Текст книги "Где наша не пропадала. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Владимир Малыгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 60 страниц)

Глава 6

Пока возился в кузове, время незаметно и пролетело. И не так, чтобы очень уж долго провозился, но источник мой ушёл в плюс. Крохи, но на очередной эксперимент хватит.

Сразу же перелез в кабину и уже с водительского места поставил защиту на себя и на всю машину целиком. Так и просидел, наблюдая за расходом силы, отсчитывая про себя секунды и минуты, пока снова почти в ноль не ушёл. Как только появилось тянущее ощущение пустоты в груди, так и развеял заклинание. Совсем в ноль сливаться побоялся. Это и там было чревато потерей магических способностей, где этой самой магии вокруг было столько, что успевай зачерпывать. Опустошение магического источника приводило к временной потере сил. И временность эта могла продолжаться сколько угодно, влияло на это очень много факторов. Пожалуй, самыми основными из них и были уровень опустошения и насыщенность окружающего эфира силой.

В школе учили – постоянно нужно следить за уровнем наполнения своего источника. При полном и, что особенно страшно, очень быстром расходовании сил он просто может схлопнуться…

Как кожаный бурдюк со слипшимися стенками, из которого выкачали воздух. И в который сама по себе никакая энергия уже просто не сможет попасть. Потому что просто некуда будет попадать. Чтобы ей помочь, нужен импульс со стороны, закачка «под давлением». А это уже совсем другой уровень магии, и стоить эта операция будет ой‑ё‑ёй сколько…

Посидел какое‑то время бездумно, вспоминая «чудесные» школьные годы и пялясь через запылённое стекло на дорожные выбоины. Пялясь и не замечая их, настолько глубоко ушёл в воспоминания…

Потом спохватился, поёрзал, усаживаясь поудобнее и повернул ключ зажигания.

Ожили и дрогнули стрелки приборов, загорелись красные значки аккумулятора и давления масла. Уж это‑то я знаю, да и не только я, это все знают. Интересно, насколько твёрдо подобные мелочи в подкорку вбиваются. Ведь столько времени я в том мире провёл без подобной техники, а всё помню…

Ладно, поехали! И ничего тут сложного нет, те же четыре колеса и баранка! От легковухи лишь габаритами отличается! Не экзамен по вождению сдаю и не по городу в час пик еду – справлюсь! И решительно довернул ключ до упора, запуская двигатель…

Остановился перед воротами. С габаритами машины я пока не очень в ладах, а тут проём таким узеньким показался. Не стал рисковать.

Заглушил мотор, оставил включённой передачу и спрыгнул на землю. Зашёл во двор, а там меня уже поджидают, весь наш отряд столпился у крыльца. За исключением наблюдателей, конечно.

Стоят, молча ждут, когда поближе подойду.

Подошёл, остановился, пробежался внимательным взглядом по женским лицам:

– Что? Решили не дожидаться вечера?

– Зачем откладывать на потом то, что можно решить сейчас? – пожала плечами Лида, резковатым тоном показывая общий настрой на предстоящий серьёзный разговор.

– Сейчас так сейчас, – и тут же добавил, сбивая с мысли собравшуюся что‑то сказать женщину. Они же наверняка между собой сговорились! И один я против такого сговора вряд ли потяну… Поэтому буду ломать придуманную ими схему разговора и начну с самого простого. Со смены места. Глядишь, боевой настрой хоть немного, но подрастеряют… – Только разговаривать мы будем не здесь, а вон там, в беседке. И, кстати, почему охрана у ворот отсутствует?

Предложение перенести разговор в другое место явно сбило женщин с боевого накала. Ну так для того и предлагал, чтобы охолонулись немного. Похоже, почуяли, что ехать к нашим я пока не собираюсь. Женщины, они такие вещи спинным мозгом понимают. Мы ещё только собираемся что‑то делать, а они уже всё это поняли, просчитали и реализовали. Если, конечно, на самом деле правильно поняли, а не нафантазировали…

Две своевременно сказанные фразы изменили психологическую обстановку во дворе базы в мою пользу. Ну и о службе забывать не следует. Мало ли что вокруг никого нет, охрану всё равно никто не отменял! Демократия дело хорошее, но только тогда, когда вокруг порядок.

