Текст книги "Доносчики в истории России и СССР"

Автор книги: Владимир Игнатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

Первичная фильтрация проводилась за границей в сборных лагерях для гражданских репатриантов и сборно-пропускных пунктах для военнослужащих. Здесь действовали проверочно-фильтрационные комиссии из сотрудников НКВД-НКГБ-Смерш. Их задачей было в кратчайшие сроки получить первичные сведения о прошлом репатриантов и их политических взглядах. Репатриантов регистрировали, дактилоскопировали и заполняли на них опросные листы. Дальнейшая фильтрация основной массы репатриантов проходила во фронтовых и армейских лагерях и сборно-пересыльных пунктах (СПП) Наркомата обороны (НКО) и проверочно-фильтрационных пунктах (ПФП) НКВД, часть военнопленных проверяли в запасных воинских частях. Выявленные «в результате агентурно-оперативных мероприятий» преступные элементы и лица, «внушавшие подозрение», направлялись для более тщательной проверки в спецлагеря НКВД, переименованные в феврале 1945 года в проверочно-фильтрационные лагеря (ПФЛ) НКВД, а также в исправительно-трудовые лагеря (ИТЛ) ГУЛАГа.

Дополнительная проверка граждан, вернувшихся к месту жительства, осуществлялась проверочно-фильтрационными комиссиями (ПФК), созданными в районах, подвергшихся фашистской оккупации, при всех райотделах, в других регионах страны – при областных управлениях НКВД (с 1946 г. – МВД). В районные ПФК входили оперативные работники милиции и госбезопасности. Возглавлял комиссию начальник отдела НКВД-МВД. Лишь после подписание им заключения о результатах фильтрации проверка считалась завершенной, а репатриант получал постоянный паспорт ^{257} .

Основную информацию о «фильтруемых» работники контрразведки получали во время допросов «контингента» и из донесений осведомителей, вербуемых в лагере. Агенты ловили каждое слово «фильтруемых» и доносили до сведения оперуполномоченных. В качестве примера приведем несколько высказываний, зафиксированных осведомителями в проверочно-фильтрационном лагере НКВД СССР № 0308 в Тульской области при одной из угольных шахт.

Работавший при оккупации сторожем склада в лесхозе уроженец Курской области Мартынцев на требование подписаться на заем сказал: «При советской власти, когда проводят подписку на заем, то берут за горло. Когда проводят собрание, а ты будешь голосовать против, то тебя сразу заберут в НКВД. При немцах ничего этого не было».

Двое «фильтруемых», не выполнившие нормы на рытье котлована, «там же в группе других рабочих из спецконтингента заявили: «У немцев легче было работать за 100 г хлеба, чем в Советском Союзе за 600 г»..

«Латышев Александр Васильевич, 1919 года рождения, уроженец Воронежской области, сержант, 5 классов образования, сказал: “Скоро мы пойдем на мясорубку, уже с Косой Горы 24 л/отд. взяли 200 человек, вот так и нас заберут, переоденут, винтовку в зубы и на фронт, на передовую, в запечатанных вагонах, а там известно, как с “нашим братом” поступят, заставят штурмовать, идти прямо в огонь, а сзади будут контролировать, попробуешь отстать – пулю в лоб получишь!”»

«30.05.44 года бывший военнослужащий Горбачев Петр во время чтения газеты “Правда”, где была опубликована сводка Совинформбюро о взятии нашими войсками больших трофеев, говорил, что это все неправда и наша печать врет и преувеличивает настоящее количество».

