Текст книги "Живое мышление"

Автор книги: Владимир Овощников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Овощников Владимир
Живое мышление

Владимир Овощников

Живое мышление

(четыре дня в Зарасае)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле,

а верх ее касается неба; и вот,

ангелы Божии восходят и нисходят по ней.

Бытие, Глава 28, Ст. 12

Кто любит наставление, тот любит знание;

а кто ненавидит обличение, тот невежда.

На пути правды – жизнь, и на стезе ее нет смерти.

Книга Притчей Соломоновых, Глава 12, Ст. 1, 28

* * *

1

Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман кремнистый путь блестит;

Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу,

И звезда с звездою говорит.

2

В небесах торжественно и чудно!

Спит земля в сиянье голубом...

Что же мне так больно и так трудно?

Жду ль чего? жалею ли о чем?

3

Уж не жду от жизни ничего я,

И не жаль мне прошлого ничуть;

Я ищу свободы и покоя!

Я б хотел забыться и заснуть!

4

Но не тем холодным сном могилы...

Я б желал навеки так заснуть,

Чтоб в груди дремали жизни силы,

Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;

5

Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,

Про любовь мне сладкий голос пел,

Надо мной чтоб, вечно зеленея,

Темный дуб склонялся и шумел.

М. Лермонтов

До начала всегда бывает что-нибудь

И я знал. Из обрывков легенды, кусочков семейных сплетен и общего чувства, охватившего меня, я знал место, куда я прибыл. С полной уверенностью в его тождестве, я поднял глаза посмотреть на Двор Хаоса...

Мои чувства были напряжены более, чем до предела. Скала, на которой я стоял...

Если я пытался остановить свой взгляд на ней, она принимала вид мостовой в жаркий полдень. Она, казалось, смещалась и колебалась, хотя мое подножье оставалось неподвижным. Она пребывала в нерешительности, какую часть спектра назвать своей.

Она пульсировала и переливалась, как шкура игуаны. Глядя вверх, я созерцал такое небо, какого никогда прежде не видывал. В данный момент оно было расколото посередине. Половина его была по-ночному черна, и на ней плясали звезды. Когда я говорю "плясали", я не имею в виду мерцали; они скакали, меняли величину, носились, кружились, вспыхивали до яркости сверхновой, а затем меркли до ничего.

Страшновато было созерцать это зрелище, и мой желудок сжался, когда я испытал глубокую акрофобию – страх высоты. И все же перемещение взгляда мало улучшало ситуацию: другая половина неба была подобна постоянно встряхиваемой бутылке с разноцветным песком.

Поворачивались и извивались пояса оранжевого, желтого, красного, синего, коричневого и пурпурного цветов, появлялись и исчезали клочья зеленого, лилового, серого и мертвенно-белого цвета, превращавшиеся иногда в ничто и превращающиеся в пояса, заменяя или присоединяясь к другим извивающимся формам. А эти тоже мерцали и колебались, создавая невозможные ощущения дальности и близости.

Временами некоторые или все казались буквально в небесной вышине, а затем они снова появлялись, наполняя воздух передо мной, газовые прозрачные дымки тумана, полупрозрачные полосы или твердые цветные щупальца. Лишь позже я понял, что линия, отделявшая черное от цветного, медленно наступала справа от меня, отступая в то же время слева. Все выглядело так, словно вся небесная мандала вращалась вокруг точки прямо над моей головой.

Что же касается источника света более яркой половины, то его просто нельзя было определить. Стоя там, я посмотрел вниз, на то, что сперва показалось долиной, заполненной бессчетными взрывами цвета. Но когда наступавшая тень, соперничая с этим зрелищем, звезды плясали и горели в ее глубине так же, как сверху, производя тогда впечатление бездонной пропасти.

Вид был такой, словно наступил конец света, конец Вселенной, конец всего. Но далеко-далеко, оттуда где я стоял, что-то парило на горе сверхчерного цвета – сама чернота, но обрамляемая и смягчаемая, едва воспринимаемая вспышками света. Я не мог угадать его размеров, потому что расстояние, глубина и перспектива тут отсутствовали.

