Текст книги "Бернард Шоу. Парадоксальная личность (СИ)"

Автор книги: Владимир Касьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Из книги Хескета Пирсона можно узнать о том, что когда Шоу появился для бракосочетания в мэрии на костылях и в старом костюме, его приняли за нищего и отказались впускать. После устранения досадного недоразумения и окончания свадебной церемонии Шоу отказался идти рядом с невестой, хромая в конце веселой и нарядной процессии. Бернард Шоу прожил с женой 45 лет. Вместе с ней в его жизнь вошел порядок, уют, вегетарианская пища. Жена следила за его здоровьем. Однако Пирсон пишет и о следующем: "Их прочная семейная идиллия была нарушена лишь однажды, когда Шоу увлекся красавицей актрисой Патриция Кэмпбелл. В разгар этого романа ему уже было 57 лет. Заинтересованность драматурга Патрицией имела не только романтический характер. Специально для нее он выбрал роль Элизы в своей самой-более известной пьесе «Пигмалион».

***

Вполне возможно, что после прочтения данной подборки материалов, у читателей с ироническим складом ума возникнет недоумение в адрес Бернарда Шоу: "Затем так много откровенного текста в письмах к Эленн Терри?.. Неужели Шоу – не ирландец, а 100-процентный англичанин?". Что сказать по этому поводу? Пожалуй, следующее:

– во-первых, на Первом российском канале существуют немало телепередач, в которых с удовольствием «копаются» в собственном и чужом семейном и «постельном белье» даже личности, относящиеся к творческой элите;

– во вторых, если Шекспир в своё время утверждал, что «Весь мир – театр, а люди в нём актёры, и каждый не одну играет роль...», то не только политики, но и мировая творческая элита относится (в немалом своём количестве) к тем, кто не только творит, но и «вытворяет» в своём «двойном» театральном измерении – отсюда ещё большее «расслоение» личности.

Впрочем, ответ на «Женский вопрос» Бернарда Шоу можно найти и в умозаключении Эллен Терри: «Я женщина простая. Умом никогда не отличалась, а как посмотрю на вас всех – и умнеть-то не особенно хочется...».

12. ЖЕНСКИЙ ВОПРОС БЕРНАРДА ШОУ, ч. 2

По утверждению Дэна Х. Лоренса, – американского профессора, занимавшегося подготовкой эпистолярного наследия Бернарда Шоу к печати после смерти их автора, – последним написано не менее 250 тысяч писем различным адресатам. Написано от руки и на печатной машинке, лично или надиктовано жене и секретарю. Многие из этих писем так и не станут доступны читателями из-за их безвозвратной утраты по различным причинам. К примеру, ещё в декабре 1897-го года Шоу, по взаимной договорённости, сжёг письма, возвращённые ему Анни Безант – одного из лучших митинговых ораторов Фабианского общества.

Анни Безант была очень неординарной личностью и почти полной противоположностью Шоу. Лишённая чувства юмора, она, вместе с тем, обладала большой общественной активностью и умением произносить вдохновлённые речи в защиту атеизма, идей эволюции, а также социализма и его духовных ценностей. Со временем сам Шоу скажет о ней следующее: «Она в такой степени владела публикой, что если бы она выдвинула положение „лиловое не есть обязательно розовое“ и взволнованным контральто призвала мир что-нибудь возразить на эту глубокую мысль, – все ее слушатели благодарно решили бы, что им наконец открыли истину». И хотя при первой встречи Шоу ей не понравился своим легкомыслием, но уже весной 1885 года Анни была очарована его разнообразными талантами. Весной 1885 года она не только изменила своё мнение о нём на противоположное, но и стала испытывать к Шоу не только симпатию, а нечто гораздо большее. И когда в Диалектическом обществе Шоу должен был прочитать лекцию о социализме в присутствии Анни Безант, то знающие люди предупредили его о том, что она может не оставить от его выступления даже «мокрого места». Однако произошло невероятное – Анни Безант, действительно, не оставила «мокрого места», но не от его лекции, а от критического выступления оппонента Шоу. Присутствующие были потрясены, в том числе и сам Шоу. Более того, он был окончательно шокирован, когда в конце собрания Анни попросила его рекомендации в Фабианское общество.

