Текст книги "Легенды Ых-мифа"

Автор книги: Владимир Санги

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

ДЕВУШКА И ВЕХР

В маленьком то-рафе на краю стойбища жили две сестры. Вместе спали, чтобы было теплей. Вместе ходили за дровами: одной боязно идти в лес. Но вот старшая сказала:

– Аска (Аска – обращение к младшим (брату или сестре).), сегодня я пойду посмотреть, поспела ли ягода. А ты сиди дома, укройся х'ухтом. Никому не отвечай.

Взяла старшая сестра тякк – берестовую посудинку, ушла в лес.

Младшая легла на понахнг (Понахнг – почетное место для гостей, нары.), укрылась х'ухтом с головой и не шевелится.

Прошло некоторое время. И девушка слышит: кто-то ходит вокруг то-рафа, ищет дверь. Потом потянул за дверной ремень, открыл дверь. Вошёл, обошёл очаг, молча присел на край понахнг.

А девушку распирает любопытство. Она тихонечко приподняла полу х'ухта, чтобы посмотреть, кто сидит рядом. И увидела большую женщину в богатом х'ухте. Волосы в две косы. Только во взгляде женщины что-то нечеловеческое, страшное. Девушка догадалась, что это вехр – злой дух.

Испугалась девушка, опустила полу х'ухта. Но вехр заметила движение.

– Кто лежит под х'ухтом? – спросила вехр.

Девушка молчит, затаила дыхание. Тогда вехр схватила за подол х'ухта, дёрнула. Увидела девушку. Девушка испугалась, думает: «Вот сейчас съест меня».

– Не бойся меня. Я тебя не съем. Ты красивая, будешь женой моего брата.

– Нет, я не буду женой твоего брата. Вы убиваете людей и едите их мясо.

Я не стану женой людоеда.

Тогда вехр набросилась на девушку и стала щекотать. Щекотала, щекотала – защекотала до беспамятства.

Очнулась девушка в красивом то-рафе. А в то-рафе большой очаг. У очага – длинные вертела, и на них куски жареного мяса. Хозяин то-рафа – большой красивый мужчина. Волосы заплетены в одну косу. Он сидит на понахнг.

Справа от него на лежанке сидит вехр, сестра красивого мужчины.

Вехр говорит девушке:

– Вот мой брат. Ты будешь его женой.

Сидит девушка, молчит. Понимает, что ей некуда деться. Молчала, молчала и сказала:

– Буду ли я твоей женой или не буду – не моя воля. Но я человек и не ем вашей пищи.

Мужчина отвечает ей:

– Для своей любимой жены я добуду мясо любого зверя.

Сказал так, обернулся в большую невиданную птицу, взмахнул крыльями, вылетел в томс-куты – дымовое отверстие на потолке. А там, где он стоял, осталась на полу шкура, золотистая, похожая на шкуру змеи.

Вехр быстро соскочила, схватила шкуру, свернула её и спрятала за пазуху.

Поднялся брат вехр выше облаков, полетел к дальней земле – хотел добыть для жены мясо неслыханного зверя. Летит он над облаками, только чёрная тень скользит по тайге, сопкам, долинам и рекам.

Пока он летал, наша девушка уснула и видит такой сон. Старшая сестра говорит ей: «Сестра моя, не будь женой людоеда. Не плоди людоедов, их и так много на земле. Отбери у вехр шкуру людоеда, сожги её. И людоед без своей шкуры не сможет жить на земле и умрет от разрыва сердца».

Проснулась девушка. Видит: сидит вехр у горящего очага, жарит мясо и громко чавкает.

Думает девушка, как отобрать у вехр шкуру её брата-людоеда. Потом вспомнила девушка, как вехр защекотала её.

Поднялась девушка с лежака, сзади набросилась на вехр, крепко обхватила её руками и ногами и стала щекотать.

Щекотала, щекотала – защекотала насмерть. Потом развела большой костёр.

Пламя и дым поднялись над очагом, дым и искры вылетали в томс-куты. И услышала девушка: с неба раздаётся грохот. Это летит брат вехр, несёт своей жене мясо неслыханного зверя.

Схватила девушка вехр, кое-как приподняла её и бросила в очаг. Потом добавила ещё дров в огонь.