Да и разговаривать с меньшим количеством женщин мне будет проще, подумал я, когда от толпы отделились две… Двое… Два бойца, короче, и ушли к воротам…

– Ты решил нарушить уговор? – ещё даже рассесться по покрытым лишайниками лавочкам не успели, а Лида на правах моего зама уже вопросы задаёт.

И хитрая такая, даже не уточняет, когда это я его нарушил. Надеется, что я сразу оправдываться начну. Только просчиталась, не начну.

– Я не собираюсь сейчас выбираться к нашим. Ситуация изменилась. Мне нужно всё узнать про их базу, – и смотрю на их реакцию.

Молчат, осмысливают. Недолго, пару мгновений всего, а потом завозились, загомонили все разом, да так громко, что охрана на воротах оглянулась и в нашу сторону шагнула. Пришлось кулаком им погрозить. Поняли, вернулись назад, но поглядывать не перестали. Да лишь бы ещё на подходы к базе оглядываться не забывали.

– Тихо, бабы! – рявкнула Лида. Она одна из всех молчала, глаз с меня не сводила и видно было, как что‑то быстро в уме просчитывала.

Рявкнула и поднялась на ноги. Вслед за ней и остальные подскочили, сгрудились тесной единой толпой напротив сидящего и такого одинокого меня. Хорошо хоть замолчали сразу. А ведь мой заместитель и впрямь нешуточный авторитет среди них имеет…

– Объясни, что значит «сейчас не собираешься»? А как же наш уговор?

– Хорошо, – спокойно улыбнулся женщине. – Сейчас всё объясню. Да вы не стойте, присаживайтесь, в ногах правды нет!

– А её нигде нет, – тут же откликнулась мой зам и первой показала пример, аккуратно уронив свой зад на обшарпанную скамейку. – И у тебя, смотрю, её тоже не найти?

Подождал, пока все вернутся на прежние места, помолчал, собираясь с мыслями. На глупые риторические и провокационные вопросы даже отвечать не собираюсь! Насчёт главного же… Вроде бы и раньше говорил, так ведь нет, снова разъяснять приходится! Вот как бы всё это так сказать, чтобы сразу поняли… Окончательно поняли… Чтобы дошло до каждой…

Ладно, попробую…

– Ты, Лида, – имя специально выделил голосом, да вдобавок ещё и взглядом надавил. – Сколько раз рожала?

Ответа не стал дожидаться, да и не нужен был мне какой‑то конкретный ответ. Тут не в «разах» дело и не в количестве! Поэтому сразу же перевёл взгляд на сидящую рядом с ней Лену:

– А ты сколько раз? А ты? – повернулся к следующей. – Наверное, не один раз и не два… А где они? Дети ваши?

Теперь уже оглядел каждую из сидящих. Никто моего прямого взгляда не выдержал, все опустили глаза. Все, кроме грудастой. Та как раз наоборот, вскинулась, спинку выпрямила, подбородок задрала и смотрит с гневом и вызовом в глазах. Но только смотрит, отвечать на мои вопросы никто из них не стал. Молчат…

– Я всё понимаю, почему и от кого эти дети… – тихонько проговорил. Настолько тихонько, что даже надоедливый писк комарья звучал громче моих слов. Только уверен я, что каждая из женщин всё сказанное мной прекрасно слышит и понимает! И продолжил говорить, всё громче и громче, с каждым высказанным словом выплёскивая из себя душу. – Но они же всё равно ваши! И вы их так просто бросаете? Уходите от них? А в кого они без вас вырастут? Вот в таких вот зверей?

Мотнул головой в сторону. Неважно куда, главное, что всем было понятно, что я под этим жестом подразумевал. Жестоко? Да…

И в полном молчании договорил, но уже чуть тише:

– И точно так же ваши, выросшие без вас дети будут убивать нас, резать, воровать и насиловать наших девчонок… А выберемся к нашим? Начнётся другая жизнь, нормальная! И вы обязательно найдёте себе любимого мужчину. И родите от него! И те, новые ваши дети, тоже вырастут! И в один далеко не прекрасный момент встретятся вот с этими, брошенными… И начнут с упоением резать друг друга… Тогда как?