Единственное здание? Группа? Город или просто место? Контуры варьировались каждый раз, когда попадали на мою сетчатку. Теперь между нами плыли тонкие и туманные занавеси, извивающиеся, словно длинные пряди газа, поддерживаемые нагретым воздухом. Мандала прекратила свое вращение, когда она полностью завершила поворот вокруг оси. Цвета теперь находились позади меня и не воспринимались, если я не поворачивал голову – действие, совершать которое я не имел ни малейшего желания.

Было приятно стоять там, глядя на бесформенность, из которой, в конечном счете, появилось все.

Роджер Желязны

"Хроники Амбера"

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ВЛАДИМИРА ОВОЩНИКОВА

На Днепре в половодье

Я.Я. П-вой

Светало. Ветер гнул упругое стекло

Днепра, еще в волнах не пробуждая звука.

Старик отчаливал, опершись на весло,

А между тем ворчал на внука.

От весел к берегу кудрявый след бежал;

Струи под лодкой закипели;

Наш парус, медленно надувшись, задрожал,

И мы, как птица, полетели.

И ярким золотом и чистым серебром

Змеились облаков прозрачных очертанья;

Над разыгравшимся, казалося, Днепром

Струилися от волн и трав благоуханья.

За ними мельница едва-едва видна

И берег посинел зеленый...

И вот под лодкою вздрогнувшей быстрина

Сверкает сталью вороненой...

А там затопленный навстречу лес летел...

В него зеркальные врывалися заливы;

Над сонной влагою там тополь зеленел,

Белели яблони и трепетали ивы.

И под лобзания немолкнувшей струи

Певцы, которым лес да волны лишь внимали,

С какой-то негою задорной соловьи

Пустынный воздух раздражали.

Вот изумрудный луг, вот желтые пески

Горят в сиянье золот истом;

Вон утка крадется в тростник, вон кулики

Беспечно бегают со свистом...

Остался б здесь дышать, смотреть и слушать век...

А. Фет

Первый солнечный день

БЕСЕДА ПЕРВАЯ

ОБРЕТЕНИЕ СОСТОЯНИЯ "НАХОЖДЕНИЕ В МЕДИТАЦИИ"

Наедине с собой попытайтесь занять внутри себя место нуля. Другими словами, то место, откуда вы чувствуете (в той или иной степени полноты) свою инструментальность. У каждого это по-своему. Из этого, "через "хочу", нужно выделить живую часть себя как существа. Как бы интеллектуальным и чувственным зрением почувствовать и, возможно, увидеть, ту часть себя, которая вас сюда привела и осознать: чего я хочу?

Помогаю намеком: – там, где каждый из вас живет – этого нет; – вы приехали сюда не случайно; – вы стоите двумя ногами на земле, но там, где вы живете, – этого нет; – именно поэтому вы приехали сюда.

Это очень существенный намек. Как известно, человек пытается общаться с чем-то, чего нет там, где он живет, потому что ему этого не хватает.

Намек второй: – то, что вы ищете, и есть то, что в вас ищет; – то, что в вас ищет, и есть то, что вы ищете.

Если вы будете вести себя привычным образом – то, что вас сюда привело, не проявится. Потому что привычным образом вы ведете себя в том месте, где вы живете. Но того, что есть здесь, – там этого не хватает. Следовательно, ваши средства устарели.

Помните один из методических намеков Христа: "и вино молодое не наливают в мехи старые". Это и есть то, что я говорю, но другими словами. Это не все, что он сказал в этой формуле. Там есть дальше. Это намек, я вам так помогаю.

Общаясь друг с другом, вы ставите себе напряженную задачу. Вы можете только старым способом, от которого удрали сюда. Не изменяя этот способ – вам придется ехать в другой лагерь, вы примете старое, будет хотеться того, что вас сюда привело.

Люди, бегущие из города, вместо того, чтобы построить себе дачу, строят дачные города. И опять бегут оттуда. И опять что-то ищут. А именно того, чего нет там, где они живут.