В это время брат вехр уже опускался в томс-куты. Но его шкура сгорела вместе с вехр. Закричал брат вехр, загремел крыльями, взмыл над землёй.

Люди разных стойбищ видели: его тень скользнула по тайге, сопкам, долинам и рекам.

Говорят, он долго летал и никак не мог приземлиться. Летал, летал брат вехр, устал и умер от разрыва сердца.

И по сей день между сопками Ых-мифа есть глубокая впадина – след от падения брата вехр. И с тех пор на земле стало меньше злых духов-людоедов.

А девушка вернулась в свой то-раф, рассказала обо всём старшей сестре и всем жителям стойбища.

И с той поры случай с девушкой стал тылгуром – преданием людей таёжного стойбища, и его передают из поколения в поколение, рассказывают малым и большим.

В МЛЫХ-ВО

Спроси у моих сородичей, где находится Хоркс – вход в Млых-во? Северяне скажут: надо идти по западному побережью в сторону Ккоккр (Ккоккр – «Низ»– название средней части западного побережья Сахалина.), и где-то в распадках Кршыус южнее бывшего селения Руй и находится вход в Млых-во.

Я был в тех изрезанных распадками местах. Добирался где на машине, где катером, где пешком. Разговаривал там со стариками из рода Кршыус-Пингун.

Они сказали: да, где-то в наших распадках находится вход в Млых-во. Но кто-то сказал совсем другое: вход в Млых-во находится на Т'ый (Т'ый – Южный Сахалин, бассейн реки Поронай.). Я бывал и на Т'ый. Местные старики сказали: да, где-то в нашей долине у склона какой-то сопки и находится вход в Млых-во. Но кто-то сказал, что слышал ещё от отца своего отца: Хоркс находится где-то на Ккоккр. Я искал Хоркс, чтобы найти причину «прописки „входа в Млых-во в том или другом месте Ых-мифа. Но приехал на Кэт (Кэт – северо-восточное побережье Сахалина.) с Ккоккр человек из рода Руй-фингун по имени Колка.

Колка не увлекался ни рыбалкой, ни охотой. Кажется, со зрением у него неважно – во время войны взрывом опалило ему лицо.

И я не знал, зачем он проделал много сотен километров. Но вскоре выяснилась причина его путешествия: он женился на Мулгук, женщине из рода Кевонгун. Моя мать тоже из рода Кевонгун. Она старше Мулгук. Так что Колка стал моим ымхи. А я ему – ахмалк.

Колка неважный рыбак и неважный охотник. Но он знал много старинных тылгуров.

Как-то во время летней рыбалки мы остановились с ночлегом на берегу нерестовой реки Тымь, что несёт свои воды в Пила-керкк – Охотское море. Мы срубили шалаш и развели ночной костёр.

После нежного шашлыка из горбуши и крепкого чая пришло время тылгура. Я попросил своего ымхи рассказать, где находится Хоркс. И если он знает где, чем объяснить, что «вход» в Млых-во находится там, а не в другом месте.

Колка глянул на меня удивлённо и сказал: «Я не знаю, где находится Хоркс – не был там. Но знаю тылгур „В Млых-во“.

И вот что рассказал Колка.

Раньше на берегу залива стояло стойбище. Жили люди стойбища в дружбе и согласии. Никто никого не трогал, каждый жил своей жизнью. Все реки были полны рыбы. И жители стойбища ловили так много рыбы, заготовляли так много юколы, что заполнили ими все амбары и другие хранилища. На всю зиму хватало припасов и ещё оставалось. И люди стойбища ещё и кормили своих соседей. Даже из самых отдалённых краёв приезжали голодные, и им не отказывали.

Так продолжалось долго. Но пришёл конец счастливым годам. Кто-то, имя которого забыло предание, сказал, что люди не умеют рыбачить. Нужно ставить сети не на заливе, а у входа в устье реки.

Поехали рыбаки к нерестовой реке, поставили сети. Поставили сети так плотно, что загородили вход в реку. И действительно, рыбы подошло к сетям очень много – рыбаки не успевали снимать улов.

Все знали: рыба, как и птица, оставляет потомство там, где она сама родилась. И если её выловить, в последующие годы не жди подходов рыбы.

Знали, но поступили так, как велел этот человек. Уже осенью следующего года люди узнали, что такое голод.

Зима выдалась холодная, затяжная. Голодало всё стойбище.

