355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Владимир Михальчук » Клыки Судьбы » Текст книги (страница 15)
Клыки Судьбы
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 20:27

Текст книги "Клыки Судьбы"


Автор книги: Владимир Михальчук



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Еще бы какие-нибудь болотные грибочки выросли на коже, – говорю сам с собой и содрогаюсь от представленной картины.

Харишша опускается рядом с Проводником на колени. Некоторое время с нежностью смотрит на него и я даже начинаю ревновать. Девушка извлекает из-под своей бесформенной одежды большую потрепанную книгу. Невероятно! Это какая-то магия? Иначе не представляю, где она могла прятать такой большущий фолиант, инкрустированный серебряными вставками на обложке и с переплетом из коричневой кожи и обитый черным металлом.

Фамильный демон мне под хвост! У нее книга с частичками серебра! Мне даже становится жутко. Не могу представить, что бы случилось, поссорься мы с ней. А если бы она меня стукнула этой книжонкой по голове? В шутку так ударила. Вот бы удивилась, что я незамедлительно умер и грохнулся в пыль у ее замечательных ног.

– Каждый воскрешенный зомби, – поясняет некромантка, – рождается заново. Он как бы переживает всю свою жизнь от самого начала. Процесс, правда немножко ускорен. Один час жизни восставшего мертвеца равняется примерно дню из его прошлого.

– Получается, нам придется добрый месяц здесь торчать, чтобы старый, практически бессмертный дух смог хоть сколь-нибудь логически разъясняться? – мне кажется, что разумнее всего было бы визуальное исследование склонов горы. Но я даю своей девушке шанс. Пусть покажет свое мастерство. Вдруг она не такая уж и бесполезная колдунья?

– Торчать не надо, – отвечает Харишша. – Я попробую перемотать его память немного вперед. Это довольно трудно, но все же вполне исполнимо.

– А в чем трудности? Могу тебе как-то помочь? – спрашиваю для проформы и тут же разочаровываюсь ответом.

– Помоги. Подержи его за руки, чтобы не размахивал в неподходящий момент. И еще бы неплохо ноги прижать к земле – может брыкаться.

Вздыхаю и хватаюсь за тонкие кисти рук Проводника. Слимаус с отвращением берется за лягушачьи ласты и отворачивает нос. Болотный дух пахнет действительно невыносимо. От него здорово несет перебродившей тиной, гнилыми водорослями и дохлыми тритонами. Учитывая влажное пятно под его филейной частью, наше с астрологом присутствие еще более отягощается.

Отворачиваюсь и вдыхаю тяжелый запах горелой земли. Лучше дышать пеплом и пылью, чем обонять продукты пищеварения какой-то болотной поторочи.

Харишша тем временем сосредоточенно водит пальцем по желтоватым страницам раскрытой книги. Плавно покачивается, входит в колдовскую медитацию. Мне начинает казаться, что вокруг ее золотистой головки возникает плотное силовое кольцо. Впрочем, от магии я далек как Валибур от столицы Хаоса. Потому решаю, что это сумасшедшее светило так играет лучиками в волосах некромантки.

Девушка шепчет заклинание. Ее голос, сначала тихий, начинает медленно крепчать. С каждым словом интонация меняется, поднимается выше. Каждый звук плавно перетекает в общую мелодию магического стихотворения.

Едва родившись, знаешь ты

Свое предназначение.

Вставай, рожденный, и в мечты

Войди своей течение.

Пусть каждый шаг – предсказан он,

Тебя влечет к закату,

Но знай, что жизнь – всего лишь сон

От займа до расплаты.

– Что это за бредятина такая? – сетует Эквитей. – Ненамного лучше того идиотского барда, который мне реквием пел.

– Это отрывок из Писаний Судьбы, наложенный на канву какой-то магии, – блистает эрудицией начитанный звездочет. – В свободной рифмованной форме. Видимо, переделанный ведьмой под какие-нибудь хозяйские цели.

– По-моему бред…

– Тихо вы! – рявкаю на них и продолжаю слушать. – Мне нравится. А еще моя девушка – не ведьма! Следующий, кто брякнет об этом, получит "Карателем" в челюсть!

