Текст книги "Под взглядом двух лун (СИ)"

Автор книги: Владимир Кучук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

Из комнаты не выходили почти сутки. Благо – холодильник Вакулы был затарен, в виду его холостяцкой жизни, разными полуфабрикатами под завязку, так что было чем закусывать привезенный с Кавказа в пятилитровой канистре коньяк. Говорили, говорили, говорили – о службе, о спецназе, о ситуации в стране и в армии в частности и так далее. Главной новостью для Вакулы стало то, что Гаврош тоже написал рапорт об увольнении.

– Понимаешь, командир, в последнее время творится что-то несуразное: начались поголовные сокращения, хороших пацанов пачками выводят за штат, а потом увольняют совсем. Формулировка одна – в связи с реформированием армии. Так я не пойму, Вов, реформирование заключается в увольнении лучших спецов? А кто же служить будет в той, отреформированной армии?... Башкир, Оса и Зубр держатся изо всех сил – им нужно жилье получить, иначе – кранты. Сержантов-контрактников перевели куда-то в Северный округ. А наша служба только в том и заключается что “через день на ремень”, в настоящем деле, с тех пор как ты уехал, ни разу не были. Бандюками только погранцы и занимаются, их хоть не трогают, пока...

– Так что не спеши ты – продолжил Субботин после того, как опрокинули по очередной, – залезать обратно в эту кутерьму, в армии уже совсем не так, как было раньше, совсем не так...

– А что ты предлагаешь, все больше и больше тупеть и заплывать жиром, целыми днями стоя в мраморно-зеркальных холлах с идиотской улыбкой на роже, или сутками пялиться в мониторы, украдкой отводя взгляд для решения очередного дебильного кроссворда?

– Да-а-а-а-а, – даже и не думал спорить Гаврош, – твоя нынешняя работадостойна какого ни будь дембельнувшегося срочника, который всю службу продежурил на КПП, для него это потолок...вершина счастья!

Субботин, прямо из изрядно опустевшей канистры, налил еще по одной.

– А сейчас о том, с чем я, собственно, к тебе и приехал.

Выпили, закусили разогретыми по второму разу пельменями.

– Есть такое место – промямлил Гаврош, прожевывая,– как Чернобыльская Зона Отчуждения, слыхал?

– Ну – естественно, а кто ж не слыхал. В одно время все уши прожужжали. С нашего курса некоторые пацаны туда служить уехали, ну – в этот...блин, как его...МСОП! Да...как его...Силы Охраны Периметра, Международные. Мы еще прикалывались – СОПляками их называли...Хреновым, между прочим, распределением считалось, хуже всяких горячих точек.

– А не задумывался – почему?

– Ну, там же что-то рвануло,...мы еще учились тогда...в 2006м, кажется. Людей много погибло.

– Да, рвануло, и рвануло так, что авария в 1986м году показалась просто хлопком новогодней петарды. Если после взрыва на АЭС главным и, пожалуй, единственным геморроем была радиация, то сейчас там, как рассказывают, сущий ад...

– И в чем же заключается этот ад?

– А в том! Территория Зоны увеличилась почти в два раза, – Гаврош начертил в воздухе наколотым на вилку пельменем замкнутую кривую, – кроме радиационного излучения появилась еще куча других, не менее губительных, о которых ученые умники и слыхом не слыхивали! – тот же пельмень покрутился у уха Субботина и отправился, наконец, в рот. – А еще монстры всякие, хищные твари, неизвестные науке, мертвецы ходячие...ну – и всякая другая хрень.

– Так к чему ты это все...– предлагаешь ехать Периметр охранять?

– Нет, брат ты мой, смотри глубже. Нам нужно туда – в Зону.

– А-а-а, весь тамошний геморр на себя нацеплять?!Ништяк придумал!

– Да подожди ты...!

Гаврош наполнил рюмки. Молча выпили.

– Ты помнишь “Пикник на обочине”, Стругацких?

– Ну, естественно...

– Так вот там, в Чернобыле, что-то подобное образовалось, ну...подобная Зона...

До самого утра разговаривали друзья. Гаврош рассказал все что услышал от одного приятеля, с которым встретился во время краткосрочного отпуска у себя – в Гатчине. Тот, будучи монтажником, работал, с полгода, на строительстве инженерных систем нового Периметра, после того, как очередной супервыброс практически уничтожил старый.

