Текст книги "Доносчики в истории России и СССР"

Автор книги: Владимир Игнатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

Им был завербован Яков Житомирский, до этого уже работавший на немецкую полицию. На начало 1904 года у Гартинга в немецкой столице имелось 6 секретных сотрудников, освещавших деятельность революционных партий.

С началом Русско-японской войны Гартинг, облеченный особым доверием руководства полиции, получил задание обеспечить безопасность следования Второй Тихоокеанской эскадры. Вскоре Гартинг доложил, что создал сеть из 80 наблюдательных пунктов, зафрахтовал до 12 судов, задействовав агентуру на территории Дании, Швеции, Норвегии и Германии. Из докладов следовало, что Гартинг развернул дело с необычайной широтой, на что требовались огромные средства, предоставляемые в его распоряжение российским Департаментом полиции. Принимая во внимание невысокие нравственные качества Гартинга, современные историки сомневаются в достоверности предоставленных им сведений ^{77} .

Агентурная информация Гартинга, по мнению исследователей, представляла собой преувеличения, а иногда даже откровенные фальсификации, что скорее дезориентировало морское руководство, чем способствовало правильной оценке обстановки. В частности, считается, что Гулльский инцидент во многом произошел вследствие нервозности, установившейся на Второй эскадре из-за докладов агентуры о происках японцев [12]12
  Гулльский инцидент (происшествие в Северном море) – атака Второй российской Тихоокеанской эскадры на британские рыболовецкие суда в ночь на 22 октября 1904 года в районе Доггербанки в Северном море, недалеко от английского города Гулль. Внезапное появление рыболовецких судов из темноты в непосредственной близости от броненосцев привело к тому, что их приюти за вражеские корабли и открыли по ним огонь из орудий, в том числе главного калибра. Огонь велся в течение 10—20 мин. Обстрелу подверглись и некоторые корабли флотилии. В результате инцидента 2 рыбака убито, 6 ранено, одно рыболовецкое судно потоплено, 5 получили повреждения различной степени тяжести. В крейсер «Аврора» попало 5 снарядов, выпущенных русскими кораблями, которыми был тяжело ранен священник, позже умерший, и легко – комендор. На корабле были повреждены передняя дымовая труба, машинный кожух и надводный борт. На броненосце «Орел» во время выстрела разорвало дульную часть 75-мм орудия. Россия согласилась выплатить британским рыбакам 65 000 фунтов.


[Закрыть].

Тем не менее 10 ноября 1904 года командировка Гартинга была завершена, а его работа – высоко отмечена русским командованием. В 1907 году он был произведен в статские советники и стал заведующим заграничной агентурой в Париже. В 1909 году он был разоблачен В.Л. Бурцевым, который сумел доказать, что Ландезен, приговоренный во Франции к 5 годам тюрьмы задело 1890 года, и Гартинг – одно лицо. Разразившийся скандал вынудил Гартинга спешно покинуть французскую столицу. В России он был уволен в отставку с пенсией и с производством в действительные статские советники. Во время Первой мировой войны Гартинг состоял в русской контрразведке во Франции и Бельгии, а после революции остался там жить, занимаясь банковским делом. Дальнейшая его судьба неизвестна ^{78} .

Завербованный Гартингом большевик, член Заграничного бюро ЦК РСДРП Яков Абрамович Житомирский (партийный псевдоним Отцов) (1880 г. —?), до того как начать работать на российскую полицию, работал на немцев. Германской полицией он был завербован в начале 1900-х годов, когда учился на медицинском факультете Берлинского университета, где организовал социал-демократический кружок. В 1902 году Житомирский занимал видное место в берлинской группе «Искры». В том же году он был завербован Гартингом и стал агентом заграничной агентуры Департамента полиции. Он информировал полицию о деятельности берлинской группы газеты «Искра» и одновременно выполнял поручения редакции газеты и ЦК партии, совершая по ее заданиям поездки в Россию. Живя в Париже с конца 1908 по 1912 год, находился в ближайшем окружении В.И. Ленина. Информировал Департамент полиции о деятельности социал-демократов, социалистов-революционеров и представителей других левых партий, находящихся в эмиграции. На основании информации, отправленной в Департамент полиции Житомирским, были арестованы известный большевик С.А. Камо, агенты РСДРП, пытавшиеся сбыть денежные купюры, «экспроприированные» в одном из российских банков ^{79} . Житомирский принимал участие в работе 5-го съезда РСДРП (1907 г.), в пленарных заседаниях ЦК РСДРП в Женеве (август 1908 г.) и в работе 5-й Всероссийской конференции РСДРП в Париже (декабрь 1908 г.). На конференции он был избран в состав Заграничного бюро ЦК РСДРП, а позднее стал членом заграничной агентуры ЦК РСДРП. В годы Первой мировой войны Житомирский остался во Франции, где служил врачом в русском экспедиционном корпусе. После Февральской революции, когда в руки революционеров попали документы парижской агентуры Департамента полиции, был разоблачен как «провокатор» и скрылся от межпартийного суда в одной из стран Южной Америки.

