Текст книги "Обыкновенные инопланетяне (СИ)"

Автор книги: Владимир Журавлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Женщина еще обдумала ситуацию – и решила с ученым дружить. Если убить никак, остается дружить, хотя хочется-то с хувентусом, еще как хочется!

– Что скажешь о мире? – доброжелательно оскалилась она. – Ян?

– Собираю данные, Мэй, – рассеянно пробормотал профессор, глядя под ноги. – Собираю, да. Выводы – нет, пока нет. Странные данные…

Кошка Мэй удивленно огляделась.

– Люди – как везде люди! – убежденно ляпнула она.

Профессор промолчал.

– Твое пространство допущений очень даже работает! – не сдалась она. – Вот… воздух сух – мы в предгорьях. Людей мало – мы в предгорьях. Все на колымажках перемещаются – мы в предгорьях! А как выйдем из предгорий – так и встретим друзей!

Ян Хэк поднял наконец голову и уставился на женщину. Глаза в мелкой сеточке морщин смотрели холодно и безжалостно. Кошка Мэй чуть не схватилась за дыродел, еле сдержалась.

– Пространство допущений – игрушка, не более! – тихо сообщил он. – Игра со знакомым, вот что это. Мы допущения из своего мира берем. А здесь иное.

Женщина еще раз огляделась – и неуступчиво сжала пальцы. Что – иное?! Вон господарь за забором презрительно на бродяг косится, морда шире плеч, как у всех господарей! Вон колымажка бесшумно крадется, морда у водача презрительная, как у всех водачей! Здесь как везде!

– Здесь – иное! – прошипел Ян Хэк. – Вон тот – не господарь, он иное! Вон то – не колымажка!

Женщина перепугалась не на шутку. Неадекватный профессор – что может быть хуже для беглецов?

– Не понимаете! – злобно сказал старик. – Никто не понимает! Ты первой в Высокой школе была – да не училась там!

А вот это было действительно опасно. Откуда он знает? Кошка Мэй Высокую школу вспоминала неохотно, с внутренним стыдом. Как у нее получилось быть среди первых и ничему не научиться? Она поражалась, и профессора поражались тоже. Среди первых ставили, потому что всё учила – но поражались. Только Ян Хэк этого никак знать не мог. На лице такое не пишут.

– Метод один – да сложный очень! – прошипел профессор. – С ним надо уметь обращаться! Никто не умеет! Факт к факту, Мэй! Да не какой попало, какой попало не годится! Кошка Мэй, красивая как дикая кошка Мэй – факт? Да! Талантливый администратор Мэй Мао – факт? Факт, да не один, а древо фактов! Блудодейка Мэй, да? Беглый боевик Мэй, да? Да?! Ты знаешь, что бывает, когда факты не складываются? Не зли меня, женщина! Ты жива потому лишь, что Яну Хэку талантливый администратор в группе необходим!

Он еще побуравил ее бешеным взглядом – и отвернулся.

– Всё иное, – пробормотал он. – А времени у нас – два стандарта солнцехода. Не найдем друга – свернем на бандитскую судьбу, а там и посмертие рядом. Если есть чем поддержать силы – делись, талантливый администратор Кошка Мэй. Ты должна была об этом позаботиться.

Женщина озабоченно постучала пальцами. Она и сама понимала, что времени у них почти что нет. Биозащита дурманила голову и жрала силы, и скоро их зашатает от жажды и усталости. А что здесь можно принять внутрь? Вон те ягоды у каменного забора? Э, среди боевиков дураков не осталось. В предгорьях такие ягоды специально садят, чтоб бродячие дети травились, то все знают! Кто-то должен показать, что здесь едят. Друг, да. Умен Ян Хэк, главное сразу выделил. Значит, и в остальном прав – здесь всё иное. И не продержатся они два стандарта солнцехода, вот как получается. Не выйдут они из предгорий, не увидят родные, до ненависти знакомые плавни, не упадут в поддерживающие руки местного профсоюза! А вот полицайская леталка запросто появится и утащит их в узилище, полицаи везде есть, полицаи от грязи самозарождаются, как смеялся урод Чень!

