Текст книги "Искатель. 1980. Выпуск №4"

Автор книги: Владимир Малов

Соавторы: Андрей Серба
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Совершенно верно.

Теперь нам нужно взять ее оттуда.

Зачем?

Вероятно, ей предъявят обвинение в совершении убий

ства первой степени. С этого момента она автоматически пре

вращается в лицо, скрывающееся от правосудия. В случае, ес

ли вы увидите газеты и узнаете, что объявлен ее розыск...

Я редко читаю вечерние газеты, – прервал Мейсона док

тор Ариел. – Так именно это вас беспокоит?

Нет, не только это, – ответил Мейсон. – Я не хочу, что

бы вы оказались замешанным в эту историю.

Я сделаю все, что в моих силах, Перри.

Это все не то. Я думаю, что следует выдать миссис Хеп

нер и было бы лучше всего, если бы эту миссию взяли на се

бя вы. Как только газеты поступят в продажу и вы прочтете о

ней, вы должны позвонить в полицию и сообщить ей, что мис

сис Хепнер находится под вашим наблюдением, что вы считаете

своей обязанностью уведомить об этом власти, но что она нуж

дается в покое, находится под наблюдением психиатра и так

далее. Кстати, а где она сейчас?

В загородной лечебнице «Оук энд Пайнс».

О'кэй, – сказал Мейсон. – До свидания.

Он положил трубку на рычаг и взглянул на часы. Делла взяла папку со срочной почтой и положила ее на стол Мейсону.

Я очень прошу вас уделить внимание письмам!

Боюсь, что сейчас это не удастся, Делла.

Я так и подумала.

Мейсон нахмурился.

Тебе еще надо кое-что сделать, – сказал он,

Что именно?

Следует позвонить в отель и сообщить администратору,

что ты собираешься с друзьями в Мехико. Попроси оставить за

тобой номер на время отъезда и пообещай, что во избежание

недоразумений с оплатой ты вышлешь почтой двести пятьдесят

долларов.

А где взять эти двести пятьдесят долларов? – спросила

Делла.

Ты их получишь из суммы на деловые расходы, – сказал

Мейсон. – Счет направь Корбину. Да, с выбором отеля нам не

повезло. Так что тебе не только не следует возвращаться в не

го, но даже и показываться там.

Ну что же, – с огорчением произнесла Делла, – вот и

закончилась моя бурная ночная жизнь,

111

Глава 9

Делла Стрит вошла в кабинет Перри Мейсона и положила на стол пачку утренних газет, Мейсон откинулся на спинку своего вертящегося кресла и стал их бегло просматривать.

– Звонил Пол Дрейк, – сказала она. – Его люди выяснили,

что Сюзанна Гренджер и Дуглас Хепнер заказывали два номе

ра в мотеле. Дата: пятница тринадцатого.

АЛейсон сжал губы.

Ну что ж, теперь мы знаем, что надо делать, – ска

зал он.

Хорошее фото, – заметила Делла Стрит, кивнув на га

зетную фотографию, на которой была изображена Элеонор в

сопровождении полицейской матроны с одной стороны и де

тектива с другой.

Да, Ольга, очевидно, привезла несколько платьев из ее

гардероба.

Она до сих пор еще ничего не помнит, – не то спрашивая,

не то утверждая, произнесла Делла.

В том-то и дело, – сказал Мейсон. – Об этом как раз

и пишут газеты. «Прекрасная наследница состояния», «Забытый

уик-энд», «Нецелованная невеста, или Кто организовал поездку

в Лас-Вегас?», кЯ ничего не помню с момента страшной ката

строфы», – заявляет наследница, обливаясь слезами».

А что пишут об оружии? – спросила Делла.

Оружие у нее было когда-то, но она его потеряла. У нее

была возможность поискать револьвер, когда она собирала

вещи, чтобы ехать с Хепнером. Не то, чтобы она хотела взять

его с собой – просто, разбирая ящик стола, обнаружила, что

револьвера нет. А кроме того, она понятия не имеет, где сей

час ее багаж.

Интересно, а полиции это известно? – спросила Делла.

– Если верить Дрейку, то Этель Билан рассказала все.

А вы уверены, что все?

Багажом полиция, насколько я понимаю, пока не инте

ресовалась.

