Текст книги "Закон эволюции - роман завершен (СИ)"

Автор книги: Владимир Пекальчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Маркус почесал затылок.

– Вообще-то, наш разговор как-то сразу немного ушел от намеченного курса. Вы на машине все равно много не поднимете, тем более что и сама машина не аховая, и загнать ее получится хорошо если за полцены, и расходы на сам Вызов. Сколько вы выгадаете? Тридцать тысяч? Сорок?

– За вычетом стоимости моей машины и всех расходов, я буду в прибыли тысяч на сорок, верно. После чего куплю еще один драндулет, вызову еще раз, выиграю, загоню и вторую машину, и у меня на руках будет достаточно денег, чтобы хватило на операцию. Но если вы намерены вот прямо сейчас отстегнуть мне эти самые сорок тысяч – я отменю Вызов. Потому что, загнав свою нынешнюю тачку, добавив деньги, сэкономленные на вызове и сорок тысяч, мне как раз хватит на операцию. Или, может, немного не хватит, тогда вызову кого-то другого. Мне что так, что так придется сделать второй Вызов.

Астронавт ухмыльнулся.

– У меня идея еще лучше. – Он вывел на экран ПЦП информацию об отставном офицере и протянул прибор Норткампфу: – вот этот тип желает получить права на одну незамужнюю даму из нашего сообщества. Парень неслабый, да и моложе немного, но вы, помнится, раскладывали ребят и покруче. Он будет вынужден драться с вами на ваших правилах, хотя кроме армейской рукопашки, многие приемы которой будут запрещены, у него в активе ничего нет.

Норткампф покачал головой:

– В армии слабаков нет, это раз, право вызывать по правилам кикбоксинга у меня есть только в защите, это два.

– А вы и будете защищающейся стороной. Вы прямо сейчас заключите фиктивный брак с жертвой, выступите на ее стороне. Выиграете – хорошо, но вам, по большому счету, требуется всего лишь накидать засранцу лоукиков пару дюжин. И тогда выиграть у своей жертвы забег он просто не сможет. А потом расторгаете брак. Все расходы я оплачу. В общем, мое предложение следующее: если после боя с вами претендент проиграет забег – я заплачу вам двадцать тысяч. Если вы победите – я заплачу вам сорок тысяч. Если ему после боя потребуется медицинская помощь – вы получите столько же, во сколько ему обойдется лечение. А если отправите больницу – еще по тысяче за каждый проведенный там день.

Норткампф приподнял бровь:

– Вы хотите, чтобы я его изувечил?

– Скажем так. Я хочу, чтобы у того типа остались очень неприятные воспоминания на всю жизнь.

Тут из комнаты выглянула жена старого спортсмена:

– Месье, это незаконно! Вызов за деньги может привести за решетку и вас, и Петера!

Маркус хитро улыбнулся:

– Все совершенно законно. Запрещены Вызовы за деньги, но ваш муж и не будет никого вызывать. О том, чтобы за деньги заключить брак и защищать жертву, в криминальном кодексе ни словечка. Брак по расчету совершенно ненаказуем. Мы прямо сейчас пойдем к ближайшему нотариусу, и он оформит эту абсолютно законную сделку.

Лицо Норткампфа растянулось в зловещей ухмылке, словно у старого бабуина, вместе со своей компанией стариков загнавшего леопарда в угол:

– По рукам!

***

Позже Маркус позвонил Кавано и вкратце изложил детали.

– Пускай та женщина свяжется с Норткампфом прямо сейчас и заключит брак, – сказал он, – а состязание можно назначить на завтра, нечего откладывать в долгий ящик. Больше всего мне нравится, хе-хе, то, что вызывающий узнает выбор состязания и правила лишь за час до события. Встретиться в ринге с опытным бойцом – вот это будет сюрприз так сюрприз.

– Замечательно, – ответил собеседник, – идея стравить двух агрессоров между собой – это нечто. У меня только два комментария по этому поводу. У общества нет таких денег, которые вы предложили этому Норткампфу, сорок тысяч – это наши месячные сборы, и в данной ситуации...

– Считайте это моим членским взносом.