Это очень забавная картина. Там, где вы живете, – есть серьезность. До расслоения сознания, до шизофрении. Это называется: нужно быть ответственным и серьезным. Там, где вы живете: – вы всем без исключения должны, – и все должны вам.

Там, где вы живете, есть отношения "купи – продай". Другими словами: "выгодно ли мне это" и "выгоден ли я другим". Это и есть "купи – продай". Это и есть социум. Он так устроен.

Это все старое. Старое в том смысле, что это привычное. Это не плохо и не хорошо.

И вам почти нечего принести из старого образа жизни сюда. Потому что человек умеет только то, что он умеет. А он умеет только то, что ему помогает жить (там, где он живет). И вы так научены. Это нормально.

Но что-то вас вытолкнуло оттуда и привело сюда. А это лагерь духовной традиции. Здесь – другое. Может быть – вы это ищете. А там, где вы живете, есть только описания и проекции воззрений. Это, другое – там не живет. Иначе бы вы сюда не приехали.

Поэтому я рекомендую вам: искренне сегодня сделать работу, которая не имеет ничего общего с той работой, которую вы делаете в социуме. Я имею в виду работу по пребыванию в определенном качестве. Работа заключается в том, что вам это качество не знакомо. Выдержать пребывание в незнакомом качестве – для вас и есть работа.

Вы все лидеры. Вы знаете что почем. Вы прекрасно ориентируетесь в жизни, знаете людей, законы жизни. От чего же-то вы удрали? Вы, как какая-то часть вас.

Закрепите у себя: – то, что в вас дергается, не находит для себя того, что вам надо; – в том месте, где вы живете.

Это то, что в вас ищет. И в том месте – этого точно нет. Социальная среда не может вам предложить это. Для нее ваши искания неинтересны.

Нельзя требовать, чтобы мясорубка пела голосом Шаляпина. Она для другого предназначена. И смешно страдать по поводу того, что из рукоятки не раздается русский романс. Классический романс живет в другом месте.

Я рекомендую выделить из себя это "другое" и спокойно осознать: что вы хотите здесь?

Учтите мои подсказки и отреагируйте: если вы будете вести (для себя) привычное эмоциональное (по форме) общение, то вам нечем общаться, кроме привычного. А ведь именно из этого вы пытаетесь выскочить. Любую нарождающуюся структуру элементарно раздавить грузом привычного.

"Нельзя наливать молодое вино в мехи старые".

Поэтому я вам предлагаю очень непростую и благородную задачу. Попробуйте осознать: чтобы в вас проросло то, о чем я говорю, нужно вначале осознанно, максимально ограничить общение друг с другом. Не разбежаться по лесам и лугам, чтобы другого не видеть; ограничить вербальное общение. Именно словесное общение оформляет эмоциональность, проективность ума и т.д.

Работа ваша здесь заключается в том, чтобы совершить определенные усилия. Труд – это не обязательно комфорт. Но можно придумать для себя такую ситуацию, где работа станет комфортной (но не "расслабухой").

За сегодняшний день попытайтесь: а) чтобы соответствующая часть вас ответила на вопрос: "что я хочу здесь?"; б) познакомиться с ней, как первый шаг вживания в этот особый мир лагеря.

Она может оказаться (по оценкам) чрезвычайно глупой и наивной. И это нормально с точки зрения оценок старого. Это нормально, если будет дрожать самооценка.

И если обнаружится, что вы приехали просто пообщаться, обменяться впечатлениями, то это тоже не плохо и не хорошо.

Любой взрослый человек начинается с момента, когда он осознает, чего он хочет, а не чего ему хочется.

Кто-то меня спрашивал, будут ли здесь медитации (см. Глоссарий). Я вам предлагаю обрести состояние нахождения в медитации. Это и есть работа.

Очевидно, что старое сразу не отлетит. Потому что новое состояние приведет: – кого-то к печали, – кого-то – к серьезности; – к жажде одиночества; – к жалости к себе; – к сентиментальности; – к умилению.

Как только это выскакивает – знакомьтесь: это есть там, где вы живете.