Но Этель Билан должна была...

В это– время раздался телефонный звонок. Делла Стрит подняла трубку.

– Хэлло... да... – Делла повернулась к Мейсону, прикрыв

рукой трубку. – Шеф, это личный звонок. Какая-то женщина

спрашивает меня и говорит, что это очень важно. – Она от

няла руку от микрофона и произнесла: – Да... Понимаю.

Продолжайте, расскажите поподробнее.

Наконец она положила трубку на стол и записала что-то в блокнот. Потом отложила перо, сноза взяла трубку, сказала:

– Хорошо, миссис Фримонт. Вам ничего не нужно делать.

Не беспокойтесь. Да. Благодарю вас. И спасибо вам большое,

что дали мне знать.

Делла положила трубку на аппарат и повернулась к Мейсону.

– Этель Билан рассказала все.

Перри Мейсон поднял брови в молчаливом вопросе.

112

– Звонила миссис Фримонт, управляющая домом, где я

живу. К ней приезжал лейтенант Трагг из полиции с ордером,

выданным ему судом на право обыска моей квартиры на пред

мет изъятия красно-белых клетчатых чемоданов, принадлежащих

Элеонор Корбин, которую обвиняют в убийства. Домоправитель-

. нице он предъявил копию ордера, потребовал у нее ключи, вошел в мою квартиру и обнаружил вещи. Он оставил ей расписку.

– Это очень важно, – сказал Мейсон. – Превосходно.

Все сделано так, как требует того закон.

– Что теперь делать? – спросила Делла Стрит.

Мейсон пожал плечами.

– А как быть с камнями? – допытывалась Делла. – Ведь

если камни улика, то не будет ли противозаконным изба

виться от нее?

– Улика чего? – спросил Мейсон.

Ну... улика... Я, право, не знаю – улика контрабанды,

может быть.

Почему ты думаешь, что камни ввезены незаконно?

А убийство?

А почему ты считаешь, что камни имеют отношение к

убийству? Я связан обязательствами со своим клиентом. Ес

ли полиция свяжет эти камни с убийством и представит дока

зательства, тогда другое дело. Но эти камни находятся у меня

как у адвоката. Откуда я знаю, а вдруг они явятся уликой

чего-нибудь другого, например шантажа? Естественно, я не

берусь предполагать, что они связаны в той или иной степени

со смертью Дугласа Хепнера и, уж конечно, не намерен пере

давать их в руки полиции, которая тут же устроит из всего

этого газетный бум. Это сослужило бы плохую службу.

Выходит, что вы намерены крепко держать камешки з

своих руках?

Судя по нынешним событиям, да.

А если они доберутся до вас?

Постараюсь увернуться.

Шеф, Пол Дрейк говорит, что полиция ликует, а Хэмилтон

Бергер, районный прокурор, уже почил на лаврах, и они все

вместе готовы обрушиться на вас.

И что из того?

Вы готовы парировать удар?

Мейсон покачал головой.

Не сейчас. У меня связаны руки.

Как бы мне хотелось, чтобы вы не связывались с этими

камнями.

А что мне прикажешь делать? Позвонить в полицию?

Нет.

Тогда что?

– Поговорить с клиенткой, спросить у нее об этих камнях и найти...

Клиентка говорит, что ничего не помнит об этом, – воз

разил Мейсон.

Ваша клиентка лжива насквозь! – воскликнула Делла

Стрит.

Однако, – сказал Мейсон, – если она вынуждена будет

113

отказаться от своих слов и признаться в том, что помнит все и расскажет всю правду, вот тогда-то камни и превратятся в улику, а меня обвинят в ее сокрытии.

Ну что ж, – сказала Делла, – это рано или поздно

случится. Но меня угнетает-мысль о том, что Хэмилтон Бер

гер будет праздновать победу.

Меня тоже, – признался Мейсон. – Но я не забываю

и о том, что дело он еще не выиграл. Он бьет на то, чтобы

как можно скорее начать процесс, а это как раз меня и

устраивает.

Не лучше ли вам подождать и посмотреть, как будут разви

ваться события?

Мейсон отрицательно покачал головой.