– Э-м-м... Невероятное великодушие...

– Великодушие тут ни при чем, дело в принципах и планах. Что там второе?

– Я не уверен, что постаревший спортсмен – чета вчерашнему офицеру. Не знаю, как дело было у вас, а у нас армия готовится весьма серьезно.

Маркус мрачно рассмеялся, когда в его воображении снова появился бабуин, мертвой хваткой вцепившийся в бок леопарда. Норткампф, точно так же, как и старый самец, будет драться за своего ребенка, а значит, мотивирован ничуть не хуже бабуина-смертника.

– Будьте уверены. На всякий случай, пускай та женщина подготовится бежать кросс. Даже если Норткампф проиграет, претендент вряд ли будет в состоянии быстро бегать.

– Хорошо, если так и получится. О двух вызовах вы позаботились. Насчет третьего есть идеи?

– Есть. Как зовут ту девчушку?

– Крштлка. Крштлка Ковач.

– Кры... Крыш... Господи, ну и имечко!

– Крштлка. На каком-то из восточноевропейских языков – "кристально чистая".

Маркус хмыкнул:

– В общем, позвоните этой "кристально чистой". Пусть, фигурально выражаясь, готовит свадебный наряд.

Закончив разговор, он через инфосеть нашел адрес ближайшего к своему дому тренажерного зала: надо бы немного подготовиться.

***

Состязание, как и предполагал Маркус, происходило в массивном спортивном комплексе, оснащенном беговой дорожкой, площадками для метания молота, копья, прыжков с шестом, а также и для других видов спорта. В крытых помещениях располагались бассейн, теннисный корт, залы для разных видов боевых единоборств, а также тир. Причем все это занимало едва ли половину территории, и потому по выходным в комплексе происходило, временами, до нескольких спортивных событий одновременно. В будни же комплекс использовался для проведения состязаний по Вызовам.

В большом зале с классическим рингом в центре было немноголюдно: со стороны претендента присутствовали только он сам и его помощник, секундант или как там эта роль называется. С защищающейся стороны – Норткампф, Кавано и Маркус. Кавано мудро рассудил, что самой жертве присутствовать в общем-то и ни к чему, пускай пока разминается, готовясь к забегу, в атлетическом зале. Службу организации и арбитража Вызовов представляли трое приглашенных судей и рефери, главный распорядитель и два медика неотложной помощи.

Претендент Джонас Виллем, крупный мужчина, выглядящий моложе своих лет, в котором по выправке за километр угадывался военный, вел себя спокойно, прыгал на носках, разогреваясь, и одновременно слушал зачитываемые ему правила состязания. Если внезапное появление у жертвы постаревшего, но неоднократно титулованного защитника и смутило его, то он никак этого не показал.

Его помощник, тоже наверняка военный, перекинулся с Кавано всего парой слов, когда они втроем с распорядителем подписывали последние документы.

– Я почему-то думал, что предмет Вызова до проведения состязания не может быть продан, отдан или подарен, – с плохо скрытым неудовольствием заметил он, обращаясь к распорядителю, – разве можно выйти замуж при брошенном Вызове?!

– А не надо было думать, – спокойно парировал Кавано, – почитать кодекс полезнее.

– Все абсолютно законно, – подтвердил распорядитель, – любое имущество, на которое объявлен Вызов, не может никаким образом менять хозяина, но в данном случае предмет Вызова – права на партнера, а права – это не имущество, в данный момент эти права еще не существуют, и потому заблокированы быть не могут. Не существует закона, запрещающего брак при полученном вызове.

Маркус внимательно следил за Норткампфом. Бывший чемпион вышел на ринг спокойно и без суеты, и по его неподвижному взгляду исподлобья, вцепившемуся в соперника, словно головка самонаведения ракеты – во вражеский самолет, астронавт понял, что Норткампф вышел не драться, а убивать. На стороне претендента молодость и отличная физическая подготовка, на стороне защитника – огромный опыт рукопашных боев, выдающееся мастерство и чрезвычайно сильная мотивация.

Судьи и рефери заняли свои места, все лишние убрались с ринга.