Несмотря на то, что на трибуне Анни Безант могла творить чудеса, в своей частной жизни она совершенно терялась. И самым главным препятствием для Анни было её замужество и супружеский договор, составленный таким образом, что Шоу, прочитав его, искренне удивился: "Великий боже! Да никакая церковь не требует стольких обязательств... ". После того, как Шоу высмеял её брачный договор, Анни, едва сдерживая слезы, вручила ему шкатулку, где хранила все его письма. «Что это?! – воскликнул Шоу. – Вы даже не хотите оставить мои письма! Мне они ни к чему». И переписка отправилась в огонь. Анни тяжело переживала разрыв отношений с Шоу и даже задумывалась о самоубийстве. Однако недаром говорят, что «клин выбивается клином». Ухудшение материального положения, заставили Анни мобилизовать свою волю, и она нашла проявления своих способностей в ином направлении. Причём сделала это, не без невольного участия Шоу. Ему дали для рецензии книгу Елены Блаватской «Тайная доктрина», а он передал книгу Анни: мол напиши отзыв, а уж он с газетой договорится об оплате её труда. И свершилось чудо: прочитав «Тайную доктрину», Анни поняла, что именно учение Блавадской может стать главным делом её жизни.

Из книги "Бернард Шоу " Хескета Пирсона можно узнать о следующем: « Однажды в кабинете редактора газеты „Стар“ Шоу наткнулся на гранки статьи, озаглавленной „Почему я стала исповедовать теософию?“ Взглянул на подпись: Анни Безант. Вихрем примчался он в ее контору на Флит-стрит: да знает ли она, что на заседании Физического общества в его (Шоу) присутствии Блаватскую разоблачили, что чудо, которое она сотворила с гробницей в Аджаре, было просто мистификацией?! Анни на пылкую речь Шоу ответила спосокойно: мол, слышала об этом, но считает, что теософия ничуть не пострадает, даже если разоблачение и верно, хотя этого она не думает. Тогда Шоу испытал последнее средство: „Зачем вам тащиться на Тибет, какой еще вам нужен Махатма? Вот ваш Махатма. Я ваш Махатма“. Однако чары уже не действовали. Они оставались добрыми друзьями, но в дальнейшей жизни Шоу был ей уже не товарищ».

Жертвой «магии слов» Бернарда Шоу стала и поэтесса Эдит Несбит – жена известного фабианца Губерта Блэнда. По утверждение Х. Пирсона: « Бывали минуты, когда миссис Блэнд охотно променяла бы своего самостоятельного мужа на „виллу, экипаж и несколько тысяч фунтов годового дохода“, ибо незаурядная мужская сила супруга не только измучила ее вконец, но и потребовала услуг двух спомогательных жен, с которыми миссис Блэнд приходилось расхлебывать всякие материнские незадачи. Едва ли он был вправе ожидать от нее супружеской верности, и она не испытала никаких угрызений совести, влюбившись в Шоу – простого, по ее словам, но и „самого обворожительного мужчину“. Какая у него красивая фигура, какой густой голос! И этот ирландский акцент!..».

Впрочем, благодаря усилиям Шоу, его отношения с миссис Блэнд окончательно оформились в долгую дружбу, и поэтесса неоднократно подмечала у своих приятельниц столь знакомые ей симптомы. «Мисс X. якобы терпеть его не может, – писала она. – Только я сама обожглась и вижу: она в него по уши влюблена». Такое мнение о представительницах родственного пола было не у одной миссис Блэнд. Наиболее здравомыслящие, не без основания, полагали, что Шоу флиртует единственно в интересах дела – нужен материал для его последующих пьес, в которых будет затрагиваться и «женский вопрос».