– Хэмилтон тугодум, да к тому же не склонен глубоко вни

кать в дело. Стоит ему только кинуться в атаку, вот тут-то

и обнаружатся слабые места в его обороне. Если же я дам

ему время, помощники помогут ему упрочить свои позиции.

Поэтому, исходя из сложившейся обстановки, мы дадим ему

возможность кинуться вперед с барабанным боем и фанфара

ми саморекламы.

Глава 10

Пытаясь мысленно разобраться в ситуации, Перри Мейсон окинул взглядом переполненный зал, где должно было состояться судебное заседание.

Сзади и немного сбоку сидела его клиентка, официально зарегистрированная под именем Элеонор Корбин, а неофициально известная как Элеонор Хепнер. В первом ряду кресел, где разместилась публика, сидел ее отец, рядом с ним Ольга. Ее настороженность, пристальное внимание ко всему происходящему создавали впечатление человека, во всем ищущего для себя выгоду. На фоне своей жены Билл Джордан вряд ли был в состоянии создать о себе хорошее впечатление в глазах присяжных. Он был слишком молодым для пенсионера. А его лицо, загоревшее от длительного пребывания на площадках для гольфа, отнюдь не говорило о том, что ему приходится много трудиться, зарабатывая на жизнь.

Но это были единственные люди, на которых мог рассчитывать Мейсон, чтобы отразить или, по крайней мере, попытаться ослабить тот удар, который приготовился нанести ему районный прокурор. Мейсон пока не знал, какими козырями тот располагал.

Допрос свидетелей, проведенный в присутствии членов суда присяжных, и на котором строилось обвинение, показал, что подзащитная Элеонор Корбин была в дружеских отношениях с Дугласом Хепнером, что из дома она уехала все с тем же Дугласом Хепнером, что из Юмы она отправила телеграмму, в которой сообщила о том, что выходит замуж, что две недели спустя было обнаружено тело Дугласа Хепнера, убитого в затылок выстрелом из револьвера калибра 0,38, что у подзащитной было подобное оружие, а также, что подзащитная

114

сообщила Этель Билан о том, что Дуглас Хепнер – ее друг, а Сюзанна Гренджер исказила правду. Далее было приведено высказывание подзащитной о том, что она убила бы Дугласа Хепнера, если бы тот посмел бросить ее, и было установлено, что именно в то время у нее был револьвер калибра 0,38. Далее стало известно, что подзащитная жила вместе с Этель Билан, квартира которой была смежной с квартирой Сюзанны Гренджер – молодой женщины, привлекшей внимание Дугласа Хепнера и вступившей с ним в контакт.

Эти факты соткали целую паутину косвенных улик, вполне достаточных для передачи дела на рассмотрение большого жюри. Однако их вряд ли хватило бы для вынесения приговора на судебном заседании. Поэтому Мейсон был уверен, что Хэмилтон Бергер, несомненно, держит в резерве улику, которая может решить исход дела. Но ни Перри Мейсону, ни людям из сыскного агентства Дрейка никак не удавалось выяснить, какова же эта улика. Таким образом, Перри Мейсон впервые в своей практике оказался безоружным, не зная сути обвинения, предъявляемого его клиентке, не зная об улике, которую намеревался преподнести суду прокурор, не зная всей правды о том, что произошло с его подзащитной. Он оказался в таком положении, когда мог рассчитывать лишь на свои силы, на свою наблюдательность, на умение вести перекрестный допрос, с помощью которого ему удавалось добыть нужные ему факты из уст враждебно настроенных сви-делей.

Хэмилтон Бергер, районный прокурор, пылая от возбуждения и предвкушая триумф, открыл судебное заседание. Обрисовав в нескольких фразах положение вещей, он сказал:

Итак, уважаемые члены жюри, мы выяснили, что ныне

покойный Дуглас Хепнер был убит выстрелом в голову из

револьвера, принадлежащего подзащитной. Подзащитная умыш

ленно представила себя умственно неполноценной, находящей

ся в состоянии амнезии, которую можно назвать синтетиче

ской амнезией, то есть тщательно продуманной в целях за

щитить себя от уличающих вопросов, и которую психиатры

расценили как чистейшую симуляцию.