К утру, когда все съестные припасы были уничтожены, а канистра опустела больше чем наполовину, друзья приняли решение – они едут в Чернобыльскую Зону Отчуждения.

С одной стороны, причина такого решения действительно была совершенно банальной: Гаврошу нужно было помочь матери поднять брата и сестру, а с той зарплатой, которую он получал на службе, можно было только людей смешить. Вакула хотел, наконец, купить себе квартиру. Хоть какую, но свою. Даже на теперешней работе это было возможно только в весьма отдаленной перспективе.

Но с другой стороны друзья, еще в недавнем прошлом – офицеры спецназа, не могли вот так просто забыть боевые будни.А в Зоне, как они уже поняли, их ждало все то, чего так не хватало в скучной, обыденной, гражданской жизни – опасность, риск, приключения.

Через три месяца Гаврош и Вакула снова встретились в Москве. Пара дней ушли на сборы и друзья с Киевского вокзала отправились в Клинцы – город в Брянской области, откуда до границы Чернобыльской Зоны Отчуждения было немногим больше ста километров. Там их уже ждал приятель Гавроша по срочной службе. Он, как местный житель, очень хорошо знал те края и, по просьбе Субботина, взялся отвести искателей приключений к самому Периметру, в объезд многочисленных блокпостов.

До КПП, который располагался как раз на разделе зон влияния Украинских и Российских сил МСОП, объезжая, петляя, пережидая, добрались почти за восемь часов. Сняв в ближайшем к КПП поселке комнатушку, друзья занялись поиском способа переправки через Периметр.

В конце концов, после трехдневных поисков, расспросов, выяснений, был найден местный мужичок, один из тех местных жителей поселка, которые зарабатывают переброской желающих внутрь Зоны. Нет, Вакула и Гаврош не проползали за проводником под системой заграждений Периметра, пробираясь по напичканной минами полосе, изо всех сил стараясь не попасть в поле зрения патрулей, разъезжающих на БТРах туда-сюда. Почти все сбережения ушли на приобретение двух охотничьих карабинов, двух комплектов егерской униформы и на выправление двух пропусков через КПП, согласно которым друзья были временно наняты для усиления командыохотников.

Вот так они и попали на базу “Логово химеры” группировки “Тайга”, откуда начался их, полный смертельных опасностей и удивительных приключений, путь в Зону Отчуждения, путь сталкера.

Глава 3

Друзьясобирались, уже было, уходить, когда в бар ввалилась группа из шести человек. Громко переговариваясь и хохоча, они заняли только что освободившийся стол в центре зала. К ним тут же подскочил Витек и стал записывать в свой блокнотик заказ, который надиктовывал Перец – вольный сталкер, частенько забредавший на базу для того что бы хабар сдать Сычу, выброс переждать или еще для чего. Ходили слухи, что Перец раньше состоял в одном из бандитских кланов, который распался в результате внутренней борьбы за власть после гибели их главаря.

Хоть он и был излишне хамоватым, наглым, как говорится – частенько “краев не видел” при общении с другими бродягами, за что ему иногда и “прилетало”, но недолюбливали его не только за это.

Периодически Перец исчезал с базы на какое-то время, затем появлялся с шумной компанией, вот как и этот раз. Могли пить-гулять несколько дней, затем уходили в Зону за хабаром. Ну, с одной стороны – ничего плохого в этом нету – все сталкеры так и проводят время: ходят за добычей, приносят и продают улов барыгам, отдыхают, пополняют припасы, уходят опять вглубь Зоны. Но дело в том, что у Перца никогда не было постоянной команды, или, хотя бы, напарника. Каждый раз он набирал группу – четыре, пять человек, сплошь состоящую из молодых, неопытных пацанов, которые в погоне за сталкерской романтикой и стремлением быстро разбогатеть проникали в Зону, как говорят, пачками. Всех подряд Перец не брал, а только тех, кто мог заплатить, как он говорил, за наставничество и обучение премудростям сталкеровского ремесла и купить хоть какое-то снаряжение и оружие.