Из мрачного ряда осведомителей и провокаторов явно выделяется Сергей Петрович Дегаев (1857—1921 гг.) – русский революционер, руководитель Центральной группы партии «Народная воля», активный агент Охранного отделения. Дегаев родился в семье военного врача. В 1866 году поступил во 2-й Московский кадетский корпус, откуда перевелся в Михайловское артиллерийское училище. После окончания училища был направлен для службы в Кронштадтскую крепостную артиллерию, где прослужил два года. Поступил в Михайловскую артиллерийскую академию, но был исключен из нее, как политически неблагонадежный. В 1879 году вышел в отставку в чине штабс-капитана. В этом же году поступил в Институт корпуса инженеров путей сообщения и одновременно устроился на работу конторщиком в правлении железной дороги, где проработал до вынужденной эмиграции в декабре 1883 года. С 1878 года в революционном движении, в 1882 году был завербован инспектором секретной полиции подполковником Отдельного корпуса жандармов Г.П. Судейкиным и одновременно возглавил Центральную группу «Народной воли». Выдал властям многих народовольцев, в том числе В.Н. Фигнер, что фактически привело к ликвидации «Народной воли». В1883 году был разоблачен народовольцами как провокатор. Спасая свою жизнь, Дегаев организовал убийство своего куратора Г.П. Судейкина [13]13
  Георгий Порфирьевич Судейкин (1850—1883 гг.) – подполковник Отдельного корпуса жандармов. Родился в дворянской семье. После окончания Московского пехотного училища в 1870 году получил чин прапорщика, в 1871-м – подпоручика. В феврале 1874 года принят в Отдельный корпус жандармов и назначен адъютантом Воронежского жандармского управления. В 1877 году, получив внеочередной чин штабс-капитана, был назначен помощником начальника Киевского губернского жандармского управления. В 1879-м раскрыл Киевскую организацию «Народной воли», что способствовало его стремительной карьере. В 1881 году стал заведующим агентурой Петербургского охранного отделения. В 1882 году занял специально для него учрежденный пост инспектора секретной полиции. Вербовка Судейкиным видного народовольца Дегаева привела к аресту большого числа революционеров, в том числе всех оставшихся на свободе членов исполнительного комитета «Народной воли». Судейкин был убит 16 декабря 1883 года на конспиративной квартире в Петербурге народовольцами В.П. Конашевичем и Н.П. Стародворским при содействии С.П. Дегаева.


[Закрыть].

После партийного суда в Париже Дегаев был помилован с условием не заниматься политикой. В 1883 году он выехал в США, жил в Сент-Луисе и работал менеджером на химической фабрике под именем Александра Полевого (Пелла). В дальнейшем это имя стало официальным. В 1891 году Пелл стал студентом университета Джорджа Вашингтона. Учился в аспирантуре, в 1897 году защитил докторскую диссертацию и стал преподавать математику в Университете Южной Дакоты. С 1901 года работал деканом инженерного колледжа этого университета. Именная стипендия для студентов Университета Южной Дакоты имени Александра Пелла присваивается до сих пор. В 1908—1913 годах Пелл – профессор математики в Институте Армора в Чикаго. Умер в 1883 году, похоронен на баптистском кладбище в Брин-Море (Пенсильвания) ^{80} .