Харишша с благодарностью смотрит на меня. Я отворачиваюсь, чтобы не смотреть как ее тонкая фигурка впритык наклоняется над Проводником. Смотрю на безлюдную долину.

Пустошь начинается у подножия Пустой горы. Пересекает полукруглый котлован застывшей магмы, обнимает далекую полоску леса у Гугиной трясины. Ни деревца, ни кустика. Лишь в нескольких километрах отсюда, или как здесь называют их – тримплов, – парочка зеленых холмов. Именно там произошло самое приятное из всего, что я видел в последние годы.

Перевожу взгляд на Харишшу. С нежностью наблюдаю, как она напряженно шевелит губами, как отводит с лица мешающий локон пшеничного цвета. На курносом, слегка припорошенном бледными веснушками, носике поблескивает капелька пота. Какая красавица! И насколько похожа на ту хищную кошку, сладострастно изгибавшуюся под тонкими ласками рассвета. Моя женщина!

С ужасом прихожу в себя. И как только мне в голову приходит такой бред? Не-не, не хочу даже думать об этом. Я не так много прожил на этом свете, всего каких-то три сотни годков. И стоило только найти мордашку посимпатичнее, так сразу захотелось заковать себя в непосильные кандалы супружеской жизни. А, судя по всему, Харишше не улыбается быть обычной девушкой какого-то там оборотня. Ей подавай настоящего мужа с фамильным замком. Который вовремя приходит домой, не валяется с дружками в кабаке "У Гоба", приносит зарплату…

Я содрогаюсь от таких перспектив. Меня начинает колотить мелкая дрожь. Хочется бросить все это к фамильному демону подальше и податься в бега. И пусть это проклятое солнце хоть десять раз падает на не менее проклятый мир под номером 1114/53. Тоже погибну, но зато не придется сходить с ума, играя роль заботливого мужа и отца неизвестного количества детей.

Ужасающие мысли настолько овладевают мной, что я не прислушиваюсь к словам некромантки. А девушка читает все громче, помахивая рукой в такт неведомой мелодии. Слова настолько чарующи, что даже Проводник перестает изучать кончик своего носа и с детским восторгом пялится на Харишшу.

Ты помни, мертвый, жизнь твоя

Лишь смертью не закончится,

Другая ждет тебя земля,

Другое семя сочится…

– Тихий незабываемый ужас! – восхищается Эквитей. – Насколько понимаю, "сочащееся семя" – намек на зачатие?

– Цыц! – не узнаю свой голос, еще витаю в анализе греховности супружеской жизни.

Слимаус молчит – помнит о моем обещании угостить кого-нибудь по башке.

И умерев, родишься вновь,

Забвение – лишь миг.

Поймает новая любовь…

На этих словах девушка умолкает и начинает что-то бормотать.

– Так я и думал, – хохочет король. – Не нашла рифму.

– Эквитей, – говорю ему. – Ты хочешь, чтобы слово "Второй" было выгравировано на твоем надгробии? Не трогай девушку.

– Это почему же?

– Она – твоя дочь!

Монарх пьяно покачивается и едва держится на ногах. Лицо короля наливается мертвенным оттенком и напоминает мокрый кусок соли.

– Это как же?…

– Самым обычным образом, – я широко улыбаюсь. Смог таки отвлечь старика от заклинания некромантки. Не то бы он ей нарушил какие-то там магические связи. Вдруг она разволновалась бы? Тогда не видать нам прохода в подземелье. – Я тут немножко проанализировал происходящее, добавил твои галлюцинации насчет спаривания со старухой, вспомнил ритуал, с помощью которого создаются хомункулюсы. И догадался, конечно же, какой Лабораторной работой здесь могли заниматься оборотни из Валибура.

– Можно о дочери поподробнее? – молит Эквитей. – Неужели я действительно спал со старухой?

– Да, ты действительно спал, – продолжаю улыбаться. – Грязно занимался демон знает чем с ученым из моего Управления.

Король становится похожим на бесформенный кусок ваты. Такой же белый и безвольный. Он со стоном опускается на землю. Грохочут доспехи, звенит упавший меч.

– С ученым?!! – в ужасе шепчет Эквитей. – Я… делал это с… мужчиной?!! С мужчиной?!!