Из множества женщин, писавших Бернарду Шоу любовные письма, были и такие, кто готов был на многое, лишь бы удостоится внимания знаменитого драматурга. Одной из таких его поклонниц была некая Эрика Коттерилл, которая стала «осаждать» Шоу со времен шовианских сезонов в Придворном театре. Через годы Бернард Шоу поведает следующее своему биографу:

«Эрика начала атаку страстной мольбой о встрече. Я предупредил, что это ей ничего не даст. Но переписка затягивалась, письма делались теплее, и тогда я взял отеческий тон. Тут бы ей и оскорбиться; она же еще усилила красноречивые призывы, и, наконец, я встретился с нею: может, удастся ее образумить. А случилось обратное. В довершение всего она поселилась в нашей деревеньке, чтобы быть рядом со мною, видеть меня. Я тотчас объяснил жене положение дел и подготовил ее к любым случайностям и вторжениям. Я строго велел Эрике не казать сюда глаз, но она имела глупость заявиться прямо в дом. Жена страшно возмутилась и всячески старалась показать, что девочка повела себя очень неприлично. Что было потом, Вы знаете: Шарлотта письмом отказала ей от дома. Но Эрику было трудно сбить. Она засыпала меня письмами. Иные из них могли бы внушить чужому человеку мысль о нашей близости. Припоминаю такую, например, фразу: „Ночью, когда ты со мной...“ Звучит весьма определенно, а на деле значит лишь то, что Эрика жила в мире своих грез. Шарлотте вся эта история очень не нравилась; она упрекнула меня, что я потворствовал девочке. Так что держите язык за зубами, пока есть опасность поднять эту старую обиду».

Жена Шоу была вынуждена написать Эрике письмо, в котором были и такие строки: «Я не могу поверить, что он ( Шоу – прим.) будет выдерживать Вас на известном расстоянии. Он дружелюбен и мягок со всеми, начиная от собак и кошек и кончая герцогами и герцогинями. И все они заблуждаются, принимая его широкую отзывчивость только на свой счет. Он и так чересчур приблизил Вас. Мне было бы очень неприятно найти Вас через некоторое время в отчаянном положении». В заключение Шарлотта запрещает отвечать на ее письмо: никаких возражений, тема исчерпана, решение ее твердо и непреклонно.

В Интернете и мировых СМИ можно встретить публикации, в которых утверждается, что даже знаменитая американская танцовщица Асейдора Дункан будто бы стала любовницей Шоу. Однако подобные утверждения не соответствуют действительности. Из воспоминаний Хескета Пирсона можно узнать следующее об этой истории. Однажды он, на правах друга и биографа, спросил у Бернарда Шоу о его отношениях со скандально известной американкой:

– А Дункан? Ведь все еще уверяют, что именно она сказала вам: «У вас лучший в мире мозг, а у меня лучшая в мире фигура. У нас должен быть лучший в мире ребенок». Я опровергал этот слух, ссылаясь на вас, но...

Шоу ответил:

– Нет дыма без огня. Эту историю придумали после того, как мы действительно встретились. Я был приглашен к леди Кеннет Дин. На диване я увидел женщину, запеленатую в какую-то ткань и скучавшую в одиночестве. Она была вся какая-то пришибленная, а лицо – словно из сахара, который кто-то долго вылизывал. Меня представили Айседоре. Восстав с дивана, она раскрыла мне объятия с воплем: «Я любила тебя всю жизнь. Приди ко мне!» Ну, я подошел. Посидели на диване. Нас окружили гости, решившие, должно быть, что начинается домашний спектакль. Мы не стали их разочаровывать и сыграли для них за час один акт из «Тристана и Изольды»".

Следует отметить, что Бернард Шоу не скрывал своего отношения к «Женскому вопросу», признаваясь Хескету Пирсону в следующем:

«Женщины многое теряют на мне... Я их надуваю по крупной. В моих карманах полным-полно разменной монеты любви, но это не обычные деньги, а фальшивые – у них волшебный курс. Я люблю женщин – скажем, по одной из тысячи; но свет клином на них не сходится. У большинства женщин на уме одно: заполучить своего мужчину и как-то скоротать свой век. А мне подайте народы и исторические эпохи, чтобы увлечься всерьез и во весь аллюр развести писанину. Любовь же дает мне развлечение, восстанавливает силы».