И мужчины стали искать счастья в охоте на таёжного зверя. Уходили охотники в тайгу, в сопки – не все возвращались. Жители стойбища дивились: куда исчезают кормильцы? А тут ещё пошли болезни, и люди начали умирать.

Только еда могла спасти стойбище от беды.

И вспомнили люди того, кто велел ставить сети в устье нерестовой реки.

Вспомнили его и наказали идти в тайгу.

Хорошим ли был охотником или плохим, но взял оружие, стал на лыжи и пошёл в тайгу промышлять.

Только вышел за стойбище, увидел свежий лисий след. И подумал охотник: „Может быть, удача меня ждёт“. Пошёл охотник вслед за лисой. Шёл, шёл – увидел чёрно-бурую лису: она копалась в заснеженных кустах. Близко подошёл охотник к зверю. И прежде чем пустить стрелу, подумал: „От этой твари сыт не будешь – мало мяса, разве только четверых накормишь. Но зато шкура какая!“

Только подумал так охотник, лиса почуяла опасность, и прежде чем охотник понял, что его заметили, лиса скрылась за кустом. Обругал охотник себя. Но что делать, надо идти по следу: авось где-нибудь да и настигнет зверя.

Долго ли шёл охотник или недолго, но вдруг увидел: след привёл к подножию сопки и оборвался у норы. И заметил человек: нора не похожа на обычные норы – вход в неё шире. Голод и желание добыть зверя заставили охотника войти в нору. Вполз охотник в нору – темень окружила его. Полз, полз человек на животе и почувствовал: стены норы раздвинулись, и голова уже не задевает за верхний свод. Стал охотник на четвереньки и пополз дальше.

Чем дальше полз охотник, тем своды становились шире, шире. И вот встал человек на ноги.

Встал человек на ноги и пошёл дальше. Шёл, шёл – заметил, стало светлее. „Откуда свет? – подумал охотник. – Наверно, прошёл сопку насквозь“.

А вокруг всё светлее, светлее. И вот стало совсем светло, и охотник не поверил своим глазам: попал он из зимы в лето. Густая трава поднимается до колен, белокорые берёзы светлой рощей встали у реки. А река быстрая, горная.

Небо синее-синее. На нём высокие белые облака и жаркое ослепительное солнце.

За берёзовой рощей – синие сопки.

Остановился охотник, ничего не понимает. Подумал, что это сон. Ущипнул себя за руку – больно, ущипнул себя за уши – больно. „Нет, это не сон“, – решил охотник и пошёл по берегу реки. А вода в реке светлая-светлая: видны камешки на глубине и стаи больших серебристобоких рыбин.

Идёт охотник по берегу, смотрит: навстречу вышли двое юношей. Идут юноши по берегу, колют рыбу острогой, весело переговариваются. Когда юноши поравнялись с охотником, охотник узнал их. „Да это же те двое, которые ушли охотиться на оленей и не вернулись. А люди думали: силы покинули юношей, и юноши замёрзли где-нибудь в тайге“.

Поравнялись юноши с охотником и, не останавливаясь, проходят мимо, будто его не видят. Обозлился охотник, окликнул их. Те даже не оглянулись – переговариваются между собой, весело смеются, колют жирную рыбу.

Окликнул их охотник ещё раз. Те будто не слышат его. Совсем обозлился охотник и, оскорблённый непочтением, пошёл дальше.

Шёл, шёл охотник по красивому берегу, видит: впереди большое селение. У каждого дома по нескольку х'асов, сплошь занятых кетовой юколой. Дети весело прыгают, резвятся. Сытые собаки развалились в тени и лениво шевелят пушистыми хвостами – отгоняют мух.

У одного дома сидит мужчина с седеющими волосами, строгает чевл-ручку к остроге. Подошёл наш охотник к нему, а он даже не поднял головы, продолжает строгать и напевает какие-то мелодии.

Присел охотник на корточки, вытащил сумку с табаком, предложил мужчине закурить. А тот никак не ответил нашему человеку, продолжает своё дело.

Тогда охотник кашлянул. Мужчина и на это никак не ответил. Опять обозлился наш человек, ударил рукой по палке. Мужчина удивился и сказал: «Что это: мой чевл ожил?» Удивился старик и опять стал строгать чевл.