Бывший военнослужащий Ильин заявил: «Нам разъяснили, что в плен сдаваться нельзя, а надо стреляться, а сами повыдвигались. Генерал армии Малиновский, это я хорошо знаю, под Харьковом в 1941 году около 85 тысяч нашего “брата” сдал немцам, а сейчас, видишь, командующий армией. А нас дураков сюда собрали и держат за проволокой, сказали бы, в чем мы виноваты…» ^{258} Кроме агентов-осведомителей, для разоблачения фашистских пособников использовались агенты-опознаватели, которые вербовались из числа разоблаченных или явившихся с повинной вражеских разведчиков и диверсантов, хорошо знавших в лицо готовившихся к переброске или уже действовавших в советском тылу немецких агентов, а также карателей и пособников из фашистских концлагерей. Агенты-опознаватели в сопровождении контрразведчиков посещали фильтрационные лагеря и другие местах скопления людей: вокзалы, рынки, столовые, театры и т.п. Им также показывали фотографии в паспортных столах милиции и в отделах кадров различных предприятий и учреждений.

АГЕНТУРА В НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКОМ ПОДПОЛЬЕ (НА ПРИМЕРЕ ЗАПАДНОЙ УКРАИНЫ)

Когда весной 1944 года Красная Армия освободила часть Западной Украины, советские власти сразу же столкнулись с многочисленными и хорошо вооруженными формированиями организации украинских националистов (ОУН). Хотя Украинская повстанческая армия (УПА) официально объявила войну и большевикам, и немцам, тем не менее немцы с августа 1943 по сентябрь 1944 года передали УПА 700 орудий и минометов, около 10 000 пулеметов, 26 000 автоматов, 72 000 винтовок, 22 000 пистолетов, 100 000 гранат, свыше 12 000 000 патронов и много другого имущества ^{259} .

Четыре группы в составе УПА – северная, южная, восточная и западная, имели в своем составе от 3—4 до 5—6 куреней (батальонов) каждая, насчитывающих до 300—400 человек. Курень делился на сотни до 130 человек в каждой, сотни на «четы» (взводы) по 40 человек, а каждая чета – на три роя (отделения) по 10– 15 человек, а каждый рой – на два звена. Общая численность обученных формирований УПА на 1944 год оценивалась немцами в 100—200 тысяч человек. По заявлениям самих украинских националистов она доходила до 400 000 и даже до 1 000 000 человек ^{260} .

Советские источники называли численность повстанцев в 90—100 тыс. чел. Некоторые исследователи считают число 90 тыс. сильно заниженным, что подтверждают недавно обнародованные секретные советские документы. Поданным НКВД УССР, за период с февраля 1944 по 01.01.1946 в результате борьбы с УПА 103 313 «бандитов» было убито, ПО 785 – задержано, 15 959 – арестовано и 50 000 пришло «с повинной», что в сумме составляет около 280 тыс. чел. Даже с учетом того, что в это число попали люди, не причастные к деятельности УПА, все равно ее численность значительно превышала 90 тыс. человек.

Одной из главных форм борьбы ОУН был террор как в отношении военнослужащих и представителей власти, так и местных жителей, поддерживающих власть. После освобождения Ровенской, Волынской и Тернопольской областей отряды УПА стали нападать на обозы и отдельные группы военнослужащих Красной Армии, совершать террористические акты против советских работников и противодействовать мероприятиям органов власти. Так бандеровцами из групп «Олег» и «Черноморец» 29 февраля 1944 года было совершено нападение на командующего 1-м Украинским фронтом Н.Ф. Ватутина, который 15 апреля скончался от полученных ран.

Для борьбы с вооруженными формированиями украинских националистов НКВД были приняты экстренные меры.

В дополнение к имевшимся 4 бригадам внутренних войск НКВД (10 000 чел.) и 4 пограничным полкам по охране тыла (4000 чел.) в Ровенскую и Волынскую области были направлены 2 дивизии, 4 бригады, 1 кавалерийский полк и 1 танковый батальон войск НКВД общей численностью 28 000 человек.

Для организации чекистско-оперативных мероприятий на Украину прибыли заместители наркома внутренних дел С.Н. Круглов и И.А. Серов с группой квалифицированных работников НКВД-НКГБ СССР. Было создано 7 оперативных войсковых групп в городах Луцк, Ровно, Сарны, Гоща, Костополь, Острог и Домбровица.

Дальнейшее обострение борьбы с национальным подпольем произошло после того, как Красная Армия освободила остальные области Западной Украины: Львовскую, Дрогобычскую, Станиславскую и Черновицкую.