– Какой позор… – бормочет Слимаус и отпрыгивает от монарха, как от разъяренного бастарка из Княжества Хаоса. – Позорище королевское!

– С мужчиной… – глаза короля стекленеют.

Я начинаю побаиваться, чтобы его не хватил удар.

– Успокойся ты, неуч! – к сожалению, не могу подойти к нему и хорошенько пнуть – придерживаю Проводника. – Ты спал с ученым-женщиной. Понял? Так говорят. Не будешь же ты говорить "училка" или "ученка"?

– Ученая, ты мог сказать у-че-на-я, – прерывисто рычит Эквитей. На лице монарха появляется румянец. Кажется, кризис миновал. – Повесить тебя за такие шутки…

Харишша заканчивает заклинание. Она дочитывает последний куплет и проводит ладонью над сморщенным лицом болотного духа.

Иди, не бойся, мой малыш,

И помни: каждый вздох,

Пусть наяву, пускай ты спишь,

Спланировал твой бог.

Не бойся жить, живи себе,

Ведь ты – всего лишь флаг,

Представленный своей судьбе,

В божественных руках.

– Я требую объяснений! – требует объяснений король.

– Отличное стихотворение, – констатирует Слимаус. – В нем говорится, что вся наши жизнь давно продумана и предопределена богами. Какая фатальность…

– К демонам! – кричит Эквитей. Он уже поднялся на ноги и его пальцы угрожающе сжимаются на рукояти меча. – Говори, почему она моя дочь?

Я спокойно смотрю на него и объясняю:

– Думаю, ученая из Валибура долгое время не могла синтезировать искусственный иммунитет к магии. Потому она выбрала другой путь. А именно – родить от тебя ребенка.

– Зачем?

– Все очень просто. Она провела эксперимент с целью определить: сможет ли появиться оборотень с колдовской невосприимчивостью. Поскольку других кандидатур у нас не имеется, могу предположить, что перед нами – твоя родная дочь от оборотня. Женщины-оборотня, прошу отметить! Не то опять хлопнешься в обморок.

– Моим ребенком может быть кто угодно, – возражает Эквитей.

– Может, конечно. Но все сходится. Перед нами девушка-кошка, которая никогда не была в Валибуре. Такое невозможно, ведь большинство оборотней рождаются только там и нигде более. Так что место ее рождения – этот мир. Учитывая некоторые факты, связанные с твоей неродной Мэлами, а также с загадочной ведьмой, притащившей Харишшу, в Подгугиневое, итог на лицо.

– Папа? – со слезами на глазах говорит моя кошка. Ее голос и руки дрожат. Еще утратит концентрацию и нам опять придется полчаса слушать дрянные стихи.

– Позже почеломкаетесь, – останавливаю родительский порыв. – Кисонька моя, прошу тебя, промотай память этому грязному существу. Когда найдем подземелья и Книгу Законов, хоть на руках друг друга носите.

– Законно, – соглашается король. – Давай, доченька, давай, милая.

"Милая доченька" кивает и проделывает что-то донельзя противное. Она выкрикивает заключительное слово заклинания и глубоко погружает указательный палец в ухо Проводника.

Болотный дух визжит и бьется, прижатый к земле. Но мы со Слимаусом прилагаем немалые усилия, чтобы он не вырвался.

Проходит минута, вторая, еще какое-то время. Проводник утихает, его глаза широко открываются.

– Не удивлюсь, если за его левым глазом увижу палец девчонки, – размышляю про себя.

Харишша низко наклоняется, шевелит локтем. Глаза старичка расширяются до упора, почти вылезают на лоб. Заплывшие кровяными жилками грязные яблоки далеко высовываются из черепа.

– Похож на улитку, право дело, – сообщает король.

Слимауса тошнит и он отворачивается.

Зеницы Проводника невероятно сужаются, становятся похожими на булавочные иголки. Глаза начинают двигаться. Бегают справа налево, слева направо и так далее. Зенки мельтешат, будто диск на газовом счетчике. Это сравнение приходит мне в голову потому, что недавно я установил такой счетчик у себя в замке. На это действо пришли посмотреть все соседи – настоящая новинка: аппарат, который механическим, а не магическим способом подсчитывает количество отработанного топлива. Счетчик стал настоящей достопримечательностью – в нашем мира очень редко появляются вещи из других Отражений. Мы чтим свои традиции, но иногда пользуемся достижениями других вселенных. Кстати говоря, мой домовенок часами сидит перед механическим чудом, смотрит на бегающую красную полоску и медитирует. Странный…

Глазенки Проводника мельтешат с невероятной скоростью. Кажется, таким образом Харишша перематывает его воспоминания.