Вся наука проходила исключительно в баре под большое количество спиртного, опять же – за счет обучаемых. Оназаключалась в том, что Перец начинающим покорителям Зоны искусно “дул в уши”, рассказывая о своих геройских похождениях, об удивительных находках, сделанных им, о стычках и целых сражениях с бесчисленными тварями, монстрами, в том числе и в человеческом обличье, из которых он всегда, естественно, выходил победителем.Всю эту чушь молодняк “глотал” с раскрытыми ртами и горящими глазами, забывая, порой, подбирать обильно текущие слюни. Бывалые бродяги только поглядывали на весь этот цирк и с печальными усмешками переглядывались между собой.

– Перец где-то очередных “отмычек” надыбал... – говорили между собой сталкеры, глядя на гулящую компанию во главе с “бравым” предводителем-наставником.

Добывать артефакты – прерогатива, прежде всего, людей отважных, смекалистых и, что немаловажно, обладающих в достаточной степени навыками владения оружием, способностью мгновенно принимать правильные решения в момент опасности и выживать в экстремальных ситуациях. Люди с такими навыками приходили в Зону редко. В основном, сталкерами становились простые мужики, которые учились обитать на смертельно опасных территориях, как говорится – на ходу. Расплата за ошибки в такой науке почти всегда была – смерть, а везунчики, оставшиеся жить, имели возможность учиться на ошибках погибших.

Но среди сталкеров попадались и такие, которые готовы были добывать хабар, ступая по трупам своих товарищей, причем – чуть ли не в прямом смысле.

Все просто. Находился такой ухарь или несколько, которые, прикрываясь безобидными и вполне благородными намерениями помочь новичкам в приобретении первоначальных навыков сталкера, набирали в свою команду вновь прибывших искателей счастья. Как известно – дорогостоящие артефакты на дороге никогда не валяются и добыть их, просто прогулявшись в Зону, тоже далеко не всегда удается. Сбор особо ценного хабара, чаще всего, сопровождался смертельной опасностью. Бродяги, например, находили целые поля артефактов, которые были напичканы смертоносными аномалиями так же, как минные поля минами. Проникнуть в них и собрать добычу с помощью обыкновенных стальных болтов – самого простого и дешевого детектора сталкеров, далеко не всегда удавалось. Хороший же электронный прибор и стоит дорого, не всем по карману.

Вот тут и могут сгодиться новички темным душой сталкерам. Они пускают их перед собой, если не уверены в безопасности проверенного доступными способами пути, то есть – используют как отмычку. Остался жив – хорошо, сгинул в аномалии или в пасти зверя – не повезло. В любом случае– опасность выявлена и обходной путь вокруг нее обозначен.

Вольные бродяги, которым такие понятия как совесть и порядочность были не чужды, таких ловкачей не любили, дружбы с ними не заводили и старались держаться от них в стороне.

Не любили и Перца.

На памяти многих завсегдатаев “Логова” этот “воспитатель” увел вглубь аномальных территорий не одну группу “воспитанников”, а возвращался каждый раз один. Никто не сомневался на счет судьбы несчастных парней. Но, как говорится в одном из негласных сталкеровских законов – “в Зону каждый приходит по своей воле”, так что предъявить Перцучто либо по этому поводу никто не мог.

– Давай, пацаны, за богатый хабар! – провозгласил Перец немудреный тост. Компания опрокинула стаканы и с жадностью накинулась на принесенную еду. Утолив первый голод, глава застолья плеснул себе еще, тут же выпил, достал сигарету, прикурил от прислужливо поднесенной рядом сидящим юнцом зажигалки и по-барски откинулся на спинку стула, осматривая гудящий зал. Взгляд его остановился на столике, за которым молча сидели двое бродяг, потягивая пиво прямо из банок под мелкую сушеную рыбешку.

– Здорово, Вертолетыч! – громко, с задором, как будто со старым другом, которого давно не видел, поздоровался Перец.

– Ну, здорово, здорово, коль не шутишь... – не взглянув даже в его сторону, ответил один из сталкеров, которому на вид было лет за пятьдесят.

– А че такой серьезный? – не унимался Перец.

– Так ить не все такими весельчаками, как ты, родятся.

– Да ладно скромничать, Вертолетыч, уж как ты можешь повеселить...Винокуры с Петросянами и рядом не стояли!

– Поч-чем-му Вертол-летыч? – спросил один из молодых сталкеров, язык которого заметно заплетался, а глаза норовили разбежаться в разные стороны.

