Текст книги "Личное оружие"

Автор книги: Владимир Романовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Он остановился, отпустил её руку и пересел на стул. Черт побери, и здесь Аргентина. Он вспомнил пышнотелую Зинаиду Васильевну. Ну, бабы, просто помешались. Не хватало еще, чтобы эта цыганка, подняла хай в аэропорту. А ведь все равно поднимет, даже если он её и не тронет. Надо налаживать отношения.

– Лады, хозяйка. Мир. Заключаем мир. Я ухожу, но при одном условии: будешь молчать, как рыба. Никогда и никому ни слова. Увидишь меня – мы не знакомы.

– Да, да, клянусь, – Нинико все ещё не верила в свое освобождение.

– Иначе мы найдем и тебя, и этого твоего хахаля. Найдем и уничтожим. Но уж сначала я с тобой поваляюсь... Поняла? Ну что, мир что ли?

– Да, да, мир. Клянусь, я никому ни слова, – продолжала повторять Нинико.

Когда в прихожей захлопнулась дверь, Нинико, бросилась к окну. Увидев садящегося в машину Бригадира, и дождавшись, когда она отъедет, она сняла со шкафа "черный талисман" и затолкала его поглубже в сумочку. Через несколько минут на попутном такси она мчалась в институт.

Оставив Нинико, Бригадир быстро спустился к машине и грохнул в сердцах дверкой.

– Нет у них дома прибора, увез его этот... час назад. Куда повез, знаешь? – он зло ткнул Спежова пальцем в ребро. Тот едва не задохнулся от боли.

– Скорее всего на завод, – прохрипел Спежов.

– На какой?

– Когда-то входил в "Зарю", сейчас там одни вахтеры.

– Культя, трогай. Давай Спежов, хочешь жить, показывай, куда ехать.

Машина сорвалась с места, Бригадир устроился удобнее и хранил суровое молчание. Теперь ему уже хотелось добыть имитатор просто из принципа.

– А где он сейчас работает, твой Безуглов?

– В банке, в службе безопасности, – поспешно ответил Спежов.

– В каком? – мгновенно отреагировал Бригадир.

– В этом... "Южном коммерческом".

Это удача, подумал Бригадир, оба зверя в одной клетке. Если вместе с банкиром они ухлопают и его охранника, никому и в голову не придет, что это отдельный заказ. Гибель охранника – дело вполне естественное. Для Бригадира все становилось ясным. К охране крупных банков запросто могли привлечь бывших ментов из МВД и ФСБ. И если Безуглов действительно начальник охраны, все сходилось, и можно было не дергаться. С ними обоими они разберутся после Аргентины. А сейчас главное – этот аппарат.

Глава 24.

Разговор с Атаровым явно заходил в тупик. Выпучив на Андрея треугольные глаза, Атаров бил себя в грудь и клялся, что вернет камень, как только его ему доставят. Умолял подождать и никому не передавать эти проклятые магнитофонные записи. Зачем ставить под удар ни в чем неповинную "Комету", у неё и своих проблем хватает. Он, Атаров, такая же жертва чьих-то козней, как и Андрей. Мишин все запутал, а страдать приходится ему, Атарову. Со своей стороны, чтобы не повредить фирме, он готов выкупить у Андрея эти пленки за вполне приличную цену.

– За сколько, например? – поинтересовался Андрей.

– Три тысячи баксов, – не задумываясь, ответил Атаров. – Это вся моя наличка на сегодняшний день.

– Вот что, дорогой, – подражая интонациям Атарова, начал Андрей. Память о друге мне дороже. Гоните камень. На днях я улетаю в командировку. Вернусь через неделю. К этому времени, чтобы камень был. Иначе я собственными руками пущу вашу фирму на дно. Возможности у меня есть. Так и передай своим корешам. Неужели какой-то камень вам дороже? Раскинь на досуге мозгами... Будь здоров.

Через минуту Андрей уже спускался к машине. Времени катастрофически не хватало. Он почти физически чувствовал, как оно уходит, тает на глазах. Саватеев исчез, Спежов где-то скрывается, Донован... Впрочем Донован ему теперь не помощник, парень он хороший, но впутывать в самый решительный момент иностранца... Лишние осложнения.

Андрей поднял трубку радиотелефона и набрал номер Нинико.