– Это не опасно, – несмело интересуюсь.

– Если бы это делалось с живым, и процесс был повернут вспять – это опасно, – отвечает девушка. – Человек может потерять свою личность и полностью лишиться каких-либо воспоминаний. А с этим ничего не случится. Если забегу наперед, то есть до момента смерти, можно будет вернуться обратно.

– Может остановишься? Давай его допросим.

– Ладно, – Харишша вытаскивает палец из уха Проводника и вытирает ноготь о свой платок. На белоснежном фоне остаются темно-коричневые пятна ушной серы. Все, больше никогда не позволю ей утирать свое лицо. Даже раны перевязывать не дам!

– Тошнотворство, – изрекает Слимаус и опять оборачивается.

Болотный дух смотрит на нас более осмысленным взглядом. На этот раз он не играется соплями и не делает луж. Только пускает обильные слюни на подбородок.

– Мама, – говорит он, восторженно глядя на девушку. – Папка, – это адресовано мне. – Иглать хацу.

– Ты мой хороший, – в голосе Харишши столько теплоты, словно перед ней не древний грязный старик, а самый настоящий ребеночек. – Поиграем.

– Пиф-паф-пу-у-у! – сообщает Проводник и нацеливается на меня скрюченным пальцем. – Ты умел, глясный влаг!

– Что? – интересуется "дедушка" Эквитей.

– Он говорит, что я умер, – подсказываю ему. – И что я – грязный враг.

– Перематывай дальше, – кивает король своей дочери. – На этом этапе жизни он вряд ли знает про подземный ход.

– Пойземелье, – укает болотный дух. – Пиф-пф. Там блатик зивет.

Полагаю, монарху не составит труда догадаться, что в подземелье живет братик этого грязнули.

Палец Харишши возвращается в заостренное ухо Проводника. Глаза поторочи опять начинают неистовую гонку. Длится это добрых пятнадцать минут. Затем я снова останавливаю этот процесс.

– Ну, что скажешь, милок? – спрашиваю лежащего.

– Мама, – вдруг заводит он тоненьким голоском. – Месячные! Мама!

– Каменные Боги! – восклицает король. – Я такое уже слышал. Проводник – девочка.

– Очень интересно, – хмыкаю. – Действительно, на груди под скомканными волосами проглядываются характерные бугорки.

– Мама! – орет Проводница. – Я умру! У меня закончится кровь!

– Мотаем дальше, – болезненно морщится некромантка. Видимо, упоминания о месячных ввергают мою девушку во мрачные мысли.

Спустя полчаса палец Харишши в последний раз покидает гостеприимное ухо болотной дамы. Проводница садится на камнях и поджимает губы.

– Ты зачем меня убил, подлюка? – скрипучим голосом спрашивает она Слимауса.

Парень краснеет до кончиков волос.

– Да ладно, – улыбается дух. – Я при жизни не смогла себе жениха найти, эх… С такой-то пропиской болотной. Надеюсь, что после смерти встречу суженного.

– Не сомневаюсь в этом, – сухо говорю ей. – Ты можешь показать нам вход в подземелья Пустой горы?

– Золотишка драконьего захотелось? – хитро щурится Проводница. – Какие у тебя красивые золотые волосы, – вдруг обращается она к некромантке. – Давай монету – проведу тебя, выберешь себе какую-нибудь драгоценную диадему. Она выгодно подчеркнет форму твоей головы и будет забавно сиять в волосах. Оденешь себе черное платье – тебе идет. И все принцы бабхнутся к твоим ногам.

– Гляди, чтобы к твоим ничего не бабахнулось, – осаживаю духа. Ишь ты, такое чудище, а размышляет о красоте. – У этой красотки только один принц – это я. А нам всего лишь необходимо увидеть Книгу Законов.

– Печетесь о судьбе человечества, стало быть? – хихикает Проводница. – Ладно, проведу. Заодно и братца проведаю.