Там, где вы живете – вам чего-то другого не хватает. – Умиленность; – Сентиментальность; – Зависть; – Желание "подколоть"; – Желание, чтобы обратили внимание,

все это вы умеете. И со всеми этими умениями – не умеете чего-то иного. Эти умения – это другое не дают. Требуется другое умение. Поэтому я говорю: ограничить вербальное общение.

Ибо то, что вы ищете, имеющиеся умения вам не дают. Требуется другой набор умений. Если я умею строить космические корабли, но не могу испечь хлеб (вследствие чего умираю от голода), то мое умение строить космические корабли ничего не стоит. Я ведь умираю от голода. Кушать хочется, несмотря на мое умение строить космические корабли.

Если я умею веселиться в компании не более полутора часов, или, скажем, более двух часов, а потом у меня наступает грусть, то мое умение ничего не стоит, поскольку потом наступает тяжесть грусти.

Что это за умения, после которых, как после похмелья, нужно спасаться за счет другого?! Если я пью водку, а потом блюю – я пить водку не умею. Мое умение – это иллюзия.

Если я, обращаясь со своей жизнью, абсолютно не осознаю чувственно, что ценность данного момента жизни, его вкус в том, что жизнь точно закончится, то мне как раз и не хватает жизни. Значит, умение ощутить вкус жизни, мое умение думать о жизни – ничего не стоит.

А если мне хватает вкуса жизни, то мое умение – именно то, что мне нужно.

Вот ведь удивительно! Все относительно! Все и все! Т.е. дерьмо превращается в золото взаимообразно. Алхимия! Послушали бы меня алхимики, они бы узнали, где Философский Камень (см. Глоссарий). Кстати, алхимия (см. Глоссарий) – это совсем не химия, а высшая магия и очень духовная наука. Ну, это так, для намека, для общего развития.

Ну вот, собственно, и все, ребята. Я с вами не буду делать "Огненный Цветок" (см. Глоссарий). Он кому-то необходим? Мы тут живем. Все, что я буду говорить – есть мой совет, не более. Ни одного момента не будет, чтобы я вас контролировал. Одно условие, и в этом я буду беспощаден: вы вольны проводить время так, как вам необходимо. Я буду заниматься теми, кто начнет работать и захочет. Те, кто захотят отдыхать – уверяю вас, у меня не будет ни презрения, ни строгости, ни отторжения.

Одно жесткое условие: те, кто не работают, не имеют, категорически не имеют прав: – мешать работающим; – навязывать им то, что я называю "старое"; – навязывать свое присутствие и общение.

Категорически здесь я буду беспощаден.

За сим я заканчиваю нашу первую беседу.

Глубоко уважающий Вас, Владимир.

ИЗУМРУДНАЯ СКРИЖАЛЬ (TABULA SMARAGDINA)

1. Истинно, без всякой лжи, достоверно и в высшей степени истинно.

2. То, что вверху, подобно тому, что внизу, и то, что внизу, подобно тому, что вверху, ради завершения чудес Единого.

3. И как все произошло помышлением Единого, так и все возникло из этого Единого одним лишь приспособлением.

4. Отец его – солнце, мать – луна; ветер носил его в своем чреве, земля – его кормилица.

5. Оно – отец всех чудес во всем мире.

6. Могущество его совершенно, если его применить к земле.

7. Им отделяется элемент земли от элемента огня, тонкое от грубого, осторожно и с великим тщанием.

8. Оно восходит от земли к небесам и снова нисходит к земле и соединяет в себе силу верхнего и нижнего. Так ты обретешь светлую славу мира, и от тебя удалиться всякая тьма.

9. Оно сильнее всех сил и сила всех сил, ибо уловляет все тонкое и грубое и проницает все плотное.

10. Так был сотворен мир.

11. Отсюда достигаются удивительные превращения, способ которых указан здесь.

12. Потому мое имя – Гермес Трисмегист, ибо мне доступны три части премудрости мира.

13. Здесь все, что я должен был сказать о действии солнца [sol].