Тишина в ответ…

– Вы этого хотите для своих детей? Такой судьбы?

Помолчал. Горло пересохло. Допрашиваемые мне много чего на эту тему успели рассказать…

Это во время той войны нацики боролись за так называемую чистоту расы. Насилие было обычным делом «истинных арийцев, завоевателей и победителей», после которого нужно было что‑то делать с новорождёнными младенцами – носителями части «истинной» арийской крови. От них избавлялись любыми путями. Или просто недокармливали младенцев, отправляя их в спецприюты и заставляя там умирать собственной смертью от голода… А потом решили просто уничтожать женщин, поставив их в один ряд с командирами и политработниками…

А сейчас не то время, нет такой возможности выбора. Да и пришли сюда в основном мужчины, своих женщин у них можно по пальцам одной руки пересчитать. Так что им явно не до чистоты расы, выжить бы остаткам нации за наш счёт… Впрочем, как и всегда… Разве когда‑нибудь было иначе? Горло от эмоций перехватило. Ладно…

– А жизнь‑то продолжается, она вот на этом – повёл рукой вокруг. – Не закончится! Вы на себя гляньте! Красавицы!

– Ты ещё скажи, что умницы, что спортсменки, – эхом откликнулась тоненькая хрупкая женщина, сидящая рядом с Зойкой. Откликнулась‑то она откликнулась, но скорее просто зацепилась за известную фразу. А голос при этом безжизненный и безэмоциональный какой‑то. Никакой голос, мёртвый… Вот собирался же с каждой из них заново познакомиться, а не успел. Как её зовут‑то, даже и не припомню.

– Хотел сказать, да ты меня опередила… – и взгляда от спросившей не отвожу. Да ещё и брови этак вверх поднял, словно вопрос задал.

– Лена, – правильно истолковала мою выразительную гримасу женщина. Представилась под общий хмык.

И пошевелились чуть‑чуть, вроде бы как в себя приходить начала. Уголки губ в едва‑едва заметной улыбке дрогнули…

Ещё одна Лена? Обвёл их взглядом. А той Лены, коренастой и крепкой, не вижу. И среди наблюдателей в окопчике тоже не видел. На воротах? Присмотрелся – точно, вон она, в нашу сторону смотрит. Ещё раз кулаком погрозил. Сообразила, отвернулась, даже отступила немного и за свою напарницу спряталась.

– Так вот, Лена… Вы на себя гляньте! Гляньте, гляньте, – обратился уже ко всем. – Вас же теперь не узнать! Помолодели, подтянулись… Да вам больше двадцати пяти и не дашь! Вот например я…

Для убедительности ткнул себя пальцем в грудь:

– Вас совсем не узнаю. Знакомился с одними, измождёнными и избитыми, а вижу сейчас совсем других, здоровых и красивых!

Весёлый гомон женской разноголосицы был мне ответом. Лида только в этом веселии не участвовала. Так же прямо сидела на своём месте и глаз с меня не сводила. И ответила за всех:

– Это твоя заслуга!

И весёлый гомон тут же оборвался.

– Мы не спрашивали, как ты это делаешь, но… Появился словно бы ниоткуда, ничего о катастрофе не знаешь… Разве не странно? Теперь вот это… Как можно вот так весь посёлок одним махом усыпить? А огонь на руке? И ещё я видела, как ты там у машины в этих чем‑то сверкающим с рук стрелял… И это точно было не наше оружие… Я уже не говорю о твоём лечебном воздействии на нас… Я в молодости себя настолько хорошо не чувствовала! Ты, вообще, кто? Пришелец или экстрасенс?

– Ну какой из меня пришелец? Глупости какие… Но со вторым предположением ты в точку попала. Да, я экстрасенс, – как хорошо, что она за меня всё придумала! Не придётся самому голову ломать. – Только очень сильный экстрасенс…

– Поэтому ты должен силу накапливать?

