Текст книги "Личное оружие"

Автор книги: Владимир Романовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Учетом поступавшей валюты лично занимался его заместитель Альберт Григорьевич Петровский. Таранов, полагавший, что деньги, как и власть, если не портят, то, по крайней мере, меняют человека, ещё перед своим отлетом в Германию поручил Токареву, который выполнял обязанности его тайной личной канцелярии, проследить за движением валюты.

Токарев невооруженным глазом и без малейшего труда обнаружил утечку денег. Основная часть валюты поступала, минуя бухгалтерию, и не приходовалась. Одновременно Токарев установил, что Петровский забронировал место на чартерный рейс в Аргентину. Все это он выложил Таранову, едва они остались одни. Отдохнувший и благоухающий нездешними духами Таранов с каждой минутой становился все мрачнее. Пронюхай кто-нибудь сейчас об этом, поднимется такой шум, что вкладчики потребуют и свои деньги, и дивиденды. Паника в финансовом деле так же опасна, как и на поле боя.

Едва за Андреем закрылась дверь, Таранов вызвал своего начальника службы безопасности. Токарев появился через минуту.

– Вот что Геннадий Васильевич. Приведешь мне Петровского, мы его вместе допросим. Где он держит неучтенные деньги, как думаешь?

– Здесь, в банке. Где-нибудь у себя. Вывести он не успел, мы за ним наблюдали.

Петровский, плотный лысоватый с голубыми навыкат глазами появился, расставив для объятия руки.

– Валентин Федорович, дорогой, наконец – то. Заждались.

– Оставь свои нежности, – сурово начал Таранов. Ты понимаешь, что ты заслужил за твои шутки с валютой? Рассказывай. Ни в моих интересах, ни в твоих поднимать шум и выносить сор из избы. – Таранов говорил ровно и тихо, только глаза, сверкали бешенством на внезапно побледневшем лице.

– Валентин Федорович, Валентин... Деньги валили такой массой, что я не успевал их учитывать... Лавина долларов.

– Где они?

– В резервном сейфе, в том самом...

– Сколько?

– Миллионов десять, может быть чуть больше, я не успел досчитать...

– Кто ещё знает о них?

– Кажется никто.

– Да? А откуда тогда узнал я?

– Я бы и сам обо всем доложил. Я хотел. Не успел... Не успел пересчитать.

– Ты знаешь, что за это полагается? Как ты посмел!

– Я не думал ничего плохого, поверь, Валентин Федорович. Ждал тебя, посоветоваться... Меня оклеветали, – Петровский укоризненно посмотрел на Токарева.

– А рейс в Аргентину, это как понимать? Объясни.

– Там будет международный экологический симпозиум. Совместные инвестиционные проекты...

– Ты заделался экологом? – Таранов расхохотался.

– Валентин Федорович, Валя, подожди. Я объясню... – бормотал Петровский. Он знал, что сдавать его в прокуратуру никто не станет, разберутся в своем коллективе. Однако разборки по таким суммам ничего хорошего ему не сулили, это он тоже прекрасно представлял. – Я просто не успел доложить, пойми. Это совпадение. Аргентина не имеет отношения к этим деньгам. Я хотел посмотреть, как бы на разведку... Узнать на месте, что и как. Имея в виду наши общие интересы. Я ничего бы не стал делать, не посоветовавшись с тобой, Валентин, клянусь.

– Тоже мне разведчик, – презрительно процедил Таранов. – Ключи от сейфов и печать, – он протянул руку.

Петровский поспешно выложил на стол связку ключей.

– Вот что, Геннадий Васильевич, – Таранов обратился к хранившему грозное молчание Токареву. – Опечатай его сейфы, ключи пока пусть будут у тебя. А его, – он кивнул в сторону Петровского, – отвезешь на служебную дачу.

– Валентин... – потерянно пробормотал Петровский.

– Да. И будешь его держать там, пока я во всем не разберусь. Всем объявишь, что он в командировке. Передай его своим ребятам и возвращайся сюда. Ты мне срочно нужен.

Оставшись один Таранов задумался. Петровский мог, конечно, не сдать наличность, потому что не успел. А если точнее: потому что не очень торопился. Конечно, часть денег, процентов десять, он мог и замотать.