Приписывается

Гермесу Трисмегисту.

БЕСЕДА ВТОРАЯ

СОСТОЯНИЕ СВОБОДЫ

Мы начнем с замечаний по поводу: у кого и что именно получилось.

Обращаю ваше внимание: кое-кто сильно зажал душу. Такое напряжение возникло. Это неправильно, ребята. Зажим душевной среды – означает страх. Глубоко спрятанный, но страх. Я хочу, чтобы вы это поняли.

Свобода – это не социальная ценность.

Свобода – это состояние. Не распущенность, а состояние.

Поэтому в свободе никогда не бывает страха. Это – не инструментальное. Это одно из самых трудных мест. Свобода – это когда у тебя переживание того, что любая вещь (как ценность (см. Глоссарий) в структуре ценностей) равноценна иной. В том общем смысле, что ты свободен выбрать любую. Не умом, а как состояние. Это освобождение от пут необходимости выбора по какому-то принципу.

Только когда вся структура ценностей становится равноценной – наступает свобода. И тогда здесь, сзади, появляются расправленные крылья. С этого момента можно что-то делать, как свою жизнь. Не раньше!

Вот почему я просил вас максимально ограничить вербальные отношения в первые дни. Лучший способ – замолчать вообще, если выдержите. Я следить за этим не буду. Еще раз повторяю. И вот ваша выделенность привела к напряжению в душе. До свободы моментально дойти невозможно – это состояние. Оно не инструментально.

Если вы сумеете добиться у себя переживания (накапливая его по маковому зернышку), что вы душой абсолютно свободны, выбирать то, что вы выбираете, – вы начнете прикасаться к свободе, как к естественному состоянию в себе. Это не социальная штука. В природе человека это может быть определено как Зов.

Когда ты вдруг душой чувствуешь:

– ты можешь выбрать то, что ты выбрал, и для этого не требуется никакого обоснования, кроме того, что ты это выбрал;

– можешь выбрать то, что ты хочешь, потому что у выбора нет никакого обоснования, кроме одного: "я этого хочу", то это и есть начало.

И когда вы выделяете то, что ведет вас в лагерь духовной традиции, естественно, вы захватываете со дна своего "аквариума" то, что приводит к страху. Но без этого начала бессмысленно что-то делать. Появится простая технология, которую вы постепенно вытесните. Это бессмысленно. Это мое предупреждение вам.

Теперь пойдем несколько дальше.

Начнем с того, что сознание любого человека оперирует пустыми формами. Ему и оперировать-то больше нечем. И как только появляется пустая форма, психика эту форму заполняет.

Например, улица, по которой вы каждый день ходите, – это пустая форма. Каждый день вы эту пустую форму психикой заполняете по-разному. Думаете о разном, волнуетесь по-разному, эмоционируете по-разному. И каждый раз заполняете одну и ту же пустую форму.

Смотрите на другого человека тоже как на пустую форму, ибо вы это делаете с помощью сознания. Заполняете эту пустую форму своей психикой. В результате получаем давление или свою проекцию на другого. Вы в жизни заранее: – боитесь; – надеетесь; – волнуетесь; – хотите; – сомневаетесь; – заранее, заранее, заранее...

Это и есть заполнение психикой. Таким образом, для того, чтобы перестать давить, нужно выскочить в ситуацию, когда: – другой человек – не пустая форма; – когда куст – не пустая форма; – дерево – не пустая форма; – разговор – не пустая форма и т.д.

Выскочить в это толчком – невозможно. Поэтому, чтобы добраться до начала, так называемой, сути, необходимо осознать: какую форму хочет то, что вас сюда привело? Какой формы хочет эта часть вас и какого содержания?

Содержание есть то, что вы заполняете психикой.

Я хочу, чтобы вы меня услышали. Попробуйте, только не напрягайтесь. До тех пор, пока в вас не будет свободы, до тех пор психика будет заполнять любую форму предрешенным содержанием, потому что благодаря этому содержанию вы живете в этой жизни, где вам не хватает того, что вы ищете здесь.

