Текст книги "Где наша не пропадала. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Владимир Малыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 60 страниц)

Глава 13

Выбираться из сарая решил ночью, в настоящей темноте, когда на улице вообще ничего не видно. Всем, кроме меня, само собой. На это и расчёт…

Кроме того, покидать своё неприхотливое убежище раньше просто не хотелось. День же… Солнца над нами хоть и нет, но духотища стоит страшная. Влажность просто зашкаливает.

Чем ещё темнота для меня хороша, так это тем, что не нужно силы тратить на сонный полог. И без этого улицы опустеют, словно по мановению волшебной палочки. Раз! И все жители сами в домах попрятались.

Днём же суетятся все, на огородах своих словно пчёлки жужжат, впахивают. Ну и зачем мне выходить, людям рабочий процесс нарушать?

Так что просто провалялся на сеновале, спал. И очень хорошо, что провалялся, потому как отоспаться в полной мере моему измученному дорожными приключениями организму вовсе не мешало.

Поблизости от сарайчика то и дело оказывалась Лидия. Вероятно, изыскивала возможность переговорить со мной наедине. Что у неё никак не получалось. Рядом с ней всё время кто‑то да находился из новоприбывшей группы бойцов. Приглядывали неназойливо.

Приглядывали, явно давая понять, что срисовали моё временное пристанище. Но почему‑то никто из них так и не потревожил мой покой. Почему? Не знаю. Не тревожили сами и по какой‑то причине не позволяли этого сделать Лидии. Да и зачем гадать, если сейчас выйду и наверняка всё и узнаю.

Трое так и продолжают рядом с моим сараем находиться, пара чуть подальше трётся, как раз рядом с Лидой, ещё одна пара на противоположной стороне улицы в доме наискосок расположилась. Наверняка снайперская группа…

Ночь – самое время для проверки истинных намерений нежданных гостей. Объявлюсь и посмотрю, как они отреагируют на моё появление. И буду ответно реагировать в зависимости от их действий....

Ладно, отдохнул, бока отлежал, пора… Бесшумно спуститься на землю не удалось, в курятнике услышали моё шебуршание и затревожились на насестах куры, мерзким голосом что‑то хриплое каркнул спросонья петух. Плюнул на дальнейшую скрытность и распахнул толчком руки дверку на улицу, предварительно проверив собственную защиту. Дверь душераздирающе скрипнула заржавевшими петлями…

– Командир?

Тихий голос Лиды за забором расслышал не только я. На сканере чётко было видно ускоренное смещение нескольких посторонних засветок в нашу сторону. Проклятые курицы, мерзкие дверные петли!

И тут же сам себя одёрнул – а не этого ли я и хотел?

Смотрю, как стягивается кольцо окружения вокруг меня и тихо радуюсь – не придётся за каждым из них бегать. Сами пришли.

– Я. Что‑то случилось? – постарался чтобы при этом в моём голосе слышался явный испуг. Ещё и кашлянул несколько раз тихонько, словно поперхнулся страхом. Самому понравилось, такой замечательный артист пропадает.

Глупый ответ, но ничего лучше не придумал. Да и не успел бы ещё что‑нибудь другое сказать. Окружили меня со всех сторон очень быстро. И яркий в этой темноте свет вдруг появился, ударил по глазам, ослепил – это скрестились на мне лучи трёх фонариков. Пока стою спокойно, щурюсь на этот свет, рукой от него глаза прикрываю. Хорошо, что не стал ночное зрение активировать. Как знал!

– Стоять! Руки вверх!

Стоило чуть‑чуть промедлить с выполнением приказа, как тут же демонстративно лязгнули затворы. Проверять серьёзность намерений пришлых не стал, выполнил требования. И чудом успел удержать чуть было не сорвавшееся в полёт заклинание сна. Рано ещё. Не время. Тут же чужие руки охлопали одежду, проверили на наличие скрытого под ней оружия.

– Чисто! – осматривающий доложил командиру и окруживший меня народ, это сразу почувствовалось, расслабился.

– Можешь опустить руки, – последовала команда. С предостережением. – Только глупостей не делай.