Прозвучал сигнал.

Маркус очень сильно рассчитывал на то, что военного подведут его навыки армейской рукопашки. В армии не учат на кулачках махаться, система там другая, делающая упор на вывод противника из строя одним приемом. Удар рукой или ногой – это зачастую начало атаки, завершающие движения чрезвычайно разнообразны, но все эти захваты, броски, переломы и добивания спортивными правилами запрещены, что, в идеальном случае, должно лишить военного львиной части его арсенала. А если нарушение – вообще красота, дисквалификация и все, игра окончена.

Так оно примерно и получилось. Со старта претендент начал бодро и энергично, но от Маркуса не укрылось, что он растерян. Каким крутым ни будь, но драться против чемпиона по его правилам – это всегда большая проблема.

Первый удар нанес Норткампф. Хлесткий размашистый удар ногой по корпусу словно провоцировал противника на запрещенный захват. Виллем подставил под атаку левую руку, перешел в контратаку, меня кулаком в лицо, Норткампф чуть отклонил голову и, в свою очередь, выстрелил левым джебом в голову противника. Виллем просто разорвал дистанцию.

Несколько раз Норткампф бросал удар ногой по корпусу, но эти удары получались у него как-то слабо. Маркус начал нервничать: все сразу пошло не по плану. Задачу он ставил простую: обработать ноги противника лоукиками так, чтобы тот не мог бегать, а лучше – и стоять, но Норткампф почему-то забыл об этом. Черт возьми.

Виллем очень быстро просек расклад. Идти в бешеную рубку с противником, который давно привык к жестким дракам и, несмотря на возраст, все еще способен отправить в нокаут – себе дороже будет. Бывший чемпион сражается сразу против двоих: и против претендента, и против собственной старости. Все, что требуется – простоять достаточно долго, чтобы Норткампф выдохся, а после быстро и эффективно добить. Удары ногой по корпусу оказались настолько нечувствительными для Виллема, что он просто доворачивался, принимая их на отлично накачанный пресс. Дело медленно, но уверенно становилось все более неважнецким: военный проведет весь бой, как говорят боксеры, на тихой волне, затем расправится с выдохшимся противником и после этого еще будет вполне в состоянии выиграть забег у своей жертвы.

Норткампф, в принципе все делал довольно грамотно, удерживая Виллема на расстоянии левым джебом и угрозой мощного удара правой и при этом обрабатывая его корпус ногой, да только, видимо, забыл, что возраст играет против него. Весь первый раунд так и прошел: размеренное постреливание издали Норткампфа и периодические попытки Виллема подловить его контратакой. В основном же претендент просто стойко держал неопасные удары, позволяя противнику колотить его и все больше выдыхаться при этом, и временами ухитрялся метко ударить в ответ. К концу раунда старый чемпион получил рассечение правой брови, которой сразу же занялись врачи.

Второй раунд начался точно так же. Норткампф размеренно перенес вес тела на левую ногу, "заряжая" правую для удара, Виллем занял устойчивое положение, привычно поднял кулаки к голове, защищая лицо перчатками, грудь – согнутыми руками, и довернул корпус, чтобы принять удар на кубики брюшных мышц...

Норткампф ударил сильно и мощно, а не хлестко и быстро, как раньше, вложив в этот удар всю силу и максимум решимости, и на этот раз – не в корпус, а в коленный сустав. В тот миг, когда в зале раздался неприятный хруст, Маркус все понял. Старый чемпион нарочно приучил противника при каждом замахе занимать устойчивую позицию, ожидая удар в корпус, и становиться так, чтобы нога при мощном ударе не была выбита из-под него, а просто сломалась.

Виллем взвыл от боли, катаясь по полу ринга и держась руками в перчатках за коленный сустав, согнувшийся под неестественным углом, Норткампф присел у канатов, опираясь на них и держась за голень. Рефери немедленно остановил бой, медики и секундант бросились к пострадавшему.

Когда Маркус подбежал к старому чемпиону, тот повернул к нему окровавленное лицо – снова пошла кровь из рассечения – и ухмыльнулся, протягивая руки, чтобы с них сняли перчатки:

– Кажется, вы задолжали мне больше, чем рассчитывали, да, мсье астронавт?