Наш человек схватил за конец палки, дёрнул. Нож соскочил с палки и порезал руку мужчине. Мужчина отложил палку, побежал в дом. Наш человек вошёл следом. Вошёл и увидел: ох и богатый дом! На понахнг красивая дорогая постель. Прошёл охотник к понахнг, сел. Справа от него сидит молодая женщина. Она бранила мужчину: «Ты словно ребёнок: строгал палку, а порезал руку». И тут узнал наш человек: молодая женщина была его невестой. Она ведь умерла в прошлую осень? Как же она теперь жива?

Вскоре снаружи донеслись голоса, и в дверях появились те двое, которые встретились охотнику на берегу реки. Они прошли мимо очага, сели на нары.

Обратились в правый угол, где сидела старая женщина:

– Мать, мы наловили свежей рыбы.

Старая женщина сказала:

– Дети, принесите рыбы, сварим её и поедим.

Молодая женщина, которая в том свете, где теперь зима, была невестой нашему человеку, и ещё одна девушка, что сидела рядом со старухой, вышли за рыбой. Отобрали они вкусную рыбу и стали резать. А мужчины разговаривают между собой, смеются, не замечают нашего человека. А наш человек удивляется: слепые – не слепые, глухие – не глухие. Что за люди?

Приготовили женщины рыбу, сварили. Сварили рыбу, пригласили мужчин к столу. А нашего человека не замечают.

Едят хозяева рыбу, весело переговариваются между собой. А у охотника от голода стянуло живот, и слюни натекают в рот – только успевай глотать.

Сидел, сидел наш человек, ждал, когда и его пригласят к столу, – не дождался. Хозяева поели, женщины прибрали стол, вынесли объедки.

Когда хозяева кончили есть, уже вечерело. И хозяева легли спать. Молодая женщина, которая была невестой нашего человека, легла ближе к выходу. «Если не покормили меня, то хоть отдохну. Уговорю свою невесту и заберу с собой», – решил он. Решил так и лёг рядом с ней.

Женщина вскочила и сказала: «Что-то холодное вошло в мою постель и остудило её».

Хозяева удивляются:

– Что могло остудить твою постель?

– Что-то холодное, вроде льда, – отвечает девушка.

– Откуда взяться льду? – удивляются хозяева.

Молодая женщина села на край постели, так и просидела всю ночь без сна.

Утром хозяева позавтракали и опять не покормили нашего человека.

Разозлился наш человек, ногой ударил стол, перевернул. Удивляются хозяева, переглядываются. Старший говорит: «Однако сегодня день какого-нибудь злого духа. Надо позвать шамана, пусть скажет, что за день сегодня».

Сказал так и направился к двери. Наш человек подставил ему ножку. Хозяин упал, потом поднялся, посмотрел на пол и сказал:

– Вроде бы ничего нет, а я споткнулся. Да, сегодня явились злые духи.

Надо быстрей позвать шамана.

Вышел наш человек за хозяином. Увидел х'ас, который ломился от юколы.

Подошёл к х'асу, сорвал юколу и стал есть. Ох и вкусная юкола! Нежная, жирная! Съел две юколы, сорвал целую охапку, связал их, взвалил на плечо и понёс: надо же убедить своих сородичей, что он не зря пошёл промышлять.

Шёл, шёл охотник, пришёл к тому отверстию, через которое он попал в странный мир. Прошёл в широкое отверстие. А своды становятся ниже, ниже. И вот пополз человек на четвереньках, таща за собой юколу. Потом пришлось ползти на животе.

Вышел из отверстия наш человек – попал в зиму. Хотел взвалить юколу на плечо, смотрит: у него в руках не юкола, а одна гниль.

Пожевал охотник то, что осталось от юколы, никакого вкуса нет, будто это труха древесная. Удивился теперь наш охотник, испугался, что придётся ему голодать, хотел обратно войти в отверстие, но оно на глазах сократилось.

Осталось маленькое отверстие – нельзя даже руку просунуть. И охотнику ничего не оставалось, как идти в голодное стойбище.

Пришёл охотник в стойбище, собрал стариков, рассказал им о своём приключении. Всё рассказал. И старики сказали:

– Ты шёл за лисой и попал в Млых-во.