По мнению биографа, Шоу ставил на первое место свою работу, а во флирте искал лишь отдохновения, и никаких усилий над собой это ему не стоило. Он рассуждал однажды, насколько же люди угнетены половой проблемой, холостяк им кажется едва ли не уродом: «Они не ведают, что плотской тирании избежали не одни попы всех мастей, от Святого Павла до Карлейля и Рёскина. Тысячи зауряднейших граждан обоего пола сознательно или под давлением обстоятельств – впрочем, вполне одолимых – сберегли силы для более разумной деятельности». Одно из преимуществ брака сам Шоу усматривал в том, что женатый мужчина – это уже не убойная дичь, по которой любая алчущая женщина может палить, сколько ей нравится.

***

Не могли устоять против "магии слов" Шоу даже такие выдающиеся актрисы тех времён как Эллен Терри и Стелла Патрик Кэмпбелл. В 1971 году в СССР издательство "Наука" выпустило книгу "Джордж Бернард Шоу. Письма", авторам и составителями которой были И.М. Бернштейн, А.А. Елистратова и А. Г. Образцова, и в которую вошли письма, написанные знаменитым драматургом, в том числе: 71 письмо – к Эллен Терри и 72 письма– к Стелле Патрик Кэмпбелл.

Эллен Терри (1847-1928) – английская театральная актриса, крупнейшая исполнительница женских ролей в пьесах Шекспира. Родилась в театральной семье. Дебютировала в 1856 в шекспировской «Зимней сказке». Играла в Лондоне, Бристоле, Бате. В 1864 вышла замуж за художника Джорджа Фредерика Уоттса, который был старше её на 30 лет. Через 10 месяцев они расстались. Позднее она была в долгой связи с известным архитектором Эдвардом Уильямом Годвином, от которого родила дочь и сына. С 1878 постоянно играла вместе с Генри Ирвингом – один из лучших английских актёров. Стала ведущей исполнительницей женских ролей в шекспировских пьесах на британской сцене. В 1883 впервые гастролировала в США. В 1900-х годах выступила в драмах Ибсена и Шоу . С последним подружилась и долгое время переписывалась, начиная с 1892 года. Ниже приведены краткие выдержки из некоторых писем Бернарда Шоу знаменитой актрисе.

9.03.1896

"...Вернейшим способом использовать, в целях дохода, мою известность (небольшую, но скандальную) было бы поставить пьесу в Нью-Йорке. В Америке обо мне более высокого мнения, чем в Англии – благодаря "Человеку и оружию". Но, с другой стороны, я тогда не мог бы руководить репетициями, показывать Вам и Г.Н. как нужно играть, встречаться каждый день. И к тому же, если первая постановка пьесы будет в Америке, мне придётся устроить здесь одно представление, чтобы закрепить за собой авторские права. Но всё вздор! Вы просто смеётесь надо мною. Пойду-ка я прекрасной мисс Петрик Кэмпбелл, которая уже давно завоевала моё сердце в роли мисс Тэнкерей. и вскружу ей голову бессовестной болтовнёй. Она сыграет мою Незнакомку – она и потрёпанный Форб. Да, да, таки будет. Прощай, неверная Елена!".

26.03.1896

В конце письма:" О небо, моя работа, моя работа, моя работа! Как мне с нею управиться, если я каждую минуть отвлекаюсь, чтобы написать Вам?".

5.06. 1896

В конце письма: "Милосердное небо! Разве это деловое письмо! Нет. Повторяю: я требую, настаиваю, я ... забыл на чём я настаиваю. Ежедневное, что я хочу, это целовать Ваши руки, а тут настаивать не приходится. Однако я перестаю быть деловым человеком. Прощайте!".

16.09.1896

"...Неужели после 20 лет я должен перестать называть Вас Эллен? Немыслимо. Эллен Терри – самое прекрасное имя на свете, оно звенит как серебрянный колокол всю последнюю четверть 19-го столетия. И у него красивый ритм – не то что "Джордж", которое безобразно и труднопроизносимо, что все попытки называть меня так обречены на неудачу. Я был, остаюсь и всегда пребуду, по велению краткости и здравого смысла, просто Шоу...".

21.09. 1896

Второй час ночи: я уже почти сплю. Тысячу раз желаю успеха! Только посмейте завтра не быть ЛУЧШЕ ВСЕХ НА СВЕТЕ – Вы разобьёте мне сердце...".