В составе формирований УПА кроме украинцев воевали и бывшие военнопленные других национальностей. Так, в донесении наркома внутренних дел УССР B.C. Рясного о ликвидации 27 ноября в Тернопольской области остатков куреней «Романа» и «Ястреба» сообщалось: «Среди убитых много казахов, узбеков и русских» ^{261} .

Одним из мероприятий по ликвидации базы националистического подполья была мобилизация молодежи призывного возраста в Красную Армию. На этот период и пришелся пик вооруженных антисоветских выступлений. С 10 августа по 5 сентября 1944 года было проведено 853 чекистско-войсковых операции. Во всех районах Львовской области и прикарпатских районах Станиславской, Дрогобычской и Тернопольской областей была проведена сплошная проверка населенных пунктов и прочесывание лесных массивов. Операции проводились силами внутренних и пограничных войск НКВД, войск НКВД по охране тыла 1-го и 4-го Украинских фронтов, милиции и оперативного состава НКВД. О масштабах проводимых мероприятий можно судить по операции по очистке Рава-Русского, Угновского, Магеровского, Немировского и Яворовского районов Львовской области. В этой операции с 22 по 27 августа участвовали шесть пограничных полков войск по охране тыла 1-го Украинского фронта, пять пограничных отрядов войск Украинского пограничного округа и три полка (два стрелковых и один кавалерийский) Красной Армии, специально выведенные на период операции с передовой ^{262} .

В результате проведенных операций было убито 11 076 и захвачено живыми 10 892 человека (в числе убитых и раненых оказалось 126 немцев), задержано 9304 человека, уклоняющихся от призыва в Красную Армию.

Другим действенным средством лишить повстанцев поддержки населения было выселение их семей и всех сочувствующих. 14 марта 1944 года нарком внутренних дел СССР Л.П. Берия писал в ГКО: «Семьи оуновцев, находящихся на нелегальном положении или участвующих в бандах, а также осужденных за активную антисоветскую работу, берутся на учет для выселения их в восточные районы СССР. Также будут выселены жители тех населенных пунктов, из которых большая часть мужского населения находится в бандах, а жители этих населенных пунктов оказывают бандитам помощь продовольствием и укрывают их». Большое количество арестованных привело к переполнению тюрем в западных областях Украины и Белоруссии. Для решения этой проблемы заместитель наркома внутренних дел СССР С.Н. Круглов и заместитель наркома государственной безопасности СССР Б.З. Кобулов подписали 15 марта 1945 года совместную директиву № 40/42сс. В ней говорилось: «В целях разгрузки тюрем УССР, БССР часть следственных, арестованных органами НКВД/НКГБ указанных республик из числа бывших немецких ставленников, полицейских, помещиков, участников националистических организаций, лиц, уклоняющихся от службы в Красной Армии и других антисоветских элементов, направляется в лагеря НКВД, расположенные на территории Коми АССР, Архангельской, Свердловской, Кировской и Куйбышевской областей. Окончание следствия по делам этих арестованных возлагается на НКВД/НКГБ, УНКВД/УНКГБ по месту расположения лагерей». Следствие было предписано закончить в двухмесячный срок с момента прибытия арестованных в лагерь, а законченные дела направлять в Особое совещание при НКВД СССР.

Контрразведывательным, разведывательным и карательным органом ОУН была Служба безпеки (безопасности) (СБ), структура которой повторяла структуру самой ОУН (б). Низшим звеном организации являлись «пятерки» и «тройки», члены которых не знали членов соседних «пятерок» даже в одном селе, несколько звеньев составляли станицу. Далее шли подрайоны, районы, повиты (надрайоны), округа, области, края. Начиная с подрайона сетью ОУН управлял соответствующий провод (управленческая структура), имевший в своем составе референтуру СБ. Референт СБ имел в своем распоряжении боевое подразделение и независимую законспирированную сеть агентов.