Она еще постучала пальцами – и достала упаковку. Совсем обычную упаковку, лекарства в таких бывают, и наркотики, и… и яды, конечно.

На ладонь выщелкнулся оранжевый квадратик. Безобидная жевалка.

– Возьми, Ян, – буркнула женщина. – Пусть все возьмут и съедят. Это стимулятор. Такие в императорской гвардии ели, не бойтесь!

– Ну и где та императорская гвардия? – проворчал урод Чень и подозрительно обнюхал пластик. – Всех выбили, всех до одного!

– Ешь, бездомник! – улыбнулась Кошка Мэй.

– Я-то съем! Я всё съем, так мне от биозащиты плохо! А запить? Из лужи, да?

На урода посмотрели с таким презрением, что он даже смутился. Ребенок и тот знает, что в предгорьях из луж не пьют! В предгорьях лужи не водой полнятся, а моющими средствами, от луж умирают! А в плавнях ниоткуда не пьют, кстати, где в плавнях на улице воду найдешь?

От стимулятора действительно стало легче, и лишь тогда они поняли, как им плохо было раньше. А сейчас что? Сейчас идти можно, и не шатает. Даже говорить можно и по сторонам смотреть.

Вот тут они и вынеслись всей стаей. Раньше глухо рявкали за заборами, а теперь вынеслись! Личные твари господарей решили устроить себе охоту!

Оцепенев, они смотрели, как к ним бегут и сдавленно рявкают страшные зубастые создания.

– Иное, говоришь? – оскалилась Кошка Мэй и выхватила дыродел. – Здесь как везде!

Следовало подпустить ближе и бить в упор, чтоб наверняка. Дыродел – оружие самозащиты, предназначен для узких проходов, темных комнат, не для охоты в горах, но Кошка Мэй решила подготовиться заранее. Она уже сталкивалась с личными тварями и знала, насколько они быстры.

– Хэк-члек! – страшно выругался профессор, поднял с дороги комок земли и запулил по головной твари. Та попробовала увернуться, но профессор оказался прекрасным метателем. Тварь завизжала и бросилась назад. Тут и Кошка Мэй хладнокровно разворотила грудину самой крупной зверюге. И поняла, что прав в очередной раз профессор – не твари это. Твари не стали бы с воем удирать в разные стороны, твари их уже рвали бы на куски. А эти – удрали. И зарявкали трусливо издалека.

– Сунь-члюнь! – обреченно подвел итог хувентус. – Убили. А твари-то ой-йо сколько стоят. Сейчас как налетят полицаи, как поволокут в узилище! Что делаем, братья? Разбегаемся?

– Знаешь, куда бежать? – оживился мастер Чень.

Хувентус замялся. Не знал он, куда бежать. И даже догадаться не мог, очень здесь все было непонятно. Если это предгорья, то где тенистые аллеи, где рощицы вкруг задумчивых прудов? Где чистенькие спортивные площадки? Где нарядные и причудливые школы начал? Разве господари так живут? Дорога, а вдоль дороги заборы, и ничего больше. Куда бежать, где прятаться? Непонятно.

– Дальше идем! – решила Кошка Мэй. – Профессор сказал друга искать.

Они прошли мимо дергающейся в луже крови твари. Из-за забора за ними следила недовольная господарская морда, холеная и невыразительная, как у всех господарей. Кошка Мэй только один взгляд на него бросила и сразу поняла, что здесь друга не найти.