Эллен Терри в 1920 покинула сцену, а в кино снималась с 1916-го по 1922-ой год. В последние годы потеряла зрение. Похоронена в церкви Святого Павла в Ковент-Гардене. После смерти актрисы Бернард Шоу разрешил Эдит Крэк (несмотря на возражения её мужа), – родной дочери Эллен Терри, – продать его письма издателю. В 1931 году вышла книга "Эллен Терри и Бернард Шоу.

Бернард Шоу написал следующее по поводу своей переписки со знаменитой актрисой: "Элен Терри и я в 90-е годы обменялись около 250 листами. Какая бы старомодная гувернантка сказала, что большинство из них представляют собой страстные любовные послания. Однако, как мы жили совсем рядом, никогда даже не встречались лично, единственный раз я прикоснулся к ней после премьеры моей пьесы «Приключения капитана Брасбаунда», когда поцеловал ей руку. По моему мнению, ухаживания на бумаге – приятные из всех видов ухаживаний, поскольку могут продолжаться долго ".

***

Стелла Патрик Кэмпбелл (1865 -1940) – английская актриса, известная исполнением ролей в пьесах Уильяма Шекспира, Бернарда Шоу, Артура Пинеро, Мориса Метерлинка, Генрика Ибсена и др. Героиня пьесы "Милый лжец". Родилась в Кенсингтоне (пригород Лондона) в семье англичанина Джона Тэннера и итальянки Марии Луиджи Джованны. Закончила Гилдхоллскую школу музыки и театра. В 1884 году вышла замуж за Патрика Кэмпбелла, от этого брака родились двое детей. Первое появление Стеллы на сцене произошло в 1888 году в Ливерпуле. С 1890 года она играет в театре Адельфи и других лондонских театрах, публика принимает её восторженно. В 1900 году муж был убит на англо-бурской войне. Стелла совершает турне по Соединённым Штатам, американская публика также встречает её доброжелательно. В дальнейшем Стелла неоднократно выступала на сценах американских театров. В 1914 году Стелла вышла замуж за шотландского красавца-офицера Джорджа Корнуоллис-Уэста. Вторым мужем актрисы оказался человек, который 28 июля 1900 года, будучи ровестником Уинстона Черчилля – будущего премьер-мирнистра Великобритании, женился на его 46-летней матери. Семья Джорджа была так шокирована, что не явилась на церемонию, однако обедневший клан Черчиллей, несмотря на свое не менее скептическое отношение к данному браку, поддержал невесту. В 1912 году семейный брак матери Черчилля распался по материальным причинам: Дженни наделала много долгов, а Джорджа отец лишил наследства. Дженни и Корнуоллис-Уэст начали жить раздельно с 1912-го, а развод последовал в апреле 1914 году.

Бернард Шоу специально для Стелла Патрик Кэмпбелл написал несколько ролей, в том числе роль Элизы в пьесе «Пигмалион». Своё первое письмо Бернард Шоу отправил Стелле Патрик Кэмпбелл 12 апреля 1899-го года. В нём были и такие строки: «Дорогая миссис Патрик Кэмпбелл! Мы сняли этот дом до 14 мая, так что приезжайте скорее. Миссис Шоу будет очень рада Вас видеть. Но если Ваши слова окажутся столь же уму непостижимы, как и Ваша красота, всё что Вы скажете, пропадёт даром...».

22 ноября 1901 года Шоу написал: «...Давно, когда все охали и ахали о том, как Вы прекрасны собой, я пожимал плечами и восхищался только ловкостью Ваших пальчиков. Теперь я восхищаюсь Вами безмерно. Вы разобрали на составные части то, что создала Природа и воссоздали всё саминеизмеримо лучше. Чтобы сделать это нужен настоящий талант...».

Однако максимум восхищения актрисой у Бернарда Шоу наступил лишь через 11 лет, после того как он два дня пробыл у неё в гостях. 30 июня 1912 года он напишет в своём письме:

«...Спасибо Вам за пятницу и субботу, полные восхитительных грёз. Я думал, что уже больше не способен на это. Теперь я снова стал самим собой, опустился на твёрдую землю среди бряцания кимволов, барабанного боя и грома вульгарных слов; но было бы просто трусостью не признать, что Вы – удивительная женщина...».