Узнав его голос, она выпалила, словно боялась, что он пропадет:

– Андрей, ты оказался прав. Я согласна. Я... я все поняла.

Уже привыкший к её отчужденности и холодной вежливости, Андрей был поражен и её искренним тоном, и явственно прозвучавшей в её голосе тревогой.

– Нина, что – то случилось? Может поговорим?

– Случилось. Ах, Андрей, это страшные люди.

– Ах, собаки. Я сейчас подъеду7

– Нет-нет. Я...я сейчас не в состоянии даже говорить... Потом.

– Когда потом? Завтра?

– Не знаю. Ах, да завтра нет, мы улетаем в Аргентину.

– И ты? – воскликнул он, не в силах сдержать удивления.

– Да, я, а что?

– Тогда увидимся в аэропорту. Я буду там в это время.

– Андрей, я буду ждать. Я верну тебе... то, что ты просил.

– Вернешь? Что?

– Ну этот... твой камень.

– Спасибо, тебе, Нинико. Ты настоящий друг.

– А сам прибор, он сейчас на заводе...

– Спасибо. Я еду туда.

– Будь осторожен, Андрей. Этот Спежов... Он подлый человек. Умоляю, будь осторожен.

– Спасибо тебе, Нинико. И до завтра. – Андрей положил трубку. Имитатор – на заводе, как он раньше не подумал об этом. Работа за городом, в Туле все это было блефом. Зачем им было забираться так далеко, когда под боком есть небольшой, всеми забытый заводик. Ах, Спежов, ах, стервец.

Напротив проходной, на стоянке, когда-то забитой машинами, а теперь пустынной, как теннисный корт, поблескивали лучах заходящего солнца лакированные бока черного "БМВ". Номерной знак был скрыт под слоем пыли.

В проходной дремал старый знакомый – дядя Вася.

– Привет, дядя Вась, – Андрей вместо пропуска протянул ему купленную по дороге бутылку лимонной водки.

– Привет, привет, – вахтер не торопясь, поставил бутылку у ног и пробормотал: – Проходи. Сразу видно, наш человек. А то доллары, доллары, в знак своего неодобрения, он ставил ударение на предпоследнем слоге. Чего я сними делать-то буду? Бежать, менять надо, потом в магазин, час уйдет, а я как – никак на вахте.

– А кто ещё прошел? – Андрей взял пропуск и кивнул сквозь стекло на записи.

– Этот, как его... Спежов и с ним несколько – двое, вроде, не разобрал.

Значит Спежов здесь, вот он где скрывался, подумал Андрей. Прекрасно, сейчас разберемся.

– Ты надолго? – дядя Вася нажал педаль турникета.

– На полчаса. Мне как раз Спежов и нужен. Он куда пошел?

– А я и не видел, кажись в дальний подъезд.

Значит в сборку, решил Андрей и, ускоряя шаги, направился к серому невзрачному корпусу.

Спежов заметил его, когда перед уходом, на всякий случай выглянул в окно. Андрей быстро почти бегом пересекал небольшой дворик.

– Безуглов! Идет сюда! – крикнул он стоящему в дверях Бригадиру.

– Второй выход есть? – хладнокровно спросил Бригадир.

– Есть. Через первый этаж.

Беспалый с длинной коробкой под мышкой ждал их в коридоре.

Спежов замкнул сейф, и втроем они бросились к лестничной клетке. Впереди мчался Спежов.

Андрей быстро прошел по коридору, пробуя каждую дверь. Все они были заперты. От одной из них к выходу на лестницу вели отчетливые следы, оставленные на пыльном полу.

Когда Андрей выбежал из корпуса, двор был пуст. Он бросился к проходной. Дядя Вася услужливо открыл турникет, и Андрей выскочил на улицу. Спежов топтался у "БМВ", рядом с ним стоял высокий мужчина в светло-коричневой куртке. Третьего, сидевшего за рулем, Андрей не заметил. До машины было метров 50, не больше. Андрей ускорил бег и на ходу выхватил пистолет.

– Всем стоять! – тяжело дыша Андрей остановился метрах в трех от машины и направил пистолет на высокого. – Руки за голову!

– Пожалуйста, – Бригадир положил на затылок ладони и удивленно, но без страха взглянул на Андрея.

– Макс, что происходит? – Андрей приблизился и сквозь тонированное стекло заметил водителя.

– Скажи, чтоб выходил, – приказал Андрей Бригадиру. – Вначале поднятые руки.