История революционного движения в России написана победителями, возможно, поэтому мы воспринимаем фигуры Дегаева, Азефа, Малиновского, Гартинга-Геккельмана, Житомирского, Вильбушевич и многих других осведомителей и провокаторов как нечто противоестественное, из ряда вон выходящее, как некий чудовищный нарост на общем благообразном фоне идейных борцов и радетелей за народное счастье. На самом деле печальная правда заключается в том, что вся антигосударственная конспиративная деятельность в те годы была так или иначе связана с предательством, двурушничеством, убийствами, провокациями и нравственным беспределом. Быть двойным агентом считалось в порядке вещей. Сегодня такой революционер мог получить свои тридцать сребреников в охране, завтра застрелить представителя власти или ограбить банк, а еще через день – застрелить товарища и, вернувшись к «своим», написать донос, свалив убийство на другого. Не жандармерия формировала Азефов, Малиновских и «иже с ними», вводя их как своих агентов извне в революционную среду. Жандармы выбирали подходящие им кадры осведомителей и провокаторов из революционной среды, которая создавала и формировала их. Революционеры осознанно делали свой новый выбор и выдавали соратников и друзей органам политической полиции, не считая свои поступки аморальными.

Закрытость на долгие годы документов об осведомителях Охранного отделения привела к тому, что у некоторых исследователей стало появляться искушение прочитать заново биографии целого ряда видных политических деятелей и попытаться найти темные пятна в их прошлом. Особенно был велик интерес к партийным деятелям первых лет советской власти. В 20 —30-х годах слухи о стукачестве видных революционеров часто распространялись русской эмиграцией. Так, будучи в эмиграции, сотрудники Нижегородского и Киевского охранных отделений вспоминали своих осведомителей, Луначарского и Каменева (Розенфельда). Видный русский политический и общественный деятель, публицист Василий Витальевич Шульгин в своей книге «Что нам в них не нравится…: Об антисемитизме в России» вынес на суд общественности свой давний разговор с первым председателем Петербургского Совета рабочих депутатов Г.С. Хрусталевым-Носарем о Л.Д. Бронштейне и его связях с царской охранкой и германским генеральным штабом. Георгий Степанович Носарь (он же Петр Алексеевич Хрусталев, лит. псевдоним – Юрий Переяславский) (1877—1919 гг.) – российский политический и общественный деятель, помощник присяжного поверенного. В октябре – ноябре 1905 года – первый председатель Петербургского Совета рабочих депутатов. После ареста приговорен к пожизненному поселению в Сибири, в 1907 году бежал за границу. В эмиграции – член РСДРП, затем беспартийный. Убежденный оборонец, в 1915 году вернулся в Россию, приговорен к каторжным работам за побег из ссылки на поселение. Освобожден из тюрьмы в ходе Февральской революции 1917 года. В 1918 году – глава Переяславской республики. Находясь во главе самопровозглашенной республики, проявил незаурядные организаторские способности. В.В. Шульгин, встречавшийся с Носарем в эти годы, писал: «В то время как керенщина гуляла по лицу матушки-России, дезорганизовывая все и вся (а в наших краях общерусскому разложению еще деятельно в этом помогала украинская ржа), у Хрусталева-Носаря в его “Переяславской Республике” было благорастворение воздухов и изобилие плодов земных. В Киев доходили фантастические слухи о полном порядке, царящем под управлением сего бывшего забастовщика». По утверждению Шульгина, Носарь в это время был сторонником конституционной монархии и русским националистом. Хрусталев-Носарь был расстрелян в мае 1919 года по решению Переяславского ревкома за антисоветскую деятельность. Впоследствии ходили слухи, что к его смерти приложил руку Троцкий. «Я познакомился с ним летом 1918 года по его инициативе. Он был тогда приблизительно наших политических воззрений. Да, глава революции 1905 года говорил о конституционной монархии и был подлинным русским националистом. Все это проснулось в нем, когда он увидел революцию не в мечтах, а поданную all naturel. Он совершенно разочаровался в своих бывших товарищах, с особенным презрением говорил о Троцком-Бронштейне. Он считал его форменным негодяем; утверждал, что в 1905 году, то есть когда он состоял его, Носаря, товарищем по должности председателя Совета Рабочих Депутатов, Бронштейн одновременно служил в департаменте полиции в качестве секретного сотрудника, и что по наущению сего последнего Бронштейн провел резолюцию о “вооруженном восстании”, дабы прокуратура могла требовать высшей меры наказания. Затем, по словам Носаря, Троцкий перешел на немецкую службу и во время войны был платным агентом германского генерального штаба. Все это и еще многое другое, чего не помню, Хрусталев-Носарь изложил в брошюре под заглавием “Как Лейба Троцкий-Бронштейн расторговывал Россию”. “Лейба” заплатил своему бывшему соратнику за эту брошюру. Как известно, в начале 1919 года большевики захватили край, изгнав Петлюровскую Директорию, а в августе этого же года Деникин временно освободил Малую Россию и от большевиков, и от петлюровцев. Но мы не застали уже в живых Хрусталева-Носаря. Коммунистические палачи долго охотились за ним и наконец, поймали и убили. Легенда прибавляет, что заспиртованная голова Носаря была послана в Москву “Лейбе” в знак исполнения его велений. Это, конечно, легенда. Но жизнь этого незаурядного человека могла бы быть нитью для интересного и правдивого романа, который, видимо, для всех связал бы две эпохи, внутренне неразрывно скованные, то есть “освободительное движение” 1905 года и революцию 1917-го» ^{81} .