Командир шагнул вперёд, попал в свет фонариков, и теперь я тоже смог рассмотреть его. Что сказать… Военный, он и есть военный. А лицо… Обычное лицо, ничем таким особенным не выделяющееся. Глаза умные, это да. Так что выходит, не ошибся я, когда предположил, что он в подслушанном мной разговоре дурака валял. Первое впечатление, что бы кто ни говорил, самое верное. Ну что ж, поговорим… А уже по итогам можно будет делать выводы о том, что за анклав нас ждёт, и чем вообще все эти люди дышат.

Да, ещё один положительный фактик лёг в Лидину копилку. Как только эти вояки обозначили во дворе своё присутствие, она сразу же бросилась меня как бы прикрывать. Грудью хотела встать на защиту. Но сделать этого ей не позволили, разоружили и придержали довольно‑таки аккуратно, но сам факт такого порыва души меня порадовал – не замешана она в этом фарсе.

– Проверь сарай, – отправил в курятник бойца командир вояк. – Пошеруди там…

Само собой, ничего боец там не нашёл, выскочил назад под курячью ругань, весь в сенной трухе и с пустыми руками. Докладывать голосом не стал, на быстрый вопросительный взгляд командира отрицательно мотнул головой и демонстративно отряхнул пустые руки от налипшего на них мусора.

– Где твоё оружие? – командир перевёл на меня пристальный, изучающий взгляд.

– В бронетранспортёре, – почему бы и не ответить? А взгляд… Да пусть смотрит, жалко, что ли…

Чуть заметно шевельнулись доселе неподвижные и незаметные в ночи тёмные фигуры вокруг меня. Презрением к штатскому от них так и повеяло.

– В такое время нельзя без оружия ходить, – наставительным голосом произнёс командир. – Впрочем, нам же проще. Документы какие‑нибудь есть?

Теперь уже я снисходительно усмехнулся и в отрицательном жесте мотнул головой из стороны в сторону. Ну какие могут быть сейчас документы?

– Правильно понимаю, что ты нигде не служил? Но этих, тем не менее, – мотнул военный подбородком в сторону. – Сюда довёл?

– Да, – ответил коротко.

Командир усмехнулся. А я подобрался. И угадал. Очередной вопрос прозвучал быстро и резко:

– Бронетранспортёром где научился управлять?

– Жизнь заставила…

– Жизнь, говоришь… – военный нарочито расслабился, отставил одну ногу в сторону, опустил плечи. Улыбнулся располагающе. – И откуда ты такой красивый и умелый взялся?

– Псковский я. Там родился и жил тоже там.

– Всё это время?

– Почти…

Не понравился мой уклончивый ответ командиру. Нахмурился он, улыбка исчезла, губы поджал. Помолчал пару секунд, продолжил спрашивать доверительным и очень вкрадчивым голосом:

– Говорят, – вояка краем глаза покосился на Лиду. – У тебя способности какие‑то паранормальные есть? Ты людей вроде бы как усыплять можешь? Ещё и лечишь вроде бы?

– Мы так и будем вот здесь разговаривать? – ну правда, сколько можно на одном месте стоять? – Может, отойдём куда? Хотя бы вон к той скамейке? Сидеть не стоять…

– А чем тебя это место не устраивает? Мы здесь одни, и нам никто не мешает.

– А твои люди?

– Так ведь это мои люди… Да ты от ответа не уходи, не бойся, – такое ощущение, что он меня сейчас мороженым или шоколадкой угостит. Или всем сразу. Прямо рубаха‑парень. Свой в доску. – Тут тебя никто не тронет. Так что скажешь? Есть способности или нет?

– Есть немного, – не стал отрицать известное.

– Тогда почему нас не стал усыплять? – предсказуемо напрягся военный. И народ вокруг насторожился.

– А зачем? Вы же, вроде бы как, свои? – теперь уже я прикинулся простачком.

– Свои? Это хорошо, если ты и вправду так думаешь. Только всё равно сразу предупреждаю, вздумаешь на нас свои способности применять, стрелять будем сразу и на поражение. За тобой сейчас не только мы приглядываем, но и ещё кое‑кто! Понял?

– Понял, – а что тут не понять? Да и всех этих якобы присматривающих за мной я уже давно обнаружил. И на контроль взял. Так что не они за мной, а я за ними присматриваю. Так оно вернее будет.