Они шли, и им становилось все хуже. Наверно, не стоило есть стимулятор без воды. Кошка Мэй оглядела группу и недовольно скривилась. Может, среди них и были чиновники – но не готовы к заброске в чужой мир оказались все. В новый мир следовало прежде всего брать воду и еду, вот как! Понятно, почему боевики ушли налегке: никакой пост охраны не пропустил бы в здание полиции типа с мешком еды из ближайшей пробегаловки, хоть сколько раз совпадет опознавательный номер! Спецагенты все необходимое для разведки получали с особых складов. Но боевики – не спецагенты, где что получать, не знали, вот и ушли с пустыми карманами. Так что с боевиками понятно. А с чиновниками – нет! Чиновники должны были получить всё со складов! Но вот не получили.

Новый мир – новое знание, успокоила себя Кошка Мэй. Может, сглупили чиновники? Когда о собственном благе думаешь, не о работе, глупости обычно и получаются, еще какие глупости! Еда – это же так просто на Арктуре. Подходишь к любой пробегаловке, суешь обеспечительную карточку – ешь и пей! Нет обеспечительной карточки – идешь к любому маскулину, от него к бойцу профсоюза, и вот ты уже работаешь, а вечером, как и положено на всем Арктуре, расчет обеспечительной карточкой. Ну а пробегаловки на каждом шагу торчат! Но вот идут они по новому миру уж которую тьму стандартных шагов, а пробегаловок не видно. И становится понятно, что оружия следовало брать поменьше, а воды хоть сколько-нибудь! Вот что это воздух дрожит, и земля покачивается, и предметы не всегда четко видны? Нет у них в запасе двух стандартов солнцехода, вот-вот падать начнут!

Может, поэтому, когда их окликнули, Кошка Мэй свернула не задумываясь и не проверив прицелом дыродела, кто там их окликает. Просто сразу подумалось: друг. Потому что если не друг – им конец. Без друга они еду и воду скоро силой возьмут, а дальше – местные полицаи, погоня и скорая встреча с посмертием.

Пыльный маскулин смотрел на них требовательно и что-то говорил. Забавные и совершенно непонятные звуки лились сплошным ручьем.

Кошка Мэй устало ему оскалилась. Друг! Потом кое-что царапнуло несоответствием сквозь дикую слабость. Друг прежде всего должен сделать что? Напоить, накормить и спать уложить! Но ничего подобного маскулин явно не собирался делать. Смотрел на них, говорил без остановки и… и все. Кошка Мэй растерялась. Она была согласна, что здесь – все иное. Да, иное. Но не настолько же! Друг – тот, кто при первой встрече поможет питьем и едой! Это – классическое определение друга, известное чуть ли не с зарождения цивилизации! По крайней мере, в мифах о Черном Аркане друзья упоминаются, и не единожды! Да что друг?! На всем Арктуре не найти ситуации, чтоб разговоры велись за пустым столом! Предложить глоток воды и кусок еды – что может быть естественней? Говорят, господари в своих дворцах могли гостю даже жевалки не предложить – ну так они уроды, продавшие за власть самих себя, с ними понятно! А остальной Арктур жил по законам Аркана!

Кошка Мэй сосредоточилась. Она – лидер, и никто более! Если она сейчас не поймет, что делать, остальные тем более не поймут! На ней – огромная ответственность! Ей падать нельзя!

Судя по всему, маскулин сооружал один их тех заборов, что тянулись вдоль дороги сплошными лентами. Женщина мучительно напряглась, пытаясь понять логику процесса, и разочарованно отступила. Ей в жизни не сообразить, для чего нужны груды земли под ногами, ямы, трубы, торчащие вверх на высоту стандартного роста – а уродливая штука в руках маскулина, на ее взгляд, вообще выглядела как бутафория для дешевого кошмарика.