Токарев вернулся через несколько минут.

– Я отправил с ним троих, – он присел к столу.

– Добавь ещё одного, из группы Безуглова. Петровским займись лично. Полная изоляция. Ты видел, как он здесь изображал из себя овечку? Что ты обо всем этом думаешь, только откровенно?

– Валентин Федорович, за ним кто-то стоит, – Токарев задумался на мгновение и продолжал: – Хотите, я нарисую вам самый вероятный сценарий задуманной кем – то операции? Действие первое: Петровский затягивает с учетом поступающих вкладов. Ссылается на их огромное количество. Сейчас деньги в мешках вместе с приходными документами, которые никто в бухгалтерии ещё не видел. Действие второе: устранение председателя банка. Действие третье: в это же время незаметно исчезают и неучтенные миллионы. У Петровского – алиби, он – в Аргентине. И финал: вкладчики требуют дивидендов, им естественно, никто их не платит, денежки уже тю-тю. Паника, ревизия, все сваливается на погибшего председателя, а банк объявляется банкротом. И все, – закончил Токарев.

– Логично, – согласился Таранов. – Ну, а если все-таки никакого заговора нет, и он действительно не успел их учесть...

– Мы, Валентин Федорович, а особенно я, как начальник службы, обязаны думать о самом худшем. Только тогда его можно предотвратить. Я утверждаю: вы сейчас в находитесь в повышенной опасности.

– Что ты предлагаешь?

– Улететь вместо него в Аргентину. А мы пока разберемся здесь. Если исчезает человек, на которого можно все свалить, операция начинает трещать по всем швам, если она, конечно, действительно готовилась.

Далековато, подумал Таранов, но сумма неучтенного "нала", собранного Петровским, стоит того, чтобы заняться этим лично. Значит надо лететь. Токарев останется здесь при Петровском, а Безуглова можно взять с собой. Его никто не знает, не примелькался, ни с кем не связан, значит, никакой стоящей информации никому не передаст.

– Согласен., – Таранов поднялся из кресла. – Переоформи место на меня. Достань билет на Безуглова. Он согласится лететь?

– Я думаю, да, – твердо сказал Токарев.

– А ты с ребятами пока разберись здесь. Выясните, с кем в Аргентине хотел встречаться Петровский. В срочном порядке. И отзовнишь мне в Буэнос-Айрес.

Таранов кивнул.

– Пока все. Пригласи Безуглова.

Андрей вошел и выжидающе посмотрел на Таранова.

– Я хотел предложить слетать со мной в Аргентину. В качестве помощника. Охрана, конечно, с тебя не снимается. Но без оружия. На неделю.

– А когда лететь?

– Хороший вопрос. Через несколько дней. Только об этом никто не должен знать до самого отлета. Абсолютно никто. Включая родителей и невест. В командировку – и все. Куда – то в Европу. На сегодня ты свободен, я заночую в банке... Скопилось множество дел, десятки бумаг... Придется разгребать авгиевы конюшни. А завтра – как обычно. Будь здоров, – Таранов встал и протянул руку.

Глава 22.

Донован был растерян: он чувствовал, что где-то совершил ошибку и события неудержимо выходят из-под его контроля. Андрей, ссылаясь на срочные дела, явно избегает его. Имитатор, судя по всему, Саватеев собрал и испытал. Андрей не смог помешать ему. Значит, надо работать непосредственно с Саватеевым. Использовать их знакомство в "Альтаире", его визитная карточка до сих пор хранилась в бумажнике. Теперь необходимо срочно отыскать его и поговорить откровенно. Человек он решительный, честолюбивый, неудовлетворенный и любит деньги. С ним можно договориться. Только как разыскать его? В первой – дистанционной – записи разговора Саватеева с Липинским было упоминание о рейсе в Аргентину. Там вдали от Москвы вести разговор с ним будет намного проще. От контракта на двуххлетнюю работу в одной из западных фирм, с приличным окладом он не откажется.

Сегодня во второй половине дня у него встреча с Мэрфи... Тот потребует отчета, предложений... Что он ему ответит?

