Текст книги "Сборник рассказов (СИ)"

Автор книги: Владимир Черепнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Две хорошие новости

Вообще-то, ненавижу брать что-либо в прокат. Сначала, вроде как, все нормально. Отдаешь небольшие деньги, а взамен получаешь какую-нибудь полезную вещь. Но потом начинается какая-то хрень. Возвращаешь то что брал, а деньги назад не отдают. По-идиотски так аргументируют, мол, это плата за то, что я пользовался их предметом. Но они-то тоже моими деньгами пользуются. По крайней мере, никто не мешает их «крутить». И справедливо было бы вернуть, хоть и небольшие, но мои, кровные. Короче, сплошное надувательство.

Но, на сей раз, решил поступиться своими принципами. Шибко уж фильм этот разрекламировали. По всем канал все уши протрендели. Блокбастер, и все тут. Пришел в видеопрокат, имеется искомая кассета. И цена приемлемая. Десять рублей за сутки. Тут другая проблема: Танька, прокатчица, вдобавок к от сердца отрываемому червонцу потребовала еще и паспорт. На фига, спрашивается? Да у нас в селе каждая собака любую сволочь знает. Но она уперлась и решительно заявила, что без документа ничего мне выдаст. И харю отвернула. Мол, разговор окончен. Я даже не стал ссылаться на Положение о паспорте, где черным по белому указано, кто имеет право изымать главный документ гражданина. Танька – баба упрямая, и стерва еще та. Так что, в случае препирательств, вместо кассеты вполне можно было заполучить или по роже, или, в крайнем случае, громогласное и длительное матерное оскорбление.

Однако, уж очень хотелось посмотреть кино, да и вспомнил, что последний раз паспорт был потребен несколько лет назад и то не мне, а МВД для обмена. Сходил за документом, благо рядом живу, и, наконец, заполучил вожделенную кассету.

Смотрел, как полагается, все двадцать четыре часа. Пил кофе, заводил будильник, но смотрел. Раз уж уплачено, зачем деньгам пропадать? По истечению суток фильм знал наизусть, хоть еще не было ни мировой, ни фестивальной премьеры. Усталый, но с чувством исполненного долга, заявился в прокат.

А Танька вся цветет прямо:

– Здравствуй, милый! У меня для тебя две новости, и обе хорошие.

Я даже как-то не обратил внимания на странное в ее устах приветствие. Наверное, сказалась бессонная ночь. Только буркнул:

– Так не бывает, чтобы две хорошие. Одна должна быть хреновой.

– А вот и бывает! У меня в райцентре родственница – начальник ЗАГСа. Она без всяких проволочек и месячного срока на подумать оформила твой развод.

– Стоп! Как это – развод?!

– Быстро и просто. Так что, твоя Маринка тебе больше никто. Можешь смело гнать ее из дому.

– Погоди! Но я же люблю свою жену, и она меня.

– Дорогой, ты в каком веке живешь? Любовь-морковь. Фигатень все это.

Тут в мою душу вкрались смутные подозрения. То дорогой, то милый. У Таньки лимит – пять ласковых и добрых слов в год, а тут сразу два. И я осторожно поинтересовался:

– А вторая «хорошая» новость какая?

– Она не просто хорошая, а замечательная. Моя родственница не только оформила твой развод, но и наш брак. Так что ты теперь мой законный супружник. Когда мне переезжать?

И издали продемонстрировала свидетельство о браке и мой паспорт со всеми полагающимися штампами.

– Тань! Да ты что, охунарела? Я тебя не только не люблю, но и, как бы помягче сказать, не очень-то перевариваю.

– Заладил, как заевший китайский болванчик, про свою любовь. Стерпится – слюбится, любовь зла… Продолжать народные мудрости?

– Не надо. С тобой не стерпится.

– Фи! Никто и не неволит. Не хочешь счастливой супружеской жизни – не надо. Разведемся. Сам понимаешь, оформим все быстро. Только имущество придется делить.

– Какое имущество?

– Твое, естественно. Как законная жена имею полное право на половину в случае развода. Хочешь, добровольно отдавай, а хочешь, судиться будем. У меня там свояченица рулит.