Одну минутку, ваша честь, – вмешался Мейсон. – Мне

очень не хотелось бы прерывать вступительную речь район

ного прокурора, однако защита вынуждена отвести заявление

любого психиатра, пытающегося представить себя читателем

мыслей. Психиатрия как наука еще не настолько продвинулась

вперед, чтобы любой ее представитель мог с уверенностью

заявить...

Я согласен, леди и джентльмены, – вмешался Хэмилтон

Бергер, придав своему голосу ласковые нотки. – Я снимаю все

свои заявления относительно свидетельства психиатров.

Мы пригласим психиатров в суд в качестве свидетелей. Про

верим их компетентность и попросим ответить на вопросы об

винения. Мы дадим шанс и защите, а затем предоставим пра

во суду решить правомочность их ответов. А пока, в настоя

щий момент, я отвожу все свои заявления, которые сделал

в связи с показаниями психиатров.

Итак, леди и джентльмены, такова в общих чертах кар-

115

тина дела, представленного на ваше рассмотрение. Так как некоторые свидетельские показания могут быть противоречивыми и так как мы хотим содействовать выяснению истины, в настоящее время я не намерен входить в подробности дела.

Воспользовавшись вмешательством Перри Мейсона, Хэмил-тон Бергер решил не продолжать свои широкомасштабные обобщения. Он извинился перед членами жюри и сел.

Повернувшись к Полу Дрейку, Мейсон прошептал:

– Заметь, Пол, он заявил, что пуля была выпущена из ре

вольвера подзащитной.

В зто время поднялся судья Моран и обратился к Мейсону:

Не желает ли защита сделать какое-либо заявление?

Нет, ваша честь, – ответил Мейсон, – я оставляю за

собой право сделать заявление, позже. Возможно, я откажусь

от него вовсе. Однако я полагаю, что жюри целиком и пол

ностью осознает возложенную на обвинение ответственность,

связанную с безусловным доказательством вины подзащитной.

Если обвинение не сможет этого сделать, защита непременно

воспользуется случаем и вообще не будет представлять каких-

либо' доказательств.

Это что, вступительное заявление? – спросил Хзмилтон

Бергер.

Нет, – ответил Мейсон, – это заявление для членов

суда.

Значит, защита не собирается представлять каких-либо

доказательств?

По крайней мере, до тех пор, пока вы не представите

серьезных улик, Закон предполагает невиновность подзащит

ной.

Достаточно, джентльмены, – вмешался судья Моран. —

Мне бы не хотелось, чтобы члены суда спорили между собой

понапрасну. Прошу свои замечания адресовать только суду.

Господин обвинитель, защита отказывается от заявления. Про

шу пригласить первого свидетеля.

Хэмилтон Бергер поклонился, и на его устах заиграла улыбка, как бы показывая, что ничто не в состоянии поколебать его прекрасного расположения духа.

– Мой первый свидетель, – заявил он, – Рэймонд Орла.

Рэймонд Орла произнес клятву и—сообщил, что является помощником следователя, что его вызвали в парк Сьерра Виста, где в 9.15 вечера 17 августа было обнаружено тело Дугласа Хепнера. Он сделал все, что при этом полагается, а также несколько снимков. Он изучил все фотографии, запечатлевшие место и положение тела. Он произвел осмотр трупа, не трогая его до тех пор, пока не были сделаны фотоснимки. Затем тело было доставлено в следственную лабораторию, где с него сняли одежду и произвели вскрытие. Различные стадии вскрытия были также зафиксированы на фотопленке.

Орла показал, что в затылке покойного было обнаружено пулевое отверстие, что, за исключением нескольких синяков, никаких других телесных повреждений или следов насилия не было. Он сообщил также, что хирург, производивший вскрытие, извлек пулю из головы убитого.

116

– Это все, – сладким голосом произнес Хэмилтон Бер

гер. – Не знаю, желает ли адвокат задать вопросы.

– О, всего один или два вопроса, – небрежно произнес

Мейсон. – Куда девалась одежда, которую носил покойный?

– Ее сложили и убрали в ящик в кабинете следователя.

Она и сейчас находится там, – ответил Орла.

– Все предметы туалета защита может исследовать в лю

бое время, – вмешался Хэмилтон Бергер. – Я дам распоря

жение следователю оказать вам содействие в этом вопросе. Вы

можете ознакомиться с вещами в любой час дня или ночи. —

И районный прокурор изобразил легкий поклон– как бы в ожи

дании аплодисментов за свой благородный поступок.