Донован остановил машину у метро "Динамо", здесь телефоны – автоматы стояли снаружи, и вокруг них было не так многолюдно. Приготовил горсть жетонов.

Позвонил в "Комету", где Саватеев никто не знал. Звонок в "Альтаир": голос Мареничева стал выпытывать, кто спрашивает, что надо, и Донован бросил трубку.

И вдруг – удача, в квартире Саватеева ответил женский голос.

– Я вас слушаю.

– Мне Евгения Степановича, пожалуйста, – голос Донована стал предельно заискивающим. – Понимаете, я скоро улетаю в Аргентину... – Донован блефовал, пытаясь получить хотя бы малейшую информацию.

– Тоже в Аргентину? – прервал его женский голос. Донован замер: его предположения оказались верными, и дальнейшая тактика мгновенно стала ясной.

– А вы та самая очаровательная Нинико, с которой мы познакомились в "Альтаире"?

– Да, это я, но я вас не помню.

– Я не такой запоминающийся, как вы, Нинико, – сыпал Донован, стараясь, чтобы она не успела опомниться. – Я хотел с ним договориться, поехать вместе в аэропорт.

– Он в командировке и приедет послезавтра прямо к отлету.

– Во сколько, приблизительно, Нинико?

– Часов в 10 утра.

Донован бросил на рычаг трубку, а через минуту его "девятка" стремительно неслась по Ленинградскому проспекту к ближайшему туристическому агентству. По пути остановился у россыпи коммерческих киосков и за 75 долларов купил духи "Версаль" в золотистой упаковке.

Агентство называлось "Авиатур" и располагалось явно в бывшей парикмахерской: на одной из стен сверкали ненужные теперь зеркала. В уютном холле с мягкими креслами на круглых столиках веером были разложены яркие рекламные буклеты. За стойкой молоденькая блондинка в синем форменном костюме ворковала по телефону.

– Я к директору, – Донован направился к внутренней двери.

– Она занята, подождите я вызову, – блондинка отложила трубку и исчезла.

Значит, духи пригодятся, обрадовался Донован.

Директор, высокая средних лет дама в строгом темно – синем костюме была сама любезность. Донован представился и протянул американский паспорт. Дама стала ещё любезнее и провела его в свой кабинет. Однако, выслушав просьбу Донована, она печально повела глазами и с сомнением в голосе произнесла:

– Я попытаюсь вам помочь, но сами понимаете...

– Для меня это очень важно, мисс...

– Изабелла Николаевна, – подсказала директор.

– Изабелла Николаевна, помогите...

– Попробую, – она приняла озабоченный вид и сняла телефонную трубку.

Донован насчитал восемь звонков, и каждый раз Изабелла Николаевна объясняла, просила, доказывала, уговаривала, грозила. Донован только теперь понял, с какой сложностью он столкнулся и от какой малости может зависеть важное дело.

Наконец, она положила трубку и перевела взгляд на Донована. Он уже запутался в её переговорах и теперь окончательно подавленный смотрел на неё с надеждой.

– Действительно послезавтра есть чартерный рейс в Буэнос – Айрес, но к туризму он не имеет никакого отношения. Вам надо проехать к Анатолию Ивановичу, и он может быть...

– Изабелла Николаевна, хотите, гражданин США упадет перед вами на колени?

– Что вы, что вы, ради Бога, – перепугалась директор.

– Тогда примите от меня небольшой сувенир, – он протянул ей духи, от которых кружилась голова и веяло прекрасной Францией.

– Что вы, что вы, спасибо, – уже не так испуганно проговорила Изабелла Николаевна.

– У меня нет времени, понимаете? Я не в состоянии никого разыскивать по городу. Я вообще никого здесь не знаю. Изабелла Николаевна, выручайте. Может быть, у вас есть сотрудники? Сколько стоит билет? Я готов оплатить все хлопоты и издержки, – Донован перехватил инициативу. Главное теперь задавать вопросы, и тогда его собеседнице не остается ничего, как только отвечать на них.

– Кажется 1500 долларов, – поспешно ответила директор.

– Я заплачу ещё столько же за услуги, – Донован быстро отсчитал деньги и придвинул их к её руке. Изабелла Николаевна задумчиво молчала.