Маркус ничего не сказал, но уголки его губ непроизвольно поползли в стороны в ответной ухмылке, когда он развязывал шнурки.

Секундант Виллема вопил и скандалил, требуя у распорядителя дисквалифицировать Норткампфа и составить протокол для подачи в суд, но тут вмешался рефери и спортивные арбитры.

– О каком суде речь? Нарушений правил-то не было.

– Да вы что?! Вы разве не видели?! Этот старый пердун просто сломал Джонасу ногу!!

– А вот это занесите в протокол, – сказал Норткампф, – я подам в суд за оскорбление. Компенсация будет мизерная, но мне лишних десять тысяч не помешают.

Распорядитель сделал пометку в своем планшете и повернулся к судьям:

– Почему вы говорите, что нарушений не было? Состязающийся получил увечье и останется инвалидом. Противникам запрещено калечить друг друга, в том числе ломая конечности.

Норткампф встал, сбросил перчатки подошел к ним, придерживая рукой рассеченную бровь:

– Прошу прощения, но это был разрешенный правилами лоукик. Если у спортсмена ломается от удара челюсть, нос или там нога – это только его проблемы. Такое случалось и будет случаться. С глиняными ногами и стеклянным подбородком нечего на ринг выходить.

– Все верно, – подтвердил один из арбитров, – в практике кикбоксинга спортсмен не несет ответственности за повреждения, причиненные его ударами, и неважно, синяк это, рассечение или перелом.

– Но вы же видели, что он специально сделал это!! – выкрикнул с пола Виллем, которому уже успели вколоть обезболивающее.

– Специально сделал что? – сделал невинное лицо Норткампф, – вы меня, стало быть, нечаянно били? Спорт такой, чтобы друг друга бить. А что попал в колено – всякое бывает. Лоукики частенько попадают в коленный сустав.

– Нарушений правил со стороны Петера Норткампфа не зафиксировано, – подытожил распорядитель, – Вызов закончен победой защищающейся стороны, все претензии вызвавшего Джонаса Виллема к вызванной Маделине Грант аннулированы. Результаты состязания и их последствия не могут быть оспорены в суде. Дополнительный счет за медицинские услуги Джонасу Виллему будет прислан Джонасу Виллему.

– Его секундант меня оскорбил, – напомнил Норткампф.

– Оскорбление гражданина Пьера Дюшато в адрес гражданина Петера Норткампфа зафиксировано. Господин Норткампф вправе подать в суд на общих основаниях. Спасибо за то, что воспользовались правом на Вызов и приняли его. Вызов завершен, желаю всем хорошего дня.

Когда Кавано, Маркус и Норткампф вышли из здания, старый чемпион устало сел на ступеньки, достал из кармана портсигар и вынул из него единственную сигару, щелкнул зажигалкой.

– Восемь лет хранил, – сказал он, выпуская струю дыма.

– Сигару?

– Да. Я так-то не курю, но была у меня привычка такая – выкуривать сигару после победы. Когда окончательно ушел из спорта – эта последняя оставалась. Хранил на счастье, думал – не пригодится уже. А она вот взяла да пригодилась. Сейчас словно на двадцать лет назад вернулся, когда завоевал победу на чемпионате Доминиона в полутяжелом весе по версии европейской ассоциации. Только эта вот победа для меня важнее прежней.

– Понимаю, – сказал Маркус.

– Хе-хе... Парень запомнит на всю жизнь. Вы этого хотели?

– Вы превзошли мои самые смелые ожидания, Петер. Знаете, вы мне с первого взгляда напомнили старого бабуина.

– Чего-о?! – возмутился Норткампф.

– В хорошем смысле. Старые бабуины-самцы, которым, в принципе, жить осталось немного и терять особо нечего, иногда объединяются в группы с несколькими такими же старыми смертниками и охотятся на своего злейшего врага, леопарда, чтобы обезопасить от него свое потомство. Дерутся они отчаянно, совершенно не заботясь о себе, и хотя большинство бабуинов в бою погибает либо получает смертельные раны, леопарду, как правило, спастись не удается.