– А как же Маринка?

– Твоя бывшая ни на что претендовать не будет, антеллигенция чистоплюйская. Да и не в твоих интересах. Если с ней поделишься, потом со мной, сам с чем останешься? С нужником и сараем. Так что, лучше подумай сначала, прежде чем бракоразводный процесс затевать. Ведь и не пожили еще. Вдруг, понравится? Сутки тебе на раздумья!

– А можно я фильм еще на сутки у себя оставлю?

– Офонарел от счастья. Конечно, оставляй. Тем более, паспорт я тебе пока возвращать не собираюсь, чтоб на радостях не испортил. Да, в милицию и не пробуй обращаться. Наш главный мент, сельский участковый, моей сестры муж, зять мой. Не примет он заявления. Так что, лучше смирись. У меня все схвачено.

– Червонец платить надо?

– Ты что?! Родному мужу – скидка 50 %. Хватит и пятерки.

Домой я не пошел. Купил пару пузырей хорошей водки в больших бутылках и сразу в райцентр поехал, в гости. Я же ведь тоже чей-то зять. А Маринкин брат Серега – прокурор района, и жена его – начальник паспортного стола. Я написал пару заявлений задним числом и уже к вечеру вернулся домой с новым документом. С нетерпением стал дожидаться завтрашнего утра, чтобы вместе с Серегой, обещавшим подъехать к открытию проката, сообщить Таньке две хорошие новости, обе о заведении уголовных дел. Одно о краже паспорта, а второе о брачной афере…

Монолог прародителя

Сторож зоопарка дядя Вася был весьма счастлив. Еще бы! Наконец-то эти толстопузые нувориши догадались, что незаконно приобретать маленьких крокодильчиков для своих новомодных аквариумов выгодней у него, чем у директора. Ведь те же самые свежевылупившиеся рептилии у дяди Васи были гораздо дешевле. На радостях он набрал больше водки, чем обычно, и отправился к своему единственному приятелю-собутыльнику – самцу шимпанзе. Более благодарного слушателя трудно было бы отыскать. Тот всего за полстакана никогда не перебивал, и постоянно со всем соглашался, кивая и угукая, какую бы хрень не нес пьяный сторож. И не уходил, когда понимал, что водки больше не обломится. А куда он из клетки денется?

На сей раз дядя Вася выделил обезьяне целую бутылку. Гулять – так гулять. А так как не было потребности растягивать единственную пол-литру на всю ночь (затарился на несколько дней вперед) сам набрался так быстро, что уже через полчаса извечные жалобы на жизнь собачию, сволочей демократов и отсутствие взаимопонимания превратились в бессвязные междометия. Он собрался с силами и более-менее членораздельно выдавил:

– Эх! Тебе, обезьяну, не понять…

И вновь перешел на только ему ведомый язык. На что шимпанзе прямо из горлышка, не отрываясь, опустошил свою бутылку, довольно крякнул и заговорил человеческим голосом:

– А теперь, Васек, слушай сюда. Вот, вы, люди, все ищете промежуточное звено между вами и нами, мол, должно быть, потому как не бывает, чтобы из обезьян – и сразу в люди. Себя хомо сапиенсами обозвали, а меня шимпанзой дразните. Хоть я не обижаюсь. Кто ж на сапиенсов обижается? Хомо сапиенс. Человек разумный. Ага! Офигитетельно разумные. Тогда мы – обезьяникус охренителиус сапиенс. Удивлен, что латынь знаю? Это еще фигня. У нас и своя латынь имеется. Причем более понятная и простая. Правда, у вас она почему-то нецензурная. То что мы более разумны можно было бы принять за аксиому, просто вспомнить, что мы себе ни политиков, ни чиновников, ни ментов не придумали. А у вас они от большого ума что ли?