– Выходи, братан, – подтвердил Бригадир. Он с нескрываемым любопытством рассматривал Андрея. Беспалый, вытянув над головой руку выбрался из машины и стал рядом со Спежовым.

– Вторую! – Андрей тряхнул пистолетом.

– Я инвалид, – прохрипел Беспалый, показав искалеченную ладонь.

– Макс, что это за люди и что происходит?

Потерявший речь Спежов двинулся в его сторону и поровнялся с Беспалым.

– Стоять! На месте! – крикнул Андрей. Но Спежов уже бился в цепком захвате Беспалого. В левой, изуродованной руке его, как в клешне, сверкнула зеркальная сталь опасной бритвы и остановилась у горла Спежова.

– Порежу! Попишу! – истерически закричал он.

– Отпусти его, дурак, – как можно спокойнее выговорил Андрей.

– Брось пушку! – снова закричал Беспалый.

– Безуглов, прошу, – прохрипел Спежов.

Бригадир начал медленно опускать руки. Значит, это и есть тот самый Безуглов. Приятно познакомиться. Скоро мы с тобой расквитаемся, очень скоро.

– Руки! – предупредил Андрей и поднял пистолет на уровень глаз Бригадира. – Башку продырявлю.

Беспалый растерянно поглядел на Бригадира, положение казалось ему неразрешимым.

– Перебор, ребята, – спокойно сказал Бригадир. – Предлагаю обмен. Мы тебе твоего недотепу, ты отпускаешь нас.

– Безуглов, – снова прохрипел полузадушенный Спежов.

– Черт с вами... – решил Андрей. – Руки не опускать! – повысил он голос, заметив движение Бригадира. – Так и садись в машину, и имей в виду стрелять я умею. Опускаешь одну руку, одну, понял? Заводишь мотор, открываешь ему дверь. Потом ты, калека, отпускаешь Макса, падаешь на заднее сиденье и – скатертью дорога.

Бригадир сел за руль, снял с затылка правую руку и включил двигатель. Отшвырнув Спежова в сторону, Беспалый нырнул в заднюю дверцу и "БМВ" тут же сорвалась с места. Спежов, потирая ушибленную ногу медленно поднялся с земли и молча встал перед Андреем.

– Спасибо, – сдавленно пробормотал он.

– Когда ты отучишься звать всех по фамилиям? Надоело, – возмутился Андрей.

– Извини, привычка.

– Что случилось, ты можешь объяснить? – Андрей спрятал пистолет.

– Они захватили меня у дома, под конвоем привезли сюда... Я ничего не мог сделать... Я... Они угрожали, пойми, Андрей, у меня Верочка, Светлана... Я не мог...

– Пошли в машину, – жестко перебил его Андрей.

Он сел за руль, рядом устроился тяжело дышавший Спежов.

– Номер не заметил? – спросил Андрей.

– Нет.

– Зачем они тебя сюда привезли? – Андрей повернулся и поймал взглядом бегающие глаза Спежова. – Ты их знаешь?

– Откуда? Первый раз вижу, в том-то и дело. Одного из них зовут Бригадиром, это я понял из разговора.

– А ещё что ты понял? – холодно спросил Андрей, вид перепуганного мужчины всегда внушал ему отвращение.

– Это мафия, Андрей, мафия. Они пронюхали про имитатор.

– Что пронюхали? – Андрей повернул ключ зажигания.

– Не знаю. В том-то и дело не знаю, – повторял вконец запутавшийся Спежов. Он чувствовал, что ввязался в опаснейшее дело, и теперь проклинал про себя и Саватеева, и Липинского, и покойного Мишина, втянувших его в эту авантюру. Никаких денег не надо, уж лучше бы он разрабатывал собачий банк информации, и прибыльно, и спокойно. И теперь от него требуется только молчание. Никому ни слова: ни Безуглову, ни Саватееву. Молчать, пусть сами разбираются. Откуда Саватеев может узнать, что это он навел бандитов на имитатор? Тем более, что он уезжает.

– Где сейчас имитатор? – Андрей включил зажигание и развернул машину.

– Говорю – не знаю. Может у Саватеева, а может и нет.

– У этих бандюг?

– Все может быть. Они вынесли с завода какую-то коробку. Но я не уверен.