Перец придвинулся к столу и вполголоса стал что-то рассказывать придвинувшимся к нему поближе парням. Периодически его рассказ сопровождался громким смехом изрядно захмелевшей компании.

У пожилого бродяги действительно была такая странная кличка, хотя ее происхождениеи летательный аппарат не были связаны никаким боком.

Однажды группа егерей, сопроводив очередную научную экспедицию в район Рыжего Леса и, переждав выброс в тамошнем бункере-лаборатории, возвращалась на базу. На очередном привале, который был устроен вхорошо сохранившемся домике на окраине небольшой мертвой деревушки, охотники услышали стоны и бормотание, которые доносились из подвала. Быстро отыскав люк и убедившись, что звуки издает человек, а не какая ни будь тварь, они подняли на свет Божий мужика, у которого была сломана лодыжка и разбита голова. К тому же он был пьян, как говорят, “в дребадан”, что было, собственно говоря, не удивительно – в подвале рядом с ним валялась совершенно пустая литровая фляга, в которой, судя по запаху, еще совсем недавно был спирт.

Потерпевшего в срочном порядке доставили в лазарет к Студенту, который быстро наложил на сломанную ногу гипс, обработал рану на голове и поставил капельницу, что бы помочь бедняге выйти из глубочайшего похмелья. Когда бродяга открыл глаза и посмотрел на все вокруг, более-менее, осмысленным взглядом, Колька попытался поговорить с ним.

– Вы кто? Как Вас зовут?

Молчок. Было видно, что возвращение к реальности дается не так уж и просто.

– Э-эй, мужчина, как Вас зовут?! – повторил вопрос Студент, – Вы слышите меня?

Молчок.

– Мужик, ...твою мать, ты что – оглох?! – это уже не выдержал стоящий рядом егерь по кличке Куница, который, собственно, и нашел пострадавшего – первым услышал его стоны, – как зовут-то тебя, и откуда тя хрен принес в наши края?

Грохочущий голос егеря, похоже, сделал свое дело. Глаза у больного дрогнули, губы зашевелились. Студент приблизил ухо поближе, силясь разобрать что либо.

– Что, что? Как?

– Вер-х-тол– е-те-ич...– почти прошептал бродяга.

Колька с озадаченным видом распрямился.

– Че говорит-то? – не унимался Куница, – Ты хоть разобрал чего?

– Да фиг его знает... Вертолетыч... какой-то...Ладно, мужики, пусть отдыхает, он еще слишком слаб.

Через несколько дней найденный бродяга окреп достаточно, что бы на костылях добраться до бара, где и рассказал свою историю.

На самом деле он был никакой не Вертолетыч, хотя эта кличка намертво прилипла к нему (да он и не был против), а Верховцев Анатолий Игнатьевич. Именно это он и пытался произнести в своем первом диалоге со Студентом.

Был Анатолий Игнатьевич обычным бродягой, бродил по Зоне, не забираясь далеко вглубь, рад был любому найденному хабару, который сдавал барыгам. Дочь у него была на выданье, собирал на свадьбу ей, жена умерла давно, вот и растил сам. До трагического апреля 1986го года жили с женой тут же – в Зоне, километров в пятнадцати от АЭС. После аварии переселились на север Брянской области в срочно построенный для выселенцев поселок. Больше десяти лет боялись заводить детей, но, все-таки, решились. А через три года, после рождения дочки, жена умерла от онкологии – не пощадил ееневидимый убийца. Погоревал Вертолетыч, а делать нечего – дочь-то поднимать нужно.

–Теперь вот Вальке восемнадцать уже, в педагогическом в Брянске учится. – с нежностью в голосе рассказывал Вертолетыч. – хорошо учится, эту, как её – стипендию получает. Женихчерез полгода из армии вернется. Вот я и решил сюда податься, деньжат поднасобирать. Они же, как пить дать, свадебку затеют...

В Зону Анатолий Игнатьевич заходил через юго-западное КПП, в Украинском секторе. Там у него кум прапорщиком служит. Он и оружием помог обзавестись, и снарягой кой какой, и к сталкерам опытным пристроил. Они привели его на одну из баз “Свободы”, где Вертолетыч мог отдохнуть, укрыться от выброса, пополнить припасы, сдать хабар. Пошло потихоньку дело. Деньги, опять же – через кума, периодически передавал дочке, для которой он был на заработках в Подмосковье.