Кошка Мэй еще в Высокой школе поняла, что истины многих профессий для нее сокрыты навсегда. Поняла – и стала отличным администратором. А что делать? Не умеешь производить – управляй теми, кто производить умеет! Так что в рабочем процессе она разобраться не смогла – зато сразу отметила, что маскулин – один. А труб – много, и торчат они вкривь и вкось…

– Братья! – хрипло сказала она. – Ему нужна помощь, вот как получается. Понимаю, странно требовать помощи от умирающих, но здесь все иное… надо помогать, братья. Это наш единственный шанс войти в местную жизнь, до другого не доживем. Работаем, братья? Найдется средь нас умник, который поймет, как тут строят? Лучше, чтоб нашелся и разобрался – и быстро разобрался! Дура Ики уже на ногах не стоит!

– Разберемся, Мэй! – устало откликнулся урод Чень, и она почувствовала к нему невольную признательность.

Как странно получалось в этой группе! Урод Чень, главная проблема Чень – и без колебаний поддерживает ее! Вон как осматривается уверенно! Глаза слезятся, лицо от биозащиты горит, скоро сам упадет – но держится так мужественно и твердо, что даже на душе становится тепло. Этот точно во всем разберется, и быстро разберется!

– И очень даже понятно! – пробормотал мастер Чень. – Это – несущая конструкция. Низ делается из самотвердеющей смеси, так и на Арктуре часто делают. Значит, где-то тут стоит станция приготовления смеси. Я, правда, ее не вижу. Значит, надо искать… Ага, а трубы надо ставить в смесь очень ровно, в одну линию и без наклона! Следовательно, должны быть стандартные зажимы для каждой трубы с возможностью регулировки. Я, правда, их тоже не вижу… Ну и обычной мерялки достаточно, чтоб выставить забор по координатам единой реперной сети планеты – и ее я не вижу тоже!

– Мастер Чень! – изменившимся голосом сказал Толстяк Мень и указал пальцем.

Открыв рот, мастер Чень пронаблюдал, как абориген, не переставая журчать, принес и высыпал в уродливый ящик несколько носильных емкостей мелких камней, песка, вытряс из мешка, подняв клубы едкой пыли, туда же серого порошка, налил пару носильных емкостей воды и взялся с трудом перемешивать субстанцию чем-то… ну, очевидно, орудием труда.

– Значит, даже так? – выдавил наконец мастер Чень. – Ай да станция… ну, если так – значит, так! Мень, брат мой, ты тверже всех стоишь на ногах! Вон валяется… то же, что и у аборигена в руках. Возьми это, помоги аборигену месить. И запоминай, сколько чего сыпать!

Урод обернулся к Кошке Мэй с совершенно диким видом.

– Ай да станция! – выдохнул он в порыве чувств. – Мэй, ну так не может быть! Тут колымажки ездят, мы все видели! А вон в небе инверсионный след от леталки! Но почему смесь готовят палками?! Даже у нас на Островах…

– Мастер Чень! – испуганно сообщил Мень. – Эта штука почему-то у меня в руках проворачивается сама! Так должно быть?

– Так не должно быть! – вздохнул урод и потер слезящиеся глаза. – Сожми крепче, ты же сильный! Ай да станция… так. Я, кажется, понял юмор нового мира. Братья, очистить путь вдоль ямы и выровнять бугры! Нам эту смесь сейчас придется таскать руками в носильных емкостях, или я не мастер Чень! Интересно, как же тогда здесь выглядит простейшая мерялка с привязкой к реперной сети? Или, к примеру, зажимы для труб? Хотя бы зажимы должны быть, как без них ровно выставить?!

Действительность превзошла самые смелые ожидания мастера Ченя. Зажимов для труб не оказалось вообще. И вообще ничего не оказалось из предположенного мастером Ченем. Разобравшись в нехитрой процедуре, они намесили самотвердеющего состава. Еле передвигая дрожащие ноги, перетаскали состав в длинную яму. После чего абориген прошелся вдоль будущего забора и выставил трубы вертикально и в ряд. Просто воткнул в состав, и все. Причем единственным измерительным инструментом для него являлся, и мастер Чень готов был поклясться в этом, широко открытый правый глаз при одновременно прищуренном левом!