– Мне нужен этот билет, нужен, как воздух. Обратно я привезу вам потрясающий сувенир. Что-нибудь из крокодила, – Донован чувствовал, что дело идет на лад.

– Окей, – согласилась она. – Я попытаюсь. Позвоните мне завтра утром, – она протянула ему визитку.

Только теперь Донован вполне прочувствовал, как легко удача может выскользнуть из рук. После перенесенного потрясения, он несколько минут неподвижно сидел в машине, тупо глядя перед собой. Наконец, он посмотрел на часы: скоро ему должен звонить Мэрфи, и надо было торопиться.

Домой он успел во-время. Голос Мэрфи, искаженный телефоном и акцентом, был неузнаваем. Условились встретиться у ресторана "Ханой" через два часа.

Донован издали увидел знакомый вишневый "Форд", объехал его и притормаживая стал ждать, когда Мэрфи наберет скорость и обгонит его. Пропустив несколько машин, Донован пристроился сзади. Судя по всему, Мэрфи направлялся к университету. Они встретились на смотровой площадке.

– Как дела? – спрсил по-английски Мэрфи. Умственное напряжение, связанное с блужданием по русским падежам, ему на сегодня надоело.

– Средне, – тоже по-английски ответил Донован.

– Значит плохо, дорогой Роберт. Ты здесь постепенно руссифицируешься. Расслабился. Стал работать неэффективно, совсем как они. По крайней мере, ты ни на йоту не продвинулся к имитатору. Надо было с самого начала предложить деньги. Или двухлетний контракт с корпорацией. За это время я уже подготовил два контракта, с химиком и биологом. Оба оформляют документы. Что тебе мешало?

– Здесь несколько иной случай, сэр. Вышло так, что имитатор оказался вне контроля государственных структур. Они развалились, а он остался. Сейчас его, по существу превратили в частную разработку, власти о ней не знают, да и не до неё им. Прибор существует в одном экземпляре. Я довольно близко познакомился с одним из его авторов Безугловым, но и он не знает, где сейчас находится аппарат. Здесь важны не столько контракты, сколько найти сам имитатор. Я убедился, что Саватеев подходящая фигура для контракта. На днях он летит в Аргентину. Я заказал билет в том же самолете. Постараюсь сойтись с ним поближе.

– Пойдемте к машинам. Не будем терять времени: и у меня, и особенно у вас – масса дел, – прервал его Мэрфи, давая понять, что разговор окончен.

Самотокин, узнав из донесения об оформлении Безуглова вместе с Тарановым на рейс в Аргентину, запросил весь список пассажиров. Вечером, изучая его, Самотокин с удовольствием наткнулся на фамилии всех своих новых знакомых. В радостном возбуждении он снова и снова пробегал глазами список. "Донован, голубчик, – шептал он про себя, – как я рад тебя видеть. Здесь и кое – кто из "Зари": Саватеев, Астахова... Записаны в группу экологов. Дорогие вы мои. Не сидится вам спокойно, что за тяга вас всех охватила... Денежками что ли запахло?" Что-то за всем этим есть. Недаром вокруг них вьется любитель промышленного шпионажа... Не прибор ли, который создавался в "Заре", всему причиной?

Самотокин, не торопясь, пролистал список ещё раз, сунул его в папку и, едва сдерживая охватившее его возбуждение, направился к Казанцеву: не мог, не мог он не поделиться своими открытиями с начальником. Теперь сама собой явно напрашивалась и его командировка в Аргентину. И самый лучший вариант вклиниться в качестве переводчика в группу экологов на международный симпозиум. Он поднялся к Казанцеву, тот одобрил предложение и отправился к начальству.

Через полчаса вопрос был решен.

Во время инструктажа Казанцев медленно, как на прогулке, расхаживал по кабинету:

– Ты – официальный переводчик, лицо уважаемое: без тебя они, как без рук. Руководитель – профессор Калитников, химик. В свое время много воды перетравил в Волге. Вместе с рыбой разумеется. Теперь завод закрыт, нет заказов, и он от нечего делать стал защитником природы. Ты ведь тоже одно время специализировался на химии, так что общий язык найдешь. Ну, эти, ладно, химики, но что там надо банкиру Таранову? Все вдруг бросились в Аргентину... Присмотрись заодно к этому региону: что там так вдруг стало интересовать наших, как говорится, россиян...

