Текст книги "Как Виктор Суворов сочинял историю"

Автор книги: Владимир Грызун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 32 страниц)

Глава 4
Снова о технике

Страна чудес, страна чудес. Слова эти шагнули из волшебных сказов детства на нашу землю, к нам, в Страну Советов, где мы живем от чуда к чуду.

К.А. Федин

Пропуская серию глав с фирменными суворовскими нападками на гитлеровское руководство, отдающими советским газетным стилем времен войны, остановимся снова на том, что многим так нравится в его книгах – на главах, посвященных технике. Для начала это Т-37А, Т-38 и Т-40.

Продолжая искать в технике «агрессивность» и «не агрессивность», Суворов снова гнет свою кривую, надеясь (несмотря на дружный хохот всех, имеющих представление о военном деле), что она его и тут куда-нибудь вывезет.

«Если мы защищаем свою землю, если мы ведем святую оборонительную войну, то плавающие танки нам не очень нужны. Обойдемся без них. Для того, чтобы противника остановить,[739]739
  А для того, чтобы в оборонительных боях измотать рейдами по тылам?


[Закрыть] желательно иметь танки с тяжелой броней и мощными пушками. Чем тяжелее и мощнее, тем лучше… От танка с очень легкой броней и пулеметным вооружением в оборонительной войне пользы мало. А их способность плавать вообще остается невостребованной: некуда в оборонительной войне плавать.

А вот если мы ведем святую оборонительную войну за мировое господство, за то, чтобы все население планеты загнать в концлагеря, казармы и трудовые армии, как учил дедушка Маркс, тогда ситуация меняется» (с. 185).

Да-с, Витюша, вот так. Есть все-таки вещи, которые не меняются никогда. Кретины, дурни тупоголовые, солдафоны безмозглые – это теперь у нас немцы, а вот мы – по-прежнему единственные виновники Второй мировой и войну вести можем исключительно за мировое господство.

Прямо-таки все мы буквально по сию пору спим и в розовых снах своих видим, как бы все человечество в концлагерь загнать. Вот если за что воевали, то только за это. Потому что ни за что другое воевать просто не способны. Мы, знаете ли, поголовно от рождения такие – каждый умнее всех прочих национальностей, вместе взятых (особенно – немцев, которые, как известно, дегенераты), и каждый же только об одном и думает, как бы всех, согласно Марксу, в концлагеря и трудовые армии загнать. У нас, понимаете ли, врожденное стремление к агрессии и кровавой войне за мировое господство. И при этом мы еще и умнее всех. Ау, Запад, чуете, к чему Виктор это все завел?

Да, высказался Суворов, ничего не скажешь! Спасибо, защитил честь Родины. За что награждается переходящим флагом «за патриотизм и находчивость при угрозе „эвакуации“ в Москву». Носите на здоровье. Впрочем – о танках.

Снова банальный вопрос – откудова взялся этот оборонительно-наступательный раздел? Почему немцы стали строить свои тяжеленные «тигры» тогда, когда еще об обороне и не думали (и, тем более, начали проектировать)? Почему и по нашим, и по немецким оценкам за все время войны и «тигры», и «Фердинанды» проявили себя лучше всего именно на Курской дуге, причем одинаково хорошо и в наступлении, и в обороне?[740]740
  Кстати, Суворов и на «Фердинанд» успел между делом бочку накатить – слабаки, мол, немцы. «После катастрофического дебюта на Курской дуге их пришлось перебросить в Италию…» (с. 153). Однако, несмотря на применение «Фердинандов» не по назначению (как линейного танка, хотя это – артсамоход) «моральный эффект от появления на советско-германском фронте во многом неуязвимых немецких самоходок был очень большим. Появились „фердинандомания“ и „фердинандобоязнь“. Судя по мемуарной литературе, не было в Красной Армии бойца, который не подбил или, в крайнем случае, не участвовал в бою с „фердинандами“. Они ползли на наши позиции на всех фронтах, начиная с 1943 года (а иногда и еще раньше) и вплоть до конца войны. Количество же „подбитых“ „Фердинандов“ приближается к нескольким тысячам. Объяснить подобный феномен можно тем, что большинство красноармейцев плохо разбиралось во всяких там „мардерах“, „бизонах“ и „насхорнах“, и называло любую немецкую самоходку „Фердинандом“, что свидетельствует о том, насколько велика была его популярность у наших бойцов. Ну, а кроме того, за подбитый „Фердинанд“ без разговоров давали орден. […] За период с 5 июля (начало операции „Цитадель“) по 5 ноября 1943 г. „фердинанды“ 656-го полка (89 единиц. – В. Грызун) подбили 582 советских танка, 344 противотанковые пушки, 133 орудия, 103 противотанковых ружья, три самолета, три бронеавтомобиля и три САУ». Барятинский М. Штурмовое орудие «Фердинанд» // МК. 2002. № 3. С. 34.
  Значит, «катастрофического дебюта»! Эх, Суворова бы туда, в траншею, к бойцам… Прет на них эта железная зверюга, а рядом – Суворов, в костюмчике, при галстучке, объясняет, пытаясь переорать рев «фердинадовских» моторов, что вы, мол, товарищи бойцы, не переживайте, ведь стоит только этой дрянной лоханке на мягкий грунт съехать… (а кругом до горизонта – степь!)