В наши дни интерес к «темным пятнам» в биографиях революционных вождей не угас – продолжают дискутироваться вопросы о том, получал ли Ленин от немцев через Парвуса-Ганецкого деньги на «революцию», были ли агентами охранки Сталин, Свердлов, Калинин и другие. Мнение о том, что Сталин до революции сотрудничал с охранкой, существует, оно не опровергнуто, хотя и не доказано. Многие историки отрицают факт такого сотрудничества, некоторые сомневаются, а историки и литераторы Ф.Д. Волков, З.Л. Серебрякова, Г.А. Арутюнов, A.M. Адамович и некоторые другие дают однозначно утвердительные ответы ^{82} .

Слухи о сотрудничестве Сталина с охранкой ходили давно и главным образом были связаны с делом об аресте К. Цинцадзе и С. Шаумяна, на которых, как предполагали, донес Сталин, и с выдачей охранке Авлабарской типографии в Тифлисе.

По воспоминаниям Доментия Вадачкории, из ссылки Сталин бежал с удостоверением агента Охранного отделения. Разумеется, Вадачкория считал, что удостоверение «агента» было фальшивым. Речь шла также об аресте Сталина после организации батумской демонстрации 1902 года. Сама демонстрация и последовавшие после нее события рассматривались некоторыми революционерами как провокация полиции. Степан Шаумян и другие большевики Грузии и Азербайджана якобы знали, что Сталин с 1906 года являлся агентом царской охранки. По словам члена Комитета партийного контроля при ЦК КПСС и комиссии ЦК КПСС по расследованию сталинских преступлений Шатуновской, Степан Шаумян в ее присутствии говорил, что о его (Шаумяна) конспиративной квартире в Баку знали только два человека: он сам и Коба – Сталин. Тем не менее явка была провалена. Шатуновская приводит и другие данные, свидетельствующие о связи Сталина с охранкой [14]14
  Ольга Григорьевна Шатуновская (1901—1991) – член РСДРП (б) с 1916 года. После Февральской революции работала в редакции газеты «Бакинский рабочий». В дни Бакинской коммуны заведовала бюро печати Бакинского совнаркома, была секретарем руководителя Бакинского совнаркома Шаумяна. С1920 года секретарь ЦК комсомола, секретарь райкома Компартии Азербайджана, на партработе в Брянской губернии. С 1925-го снова в Азербайджане – секретарь райкома, член Бакинского комитета партии. В 1929 г., после окончания курсов марксизма-ленинизма, на партработе в Москве: замзав и заведующий орготделом МК, парторг шахт Московской области, член комитета партийного контроля при ЦК ВКП (б). В 1937 г. арестована и ОСО НКВД СССР осуждена по обвинению в «контрреволюционной троцкистской деятельности» на 8 лет ИТЛ. Срок отбывала на Колыме. В 1948 г. ОСО МГБ СССР приговорена к ссылке на поселение в Енисейске, а в начале 50-х в Красноярске.
  В 1954 г. реабилитирована и восстановлена в партии.
  С 1962 г. персональный пенсионер. В 1956—1962 годах член КПК при ЦК КПСС, занималась вопросами реабилитации репрессированных, в 1960 году активно работала в составе комиссии Президиума ЦК КПСС по расследованию судебных процессов 30-х годов.