– Да. Она же у меня каждый раз расходуется, а накапливать много не получается. Но мы отошли от темы. Разговор сейчас не обо мне, а о том, что нам дальше делать?

Молчат, слушают внимательно. Это хорошо.

– Я пока никуда не могу уйти… Надеюсь, вы понимаете, почему… А сейчас собираюсь и уезжаю искать эту проклятую базу! Вы же решайте, пойдёте к нашим самостоятельно или останетесь дожидаться моего возвращения…

– Без тебя нам не дойти, – а это уже та самая, с красивой тяжёлой грудью. И мои глаза сами собой опустились на то, о чём только что подумал. Не хотел ведь ничего подобного, а как‑то само собой получилось… Горячим жаром всего окатило, как только сообразил и спохватился. Быстро отвёл взгляд в сторону, на охрану ворот вроде бы как глянул… Ну, вроде бы так с самого начала и собирался сделать. Не прокатило…

Женщины… Чтобы они, да такую мою промашку не заметили… Быть такого не может!

Заметили и сразу же ехидно заулыбались. У нас тут такая важная тема разговора, а они о чём думают! Одно слово – женщины!

– Да, – согласился, отстраняясь от явно лишних сейчас мыслей и эмоций. – Без меня вы точно не дойдёте. Дальше по дороге таких застав ещё много будет…

И, пресекая возможные вопросы, сразу же добавил:

– С собой никого не возьму!

– Почему? – опередила всех грудастая.

– Потому! – отрезал. Чего тупить‑то? Что тут непонятного?

– Хватит попусту болтать, Машка! – прикрикнула на грудастую Лидия. – Чего самой бестолковой прикидываешься? Или язык почесать захотелось? Делать больше нечего? Так я тебе быстро какое‑нибудь дело найду!

– А ты тут самая умная, так что ли? – тут же развернулась к Лидии эта самая Машка. – Ишь, раскомандовалась! И рот мне не затыкай, что хочу, то и буду спрашивать! У нас тут важный разговор для всех, а не совещание командиров!

Тьфу! Глянул на женщин, поднялся на ноги и шагнул на выход из беседки. Нет никакого желания на такую вот ерунду силы и время тратить. Ставить их на место и напоминать о договорённостях? Зачем? Это же не военные с их организованностью и чётким выполнением требований Устава. Знал же, что не будет добра из этой затеи с отрядом…

Знал, предвидел, и… Всё равно согласился… Терпи теперь.

– Нет, ты погоди! – тут же перегородила мне проход Зоя. – Машка всё верно спросила. Ответь, почему ты никого с собой брать не хочешь? Потому что мы тебе мешать будем? Но мы тоже отомстить хотим! Это наше право! Или ты просто пожалеть нас решил? Так нам терять нечего!

Смотрю сверху вниз на женщину и не знаю, как поступить. То ли в сторону её отодвинуть и уйти, и таким образом во всём этом бардаке точку поставить, то ли остаться и всё‑таки довести разговор до конца?

Если сейчас останусь, то это моё вскакивание смешным мальчишеством будет выглядеть. Зою просто так не отодвинешь, сразу видно, что женщина грудью на защиту прохода встала и пока ответа не получит, с места не сойдёт…

Но и разговаривать больше не хочу, других забот хватает. Мир давно в заднице, вокруг вон что творится, людей за людей не считают и в такой обстановке ещё и на пустую болтовню силы тратить? Ещё чего не хватало!

Терять им нечего! Молодые, красивые, здоровые… Магия она же не только тело, она и душу, и голову в порядок приводит… Только тут, похоже, не до конца ещё привела. Повторное воздействие требуется. Но это потом. А пока…

Нужен нестандартный ход. Такой, чтобы ошеломить, чтобы больше языками попусту не чесали!

Кстати, а женщины‑то у меня за спиной замолчали… Ответа ждёте?

Силёнок за это время успело поднакопиться, поэтому ухватил женщину силовым жгутом, приподнял и перенёс в сторону. Усадил на свободное место.

Дело для меня новое, поэтому силёнок немного не рассчитал, очень уж резко её на скамью плюхнул. Была бы мужчиной, так точно бы себе кое‑что отбила. А так, надеюсь, ничего страшного не случилось. Она только охнула испуганно.