[Закрыть] Почему на удачное применение этих танков географические условия местности (степь) оказали гораздо большее влияние, чем смена характера боевых действий, переход от наступления к обороне? И скажите мне, почему нельзя использовать советские плавающие танки в оборонительных действиях? Да потому, что Суворов как был неучем, так им и остался.

Он, видимо, понятия не имеет о том, что Т-37 изначально строился и принимался на вооружение как танк, предназначенный для оснащения разведывательных подразделений механизированных и танковых частей[741]741
  Дроговоз И. и др. Железный кулак РККА. С. 20.


[Закрыть] и уже на Хасане не принимал участие в боях, а использовался лишь для связи.[742]742
  Осьмачко С.Г. Красная Армия в локальных войнах и военных конфликтах. С. 76.


[Закрыть] Аналогичное разведывательное назначение имели и более поздние плавающие танки. А скажите-ка, Виктор, танковому корпусу в обороне разведка не нужна? А если, что называется, «раскатать губу», то как здорово можно было бы применять эти машины в условиях, когда противник остановлен, и линия фронта стабилизировалась… Представьте – какая-нибудь тыловая база немцев где-нибудь под Смоленском осенью 1941 года. Все дороги оккупантами контролируются, мышь не проскочит. И вдруг – атака регулярных частей РККА, поддерживаемая несколькими танками! Что могли – разгромили, немцев, сколько успели – положили, и снова непонятно куда ушли. Как не бывало. Просто пяток Т-38 (а то и Т-40) сплавились по речке в немецкое расположение с легкими лодками на буксире, и вот – пара дневок в камышах, среди болотных топей, где танк искать никому и в голову не придет, и внезапный удар по какому– нибудь мосту или складу. И другой – совсем в другом месте через пару дней. А на крупные силы фрица наскочишь – через речку переплыл, и пускай на своих броневиках топчутся на том берегу. Если бы еще броня Т-37А и Т-38 их от авиационных пулеметов защищала – немец-то в небе практически полный хозяин…[743]743
  Уже в ходе боев с японцами на Хасане (1938 год) выяснилось, что «9-мм броня малых плавающих танков Т-37 не выдерживала попадания бронебойных пуль, выпущенных из обычной винтовки» (См.: Осьмачко С. Г. Красная Армия в локальных войнах и военных конфликтах. С. 76).


[Закрыть]

А на севере, где речек, озер, болот, заводей и прочих водоемов навалом – какие рейды по тылам противника, издерганного недосыпанием и необходимостью все время быть настороже, можно проводить! И наши исследователи отмечают, что, несмотря на оборонительный или наступательный характер ведущихся боевых действий «в изрезанных ручьями и реками Белоруссии, Полесье и Прибалтике, плавающие танки оказывались эффективнее других машин».[744]744
  Дроговоз И. и др. Железный кулак РККА. С. 43.


[Закрыть] Снова география оказывает на удобство или неудобство применения танков большее влияние, чем направление движения линии фронта.

Трагедией для советских плавающих танков явилось вовсе не советское отступление, а поспешные реорганизации последних предвоенных лет, когда вместо того, чтобы на новые штаты постепенно переводить одно соединение за другим, наши военачальники попытались преобразовать разом все. И получилось так, что в каких-то частях разведывательные подразделения получили танки БТ, Т-26 или даже Т-34, где-то они остались и вовсе без танков, а вот, например, 40-я танковая дивизия 19 мехкорпуса, дислоцировавшаяся в Житомире, из 158 наличных танков[745]745
  Это – первый стратегический эшелон, сталинский кулак и еще бог весть кто, кому завтра Берлин с ходу охватывать. А по штату, утвержденному в марте 1941 года, танков в дивизии должно быть 375, из них 67 КВ, 210 Т-34, 26 БТ, 18 Т-26 и 54 химических. Дроговоз И. и др. «Железный кулак РККА». С. 59.


[Закрыть] имела 139 Т-37. Кстати, остальные 19 танков – Т-26.[746]746
  Там же С. 75.


[Закрыть] Основная ударная сила.

Суворов все упирает на плавучесть советских танков. А толку-то, если их за неимением лучшего применяли как линейные? То есть инструмент, создававшийся для разведки и коротких стычек со слабым охранением противника, употребляли на атаки полевых частей на фронте. А для этого никакой плавучести не надо, лучше, действительно, броня. И ни оборона, ни наступление тут совершенно не при чем.