И ещё сказали:

– То, что ты рассказал нам, сделаем преданием. Будем передавать его из поколения в поколение, из уст в уста. Будем рассказывать и малым и большим.

А человек, побывавший в Млых-во, повалился на пол, умер.

Старики объяснили:

– Он умер, потому что в Млых-во ел их юколу. И ещё потому, что ложился в постель к той женщине.

О БЕДНЯКЕ, КОТОРЫЙ ЖЕНИЛСЯ НА ДОЧЕРИ МОРСКОЙ ЖЕНЩИНЫ

На краю большого селения находился маленький ке-раф – летнее жильё. В этом ке-рафе жили юноша и его мать. У юноши не было ни своей сетки, ни своей лодки. Чтобы не умереть с голоду, ездил юноша на рыбалку с людьми из рода ахмалк-тестей.

Каждый день уходили тести на рыбалку. И каждый день с ними уходил юноша.

Тести сажали юношу за вёсла. Против ли течения, против ли ветра – но юноше одному приходилось вести лодку.

Много ли поймают рыбы, мало ли поймают рыбы – тести всегда обделяли юношу из рода зятей. И никогда не давали ему больше двух рыб: одну для него, другую, чтобы он покормил свою мать.

После больших уловов все х'алнгары (Х'алнгары – сооружения для вяления рыбы и разделки морского зверя.) стойбища бывали завешены юколой. Только х'алнгар юноши оставался пуст.

Как-то рыбаки притонили большой улов. Получил юноша две рыбы, принёс домой, опустил их в большой котёл с водой. Одна рыба – самец, другая – самка.

Мать сказала:

– Сварим одну рыбу, а другую оставим на завтра.

Вытащила самца, распотрошила его, сварила. Сварила рыбу, покормила сына и сама поела.

Поели и легли спать. Ночью слышит юноша: в котле раздаются всплески.

Поднялся юноша, подошёл к котлу. И видит: ожила рыба, бьётся в котле, поднимает брызги.

Юноша призадумался: «Вчерашняя рыба. Она подохла, как только вытянули сеть на берег. А ночью вдруг ожила. С чего это?»

Потом вспомнил старинное предание, которое говорит: как-то принёс рыбак рыбу и положил в котёл с водой, а та рыба расплодилась, и рыбак каждый день до конца своей жизни ел свежую рыбу.

Только вспомнил старинную легенду, слышит женский голос:

– Пожалей меня, юноша, отпусти. Не рыба я – я тол-ршанг, морская женщина. Обернувшись рыбой, резвилась у прибрежной отмели. Вы запутали меня сетью, вытащили. Отныне ты каждое утро выходи к своему х'алнгару. Он будет полон свежей рыбы. Ты будешь знать одно: резать юколу, вялить рыбу. Что день – так новая рыба завалит твой х'алнгар. Пожалей меня, выпусти в море.

Юноша говорит:

– Мы с моей матерью самые бедные люди стойбища. Не имеем ни сети, ни лодки. Нам не много надо: один х'алнгар юколы, чтобы не умереть зимой с голоду.

Отнёс юноша рыбу к морю, выпустил. Набежавшая волна подхватила её, и рыба вильнула хвостом, ушла в глубину.

На другое утро первой встала мать. Решила сварить рыбу: сыну нужно поесть перед рыбалкой. Сунула руку в котёл – не нашла рыбу. Подумала: наверно, сука ночью пробралась в ке-раф и съела рыбу. Вышла посмотреть: сука на привязи. Куда же девалась рыба?

Разбудила сына. Сказала:

– Наша рыба куда-то исчезла. Сходи к своим ахмалкам – они подадут тебе что-нибудь перед рыбалкой.

Оделся сын, вышел. Посмотрел на х'алнгар – он сверкает на солнце серебристой горкой рыб.

Вернулся сын в ке-раф, сказал матери:

– Сходи к х'алнгару, принеси на завтрак рыбы сколько нужно. После завтрака будем резать юколу.

Мать удивлённо взглянула на сына:

– Что ты говоришь, сын мой? Не болен ли ты?

Сын ответил:

– Нет, не болен я, мать. Сходи к х'алнгару, возьми рыбы.

Вышла мать. Не поверила своим глазам: весь х'алнгар завален рыбой.

Приставила лесенку, поднялась на х'алнгар, взяла в руки холодную свежую рыбу. Подумала, что это ахмалки стали добрыми и подарили своим ымхи столько рыбы.