А в передрягу, которая привела его в “Логово химеры”, сталкер попал вот из-за чего. Дело в том, что он и еще два товарища, собирая в небольшом леске “жгучий пух” по заказу “яйцеголовых” из ближайшей полевой лаборатории, нарвались на военный патруль. Патруль был иностранный, из Западного сектора. Они хоть и не стреляют без предупреждения, но и договориться с ними невозможно. Поэтому мужики “брызнули”, как зайцы – в разные стороны.

Вертолетыч бежал, не чуя ног, благо, кроме “жгучего пуха”, других аномалий почти не встречалось. Через минут десять, поняв, что его никто не преследует, сталкер перевел дух, и по большой дуге стал обходить предполагаемое место нахождения патруля.

Вот тут на него кровосос и вышел.

– Мне повезло, – рассказывал взахлеб сталкер, – что это был молодой кровосос, глупый еще. Обычно они подкрадываются невидимкой вплотную к жертве, а потом нападают. А этот мне показался еще метров за двадцать, да ка-ак заверещит! Ну... пужает, значит.... А меня то и не нужно пужать. Я развернулся и опять такого стрекача врезал! Монстряк то, падла, не отстает, только и слышишь за спиной – хы...хы...хы – сопит прям в затылок, сучонок. Ну все, думаю, Дед (там мне кличку такую дали), последние метры бежишь по этой грешной земле. Сожрет тебя эта падла прозрачная, даже могилки человеческой не будет...

В общем, добежал Дед Вертолетыч до какой то деревни, влетел в первый попавшийся дом, который, на удивление, неплохо сохранился, с трудом закрыл просевшую входную дверь и набросил крючок. Это кровососа привело в замешательство, так как он еще с такими ситуациями, видать, не сталкивался и как доставать добычу из закрытых помещений он не знал. Поэтому нарезал вокруг дома бесполезные круги.

А в это время, с трудом веря в такую удачу, сталкер обнаружил в полу люк, под которым, несомненно, был погреб. Моля Бога что бы там не оказалось еще какой напасти зубастой, так как оружие потерялось где-то в лесу, Дед открыл крышку люка и осторожно стал спускаться в погреб. Подсветив “охотничьими” спичками, он увидел что погреб пустой, только в одном углу была свалена какая-то домашняя утварь. И тут везение закончилось. Предпоследняя ступенька проломилась и Дед загремел вниз.

Очнулся через какое-то время от сильной боли в левой ноге. Как мог дотянулся, прощупал – так и есть – сломана. Да еще голову разбил обо что-то.

– Лежу и думаю – вот теперь стопроцентный конец! А как же – одному не выбраться, нога болит до невозможности, так и тёхкает, так и тёхкает! Не пошевелиться! Хоть бы, думаю, тварь какая забралась сюда да сожрала скорей, что б не такая смерть ужасная была.... А потом чувствую – лежать как-то не удобно, в спину давит. И вспомнил! У меня же там рюкзачок должен быть, ну – за спиной! “Пух”-то я в мешок собирал, еще в лесу выбросил, когда бежал, ружье обронил перед самой деревней – за куст ремнем зацепилось, некогда было отцеплять. А рюкзачок-то на двух лямках, куда ж он денется...А я как раз у “яйцеголовых” спирту выменял, хотел потом к куму сходить, посидеть культурно. Там же у меня и тушенка была, и колбаса, и хлеб. Ну, думаю, помирать-то еще рановато! Ножом из досок лучины нащипал, что б при свете, значит. Запировал! И боли почти не чувствовал. Потом выброс как шарахнул! Сижу, по глотку отхлебываю, закусь уже всю съел. Думаю,хоть от этого, как его – от облучениязащита будет.Спирт же, говорят, помогает. Нам и в 86м водку с вином бесплатно раздавали. А потом уже ничего не помню. Очнулся только тут, у вас.