Вокруг всё замерло, даже шороха никакого не слышно. А я спокойно вышел из беседки, лишь рассохшиеся деревянные ступеньки под ногами громко проскрипели…

Внизу остановился. Последнее слово должно оставаться за мной:

– Всё правильно сказала. Вы мне там будете только мешать. А сил у меня немного… Но об этом я уже говорил, и если вдруг что‑то там с вами случится – ранение или ещё что, то тратить их на вас я просто не смогу. Понимаете? Не‑смо‑гу! Именно поэтому я поеду один. И это не обсуждается! – остановил понятным жестом вскинувшуюся Лиду. – Как я говорил, вы можете меня здесь подождать. И возможностей реализовать своё право мести у вас потом будет навалом. А можете отправиться дальше самостоятельно. Но мне бы всё‑таки хотелось, чтобы наш отряд не распался, чтобы вы все остались здесь, на базе и дождались моего возвращения.

При этом многозначительно глянул на Зою. Та больше выступать не стала, весь боевой задор растеряла. Сидит, глаза огромные, испуганные, лицо белое, как мел. Напугал женщину.

Если уж совсем начистоту, если самому себе откровенно признаться, то было бы хорошо, чтобы дождались! Без меня ведь точно пропадут. А я уже к их готовке привык… И обстирывают, опять же… Чистоту и порядок наводят… Да и вообще…

Бр‑р! Встряхнул головой, сплюнул – что‑то я с ними размяк совсем.

Забрал из комнаты свои вещи, отнёс к машине. Выбросил из кузова прямо на землю лишнее барахло, мне оно в таком количестве вряд ли понадобится, не буду я там серьёзным огневым противостоянием заниматься. Я сам себе и огнемёт, и артиллерия, и стихийное бедствие, и много кто ещё… Или что… Но на всякий случай вытряхнул из разгрузок несколько снаряжённых магазинов и отложил в сторонку с десяток гранат. Мало ли пригодится, когда силы закончатся.

В голове крутились обрывки воспоминаний – наступательные, оборонительные… Да какая разница? Если припрёт, то любые сгодятся!

Всё в рюкзак сгрузил и в кабину прямо на пол поудобнее положил, так, чтобы моё имущество не раскатилось при движении.

Ну и самое основное. То, что стреляет… Уже привычный мне автомат и пистолет, с которыми я почти не расстаюсь. Как‑то удивительно быстро привык, словно с ними родился и вырос…

Зачем еду? Всё просто… и не просто…

Наверное, движет мной всё же месть. За себя и своё потерянное нормальное будущее, за убитую страну, за этих вот и многих других женщин… За торчащие у дороги зловещие виселицы, за колья с насаженными на них телами, за… За всё!

Пусть боятся! Пусть опасаются вылезать за пределы захваченной территории, пусть сидят у себя за оградой, словно крысы в зоопарке. Решили возродиться? Зря! Погибшие требуют отмщения, и я отомщу!

Пафосно? Нет! Просто крик души! Кроме меня никто не сможет этого сделать здесь и сейчас. Конечно, силёнок у меня маловато, но ссылаться на это и отказываться от мести просто не могу. Да и не стану выкладываться на полную – сколько смогу сделаю и отойду. Надеюсь, что ненадолго. Потому что обязательно сюда вернусь и доделаю работу до конца…

Ну и договор выполнить нужно, довести отряд до наших. Пусть там узнают, что здесь происходит…

А эти пусть боятся!

Боюсь ли сам? Конечно! Как моя защита справляется со стрелами, я знаю. А вот сможет ли она справиться с пулями? Надеюсь, что сможет… Но это не причина отступать…

Есть ещё один вопрос… Дети… Гоню его от себя, стараюсь пока не думать, но ничего не получается. И в голову ничего разумного не приходит.. Ну не убивать же там всех подряд? И детей в том числе? Если спасти не получится? Хотя… В животе словно льдинка образовалась… От ситуации будет зависеть… Ладно, посмотрим…

Подходящих со спины женщин почуял сразу, но внимания обращать не стал, так и продолжал готовиться к выезду.