Ладно. Надеюсь, предварительное прощупывание и запугивание закончилось и наконец‑то можно конструктивно поговорить. Именно ради этого момента я и затеял весь этот цирк со своим ночным появлением. Ночь, она сильно обостряет чувства. Под её покровом вылезает истинное человеческое нутро, и сразу становится понятным, что от кого можно ждать…

– Пошли! – скомандовал командир. Вроде бы как он сам предложил мне сменить место разговора. Перехватил как бы инициативу. Ну‑ну…

И мы пошли. Вернулись в тот самый первый двор, уселись на лавочку перед домом. Бойцы остались чуть в стороне, выстроились полукругом перед нами, не спуская с нас напряжённых взглядов. Хорошо, хоть фонарики свои погасили. А видимость без них так себе, почти ничего и не видно. Правда, тут же кто‑то керосинку приволок, подвесил под навесом крылечка и запалил фитиль. Надо же, какой раритет… И откуда только керосин берут? А Лиду никуда не отпустили, так и продолжали держать при себе. Но и к нам подойти ей пока не позволили.

А мы с командиром вояк поговорили…

Я начал первым и рассказал обо всех своих похождениях. Видно было, что многому из услышанного мой собеседник не верит, но предпочитает сначала выслушать до конца и только потом задать уточняющие вопросы. Предваряя понятный интерес рассказал и о своём умении усыплять людей, вывернув всё так, как рассказывала недавно ему сама Лида. Экстрасенс я, умеющий сон насылать на людей. И не больше. Ах, да. Ещё как бы лечить умею. Но тут больше внушением обхожусь, гипнотизирую…

Потом ответил на кое‑какие закономерные вопросы и наконец‑то задал свои. Что вообще в мире происходит? Чем люди живут?

Что сказать… В общем‑то, сука Митрич ни разу не ошибся в своём рассказе – прежний мир окончательно накрылся шкуркой всем известного полярного зверька… Это не мои слова, а командира. И прозвучали они на великом и могучем так, как и должны были на самом деле звучать в оригинале.

Мир накрылся, но не весь. Оставшиеся в живых, а их у нас оказалось довольно много, разбились на анклавы. В основном, по территориальному признаку. Центрального руководства давно не было, хотя от Москвы кое‑что уцелело. Прав я оказался в своих предположениях – столица всегда была надёжно прикрыта силами ПВО. Они и отработали на все сто процентов. Всё сбить ребята не смогли, это само собой разумеется, но и полного уничтожения города не допустили. Даже не города, а центра. Понятно, почему. А окраинам хорошо так досталось…

В отличие от столицы остальные крупные и средние города страны практически не уцелели. А мелочь устояла. Ну как устояла? Страна у нас огромная, территории необъятные, ракет, чтобы всё это уничтожить, не хватило. Тем не менее, в первые пару лет вообще было тяжко, а потом оставшееся в живых население приспособилось к новым условиям, появились новые центры власти, и мир как‑то разом распался на огромное количество разновеликих анклавов.

Москва по старой привычке ещё пыталась первое время командовать в попытках подгрести всех и всё под себя, но ничего у неё не получилось. Да и не до Москвы тогда было окраинам. Каждый анклав выживал, как мог.

Стычки за ресурсы быстро переросли в короткие локальные войны, и делёжка ресурсов закончилась полным и окончательным разделом власти.

Тогда‑то и полезла к нам разная недобитая европейская сволочь. К сожалению, там тоже много кто умудрился уцелеть. И, как это обычно и бывает, выжило самое откровенное дерьмо. Удержалось на плаву, не утонуло, не сгорело дотла в ядерном огне. И закономерно сразу же полезло туда, где чище…

Не только европейцы к нам лезли, но и азиаты. Правда, те лезли лишь в первый год. Потом те, кто не вымерз первой же зимой, а ударившие тогда морозы были лютыми, ушли искать уцелевшие территории с более тёплым климатом.

Судя по тому, что никто из них обратно не вернулся, нашли…

В общем, началась ещё одна война, в которой победителей в очередной раз не оказалось. А людей стало ещё меньше. Зато появились нейтральные территории между нами и ними…

– А что теперь происходит? – задал вопрос, когда весь рассказ выслушал.

К этому времени мы с командиром остались одни. Сначала ушла Лида, которую никто не стал удерживать. Потом и бойцы тихонько рассосались по сторонам, и двор быстро опустел, как будто никого рядом и не было. Поняли, что никаких неприятностей от меня не ожидается? Рассосаться‑то рассосались, но недалеко – устроились за углом дома неподалёку от нас. Доверять до конца не стали, приглядывали за мной со стороны. И стрелок никуда не делся, так и продолжал сидеть в своей засаде.

– Да всё то же самое, – увильнул от конкретного ответа мой собеседник.

И пока я раздумывал, вояка счёл момент подходящим и задал встречный вопрос, самый важный для меня и для них, как я понимаю:

– Что дальше планируешь делать? С нами пойдёшь?

Помолчал, раздумывая, как ответить. Именно что «как», а не «что». Что говорить в ответ я уже давно для себя решил. Не собираюсь я с ними никуда идти. Понятно уже, что у них происходит, и зачем я там нужен. Вон, целую группу по мою душу прислали. Конечно, по мою, по чью же ещё. Женщины спасённые? Да никому они там не нужны, как я понял. Подкузьмила мне Лида своим докладом.

Ну да ладно, что уж теперь. Проверил защиту, осмотрелся сканером и приготовился к активным действиям.

– Нет, с вами я не пойду, – ответил после короткой паузы, потребовавшейся на раздумья. – Назад вернусь.

– Жаль, – вздохнул с явным сожалением в голосе военный. – Ты же понимаешь, что просто так отпустить тебя я не могу?

– Почему? – решил окончательно прояснить позицию военных.

– У меня приказ… Доставить тебя к руководству анклава… – военный вроде бы как и продолжил сидеть спокойно, но я‑то ясно видел отданный им какой‑то явно условный сигнал своим бойцам.

Сам он так и продолжил сидеть. И даже к оружию не потянулся, чтобы меня не спровоцировать на какие‑нибудь неожиданные действия. Хотел всё по‑тихому обстряпать. Эх, а ведь так хорошо говорили. Что за сигнал только?

Да понятно уже, что это такое. Зашевелились и в мою сторону потянулись тихонько. Захватывать будут… Вот дурни! Все с ночниками, темнота им не помеха. А ведь я могу вас очень неприятно удивить… Если у меня нет прибора ночного видения, то это не значит, что я ничего не вижу! Ошиблись вы…

Заклинание огненной вспышки уже совсем было с рук сорвалось, да командир похоже что‑то такое почуял, потому что ещё какой‑то сигнал успел подать подтягивающимся к нам бойцам. Остановились все, на колено упали и замерли…

– Может, всё‑таки передумаешь? Прогуляешься под нашим прикрытием, переговоришь с командованием? Плохого для тебя в любом случае не будет, а вот хорошего может получиться много. Если ты и впрямь усыплять умеешь… – вояка оказался толковым малым и надеялся выполнить свою задачу. А для её выполнения можно было меня и на «слабо» взять. Но, не вышло…

– А что будет с теми, кто там остался? – мотнул головой в сторону. И развеял свою так и не выпущенную вспышку. Потому что нечего раньше времени свои секреты показывать.

– Это не мне решать, – правильно понял мой вопрос военный.

– То‑то и оно, что не тебе. Тогда кому, как не мне, этим делом заниматься?

– Ты что? Сдурел? В одиночку такие дела не делаются. Пропадёшь!

– Ну и пропаду, вам‑то что?

– Слушай, – военный даже пересел чуть ближе ко мне. Осторожно, словно спугнуть боялся. – Давай сначала я тебя начальству представлю, а потом ты уже пойдёшь, куда захочешь? Мне ведь за невыполнение приказа могут и голову снять…

На жалость взять пытаешься? На сострадание давишь? А кто оставленных без защиты людей там, в нейтральных, якобы, землях пожалеет? Так что нет, ничего у тебя не выйдет, никуда я с тобой не пойду. Да и нечего мне там, у вас, делать! Если только влезать в очередную схватку за чужую власть? В качестве спрятанного в рукаве козыря? Увольте…

Похоже, за накатившими на меня эмоциями пропустил я очередной поданный командиром сигнал. Хорошо хоть присматривать не перестал, поэтому среагировал сразу же, как только встрепенулись сидевшие за углом дома бойцы, на ноги вскочили, да в мою сторону метнулись…

И попадали на бегу. С грохотом и бряцаньем вылетевшего из рук оружия. Нехорошо как вышло. Ну разве можно оружие из рук выпускать?

Командир вояк тоже подхватился, попытался на меня сбоку навалиться, руку даже протянул, но не успел ничего сделать – уснул вместе со всеми. Пришлось его поддержать. Хотел уложить тут же, на скамейку. Пожалел я его, не захотел, чтобы он лицом в грязь ткнулся. Начальник всё же…

На всякий случай решил перестраховаться – накрыл сонным пологом не только этот и соседние дворы, но и вообще всю эту деревню вместе с обоими выставленными секретами у дороги и ещё одним на перекрёстке. Не тот момент, чтобы силу экономить.

Не получилось командирскую тушку на скамейке пристроить. Очень уж он тяжёлым оказался. Поэтому вывернулся из‑под навалившегося на меня тела, оттолкнул, спихнул его на рефлексах в сторону. Бедолаге не повезло, не удержалось тело на скамье, свалилось на землю. Ну да ничего, сам себе место выбрал. Там ему удобнее лежать будет.

Осмотрелся вокруг, хмыкнул – говорите, что огнестрел рулит? И ваши специфические навыки? Да нифига! Магия, вот кто здесь главный! Когда силы есть…

Переступил через лежащие тела, стараясь лишний раз ни на кого не наступить и прошёл в дом. Не наступить не получилось, они все как раз на дороге к крылечку лежали. Так что если кому‑то из них немного не повезло, то… Да и ладно.

Разбудил Лиду, вздёрнул её за руку вверх, поставил на ноги, придержал за талию – нет у меня времени и желания дожидаться, пока она осмотрится и в себя придёт.

А та и рада стараться! Навалилась, руками обняла, к груди щекой прижалась! Ну и ещё кое‑чем упругим чуть ниже. Меня даже в жар бросило! Ну и как прикажете это понимать? Только‑только говорил сам себе, что устал, вымотался, что сейчас мне вообще не до чего, и вот нате… И что дальше?

Извернулся, встал боком, чтобы женщине лишние шальные мысли в голову не закрались, ну и заклинание малого исцеления на неё наложил. Пусть скорее в себя приходит. А там и мне полегчало, напряжение схлынуло. Ух, как хорошо стало!

Ну?! Скоро ты очухаешься? Мне же ещё с тобой напоследок переговорить нужно! Очень уж я хочу узнать, почему ты так поступила?

Нет, не интересуют меня ни твоя скрытность, ни тайны и секреты. Мне знать нужно, почему именно сейчас решила уйти от них? Неужели там, у них, настолько всё плохо?

О, пришла в себя…

Хотя, нужно отдать ей должное – женщина на самом деле очень быстро опомнилась. Первым делом руки убрала, отстранилась и чуть ли не отшатнулась от меня. Это что? Я настолько страшный? А Лида осмотрела лежащие на земле тела – фонарики‑то никто из спящих не успел выключить, так что света во дворе вполне хватало. Вопросов никаких задавать не стала, да и вообще дальше действовала очень хладнокровно. Тут же наклонилась к ближайшему спящему телу, подхватила горящий фонарик, метнулась в дом и выволокла наружу свой и мой мешок. Ещё и оружием обвешалась так, что от тяжести в коленях проседала. Пришлось сразу же облегчить её столь тяжкую ношу, отобрать мешки и осторожно опустить их рядом с собой на землю. А автоматы она и сама с плеч скинула. Правда, на траву оружие бросать не стала, за что женщине большой плюсик в карму, а аккуратно опустила прикладами вниз, придерживая за ремни…

– И куда это ты собралась?

– С тобой пойду! – решительным голосом ответила, передавая мне один из ремней и требовательно протягивая свободную руку за одним из рюкзаков. И тут же объяснила. – Ты же всё слышал! Та жизнь для меня давно закончилась. Да и вычеркнули они меня давно из неё! Не хочу всё заново начинать! Ты свой автомат‑то возьмёшь?

– А что остальные? – принял у неё ремешок, но забрасывать оружие за спину не стал, так и оставил его в руке. Вот и не пришлось мне свои вопросы задавать.

– А они уже всё! Считай, что дошли до наших…

– Уверена?

– Конечно! Мы с ними обо всём ещё днём переговорили. Остаются все наши бабы здесь…

– А ты, значит, ещё до наших не дошла?

– Для меня ты наш! А все остальные уже чужие!

– Думаешь, со мной будет проще и легче?

– Разве в этом дело? Не хочу возвращения к прежней жизни. А как с тобой будет… Ну, кто‑то же должен тебе помогать? Хотя бы еду готовить?

– И прислуживать? – решил обострить ситуацию.

– Хотя бы и прислуживать! – с вызовом в голосе решительно ответила женщина. Наклонилась вперёд, глянула прямо в глаза. – Я тебе ещё до‑олго свой собственный долг за жизнь отдавать буду…

– Хорошо, принимается. Загружайся в бронетранспортёр.

Мотивы Лиды мне почти что понятны. Задумался, оглядел её с ног до головы. Ещё раз оглядел, но уже в обратном порядке. Буду ли я ей полностью доверять? А разве я кому‑нибудь когда‑нибудь доверял полностью? Нет… Верить, верил, а настоящее доверие ещё заслужить нужно. Так что пока принимается. Тем более, такой помощник в дороге и впрямь пригодится…

– Лида? – остановил сунувшуюся в дверной проём бронетранспортёра женщину. – А эти ребята из какого анклава? Из твоего?

– Из моего, – развернулась ко мне лицом и выпрямилась та. И почти сразу же добавила, предваряя мой следующий вопрос. – Из Тверского.

– Далековато забрались…

– Нет, тут есть дорога прямо на Тверь. Интересно другое. Как они с Ржевским анклавом сумели договориться о проходе?

– Договариваться обязательно нужно?

– Да, без договорённости никто тебя не пропустит. Тебе же рассказали о постоянных стычках между группировками?

Дождалась моего утвердительного кивка и продолжила рассказывать. Вот только мне интересно, откуда она могла знать, о чём мы с военным разговаривали? Её же в тот момент с нами не было?

– Да не смотри ты так на меня, – прервалась на мгновение и отмахнулась от моего подозрительного взгляда Лидия. – Подслушала я вас! Да вы и не скрывались. Разговаривали так громко, что весь двор каждое слово мог слышать.

– И много вас таких было, кто подслушивал?

– Много, – вздохнула женщина. – Ты дальше слушать будешь?

– Буду. Рассказывай…

Выводы из услышанного такие. На границах между анклавами хорошо укреплённые блоки. Те, с которыми мы столкнулись прежде по сравнению с этими пустяк. И в города так просто не въедешь, там целая система укреплений.

– Считай, что гражданского населения сейчас нигде нет. С оружием никто не расстаётся. Если ты не состоишь в регулярной армии, то, значит, обязательно числишься в народной милиции. А это та же армия.

– А женщины?

– Я же сказала, гражданского населения нет! Пойми ты, нет вообще. Сейчас полегче стало, границы установили между анклавами, ресурсы поделили, успокоились немного. Но всё равно всегда где‑то кто‑то воюет. Банды никуда не делись, мародёров хватает. Ну и нацики порой на приграничные территории налетают… Да мы же тебе всё это уже рассказывали!

– Рассказывать‑то рассказывали, но всё это больше на вымысел похоже. Пока сам всё это не увижу, не поверю.

– Фома ты неверующий! – припечатала меня Лида.

Вот, кстати:

– А как мне теперь к тебе обращаться? Своё настоящее имя сказать не хочешь?

– А так и называй, как называл. Нет больше той… Умерла она…

–Твоё дело. Ладно, считай, что мы с тобой договорились. Залезай внутрь.

Полюбовался крепким рельефным задом, подождал, пока она скроется в тёмном нутре железной коробки, залез следом. А как было не любоваться, когда он прямо перед моими глазами оказался?

Тут‑то и понял, что разговор с ней мне и нужен был на самом деле только по этой причине. Ради помощника. Или помощницы. Надоело мне одному скитаться, привык я за последнее время к компании.

Сонный полог… В деревне даже собаки спали. Полная тишина. Гнал всю ночь, и уже под утро показались окраины Ржева. Тут‑то мы и остановились. Всё, дальше пешком, первый укреплённый блок на дороге. Впереди уж очень много засветок, а встревать в очередные разборки с местными военными как‑то не очень хочется.

Почему я в эту сторону поехал? Ну‑у… Мало ли, что мне рассказывали? Лучше самому один раз увидеть, чем сто раз услышать. Может, не всё здесь настолько мрачно?