Высшие структуры СБ включали разведывательный и контрразведывательный отделы. Разведывательный отдел, опираясь на агентурную сеть, собирал информацию об обстановке в населенных пунктах, дислокации воинских и полицейских частей, их намерениях. Контрразведывательный отдел засылал агентов в немецкие, советские и польские карательные органы, работавшие против ОУН, боролся с вражеской агентурой в рядах самой ОУН. Боевые подразделения СБ выполняли карательные функции и функции военной полиции для формирований УПА. Исследователи отмечают высокий уровень профессионализма сотрудников СБ. Большинство из них имели многолетний стаж подпольной работы в условиях строжайшей конспирации и были хорошо осведомлены о методах работы разведки и контрразведки. Летом 1941 года при отступлении Красной Армии в руки ОУН попали архивы Управления НКВД в г. Луцке, а также архивы некоторых районных отделов НКВД, что способствовало улучшению работы СБ. Руководство СБ регулярно проводило сборы для повышения квалификации низовых руководителей. Известны случаи, когда сотрудники СБ специально направлялись в школы абвера. Получив знания о методах агентурной работы, они при первой возможности возвращались в СБ.

Еще в конце 1943 года, при приближении войск Красной Армии к районам деятельности ОУН, перед СБ были поставлены задачи «полной очистки территории от враждебного элемента». Массовое уничтожение врагов было начато в январе 1944 года. В первую очередь уничтожался «польский элемент», во вторую – «коммунистические сексоты» ^{263} .

В августе 1944 года, в ответ на попытки НКГБ-НКВД вербовать осведомителей в рядах подпольщиков, ОУН ввела в действие «наши контрмеры… ликвидация сексотов всеми доступными средствами: расстрел, повешение и даже четвертование, с надписью на груди: “За сотрудничество с НКВД”» ^{264} .

Угрозы «сексотам» распространялись с помощью отпечатанных типографским способом листовок, таких как листовка от 11 июля 1945 года: «К сексотам, доносчикам, истребителям и т.д.». «Предупреждаем украинских граждан: все, кто связан с органами НКВД-НКГБ, все, кто каким бы то ни было образом сотрудничает с НКВД… все будут считаться предателями и мы расправимся с ними как с нашими самыми злейшими врагами» ^{265} .

Порядок ликвидации «сексотов» был регламентирован соответствующими письменными инструкциями, предписывающими «в ходе ликвидации указанных лиц не жалеть ни взрослых членов их семей, ни детей» ^{266} .

Народное возмущение, вызванное расправами с целыми семьями, заставило руководство ОУН-УПА к 1945 году отказаться от подобных акций. В «Инструкции командирам отрядов», датированной 21 ноября 1944 года, меру наказания уточнили: «Не следует впредь отрезать головы сексотов». Через шесть месяцев последовало еще одно уточнение. В мае 1945 года инструкцией Верховного командования УПА предписывалось: «Проводите массовое уничтожение сексотов, но не взваливайте вину на членов их семей. Допускается конфискация или уничтожение их имущества» ^{267} . Кого Служба безпеки относила к сексотам, видно из «Списка секретных сотрудников НКВД в 4-м районе», составленного СБ и захваченного советской спецгруппой в Золочивском районе в конце 1944 года. На всех «сексотов», представленных в списке, донесли соседи, сочувствовавшие ОУН.

– Женщина села Розваж МОРЦА Юлия, украинка, в 1941 году была членом Коммунистического союза молодежи и осведомителем НКВД. Когда в 1944 году вернулись Советы, она стала действовать еще более активно, обвиняя местного председателя – что он делал, с кем встречался. Она сообщала обо всем НКВД и районному начальству… Каждый день она гуляла с НКВД и кричала «Долой бандеровцев!» Она сообщала о каждом, кто присоединился к УПА.