– Какого такого братца? – осторожно справляется король. – В пещерах кто-то живет?

– Там полно народу, – небрежно взмахивает рукой болотный дух. – Парочка выпей, толпы летучих мышей, охранники Книги. И дракон, соответственно, – одна штука. Приставлен к охране божественных Законов.

– Дракона нет давно, – облегченно говорит Эквитей. – А всякие мыши и выпи – не преграда для таких рыцарей как мы.

– Как нет? – на глазах Проводницы появляются слезы. – Неужель братишка помер? Вот горе-то?

– Ну, ты тоже не слишком жива, – успокаиваю грязнулю. – Помоги нам, и скоро сможешь встретиться с братом.

– Пошли!

Болотная "дева" вскакивает и резво несется по склону. А только успеваю подхватить на плечо бессознательного оруженосца, дернуть за руку Харишшу, и бегу за Проводницей. Следом постукивают сапоги звездочета и короля.

Мы почти выбираемся наполовину горы. Вокруг открывается такой вид, что мимолетом захватывает дух. Острый скол на левом склоне стремительно падает к пустоши. Он совершенно гол, кое-где произрастают несмелые побеги дикого кустарника. Скала покрыта глубокими трещинами, забитыми остекленевшей магмой и пеплом. Едва заметная тропинка струится вниз, к необъятному основанию горы, и вверх – в заснеженной вершине. Камень под ногами слегка вибрирует, видимо вулкан еще действует.

Внизу, сколько хватает глаз, раскинулась черно-серая пустошь. На севере она упирается в густые леса, за шапками которых виднеются кривые клыки Симиминийской горной гряды. Чуть западнее, где горы резко обрываются полноводной рекой, тоже шумят синеватые купола соснового бора. Прямо от подножия начинается юркая речка. Тонкий ручеек выбивается из-под камня, стремительно струится по равнинам, полям и лесам. Она огибает едва заметный замок Эквитей, теряется где-то за туманными просторами болот.

Правее, почти к самой горе, прислоняется небольшое селение. Видимо, это Киринти – приграничный городок, в котором Эквитей когда-то встретил свою незадачливую судьбу. И снова горы, довольно низкие. За ними можно разглядеть бескрайную ширь океана. Каменистый берег, местами запятнанный песочными кляксами. Он плавно изгибается к северо-западу. Очень далеко, но видно, как материк обрывается в морских волнах. Из невидимой пены поднимается приземистый мыс Ослиного Носа. Красота, даже из окон моего фамильного замка не всякий раз такое увидишь.

– Пошли, – Проводница замечает, что я засмотрелся и дергает меня за рукав.

– Может не будем брать с собой Прасса? – спрашиваю чисто символически, поскольку предугадываю ответ.

Эквитей отрицает и заявляет, что храбрый оруженосец сопровождал его всю жизнь.

– И теперь я не брошу своего боевого товарища! – почти орет король.

– Ладно, – вздыхаю. – Но пусть тогда кто-нибудь останется на дежурстве. Мало ли кто может сюда придти. Еще выход завалят камнями…

Смотрю на Слимауса, а он и рад остаться. Рядом с ним стоит довольный ишак. Надо же, мы почти бежали, а он не отстал. Проклятый врун! Перестала нога болеть?

На меня смотрят с удивлением и осуждением. Я внезапно осознаю, что кричу на это вислоухое животное. М-да, в этот момент чувствую ослом себя.

– Значит так, – не теряю достоинства и пытаюсь сохранить последние крохи командирской харизмы. – Звездочет. Ты стоишь на страже и следишь за тем, чтобы никто не подобрался к нам незамеченным. Если увидишь кого-либо: одинокого путника, беременную бабу, войско варваров…

– Вон то войско? – спрашивает Слимаус. Лицо его сейчас выглядит донельзя глупым. – Или во-от то?

Со стороны Гугиной трясины над пустошью клубится большое облако пыли. Там марширует тысяча симиминийцев. С такого расстояния больше не рассмотреть: во главе с Кутлу-Катлом они, или без него.

Северо-запад тоже наводнен немалым количеством народа. Оттуда двигается громадная армия, побольше жалкой тысячи наших преследователей. Орда пересекает реку и, судя по всему, конечная точка прибытия у нее – Пустая гора.