Конечно, и мы не без греха. Лопухнулись один раз по-крупному. Проворонили ту мартышку, которая первой взяла в руки палку. Ну, от которой потом люди пошли. Задавили бы в зародыше, ох, как проще жить было бы. Но, как вы говорите, история не имеет сослагательного наклонения. Теперь приходится приспосабливаться. Весь отряд приматов «включил дурочку» и косит под тварей неразумных. А что делать? Вы друг дружку гасите почем зря, а прознаете, что существует более совершенный вид, перепугаетесь, что вас захотят поработить, объединитесь и всем миром упреждающим ударом. Вот и приходится угукать…

Вы называете себя цивилизованными. Понапридумывали всякой фигни: телевизоры, компьютеры, самолеты, бомбы, деньги… На самом деле любому разумному, да и неразумному существу потребны лишь три вещи: жрать, спать и бабы. Ну, или мужики, в зависимости от пола. Все остальное – понты. Вот, меня поймали. В неволе держите. Только я и здесь приспособился. Жру от пуза, сплю когда захочу и с самками нет проблем. А теперь на себя посмотри, сравни. То-то же. И кто из нас сапиенс? Так что, не ищите промежуточное звено. На самом деле, вы не венец природы, а наше дефективное ответвление…

Когда хмель начал понемногу проходить, шимпанзе замолчал, проклиная себя за чрезмерную болтливость, чреватую неотвратимыми последствиями. Но потом, немного подумав, успокоился, справедливо решив, что вечно пьяному сторожу никто не поверит. И дядя Вася также испугался не на шутку, мол, допился до глюков. И первой мыслью было немедленно и бесповоротно завязать с Зеленым Змием. Но потом он вспомнил про почти нетронутый ящик водки, да и видения оказались весьма интересными, и на следующую ночь сторож решил продолжить эксперимент и выступить с контраргументами в защиту человеческой цивилизации…

Тихий час

В детском саду тихий час. Баба Катя – добрая старушка, если ее не трогать, бесшумно прохаживалась между кроваток и тихонько приговаривала:

– Усопливайте, милые детишки, усопливайте…

– Нет такого слова – усопливайте, – поправила проходившая мимо заведующая.

– А как же тогда? Усыпайте? Упокаивайтесь? Гм… Двусмысленно как-то звучит. Погост сразу вспоминается.

– Правильно будет – засыпайте.

– Чего засыпать-то? Закрома Родины? Хватит, назасыпались! Потом дельцы хитромудрые появляются и из этих закромов в свой карман черпают и покупают себе англицкие футбольные клубы с кораблями!

– Тогда можно сказать: начинайте спать!

– Ага! Вчера сказала. Вовочка тут же встрепенулся: «С девочками?!». Ведь сейчас слова «спать», «любить» и прочие нецензурные непотребства – синонимы! Ух, времена проклятущие! А все из-за этих сволочей!

И баба Катя рассказала кого имела ввиду. Не досталось Николаю II и дедушке Ленину, при них старушка не жила, а остальным всем, вплоть до ныне действующего, по полной программе. Заведующая устала слушать подчиненную.

– А, фиг с тобой! Как хочешь, так и говори. Вот, только если они и правда усоплюют спальню, сама же и будешь убирать.

А детишки так и не уснули. Ведь заведующая с нянечкой не шептались в сторонке и даже не просто разговаривали, а орали друг на дружку…

Домысливание

Как-то классик юмора сказал, что если человеку принять снотворное вместе со слабительным, то получится очень интересный эффект. Смешно, не спорю. Но если призадуматься, ничего интересного, потому как вполне предсказуемо. Или загадит кровать, или уснет на унитазе. Да, еще возможен промежуточный вариант: отрубится где-нибудь по дороге между спальней и туалетом и опять-таки обделается. А ежели все тоже слабительное принимать с глюциогеном. Вот где интересно будет! Тут уж все от человека зависит. Если агрессивен, будет думать, что бомбит Багдад, Вашингтон или даже Кремль, в зависимости от политических убеждений. Ну, а если, наоборот, добрый и миролюбивый, то решит, что раздает гуманитарную помощь каким-нибудь голодающим негритеночкам или молдаванам.