– А, вот вы о чем... Да, угадали, мсье астронавт. Я был готов сдохнуть, но отправить его в больницу. Что и сделал. Полагаю, лечение обойдется тысяч в семьдесят, а то и в сотню, если мсье Виллем захочет ходить без палочки – без операции никак. Больница – недели на три, полагаю. Итого вы мне должны приблизительно сто тридцать – сто семьдесят тысяч. Еще с секунданта десятку взыщу... Хватит и дочке на операцию по первому классу, и нам с женой на небольшой отдых, еще и припасу немного на черный день...

Маркус кивнул, доставая ПЦП:

– Да, работа отличная. Перечисляю вам сто пятьдесят тысяч, если в итоге надо будет больше – докину. И вот еще пятьсот на расходы по расторжению брака. Спасибо вам, Петер.

Старый боец вынул изо рта окурок сигары и затушил о ступеньку, затем повернул к Маркусу широкое, улыбающееся лицо:

– Да нет, это вам спасибо, мсье астронавт. Знаете, защищать кого-то – совсем не то же самое, что отбирать. Я вот, положа руку на сердце, погано себя чувствовал. Не в своей тарелке. Не приучен был отбирать чужое, понимаете? Нет, ради дочки я бы на что угодно пошел, но теперь... Теперь я и дальше буду жить в мире с собственной совестью.

– Вас подвезти домой?

– Нет, спасибо. Сейчас позвоню жене, пускай доктора заказывают искусственный клапан и готовят мою девочку к операции. И пойду, прогуляюсь. Больница тут рядом, всего два квартала.

Маркус попрощался с Норткампфом и оглянулся в поисках Кавано. Тот как раз вернулся вместе с сияющей от счастья Маделиной. Женщина в избытке чувств поцеловала в щеку вначале Норткампфа, затем Маркуса.

– Хорошо, что моя жена не видит, – ухмыльнулся старый боец.

Покидая комплекс, Маркус в последний раз оглянулся на сидящего на ступеньках пожилого человека с широким, покрытым морщинами лицом, немного грустной улыбкой и глазами бабуина-убийцы.

***

Вечером Маркусу позвонила Пайпер.

– Слыхала, ты преуспел?

– И больше, чем ты думаешь. Кавано все записал на видео, теперь нам осталось собрать побольше таких записей.

– Не поняла, каких записей и зачем?

– Агрессор в больнице с переломом коленного сустава. Еще несколько таких видео – и Кавано будет монтировать фильм о том, что бывает с теми, кто покушается на наше общество. Девяносто процентов Вызовов можно будет решать, просто показывая его агрессорам. Но дело даже не в этом.

Девушка задумалась.

– В чем тогда?

– Расскажу тебе одну историю. Лидийский царь Крез получил от дельфийского оракула предсказание, что тот уничтожит великую страну. Крез, обрадовавшись, отправился воевать с персами. Поначалу война шла безрезультатно для сторон, а затем началось время страды. В таких случаях воюющие армии возвращались по домам, чтобы собрать урожай, и затем возобновляли боевые действия. Крез именно так и сделал, а персы взяли да пришли следом. Временно оставшись без войска, лидийский правитель проиграл, исполнив предсказание оракула, но уничтоженная страна оказалась его собственной.

– И что из этого?

– Персидский царь Кир Второй сделал то, чего не делали до него, и таким образом раз и навсегда изменил правила войны, вот что. Я собираюсь совершить то же самое. Изменить правила. Сейчас поражение в Вызове для агрессора ничего не значит, кроме финансовых потерь, потому что защищающаяся сторона просто пытается отстоять свои права и не более того. Игра в одни ворота. Победил – хорошо. Проиграл – ладно, можно подкопить денег и снова кого-то вызвать. Защищающийся может потерять дом, машину, жену, агрессор рискует только суммой денег. Но все изменится, если агрессия будет наказуемой. Если общества социальной самозащиты начнут давать сдачи, калеча агрессоров, Вызовов станет меньше. Двуногие хищники начнут, черт возьми, бояться! Дальше – повальное вступление широких масс в такие общества. Боец, способный изуродовать противника, сможет защищать тысячи людей одновременно, а тысячи подзащитных, скинувшись понемногу, обеспечат защитнику полный достаток. Сильным-хищникам станет все труднее искать беззащитную жертву...