– Будем надеяться, – сообщаю королю, – что эту толпища идут на твою столицу, а не по наши души.

– Доченька, – вдруг отзывается Эквитей. Он заключает Харишшу в нежные отеческие объятия. – Хочешь править после меня?

– Ты хуже свиньи, старик, – прищелкиваю языком. – Видишь, что королевство гибнет – и суешь его своей дочери.

– Я согласна, говорит девушка.

– С ума посходили? – беснуюсь и притопываю ногами. – Мы тут должны разобраться с магией Творцов, а не в принцы-принцессы играть!

– Дай нам пять минут, – просит монарх.

– Ну пожалуйста, – умоляет Харишша.

– Ладно. А зачем вам это время?

– Посвящение в принцессы, – заговорщицки подмигивает Эквитей. – Большое таинство, между прочим.

– Я – Творец, – заявляет Проводница, прислушивающаяся к нашему разговору. – И я должна охранять Книгу Законов от всех неверных.

Король отмахивается от нее и вместе с дочерью они отходят в сторонку.

– Спятила? – набрасываюсь на болотного духа. – Ты – бог?

– Богиня! – она с профессорским видом приподнимает палец.

– Я думал, что бога невозможно убить.

– Усталого бога – можно… Когда вера исчезает, а ритуалы не поддерживаются, бог умирает или уходит из вселенной. Как это случилось с моим братом.

– Все равно мне не понять твоей философии, – суммирую я. – Где проход в подземелье?

– Вот он.

Грязный коготь темно-желтого цвета указывает на едва заметную трещину в камнях. Место изрядно заросло кустарником и плющом. Даже если бы мы специально искали, найти не смогли бы. Четный провал поглощает солнечные лучи. Кажется, что уже за метр от входа солнце бессильно поднимает руки и отворачивается от подземного прохода. Темнота пожирает дневной свет. Изнутри горы дышит теплом и воняет древними драконьими фекалиями. Оттуда на меня исходят волны первобытного ужаса. Что-то страшное спрятано под землей. И это что-то не желает подпускать к себе оборотня из другого мира.

Покрепче сжимаю "Каратель" и ступаю на каменный порог. Оборачиваюсь и смотрю на спутников.

Харишша опустилась на колени перед отцом. Эквитей торжественно снимает корону и касается ею лба некромантки. Затем водружает диадему обратно на свой шлем и вытаскивает меч.

– Только без кровопролития, – мрачно шучу, но меня не поддерживают.

Монарх дважды прикасается острием меча к плечам, груди и голове Харишши.

– Все, – заключает он. – Ты уже принцесса, дочь моя. Законная наследница Преогара, владычица всех земель от Густого и Страстного морей до Темного края и территорий за Пустой горой.

– Судя по здоровенной толпе галдящих на севере варваров, насчет территорий ты приврал, – какой же я подлец – не позволяю девушке насладиться моментом.

– Злобный ты, – говорит Харишша. – Но я тебя люблю. А ты меня?

– Тоже люблю, – кисло выдавливаю в ответ. Поверить не могу, что завяз по самые уши после первой же ночи любви. Где свободная любовь, которую проповедуют в Валибуре? Где секс без обязательств и дети без алиментов? Кстати говоря, детишками оборотней, за исключением самых богатых граждан, до тридцати лет печется государство.

– Ну теперь-то, – улыбается некромантка, – когда я принцесса. Ты женишься на мне?

– Теперь тем более, – оборачиваюсь к ней спиной. – Не женюсь. Я пока еще в здравом уме и чистом рассудке.

– Злюка, – нежно шипит Харишша и больно кусает меня за затылок.

Перед моими глазами мелькают некоторые особо пикантные сценки из сегодняшнего утра. Может и не совсем глупая затея – жениться. По крайней мере буду иметь периодические отношения, кушать по графику. Детей в садик на служебном фитильмобиле возить, сказки читать, попки вытирать… Нет, я пока что пас. Не надо мне такого счастья.