Их мотало и тошнило. Проклятая биозащита убивала буквально на ходу. Если б они легли и поспали… но кто бы позволил им поспать? Абориген непрестанно журчал и глядел очень требовательно. Они еще смогли убрать и выкинуть в яму остатки самотвердеющего состава. Потом унесли под навес мешки с серым порошком. Почистили песком и технической водой носильные емкости. А абориген всё не расплачивался за работу. Журчал что-то, махал рукой куда-то далеко, бродил по стройке и не расплачивался. Кошка Мэй озабоченно оглядела группу. Плохо было всем. Дура Ики потеряла сознание, и Робкая Весна осторожно пыталась привести ее в чувство. А не надо было хвататься за носильные емкости! Они же страшно тяжелые! Думала, так быстрее воды дадут? Дура, если так думала! И профессор держался в сознании из последних сил. Да и сама Кошка Мэй, если честно, стояла на ногах только потому, что требовалось довести дело до конца. Довести до конца, да. А как? Она не знала.

– Ян! – позвала она хрипло. – Ян Хэк! Ян… надо, Ян!

И профессор очнулся. Огляделся мутным взглядом, тяжело поднялся, доплелся до емкости с технической водой и упал в нее лицом. Кошка Мэй внутренне выругалась и бросилась его оттаскивать. С другой стороны в плечи профессора ухватился урод Чень.

– Я не пью, братья! – прошептал профессор, обвиснув у них в руках. – Яна Хэка жаждой не скрутить! Я… показываю аборигену, что нам нужно. Вдруг он не понимает, что мы страдаем от жажды? Может такое быть?

Кошка Мэй обменялась диким взглядом с мастером Ченем. Это каким извращенным садистом надо быть, чтоб не заметить страдания людей у себя под носом?!

Профессор усмехнулся и удовлетворенно развел пальцы. Рядом с ними стоял абориген с чистой носильной емкостью, полной воды.

– Ай да новый мир, – странным голосом сказал урод. – Хотел бы я посмотреть на местные законы Аркана. И на того, кто их составил.

Потом они пили. Это было восхитительно! Они пили, и жажда неохотно отступала. И так же неохотно отступала тупая хмарь из головы. Видимо, гвардейскому стимулятору действительно требовалась вода.

– Я благодарна тебе, Чень, – пробормотала Кошка Мэй. – Благодарна вся.

– Обращайся и впредь, – буркнул урод и неловко обнял ее за талию.

Она привычно уткнулась в его грудь, невольно отметив, что мастер – очень высокий, оказывается, совсем как императорский гвардеец. Высокий, сильный и надежный. Потом представила, как она, дико красивая Кошка Мэй, смотрится рядом с уродом, и торопливо отстранилась.

Потом она шла вместе с аборигеном куда-то по дороге. Абориген явно сердился. Но сдерживался на удивление, ни одного раздраженного взмаха пальцами! Там, где они так необдуманно пристрелили господарскую тварь – она, кстати, так и валялась у дороги, никто не прибрал! – абориген подошел к изогнутой трубе, торчащей прямо из земли, покрутил – и полилась прозрачная вода. Кошка Мэй потрясенно уставилась на струю. Льется просто так, прямо на землю? Мэй-чмэй! Здесь что, вода бесплатная?! А они чуть не умерли рядом с общественным водоразбором! Что говорил абориген, женщина не поняла, но перевела тем не менее без труда. Дураки, вот что он говорил, как не понять! На Арктур бы его, умника, в плавни!

Они еще шли куда-то долго. В небольшом заведении – типичной пробегаловке! – абориген набрал… чего-то. Набрал, расплатился странным образом, чуть ли не натуральным обменом, сунул набранное в руки Мэй, недовольно дернул плечом и ушел. Ушел торопливо, словно стыдился быть рядом с ней! Кошка Мэй так растерялась, что даже не решилась его догнать. Бросить наемного работника в незнакомом месте – как так можно? А местные бандиты? А молодежные банды? Ведь есть же здесь молодежные банды, они везде есть! Ох и новый мир. Теперь и она, как мастер Чень, мечтала встретить местного создателя законов Аркана – и пристрелить его без разбирательств.