– Хм. Звучит неплохо.

Маркус мрачно улыбнулся:

– Это только верхушка айсберга. Процесс организации слабых в большие сообщества будет иметь одно глобальное последствие. Если демократия, по извращенному мнению Первого, есть способ защиты слабого большинства от сильного меньшинства, то я именно этого и добьюсь. Сильные правят только там, где нет организации, где каждый сам за себя – там вотчина беспредела и произвола. Когда слабые, объединившись, снова станут силой, сильным тиранам придется считаться с ними. А дальше возврат к демократии – чисто технический процесс, скорость которого напрямую зависит от кратности превосходства народа в силе.

– Если это удастся осуществить... – пробормотала девушка, – знаешь, Марк, у тебя есть реальные шансы стать величайшим героем человечества.

– Плевать. Я делаю то, что делаю, не ради себя, а потому что должен.

– А что ты делаешь прямо сейчас, мой герой? – проворковала Пайпер.

– Готовлюсь к завтрашнему бою. Встретился бы с тобой с радостью, но после, кхм, секса у мужчин снижается скорость реакции, а она мне завтра очень понадобится.

– Эх... А я завтра даже не смогу прийти, поболеть за тебя.

– И не надо. Болеть будет тот ублюдок.

***

Встреча произошла в том же спортивном комплексе, что и в прошлый раз, в том же самом зале, и даже арбитр был тот же самый. Он, сверив ПЦП сторон, заметил:

– Вижу, мсье Кавано, у вас фиктивные браки уже вошли в порядок вещей.

– Нас все устраивает, – безмятежно заверил его тот.

Претендент, действительно здоровый парень, с ходу не врубился.

– Так, погодите, что это за люди? Девушка ведь была незамужняя, или я чего-то не понял?

– Ты совершенно прав, – ухмыльнулся Маркус, – была. Так что увы, легкой победы точно не будет, и я постараюсь, чтобы вообще никакой не было.

– Мадмуазель Ковач вышла замуж за Маркуса Коптева сегодня утром, – пояснил распорядитель.

Претендент пожал плечами:

– Ну и ладно, выберу пауэрлифтинг.

Распорядитель повернулся к Маркусу:

– Ваш выбор?

– Рукопашный бой без правил.

Претендент лишь насмешливо фыркнул:

– А у тебя есть такое право?

– У вашего противника такое право есть, – заверил его распорядитель.

– Ну как знаешь, муженек.

Из служебных помещений явились трое судей соответствующего профиля, и состязание началось.

Бой стартовал с решительной атаки претендента, явно намеревавшегося просто размазать противника по рингу. Маркус ушел с линии атаки, пропуская его мимо себя, врезал по почке и разорвал дистанцию до того, как претендент развернулся и попытался произвести захват.

Маркус не собирался затягивать этот бой, как не собирался и втягиваться в борьбу против гораздо более тяжелого и сильного противника. Чем больше тело – тем медленнее движется и тем громче падает. Агрессор, хоть и с семеркой по интеллекту, слишком переоценивает свои силы и упускает из виду, что обязательно проиграет по скорости, ну а бьют умелые люди сильно независимо от своих размеров.

Но претендент оказался все же хорош. Ему удалось подловить Маркуса на сближении – руки и ноги ведь длинные, далеко достают – и ребра астронавта затрещали от мощнейшего удара, грудь пронзила резкая боль. Однако и Маркус достиг своего, оказавшись вплотную к противнику, потерявшему равновесие в момент атаки. Превозмогая боль, он подсел, пропуская свистящий кулак врага над головой, и впечатал свой собственный ему в пах, сделал шаг в сторону, размахнулся и от души врезал в нос.

Претендент, мыча что-то невразумительное и держась за промежность, рухнул на колени, щедро разбрызгивая кровь из расплющенного носа, а Маркус шагнул назад и, стоя сбоку от него, послал ногу по длинной, размашистой дуге в зубы.