Мы оставляем Слимауса у входа и приказываем сообщить, если кто-то из варваров близко подойдет к горе. Звездочет теперь выглядит не настолько довольным. С унылым видом он садится на краешке скалы и плюет с высоты. Осел пощипывает запорошенные пеплом кустики каких-то горных растений. Идиллия: человек, разговаривающий со звездами и хитроумный ишак, умело обманывающий глупых оборотней.

Я иду первым, пригибаясь под тяжестью оруженосца, затем пропускаю вперед Эквитея. Подземелья наверняка до отказа набиты магией и смертоносными ловушками. Это подтверждается словами Проводницы. Уж она-то не горит желанием спускаться в роли флагмана. Замыкает шествие Харишша, ей дано четкое указание при первой же опасности визжать и пользоваться любыми заклинаниями.

– Только кричи потише, – науськиваю девушку. – Не то потолок может обвалиться.

Астролог печально уставился вниз, наблюдая за приближением варваров. Две армии подходили к горе с двух разных сторон. Слимаусу казалось, будто сейчас симиминийцы воспарят к нему, прямо на вершину. Приставят к его судорожно глотающему горлу лезвия лабрисов. И скажут, что хотят его смерти.

Парень отчаянно боролся со страхом. Он уже не впервые бросался к черному провалу подземелья. Но останавливался на пороге. Тут за шиворот его хватало другое чувство – ужас, боязнь неизвестности. Спутники полчаса назад исчезли в пустотах горы, из прохода не доносилось и звука. Только однажды застучали камни – случился небольшой обвал.

Тащиться в темноту звездочету не хотелось. Парень пригладил засаленные от длительного путешествия волосы и посмотрел на осла.

– Вот счастливое животное, – с завистью проговорил он. – Ничего тебя не беспокоит, ничего не пугает. Стоишь себе, жрешь кусты. А я умереть могу, едва эти нелюди поднимутся по склону.

Слимаус повернулся и вновь посмотрел с высоты на крошечные фигурки варваров. Армия, которая передвигалась с севера, шла намного быстрее тысячи Кутлу-Катла. Безо всяких остановок, даже не притормозила, пересекая реку. Симиминийцы целеустремленно двигались к Пустой горе.

– И что мне делать? – вздохнул астролог. – Я, такой умный, образованный и тонкий душой, скоро здесь погибну.

– Не каждому везет родиться ослом, – ответили ему. – Иным неплохо быть такими умными, образованными и тонкими душой, как ты.

– Да уж… – согласился Слимаус.

Тут до него дошло, что кроме ишака этого никто не смог бы сказать. Он подозрительно прищурился и резко повернулся, ожидая раскусить говорящую животину. Но осла на месте не оказалось. Вместо животного на обрыве стоял невзрачного вида старик, незнакомая бабка и…

– Принцесса Мэлами! – воскликнул звездочет. – Я уже думал, что вы погибли! Ваша мать не причинила вам вреда? Хват-майор сказал, что леди Хатли – преступница и хочет подчинить себе весь материк.

– Это правда, – кивнула старуха. – Моя дочка совершенно выжила из ума. Видимо, тот удар при рождении все же оставил в ней нездоровые умственные отклонения.

– Не осмелюсь спросить: речь о королеве?

– Именно! – подтвердил старик. Говорил он глухим голосом и с набитым ртом.

Слимаус в ужасе отшатнулся – изо рта старика выглядывал ослиный хвост. Кисточка хвосте конвульсивно подрагивала. На зубах незнакомца хрустели кости. Астролог сначала даже не понял: как такой небольшой человечек смог сожрать довольно толстое животное?

– Да как вы могли?! – нашелся он. – Этот осел нам мог еще пригодиться!

– Не спорь с богами, – старик дожевал, отрыгнул и поковырялся в зубах кривым коричневым ногтем. – Животное вам больше не понадобится. Вы все останетесь на Пустой горе. Кто под ее склонами, кто внутри. Сути дела это не меняет. Или…

– Что или? – Слимаус вдруг подумал, что его сейчас сожрут следом за бедным осликом.

– Или Яруга сейчас отправит тебя в столицу Преогара. Ты соберешь там войско…

– Баба Яруга? – ужаснулся астролог. Он почувствовал, что нижняя челюсть подрагивает в бешеной пляске. Еще немного, и откусил бы себе язык. – Не убивайте меня-а-а-а!