– Был рядом и не уверен? Ведь ты знал, знал, что в имитаторе мой камень. Что я ищу его. Знал?

– Безуглов, клянусь...

– Опять? – разъярился Андрей.

– Извини. Я работал только с микросхемами, писал программы для ПЗУ. Готовые блоки сдавал Саватееву, он сам проводил сборку.

– Все Саватеев да Саватеев. А сам ты невинный ангелочек. Ты что не догадывался, зачем все это?

– В общих чертах... Все-таки Саватеев – авторитетный человек, солидный, доктор наук... Они бы все и без меня сделали. А так – заплатили. У меня же семья, пойми ты. Андрей, я устал, высади у метро. Сегодня мои приезжают с дачи. Я боюсь за них. Тебе-то что, у тебя вон – пистолет. А я что?

– Пистолет служебный, из банка. Я просто не упел сдать его... Ладно, выходи, – Андрей притормозил и подрулил к тротуару.

Высадив Спежова, Андрей задумался. Кому же ещё потребовался имитатор... Столько охотников развелось: коммерсанты, политики, заграница, теперь эти мафиози... Где – то он уже видел этого мужика, причем совсем недавно. Не молод, лицо волевое, нос припляснут. Вспомнил: днем в коридоре у Атарова.

Отъехав несколько кварталов от проходной заводика, Бригадир остановил машину и поменялся местами с Беспалым.

– Молоток! – похвалил он, устраиваясь на заднем сиденье.

– Шея тонкая, а мойка острая. Пушку наставил, сволочь, обнаглел. Кто он такой? Нам, пушку, а!? – Беспалый сделал вид, что не заметил похвалы и продолжал демонстрировать возмущение.

– Ладно, потом разберемся. Гони к племяшке. Скинем у неё эту хреновину, – Бригадир погладил коробку с имитатором.

Бригадир, а попросту Виталий Григорьевич Колтунов, покидая 6 лет назад зону, не собирался в неё возвращаться. В Москве он закончил платные бухгалтерские курсы, но не для того, чтобы заниматься бухгалтерией, а чтобы самостоятельно разбираться в денежной кухне частных предприятий и акционерных обществ, с которых он впоследствии стал собирать дань и которых он защищал от мелких бандитов и жуликоватых партнеров.

В отличие от Беспалого, он был начитан: в застойные времена за решеткой поощрялось чтение, да и камеры не были так переполнены. На бухгалтерских курсах его лексикон обогатился новыми оборотами, и он свободно общался, как с подопечными предпринимателями, так и со своей братвой. Его единственной родственницей в Москве была Елизавета Субботина, Эльза, как она себя теперь называла, дочь его старшей сестры. До первого срока все они жили вместе, и племяшка можно сказать выросла у него на руках. Работал он в основном ночью, днем отлеживался у сестры и заодно присматривал за 5-летней Лизой. Теплое чувство к ней Бригадир сохранил, несмотря на все превратности судьбы. Когда он вернулся, то с умилением увидел вместо голенастого подростка, красивую белокурую девушку. Она с криком "дядя Витя вернулся" бросилась Бригадиру на шею, и, если бы он не разучился плакать, то наверняка бы прослезился.

Дом моделей занимал первый этаж бывшего кинотеатра. Они подъехали к служебному входу. Бригадир, бросив своему помощнику короткое "сиди здесь", подхватил коробку с имитатором и вошел внутрь.

Он с облегчением отметил, что Эльза была одна в примерочной: терпеть не мог её подруг, жеманно хихикающих, раскрашенных и болтливых, как попугаи.

– Дядя Витя, здравствуй, ты же собирался завтра утром, – беленькая Эльза ещё больше посветлела, улыбнулась и протянула ему ладонь. – Я не ждала, но очень рада. Хочешь кофе с коньячком?

– Потом, Лизок, потом. Некогда, дела, – Бригадир по привычке нахмурился, хотя и сам готов был посветлеть лицом.

Он поставил коробку с имитатором на стол и присел рядом.

– Захватишь эту хреновину в Аргентину. Скажешь – магнитофон, нужен для ваших показов.

– И все дела – то? Конечно, захвачу.

– А этот ваш, Бык, мычать не будет?

Бригадир не переносил их руководителя – Германа Михайловича Быкова, толстого, прилизанного и большей частью хмельного.

– Что ты, дядя Витя, я как скажу, так и будет.

– Это почему же? – ревниво спросил Бригадир.