Итак, в сознании все время появляются пустые формы. Все это естественно, потому что всякая форма – пуста. А всякая пустота – оформлена. Каждый звук – это тишина, а тишина – это все звуки. Все! Вот звук лая собаки – это одно из проявлений бытия тишины. Во всем этом звуке присутствует тишина. Все время. В каждом обертоне ее звука. В каждом обертоне моего голоса присутствует тишина. Потому что тишина так же бесконечно разнообразна, точно так же, как и пустота.

Поэтому любой звук – это способ бытия тишины.

Вот почему предельная ситуация человека – это "пустое Я". Это есть так называемая "нулевая реальность" и "пространство присутствия".

В силу этого, необходимо спокойно сделать внутреннюю работу по самонахождению для себя состояния свободы. Подчеркиваю: не социальной свободы, потому что вы превратитесь просто в диких зверей (это и есть распущенность), а такого состояния свободы, когда мое "хочу" (любое) свободно от необходимости его обосновывать. Не в том смысле что "захотел и сделал", а захотел, потому что захотел. Абсолютно равноценно хотеть. Любое другое могу хотеть (душою, чувствованием). На душе тогда нет никакого зажима – она все время свободна. Не только смеюсь, но смеюсь когда хочу. Но ведь и одновременно присутствует свобода прервать смех, ограничить его. Свобода присутствует, а не напряжение (свобода обращаться с этим). Тогда ни одно из проявлений в субъективной или объективной реальности не имеет в душе отзыва: это "неправильно", как осуждение, с точки зрения манипуляции. Разрешено мне смеяться там, где никто не смеется или не разрешено – это не вопрос. Свобода ограничения самого себя всегда есть, но свобода, а не реакция на внешнее давление. Свобода говорить с другим человеком и свобода не говорить с другим человеком как одновременное переживание. По маковому зернышку накапливая это состояние, вы начинаете видеть. Как только вы почувствуете (а это значит рефлексия), что есть зажим на втором центре (см. Глоссарий), вы уже попались в то, откуда вы пытались выйти, приехав сюда.

Ребята, не стройте иллюзий. Ваша личность живет не здесь.

Вот почему эта задача трудна. Ваша личность живет там, где вы укоренены. Вы личностно укоренены не здесь. Вы здесь представительствуете. Там, где живет ваша личность, – свободы нет. Там есть "можно" и "нельзя", "разрешено" и "запрещено" и т.д. (причем извне, а не изнутри). Это и есть "плюсы" и "минусы", манипуляции внешнего Мира. Другими словами, формирование личного Колеса Сансары (см. Глоссарий) из каждого присутствующего. Поэтому люди очень редко действительно сходятся действительно вместе.

Добиться шаг за шагом, по маковому зернышку, хоть один раз переживания свободы в упомянутом много раз контексте – это личное колоссальное достижение. И очень ценное. Потому что вы привыкли думать как раз так называемым образом из несвободы.

Ведете себя по отношению друг к другу – из несвободы. Проводите время здесь – из несвободы. Хотя вам представляется, что полно свободы. Да, степень свободы социальна, а внутри вы – зажаты, потому что личностно вы не здесь присутствуете. Здесь вы только представительствуете.

Какое может быть мышление, и какое может быть недавление на реальность? Откуда оно возьмется? Вот почему те из вас: – кто выполнит работу;

– и узнает в осознавании что эта часть вас хочет здесь, начнут быть трезвыми. По-хорошему.

Тогда вы увидите, не просто, что хочет эта часть вас, а что ее еще и зажимает. Вот почему сегодня произошел почти всеобщий зажим души. Когда вы начали выделять "это".

Сознание думает формами, которые заполняете вы через психику. Говорят: – свободный полет мысли как мечта.

Почему мечта?

Потому что все окутано сеткой того места, откуда вы приехали.

В силу этого, есть жизнь и есть бытие жизни.

И когда человек думает из несвободы, то думает не он, а кто-то думает им. Потому что, если ты несвободен, следовательно, ты думать не можешь. Ты!