– Женщина села Розваж ПОПЮК Ольга, украинка, была связана с партизанами в нашем селе. Она сообщала некоторым пленным о всех наших передвижениях. Когда Советы возвратились, она начала доносить, кто что делал в деревне, какие были встречи и кто следил. Она сообщала о семьях тех, кто присоединился к УПА. Она доносила НКВД и местному райкому партии обо всех, сообщая, кто среди молодежи скрывался от принудительных налогов, кто дезертировал из (Красной) Армии или бежал от работы в Донбассе. Она говорит, конец всем нам и Украине.

– Женщина села Розваж МИХАЙЛЮК Юлия, по национальности русская (фамилия украинская), была связана с поляками и советскими партизанами, а теперь стала главным информатором НКВД. Она доносит на тех, кто сотрудничал с немцами, кто все еще скрывается. Она доносит НКВД и местному партийному секретарю обо всем что случилось в селе. Она говорит: «Долой бандеровцев! Теперь время, чтобы начать такую жизнь, какую мы все ожидали. К черту вас и ваших бандеровцев!»

– Женщина села Розваж ЛИТАРЧУК Фима, по национальности украинка, работает секретным агентом НКВД, доносит о тех, кто находится в деревне, кто скрывается, предала много друзей – как мужчин, так и женщин. Она сообщает, кто сотрудничал с немцами и что они делали. Имеет очень тесную связь с председателем сельсовета и секретарем местной партячейки. Много раз ее заставали с НКВД и представителем райкома партии. Она всех выдавала: кто появляется в селе, кто скрывается. Кричит: «Долой бандеровцев! Мы достаточно долго ждали свободу. Теперь время жить!»

– Женщина села Розваж БРОНОВИЦКАЯ Марьянка, полька по национальности, работает доносчицей на поляков и НКВД. Была связана с местной полицией. Сообщает о тех, кто скрывается, кто вернулся из (повстанческой) армии или сбежал от труда в Донбассе. Говорит: «Долой украинцев и долой бандеровцев с семьями!»

– Женщина села Розваж ПУШКА Агафья, украинка, выдала – всех, кто сотрудничал с немцами, какой работой занимались (во время немецкой оккупации), какие были встречи и кто их посещал. Она выдала тех, кто скрывался от мобилизации, кто дезертаровал из Красной Армии. Она выдала НКВД много друзей, мужчин и женщин: у кого есть оружие, кто где встречается. Она доносила обо всех передвижениях, обо всем, что сейчас происходит, и говорит: «Долой бандеровцев!»

(Подписано) ЗЕВЕРУХА. Слава Украине! Героям слава! Несмотря на очевидную скудность основанного на слухах «подтверждения» стукачества, всех этих женщин жестоко казнили. Приведем пример типичного смертного приговора повстанцев.

ПРИГОВОР

Дня 19 октября 1944 года суд военного трибунала рассмотрел дело против МИРОНЧУК Татьяны и признал ее виновной в сотрудничестве с НКВД. На основании ее признания суд приговаривает МИРОНЧУК Татьяну к смерти. Приговор приведен в исполнение 19.Х.1944 г. в 5 часов утра. Слава Украине! Героям слава! (Две подписи) Ком. Пол. Бережнюк ^{268} .

Страшной частью ритуала было то, что почти каждый обвиняемый, как правило, должен был перед казнью сознаться в предательстве. В ноябре 1944 года на допросе в НКВД упомянутый выше командир одного из карательных отрядов Иосиф Паньков описал, какими методами повстанцы добивались подобных признаний: «В конце февраля 1944-го я узнал, что артистка Львовского оперного театра Мария Капустенская якобы была связана с гестапо и выдала другого артиста, члена ОУН. По решению руководства СБ она была похищена моими людьми и привезена на полигон, где мы заранее подготовили место для ее допроса. Она была похищенная прямо из театра и доставлена прямо к месту. Я лично допросил ее. Она категорически отрицала любую связь с гестапо. Поэтому мы раздели ее догола и прутьями из лозы, которые мы заранее подготовили, каждый человек моего отряда по очереди избивал ее до тех пор, пока от прутьев не остались клочья. Тогда она сказала, что она признается. После этого она “подтвердила”, что она имела связь с гестапо. Затем, по моему приказу, она была вынесена за 500 метров от места допроса и расстреляна “Глухим”. На допросе Паньков признался также, что во время войны совершил еще по крайней мере шестьдесят подобных убийств поляков, подозреваемых в пособничестве Германии или Советам» ^{269} .