После поправкиВертолетыч решил остаться на базе. Какое-то время он за хабаром не ходил, находилась работа на месте: то Сычу помочь в баре, то егерям по хозяйству пособить. За это ему Сыч и Зверобой приплачивали. Иногда сталкера, как бывалого охотника, звали с собой егерские команды, производящие зачистки территорий от чрезмерно расплодившегося зверья. Тут уж оплата была гораздо солидней. Потихоньку Анатолий Игнатьевич насобирал денег достаточно, что бы устроить дочке хорошую свадьбу, да и на приданое оставалось достаточно. Тут и жених из армии вернулся... Зверобой помог сталкеру выйти за пределы Зоны, а после всех душеприятных хлопот и событий, удостоверившись что у ненаглядной Валюхи все в порядке, Вертолетыч вернулся в “Логово химеры”.

Вакула с Гаврошем уже с полгода хаживали по Зоне, когда, однажды, группа сталкеров из четырех человек не пришли на базу к началу очередного выброса. Все бы ничего, такое случалось не редко: бродяги могут переждать буйство аномальной стихии на местах базирования других группировок, или просто – в подходящем для этого месте. Но именно в тот раз сталкеры должны были, по поручению Сыча, доставить от другого барыги редкий артефакт, который заказал у местного торговца один богатый клиент. Клиенту же, по одной ему известной причине, необходимо было как можно скорее убраться из Зоны, и желательно до выброса.

В эту группу входил и Вертолетыч.

Через несколько часов после того, как отгрохотал катаклизм местного масштаба, все на базе уже не сомневались, что произошла беда. Заказчик Сыча “рвал и метал” из-за своих нарушенных планов и собирался забрать предоплату за товар.

В это время егеря с внешнего блокпоста увидели медленно бредущего к базеВертолетыча, который тащил на себедругого сталкера из пропавшей группы.

Уже на базе обоих, прежде всего, осмотрел Студент.

– Никаких ран и травм, только у Бобра на груди, чуть выше солнечного сплетения, небольшой – около сантиметра в длину, разрез. И такое впечатление, что они оба находятся под воздействием какого-то психотропного препарата, но Вертолетыч в меньшей степени, поэтому и смог дойти, да еще и Витьку Бобра донести – задумчиво произнес местный эскулап, – кто же их так обработал?

– И где же еще двое, живы ли? – зачесал в затылке Сыч, глядя на сидящего в прострации, ни на что не реагирующего и смотрящего перед собой отсутствующим взглядом Вертолетыча и лежащего рядом на кушетке Бобра, – хоть товар цел оказался.

Что удивительно, у объявившихся сталкеров не было ни оружия, ни вещмешков с продовольствием, ни другого снаряжения. Только, к великой радости Сыча, на поясе у Вертолетыча оказался контейнер с артефактом, которого так ждал клиент.

– Нужно подождать. Придут в себя – расскажут, анализы крови уже готовы, пойду гляну. Если действительно какая отрава, попробую нейтрализовать. – Студент скрылся в комнате, где над различными медицинскими приборами священнодействовал его помощник.

– Здается мне, мужики, что ни какая это не отрава. Контролер их взял, как пить дать – контролер... – задумчиво проговорил Митяй – бывалый бродяга, несколько раз доходивший до четвертого реактора и повидавший не мало. – Проглядели они его, подпустили близко. Вот он и шарахнул по мозгам. Всех удержать не смог, но двоих увел. Они или сейчас в его свите ходят, или уже сожраны.

– Кстати, мужики, – Сыч как будто что-то вспомнил – артефакт нес Вертолетыч, так?

– Ну и что? – пробасил Митяй.

– А то...! Артефакт, который он нес, называется “глаз циклопа”. Кто и почему его так назвал – не знаю, но знаю точно, что одно из его многочисленных полезных свойств – значительная нейтрализация пси-воздействия любой природы. Вот поэтому контролер и не смог взять нашего Деда, хоть мозги прижег ему тоже не слабо. Вот Вертолетыч и смог вырваться, да еще бесчувственного товарища вытащить.

– Да? А чего ж тогда Вертолетыч, если он так защищен был, не выследил контролера и не вальнул его? Ведь эта тварь, когда ментально держит кого-то, не может полностью контролировать ситуацию вокруг, только благодаря этому есть возможность его найти и пристрелить.

Ну...не знаю, Дед бродяга не робкого десятка. Да чего тут гадать! Очухаются – сами расскажут.

Через неделю оба сталкера, стараниями Студента и его помощника, более-менее встали на ноги, пришли в себя. Но вот Витька Бобер вообще ничего не помнил.