Представьте себе, что целый ряд участков сознания прикован цепями к стене. Эти части сознания не могут оторваться от этих цепей. И все! Какое же там думание? Какое мышление?

И компенсаторикой там работает грусть и сентиментальность.

Поэтому накапливать состояния свободы – это тоже что накопить бесценную валюту. Но для того чтобы это состояние накапливалось, нужно опереть его на ту сильную сторону, которая в каждом из вас индивидуальна, и присутствует в вас здесь.

Вот эта сильная сторона и есть часть вас, которая вас сюда выпихнула на энергии этой мотивации.

Вот отчего нужно знать, что ты хочешь!

Ребята! Давайте спокойно, без всякой патетики и экзальтации, взглянем. Мы сделаны из людей, не вообще людей, а очень конкретных. В частности, из людей, жизнь которых нам известна, ибо эти люди старше нас по календарному возрасту. Мы изготавливались из этих людей, когда были детьми. Посмотрите на результат жизни этих людей. Ветром колеблемый! В этом их банкротство. Человек, проживший много десятков лет и пытавшийся выстроиться таким образом, чтобы в конце концов обрести то, что было как бы обещано (у тебя, мол, будет все, что нужно для нормальной жизни) – обнаруживает, что этого нет. Он ветром колеблемый, ветром социальности. Потому что, даже если по внешней форме это есть, – он боится, что это отберут. Это и есть банкротство, ибо ты не имеешь всего того, что тебе нужно для так называемой классной жизни. Потому что, если ты боишься, что отберут то, что имеешь, – ты не имеешь этого. Ибо ты имеешь только страх, что это отберут и это закончится. Т.е. рай у людей, из которых мы изготовлены, – не состоялся.

Но мы сделаны из этих людей. Рай – не состоялся. И у их родителей рай не состоялся, и у родителей их родителей рай – не состоялся.

Вы осознайте это – как стартовое условие.

Вот это я и называю банкротством. Потому что даже когда у человека колоссальная социальная успешность, он все равно боится, что она закончится.

Свободы – нет!

Есть – страх; – оборона; – домашние заготовки отражения атак; – планирование, что он будет делать, когда попытаются забрать...

Вот чем занято это. Рая – нет у этих людей. И если ты изнутри ничего не делаешь, тебе предрешена такая же штука, ибо ты изготовлен из того же материала.

Ты не можешь: – ни помыслить; – ни с реальностью в отношения вступить; – ни заняться бытием себя.

Потому что, ты все время занят обороной, в силу того, что ты сделан из материала, который предусматривает оборону и контрудары предварительные, примитивные.

Это же все очень непросто. Не впадайте ни в какую патетику, и упаси Бог, в серьезность. Просто осознайте.

Очень немногие люди могут похвастаться, что они живут душою. Спокойно, независимо от социальных правил. Очень немногие.

Но в силу того, что они этого добились, они этим не хвастают. Потому что – незачем. И всякие эти штуки под названием: все равно ничего не надо, будем бомжевать, все равно приводят в ситуацию банкротства. Бомжуя, все равно надо опасаться, что тебя либо прибьют или арестуют. Это все не то. Это все уже попробовано. Упрощенчество, усложненчество. Это все не то, это не работает.

Не теряйте (совет) драгоценного времени здесь. Осознавая, что вы корнями личностными, находитесь совсем в другом месте, по грамму, по маковому зернышку, по песчинке попробуйте накопить хоть некоторый внутренний потенциал того, что переживается как состояние свободы, т.е. равноценности всего в том смысле, что вилка равноценна кусту. Но я душою имею состояние, что я могу выбрать куст и выбрать вилку не как возможность, а как то, что они у меня адекватны. Я свободен выбрать и свободен не выбрать. Не умом.

Напряжение возникло в силу того, что в ряде случаев, возможно сознательно, а возможно бессознательно, вы напоролись на то, чего вы хотите, или на то, что вы хотите от вас скрыто. Вот почему вы зажались. Испугались.

Для того, чтобы строить дом, самоочевидно, нужен фундамент.