Часто приказы о казни женщин, заподозренных в «пособничестве» Советам, отдавались заранее, а затем постепенно выполнялись специально созданными для этого отрядами СБ. Результаты деятельности одного из таких отрядов были обнаружены во Львове 21 июня 1948 года. Уборщица в Львовском государственном университете (в настоящее время Львовский университет им. Ивана Франко) убирала мусор в университетской конюшне и обнаружила множество отрубленных человеческих ног. В ужасе она вызвала милицию. В ходе расследования оперативники обнаружили восемнадцать обнаженных и изуродованных трупов – семнадцать женских и один подростка. Позднее, на допросе в МГБ, один из членов карательного отряда СБ показал: «Члены группы действовали по заданию ОУНовского подполья. С ноября 1947 г. мы систематически убивали лояльно настроенных к советскому режиму жителей близ расположенных к городу Львову районов. С этой целью встречали намеченных к ликвидации на Львовском вокзале или городском базаре, заманивали их под разными предлогами в конюшню Львовского государственного университета. Там мы убивали их ударами тупого предмета по голове, после чего закапывали в землю».

Расследование показало, что жертвы были убиты топором, молотком или трубой. У одного трупа на шее осталась веревочная петля длиной более метра – признак ритуального допроса СБ, который обычно предшествовал казни подозреваемых в сотрудничестве с врагом. Карательная команда СБ состояла из девяти человек и действовала по прямым указаниям командира полка У ПА, базировавшегося в близлежащем лесу в районе Бобрки. Один из университетских извозчиков, Кузьма Кеньо, периодически выезжал за дровами в лес и встречался с руководителями УПА, которые вручали ему инструкции для передачи другим членам отряда. Все казни были совершены в соответствии с полученными приказами. Из приведенных ниже данных видна «степень вины» Казненных:

– МОЙСИН Марина, 1930 г. рождения, возраст 17 лет. Убита 8 апреля 1948 г. Два двоюродных брата МОЙСИН служили в Красной Армии. МОЙСИН систематически носила на продажу молоко в дом, где жили агенты МВД-МГБ.

– МИРОН Мария, 23 лет. Беженка из Польши. Лояльно настроена к советскому режиму. Аккуратно выполняла все обязательства перед государством.

– БУЯНОВСКАЯ Мария, 1922 г. рождения, возраст 15 лет. Убита 16 июня 1948 г. БУЯНОВСКАЯ была выслана в Германию для принудительной работы с 1942 по 1946 г. Брат ее служил в Красной Армии и погиб на фронте.

– ИВАНИШИНА Анна, 1908 года рождения, 38 лет. Убита 30 мая 1948 г. Муж ее сестры работал председателем сельсовета и в 1945 г. вместе со всей семьей убит бандой УПА. ИВАНИШИНА проживала в том же самом доме, но в тот раз она чудом избежала смерти. Смертный приговор СБ был в конце концов приведен в исполнение почти три года спустя.

– КУХАРЬ Екатерина, 1923 г. рождения, возраст 24 года. Убита 20 мая 1948 г. Ее брат был демобилизованным солдатом, прослужившим шесть лет в Красной Армии.

– МАЕР Пелагея, 1924 года рождения, возраст 23 года. Убита в апреле 1948 г. В период немецкой оккупации работала в подсобном хозяйстве немцев. При отступлении немецкой армии в

– 1944 г. вместе с другими членами семьи была увезена в Германию. Вернувшись на родину в Львовскую область в 1947 г. МАЕР состояла в активе села. По показаниям осведомителей ОУН, ее дом часто посещался офицерами МГБ ^{270} .