А где находятся личные вещи, я имею в виду предме

ты, находившиеся в карманах одежды? – задал вопрос Мей

сон, игнорируя замечание прокурора.

У меня есть их перечень, – ответил Орла, доставая из

кармана записную книжку. – В карманах убитого находились

следующие предметы: записная книжка, водительские • права,

авторучка, кожаный футляр с четырьмя ключами, носовой пла

ток, один доллар и девяносто шесть центов мелочью, серебря

ный портсигар с шестью сигаретами.

И это все? – спросил Мейсон.

Да, сэр. Все.

Где сейчас эти предметы?

В кабинете следователя.

Я намерен просить, чтобы их внесли в список веществен

ных доказательств, – сказал Мейсон. – Мне думается, они

могут представлять важность, особенно записная книжка.

Записная книжка была совершенно чистой, – заметил

Орла.

Вы имеете в виду, что в ней не было никаких записей?

Абсолютно никаких. Страницы совершеннно чистые.

У записной книжки кожаная обложка с отделением для во

дительских прав и вставные странички. Очевидно, исписанные

страницы были незадолго перед смертью ее владельца заме

нены новыми. Правда, там видно несколько царапин, сделанных

пером авторучки.

А водительские права? Что с ними? – спросил Мейсон.

Они находились в книжке.

Если суд не возражает, – сказал Мейсон, – я бы хотел

немедленно приобщить эти предметы к вещественным доказа

тельствам защиты.

Ваша честь, – обратился к судье Хэмилтон Бергер, – я

полагаю, что суд присяжных не будет возражать, если мы

продолжим работу вопреки задержке со стороны защиты.

я не считаю нужным отвлекаться по каждому мелкому по

воду.

Я имею право попросить свидетеля предъявить эти пред

меты суду, – заявил Мейсон.

Успокойтесь! Успокойтесь, господа, – вмешался судья

Моран. – Эти предметы могут быть предъявлены всуд и за

регистрированы в качестве вещественных доказательств за

щиты. В настоящий же момент они могут служить лишь для

117

опознания, и защита может задать свидетелю вопросы относительно любого из упомянутых предметов.

Благодарю вас, ваша честь, – сказал Мейсон и доба

вил: —к Защита хотела бы ознакомиться с фотографиями

вскрытия трупа.

Я располагаю комплектом фотографий специально для

защиты, – сказал Хэмилтон Бергер, протягивая пачку от

печатков жестом, явно рассчитанным на то, чтобы создать у

присяжных впечатление готовности помочь делу.

Очень вам благодарен, – сказал Мейсон. – У меня

вопросов нет.

Теперь к свидетельской трибуне был вызван доктор Юлиус Оберон, который назвался судебным патологоанатомом и следственным экспертом. Он заявил, что производил вскрытие трупа и извлек при этом из полости черепа пулю от револьвера калибра 0,38, а также подтвердил, что попадание пули в затылочную часть головы вызвало мгновенную смерть. Он указал на месторасположение входного отверстия пули, охарактеризовал в общих чертах степень поражения мозга, прибавив, что других телесных повреждений, которые могли бы вызвать смерть, не было и что, по его "мнению, смерть наступила примерно еа сутки до проведенного им вскрытия.

– Можете задавать вопросы, – обратился прокурор к

Мейсону.

Мейсон внимательно посмотрел на медика, который в этот момент поплотнее усаживался в свидетельском кресле, спросил:

Вы заявили, доктор, что смерть наступила мгновенно?

Да, сэр.

На чем основано ваше утверждение?

Я исхожу из характера раны, а также из повреждения

мозговой ткани.

Скажите, может ли такая рана привести к мгновенной

и полной потере сознания?

Конечно.

Но не обязательно приводит к смерти?

Что вы имеете в виду?

Разве вам, доктор, не известны случаи, когда от раны в

гдлове происходит сильное кровоизлияние, иными словами,

часто ли вы в практике сталкивались со случаями повреждения

мозговых тканей, в результате которого происходило экстен

сивное кровоизлияние?

Да, конечно. У меня было несколько случаев сильного

кровоизлияния.

Чем вызывается кровоизлияние, доктор?