И последнее. Я уже говорил, но повторю еще раз: бронирование с крыши основной массы советских плавающих танков (Т-37А и Т-38)[747]747
  Напоминаю: Т-37А было изготовлено 1909 единиц в обычном, 643 в радио и 75 в химическом (огнеметном) вариантах с 1933 по 1936 год (Барятинский М. Наследники Карден-Ллойда. С.32.), Т-38 с 1936 по 1939 год построено 1340 танков (Он же. Советские танки…. С. 4.); и на 22 июня 1941 года РККА располагала 222 танками Т-40 (Там же. С. 10).


[Закрыть] не защищало от немецкого авиационного пулемета, а немец в сорок первом «ходил по головам» наших войск как хотел. Вот это, действительно, печально.

Однако, краткость, как известно, имеет хороших родственников. У нас были замечательные танки? Я не буду с этим спорить, тем более что и не особо хочется. Тут есть, чем хвастаться, поэтому именно на технические характеристики советских танков и упирает все время Суворов. Как будто нам их не на войну отправлять, а на Выставку достижений народного хозяйства! Но у войны свои законы, и побеждает не максимальная скорость, самая толстая броня или большая начальная скорость снаряда. Побеждают люди. Смотрите сами.

Вот причины неудач оперативно-тактического уровня советских автобронетанковых войск, как они были оценены еще в 1941 г. В документах, не предназначенных для широкого пользования, эти причины были изложены с исчерпывающей полнотой. В качестве примера перед вами доклад помощника командующего автобронетанковыми войсками генерал-майора танковых войск Вольского заместителю НКО СССР генерал-лейтенанту Федоренко от 5 августа 1941 г. В нем идет речь о действиях мехкорпусов Юго-западного фронта, но выводы его распространимы на корпуса других фронтов. В этом документе основными причинами быстрого выхода танковых частей из строя названы следующее:

<…> 2. Все боевые действия мехкорпусов происходили без тщательной разведки, некоторые части совершенно не знали, что происходит в непосредственной близости. Авиационной разведки в интересах МК[748]748
  Механизированный корпус.


[Закрыть] совершенно не велось. Управление мехкорпусами со стороны общевойсковых командиров было поставлено плохо, соединения были разбросаны (8 МК) и к моменту наступления оторваны друг от друга. Штабы армий совершенно не были подготовлены к управлению такими крупными механизированными соединениями, как мехкорпус…

3. Штабы армий совершенно забыли, что материальная часть имеет определенные моточасы, что она требует просмотра, мелкого ремонта, дополнительного пополнения горючим и боеприпасами… Мехкорпуса совершенно не имели прикрытия как на марше, так и на поле боя.

4. Информация сверху вниз, а также с соседями была поставлена из рук вон плохо. Война с первого дня приняла маневренный характер, противник оказался подвижнее… Это все, что касается общевойсковых командиров. Но много было недочетов, допущенных непосредственно и командирами механизированных частей и соединений. К ним относятся:

<…> 2. Не было маневренности – была вялость, медлительность в решении задач.

3. Действия, как правило, носили характер лобовых ударов, что приводило к ненужной потере материальной части и личного состава…

4. Неумение организовать боевые порядки корпуса по направлениям, перекрывать пути движения противника, а последний, главным образом, двигался по дорогам.

5. Не было стремления лишить противника возможности подвоза горючего, боеприпасов. Засады на главных направлениях его действий не практиковались.

6. Не использовались крупные населенные пункты для уничтожения противника и неумение действовать в них.

7. Управление, начиная от командира взвода до больших командиров, было плохое, радио использовалось плохо, скрытое управление войсками поставлено плохо…

8. Исключительно плохо поставлена подготовка экипажей в вопросах сохранения материальной части…

9. Во всех частях и соединениях отсутствовали эвакуационные средства, а имеющиеся в наличии могли бы обеспечить МК и ТД только в наступательных операциях.[749]749
  Так и вижу, как у Суворова слюна потекла на такую фразу. Однако все остальное говорит о том, что к наступательным действиям РККА была готова не особенно хорошо, да и, видимо, не очень-то замечательно и к войне в целом. Обратите внимание: генерал-майор Вольский, говоря, что эвакосредств хватило бы на наступление, и не хватает на оборону, далее уточняет, что в войсках их гораздо меньше, чем положено по штату. Следовательно, это – обычный для предвоенной РККА недокомплект, а не специально разработанная и утвержденная мера.


[Закрыть]

10. Личный состав новой техники не освоил, особенно KB и Т-34, и совершенно не научен производству ремонта в полевых условиях.

11…Отсутствие штатной организации эвакосредств приводило к тому, что эвакуация боевой материальной части… отсутствовала.

Штабы оказались малоподготовленными, укомплектованы, как правило, общевойсковыми командирами, не имеющими опыта работы в танковых частях.

В высших учебных заведениях (академии) таких видов боя, с которыми пришлось встретиться, никогда не прорабатывалось.[750]750
  Цитата по: Дроговоз И. и др. Железный кулак РККА. С.54–55.