[Закрыть]. По ее данным, в 1937 году профессиональная революционерка Варя Каспарова, работавшая в Баку, была арестована и посажена в Новочеркасскую тюрьму. Здесь она заявила следователю о том, что Сталин был агентом царской охранки. Об этом стало известно Сталину, пославшему к Каспаровой тогдашнего первого секретаря Ростовского обкома партии Бориса Петровича Шеболдаева с тем, чтобы он убедил ее отказаться от подобных утверждений, иначе она погибнет. «Я погибну, но от своих показаний не откажусь», – ответила Каспарова. Она погибла как жертва культа личности Сталина. Погиб и Борис Петрович Шеболдаев. Сведения об этом он передал своему сыну Борису Шеболдаеву, доценту одного из московских вузов. Шатуновская утверждает также, что «И.В. Сталин был завербован царской Охранкой в “Мессамедаси” (“Третья группа” – грузинская социал-демократическая организация) вместе с лидером меньшевизма в Грузии Ноем Жордания» ^{83} . Ной Жордания, эмигрировавший во Францию после изгнания меньшевиков из Грузии, выпустил в 1945—1946 годах мемуары, где свидетельствует, что И. Сталин «еще будучи студентом духовной семинарии, пролез в “Мессамедаси” по заданию царской Охранки». Сталин добивался возвращения Ноя Жордания или его сына в Грузию, для чего в Париж специально посылались чекисты-грузины. Зная Сталина, Жордания отказался поехать в «клетку» и заявил агентам Сталина: «Я старый волк и в западню не полезу… Сына в заложники Сталину я тоже не дам».

Были и другие сигналы. Так доктором исторических наук, профессором Георгием Анастасовичем Арутюновым в Центральном государственном архиве Октябрьской революции найден документ, якобы подтверждающий, что И. Сталин был агентом царской охранки.

Заведующая отделом документов в ГАФ СССР З.И. Перегудова провела анализ сведений, изложенных в агентурных сводках по наблюдению за РСДРП, поступивших в Департамент полиции из Бакинского охранного отделения. В сводке говорилось о том, что 16 марта 1910 года состоялось заседание Бакинского комитета, на котором «рассматривался ряд вопросов. Один из вопросов был о провокаторах. Полностью текст этой части сводки гласит: “Между членами бакинского комитета Кузьмою (Сельдяков) и Кобою (И. Джугашвили) на личной почве явилось обвинение друг друга в провокаторстве. Имеется в виду суждение о бывших провокаторах: Козловской, Пруссакове и Леонтьеве, а в отношении новых провокаторов решено предавать их смерти”».

Тогда же Бакинским охранным отделением были получены сведения от секретного сотрудника «Фикуса» (март 1910 г.), которые тут же были сообщены в Департамент полиции:

«В Бакинском комитете все еще работа не может наладиться, вышло осложнение с Кузьмой. Он за что-то обиделся на некоторых членов комитета и заявил, что оставляет организацию. Между тем присланные… 150 рублей на постановку большой техники, все еще бездействующей, находятся у него, и он пока отказывается их выдать. “Коба” несколько раз просил его об этом, но он упорно отказывается, очевидно, выражая “Кобе” недоверие». Упоминание Джугашвили в обоих документах, касающихся практически одного и того же дела, послужило для некоторых историков основанием полагать, что в споре «Кузьма» не просто обвинял «Кобу» в провокаторстве, но имел все основания для такого обвинения. Анализируя донесения осведомителей охранки, З.И. Перегудова отмечает, что «…обвинения, как следует из текста документов, были высказаны в адрес ряда членов комитета. Разговор велся в запальчивых тонах. И если бы у “Кузьмы” были достаточные обоснования для обвинения, то за этим бы последовало партийное расследование. Такового, однако, не случилось. И потому ссылаться на данные донесения как на доказательство сотрудничества Джугашвили с охранкой, по меньшей мере, несерьезно» ^{84} .

Наиболее серьезными аргументами, на которые ссылаются историки, поддерживающие версию «стукачества» Сталина, являются письмо жандармского офицера Еремина и статья перебежчика Александра Орлова, опубликованная 23 апреля 1956 года в американском журнале «Life» («Лайф»).

Приведем официальные данные, характеризующие главных действующих лиц этих детективных историй: жандармского генерала Еремина и генерала-чекиста Орлова-Фельдбина. Александр Михайлович Еремин (1872—1920 гг.) – уральский казак. Занимал руководящие должности в Отдельном корпусе жандармов, в том числе должность заведующего Особым отделом Департамента полиции Российской империи (1910—1913 гг.), генерал-квартирмейстер Уральской армии, генерал-майор. Окончил в 1891 году Оренбургский кадетский корпус, в 1893 году – Николаевское кавалерийское училище по 1-му разряду, а затем Офицерскую стрелковую школу. Служил в конном полку Уральского казачьего войска. В январе 1903 года, «по прослушании предварительных перед переводом в Корпус жандармов курсов», был назначен в состав формировавшегося Киевского охранного отделения.