Кроме агентов НКВД-НКГБ, к «сексотам» инструкция СБ относила учителей, агрономов, сотрудников советских учреждений на селе и других «помощников советов». Так СБ уничтожались семьи тех, кто добровольно пошел служить в Красную Армию, кто «вышел из леса» или не захотел идти в него. Так 26 ноября 1944 года в селе Испас Выжницкого р-на Черновицкой области было уничтожено 15 семей (41 человек) за отказ взрослых мужчин «идти в лес». После окончания Второй мировой войны под пристальным вниманием СБ оказались вступающие в колхозы – в селениях, поддержавших создание колхозов, рекомендовалось применять «пяткование» – уничтожение каждого пятого жителя. Для того чтобы быть зачисленным в «помощники советов», достаточно было пустить на постой или накормить солдат и офицеров Красной Армии, сдать зерно фронту и т.д.

Преследованию и уничтожению подвергались и молодые украинки, подозреваемые в сексуальных связях с советскими солдатами. Этих так называемых «москалек» – уничижительное прозвище, которым обзывали некоторых украинок, считавшихся «красноармейскими шлюхами», – относили к категории самых ненавидимых и презираемых врагов Украины. Член СБ Ровенского района А. Грицюк, арестованной советскими органами в конце 1944 года по обвинению, выдвинутому против него местной женщиной, оставил типичное признание о том, как повстанцы уничтожали предполагаемых «москалек»: «В середине января 1944 г. в селе Ясеничи, по приказу “Дуба”, я убил жительницу села 19—20 лет, украинку по национальности. Убийство было совершено путем удушения веревкой («путованием», т.е. повешением). Труп был захоронен жителями на месте казни. В конце января 1944 г. в деревне Грушвица я принял участие в убийстве другой женщины, набросив на шею петлю, которую затянули члены районной СБ “Нечай” и “Крюк”»… ^{271}

В своей деятельности СБ широко применяла пытки – дыбой, огнем, «подследственным» отрубали конечности, сжигали живьем и медленно душили. Как указывал сдавшийся властям член Центрального Провода ОУН «Коваль», если бы его допрашивали «методами СБ», он бы признал себя даже абиссинским негусом ^{272} .

К началу 1945 года СБ получила практически неограниченную власть над подпольем ОУН и имела полномочия на уничтожение любого из ее членов, включая членов Центрального Провода.

В течение января – сентября 1945 года только краевой референт СБ в группе «Юг» М. Козак («Смок») по рассмотренным 938 делам против членов подполья по подозрению в измене ликвидировал 889 человек. Даже отдельные руководители ОУН негативно оценивали деятельность данной структуры. «Работа СБ компрометирует наше движение». Когда один из них, С. Янышевский («Далекий»), открыто выступил против террора СБ на Юге Украины, то был уничтожен СБ вместе с сотнями поддержавших его участников подполья ^{273} .

Органы НКВД и НКГБ основную роль в борьбе с националистическим подпольем отводили агентам и осведомителям. (В марте 1946 г. министерства были переименованы соответственно в Министерство внутренних дел (МВД) и Министерство государственной безопасности (МГБ).)

Районные отделы и областные управления НКГБ и НКВД создали на территории Западной Украины, а также Западной Белоруссии и Прибалтики массовую агентурную сеть среди вооруженных формирований и гражданского населения. Главными задачами агентов было проникновение в ряды повстанцев, разведка, разложение повстанческих формирований и уничтожение их руководителей.

По данным НКВД на 1 июля 1945 года агентурная сеть в Западной Украине включала И 214 местных жителей, сотрудничавших с органами, в том числе: 175 резидентов, 1196 агентов и 9843 осведомителя. Кроме того, 2968 чел. (почти 9%) из 33 740 галицийских крестьян в составе истребительных батальонов на тот момент были тайными осведомителями органов безопасности ^{274} . Исследователи Д. Веденеев и Г Быструхин по архивным документам СБУ подсчитали, что осенью 1946 года агентурный аппарат «энкаведистов» на Западе Украины насчитывал 644 резидента, 2249 агентов и 18 165 информаторов ^{275} .