[Закрыть]

И скажите, из-за чего советские войска теряли танки? Нет, сами танки не были хуже немецких, даже, наверное, гораздо лучше (некоторые, если в детали не вдаваться). И что? Значит, суть не в том, какая у них была броня, и какие немецкие офицеры тупые, а в том, как мы этой техникой распоряжались. Выходит, плохо распоряжались.

Да и кроме того, танки наши действительно очень неплохи. Особенно – на таблицах тактико-технических характеристик (ТТХ), если забыть о таких мелочах, как обзор, техническая надежность первых образцов, каковыми армия в 1941 году и снабжалась, разделение труда в машинах и прочие факторы, которые ни в какие таблицы не включаются. Тут надо текст читать, а Суворов этого так не любит… Может, поэтому и упирает все время только лишь на самые общие технические характеристики советских танков.

А вы обратили внимание, что он про авиацию все больше молчит? А я вот наоборот, люблю это дело, хобби у меня такое. И ведь уже с начала Второй мировой войны господство в воздухе стало играть решающую роль в обеспечении успеха боевых операций. Показатель – воздушная «Битва за Англию» 1940 года. Это – вопрос высадки Вермахта на Британские острова. Будет у Люфтваффе господство в воздухе – немецкие самолеты отгонят английский флот от Ла-Манша; не будет – надеяться на то, что флот не появится, пожалуй, не стоит.

То же и на суше. Артиллерия противотанковая у немцев плохая? Пускай плохая; если уж они кретины, как же она не плохой может быть? А толку? Если наши танки до поля боя не доходят, а в них «штуки» Ju-87 бомбы на марше прямыми попаданиями укладывают, и в «агрессивный» БТ, и в «оборонительный» КВ. Артиллерия бьет плохо и недалеко? А сколько нам в том радости, если все, что немецкий самолет может своим радиусом действия зацепить, и так горит ярким пламенем?

Причем, сами немцы все это отлично понимали, и свои бронетанковые колонны изо всех сил старались с воздуха прикрыть как на стоянках, так и на марше, мобильными зенитными установками в кузовах грузовиков, на БТРах, а позже – выпуская особые зенитные модификации танков, например, «Мобельваген», «Вирбельвинд» и «Кугельблитц».

Наконец, вспомните, как воевали против немцев с 1944 года на Западе союзники: имея не в пример худшую бронетехнику они, тем не менее, успешно продвигались вперед именно за счет своего господства в воздухе, завоевать которое они позаботились в первые же дни после высадки. А если бы не удалось – скинули бы их немцы назад в Атлантику, и транспорты, присланные для эвакуации, к берегу не подпустили бы на тот же радиус действия истребителя.

Видимо, смутно осознавая, что когда наши супертанки Т-35,[751]751
  Вот уж цель для «юнкерса» – не промажешь: и огромная, и малоподвижная, и с воздуха не защищена. Прямо как на полигоне! Кстати, те же распроклятые слабосильные, полубезоружные, убогие и устарелые Pz-II успешно оборонялись от советских штурмовиков своими 20-мм пушками.


[Закрыть] высекая искры из брусчатки и утекших на Запад Суворовских мозгов, катились по Красной площади, над ними, кажется, что-то жужжало, Виктор опасливо проговаривается насчет советских самолетов.

«Гитлеровцы думали, что в Советском Союзе самолеты плохого качества. Они просто поверить не могли, что МиГ-3 по всему комплексу летно-тактических характеристик превосходит „Мессершмитт Bf-109“. Особо ощутимым было превосходство в скорости. Германская разведка считала, что новейших самолетов в Красной Армии мало. Однако в одном только Западном особом военном округе одних только МиГ-3 было больше, чем всех „Мессершмитт Bf-109“ на всем советско-германском фронте. Германская разведка ничего не знала про Як-1 и ЛаГГ-3» (с. 235).

Извините, мне так смешно, что даже не могу собраться и сразу писать о деле. Прочтите-ка сначала вот что:

«Это – наглость.

Вот именно такая наглость и была основным оружием Политбюро, ЦК, Агитпропа, холуйствующих героев, маршалов и академиков, создававших незабвенный шеститомник. (Здесь мы пропустим фрагмент лирики на алкогольную тематику. – В. Грызун.) Что есть проценты от неизвестного?

А вот сведения не о морской авиации, а обо всей:

„Готовность ВВС к войне была недостаточной, хотя наши новые самолеты имели ряд преимуществ перед немецкими, но этих самолетов было мало, примерно 22 процента от общего числа наличных самолетов в авиации приграничных округов“ (Т. 1. С. 476).

Процентами от неизвестного можно поразить воображение идиота» (с. 26–27).

Не знаю, за кого Суворов держит своих читателей, но он сам, открывая им глаза на «грязное» наше с вами прошлое, говоря об авиации же, избегает не только процентных соотношений, но любых цифр вообще!