– Банки лопаются, Юрий Иванович, банкиры исчезают, а потом вдруг выясняется, что они спокойно живут на другом конце планеты на деньги объегоренных ими вкладчиков.

– Очередная волна эмиграции – криминальная, – Казанцев присел к столу. – Посоветуешься с нашим резидентом, изучишь обстановку. Да и для языка будет полезно, не забыл еще?

– Юрий Иванович!

– Но главное, конечно, – Донован, Безуглов и Саватеев... Дела передай Верхотурову. Желаю удачи.

Верхотуров ждал Самотокина в кабинете.

– Слушай, Костя, внимательно. Я улетаю в командировку. Тебя Казанцев разрешил из метрополитеновской группы изъять. Он уже позвонил Земцову. Был такой инженер в НИИ "Заря" – Спежов Максим Леонидович. Потом он уволился. Вместе с Безугловым он занимался в "Заре" тем аппаратом. И с Саватеевым. Но Саватеев подался в Аргентину, как и Безуглов. И Донован. За ними я присмотрю. А ты здесь займись Спежовым.

– Сделаем, – бодро ответил Верхотуров.

– Твоя задача, – продолжал Самотокин, – понаблюдать за ним. Но в темпе: чтобы только составить о нем представление. Потом познакомиться, дернуть грамм по триста, в общем, как положено друзьям. Надо вытянуть из него все, что можно. Если поймешь, что поддается нажиму, прижать, пугнуть... Все в темпе, пока группа будет в Аргентине. Доложишь Казанцеву, он срочно отправит информацию нашим ребятам в Буэнос – Айрес. Для меня.

– Ты думаешь, он как – то связан со всем этим? – Верхотуров поднялся. Задание казалось ему простым и скучноватым.

– Да. Поэтому будь осторожен. Я имею в виду – психологически осторожен. Твои данные могут оказаться очень ценными.

– Непонятно, как в этой компании оказался Саватеев... – задумчиво протянул Верхотуров. – Доктор технических наук, говорят, толковый ученый.

– Что именно непонятно? – спросил Самотокин.

– Мотивы.

– Мотивы? У всех сейчас один мотив, Костя. Вся страна его поет: мани, мани, мани, мани. Одни – от полноты карманов, другие – от их пустоты. Деньги, Костя, вот и весь мотив. Если других вопросов нет, будь здоров. У меня полно работы.

– Удачи тебе, Олег. Ни пуха, ни пера.

– К черту, – Самотокин пожал протянутую руку и проводил Верхотурова до двери.

Глава 23.

Бригадир покинул кабинет Атарова в раздраженном расположении духа. Не следовало лично общаться с возможными заказчиками, но дело было слишком серьезным, чтобы перепоручать его кому бы то ни было. Требовалось детально разобраться во всем. Атарову он представился посредником. Компенсацию за только что погибших двух ребят новый директор "Кометы" обещал, но не сразу, просил подождать, ссылаясь на какие-то финансовые трудности.

Если нет бабок, не заказывай и мокрые дела, морда недорезанная, бормотал Бригадир, направляясь к выходу, а то и самого замочим. Как назло, именно сейчас эти парни были ему особенно необходимы: поступил серьезный заказ – требовалось устранить председателя "Южного коммерческого банка". Хлопот предвиделось много: банкир держал многочисленную охрану и был осторожен, как лиса. Предстояло серьезное, опасное, но и на редкость доходное дело, такса за банкира была столь велика, что отказаться от дела было бы непроходимой глупостью. Требовалось две группы, одна для – банкира, вторая – для его охраны, кроме автоматов нужен был хотя бы один гранатомет, нужны были боевые, решительные и хладнокровные парни. И такая потеря...

Обозленный бесплодным разговором с изворотливым Атаровым, и зря потраченным временем, Бригадир стремительно шагал по коридору.

Из – за поворота к лестнице навстречу ему двигался Андрей – темная высокая фигура с неразличимым лицом на фоне сияющего светом торцового окна. Сам Бригадир был ярко освещен, как для фотосъемки, Андрей окинул его быстрым взглядом: крупное лицо, низкие густые брови, слегка приплюснутый боксерский нос, – нет, раньше он его никогда не видел, отметил он про себя и, посторонившись, продолжал идти дальше.