В работе Джеффри Бурдса приводятся данные, что на территории Галиции в борьбе с националистическим подпольем в качестве осведомителей использовались и дети в возрасте 12—14 лет. Детей задерживали во время облав, под разными предлогами доставляли в райотделы НКВД-НКГБ, где во время допросов под угрозой расспрашивали о том, у кого в селе останавливаются бандеровцы, кто обеспечивает их пищей, кто им помогает и т.д. За полученную информацию выплачивали деньги.

Решающую роль агентуры в выявлении участников оуновского подполья можно проследить на примере одного села. В январе 1945 года была проведена чекистско-войсковая операция в Сновичах – большом селе в Львовской области, насчитывавшем 578 дворов. Информацией чекистов обеспечили агенты-поляки из числа местных жителей, сотрудничавших с новой властью. Сновичи считались спокойным селом, где украинские повстанцы почти не действовали. Однако из донесений осведомителей следовало, что в селе действовало повстанческое подполье из 120 активных членов. Части Красной Армии окружили Сновичи ночью 17 января 1945 года, а ранним утром 18 января вошли в село.

В селе было выявлено 104 «схрона», причем руководители операции были уверены в том, что удалось отыскать далеко не все укрытия. Найти «схроны» помогло то, что все они были однотипными. Каждое такое убежище представляло собой небольшую камеру, вырытую за каменной стеной погреба, где хранился картофель. В «схрон» вел лаз шириной 40 см, через который повстанцы протискивались внутрь укрытия, а затем члены семьи заделывали проход, так что оставалось только небольшое отверстие для воздуха.

«Открытия» в Сновичах заставили советское партийное и чекистское руководство пересмотреть свои оценки по численности членов ОУН. До этой операции разведка полагала, что в Поморянском районе активно действовало около 140 повстанцев. Однако только во время операции в Сновичах было задержано 74 повстанца, что заставило по-иному оценить численность повстанцев в районе. Новые данные почти в восемнадцать раз превышали старые. Теперь предполагалось, что только в одном из двадцати пяти районов Львовской области действует около 2500 членов ОУН-УПА. В отчете об операции было отмечено, что: «…если бы не агентурные данные, то мы бы ничего не нашли» ^{276} . Действительно, без осведомителей из числа местных жителей власти были беспомощны. Однако следует добавить, что уже через несколько дней после операции в Сновичах УПА нанесла ответный удар. В селе были сожжены десять крестьянских хат, а девять человек – восемь мужчин и одна женщина, все этнические поляки – были преданы мучительной казни. Их связали и заживо сожгли в доме – такой вот страшный сигнал тем, кто отважится на сотрудничество с Советами.

На основании данных, полученных от агентуры, было проведено несколько крупных операций. Так, 14 октября 1944 года, во время проведения чекистско-войсковой операции, был задержан преподаватель школы командного состава УПА, который дал показания о местонахождении школы общей численностью до 250 человек, подчиненной главному штабу УПА. 15 октября в районе размещения школы была проведена операция, в результате которой школа была разгромлена. Было убито 185 человек, в том числе начальник школы, и захвачено живыми 5 человек.

18 октября 1944 года был арестован начальник разведывательного отдела штаба Станиславского военного округа УПА Сильвестр Маланюк (кличка «Дуб»). 31 октября на основании показаний Маланюка была проведена чекистско-войсковая операция, в результате которой разгромлены 2 лагеря куреней «Гамалия» и «Резуна», убито 177 и захвачено 48 оуновцев.

В начале декабря 1944 года на основании агентурных данных была проведена операция в селе Нестаница Тогальского района. Захваченный взводный командир УПА Ленчук показал, что в селе Рожджау Радеховского района Львовской области находится какой-то штаб УПА. 13—14 декабря село было взято штурмом частями 2-го погранотряда и 42-го погранполка НКВД. В ходе упорного боя было убито 146 и захвачено 5 националистов. Оказалось, что в селе действительно размещался штаб военного округа УПА «Буг», который объединял все вооруженные силы УПА на территории Львовской области.