Зная, что число немецких «мессершмиттов» составляло N % от числа МиГ-3 в Западном особом военном округе, можно, добыв у более толкового автора одно значение, прикинуть и другое. Но Суворова так просто не поймать. Он будет поражать ваше изображение иначе. «Решил: мы пойдем другим путем» (с. 18), помните? Без цифр вовсе. Просто голым. Так вот, если сообщать проценты – «Это – наглость», то у вас, Витя, что?

Итак, «МиГ-3 по всему комплексу летно-тактических характеристик превосходит „Мессершмитт Bf-109“. Особо ощутимым было превосходство в скорости» (с. 235). Однако, во-первых, самолета, именующегося просто «Мессершмитт Bf-109», у немцев не было. Были Bf-109E и Bf-109F, очень разные самолеты, сильно отличающиеся по своим характеристикам, причем и «Эмиль», и «Фридрих» на советско-германском фронте присутствовали в различных вариантах, оба с двумя разными моторами, так что данные, например, Bf-109E-4 и Bf-109E-7, и Bf-109F-2 и Bf-109F-4 несколько отличались.

То же самое касается и советских МиГов – на 22 июня 1941 года на фронте присутствовало как минимум два различных варианта этого самолета.

Во-вторых, уже неоднократно говорилось, что советский двигатель АМ-35А, стоявший на МиГе, при одинаковой с немецким DB-601E мощности был на 300 кг тяжелее и гораздо менее надежен.[752]752
  Кстати, Шавров сообщает, что АМ-35А весил 830 кг, тогда как М-105 (ВК-105) – 600 кг, DB-601 – 575 кг, Роллс-Ройс «Мерлин» – 605 кг (см. Шавров В.Б. История конструкций… 1938–1950. С. 245).


[Закрыть]

В-третьих, из-за большей массы двигателя конструкторы МиГа сэкономили на вооружении – МиГ являлся чуть ли не самым легковооруженным самолетом на советско-германском фронте.[753]753
  Кажется, это было связано еще и с тем, что двигатель АМ-35 конструктивно не был приспособлен к установке пушки. Пушки (синхронные, установленные на двигателе и стреляющие сквозь плоскость винта, а не через втулку) на МиГе появились только в 1943 году, но тогда уже было нерационально запускать в серию новую машину при наличии Яков и Ла.


[Закрыть] Напомню, что его вооружение составляло, как правило, 3 пулемета: один – 12,7 мм и два – 7,62 мм, тогда как у «Фридриха» вместо крупнокалиберного пулемета имелась 20-мм пушка, а «Эмиль» обладал даже двумя 20-мм пушками в консолях крыла. Правда, на МиГ могли ставиться РСы или подкрыльевые пулеметы БК, съедавшие, однако, скорость и ухудшавшие маневренные и разгонные качества, как и любая наружная подвеска. Однако хватит о мелочах – все это было в «Приложении о самолетах».

В-четвертых, почитаем, что пишет о МиГе автор, на мой взгляд, лучшей монографии о советской авиации предвоенного и военного периода, В.Б. Шавров:

«… оказался непреодоленным основной недостаток самолета МиГ-3: превосходя все истребители в скорости на высотах более 5000 м, он на малых и средних высотах уступал истребителям Як, Ла и немецким, имея сравнительно низкие данные, что вместе со слабостью вооружения не позволило полноценно использовать МиГ-3 как фронтовой истребитель. Но он нашел себе применение как высотный ночной истребитель в системе ПВО, где его большой потолок (до 12 000 м) и скорость на высотах были решающими. Так он, в основном, и применялся до конца войны, в частности, охраняя Москву».[754]754
  Шавров В.Б. История конструкций… 1938–1950. С. 246–247.


[Закрыть]

А уж то, что именно на малых и средних высотах и велись воздушные бои на Восточном фронте – это всем известная особенность нашего театра военных действий. Трудно этого не знать, но Суворов трудностей не боится.

По поводу «всего комплекса» смотрите «Приложение о самолетах», равно как и насчет «Як-1 и ЛаГГ-3», тоже в начале войны отнюдь не блиставших, а вот по поводу численности и «особо ощутимого превосходства в скорости» разрешите уж сейчас. Максимальная скорость МиГ-3 с мотором АМ-35А (массового варианта[755]755
  Серийный – построенный небольшой серией, массовый – строившийся в большой количествах.


[Закрыть]) составляла 505 км/ч у земли и 640 км/ч на высоте 7,8 км; МиГ-3 с мотором АМ-38 (серийного варианта) – 547 км/ч у земли и 592 км/ч на высоте 3,4 км.[756]756
  Шавров В.Б. История конструкций… 1938–1950. С. 516.


[Закрыть]

Максимальная скорость Bf-109F2 у земли была 515 км/ч и 600 км/ч на высоте 6,5 км; Bf-109F4 – 535 км/ч у земли и 620 км/ч на такой же высоте. Не знаю, как вы, а я, хоть и могу отметить некоторое превосходство в скорости на 5-10 км/ч у некоторых наших самолетов над немцами (у МиГа с высотным мотором на почти восьмикилометровой высоте и у МиГа с низковысотным у самой земли), но в целом ничего «особо ощутимого» что-то пока не ощущается. Кстати, МиГ – самый скоростной советский самолет, от Яка и, тем паче, ЛаГГа у него большой отрыв.