Как это чем? Просто кровь разливается по телу через

поврежденные стенки кровеносных сосудов.

Значит, кровь разливается в результате работы сердца,

не правда ли?

Естественно.

Следовательно, в тех случаях, когда человек находится

в бессознательном состоянии, его тело еще какой-то период

времени живет и об этом дает знать все еще работающее

сердце, которое наполняет сосуды кровью?

118

Да, сэр. Вы совершенно правы.

Как вы считаете, доктор, нынешний случай аналогичен?

Абсолютно непохож. В данном случае кровотечение было

незначительным.

Скажите, вы заметили пятно крови на земле возле голо

вы убитого?

Да, сэр. Наружное кровотечение имело место, но весьма

незначительное. .

А внутреннее?

Было и внутреннее, но его нельзя назвать экстенсивным.

Таким образом, в связи, с отсутствием сильного крово

течения вы пришли к выводу, что смерть наступила мгновен

но, не правда ли?

Не только в связи с этим, но исходя также из месторас

положения раны и сильного повреждения мозговой ткани.

Вам приходилось видеть раны с равной, степенью по

вреждения и наличием значительного кровоизлияния, когда

пострадавший еще жил некоторое время, находясь в бессо

знательном состоянии?

Да, сэр.

А теперь, доктор, скажите, вам не приходило в голову,

что человек мог быть убит где-то в другом месте, а затем

его тело перенесли туда, где оно и было обнаружено?

Да, сэр, я думал об этом.

И вы отрицаете подобную возможность?

Да, отрицаю. Но это моя личная точка зрения.

Могу я вас просить, доктор, обосновать эту точку зрения?

Я исхожу из природы и размера раны, степени повреж

дения мозга, природы кровоизлияния, положения пятна крови

на земле, отсутствия запекшейся крови, положения тела... ну

и так далее.

Мейсон сказал:

Значит, по вашему мнению, доктор, выходит, что кто-то,

стоявший за спиной пострадавшего, выстрелил ему в затылок

из револьвера, после чего мгновенно или почти мгновенно на

ступила смерть?

Совершенно верно, за исключением лишь одного об

стоятельства.

Какого?

Пострадавший в момент своей смерти мог находиться в

сидячем положении. Я полагаю, что именно так оно и было.

Исходя из положения, в котором было найдено тело, я скло

нен думать, что человек сидел на траве, подогнув справа от

себя ноги, левой рукой он опирался о землю. В этом случае,

учитывая, что пулевой канал направлен не сверху вниз, можно

предположить, что стрелявший тоже сидел на земле, где-то

сзади. Может быть, он нагнулся или присел на корточки, но так

или иначе дуло его револьвера находилось на уровне головы

жертвы.

Благодарю вас, – заключил Мейсон. – У меня все, док

тор.

Вопросов больше нет, – сказал Хэмилтон Бергер. —

119

А сейчас я прошу пригласить для дачи показаний Мертона

Бослера.

Наблюдая за Хэмилтоном Бергером, Мейсон заметил, каи районный прокурор все время поглядывал на часы, как бы стараясь сохранить график ведения дела.

' Мертон Бослер назвался экспертом-баллистом. Он заявил, что присутствовал при вскрытии трупа и видел, как доктор Оберон извлек из полости черепа фатальную пулю и пометил ее. Затем он передал пулю ему – специалисту по баллистике.

Спустя четверть часа, в течение которых Хэмилтон Бергер мастерски засыпал его вопросами, Мертон Бослер в заключение подтвердил, что представленная ему на опознание пуля – та самая, которая была извлечена из черепа убитого, что она выпущена из револьвера 0,38 калибра системы Смит и Вес-сон. Пуля вместе с комплектом увеличенных фотоотпечатков была представлена в качестве вещественного доказательства. После этого судьи с мрачным видом осмотрели пулю, как если бы были в состоянии изменить показания эксперта.

– Итак, – продолжил свои вопросы Хэмилтон Бергер, —

скажите, вы осматривали место происшествия в поисках орудия

убийства?

Да, я присутствовал при осмотре места преступления.

И вы обнаружили поблизости оружие?

Не сразу.

Скажите, – торжествующе вопросил Хэмилтон Бергер, —

каким прибором вы пользовались для поисков оружия?