Приготовила мать рыбы. И впервые мать и сын поели досыта.

Потом взяли ножи и стали резать рыбу на юколу. Целый день они резали, заняли под юколу все шесты.

На другое утро мать опять встала раньше. Увидела на х'алнгаре жирную нерпу, совсем свежую. Старая женщина обрадовалась и очень благодарила в душе своих ахмалков, думая, что это они угостили своих бедных соседей так щедро.

Теперь каждое утро бедняки находили свой х'алнгар заваленным то рыбой, то морским зверем.

Однажды пошла старуха мать к ахмалкам, чтобы как-то отблагодарить их.

Пришла, сказала:

– Вашей волей мы теперь сыты. Много юколы заготовили. Мы даже не знаем, чем вас отблагодарить.

Ахмалки переглянулись удивлённо:

– Мы ничего не знаем. Сами удивляемся: ваш х'алнгар каждый день завален, будто удачливые братья из старинного предания все ночи только на вас и рыбачат.

Старуха вернулась к себе, сказала сыну:

– Не ахмалки одаряют нас своим уловом. Кто же тогда?

Как-то вышел юноша на морской берег, хотел собрать морскую траву. Видит, сидит девушка на дереве, выброшенном волной. Думает юноша: «Откуда молодая гостья и к кому она пришла?»

А девушка сказала:

– В вашем стойбище живёт юноша, который спас мою мать. Моя мать, обернувшись рыбой, резвилась у берега, и рыбаки запутали её сетью и вместе со всякой рыбой вытащили на берег. Ахмалки дали своему ымхи всего две рыбы.

Одной из них и была моя мать. Тот юноша был очень беден. Но он отпустил мою мать обратно в море. И моя мать в благодарность велела мне прийти в стойбище к тому человеку.

Юноша отвечает:

– Тот бедный юноша – это я.

– Раз так, веди меня к себе, – сказала девушка.

Привёл юноша девушку в свой ветхий ке-раф.

Мать подумала: «Откуда эта молодая гостья?»

Хозяйка подала гостье покушать. Та поела и говорит хозяйке:

– Ты помнишь, потеряла рыбу, которую оставила в котле?

Хозяйка отвечает:

– Я правда потеряла рыбу. Оставила её на завтрак, а утром не нашла в котле. Ночью к нам не могли забраться собаки, но рыба исчезла.

Гостья говорит:

– Это была не рыба – морская женщина. Твой сын отпустил её обратно в море.

Старуха мать обращается к сыну:

– Скажи, мой сын, правду говорит наша гостья?

Сын отвечает:

– Это правда, моя мать. Нерпы и рыба, которые по утрам лежат на нашем х'алнгаре, – не дар ахмалков. Наши ахмалки больше двух рыбёшек никогда не давали нам. Всё это дар тол-ршанг – морской женщины.

Живёт в ке-рафе семья: старая мать и её сын с женой. Живут они, горя не знают. Всегда есть у них и всякая рыба, и мясо всяких морских зверей.

Ахмалки теперь каждый день приходят к ним в гости, называют юношу своим самым любимым и уважаемым ымхи.

Через год у юноши родился сын. Крепкий мальчик. Когда он подрос, отец стал брать его на рыбалку и на охоту. И сын вырос в сильного и удачливого охотника. Он умел распутывать следы всех лесных зверей, соболь не обходил его ловушек, медведь подставлял убойное место его оперённым стрелам.

Прошло много лет. Уже давно умерла старушка мать. Состарились и наши герои.

Как-то дочь морской женщины говорит мужу:

– Муж мой, наш сын давно взрослый. Пора нам иметь внука.

Муж согласился с женой. И вскоре их сын женился. Прошло ещё некоторое время, и у наших героев появился внук. И тогда дочь морской женщины говорит мужу:

– Муж мой, теперь у нас есть внук. А мы с тобой состарились. Нам скоро умирать. Я дочь моря. Отпусти меня умереть в море.

На другое утро проснулся наш герой, а его жены нет. Вышел старик к морю, но не нашёл даже следов своей жены.

Вернулся старик в ке-раф, стал у колыбели и долго смотрел на спящего внука.

Говорят, он жил ещё много лет. И видел, как внук принёс первую добычу.