Парень бросился на колени и молитвенно сложил ладони. Спустя секунду он все же нашел в себе мужество и встал. Отряхнул дрожащие колени, стиснул кулаки.

– Никому не дам тронуть ни себя, ни моих друзей!

– А ты молодец, – похвалила звездочета старуха. – Небось слыхал, что обо мне детишкам на ночь рассказывают? Будто бы ожерелье из отрубленных пальцев и языков ношу, каждое утро умываюсь из бадьи со свежей кровью…

– И еще говорят, что вы едите маленьких мальчиков на завтрак, – добавил Слимаус.

Бабка от души расхохоталась.

– Да будет тебе, малец, будет. Но порадовал! – она подошла к нему и панибратски похлопала парня по плечу. – Я раньше думала, что из тебя только половая тряпка для уборки получится. А ты изменился, к тому же в лучшую сторону. Быть тебе большим человеком, малец!

– Спа… спасибо, – пробормотал астролог. – Не съедите?

– Не съем, хотя могла бы… – пошутила Яруга.

На парня эта шутка произвела огромное впечатление. Он затрясся, как лодка в ураган.

– Я тебя отправлю в Преогар, – успокоила его старуха. – Появишься на площади и соберешь людей. Всех боеспособных рыцарей, лучников и прочую эту военную муть. Скажешь, будто бы королева-ведьма надумала уничтожить мир.

– Правда?

– Ну да. К тому же не запрещаю соврать, будто бы это Хатланиэлла испортила солнце. Поведаешь народу, что на самом деле Яруга – это я. Ну и там дальше по списку – со всем этими поеданиями младенцев и выкалыванием глаз. Надеюсь, что тебя послушаются. В общем, поднимешь войско преогарцев. Соберешь всех на главной площади и разломаешь вот это.

Ведьма подняла с земли маленькую сосновую веточку, невесть откуда взявшуюся на склоне горы. Что-то прошептала, провела над ней ладонью. Ветка вспыхнула алым, несколько мгновений померцала и погасла. Только зеленые иголочки поменяли цвет на ярко-голубой. Старуха протянула новорожденный артефакт астрологу.

– Вот, держи. Но помни: заклинание массового Прокола имеет ограничения по площади. Разломаешь ветку, когда будешь стоять в самом центре толпы. Иначе кое-кто из воинов может потом не досчитаться ноги или другой, более интересной части тела. Понял?

Пораженный увиденным, Слимаус кивнул.

– А вы не отправите вместе со мной принцессу Мэлами? – вдруг спросил он. – Ей будет безопаснее в замке, чем здесь, рядом с этим кошмарным провалом.

Парень кивнул на темный проход в подземелья.

– Вот после того, как ты назвал мой дом провалом, – грозно насупился старик, – не отпущу.

Мэлами до этого времени молчала. Но увидев, что Яруга взмахивает руками, вызывая Прокол, внезапно бросилась к астрологу. Поддавшись сумасшедшему порыву, девушка обняла Слимауса за шею и сладко поцеловала прямо в губы.

– Удачи, – прошептала она. – Я помню, как ты защищал меня от некультурного пажа. Вернись, и будет все хорошо…

Звездочет покраснел и раздулся от гордости. За считанные мгновения из щуплого дистрофика он превратился в статного красавца. Уверенный взгляд, нагловато выпяченный подбородок, крепко стиснутые зубы, мужественная улыбка.

– Срамота, – скривился Лесовик. – Во времена моей молодости никто не целовался в губы на людях.

– А где вы тут людей увидели? – съехидничала Мэлами. – Мы двое – люди, а вы с Яругой – бессмертный бог и оборотень.

Старик не нашелся, что ответить. Он хмуро наблюдал, как за спиной Слимауса возник черный овал Прокола.

Астролог прижал руку к груди, изящно поклонился всем троим по очереди и шагнул в портал. Прокол закрылся, вокруг забурлило пустое пространство. Зашелестел ветер, поиграл блестящими волосами принцессы.

– Удачи, – повторила Мэлами, вздыхая.

– Она нам очень понадобится, дочка, – старуха смотрела на север.

Оттуда катилась громадная волна хомункулюсов. Позади бесчисленной армии катился большой человеческий круг. Рядом, на жирном кабане восседала Хатланиэлла.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю