Текст книги "Где наша не пропадала. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Владимир Малыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 60 страниц)

Глава 11

Кстати, поехать‑то поехал, но перед отъездом ещё раз обратил внимание на странное поведение подпитывающего силового жгута… Как там говорили? «Странное, если не сказать больше.» Ага.

Магическая пыльца, так усердно распространяемая им в окружающем пространстве, быстрее всего усваивалась водой и лесом. Озеро в магическом плане к сегодняшнему дню даже немного светиться начало. И свечение это в дневном свете было еле‑еле различимым. Жаль, что не сообразил ночью на всё это дело глянуть. Ничего, такое озеро на моём пути точно не последнее! Ещё насмотрюсь…

Деревья на эту пыльцу пока никак не прореагировали, но их в лесу столько, что год воздействовать нужно, чтобы хоть какую‑то ответную реакцию увидеть.

Сдаётся мне, что вместе со мной в этот мир пришла магия…

И если всё так, то поколения через два на планете сами собой появятся свои собственные маги. Эволюционируют! Или не через два, а через три. Главное, что появятся. Да и вода не просто так впитывает в себя силу. Наверняка ведь и в ней пойдут мутации! Не просто же так она называется колыбелью жизни?

Бедные местные караси и карпы! И лягухи с ужиками! Что из вас в результате магического воздействия получится, одному Создателю известно!

Погоди‑ка! А кто получается Создатель? Кто‑кто! Я, конечно! Это же за мной этот фиолетовый магический жгут притащился! Который теперь усиленно флюиды распыляет… Возгордиться, что ль? Жаль, никто пока не оценит этого знаменательного события… Да что там знаменательного… Эпохального!

Ржу не могу над своими мыслями! Надо же… Создатель! М‑да…Но своя доля правды в этом утверждении всё равно есть…

Этак и впрямь скоро новые Змеи Горынычи возродятся… А в лесу тогда кто? Вот как только наш сказочный фольклор припомнил, так моментально все думки на эту тему отбило!

Ладно, пошутковал, и хватит. А на самом деле магия – это очень хорошо! Новые возможности, новый передел мира… Кто только его под себя переделывать будет? Кто первый успеет? А кто тут первый? Понятно, кто…

В стороне отсидеться никак не получится… Не оставят после всего произошедшего и происходящего без внимания. Постараются подмять тем или иным образом. Вряд ли будут силовыми методами пользоваться, скорее всего попытаются мирными способами договориться. Например, попробуют заманить благами, наобещать с три короба. Верю, что даже будут выполнять эти обещания, потому что больше таких как я – нет! По крайней мере, в обозримом ближайшем будущем. Или удавят потихоньку. Нет мага – нет проблем!

Остаётся только одно – завоёвывать авторитет. Чем больше обо мне слухов разойдётся, тем потом проще будет. Придётся постараться. Сколько у меня времени в запасе? А пока до наших не доберёмся!

Мурашки по коже пробежали, и в груди холодком обдало – знаний катастрофически не хватает! И верных людей…

***

При подъезде к Лопатовскому перекрёстку осмотрел окрестности сканером. Убедился, что глаза не обманывают, и вокруг на самом деле никого, поехал дальше. И остановился, вспугнув хорошую стаю воронья.

Стоило только приблизился к блоку, как пернатые скопом повалили наружу через распахнутые настежь двери приземистого небольшого сооружения. Словно чёрный неудержимый поток выхлестнулся наружу и разлетелся брызгами в разные стороны!

Жуткое зрелище! И неожиданное в своей внезапности. В бронетранспортёре сидел, а и то, отшатнулся в сторону! Заполошное карканье пробилось через рокот мотора.

Надо рассмотреть разгромленный блокпост. Наверняка ведь здесь мои дезертирши отметились.

Заглушил мотор, вылез наружу. Кот, что интересно, за мной не пошёл. Морду высунул, глянул вверх, явственно поморщился на истеричное воронье карканье над головой и сразу же убрался внутрь. Опасается… Эти звери и заклевать могут запросто. Мечутся над головой, чёрные на фоне чёрных облаков, орут мерзко…

Сунул голову внутрь, входить не стал. Что тут? Несколько тел… Ну, это понятно. А вот то, что у троих из них нижняя одежда спущена до ботинок, это плохо. Очень плохо… Со злости ударил кулаком по стене! Неужели успели?!

До чего же мерзкое зрелище… Вороны успели постараться – расклевали голые тела, в особенности самое мягкое и легкодоступное… Кишки ещё… И вонь! Бр‑р…

Один сразу за порогом лежит, лицом вниз. Спина очередью перечёркнута, комбинезон в лохмотья. Тут не только пули, но уже и вороньё хорошо постаралось. Трое в центре со спущенными штанами и пятый в противоположном от входа углу… А ведь придётся заходить…

Потому что разглядел неподалёку от пятого лежащую на полу камеру. Похоже, снимал на неё покойник всё здесь происходящее. И откинул в сторону, когда опасность увидел. Успел оружием воспользоваться или нет?

Ещё раз огляделся. На улице пятен крови нет, только многочисленные следы ног на песке. Ну это ещё ни о чём не говорит. Вдохнул, задержал дыхание и метнулся вперёд, за камерой, попутно ещё раз всё там осматривая. И так же быстро выскочил наружу, стараясь не наступить в засохшие лужицы крови и вывалившиеся из расклёванных животов кишки.

Фу‑у. Уже на улице перевёл дух. Брезгливость у меня давно отсутствует, но дышать этой вонью лишний раз что‑то не хочется.

Что ещё? Оружия нет. Забрали? Поднялся по самодельной лесенке наверх, на крышу, заглянул за мешки с песком. И пулемёта нет! А он был, об этом недвусмысленно хорошо оборудованная позиция говорит. Значит, точно забрали…

Хорошо, что стреляных гильз, кроме как на пороге, нигде нет. Хитростью блок взяли? А что, могли. Это же женщины… Им только подмигнуть, поманить, и у мужиков верхняя голова моментом отключится. Особенно у таких голодных…

Потом сообразил, на следы посмотрел. Грязь же, всё хорошо видно. Две глубоких колеи от тележных колёс. Вот они до блокпоста дошли, вот к ним со стороны блока две дорожки следов направились, потоптались немного вокруг первой телеги… И кого‑то из женщин увели. Следы большого размера по бокам, а в центре маленькие недвусмысленно об этом говорят.

Более или менее всё понятно, поманили мужиков сладкой наживкой, они и клюнули, повелись… Ещё бы не повелись. А потом что‑то пошло не так…

Ладно, делать здесь нечего, нужно ехать дальше. Впереди застава в Карамышево, там и узнаю, смогли они её проскочить или нет. Или как раз догнать успею, если они на этом блокпосте хоть ненадолго, но задержались. А почему бы им не задержаться? Тела обобрать нужно? Нужно. Оружие собрать? Пока то, сё, времечко и пролетит…

Серая лента асфальта то и дело скрывается под жёлтыми наносами песка. Песок наметает целые барханы на дороге, буйная растительность так и норовит отвоевать у людей этот почти заброшенный кусок цивилизации. Мало тут ездят, редко, вот и прут трава с борщевиком на дорогу, как оголтелые, возвращают в лоно природы отвоёванную когда‑то цивилизацией у леса землю. За ними ивняк с сосенками поспешает, тянет вперёд свои загребущие ручонки‑корни, рвёт и корёжит асфальт. Если ничего в лучшую сторону не изменится, то скоро дороги не будет. Скоро их вообще нигде не будет, снова будем по направлениям к цели пробиваться…

Как я этот съезд не проглядел, одному Богу известно! Повезло, что влажный песок не успел просохнуть, а то бы не заметил, как колея от тележных колёс в сторону свернула. Притормозил, остановился, вылез из тёплого нутра машины, потянулся, разминая застоявшиеся мышцы. Котяру позвал прогуляться, а то он тоже давно на свежий воздух не выглядывал.

Вернулся назад, до замеченного съезда с дороги в лес, поизучал следы. Даже немного прошёлся вдоль тележной колеи в сторону чащобы. А до неё‑то тут всего шагов десять. Похоже, женщины решили под деревьями заночевать. Или может быть ещё какую‑то дорогу знают, по которой можно объехать посёлок?

Да мне‑то какая разница? Я же всё равно никуда не денусь и следом за ними поеду! Лишь бы не завязнуть нигде на этом железном монстре. Это не лошадь, он хоть и на восьми колёсах, но по проходимости с ней никак не сравнится.

На горку невысокую забрался, воспользовался сканером. Есть отметки! И расстояние до них небольшое! Только вот ехать к ним на бронетранспортёре не нужно. Пешком пойду. Отгоню свой транспорт поглубже в лес, чтобы его с дороги не видно было, да там и оставлю до поры. Пускай здесь ездят мало, но бережёного, как говорится…

Затереть следы на съезде с дороги? Замести? Нет, не буду силы тратить. Не все способны обратить на это внимание. Утешение так себе, но ходить я буду недолго.

Так и сделал. И через часок уже подходил на пару с Чёрным к лесному импровизированному лагерю. А хорошо они так устроились! И даже немного замаскировались! Только вот лошадок не додумались подальше убрать. Они же себя сразу выдают. То хвостом махнут, то мордой. Да ещё и зафыркали громко, как только меня почуяли. Или кота…

А где выставленное на подходах охранение? Где секреты? Почему никто за подступами к лагерю не следит? Всю мою науку забыли!

Прошёл ещё дальше по дороге, лошадок потрепал по мордам и остановился…

Смысл открывшейся передо мной трагедии понял сразу. И метнулся вперёд, к тесно столпившимся женщинам, расталкивая их в стороны и пробиваясь к лежащей на земле Александре!

Живая? Живая! Но кровищи‑то сколько… Ещё не успел опуститься рядом на колени, а уже скастовал на неё малое исцеление! Что с ней?

Раненая закашлялась, плеснуло изо рта каплями крови, захрипела и задышала ровнее. Две пули в грудь… Перевязали, а больше ничего сделать не смогли, что неудивительно. Хирургов среди них нет!

– Не нависайте! – рыкнул на подступивших вплотную женщин. – Расступитесь! Где старшая? Почему охранение не выставлено? И воды мне кто‑нибудь принесите! Горячей! Перевязочные не забудьте!

Не то, чтобы мне всё это нужно, но отвлечь этих клуш необходимо. Пусть лучше делом займутся, вместо того, чтобы надо мной горестно пыхтеть. Вон как сразу засуетились, забегали. А Лида где?

Оглянулся по сторонам… Ага, вон она сидит. В сторонке от всех, под сосной, в мою сторону с явственно читаемой в глазах надеждой уставилась. И чего сидим? Кого ждём? Поманил её к себе. Шустро как подорвалась, метнулась вперёд.

Подскочила, рот открыла, сказать что‑то хотела, наверное. Да не успела, опередил я её:

– Рассказывай, что у вас произошло…

Потому что не просто так она наособицу сидела. Накосячила, похоже…

– Александра сама план предложила, как нам проехать мимо блока. У нас же полные телеги добра. И оружия. Они сразу бы обо всём догадались, если бы их осматривать начали. А начали бы обязательно!

И заторопилась, глотая слова и захлёбываясь от избытка чувств:

– Мы же как с ней рассчитывали? Подъедем, Сашка плечами пожмёт, грудью тряхнёт, задницей покрутит, поулыбается зазывно, эти и расслабятся! Все разом к нам подойдут. Тут‑то мы их и прижучим!

Замолчала, даже отвернулась немного в сторону, глаза вниз опустила. А там как раз Александра лежит, вокруг рта всё в засохших кровавых разводах. Лидия потянулась, осторожно попыталась оттереть эти разводы и спохватилась, отдёрнула руку, словно бы испугалась своими лёгкими движениями причинить боль раненой. Подняла глаза, а в них собственный океан страданий плещется. И продолжила рассказывать, ожесточённо, с понятной злостью на саму себя и на этот жестокий мир:

– И всё бы сработало, если бы не пулемётчик! До последнего ведь от своего пулемёта не отходил, сволочь, нас сторожил. Она только из телеги на землю спрыгнула, как эти её под руки подхватили и внутрь уволокли! Хохотали, кричали, мол подвалило так подвалило! Что следующими будем… А мы… Мы ничего не могли сделать!

Вздохнула с надрывом:

– Только когда уже Сашку разложили, только тогда вниз пулемётчик и спустился, не удержался… Поучаствовать ему захотелось…

Лида замолчала, кусая губы. Переживает…

– Сашка сначала улыбалась, шутила даже, когда её уводили, на меня надеялась… Потом там тихо было… Недолго… А потом кричать начала. Страшно так, как раньше… Нам‑то ничего не видно было, что там происходило, только догадывались! Да что там догадывались, знали! Все через подобное проходили! И сделать ничего не можем из‑за этого пулемётчика! Он же в нас всё время так и целил! Как она кричала… – Лида погладила Александру по щеке, сняла осторожно какую‑то букашку с лица. – Как только пулемётчик спустился вниз, так я вперёд и бросилась. Прямо с порога стрелять начала…

– Так это ты её?

– А кто же ещё! – огрызнулась женщина. Отвернулась, опустила голову, но продолжила рассказывать. – Там их пятеро было. Сволочи! Ненавижу! Трое вокруг неё раскорячились, пулемётчик только что передо мной вошёл, а ещё один всё на камеру снимал. В углу стоял, тварь конченая! Лыбился! Лицом ко мне! Успел, гад, за автомат схватиться… Вот я одной очередью всех и положила. От испуга и со злости! И по Сашке попала…

Замолчала, развернулась лицом ко мне, в глаза посмотрела. Взгляд жёсткий, глаза сухие, блестят лихорадочно. И губы до крови искусаны.

– А как иначе? Нельзя было там по‑другому поступить! – заоправдывалась и сразу же замолчала, оборвала сама себя. Глянула зло и быстро, словно выстрелила.

И так же зло объяснила, не отводя взгляда в сторону, уставившись мне прямо в глаза:

– Они же меня узнали… Ты понимаешь? Меня! Узнали! Наверное, когда‑то к Митричу приезжали, пользовались! Как только подъехали, так кто‑то из них и обрадовался. Заорал сразу же, мол, Лидка нам шлюх привезла! Так что во всём только я виновата!

И после короткой, едва уловимой паузы тихо спросила. С надеждой и еле различимой мольбой в голосе:

– Скажи… Она выживет?

– А куда она денется? Повезло ей, вовремя я вас нашёл. Ну и тебе тоже повезло, судя по всему. Сейчас ещё немного Александру подлечу, и всё хорошо будет. Но полежать ей какое‑то время придётся. Разбинтовывай её.

– Зачем?

– Как зачем? Лечить буду. Наложением рук на грудь.

– Зачем на грудь? Почему на грудь? – опешила Лида. Глянула искоса на меня, нахмурилась и разозлилась. – Смеёшься? Нашёл время!

– Лида, у неё две пули в груди, – пояснил терпеливо. – Мне что, ноги ей лечить? Или голову? Снимай бинты, кому говорю!

Каюсь, усмехнулся, но не смеялся. Хотел градус эмоционального накала понизить. Очень уж Лидия переживала. Как бы сама себя не сгрызла. Потому и пошутил. Но бинты‑то и впрямь снимать нужно. Мне необходимо своими глазами раны видеть, чтобы правильно силу направлять.

Пока разговаривали, остальные к нам внимательно прислушивались. И явно обрадовались, когда мой оптимистичный прогноз услышали. Да лучше бы делом занялись, воды так до сих пор и нет!

– Смотрите, кот! – вскрикнула коренастая Лена.

И пока все на Чёрного отвлеклись, я Лиду попытался успокоить:

– Не вини себя, ты всё правильно сделала! Или так, или вы все бы там легли. В смысле, постреляли бы вас! Потом…

– Да знаю я, – отмахнулась. – Но если бы мы не уехали, если бы тебя дождались, то всего этого не произошло бы.

Правильно не согласилась со мной. И хорошо, что поняла всё. Немного поздно, но это я постараюсь сейчас исправить. Физические повреждения уберу, а моральные… С моральными пусть сами разбираются…

А Лида сняла последние витки бинта, подняла голову и резко выдохнула, как бы подводя черту всему разговору:

– Моя вина, плохой из меня командир!

– Никто из нас не идеален, – пожал плечами.

Утешать её не собираюсь, да и утешитель из меня тот ещё. Сказал, что думал, а дальше пусть сама со своими проблемами справляется. Наклонился к Александре, провёл рукой по груди, продиагностировал. Подействовало заклинание исцеления, внутренние органы уже в нормальном состоянии, но ещё поработать придётся. Поторопился я со своей первой помощью, нужно было сначала пули извлечь из тела!

Положил обе ладони на белую мраморную грудь, закрыл глаза. Холодно…

***

Лида, затаив дыхание, смотрела на происходящее чудо. Прямо на её глазах открылись уже совсем было затянувшиеся раны, и из них наружу медленно вылезли пули, потом потекла густая вязкая кровь, какие‑то ошмётки, сгустки.

А парень так и продолжал сидеть с закрытыми глазами, не обращая никакого внимания на то, что вся эта кровь у него по пальцам течёт. А ведь она так до сих пор и не знает, как его зовут. Сам он не представился, а они сначала просто постеснялись спрашивать. А потом уже и не понадобилось. Просто «командир» и всё…

Женщина задёргалась, протянула руку, намереваясь остановить парня, но… Быстро отдёрнула её. Как только раны очистились, так сразу же и затянулись. Ещё через несколько биений сердца на груди не осталось даже шрамов…

И Саша громко вздохнула, всхлипнула, закашлялась, выплёвывая окровавленную слюну, выгнулась в спине и упала боком на подстилку. И открыла глаза…

Протянула руку, коснулась пальцами щеки командира, погладила, улыбнулась светлой улыбкой:

– Ты?! Почему так долго тебя не было?!