Еще один юморист вспомнил про две беды: дураки и дороги, и два извечных российских вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?», взял да и объединил и то, и другое, мол, все просто: виноваты дураки, делать надо дороги. И смешно, и, главное, правильно. Вот, только, виноватые дураки все при больших чинах, а асфальт укатывать – тяжелая женская работа. А если местами поменять, совсем другая картина получается. Во всем обвинить дороги, стерпят бессловесные, да и новых дураков делать гораздо приятней.

Еще бессмертный опус сатирика: «Одно неосторожное движение, и ты уже отец». Офигенно. Сам тащусь. И справедливо… Для людей. А у ежиков и дикобразов от неосторожного движения может возникнуть более серьезная проблема, чем банальное отцовство. Тут на всю жизнь калекой можно остаться.

Теперь фраза из бородатого детского анекдота: «Хорошо, что коровы не летают…». так это когда ж было? А теперь-то, что в этом хорошего? При нынешних ценах на удобрения и авиационное топливо, да если еще и учитывать бедственное положение колхозов. Сейчас плохо, что коровы не умеют летать. А то свистанул бы им, как гулюшкам, взмыли бы буренки и стали бы по полям свои лепешки разбрасывать для блага будущего урожая и на радость председателю…

Судьба крокодила

Известно, что маленькие крокодильчики вылупляются на берегу слепые, как котёнки, и по запаху бегут к воде, где их поджидает мамаша. Однажды из яйца выбрался детеныш рептилии с малюсеньким дефектом – насморком. Однако, столь незначительный недуг сыграл роковую роль. Крокодильчик, не чуя запаха воды, умындил в другую сторону. В пустыню.

Так и погиб бы, если б не пустынные ящерки, которые приняли его за своего уродливого собрата. Они подкармливали странного родственника, за что крокодильчик был, конечно, благодарен, но гораздо сильней он ненавидел приютившее его племя, потому как все, от мала до велика, постоянно дразнились и смеялись над его внешностью. Поэтому его ничуть не мучили угрызения совести за то, что, мал помалу, сожрал всех ящериц в округе.

Немного подрос, возмужал, и пищи стало требоваться все больше и больше. Тогда он приноровился тибрить страусиные яйца. Уже тогда в нем начали проявляться актерские способности и талант перевоплощения: дабы избежать пенделей от разгневанных страусов, вставал на хвост, замирарал, прикидываясь саксаулом. Постепенно крокодил перешел на самих страусов. А глупые птицы не о чем не догадывались, лишь дивились странному исчезновению собратьев, да неестественно быстрому росту почему-то постоянно перемещающегося саксаула…

Когда кончились страусы наш герой уже превратился во взрослого крокодила. Заматерел. И еще больше поднаторел в актерском мастерстве. И тут, как по заказу, повстречался ему одинокий верблюд. Крокодил его аккуратно сожрал, не подпортив шкуры. Переоделся и вперед. Стал прибиваться к караванам. Его охотно принимали. Кто ж откажется от лишнего транспорта? А ночью… И никаких подозрений. Кто подумает на ковыляющего неуклюжего верблюда? На всех думали: и на львов, и на шакалов, и на гиен, даже на дикие племена, а на него – нет. Правда, уже через месяц от неуклюжести не осталось и следа, научился жевать колючки и плеваться для правдоподобности. И от настоящего верблюда практически не отличался.

Так бы и жил – не тужил, понемногу выжирая караваны, но однажды прибился он к транспорту наркоторговцев. В принципе, крокодилу было без разницы, товар его не интересовал абсолютно. Так что, и на сей раз он поступил, как обычно. Порошок-то растащили мартышки из ближайшего оазиса. До сих пор тот оазис среди местного населения считается проклятым местом, и все обходят его стороной. Не мудрено: круглосуточно, не смолкая, звучит леденящий кровь дикий обезьяний хохот…

Однако, наркомафия не хотела мириться с потерей товара. И уж если порошок не удастся вернуть, то следовало жестоко наказать виновника, дабы другим не повадно было. Как известно, у наркодельцов длинные руки. Вскоре им было известно все. Скорей всего, не обошлось без подкупа специалистов НАСА, потому как крокодил проявлял неслыханную осторожность и не оставлял свидетелей, и только со спутников можно было проследить его деяния.