Рефери бросился останавливать бой, но астронавт уже и сам отошел в сторону.

– Если бой окончен, – сказал он распорядителю, – то все формальности доделайте с моим секундантом.

– Бой окончен, – мрачно подтвердил тот, наблюдая за медиками, возящимися с проигравшим.

Маркус с трудом пролез под канатами. В пылу боя он полностью игнорировал боль, но сейчас уже трудно и терпеть ее, и даже дышать. Перелом, не иначе, и хорошо, если только один.

К нему бросился Кавано:

– Как вы?

– Вызывайте такси, поеду в больницу.

***

Дело и правда обернулось худо. Перелома удалось избежать, но три ребра с трещинами – тоже хорошего мало.

Два дня Маркус провел в больнице, где ему сделали рентген, накачали обезболивающим и организовали фиксирующий корсаж.

В эти два дня его навещали Кавано, Крштлка – господи, ну и языколомное же имечко, хоть и красивое! – и ее мать, так что в палате Маркуса появились цветы. Кавано прислал на скорую руку смонтированный ролик, в котором замедленно прокрутились все самые болезненные моменты двух поединков, включая муки поверженных врагов и крупные капли крови на ринге, а в самом конце появилась лаконичная фраза: "Отменить Вызов еще не поздно". И черновик ролика, и фразу Маркус одобрил: коротко, четко и предельно доходчиво.

К вечеру второго дня Кавано позвонил и сообщил, что утром выложил ролик в сеть, сопроводив пояснительными комментариями, а к вечеру в обществе самозащиты появилось двадцать шесть новых членов.

– Это просто прорыв, – сказал он, – за неделю мы увеличим наше число в два, а то и в три-четыре раза.

– Ну так начинайте искать реальных бойцов, – ответил ему Маркус, – потому что я на ближайший месяц выбыл из строя.

– Я уже озадачил этим несколько человек, – заверил Кавано.

Астронавт закончил разговор и набрал номер Пайпер. Нет связи. За эти два дня девушка не навестила его и даже ни разу не позвонила. Он сам пытался позвонить, но мобильный Пайпер был не в сети.

Вечером Маркуса выписали.

– Две недели в корсаже, не меньше, – предупредил врач, – и я бы советовал – постельный режим. Никаких активных движений. А через две недели приходите на осмотр.

Он вернулся домой на такси, с трудом разделся в прихожей и уселся на диван. Насколько все-таки дома лучше, чем в больнице! Так, надо позвонить и заказать себе что-то поесть.

Но прежде Маркус набрал номер Пайпер. Все та же фигня: не в сети. Он позвонил Кавано.

– Такое дело, не могу дозвониться до Пайпер. Вы не в курсе, куда она запропастилась?

– Понятия не имею. Сам уже два дня как пытаюсь – в ответ все "не в сети" да "не в сети".

На следующий день Маркус позвонил в полицию и сообщил о пропаже.

– Почему вы уверены, что ваша знакомая исчезла? – спросил полицейский.

– Потому что она уже три дня не в сети.

– И что?

– Она обязательно позвонила бы мне, хотя бы узнать, как прошла моя защита на Вызове.

– Имя, фамилия, адрес вашей знакомой?

– Все, что я о ней знаю – ее имя, номер телефона и что она журналистка. Ведет светскую хронику в каком-то журнале.

– Номера будет достаточно. Ожидайте... Так... Данные совпадают. Ваше сообщение зафиксировано, спасибо за информацию. Мы проверим и сообщим вам о результатах.

И он действительно позвонил – всего через полчаса.

– Доброго дня, департамент правопорядка. Это вы сообщали о пропаже гражданки Пайпер Клейст?

– Да, я.

– Ваша знакомая никуда не пропала. Она жива, в добром здравии и находится именно там, где мы и предполагали. Ее ПЦП не в сети, потому что она сама его и выключила.

– Где же она?

– Это личная информация, я не вправе сообщить вам. Если бы ваша знакомая хотела, чтобы вы знали, где она – сообщила бы сама. Если не сообщила и отключилась от сети – значит, имеет на то причины. Все, что я вправе сказать вам – уже сказал. Доброго вам дня, спасибо за обращение в департамент правопорядка.