Миноискателем.

Что вам удалось найти?

Мы обнаружили несколько металлических предметов, не

имеющих отношения к данному делу. Это был старый заржав

ленный перочинный нож, затем ключ для вскрытия банок из-

под сардин, потом...

Ну, ну, продолжайте, – поторопил эксперта Хэмилтон Бер

гер, – все эти предметы ме имеют никакого значения. Что

еще вы обнаружили из того, что представляет интерес?

Мы обнаружили револьвер системы Смит и Вессон калиб

ра ноль тридцать восемь, в обойме которого не хватало одного

патрона. Номер револьвера сорок восемь тысяч восемьсот де

вять.

Прекрасно! – воскликнул Хэмилтон Бергер. – Скажите,

вы проводили баллистическую экспертизу этого оружия?

Да, сэр.

И каков результат?

Пуля, извлеченная из черепа убитого, и другая, которая

была выпущена из ствола револьвера в лабораторных условиях,

имеют одинаковые характеристики.

Мистер Бослер, скажите, вы наводили справки о том, ко

му было продано это оружие?

Да, сэр.

И вы нашли регистрационную карточку владельца этого

револьвера?

Да, сэр. Нашел. ,

Назовите имя, указанное на этой карточке.

120

– Элеонор Корбин.

– Скажите, есть ли ее подпись на этом документе?

– Да, сэр.

– У вас есть фотокопия этого документа?

– Есть, сэр.

Во всем облике Хэмилтона Бергера так и сквозила елейность.

Ваша честь, приближается время вечернего перерыва. По

этому я бы попросил копию этого документа представить вам

немедленно. Я еще не успел доказать, что подпись, стоящая

на свидетельстве о ^продаже оружия, принадлежит подзащит

ной – Элеонор Корбин. Но я намерен завтра утром с по

мощью эксперта-графолога доказать это. Однако я полагаю,

что характер документа не позволяет сомневаться в подлинно

сти подписи, а потому считаю, что копия вполне может стать

вещественным доказательством.

Возражений не имею, – сказал Мейсон, беззаботно улы

баясь и всем своим видом показывая, что слова свидете

ля не имеют ни малейшего значения для его' подзащитной. —

Мы будем настаивать на том, чтобы регистрационная карточка,

вернее ее копия, была приобщена к числу вещественных дока

зательств с тем, чтобы помочь районному прокурору избежать

лишних хлопот, связанных с необходимостью выявления под

линности подписи подзащитной.

На лице Бергера отразилось удивление.

Вы на этом будете настаивать? – спросил он.

Конечно. А прчему бы и нет? – ответил Мейсон с любез

ной улыбкой на лице.

Прекрасно, – подвел итог судья Моран. – Копия, предъ

явленная обвинением, принимается в качестве вещественного до

казательства. В судебном заседании объявляется перерыв до

десяти часов следующего дня.

Когда толпа зрителей^ покинула зал заседаний, Делла Стрит и Пол Дрейк подошли к адвокатской ложе. Мейсон повернулся к Элеонор.

Это действительно ваш револьвер? – спросил он.

Да, мой.

А как он оказался там, где его нашли?

Мистер Мейсон, даю вам честное слово, я абсолютно ни

чего не помню. Я брала его с собой для личной защиты. Вы

же знаете, что существует немало случаев, когда женщинам

приходится защищаться, и... одним словом, жизнь моя не отли

чалась спокойствием. Мне зачастую приходилось перевозить

отцовские драгоценности. Кстати, сама полиция посоветовала

мне иметь при себе в таких случаях оружие. Этот револьвер

специально сделан длгятого, чтобы его носить в кармане или

в дамской сумочке.

Значит, когда вы уехали в так называемое свадебное пу

тешествие, вы взяли его с собой?

Да, он был при мне.

Когда вас задержала полиция, револьвера при вас уже

не было? . . ..

Само собой разумеется, мистер Мейсон, – ответила Элео

нор, слегка улыбнувшись. – Его при мне не было. При мне

121

вообще почти ничего не было. Как писали газеты, моей одеждой было «трепещущее на ветру прозрачное покрытие».