Может, Суворов возьмет числом? То есть, извиняюсь, численностью МиГов? Нам, согласно фирменной суворовской методике (она же – методика советских фальсификаторов, только без процентовки), было обещано, что «в одном только Западном особом военном округе одних только МиГ-3 было больше, чем всех „Мессершмитт Bf-109“ на всем советско-германском фронте» (с. 235). Однако, как уже было сказано в самолетной части, всего в строевых частях советских ВВС к началу войны было 407 истребителей МиГ-3.[757]757
  Алексеенко В.И. Советские ВВС… № 3. С. 4.


[Закрыть] А у немцев в составе воздушных флотов, сосредоточенных против СССР, имелось 1036 одномоторных истребителей Bf-109,[758]758
  Медведь А.Н. Юнкерс Ю-87 Штука. М., 1994. С. 87.


[Закрыть] или, по другим, более точным данным, 423 боеспособных Bf-109E и 593 боеспособных Bf-109F.[759]759
  Алексеенко В.И. Советские ВВС… № 3. С. 3.


[Закрыть]

Что, Суворов, где у нас самолет? А Виктор в ответ – как всегда – пальцем в небо. А что касается Як-1 и ЛаГГ-3… «Германская разведка ничего не знала про Як-1 и ЛаГГ-3» (с. 235). Видимо, ничего не знает и Суворов.

Глава 5
Финал с панихидой

Приговор дороже денег.

В. Грызун

«Уберите с глаз долой вольных и невольных фальсификаторов: К.Симонова, Василя Быкова, А.Адамовича, Ю.Бондарева и прочих, а на полке оставьте одного Виктора Суворова».

Валерия Новодворская

Однако, в этой книге я неожиданно выяснил, что «Соображения по плану стратегического развертывания…», полностью опрокидывающие все суворовские домыслы про советизацию Европы, все-таки Суворову знакомы. Он проболтался.

«План такой операции был найден и впервые опубликован храбрым полковником советского Генерального штаба Даниловым Валерием Дмитриевичем» (с. 274). От Суворова больше про этот план узнать ничего нельзя, а, казалось бы – план наступления, найдено документальное подтверждение суворовской правоты!

В.Д. Данилов утверждает, что означенные «Соображения…» были «действующим» документом, то есть были приняты к исполнению, несмотря на то, что на известных нам экземплярах не стоит ничьих подписей. Данилов приводит целый ряд мероприятий, укладывающихся, по его мнению, в то, что предусмотрено «Соображениями…» для подготовки ударов по вермахту. Всем рекомендую его замечательную статью «Готовил ли Генеральный штаб Красной Армии упреждающий удар по Германии».[760]760
  Данилов В.Д. Готовил ли Генеральный штаб Красной Армии упреждающий удар по Германии // Готовил ли Сталин наступательную войну против Гитлера? С. 82–91.


[Закрыть]

Но! Данилов говорит совсем о другом, нежели наш беглый друг Суворов. Во-первых, уже в названии статьи[761]761
  Обязательно загляните в текст. Позицию В.Д.Данилова не разделяют многие историки, однако, на мой взгляд, она весьма интересна даже в том случае, если «Соображения…» все-таки одобрены к действию не были.


[Закрыть] содержится совершенно иное восприятие сути и смысла советского удара: не агрессия и «советизация», а «упреждающий удар по Германии», чьи силы уже изготовились для вторжения на территорию СССР. И во-вторых, как уже говорилось, «Соображения…» полностью противоречат суворовским построениям во множестве частностей: это и дислокация советских войск, и их укомплектованность и боеготовность, и отсутствие намерения нанести удар по Румынии, и наличие осознания разработчиками этого плана немецких намерений в ближайшем времени воевать с СССР, и, наконец, сроки разработки этого документа и возможного осуществления предусмотренных в нем мероприятий.

Мораль: даже зная о существовании документа, вдребезги «корректирующего» его догадки, Суворов продолжает врать, обнаглев до такой степени, что сам же на этот документ и ссылается, как на якобы, подтверждающий его сказки. В сравнении с этим заклейменная Виктором «наглость» процентных соотношений в махрово-советском шеститомнике мохнатых времен выглядит шедевром точности и беспристрастности исторического анализа.

А теперь коснемся собственного суворовского анализа. Виктор, приписывая товарищу Сталину исключительно свое, надо сказать, весьма странное видение ситуации, вещает вот что:

«… в кабинет входит товарищ Голиков Филипп Иванович. Генерал-лейтенант. Начальник ГРУ. Он расстилает карты обстановки на зеленом сукне огромного стола, выкладывает шифровки и копии добытых документов: вот, мол, товарищ Сталин, они нападать собираются.