– Помню, мужики, как сделали привал, кажется...в сарае каком-то, что ли....Перекусить решили...и все – ни хрена больше не помню.... Как отрезало.

– Да не в сарае – поправил Вертолетыч – клуб это был, деревенский. Там еще, в самой большой комнате, на стене белая ткань осталась, ну – кино смотреть, в общем...

– Ну-ну, Дед, вспоминай, что дальше-то было? Ты не спеши, не напрягайся...– осторожно пытался пробудить память сталкера Зверобой.

– Что было, что было.... а то и было. До выброса оставалось, по прогнозу... да и по всем приметам – часов пять. А шкандыбать до базы – часа три, не больше. Вот Федя Храп и предложил привал на полчасика устроить, похарчеваться, значит.... Тут как раз деревенька подвернулась. Почти все дома развалились, какие-то просели в землю по самую крышу. Один большой, на пригорке, сохранился более-менее, даже шифер на крыше почти целый..... В общем – клуб оказался. В большой комнате – в кинозале, значит, и расположились...

Вертолетыч на какое-то время замолчал, глядя перед собой. Было видно, что воспоминания даются ему не так уж и легко и произошедшие события слишком уж медленно всплывали из глубин памяти.

– Ну? – не выдержал затянувшейся паузы Митяй. Зверобой слегка толкнул в плечо нетерпеливого сталкера. А Дед, очнувшись, негодующе взглянул на него.

– Гну! Васька Дрозд достал спиртовку, что бы тушенку разогреть. Ну, думаю, нехай они разогреют, а я после них... Они ж молодые, аппетит нагуляли о-го-го какой, а я потерплю. Решил, значит, осмотреть клуб.... Побродил по помещениям, поглазел. В одной комнатухе даже “кровь камня” нашел, думаю – нужно за контейнером сходить, в рюкзаке у меня завсегда пара была, на всякий случай. А тут Федька зовет, банку, мол, мою на плитку поставил, скоро будет готова, что б шел, значит...

Вертолетыч снова сделал паузу. На мгновение закрыл руками глаза, как делают дети, когда играют в жмурки. Затем провел ладонями по голове, назад – к затылку, приглаживая почти седые, но, все еще, густые волосы. После этого движения, которым – то ли прическу поправил, то ли мысли, он продолжил.

– Вот тут-то все и началось. Я по пути в зал, где мы обосновались, завернул не туда, оказался в этой, как её... ну – откуда кино крутили...в аппаратной... во. Ну, от самих проекторов ничего не осталось,мародеры-металлоломщики прибрали уже давно, еще до этой всей чертовщины. А тут два окошка, через которые эти аппараты на экран светили. Хотел, было, крикнуть, что, мол, иду, подошел, заглянул.В общем, смотрю – что-то не то с мужиками.Все трое держатся за головы, катаются по полу и, главное – на лицах такое выражение...невыносимой боли, ужаса...

Студент отметил, как в глазах вновь замолчавшего Вертолетыча заметно расширились зрачки, как будто он сам сейчас испытывал боль и ужас, как те сталкеры.

– Это был контролер, Вертолетыч, да? – осторожно тронул его за руку Сыч.

– Я тоже так вначале подумал. Решил добраться до “винтореза” Дрозда, а там – на крышу. На входе в клуб видел приставленную к проему в потолке лестницу. Думаю – если этот сученок сразу троих держит, значит должен быть где-то не далеко, с крыши в оптику быстро найду...

Сталкер достал из лежащей на столе пачки “беломорину”, Митяй щелкнул зажигалкой.

– Только не тут-то было. Меня тоже шарахнуло так, что.... Когда-то, в молодости, да и в детстве тоже, у меня часто были головные боли. Доктора говорили что мигрень. Явление для мужика, говорят, редкое, но...меткое. И действительно – уж если болела голова, так болела. Только анальгином или чем-то подобным спасался. Потом, с возрастом, как-то все прекратилось.... Так вот, я там – в клубе, такую же боль испытал, только гораздо сильнее. Как будто башку раскаленным штырем проткнули, от виска к виску. Сразу холодным потом покрылся, ноги подкосились. Я руками за край окошка придержался, опять взглянул в зал. Смотрю, а мужики уже не двигаются, лежат кто как. И тут..., даже не знаю – как правильно описать,... в одном месте кинозала, как раз возле входного проема, что-то замерцало, заискрило, ну – как искрит “электра”, которая только что разрядилась и опять накапливает мощность. Потом гляжу – в этом месте две фигуры начали проявляться.... Поначалу они почти прозрачными были, еле угадывались, а потом... за какое-то время, все уплотняясь и уплотняясь, стали полностью видимы.