28 февраля 1913 года Бернард Шоу высылает миссис Кэмпбелл такое стихотворение, посвящённое ей:

Кто пленил Стеллу?

Я, никто другой.

Ирландец удалой,

Я пленил Стеллу.

Кто целует Стеллу

В щёки и в нос?

Что за вопрос!

Я целую Стеллу...

Последним из 7 четверостиший является такое:

Кто обнял Стеллу,

Презрев этикет?

Завидуй свет!

Я обнял Стеллу.

Примечание.

Четверостишия приведены в переводе В.В. Рогова

Последнее письмо знаменитой актрисе 73-летний Бернард Шоу написал 21 августа 1939 года: «Моя дорогая Стелла! Великан совсем одряхлел, а его жена скрючена радикулитом.<...> Ставить пьесы я бросил – слишом стар, слишом стар, слишком стар».

Шарлотта долгое время не знала об «эпистолярной любви» своего мужа и Стеллы, но когда узнала, то сильно расстроилась. Она не стала устраивать мужу семейных скандалов, и это ещё больше угнетало Бернарда Шоу. В одном из писем Стелле, знаменитый драматург откровенно признался: «...Мне бесконечно больно видеть, когда кто-нибудь так страдает. Я должен, наверное, убить себя или убить ее... Что ж, нам, наверное, всем полезно страдать, жестоко лишь, что больше приходится страдать слабому. Если б я был человечнее и мог сам испытывать страдания, то этому было бы хоть какое-нибудь поэтическое оправдание; но я не могу: я могу только ощущать страдания других, испытывая боль, вызываемую жалостью, и яростное возмущение неразумностью всего этого – настоящую неизбывность ревности, которой я, кажется, никогда не смогу избежать. И все же это утешение на худой конец – знать, что у тебя есть неистребимая веселость гения и что ты можешь все вынести... В отчаянии я простираю руки к небесам и спрашиваю, почему невозможно сделать счастливой одну женщину, не пожертвовав при этом другой? Все мы рабы того, что в нас есть лучшего, и того, что в нас худшее».

Среди биографов и исследователей жизни и творчества Бернарда Шоу до сих пор идёт спор об истинном отношении Эллен Керри и Стеллы Кэмпбелл к Бернарду Шоу: «Любили они его по-настоящему или отвечали ему примерно той же „монетой“, что и сам Шоу?..». К примеру, по утверждению Хескета Пирсона в адрес Стеллы, переписка со знаменитым драматурогом не могла не льстить её самолюбию. Однако есть и иные мнения: мол, Шоу изрядно достал Стеллу своим «любовным сюреализмом». И в качестве аргументации приводят следующие факты. В августе 1913 года актриса уехала в Сэндуич, на южное побережье Англии, но Шоу вдруг последовал за ней. Увидев его 10 августа в Сэндуиче, она пришла в ужас и послала ему записку: «Пожалуйста, уезжайте сегодня же в Лондон – или куда угодно, только не оставайтесь тут, если не уедете вы, придется уехать мне – но я очень, очень устала, и мне бы не следовало снова пускаться в путь. Пожалуйста, не вынуждайте меня презирать вас. Стелла».

На следующее утро она все-таки уехала первой, оставив ему записку. Разгневанный Шоу послал ей жестокое и несправедливое письмо со следующим содержанием:

"Сэндуич. Сумерки. 11 августа 1913 г.