А товарищ Сталин, помолчав и подумав, тихо спрашивает: „Зачем?“.

Хорошо товарищу Сталину такие вопросы задавать. А что отвечать Голикову? Действительно, ЗАЧЕМ ГИТЛЕРУ НАПАДАТЬ?» (с. 245).

Далее нам приводится 1000 и 1 довод в пользу того, что Гитлеру нападать не надо, у него уже и так все есть. Между тем, если товарищ Сталин товарищу Голикову задает этот вопрос в такой формулировке, то это уже не товарищ Сталин, а лично Виктор Суворов, потому как на сию глупость способен, как мне кажется, только он. А шут его разберет, господин Суворов, ответит такому «Сталину» Голиков. Но они думают…

Сталин бы должен был выяснить у Голикова не факт наличия или отсутствия у Германии абстрактной необходимости в нападении, он должен бы узнать, какие варианты действий отстаивают различные круги немецкой военно-политической элиты, и почему произошло так, что верх взяли сторонники именно этого варианта. Какая разница, правы или не правы сторонники нападения на СССР? Важно, почему их точка зрения взяла верх, насколько прочно их положение, как на него можно повлиять, можно ли поспособствовать изменению сложившейся ситуации, к примеру, интригами против самых активных сторонников этого варианта или какими-то дипломатическими путями. Какая разница, прав или не прав Гитлер, принимая такое решение; он его принял, и с этим теперь надо считаться. А что успех ему там не светит, так об этом Суворов напишет спустя 60 лет после свершившегося факта; вопрос в том, что это меняло на 1941 год для Сталина?[762]762
  Суворов пишет: «… уж если гитлеровцы и решились воевать, то в три месяца им никак не уложиться, поэтому они должны были готовиться воевать зимой. Этой подготовки нет. Следовательно, считал Сталин, Гитлер воевать против Советского Союза не намерен. Чистая логика…» (с. 378), согласно которой наш Вождь был прав, полагая, что Гитлер не нападет на нас в 1941 году. Что? Неужели в 1941 году фюрер все-таки напал? Значит, одно из двух – или Сталин, несмотря ни на что, прав, и никакой войны в сорок первом не было, или в логике изъян. По счастью, судя по реальным событиям, Сталин тут ни при чем; эта «чистая» логика полностью принадлежит Суворову.


[Закрыть]

В том-то и дело, что как только советское руководство после падения Франции обнаружило, что у Гитлера теперь выбор противника ограничен двумя серьезными кандидатами: или Англия, или СССР, а армию он не демобилизует (даже наоборот), и на мир перестраиваться не собирается, Сталин безо всяких глупых вопросов осознал немецкую угрозу. И стал, во-первых, изо всех сил готовиться к войне, а во-вторых, усиленно демонстрировать дружбу с неспешно поворачивавшимся на Восток Гитлером.[763]763
  Что бы там Суворов про «удар Советов в зад Гитлеру» ни писал.


[Закрыть] Подробнее об этом смотрите в серьезной части.

И, кстати, само наличие «Соображений…», плана, предусматривающего удар по готовящемуся к вторжению в СССР вермахту,[764]764
  Напоминаю, что первая же фраза «Соображений…» гласит: «Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар. Чтобы предотвратить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие войск». «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза» // ВИЖ. 1992. № 2. С. 17.


[Закрыть] уже доказывает, что советское руководство принимает скорое нападение Германии на СССР всерьез. А все Суворовские указания читателю («застегнитесь на все пуговицы, если у вас нет трубки, возьмите в рот карандаш и представьте себя Сталиным» (с. 244)), уже собравшемуся обдумать тогдашнее положение Советского, Союза собственной головой, вынуждены играть роль фигового листочка, прикрывающего нашего «аналитика», который снова выставился голышом во всей своей красе и беспомощности.

Видимо, отлично осознавая, что каждое слово всех свидетелей и исследователей происходивших событий работает против него, Виктор решился делать «ход конем». Для выхода из положения он изобрел совсем уже дикую гипотезу о «тайной сути» Нюрнбергского процесса. Переходя от избытка чувств на уголовный жаргон, Суворов провозгласил, что Нюрнберг был затеян Сталиным, чтобы испугать очевидцев войны с той стороны линии фронта:

«Болтните лишнее, и сотни свидетелей уличат лично вас во всем, что, требуется для смертного приговора. А писать мемуары так: русские дурачки к захвату Европы не готовились и по причине слабоумия замышлять такого не могли» (с. 294).

Соответственно, Суворова проинструктировали так: болтай много всякого лишнего, и утопи в этой болтовне тысячи свидетелей, которые будут уличать тебя во лжи, тем паче, что за вранье приговоров не дают. А книги писать так: если русские не дураки, тогда они обязательно должны замышлять захватить Европу, будут спорить со вторым, кричи, что покушаются на первое.