Еще два дня Маркус провел дома, в тоске и неизвестности, а на третий Пайпер все же позвонила.

– Привет, Марк, – сказала она, голос прозвучал как-то бесцветно и равнодушно, – как твои дела? Чем кончился последний Вызов?

– Привет. Моей победой, конечно. Но где ты пропадала? Я уж даже в полицию звонил...

– Прости. Я не могла позвонить. Даже не знала, как и сказать...

– Да что случилось-то?!

– Я проиграла Вызов, – ответила девушка безжизненным голосом.

– Что-о?! Когда?!!

– В тот же день, что и твой.

Маркус на несколько секунд потерял дар речи, потом тихо спросил:

– Почему ты мне не сказала?

По голосу Пайпер ему показалось, что девушка вот-вот расплачется. А может, все же показалось.

– Той девчушке твоя помощь была нужнее. Я думала, что и сама справлюсь. Что этот ублюдок струсит шагнуть над пропастью, как и все до него. А он взял да прошел. Ну и выбрал поднятие тяжестей, вот и все.

– Кто он? – глухо спросил астронавт.

– Какая теперь разница? Уже поздно. Ничего не изменить. Ничего не исправить. С тебя станется на месть, я не хочу, чтобы ты поломал свою жизнь из-за меня, у тебя есть высокая цель, иди к ней. Мне безумно жаль, Марк, но я – всего лишь одна потеря на твоем жизненном пути. Сосредоточься на своей цели. Сделай это, чтобы другие женщины не разделили мою участь. Прощай.

В динамике раздались гудки, Маркус разжал пальцы, позволив пластмассовому корпусу выскользнуть из руки.

Он больше никогда не будет прежним. Рубикон перейден.

Террорист.

Наутро Маркус позвонил Кавано.

– Знаете, что случилось с Пайпер? – без приветствий спросил он.

– Знаю, – вздохнул тот.

– Мне нужно, чтобы вы пробили для меня кое-какую информацию. И не спрашивайте, зачем.

Кавано справился с заданием неожиданно быстро, в тот же день. Удача явно на стороне Маркуса, потому что нужный человек в нужном месте нашелся очень быстро. Вечером астронавт уже ждал у нужного подъезда, одетый в неброский темный костюм с шапочкой на голове.

Из-за поворота показалась пожилая женщина в строгом костюме, невысокая, чуть полноватая. Она, точно, Кавано к досье на нее приложил и тайком сделанное фото. Маркус нырнул в подъезд, прислушался. Тишина. Быстро достал сложенный носовой платок, приложил к губам и натянул на лицо шапочку, как это делают грабители банков в кино, совместил прорези с глазами.

Дверь скрипнула, пропуская женщину.

– Добрый вечер, госпожа Бенцони, – сказал астронавт сквозь носовой платок, – не пугайтесь, я не грабитель, просто вам не надо видеть мое лицо. Но у меня есть разговор о ваших дочерях, так что не вздумайте кричать.

Та, увидев напротив себя мужчину в маске, в общем-то и не испугалась особо.

– Что вам нужно?

– Мне нужно, чтобы вы сделали для меня копии записей архивов всех вызовов за последние три года.

– Во-первых, это противозаконно. Во-вторых, при чем тут мои дочери?

– Все просто, госпожа Бенцони. Эта система сломала жизнь мне и дорогому для меня человеку. Если вы откажетесь помочь мне, нарушив закон – тогда я поступлю по закону. У меня высокие индексы, у вас три прелестные дочки с индексами на две-три единицы ниже моих. Выбирайте, что вам дороже, закон или ваши дети, потому что если вы на стороне системы, сломавшей жизнь мне – я докажу вам, что этот закон ущербен, сломав судьбы вашим дочерям.

Выбирала она недолго: что ни говори, а отвыкли люди сопротивляться давлению. В обед следующего дня Маркус встретился с невольной сообщницей в кафе возле департамента Вызовов и получил флэш-карту с данными.