– Слушается, – засмеялась Эльза.

– Не пристает? А то я быстро приведу его в чувство.

– Какое, – она махнула ручкой. – Он у нас – СБ.

– Что, что? – нахмурился Бригадир.

– Не знаешь? Ты и не знаешь? – Эльза весело всплеснула руками. – СБ значит сексуально безопасный. Абсолютно. Просто ноль без палочки. Полный инвалид по этой части. И это в женском коллективе, дядя Вить, а? Совершенно не пристает, даже противно. Скука, дядя Вить. Тоска зеленая.

– Вот разбойница, – умилился Бригадир. – Что же он, голубой? – с презрением спросил он.

– Нет что ты. Просто ему не до этого. Он все время под шафе, дядя Вить, и всегда чего-нибудь сочиняет. Талант невозможный. Прирожденный дизайнер. Такие модели придумывает, обалдеешь. Выпьет грамм двести, берет цветные фломастеры и – к бумаге. За полчаса накрутит такие силуэты, такие цвета, такие сочетания, нормальный человек и за год не придумает...

Бригадир озадаченно покачал головой, самого его после двухсот грамм неудержимо тянуло дать кому-нибудь в морду.

– А какие к нему бабы ходят, продолжала Эльза. – Даже француженки. И все исключительно ради моделей. Вот и в Аргентину пригласили. И тебя ведь именно он устроил. Так что не кати на него бочку. Знаешь что он в Аргентину берет? Обхохочешься. Такой кейс... – она показала руками размер, – с виду очень обыкновенный, откроешь, а там пластиковые фляжечки, одна к другой, одноразовые. По триста грамм каждая. Ему на заказ кто-то сделал. 30 штук, Ритуля считала. И в каждой – коньяк.

– Спекульнуть что ли? – удивился Бригадир.

– Эх, дядя Вить, темнота ты. Для вдохновения. Ничего ты в искусстве не понимаешь. Он великий человек. А как говорить умеет, сколько стихов знает! Мы просто балдеем. Жаль только... Ну, об этом я тебе уже говорила.

– Лады, Лизок. Надо пилить. Бывай, – он поднялся, чмокнул её в щеку и направился к выходу. У двери он повернулся и, подняв над головой сжатый кулак, пророкотал:

– До завтра!

Глава 25.

Если позволяли обстоятельства, Самотокин всегда старался оказаться на вокзале или в аэропорту раньше назначенного срока: осмотреться, оценить обстановку и просто поразмышлять, наблюдая за людской суетой.

Заняв удобную для наблюдения позицию на галерее, он развернул газету, периодически бросая цепкий взгляд на вход. Бесшумные двери раздвигались, пропуская входящих в прохладное неоновое пространство зала.

Его внимание привлекла живописная и громогласная группа: несколько девушек в броских нарядах в сопровождении дюжины парней, обвешанных сумками и футлярами с музыкальными инструментами. Центром шумной компании была пышноволосая блондинка в блестящем золотистом пыльнике. Она остановилась напротив информационного табло, сбросила кому-то на руки пыльник и картинно подбоченилась. Несколько раз сверкнули фотовспышки, и вся группа двинулась в правое крыло. "Вокально – инструментальный ансамбль с солисткой, – узнал Самотокин. – Певичка ничего. Правда голоса нет, берет мимикой, зато бюст с попкой – хоть куда. Впрочем, для её песен этого вполне достаточно".

Из автобуса, подкатившего прямо к двери, высадилась целая команда "челноков", обвешанных сумками, как парашютисты. Торговый спецназ, охотники за аргентинскими шубками. Привет вам, косматые вестники севера, усмехнулся Самотокин.

Появился Роберт Донован и энергично проследовал к стойке регистрации в хвост небольшой, из нескольких человек, очереди. За ним пристроился весело оглядывающийся Липинский, в рубашке с закатанными рукавами, пиджак перекинут через руку. Рядом стояли Саватеев с красивой брюнеткой и рыжеволосый мужчина в строгом темно-сером костюме и с непроницаемым лицом, Мареничев из "Альтаир". Привет мужики, удовлетворенно отметил про себя Самотокин. Донован повернулся и просиял, заметив Саватеева. Они пожали друг другу руки и перекинулись парой фраз. Мареничев тоже протянул руку. Оказывается, все они прекрасно знают друг друга, подумал Самотокин, интересный факт. Еж с ежом поцеловались и даже не укололись.

