волосы рассыпались по плечам.

– В женской красоте я разбираюсь лучше. Всё отлично.

Она чуть покраснела и посмотрела на меня с прищуром.

– Вы хотите смутить меня? Не выйдет.

– А соблазнить? – тихо засмеялся я.

Её лицо вспыхнуло, а веки затрепетали: хлоп-хлоп-хлоп.

– Виктор!

Но я лишь улыбнулся.

Лёгким флиртом я переключил её в другую эмоцию. Так, она будет поменьше волноваться. Конечно, если не зациклиться на моих словах слишком сильно.

Но этого не будет. Потому что впереди – десятки тысяч глаз.

Я взглянул на вторую половину сцены, за другую ширму. Там показался Анте в строгом костюме с гербом клана Зринских на груди. Мы встретились взглядами. Он был хмур, напряжён. Его взгляд не выражал ни капли дружелюбия. Наоборот, так, как смотрел он, смотрят на врагов.

Это хорошо. Я одарил его широкой улыбкой, больше похожей на оскал.

Он нахмурился сильнее, сжав челюсти. Тогда я помахал ему рукой и подмигнул, заслужив взгляд искренней ненависти.

Да… он проиграет.

Прозвучал голос арбитра. София сделала вдох-выдох и направилась к своей кафедре. Анте – пошёл со своей стороны.

Прожекторы сразу взяли их в лучи своего света и проводили до кафедр. Битва слов началась!

Но позади меня послышалась голоса охраны:

– Не положено, – услышал я голос Гришки. Он неотступно сопровождал меня всё это время.

– У меня срочное сообщение для господина Добрынина от воеводы Непчича, – произнёс знакомый голос. Это был тот самый офицер, который приходил с Непчичем в посольство. И с ним же я недавно столкнулся в коридоре. Я посмотрел на него, он – на меня. – Господин Добрынин, срочное сообщение от воеводы. Устное. Без лишних ушей.

Но тут над ним навис второй безопасник, со словами:

– Что с магией? – он провёл перед ним рукой, с перчаткой распознавания магии. – Почему не показывает? Ты был одарён, я это помню.

Тот холодно взглянул на него:

– Пришлось выпить подавитель.

– Зачем? – твёрдо спросил охранник.

Во мне зашевелилось подозрение. Что-то в этом офицере было не так. Смотрел по-другому, отвечал по-другому… во взгляде читалась абсолютная решимость.

Надо проверить.

Я активировал видение Связей. Последним Зацепленным человеком была София. Все связи, идущие от неё, я сейчас видел. Пусть они и были не слишком яркими, всё же нас разделяло несколько метров. Но достаточно чёткими, чтобы я увидел любого знакомого ей человека.

И этот офицер был ей знаком.

Вот только Связи… не было.

Это не он!

Пальцы на моей правой руке начали активировать отцовское кольцо…

– ВЗЯТЬ! – рявкнул я.

ВЗМАХ!

Во все стороны от него брызнули капли воды. С такой скоростью, что пробивали кожу!

Двое охранников, стоявшие ближе всего, с криками отстранились, закрывая поражённые лица. Я едва успел прикрыться рукой, чтобы защититься. Сразу же боль от водяных «пуль» обожгла руку, бок и ноги.

Я направил в него кольцо парализации. Белая вспышка!

И гул… тот самый, который звучал перед усыпальницей. Он перебил всё: крики толпы, шум схватки. И заставил моё тело оцепенеть.

Рука водяного одарённого деформировалась. Она превратилась в водяной клинок, похожий на лезвие косы. И устремилась к моей шее…

Позади раздался приглушённый вопль Софии.