В характеристике Департамента полиции указывалось, что поручик Еремин обладает «особой энергией и способностью к розыску». Его участие в разработке методических рекомендаций и затем ликвидации в 1904 году «Киевского Комитета Российской Социал-демократической Рабочей Партии» и «Центрального Комитета Юго-Западной Группы учащихся» были отмечены руководством, в связи с чем Департамент полиции внес ходатайство в Штаб Отдельного корпуса жандармов о награждении поручика Еремина «следующим чином» досрочно. При организации в г. Николаеве Охранного отделения, штабс-ротмистр Еремин был назначен его начальником. Характеристикой деятельности Еремина могут служить слова градоначальника г. Николаева, который 28 января 1905 года писал министру внутренних дел Российской империи: «…Судя по приведенным примерам успешного предотвращения крайне опасных народных волнений, а также и по другим, бывшим в последнее время случаям такого же характера, я считаю своим нравственным служебным долгом засвидетельствовать, что только лишь благодаря назначению в Николаев для заведования делами политического розыска штабс-ротмистра Еремина А. М., в высшей степени энергичного и способного офицера, борьба с враждебными антиправительственными элементами в Николаеве, сделалась вполне успешной и во всех случаях попытки к нарушению государственного порядка и общественного спокойствия… прекращаются всегда в самом зародыше».

Спустя полтора года, в связи с тяжелым ранением начальника Киевского охранного отделения Спиридовича А.И., Еремин назначается на должность начальника этого отделения. Сослуживцы отмечали прирожденный талант Еремина к розыскной деятельности, «справедливую суровость» к своим подчиненным, необыкновенную личную храбрость. Бывший Киевский, Подольский и Волынский генерал-губернатор, впоследствии военный министр Сухомлинов В.А., в письме на имя командира Отдельного корпуса жандармов 3 мая 1906 года писал: «…ротмистр Еремин, своею выдающеюся энергиею, беззаветною преданностью порученному ему делу, самоотверженно подающий всегда личный пример в самых опасных случаях, вынуждает меня, по долгу службы обратить внимание на этого достойного офицера и ходатайствовать об исключительном награждении его – производством в следующий чин…» Это ходатайство было поддержано Департаментом, и Еремину 17 сентября 1906 года был присвоен чин подполковника. В этом чине в 1906 году он был приглашен в Департамент полиции в качестве руководителя одного из отделений Особого отдела. 12 января 1908 года был откомандирован на Кавказ, с назначением на должность начальника Тифлисского губернского жандармского управления, а 8 февраля 1908 года произведен в чин полковника. С 21 января 1910 года, в течение двух с половиной лет, Еремин возглавлял Особый отдел Департамента полиции Российской империи. Он пользовался авторитетом, «имел большой вес» в верхах, как свидетельствовал на допросе в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства в 1917 году бывший вице-директор Департамента Виссарионов С.Е. По его словам, «Еремин лично имел доклады директору и товарищу министра внутренних дел». 11 июня 1913 года он получил назначение на должность начальника жандармского управления Великого княжества Финляндского, а 6 декабря 1915 года произведен в чин генерал-майора.

После Октябрьской революции генерал-майор Еремин А.М. находился в Уральске. Занимал должность помощника начальника штаба Уральского казачьего войска, курировал вопросы разведки, контрразведки, пропаганды и связи. С марта 1919 года он сопредседатель комиссии по расследованию обстоятельств эвакуации из Уральска и виновности должностных лиц. Возглавлял Управление генерал-квартирмейстера Уральской армии. Принимал участие в отходе остатков армии из Гурьева в форт Александровский, а затем в походе из форта Александровского в Персию. Умер в июне 1920 года от истощения, после заболевания персидской малярией. Похоронен в г. Шахруд (Персия) ^{85} .

Александр Михайлович Орлов (в отделе кадров НКВД значился как Лев Лазаревич Никольский, настоящее имя – Лев (Лейба) Лазаревич Фельдбин) (1895—1973 гг.) – советский разведчик, майор госбезопасности (1935 г.). В 1916 году был призван в армию, службу проходил в тылу.