Окончательно собрался, да и было бы что собирать – залез в кабину, запустил мотор и развернулся на пятачке у ворот, обдав пылью и выхлопом дежурную пару, что отскочить не успела. А нечего зевать!

Руками замахали, остановиться просят. Остановился. Что ещё?

Лида к двери подскочила, голову вверх задрала, ладошкой по железу пробарабанила.

– Что? – опустил боковое стекло и выглянул наружу.

– А если эти придут? – и смотрит вопросительно.

– Поставьте ещё один пост вон там на дороге, – показал направление. – И в бой не вступайте, если и впрямь кто придёт, лучше в лес отойдите. Там вас точно никто не найдёт. Но я думаю, что никого с той стороны не будет. Так что просто дождитесь моего возвращения!

– Надолго? – всё‑таки решилась задать очень непростой вопрос женщина.

В этот момент и остальные ближе придвинулись.

– Вряд ли, – пожал плечами и улыбнулся всем сразу. – Завтра постараюсь вернуться. Или послезавтра, если что‑то с транспортом случится.

– Удачи! – голос Лиды утонул в женской разноголосице.

Так я и уехал под пожелания удачи и скорого возвращения. Зря, конечно, сроки обозначил. Теперь придётся выполнять обещание…

До выезда на дорогу пару раз глянул в боковое зеркало. Они все так и продолжали стоять в воротах тесной толпой. Показалось или нет, но вроде бы кто‑то даже помахал мне на прощание рукой. А потом дорога ушла сначала немного вниз, в ложбину, потом резко пошла в гору и сразу же снова вниз. И дальше всё прямо и прямо… И в зеркалах отражался лишь убегающий назад лес…

***

Отсюда до города рукой подать, всего‑то полтора десятка километров, дорога прямая и всё под горку, видимость отличная – неожиданной встречи можно не опасаться. Да и ехать на машине, это не пёхом топать, вон уже и разбитая стела с названием города впереди показалась, а ещё дальше руины поста на развилке дорог отлично видны.

Воспользовался сканером – мало ли кого после этой развилки может навстречу вынести? Но на дороге в пределах заданного радиуса обнаружения было пусто, и я успокоился.

Одно плохо – чем ближе к городу, тем меньше более‑менее нормальной дороги остаётся. Если сначала редкостью были выбоины в дорожном покрытии, то здесь уже редкостью становится сам асфальт.

А дальше начались предместья, и я с болезненным любопытством смотрел на разрушенные окраины. Одно дело, когда просто пешком через них идёшь, и другое, когда смотришь на всё из окна автомобиля.

Вода и здесь побывала и ушла назад, оставив после себя сплошные завалы из строительного мусора и поваленных деревьев. Пришлось сбросить скорость, перейти на вторую передачу и дальше ехать очень осторожно – захватчики не сильно озаботились и выпилили лишь узкий коридор для проезда через наносы.

Перед разрушенным виадуком через железнодорожные пути пришлось остановиться. Пленный говорил, что без защиты они мимо разрушенного аэродрома не ездят, а до него отсюда рукой подать

Полагаться целиком на свою собственную защиту не стал и облачился в грязную и вонючую химзащиту. Учили когда‑то пользоваться, вот и пригодились старые знания… Правда, сам же и засомневался – а какой с неё прок, если она такая грязная? На ней этой пыли столько, что можно никакого аэродрома не бояться…

Да и вряд ли били прямо по аэродрому… Там дальше ещё много разных частей, а на каждую по заряду тратить, так это никаких зарядов не хватит. Так что больше чем уверен, что били где‑то посередине между ними. С таким расчётом, чтобы одним ударом всех и положить…

С сомнением на респиратор посмотрел – была же возможность перед выездом всё проверить, отмыть! Не сообразил, опыта подобного потому что нет! Теперь придётся надевать чужое и грязное. И очки такие же… Ладно, деваться всё равно некуда, надену…

Саму железку практически не заметил, настолько она была занесена песком. От военного городка ничего, кроме развалин, не осталось, лишь кое‑где сиротливо торчали одинокие наклонённые набок плиты бетонного забора. И не упали они только из‑за того, что им поваленные деревья помешали… И повсюду завалы и завалы…

Уже почти проехал развалины, как чуть было не улетел на левую сторону – неожиданно впереди на дорогу из бурелома выскочила чёрная кошка! На рефлексах дёрнул рулём, шарахнулся в сторону, но вовремя опомнился и выровнял машину, зажав тормоза – ну не готов я давить котейку!