И началась облава. Была объявлена награда за голову лжеверблюда-крокодила. Вооруженные отряды наводнили пустыню, кольцо сжималось. Оставался один выход: бежать туда, где наркомафия не сможет достать. За Железный Занавес… Обойдя все кордоны, крокодил все-таки пробрался в страну процветающего социализма. Обосновался в столице, взял несколько уроков музыки и, наивно полагая, что здесь он недосягаем, играл на гармошке у прохожих на виду. Но мафия не желала мириться с поражением. И послала в ящике с апельсинами самого жестокого киллера, являющегося мутантом тушканчика. Но и на сей раз крокодилу удалось уйти от возмездия. Будучи неплохим психологом, он умудрился перевербовать и склонить на свою сторону ушастого монстра. И вскоре они стали лучшими друзьями.

Странной парочкой заинтересовались спецслужбы, потому что стали пропадать крутящиеся возле них пионеры. Наружку вел майор КГБ, переодетый в старушку, вместе со служебно-розыскной овчаркой, закамуфлированной под ручную крысу… Но это уже совсем другая, всем известная история…

Вместо репки

Не стал на сей раз дед сажать репку. Где-то прослышал, что бывают растения, которых тянуть-потянуть гораздо приятней и веселей, чем банальные корнеплоды. Он посеял коноплю. А всему многочисленному семейству и прочим хвостатым прихлебателям сообщил, что теперь в их услугах не нуждается, сам справится, и они все, наконец-то, могут проведать общую матерь. Причем выразился так конкретно и бескомпромиссно, что, вроде как, не оставил ни малейшего шанса быть непонятым. Он даже не стал пользоваться простым и ясным словом «уходите». А сказал… Гм… Как бы поприличней выразиться… Почти дословно: «Утрахивайтесь к едрёной матери!». А чтобы получить оригинал дедовского выражения, потребно всего лишь пару слов заменить на матерные синонимы.

Однако бабка, внучка, Жучка и прочая живность проигнорировали посыл и с честными харями и мордами заявили, что не оставят деда в трудную минуту один на один с урожаем и обязательно помогут вытянуть. Мало того, приперся и медведь. Сказал, что, мол, хватит из него идиота делать:

– Два раза провели, как распоследнего лоха, будет! Сначала вершки, потом корешки. А сейчас – хрена лысого! Опять корешки, и баста!

Долго ли, коротко ли, но вызрела конопля. Забил дед косячок. Тянет-потянет, и, вдруг, как захихикает, ехидно так и весьма паскудно. Молвит бабке, супружнице своей:

– Слухай меня, лахудра страшномордая! Кабы не твое приданное в виде избы с огородом, ни в жисть не обженился бы на такой обезьянской образине. Потому и пил, и гулял все годы совместной жизни. И все надеялся, что ты из-за своего премерзостного характера и врожденной стервозности пойдешь наперекор статистике, которая утверждает, что бабы живут дольше мужиков, и отправишься на погост!

Молча выслушала бабка откровения, взяла косячок, затянулась раз, другой, даже не поперхнувшись и не кашлянув, будто всю жизнь травку курила, и загоготала:

– А теперь ты меня слушай, сморчок висловсякий! Гулял он, эталон импотентции! Если бы мужиковская рогатость была бы не фигуральным выражением, а являлась бы фактом, и величина рогов зависела бы от количества и качества бабьих измен, ты бы не только перебодал бы всех козлов в округе, но и ободрал бы все потолки в хате, не смотря на свои метр сорок.