С началом Гражданской войны – в Особом отделе 12-й армии. Участвовал в раскрытии контрреволюционных организаций в Киеве, командовал отрядом особого назначения. В мае 1920 года вступил в РКП (б). В 1920—1921 гг. – сотрудник Архангельской ЧК. Работал в Экономическом управлении ГПУ, руководителем которого являлся его двоюродный брат Зиновий Борухович Кацнельсон, и в Закавказском ОГПУ. В 1926 году перешел на работу в ИНО ОГПУ. Выезжал в командировки во Францию, Германию, США, Италию, Великобританию, Эстонию, Швецию. В сентябре 1936 года был направлен в Мадрид в качестве резидента НКВД и главного советника по внутренней безопасности и контрразведке при республиканском правительстве. Организовал вывоз в СССР испанского золотого запаса. С декабря 1936 года принимал непосредственное участие в организации контрразведывательной службы республиканцев – СИМ. Руководимый им аппарат провел значительную работу по разоблачению франкистской агентуры и подготовке партизанских и диверсионных групп для действий в тылу противника. В шести созданных при его участии диверсионных школах прошли обучение не менее 1000 человек. Руководил операцией по подавлению вооруженного выступления сторонников ПОУМ в Каталонии. В июне 1937 года организовал похищение из тюрьмы и последующее тайное убийство лидера ПОУМ Андреса Нина. Награжден орденами Ленина и Красного Знамени.

В середине 1938 года Орлов получил приказ прибыть на советское судно в Антверпене для встречи с представителем Центра. Опасаясь ареста, захватив 68 тыс. долларов из оперативных средств НКВД, вместе с женой и дочерью бежал через Францию и Канаду в США. Перед побегом отправил письма Ежову и Сталину, в которых предупредил, что выдаст советских агентов во многих странах, если его родственников, оставшихся в СССР, будут преследовать. В США жил под именем Игоря Константиновича Берга. В 1952 году Орлов опубликовал в журнале «Лайф» серию статей, составивших впоследствии книгу «Тайная история сталинских преступлений» (Orlov A. The Secret History of Stalin's Crimes. – New York, 1953). Эта книга была переведена на многие языки, в том числе на русский (1983 г.). Сведения из этой книги широко использовались российскими историками и писателями еще до ее выхода в СССР ^{86} .

После публикации письма жандармского управления или письма «Еремина» в журнале «Лайф» его фотокопия в 1956 году была опубликована сразу в нескольких источниках, в том числе и в вышедшей вскоре книге И. Дон-Левина «Stalin's Great Secret». Вскоре после выхода журнала «Лайф» издававшаяся в НьюЙорке газета «Новое русское слово» опубликовала базирующуюся на материалах «Лайф» статью Марка Вейнбаума «Был ли Сталин агентом-провокатором?», сделав достоянием всей русской эмиграции выдвинутые против Сталина обвинения и дав повод для публикации целой серии статей, откликов и свидетельств русских эмигрантов «за» и «против» концепции о провокаторстве Сталина. Письмо неоднократно публиковалось в США и ФРГ. Его владелец – ученый-советолог И. Дон-Левин, автор биографии Сталина, вышедшей в 1931 году. При публикации документа в 1956 году в журнале «Лайф» он сообщал, что «письмо» получил в 1947 году от трех лиц «безупречной репутации»: Вадима Макарова – сына известного русского адмирала, Бориса Бахметьева – бывшего русского посла в США при правительстве Керенского и Бориса Сергеевского – пионера русской авиации. Они в свою очередь получили этот документ от М.П. Головачева – русского эмигранта, проживавшего в то время в Китае. Последний получил его от полковника Руссиянова – офицера, охранявшего до побега в Китай «сибирские документы охранки». «Сообщение о путешествии письма показалось мне убедительным», – добавляет Левин. Приведем текст письма.

М.В.Д.

«Заведывающий особым отделом Департамента полиции

12 июля 1913 года. 2898

Совершенно секретно. Лично.

Начальнику Енисейского Охранного отделения А.Ф. Железнякову.

[Штамп: «Енисейское Охранное отделение»]

[Входящий штамп Енисейского Охранного отделения:]

Вх. No 65 23 июля 1913 года».

Милостивый Государь Алексей Федорович!