Для того, чтобы начать что-то, нужно узнать, чего я хочу.

Когда люди пытаются жить вдвоем, они задумываются над тем, чего я хочу от другого. Не в смысле внешнего, а я хочу. А то, что ты хочешь, это то, на чем ты

стоишь ногами. Когда начинаешь что-то строить. Это и есть начало.

А техники – это потом.

Вот это и есть начало. Чего я хочу? С теми подсказками, какие я сделал.

Не в смысле подсказки "чего вы хотите". А в смысле – на что обратить внимание.

То, что в вас ищет, и есть то, что вы ищете. И ничего другого. А вы сегодня частично, (присутствующие здесь – это целостная ситуация, поэтому я говорю "вы") создали "троечное" пятно* в этом роскошном пространстве, на мансарде этого роскошного здания. Во "вне", естественно, потому что там уже атмосфера пустых форм, которые заполнены Бог знает чем. Вот в чем дело.

Это очень непростое качество: не ментально пережить "свободу себя".

Еще раз повторяю: свобода заключается не только в выборах, но и в самоограничении, но без манипуляции снаружи, потому что вы сделаны из людей, которые тоже манипулировали. И они банкроты, эти люди. Наши папы, мамы, родственники, старшие друзья – банкроты. Жизнь не случилась. Даже то, что они успели отхватить, вызывает напряжение: как бы не забрали. Это и есть банкротство. Нет валюты и, повторяю, понижение социальных полок ничего не дает. Точно так же, как и повышение.

Если президент страны день и ночь думает, как ему перехитрить парламент, и больше ничем его жизнь не занята – он банкрот как жизнь. Потому что он не живет. Он "фунциклирует", под действием манипуляций, опять-таки, извне, хотя он президент.

Осознайте, пожалуйста, что люди, из которых вы сделаны, не сумели из того бульона, из того аквариума взять те качества воды, которые ведут не к банкротству. Не сумели. И их папы и мамы не сумели и т.д. и т. п. И так будет разворачиваться...

Вот для чего наш лагерь. Не для дискредитации своих родителей, не для издевательства, а для того, чтобы попытаться выскочить в этот короткий промежуток времени в попытку некоего осуществления. Не технологического, а осуществления себя. Хоть крошечного.

На этой почве я просил бы вас видеть, что из вас выделилось, как та часть вас, как живое существо, которое вот здесь находится.

И теперь я усложняю задачу, как бы усложняю.

Какое существо находится здесь? И находится ли?

Потому что только этим существом можно делать резонанс. Оно находится там, там, там...

В резонанс может вступить только то, что находится здесь.

И всем, кто у меня обучался (какими бы техниками вы ни владели) вот здесь, в этой жизни (не в этом двухчасовом тренинге каждый день), только тем, что есть здесь, можно осуществлять техники, которые вы знаете.

Обратите внимание, почему у вас идет война с представительством. Потому что масса частей вас не находится, а представительствует здесь, не находя представительства по качеству, необходимому для представительства.

Вот откуда ломка представительства, война с ним. Вот именно оттуда. Поэтому дистанция с реальностью. Я сказал, здесь вся реальность. Вся Карта Древних (см. Глоссарий) есть здесь. Что ваше находится здесь? И находится ли? Только на этом можно строить резонанс. Больше ни на чем. Это очевидно.

Представляете себе, человек, который делает некий изыск из радостного, торжественного, разнообразного дня своего рождения, приходит выразить соболезнование по поводу кончины своему другу. А пришел он со дня рождения, где было веселье, хохот. Предположим, человек этот не сентиментальный, т.е. маятник не качается. Вот он сидит, и надо выражать соболезнование. Он может выразить только пустой формой, так как он здесь не присутствует. Он присутствует там, где ему хорошо. А ему хорошо было на празднике, с которого он только что вышел. И с собой этот праздник принес. Но там он не может быть этим, и потому резонанс вступить не может, т.е. сопережить. Следовательно, он будет вести себя вежливо, т.е. раздавать пустые формы, которые требуются по само собой разумеющимся нормам.