Пришла очередь внучки тянуть-потянуть. Раз, второй, третий, четвертый… Еле Жучка отняла, испугавшись, что ей не достанется. А внученька как заржет, да так, что сразу цыгане сбежались, решив что новая лошадь на деревне объявилась, хотели стибрить. Ушли ни с чем, своими ромало-чавескими делами заниматься, даже курнуть не обломилось. А девчушка довольно крякнула с видом знатока, оценившего качество продукта, и говорит:

– Остохренели вы мне, мои милые, подернутые плесенью, маразматические предки, со своей старорежимной нравственностью и целомудрием. Все блюдете мою невинность. Я бы предпочла бы произойти от обезьяны, пусть даже гамадрила, али от какого краснозадого павиана, нежели от вас. Но что поделаешь? Судьба… Но теперь – кирздец. Надоело мне за горсть семечек и кружку самогона заниматься всякими непотребствами с деревенскими недоумками. Ухожу от вас во столичный град. Буду там проститутской путаной работать. Там за те же непотребства вместо вонючего самогона иностранные деньги дают…

А тем временем управилась и Жучка со своей долей косячка. И тоже засмеялась, только по-своему, по-собачьи, повизгивая, погавкивая и подвывая:

– Ох, хозяевья мои крохоборо-жлобские! Вам бы поинтересоваться у готового кабздетнуться фраера, что его сгубило. Жадность. Кабы не были бы жмотами гобсекоподобными, был бы ваш дом – полна чаша, потому как я бы свои служебно-сторожевые обязанности справно исполняла бы. Но вы, сквалыги скупердяйские, не то что мяса мне давали, даже кости сами грызли и обсасывали. И кабы не люди добрые – воры всяки разные, что подкармливали меня колбасой да котлетами, чтоб я не гавкала, пока они чистят ваши погреба и амбары, то протянула бы я лапы с голодухи великой.

А тут и кошка уже успела курнуть. Засмеялась, мурлыкая:

– Вижу, пришло время откровений. Только что вам сказать, хозяева? Про то что вы сволочи заподлючие? Так, сами знаете. Про свои воровские способности? Это в нашей кошачьей породе заложено на генном уровне. Так что, даже не стану говорить каким образом в борще вместо куска говядины зачастую оказывается дохлая крыса. У меня другое признание. На самом деле я не кошка, а кот. Помнишь, Жучка, когда репку тянули, я сзади пристроился? Думаешь, мне тот корнеплод был нужен? Или считаешь, что я из бескорыстных побуждений кинулся помогать этой семейке уродов, по недоразумению называющимися людьми? Вспоминаешь странные ощущения? Думала это от натуги? Хренушки. Это я таким образом отомстил всему роду собачьему за все их антикошачьи дела и, в частности, тебе лично за твои сучьи проделки…

Мышка как раз «добила» бычок. Запипикала, хохоча:

– Ну, я, по сравнению со всеми вами, – чисто ангел. Подумаешь, грызла все подряд. Так я ж – грызун. Ну, в рис гадила. Так это только для того чтобы соблюсти закон сохранения. Сколько отъедала, столько и добавляла. Все равно дед, бабка и внучка настолько тупорылые, что думали будто в обычный кубанский рис невероятным образом попал новомодный – черный. И жрали за обе щеки, изображая на харях блаженство. Конечно, не все какушки доставались людям, нельзя было обижать их братьев меньших, благо их миски для жратвы всегда на видном месте. А еще я в курятнике хвостиком яйца с насестов выталкивала. Так то исключительно в целях тренировки. Вдруг, когда потребуется рассобачить золотое фабержовое яйцо, а я нетренированная вовсе…

А медведь все жевал и жевал корешки. То ли из принципа, то ли еще не понял, что его в очередной раз «обули». Но, видно, все-таки в корешках имелась какая-то толика дури. Потому как косолапый гыгыкнул разочек и решил, что пришло время и ему в чем-нибудь повиниться:

– А я… А мне… А у меня…

И тут он понял, что кроме как в том, что он опять остался в не просто в дураках, а в идиотских дебилах, больше ему признаваться не в чем. И осерчал медведь. Видать мало было веселящего вещества в корешках. Взял и всем начистил хари. Всем-всем. И семейству вместе с их живностью, и цыганам, которые в кустах дожидались когда хозяева вконец обкурятся и можно будет поживиться, и ОМОНовцам, прибывшим для захвата преступного сообщества и уничтожения плантации конопли, и даже старому мерину, который пришкандыбал из соседней деревни, привлеченный ржанием внучки…