А вот и руководитель делегации, представитель доблестной армии химиков. С их дружных усилий и начались экологические проблемы. Кандидатскую он защитил на производстве отравляющих веществ, а докторскую наоборот, на их обезвреживании. Находчивый мужик.

Еще одна достопримечательность, отметил Самотокин: в сопровождении пестрой женской свиты к стойке направлялся известный модельер Герман Михайлович Быков, среднего роста с залысинами на гладкой голове, с лоснящимся лицом и в белом пиджаке, ловко скрывающим богатырский живот.

В хвост очереди теперь пристроился высокий мужчина в черных очках и яркая полная блондинка. Он поставил чемодан на пол, протянул ладонь потоптался, что – то сказал. Дама смущенно повела плечами и все – таки протянула руку. Демонстрирует почтение и робость, этакий-то гвардеец, значит недавно познакомился. На секунду мужчина снял очки, быстрым взглядом окинул очередь и мгновенно водрузил их обратно. Оформив регистрацию, пассажиры отходили в сторону, часть из них, непринужденно переговариваясь, разместилась по креслам.

Самотокин продолжал наблюдать.

Липинский, жестикулируя, что – то с жаром рассказывал Саватееву и его спутнице, издали похожей на цыганку. Скорее всего, она и есть та самая Астахова из "Зари", определил Самотокин. Изредка Саватеев неопределенно улыбался, и только Астахова была серьезна и молчалива. Любопытно, чего такого интересного может поведать женщине экономист и политолог Липинский, подумал Самотокин, если, конечно, она сама не политологиня. Кто он: правый, левый или центрист? Пора в политологию вводить трехмерное измерение, как в топографии, и определять партийную ориентацию по азимуту и высоте. Мареничев, стоял рядом, скрестив на груди руки, будто отгородился от словоизвержений соседа. Быков сидел, в стороне от всех, закинув ногу на ногу, вокруг него щебетали манекенщицы. Ну, чем не руководитель гарема...

Банкир Таранов, конечно, объявится перед самым отлетом, пройдет либо через депутатский зал, либо через дипломатическую стойку, наверняка внесен в список лиц, не подлежащих досмотру. И сразу – в самолет. Чтит свою безопасность. С ним наверняка будет и Безуглов.

Что ж пора и на регистрацию, решил Самотокин, и надо срочно познакомиться с Донованом: люди легко сходятся в дороге, и перед посадкой настает вполне удобный момент.

Нинико ждала Саватеева с нетерпением и надеждой. Она уже успела заметить у стойки регистрации Ьригадира, он тоже увидел её и угрожающе стрельнув глазами, нацепил черные очки. Она стояла, оцепенв от неожиданности. Неужели и он летит тем же рейсом... Что делать, она не знала и растерянно блуждала взглядом по входным дверям. Насколько прав был Андрей, предостерегая её. Теперь она была твердо уверена, что именно Андрей сильный, твердый и решительный сможет оградить и её саму и Саватеева от неприятностей. Их необходимо было во что бы то ни стало помирить. И воспользоваться для этого предстоящим путешествием, которое свело их вместе. Она подготовит Саватеева, но первый шаг должен сделать Андрей. Она открыла сумочку и нащупала рядом с пудреницей холодную поверхность "черного талисмана". Она вернет Андрею этот камень, но с одним условием: он должен будет, несмотря восстановить отношения с Саватеевым и помочь ей.

Она покосилась на тяжелую фигуру Бригадира и снова ужаснулась, вспомнив его бешеные глаза и хриплый голос. Он шел тогда к Саватееву, это было ясно, она совершенно случайно оказалась на его пути. Значит именно ему, Саватееву грозит опасность. Ее этот бандит просто пугал. И то, что они летят одним рейсом, было явно не случайно. Возможно, за Саватеевым идет охота. Только Андрей догадался об этом, и только он в состоянии помочь ей. Она должна поговорить с ним до посадки, передать "черный талисман", она больше всего теперь боялась, что её остановят таможенники и отберут этот камень. Что она тогда скажет Андрею...

В этот момент Нинико заметила, как в зал вошел Саватеев и обрадованная бросилась к нему.

– Здравствуй, – он поставил на пол небольшой чемодан и бережно поцеловал её.