Хорошо, уезжайте. Потеря женщины еще не конец света. Солнце светит; купание доставляет мне удовольствие; и работать тоже хорошо; душа моя может перенести одиночество. Но я глубоко, глубоко, глубоко ранен. Вы испытали меня; вам со мной неуютно, я не могу принести вам мир, покой или хотя бы позабавить вас; в итоге выходит, что нет ничего по-настоящему искреннего в нашей дружбе. Счастлив был только я, безмятежно счастлив, спокоен, мог пройти чуть не бегом несколько миль в поисках вас, распевая дорогой... а потом вдруг ощутить здоровую и насмешливую сонливость, увидев, что вам докучает все это и что ветер дует не оттуда. Да, у вас нет мужества; у вас нет разума; вы карикатура на сентиментального мужчину восемнадцатого века... вы ничего не знаете, да поможет вам господь, не говоря о том, что все то, что вы знаете, ложно; свет дня слепит вас, вы гонитесь за жизнью украдкой, а потом убегаете прочь или кричите, сжимаясь в комок, когда она оборачивается к вам лицом и открывает объятия; вы позор и ослепление для мужчины, а не венец его, что "превыше рубинов"; вместо того чтобы приблизить мир к себе, вы удаляетесь от него, отделяетесь от него, оберегаетесь от него; вместо того чтобы дарить очарование в тысяче обличий тысяче разных людей, вы избираете один сорт обаяния и пробуете его наобум – получится или нет – на стариках и молодых, на слугах, детях, артистах, филистерах; вы актриса одной роли, да и та-то роль ненастоящая; вы сова, за два дня уставшая от моего солнечного сиянья; я слишком хорошо к вам относился, обоготворял вас, расточал перед вами свое сердце и ум (как расточаю их перед всем миром), чтобы вы извлекли из них все, что сможете извлечь: а вы только и смогли, что убежать. Идите же: шовианский кислород сжигает ваши маленькие легкие; ищите затхлости, которая будет вам по душе. Вы не выйдете за Джорджа! В последний момент струсите или отступите перед душой более смелой. Вы уязвили мое тщеславие; невообразимая дерзость, непростительное преступление. Прощайте, несчастная, которую я любил. Джи-Би-Эс".

***

В 1973 году в Советском Союзе издательством "Искусство" была выпущена книга "Стелла Патрик Кэмпбелл", автором которой являлась Анна Георгиевна Образцова (1922-2003) – доктор искусствоведения (1968), профессор (1973), заслуженный деятель искусств РСФСР (1981), член Союза писателей (1964), театральный критик и кинокритик. В книге пишется: "...Когда в 1940 году всеми забытая миссис Кэмпбелл скончалась на юге Франции, ее приятельница-англичанка обнаружила под кроватью старую шляпную коробку, в которой хранилось самое ценное, чем владела в последние годы своей жизни актриса, – ее переписка с Бернардом Шоу, и успела вывезти это сокровище в Англию буквально за несколько дней до того, как фашистские войска оккупировали Париж. Спустя некоторое время вышла в свет книга писем Бернарда Шоу и Стеллы Патрик Кэмпбелл, написанных на протяжении более чем сорока лет. А немного позже произошло и вовсе из ряда вон выходящее событие: на основе подлинной переписки, не меняя в ней ни строчки, допустив лишь сокращения, американский драматург Джером Килти создал пьесу "Милый лжец", и успех ее на сценах театров многих стран превзошел все ожидания.

Бернард Шоу написал миссис Кэмпбелл много писем, но разрешил опубликовать лишь некоторые из них в ее биографии. Он напил о Стелле и такое: «Весь земной шар был у ее ног. Но она поддала ногой этот шар и уже не могла достать его оттуда, куда он откатился». В последнем своем письме, датированном 28 июня 1939 года, Стелла писала Шоу, что «начинает привыкать к бедности и неудобствам...». Однако менее чем через год, 9 апреля 1940 года, знаменитая актриса умерла в Париже – в полной нищете. В некоторых публикациях утверждается, что якобы Стелла всё-таки просила разрешения у Бернарда Шоу на продажу части их переписки, но тот категорически отказал ей в такой просьбе.

Можно совершенно по-разному относиться к тем или иным утверждениям по этому поводу, однако данную подборку материалов об отношениях Шоу и миссис Кэмпбелл хочется завершить таким предположением: быть может, в отличие от Бернарда Шоу – «милого лжеца» (в прямом и переносном смысле ), Стелла всё-таки по-настоящему его любила, даже зная о множестве недостатков знаменитости, в том числе и таких, как изрядная гордыня и самомнение... И доказательством любви актрисы к Бернарду Шоу является именно коробка с письмами драматурга, найденная под кроватью умершей Стеллы её подругой-англичанкой. Ведь письма Шоу знаменитая актриса могла бы продать за очень приличную сумму и без разрешения их автора, – тем самым, спасти себя не только от материальной нужды, но и от преждевременной (по отношению к Шоу) кончины. Однако, Стелла (вероятнее всего) в который уж раз, «поддала ногой» свой очередной соблазн, полагая, что любовь не должна продаваться никому, ни за что и никогда!..