А зверюшка выскочила на покорёженный асфальт, да так на месте и замерла, удирать не собирается. Ещё увидеть успел, как она розовую пастишку открывает, мяучит, значит. Вот и пришлось спешно останавливаться.

Спрыгнул на землю, кошатина тут же ко мне и подбежала. И не испугалась, вот что интересно. Первая встреченная мной в городских развалинах кошка. Ни одной почему‑то раньше не видел.

Хвост облезлый вверх трубой задрала, только что дыма не видно, об штанины трётся то одним боком, то другим и мурчит так громко, что звук работающего мотора глушит. Ободранная вся до умопомрачения. Жадничать не стал, тут же и обласкал её малюсеньким лечащим заклинанием.

Смотрю, встрепенулась животинка. Ну а когда раны затянулись, то вообще осмелела, глазом то и дело в сторону открытой двери косит.

Пригласил внутрь запрыгивать, а она возьми и запрыгни! Ну не выгонять же её? Только перекинул её на пассажирское сиденье, чтобы не мешалась. Ещё опасался, что полезет на руки или вообще под ноги, но обошлось. Наверное, умная животинка попалась – сразу улеглась, глаз с меня не спускает. А у меня‑то и еды никакой для неё нет. Сухпай если только растеребить? Нет, пока не буду, потерпит.

Так дальше вместе и поехали…

Мосты через небольшие речки Черёху и Многу уцелели. Хотя сами реки под завалами деревьев почти не видны, но порыжелые таблички с названием на изогнутых столбах остались стоять. Брошенных пустых машин на дороге, что интересно, почти не было. Наверное, посдувало всё в сторону, или уже утащили…На перекрёстке, под развалинами магазина виднелись какие‑то жалкие раздавленные ржавые останки. Тут же вспомнился недавний поход через городские окраины. Много таких заваленных и выгоревших тогда попадалось…

Чем дальше отъезжал от города, тем меньше вокруг было разрухи. Буреломы по обеим сторонам дороги вообще скоро исчезли, даже деревья вокруг стояли нетронутые, словно и не было войны…

Блокпост в Дуловке уничтожил…

Приближающийся знакомый грузовик никакой тревоги у дежурной группы не вызвал – даже останавливать меня, как я понял, никто не собирался. Руками помахали, да шлагбаум загодя подняли. Мол, проезжай, не задерживай!

А я и отказываться не буду. Почему бы и не подъехать, если настаивают?

Подъехал и затормозил в клубах пыли под громкую ругань дежурящих здесь солдат. Пока никто не опомнился и не разглядел водителя – вот когда добрым словом помянул грязное лобовое и лентяя‑шофёра, сразу усыпил всех, кого загодя обнаружил сканером.

Потом, правда, забрал назад своё доброе слово – нечего его на всякую мерзость тратить. Меня бы в этой хламиде, в маске никто бы и так не отличил от настоящего хозяина грузовика.

А потом немного потренировался в меткости, выпустив по ним несколько ледяных стрел. Проверил ещё раз сканером, но уже на наличие живых, ничего подобного не обнаружил и поехал дальше, забросив в кузов пулемёт с боекомплектом. Пусть будет…

Дальше пошла неплохая грунтовка и можно было увеличить скорость. А то от пыли не было никакого спасения! Она умудрялась каким‑то образом и в кабину просочиться, и под респиратор забраться, заставляя кашлять и чихать. А что в кузове с оружием делается… Похоже, перед выездом на асфальт у Шабанов нужно будет обязательно остановиться, почиститься и умыться. Река‑то рядышком будет.

Как‑то просто всё у меня пока получается, даже тревожно стало. Значит, точно дальше что‑то не так будет…