Бригадир сбежал по лестнице и отыскал взглядом черный, как антрацит, "БМВ". За рулем его ждал Беспалый.

– Гони к этому фрайеру, к Спежову, – скомандовал Бригадир, устраиваясь в кресле.

За прошедшие день, мотаясь на машине по городу, он убедился, что слежки за ними нет, значит, либо ФСБ его не знает, либо столь хорошо изучила все его крыши и стоянки, что не желает тратиться на бензин, полагая, что может взять его в любой момент. А где легче всего? Ясно, в таможне, при посадке на самолет. Значит, в аэропорту он должен быть чист, как после бани. Ни одного лишнего бакса, ни одной понюшки кокаина. Если надо, все пронесет его беленькая племяшка, симпатичная манекенщица Эльза. В Аргентину она летит с целой командой таких же длинноногих бабцов, с несколькими ящиками барахла и музыкой для всех этих голозадых шоу. Там можно и конвоира с ружьем упрятать. Но до отлета он должен выяснить все о Безуглове, мысль о том, что он может быть связан с ФСБ, не давала покоя.

Остановились не доезжая подъезда, где жил Спежов, Бригадир отыскал квартиру и, прежде чем позвонить, переложил из внутреннего кармана в боковой небольшой браунинг, газовая игрушка, но попугать интеллигентного клиента, каким Спежов представлялся Бригадиру, вполне годилась. На звонок никто не отвечал, он звонил снова и снова, наконец, чертыхнувшись, спустился к машине. За домом в сквере, среди кустов мелькала фигура полнотелой дамы, у ног её скакала косматая собачонка. Поедая аппетитную женщину глазами и изобразив на суровом лице подобие улыбки, Бригадир решительно направился в её сторону. Блондинки с пышными формами были его самой большой слабостью, кроме того, она могла помочь в поисках Спежова. Он на ходу сорвал подвернувшиеся в траве несколько поздних ромашек и галантно протянул их незнакомке:

– Здравствуйте. Могу я высказать свое восхищение вашим воспитанником? Классный барбос, – он протянул ей букетик и почтительно посмотрел на собаченку. – Меня зовут Виталий, или просто – Витя. А вашего воспитанника?

– Бони, – сказала она довольно холодно, но букетик приняла. – Спасибо.

– Вот мы и знакомы. Бони, привет. А как можно называть вас?

Дама молчала: ждала хотя бы малейших пояснений к столь странному способу знакомства. Бригадир это понял.

– Я ищу своего приятеля Максима Спежова. Его нет дома. Не знаете, как его найти?

Дама явно вздохнула с облегчением. Мужчина выглядел солидно: лет за сорок, крепкий, с густой седоватой шевелюрой, в модной замшевой куртке и новых, блестящих, явно американских штиблетах. У обочины его ждала сверкающая иномарка. Правда, лицо выглядело не очень интеллигентно, но лица обманчивы... Кроме того, в глазах его светился явный интерес к ней, тут она не сомневалась.

– Макс должен скоро вернуться, я видела его недавно...

– Милая... – Бригадир сделал выжидающую паузу.

– Зинаида Васильевна, – вставила дама.

– ...Зинида Васильевна. Мне он срочно нужен, – Бригадир понизил голос, – завтра я улетаю за границу, а этот фраер...

– Кто? – удивилась она.

– Шутка. Макс мне кое – что должен вернуть.

– За границу? – изумилась Валерия Станиславовна. – Уж не в Аргентину ли?

Бригадир от такой прозорливости потерял дар слова и зачем-то огляделся.

– В нее... родимую, – наконец произнес он.

– Как интересно! – воскликнула Зинаида Васильевна. – Я тоже завтра лечу в Аргентину. Ну, подумать только! – она радостно всплеснула пухлыми ручками.

– Тогда я ваш... это самое... гид, – наконец нашелся Бригадир. – Прощу забить мне в самолете соседнее кресло.