13. БЕРНАРД ШОУ И ОСКАР УАЙЛЬД

Жизнь и судьба распорядились так, что Бернард Шоу и Оскар Уайльд – два всемирно знаменитых ирландских драматурга и писателя, а также признанных мастера парадоксально-афористического мышления, родились не только в одной и той же стране, но и в одном и том же городе – Дублине. Причём, если не были одногодками, то имели мизерную (по сравнению с вечностью) разницу в датах рождения – Бернард родился 26 июля 1956 года, а Оскар – 16 октября 1854-го, т.е. был на 1 год 2 месяца и 20 дней старше.

В отличие от Шоу, не имевшего возможности учиться в престижных школах и университетах, Уайльд до 9 лет получал образование на дому от гувернанток, а затем 7 лет учился в Королевской школе Портора, расположенной в городе Эннискиллен близ Дублина. После школы он поступил в Тринити-колледже, где изучал античную историю и культуру, проявляя большой к Древней Греции. В 1874 году Уайльд выиграл стипендию на обучение в Оксфордском колледже Магдалины на классическом отделении и в 1878 году, окончив Оксфорд, переехал в Лондон.

Бернард Шоу оказался в Лондоне почти на два года раньше, чем Уайльд, но долгое время его литературное творчество не пользовалось спросом у издателей. В одном из писем, Бернард Шоу вспоминает, что при проживании в Дублине никакого общения между его семьёй и семьёй Оскара Уайльда не было. Лишь однажды он встретился с сэром Уильямом Уайльдом – отцом Оскара и известным врачом-окулистом, сделавшим неудачную операцию Джорджу Карру Шоу – отцу Бернарда. По утверждению драматурга: « Сэр Уильям, как видно, перестарался, и после операции отец всю оставшуюся жизнь косил в другую сторону. Что до меня, то я не замечаю косоглазия по сей день; для меня оно столь же естественно, как нос или шляпа...».

После смерти мужа, мать Уайльда тоже переехала в Лондон и открыла светский салон, в котором собирались творческие личности, чтобы пообщаться и обсудить новости литературы и искусства. C миссис Уайльд и её двумя сыновьями Бернарда Шоу познакомила его старшая сестра, которая будучи очень красивой девушкой, обладавшей чудесным голосом, первой не только познакомилась с семьёю Уайльдов, но и умудрилась без особого труда вскружить голову Оскару и его брату. Через годы Бернард Шоу отдаст должное матери Оскара: «...Леди Уайльд привечала меня в тяжелое для меня десятилетие, между приездом в Лондон в 1876 году и первыми литературными заработками в 1885-м. Нет, пожалуй, этот период продолжался на несколько лет меньше, ведь, окунувшись с головой в социализм, я перестал ходить на светские приемы, в том числе и на те, которые устраивала она...».

С первой же встречи Бернард Шоу и Оскар Уайльд, несмотря на внешнюю любезность, «очень невзлюбили друг друга, и эта странная неприязнь держалась, – по словам Шоу, – до самого конца, когда мы уже давно перестали быть задорными новичками». О характере этой неприязни можно судить по фразе Уайльда: «Можно по-разному не любить Шоу. Можно не любить его пьес или не любить его романов...». Но были у них и приятные встречи, когда они дарили друг другу минуты взаимного признания. Из воспоминаний именитого драматурга можно узнать, что с Уайльдом он встречался чуть более десятка раз, но запомнил лишь половину встреч. Шоу откровенно признаётся, что никаких оснований испытывать к Уайльду симпатию у него не было: «Он был родом из того же города, что и я, и принадлежал к той категории дублинцев, которую я ненавидел больше всего; он был из разряда дублинских снобов. Его ирландское обаяние, которое так сильно действует на англичан, на меня не действовало, и в целом не будет преувеличением сказать, что расположен я был к нему ничуть не больше, чем он того заслуживал...».