– Здравствуй, Женя. Я так ждала тебя. Пойдем в сторону, здесь шумно, надо поговорить.

– Что с тобой? – удивился Саватеев. – Что-нибудь случилось?

– Да. Когда ты тогда уехал, так срочно, я была ещё у тебя какое – то время. В квартиру ворвался бандит, он искал имитатор.

– Как, как он мог узнать? – Саватеев был поражен. От благодушного настроения не осталось и следа.

– Я думаю, ему сказал Спежов. Он позвонил тебе, я сняла трубку. А потом явился этот бандит. Тебе просто повезло, что ты в тот момент уехал: он мог убить тебя. Он был вооружен, он угрожал мне. Боже, что я пережила... Зачем, зачем ты связался со всем этим! И меня оставил одну.

– Прости, так получилось. Ну, Нинико, успокойся, мы вместе, все обошлось...

– Ничего ещё не обошлось, Женя. Где имитатор?

– Был на заводе.

– Они сразу уехали, на машине, я видела в окно. Они могли поехать туда. Спежов знал про завод?

– Знал. Значит, мог навести. Все правильно: больше некому. Ах, стервец, – Саватеев помрачнел. – Я позвоню ему сейчас. – Он оглянулся в поисках телефона.

– Я с тобой. Я все ему скажу, подлецу... – она направилась следом за Саватеевым к блестящему ряду телефонов-автоматов слева от входа.

Спежов оказался дома. В его обычно унылый голос теперь вплетались нотки страха.

– Вы, Евгений Степанович? Не звоните мне больше. Я едва остался жив из-за всех этих дел. Их было двое, с пистолетами и бритвами. Меня чудом спас Безуглов.

– Безуглов, а он откуда взялся?

– Не знаю, это вы у него спросите. А я выхожу из работы. Продолжайте без меня. Прощайте.

– Подожди, не вешай трубку. Ты сдал бандитам прибор и теперь уходишь, так? Ловко. Кто это был? Они называли друг друга?

– Один из них – Бригадир. Он главный.

– Значит имитатор у них?

– Да.

– Максим, разве так делается?

– Да? Посмотрел бы я на вас на моем месте...

– Как они могли выйти на нас?

– Откуда я знаю?

– Вот что. Я улетаю, у меня мало времени. Позвони Атарову, расскажи ему все. Предупреди, что без прибора он лишится заказа. Пусть ищет.

– Неплохо вы устроились: заварили кашу, а я теперь отдувайся. А вы на самолет. За границу. Неплохо, – вместо уныния в голосе Спежова теперь звучал сарказм.

– Я прошу тебя, Максим, дело очень серьезное.

– Я подумаю, – Спежов неожиданно повесил трубку.

– Ты должен помириться с Безугловым, – поспешно заговорила Нинико. Восстановить отношения. Здесь, прямо в аэропорту. Иначе я сдам билет. Он поможет тебе, всем нам. Он должен сейчас подъехать. Я говорила с ним.

– С ним? – удивленно переспросил Саватеев.

– Да с ним. А с кем я ещё могла говорить? Он предупреждал, что ты в опасности. И я предупреждала тебя... За имитатором охотятся бандиты, неужели ты этого ещё не понял? И один из них – тоже летит с нами, я видела. Безуглов – союзник твой, а не противник... Он что-то знает. Что-то очень важное...

– Избави меня, Боже, от таких союзников, а с противниками я сам справлюсь, – холодно прервал её Саватеев.

– Я понимаю с ним тебе трудно говорить, но... Пойми, у нас нет другого выхода. Почему ты отказываешься?

– Я уже объяснял тебе. Тогда ты согласилась.

– Но с тех пор кое-что случилось, Женя.

– Покажи мне того бандита, – стараясь не смотреть в зал, проговорил Саватеев.

– Я не могу, я боюсь. И за тебя, и за себя. Я покажу его Безуглову.

– Ты считаешь, он мне не по зубам? – и хотя в голосе его звучала ирония, он подумал, что так даже лучше. Что бы он стал делать, укажи Нинико ему пальцем на того головореза...

– Одному – да, не по зубам, – твердо сказала Нинико. – Но втроем мы сила. Ты, я и Безуглов.

– Неплохой получается треугольничек, – усмехнулся Саватеев. – Очень оригинальный.

– Что ты имеешь в виду? – в голосе Нинико прозвучало возмущение.