Он вдруг подумал, что в череде неприятностей и к нему повернулась удача: предстоящее путешествие теперь выглядело намного занятней. А ему-то казалось, что судьба в последние дни отвернулась от него. И вот она компенсация, столь приятное совпадение несомненно было хорошим признаком.

– Так как же мне быть с Максимом? – как ни хотел Бригадир менять тему разговора, но дело есть дело.

– А вот и он, – Зинаида Васильевна показала рукой в сторону автобусной остановки.

– До встречи в аэропорту, – он протянул руку и долго не выпускал её мягкую ладошку из своих железных пальцев.

– До свидания, – она осторожно высвободила руку из клещей и улыбнулась.

Бригадир подошел к машине и грохнулся на заднее сиденье.

– Трогай, вон он идет от остановки.

– Ну и бабец, – осклабился тот и хлопнул себя в грудь. – У ней за пазухой с каждой стороны по трехлитровой банке. Гадом буду. И в кажной сплошной мед.

Они проехали метров пятьдесят и поравнялись со Спежовым.

– Максим Леонидович! – как можно приветливее крикнул Бригадир.

– Да... – Спежов остановился и повернулся к машине, его удивленное лицо вытянулось ещё больше.

– Нас прислал Атаров. Просил привезти. У него для вас приятная финансовая новость, – Бригадир фамильярно подмигнул.

– Да? – снова удивился Спежов и подошел к машине. – А утром он ничего не говорил...

– Садись, сука, – сквозь зубы процедил Бригадир и многозначительно показал ему короткоствольный браунинг.

Спежов, переступая ватными ногами, неловко приблизился к задней дверце и забрался в машину. "БМВ", рванувшись с места, стремительно набрала скорость.

Бригадир повернулся к безмолвному, потрясенному Спежову и ткнул его стволом пистолета в бок.

– Говорить будешь?

Спежов поспешно кивнул.

– Мы на тебя зла не имеем и ничего тебе не сделаем. Если, конечно, ты все расскажешь. Культя, тормозни. Машина послушно встала у обочины.

– А что, что рассказывать? – у Спежова перехватило горло.

– О Безуглове. Кто он, и почему его охраняет ФСБ?

– Не знаю, клянусь, – заторопился Спежов. – Вроде он никогда с ними не был связан. – Спежов на мгновенье задумался. – Может из-за нашей последней разработки? Да нет, вроде не должны.

– Не крути динамо, звонарь, – не выдержал Беспалый. – Бригадир, дай ты ему по зубам.

– Что за разработка? – Бригадир повысил голос. Ты не темни! Ну! Замочу! – он снова ткнул Спежова пистолетом.

– Прибор такой. Для воздушного флота. Тренажер аварийных ситуаций, как ни был труслив Спежов, обо всех свойства имитатора он решил пока молчать. – Мы его вместе разработали – Саватеев, Безуглов и я.

– Что за прибор? Большой? Какой по размеру?

– Небольшой, с магнитофон. Имитирует колебания, которые возникают на самолете – и при нормальной работе и при аварии.

– Дорогой? Сколько стоит?

– Не знаю. Наверно прилично... Все-таки изобретение.

– Как называется? продолжал допрашивать Бригадир.

– Имитатор.

– А на хрен он ФСБ? – не удержался Беспалый.

– Заткнись! – Бригадир гневно зыркнул на него глазами.

– Ну... тема закрытая. Разработка существует в единственном экземпляре. Ценная, – робко пояснил Спежов.

Бригадир задумался. А если это изобретение вывезти в Аргентину? И тогда, что там производить, голову ломать не надо. Предложить Бобу, с которым они когда – то вместе мотали срок и который теперь неплохо устроился в Буэносе-Айресе. Предложить и сказать – вот тебе изобретение, думай. Основать вместе фирму... Если уж пускаться в такую даль, то не с голыми руками...

– Где сейчас этот агрегат? – грозно спросил Бригадир.

– Был у Саватеева...

– Адрес? Быстро, ну! – Бригадир угрожающе повысил голос.

– Я не знаю, но могу показать дом, я был у него, – сдавленно проговорил Спежов.

– Телефон знаешь?

– Да.

– Культя, поехали. Тормознешь у первой телефонной будки, – Бригадир повернулся к Спежову.