– Черт вас возьми, – сердито закричал Мейсон, – перестаньте же шутить! С помощью этого револьвера вас обвинят в. убийстве! Вы уехали из дому с Дугласом Хепнером. Он убит. И убит из вашего оружия.

Но это произошло через две недели после нашего отъ

езда. А за две недели многое.могло случиться.

То, что еще могло случиться, пока не имеет никакого зна

чения, – вспылил Мейсон. – Но поймите же, его убили ше

стнадцатого, и убили из вашего оружия, в нескольких сотнях

ярдов от того места, где вы разгуливали в полуголом виде.

И я хочу знать: что же все-таки произошло, чтобы попытаться

спасти вас от смертного приговора или пожизненного заклю

чения.

В это время женщина в полицейской форме сделала Элеонор знак следовать за ней. Элеонор поднялась. Спеша закончить свою мысль, Мейсон бросил ей вслед:

– Хочу надеяться, что вы все-таки постараетесь к десяти

утра восстановить свою память, ибо в противном случае...

Когда Элеонор увели, Мейсон подхватил Деллу Стрит под локоть, кивнул Полу Дрейку и, шепнув обоим: «Давайте-ка выйдем и поговорим», покинул зал заседаний и вошел в комнату " свидетелей. Захлопнув ногой дверь, он произнес:

Ну вот, здесь нам никто не помешает.

Так что ты намерен предпринять в данной ситуации? —

спросил его Дрейк.

Мейсон пожал плечами.

– Теперь ты понимаешь, – снова спросил Дрейк, – поче

му Бергер заинтересован в судебном разбирательстве? Гос

поди, Перри, этого дела тебе не выиграть!

Мейсон расстегнул пиджак и нервно заходил по комнате из угла в угол.

Сейчас очень важно, чтобы Элеонор сказала мне всю

правду, – наконец произнес он.

Она не говорит правды, потому что не может ее ска

зать, – заметил Дрейк. – Она убила его. Ставлю один про

тив миллиона, что это ее работа.

Шеф, – вступила в разговор Делла, – может быть, есть

смысл зацепиться за то, кому принадлежит револьвер? Пусть,

револьвер ее. Он зарегистрирован на ее имя. Но ведь его

могли и украсть.

Все это верно, – согласился Мейсон. – Это единственный

аргумент защиты. Но вы не заметили ловушку, которую гото

вит мне Бергер.

Какую ловушку?

Он рассчитывает на это. Он хочет, чтобы ,я выдвинул имен

но этот аргумент. А вот тогда он представит своего главного

свидетеля.

Кого же?

Этель Билан.

А что она может знать?

Не знаю, – пожал плечами Мейсон. – Вероятно, она за

явит, что за несколько часов до убийства видела у Элеонор

122

Корбин револьвер. Бог знает, что еще она хочет сообщить, но готов заложить последний доллар, что ее заявление будет сокрушительным. В противном случае вряд ли Бергер поместил бы ее в самый дорогой отель, приставил к ней охрану да еще к тому же лишил ее контактов с внешним миром.

Это верно, – угрюмо согласился Дрейк. – Но мы должны

что-то предпринять, Перри. Нет смысла сидеть сложа руки.

Конечно, нужно что-то предпринять, – сказал Мейсон, и

в глазах его вспыхнул огонек. – Нам нужно найти такие, факты,

которые обвинению пока еще неизвестны. Найти их надо быст

ро и с их помощью доказать, что же произошло в действи

тельности. Давай-ка, Пол, лучше посмотрим на это дело с точки

зрения логики. Не будем торопиться и давать себя загипноти

зировать. Итак, что у тебя в карманах?

У меня? В моих карманах? – удивленно спросил Дрейк.

Мейсон утвердительно кивнул.

Всякий хлам, – ответил Дрейк с недоумением.

– Вынь-ка его, – сказал Мейсон, – и положи на стол.

Дрейк вынул из кармана карандаш, авторучку, записную книжку, портсигар, зажигалку, связку ключей, носовые платки, бумажник, немного мелочи, водительские права, два распечатанных письма, расписание авиарейсов, пачку жевательной резины. Мейсон задумчиво рассматривал все эти предметы.

И что же этим доказано? – прервал молчание Дрейк.

Это, – сказал Мейсон, – и есть то, о чем мне хотелось

бы знать. И ты кое-что этим доказал.