Вертолетыч перешел почти на шепот, низко склонив над столом голову.

– Два огромных мужика, под два с лишним метра ростом, в какой-то... нет, не одежде... в комбинезонах! А если точнее...ч-черт...– было видно, что сталкер никак не мог подобрать более-менее подходящее определение увиденному.

– Я лет десять назад – продолжил, собравшись с мыслями, Дед – у дружка своего гостил, в Лазаревском. Мы с ним когда-то в морфлоте три года, на Севере, оттарабанили.... Так вот, он тогда, как раз, катер прикупил, большой такой, но совсем ветхий. Его хотели порезать на металл, так Петька подсуетился и выкупил его. Затащил в сарай и за полгода такую “конфетку” сделал! Выбил лицензию, нанял помощника и стал вывозить отдыхающих на прогулки в открытое море. А еще он любил подводное плавание, этот...как его сейчас по-современному называют-то...

– Дайвинг – подсказал Студент.

– Во-во, дайвинг, – закивал Вертолетыч. – Для этого он прикупил два водолазных, или... этих, как их... – гидрокостюма. Оба дорогие, импортные. Один легкий, ну...для мелководья. А другой навороченный. Друг сказал, что дороже хорошей машины стоит. С регулируемым подогревом, с замкнутой системой дыхания и системой регенерации воздуха, куча датчиков всяких.... Еще сказал, что это костюм боевых пловцов, итальянских... кажется... Я к чему это все: те мужики, ну – которые как из воздуха появились, были одеты во что-то похожее...

– Это что ж, и в ластах тоже? – с солидной долей скепсиса в голосе и с улыбкой на лице спросил Митяй.

– Почему в ластах, причем тут ласты?! – Дед явно почувствовал, что его рассказу не очень-то верят. – Я говорю, что одеяние на них только похоже было на водолазный костюм, но посвободней, не в обтяжку. А на ногах были ботинки, или... ну, я не приглядывался, не до того было. На голове у них были шлемы, не такие, как у летчиков или космонавтов, а поменьше, к тому же еще вытянуты в высоту. За спинами что-то типа больших ранцев, притороченных широкими ремнями через плечи. На правом боку у каждого висели черные, с полметра длиной и в пол руки толщиной, палки. Оружие это какое было, или нет – не знаю. Поверх всего этого были... – то ли плащи, то ли накидки, только с рукавами и с длинными полами, гораздо ниже колен, только не черного, как костюмы, цвета, а серебристого, даже светились немного, как будто... это...– лю-ми-ни-сцировали, во. В руках одного был какой-то цилиндр, ну – с бидончик, в каком молоко носят, на такой же ручке. У второго ящик, как для инструментов, тоже с ручкой.... Ну вот, тот – с “бидончиком”, все время просто стоял. Второй же поставил свой ящик на пол, открыл крышку, достал какую-то штуковину, похожую на присоску с рукояткой, которой стекольщики большие листы стекла таскают. Только к рукоятке, сверху, был приделан такой... маленький экранчик, что ли.... В общем – подошел он с этой присоской к лежащему на спине Витьке и прижал её к его телу, разорвав перед этим комбез на груди. Экранчик тут же засветился. Секунд через пятнадцать верзила со своим прибором подошел к Дрозду, перевернул с живота на спину, и проделал все то, что и с Бобром. Опосля и с Федькой Храпом то же. После этого верзила, положив свою “фигулину” в ящик, взял Витьку Бобра за шиворот и как кутенка перетащил к стене, на которой были остатки киноэкрана. А Дрозда с Храпом, таким же “макаром”, перенес поближе к своему ... подельнику. Тот, в свою очередь, поставил “бидончик” на пол, и стал тыкать рукой в черной перчатке в верхнюю его часть. Тут же воздух вокруг опять слабо заискрился, над цилиндром появился купол, словно из серебристого дымка, который стал разрастаться в размере, пока не покрыл собой всех – и верзил, и лежащих рядом мужиков, кроме Витьки, который был далеко от них.