Она все же смогла найти обратную дорогу. Она – Кошка Мэй, у нее ум тренированный, память цепкая, глаза острые! А вот дура Ики не вернулась бы. Что, местный маскулин и ее бросил бы?

Видимо, боевикам пришла в голову та же мысль, потому что встретили ее недоуменными взглядами.

– Маскулин без тебя ушел? – наконец решил уточнить урод Чень. – Ох и странный мир. Он живет на соседнем участке, недавно туда прошел, я видел…

И мастер Чень холодно прищурился.

– Здесь – все иное, братья, – устало сказала Кошка Мэй. – Не спешите судить. Ни судить, ни стрелять. Может, он вообще герой, мы не знаем. Пока не знаем. Но кажется мне, помощи здесь мы ни от кого не получим – и рассчитывать можем только на себя. На себя – и друг на друга. Вот так получается.

Она огляделась. Ей нельзя терять голову. Всем можно, а ей нельзя, она лидер. И хочет быть им и впредь.

– Остаемся здесь, братья! – решила она. – Нас наняли на работу – должны обеспечить жильем, едой и водой. Мы имеем право здесь жить! Вон тот навес, где сложен самотвердеющий порошок – там же осталось свободное место? Нарвем… что тут растет? Вот этого и нарвем. Уложим в кучу и на ней переночуем.

Она получила полный набор ошарашенных взглядов и криво оскалилась.

– Не ночевальные ячейки, вижу-понимаю! Но у нас нет выбора, да-нет?

Урод Чень первым согласно усмехнулся, дружески потрепал ее за высокую грудь и отправился рвать по участку что под руку попадется, остальные потянулись за ним. Кошка Мэй благодарно ему оскалилась. Как странно – умный, гордый урод Чень, и так ее поддерживает!

Они еле управились до темноты. Но управились. А урод Чень действительно оказался наладчиком много чего, потому что смог сообразить, как включить местный осветительный шар! Они лежали на кучах травы, блаженствовали, и силы потихоньку возвращались к ним. Кошка Мэй прикрыла глаза. Она смертельно устала, а требовалось завершить еще одно дело.

– Ики, ты пришла в себя? – спросила она. – Отлично. Ики, мне кажется, вон то, что я принесла – еда. Говоришь, в пробегаловке работала? Корми группу. Но прежде надо убить чиновников, раз сами не признаются! Есть предложения, как это сделать?

Ответом ей была растерянная тишина. Про чиновников-то все и забыли. Если кого и хотелось убить, так это местного маскулина, но его Кошка Мэй как раз убивать запретила.

– Мы в новом мире, – наконец сказал Ян Хэк. – Одни, и никакой надежды на помощь профсоюзов. Может, их вообще тут нет? Тогда нам надо держаться друг друга, помогать на первых порах и поддерживать, иначе не выжить. Но чиновники – постоянная угроза, они со страху и убить способны. Или подать сигнал на родину, да-нет? Откуда нам знать, какие у них приборы в распоряжении? Поэтому я предлагаю поочередно раздеться и проверить одежду каждого. И отдать все приборы и оружие Кошке Мэй. Кошка Мэй – талантливый администратор, кому доверять, как не ей? Без оружия и приборов чиновники не опасны. Не опасны, да, а наоборот – очень дружелюбны. Вокруг – чужой мир, не забывайте. А мы все как-никак друг другу родня.

Все призадумались. Расставаться с оружием не хотелось никому.

– У нас нет выхода, да-нет? – напомнил Ян Хэк. – Надо раздеваться, братья!

– Можно, я первый разденусь? – оживился хувентус. – Я умею раздеваться очень артистично, вам понравится!

– Я бы хотел первой увидеть инженера Уй, – мягко сказал Ян Хэк.