– Ладно, не сердись, Нинико. Я попробую сделать, как ты хочешь...

Андрей не появлялся. Зато к ним присоединился говорливый Липинский. Нинико, подавляя тревожные мысли, искоса оглядывала зал, делая вид, что с интересом его слушает. Липинский все говорил и говорил. Да может ли он вообще молчать, подумала Нинико, Господи, закрой ему рот... Саватеев изредка бросал невразумительные реплики и посматривал на нее.

Регистрация уже заканчивалась, когда появился Андрей в окружении нескольких быстрых и остроглазых парней. В центре группы она узнала известного банкира Таранова.

Нинико облегченно вздохнула: словно гора свалилась с плеч.

– Знаешь, Женя, я, пожалуй, подойду к буфету. Пить хочу.

– Тебя проводить?

– Нет, нет, я одна. Я быстро.

Она направилась к лестнице, ведущей на галерею, а за спиной снова полилась речь Липинского. Будто включили радио.

Небрежно помахивая сумочкой, Нинико повернула к стойке регистрации, удивляясь своей раскованности и охватившему её спокойствию. Она остановилась напротив Таранова. Окружавшие его молодые мужчины смотрели настороженно. Андрей повернулся, и лицо его просветлело:

– Нинико, здравствуй.

– Извините. Здравствуйте. Андрей Николаевич, вы мне нужны. На минуту.

Таранов оглядел её внимательно и взгляд его заметно смягчился.

– Андрей Николаевич, а я и не знал, что у тебя такие знакомые. Представь нас, – он кивнул головой.

– Нина Корнеевна, это Валентин Федорович. Мы летим вместе, – Андрей вопросительно посмотрел на Таранова.

– У вас проблемы? – спросил Таранов.

– Нет, – Нинико открыла сумочку. – Просто мне надо кое-что передать ему.

– Я не могу отказать в просьбе такой милой даме, – Таранов галантно наклонил голову.

– Я сейчас, Валентин Федорович, – Андрей отошел с Нинико на несколько шагов и остановился.

– Андрей, – едва слышно начала Нинико. – Я выполнила твою просьбу: "черный талисман" у меня. Я готова вернуть тебе его. Хоть сейчас... Но ты, ты должен помочь Евгению. Перестань на него смотреть как на врага. Вы должны протянуть друг другу руки... Помириться. Станьте пусть не друзьями, но хотя бы не противниками. Ты же нормальный человек, почему нельзя обойтись без вражды. Андрей, прости ему, если он виноват в чем-то. Я заклинаю... Пойми меня. Я прошу твоей защиты. Ты сам говорил, что мы остались друзьями.

– Хорошо, хорошо. Если ты просишь... Где камень?

– Вот, – Нинико нащупала в сумочке "черный талисман" и незаметно сунула его Андрею. Он поспешно опустил его в карман пиджака и пробормотал:

– Нинико, у меня нет слов.

– У нас мало времени, Андрей. Там внизу среди пассажиров толчется один тип. Высокий. Физиономия с перебитым носом. Ты его сразу заметишь. Опасайся его, это страшный человек. Если можно, будь с нами рядом.

Нинико бросила на него умоляющий взгляд, повернулась и торопливо направилась обратно. Стараясь скрыть охватившую его радость, Андрей с посветлевшим лицом вернулся к Таранову.

– Броская женщина. Однако, Андрей Николаевич... Не думал... поощрительно улыбнулся Таранов.

Токарев подмигнул Сергею и Николаю:

– Ваш шеф пользуется успехом.

– Знакомая. С прежней работы, – пробормотал Андрей.

– Ребята, проводите меня в к дипломатической стойке, и можете ехать. Андрей Николаевич, встретимся в самолете. Кейс будет со мной.

– Валентин Федорович, – Андрей протянул камень. – Это мой талисман. С ним мне всегда везет. Положите его в кейс, я потом возьму. А то ещё таможенники отберут.

Токарев застыл удивленно, и посмотрел, как отреагирует шеф. Таранов без слов взял камень, ловко открыл кейс и камень исчез в его недрах.

– Ну, будь здоров, – Токарев протянул раскрытую ладонь. – Береги шефа.

– Постараюсь, – Андрей широко улыбнулся. Пожав руки Сергею и Николаю, он проследил за ними взглядом до выхода, и направился к очереди, выстроившейся к стойке таможенника.