Выход он нашел, надо сказать, просто гениальный. До сих пор всем было ясно, кто – агрессор, а кто – жертва, хотя бы исходя из того, кто на кого напал. А Суворов говорит, что Советской Союз хотел напасть первым, и, пусть первой решила напасть и напала Германия, виноват все равно СССР. Советские свидетели врали, потому что за дачи коммунякам продались; современные российские историки врут, видимо, по привычке; германские очевидцы наполовину перевешаны, наполовину врут из страха; англосаксы врут, чтобы над русскими поизгаляться; прочие же врут или из того же желания оскорбить русский народ, приписав ему, якобы, невиновность в развязывании Второй мировой и, якобы, обзывая их без конца дураками, а также, вероятно, из солидарности с мировым коммунистическим заговором вранья и за деньги, а то куда добытое нашими зэками золото девать?

А кто не врет? Разумеется, автор всех этих обвинений.

Однако давайте представим себе, что в коммунальной квартире произошла драка, в которой вам предстоит разобраться. Кто-то активно бил морды соседям, кто-то смотрел из своего угла, кто-то первый схватился за сковородку, кто-то потом помогал пинать уже связанного бузотера. После того, как мордобитие окончилось, все, надо заметить, недружелюбно относившиеся друг к другу потерпевшие, указали на неких зачинщиков. Кто-то из виновников начал отпираться, а большинство признали вину.

Но не тут-то было. К вам внезапно врывается некий гражданин, и сообщает, что только он может рассказать, как было дело. Там его в тот момент, конечно, не было, но он все равно знает о событии лучше непосредственных свидетелей, потому что он, по собственным словам, очень умный и хитрый парень. Он, плюясь, кричит, что все свидетели и очевидцы врут, и если протоколы их допросов не читать целиком, а только в тех местах, где он вам укажет (а читает он с трудом – наполовину прочтет, остальное сам выдумает), то тогда вам станет ясно, что все было наоборот. Его совершенно не смущает, что он в своих сумбурных показаниях постоянно противоречит всему, что известно о происшествии и вам, и непосредственным свидетелям. Он постоянно путается и часто утверждает прямо противоположные вещи. Возмущенные очевидцы кричат – да что ты знаешь, тебя же там не было, ведь все было не так, а он им – вы все врете, что бы вы мне ни говорили, вы все друг другу продались за подсолнечный жмых, вон, рожи-то у вас какие масляные… И что, вы ему поверите?

Яркий пример такого противоречия самому себе каждый желающий может найти в Суворовском «Самоубийстве». Сопоставьте два текста:

1. «Жуков вынес к самому переднему краю госпитали и базы снабжения – подача боеприпасов, топлива и всего необходимого для боя осуществлялась бесперебойно и быстро… Жуков вынес свой и все другие командные пункты к переднему краю» («День „М“», с. 66<387>).

2. «Если подвозить все необходимое со складов Забайкальского военного округа, то это полторы тысячи километров. Но в Забайкалье не все есть. Если везти с заводов и центральных складов – тогда путь 7–8 тысяч километров» («Самоубийство», с. 324).

Как говорится, почувствуйте разницу. Первый текст – Жуков перенес склады из безопасного далека противнику под нос, второй – войска снабжались со складов, которые оставались очень далеко от линии фронта. Склады близко, склады далеко. Как это получается?

Просто тогда Суворов хотел доказать, что Жуков на советской границе повторил то же, что и на Халхин-Голе, но в большем масштабе (то, что реальность имеет с этим очень мало общего, уже говорилось); теперь же ему хочется показать, как здорово наши снабженцы борются с трудностями. Вот она – легкость в обращении с фактами. Говоришь об одном, – приводишь один конец, о другом – другой, а что они друг с другом не сходятся – плевать! Кому надо – поверит, а будут возмущаться, – скажу, что Родину обидели.

Понимаете теперь, как у Суворова получился идеальный лидер Сталин и никудышный фюрерок Гитлер? И про того, и про другого можно привести и много позитива, и много негатива. Про Сталина есть полно похвальбы в изданиях 1930 – начала 1950-х, и конца 1970-х годов, и много негатива сравнительно мягкого – при Хрущеве, и жесткого – в «перестройку». Про Гитлера много позитива выходило при жизни и кое-что можно найти у отдельных представителей немецкого генералитета, и кучища негатива после войны у того же генералитета, и в советских изданиях всех времен. Вы хотите плохого Гитлера и хорошего Сталина? Пожалуйста: берем побольше немецких генералов, желающих объявить фюрера козлом отпущения, в том числе и за собственные грехи, и советские издания периода расцвета сталинизма и его брежневского ренессанса. Тех немцев, что о Гитлере пишут без ужаса – просто забыть (подумаешь, нацист недобитый), а советских авторов времен борьбы с культом личности и «перестройки» объявить: первых – продавшимися, вторых – покушающимися на честь Родины. Все – дело сделано. Только вопрос: при чем здесь история, научность, историческая справедливость и объективный подход? Да ни при чем!