Перевела счастливый взгляд на Лиду… Нахмурилась. Отдёрнула руку, свернулась, сжалась в комочек, подтянув ноги к груди и молча заплакала. Вспомнила всё…

И заснула…

***

Вот я встрял! Не было печали! Накрыл женщину сонным пологом, пусть поспит. Так оно лучше будет. Мне‑то уж точно… Переглянулись с Лидой. Та ничего не сказала, только плечами пожала.

– Посидишь с ней?

– Конечно. Только сначала одежду новую для неё подберу. Старую‑то только на выброс. Она сколько так проспит?

– Не знаю, – а я и правда не знаю. Просто усыпил Александру поскорее, чтобы чужого горя не видеть. Сколько уже насмотрелся и ещё насмотрюсь вдоволь. Эх, стереть бы у неё все последние воспоминания, да увы, не сумею.

– Постой, – задержал уходящую женщину. – Если всё у нас с вами остаётся в силе…

– А оно остаётся? – перебила Лида.

– Ты сначала дослушай! Если всё остаётся в силе, то сегодня ночуем здесь. Распорядись, чтобы ужин приготовили. Я после такого лечения голоден как волк!

– Распоряжусь, – кивнула женщина.

И замолчала в ожидании следующих распоряжений. И никаких дополнительный вопросов не задаёт! Это просто праздник какой‑то!

– А я за своей техникой пойду. Пригоню её сюда.

– За грузовиком? Мы дальше на грузовике поедем? – оживилась Лида. И тут же погрустнела. – А лошадок куда? Они же одни пропадут.

– С чего бы они пропадут? Распряжёте и отпустите. Дорогу к людям быстро найдут. А не найдут, так всё рано не пропадут. Тепло, травы навалом, с голода не помрут. И не зима, волков нет.

– Волки есть! – возразила мне. – Мы уже видели нескольких.

– Ну, не знаю тогда. На дорогу их выведете и там отпустите.

– Хорошо, – покладисто согласилась Лида. Как‑то слишком покладисто. Я даже насторожился от такой покладистости.

– Всё, командуй тут, а я ушёл.

Поднялся на ноги и головой в тёплое воткнулся! И тут же на меня водой сверху плеснуло. Прямо за шиворот!

– Ой! – отскочила в сторону Лена‑вторая.

Та, которая тоненькая и хрупкая. Подкралась, а я и не заметил.

– А я вам водички принесла, – и смотрит вопросительно так. Бутыль пластиковую мне протягивает. – И бинты ещё.

– Водички? Это хорошо, что принесла, – встряхнулся, чтобы вода поскорее по спине стекла. – Тогда что стоишь? Поливай понемногу!

Отмыл руки от засохшей крови, поблагодарил девушку… Или женщину, не разберёшь теперь, после моих воздействий, какой там у каждой из них возраст. Выглядят они теперь просто отлично!

Взгляд об спящую Александру споткнулся… Да, понятно, почему так перевозбудились мужики на блоке… Ничего, всё обойдётся…

***

Вернулся назад на колёсах. Что самое интересное, кот моей мужской компании предпочёл женскую. Ну ещё бы, там же еда вкусная готовится! А ещё потреплют его, погладят и приласкают, да за ушком почешут. Предатель!

Александру немного начало отпускать только на следующий день. На меня она старалась не смотреть, обходила стороной. А потом мы все вбились в бронетранспортёр, как селёдки в банку. Перед этим, правда, постарались перебрать всё увезённое с базы добро, отобрать наиболее ценное и необходимое, загрузить и уложить внутри покомпактнее. Пришлось кое‑что и оставить на поляне. А вот продукты взяли все. Лучше потесниться, чем голодать!

Через Карамышево просто проехал, накрыв прилегающую к дороге территорию сонным пологом. Такого же блока, как в Палкино здесь не было. Из чего сделал вывод, что меня здесь никто не ждал. Обычный пост, который мои женщины вырезали с каким‑то остервенением. Почти всех Александра прикончила… Как бы это проблемой не стало…

Почти, потому что одного я предварительно разбудил и допросил. Нужно же было узнать, какова здесь численность противника? Что нас дальше ждёт? Как дорога, в конце‑то концов! После допроса убил. Магией. Потом прошлись по улицам, уничтожая в близлежащих домах и дворах противника. Дальше не пошли, потому что не нужно было. Гарнизон оказался очень уж малочисленным. Трофеить ничего не стали, места нет. Хотя, вру. Заправились и до горловины заполнили бочку топливом. И уехали.