– Позвонишь и скажешь ему, что сейчас подъедешь. Скажешь, срочное дело. И не думай шутить, дернешься – пристрелю, как собаку, – Бригадир угрожающе похлопал себя по карману.

По телефону ответила Нинико, Спежов сразу узнал её голос. Бригадир вплотную приблизился к трубке.

– А где Евгений Степанович? – едва выдавил из себя Спежов.

– В командировке. Надолго, а кто это? Вы, Максим?

– Да, – Спежов вопросительно посмотрел на Бригадира.

– Скажи: от тебя сейчас подъедет человек и передаст кое-что, ну! прохрипел Бригадир.

– Ему сейчас должны подвести одну вещь... Вы будете дома?

– Могу подождать.

– Он подъедет через полчаса, – Спежов чувствовал себя последним подлецом.

Они остановились против нового 16 – этажного здания и Спежов показал на средний подъезд:

– Вот здесь, 3-й этаж, левая дверь.

– Культя, не выпускай его, я не надолго.

Бригадир стремительно взлетел по лестнице и нажал кнопку. Дверь открылась: его ждали, перед ним стояла прекрасная молодая женщина, густые черные локоны струились по плечам. Ослепленный её красотой он на мгновенье растерялся, но быстро пришел в себя и решительно шагнул в прихожую. Дверь захлопнулась.

– Так что вы хотели передать Евгению Степановичу? – Женщина выжидательно смотрела на него.

– Кто-то что-то перепутал. Не передать, а забрать. Евгений Степанович просил забрать имитатор.

– Сам просил? И когда же? – Нинико посмотрела на вошедшего внимательнее, холодея от тревожного предчувствия. Зачем она его впустила, что общего между Спежовым и этим громилой... Глаза, как сверла, не поздоровался даже, когда вошел.

– Не знаю, наверно недавно... Мне передали, я приехал, – деланно равнодушным тоном произнес Бригадир.

Теперь она не верила ни одному его слову, мысли метались в поисках выхода.

– Вы от Спежова? – наконец она смогла говорить.

– Кто такой? Не знаю. Я сам по себе... – ухмыльнулся Бригадир. – Ну что, хозяйка, так и будем торчать в прихожей? Или может, пригласите войти? Он заметил и её настороженность, и недоверчивый огонек в глазах, и растерянность. Хороша девка, машинально отметил он, просто класс, трахнуть её заодно что ли... Только вот черненькая, ну да ничего сойдет, решил он.

– Ну, веди, веди, подруга... – он достал из кармана пистолет и подкинул в ладони. – И выкладывай, где этот чертов аппарат. Мне некогда.

Нинико продолжала стоять на месте. Предупреждал же её Андрей, предупреждал. Почему не послушала. Ах, Женя, Женя... К ней вдруг вернулось самообладание.

– Здесь нет никакого аппарата, – холодно проговорила она.

В голосе её теперь не было страха, и Бригадир удивился. Сейчас ты у меня разговоришься, ухмыльнулся он, и схватив Нинико за предплечье потянул в комнату. Толкнул на тахту и, придвинув стул, сел напротив.

– Обыск я не собираюсь устраивать. Я просто разложу тебя на этом диване, если не скажешь... И отпялю. Не доводи.

– Где я вам его возьму, если он увез его час назад, – как можно более спокойо и рассудительно проговорила Нинико.

– Куда увез?

– Не знаю. В институт или на завод... Я правда не знаю... – теперь она смотрела на него умоляюще.

Бригадир поднялся, и молча стал расстегивать ремень.

– Ну что, поиграем маленько, а? – он пересел на тахту, схватил Нинико за руку и развернул к себе. – Разденешься сама или помочь? – прорычал он.

Она ужаснулась: вид и горящие глаза его не оставлял никаких сомнений в его намерениях.

– Я...я буду кричать, – Нинико в отчаянии повысила голос.

– Я не люблю крика. Вмиг придушу, как курицу, – Бригадир одной рукой сжимал ей предплечье, другой продолжал возиться с ремнем.

– Я прошу вас, – шептала Нинико. – Это невозможно. Я... я завтра улетаю в Аргентину, это невозможно, – в отчаянии она говорила первое, что приходило в голову.