Административно-высланный в Туруханский край Иосиф Виссарионович Джугашвили-Сталин, будучи арестован в 1906 году, дал начальнику Тифлисского г[убернского] ж[андармского] управления ценные агентурные сведения. В 1908 году н[ачальни]к Бакинского Охранного отделения получает от Сталина ряд сведений, а затем, по прибытии Сталина в Петербург, Сталин становится агентом Петербургского Охранного отделения. Работа Сталина отличалась точностью, но была отрывочная.

После избрания Сталина в Центральный комитет партии в г. Праге Сталин, по возвращении в Петербург, стал в явную оппозицию правительству и совершенно прекратил связь с Охраной. Сообщаю, Милостивый Государь, об изложенном на предмет личных соображений при ведении Вами розыскной работы. Примите уверения в совершенном к Вам почтении.

Подпись: Еремин».

Когда Н.С. Хрущев узнал о публикации письма Еремина в журнале «Лайф», он поручил председателю КГБ Серову дать заключение по этому письму. Заключение, выполненное на фирменном бланке КГБ, приводится ниже:

4 июня 1956 г. № 1406 С. гор. Мсквва. Особая папка. Сов. секретно.

Подписи ознакомившихся с документом Булганина, Ворошилова, Кагановича, Маленкова, Молотова и других.

«Секретарю ЦК КПСС товарищу Хрущеву Н.С.

По сообщениям ТАСС от 20 апреля и 20 мая с. г. в американском журнале “Лайф” был помещен фотоснимок находящегося в распоряжении редакции подлинника документа “Особого отдела департамента полиции” царской России о И.В. Сталине о том, что он является агентом жандармского управления. При этом в журнале “Лайф” изложено содержание письма от 12 июля 1913 года № 2988 за подписью заведующего Особым отделом департамента полиции ЕРЕМИНА в адрес начальника Енисейского охранного отделения А.Ф. ЖЕЛЕЗНЯКОВА.

Комитетом госбезопасности проведена проверка этого сообщения и установлено следующее:

ЕРЕМИН с 1910 года по июнь 1913 года действительно служил заведующим Особого отдела департамента полиции, а затем был переведен на службу в Финляндию. Таким образом, дата в приведенном документе из журнала “Лайф” не совпадает на месяц. Проверен также журнал исходящей корреспонденции Особого отдела департамента полиции за 12 июня 1913 года, по которому документ за № 2988 не отправлялся. Все номера исходящей корреспонденции за июнь месяц 1913 года не четырехзначные, а пяти и шестизначные.

Документ за подписью ЕРЕМИНА адресован начальнику Енисейского охранного отделения Алексею Федоровичу ЖЕЛЕЗНЯКОВУ. Проверкой архива в Красноярске установлено, что в списке общего состава чиновников отдельного корпуса жандармов за 1913 год действительно значится ротмистр ЖЕЛЕЗНЯКОВ, но не Алексей, а Владимир Федорович. Причем его должность была не начальник Енисейского охранного отделения, а прикомандированный к Енисейскому жандармскому управлению без штатной должности. Других документов по этому вопросу не обнаружено.

При проверке архивных документов Красноярского управления попутно найдены следующие документы: Заявление И.В. Сталина губернатору с просьбой разрешить остаться до окончания срока ссылки (до 9 июня 1917 г.) в гор. Ачинске. Просьба Сталина к приставу Туруханского края о выдаче пособия. Письмо Сталина члену Государственной Думы Р.В. Малиновскому. Рапорт Туруханского пристава от 20 декабря 1916 года о том, что Иосиф Джугашвили отправлен в распоряжение Красноярского уездного воинского начальника, как подлежащий призыву на военную службу, и другие документы, копии которых прилагаются.

Как установлено нашими сотрудниками из беседы с работниками Красноярского архивного отдела, за последние 15 лет туда часто приезжали работники из Москвы и забирали ряд документов, касающихся И.В. Сталина, содержание которых они не знают. Кроме того, по рассказу гр-ки ПЕРЕЛЫГИНОЙ было установлено, что И.В. Сталин, находясь в Курейке, совратил ее в возрасте 14 лет и стал сожительствовать. В связи с этим И.В. Сталин вызывался к жандарму ЛАЛЕТИНУ для привлечения к уголовной ответственности за сожительство с несовершеннолетней. И.В. Сталин дал слово жандарму ЛАЛЕТИНУ жениться на ПЕРЕЛЫГИНОЙ, когда она станет совершеннолетней.