Установилась озадаченная тишина. Понятно, что Ян Хэк неспроста требует некой очередности – но логика выбора от всех ускользала. От всех, кроме самой худышки Уй.

– Ян Хэк, говорила тебе, что ты старый гриб-вонючка? – насмешливо осведомилась она. – Нет? Так вот говорю! На юницу тянет поглядеть, извращенец? Это позорно, не находишь?

– Уй, раздевайся, – сказала Кошка Мэй и нахмурилась.

Юная женщина независимо выступила в центр. Провела рукой по брюкам, с вызовом глянула на Яна Хэка – но взгляд ее пропал впустую. Мужчина почему-то внимательно смотрел на бабушку Нико, как будто телепатически с ней совещался. Но телепатии не существует, так? Уй рассердилась и уже без кривляний скинула брюки.

– Красивые ножки! – простодушно ляпнул толстый Мень. – Мне нравятся! Уй, а зачем ты носишь дорогое белье? Все равно же под брюками не видно?

– А меня раздевают иногда перед мужчинами, вот ак сейчас! – огрызнулась Уй и расстегнула фиксаторы.

Трусики скользнули вниз. Женщина переступила, освобождая ноги, взялась за отворот верхней рубахи… и в ее руке оказался полицейский скорострел.

– Чень, не дергайся! – тут же предупредила она. – Посмотри за спину!

Урод аккуратно обернулся – молчаливые якобы грузчики держали оружие наизготовку. Мгновения, когда мужчины – и женщины тоже! – следили за трусиками, им хватило, чтоб незаметно достать скорострелы. И вовсе им не помешали могучие кисти – у живощитов и должны быть такие!

– Я считала, вы выведете меня на главаря – Руфеса, верно? – а вы действительно беглецы и ничего более! – с презрением сказала полуголая женщина. – И над каждым смертный приговор! Сунь, вызывай карателей! Я думаю, твои жучки в порядке! Хорошую технику жалко жечь, верно? Вызывай, пока не встретился с посмертием!

Долговязый Сунь замялся, но поглядел на скорострел и медленно потянулся за брехальником. И события понеслись стремительно! Ян Хэк не глядя подцепил ногой пустую емкость и мгновенно залепил ей в лицо Худышке Уй – полицайка отбилась, развернула в сторону профессора оружие – Кошка Мэй, дико ощерившись, выбила скорострел из ее руки и хлестнула кулаком по виску – Здоровяк Мень рванул на себя блудодея, так закрутив ему руку с жучками, что у хувентуса пальцы затрещали – а «грузчики» медленно упали на земляной пол. Бабушка Нико ткнула одного и другого ногой – мужчины были навсегда и бесповоротно мертвы.

– Малышка, я бы на твоем месте пользовалась парализатором! – укоризненно сказала старушка нюйке из пище-сидельни.

Бабуся изящно обошла тот факт, что одного-то оформила она сама – и тоже на встречу с посмертием. Маленькая красавица дико сверкнула глазами и молча направила дыродел на скорчившуюся Уй. Ян Хэк мягко шагнул вперед и заслонил женщину.

– Бабушка Нико, осмотрите полицаев и отправьте в мир иной! – распорядился он. – А ты, Уй, брось притворяться! Мэй несильно тебя ударила! Или ты раздеваться до конца стесняешься? Давай-давай, немного осталось! Основное сняла!

Женщина выпрямилась и упрямо отвернулась.

– Я помогу тебе, – решил Ян Хэк и взялся за фиксаторы рубахи.

Уй безучастно позволила себя раздеть. Под рубахой оказался целый арсенал спецсредств на разгрузке. А уже под ним обнаружилось прелестное юное тело в прозрачном тельнике.

– Плечи узковаты! – ревниво заметила Мэй.

Ян Хэк рассмеялся и ласково провел ногтем по щеке злобствующей женщины. У Мэй на мгновение затуманились глаза и дрогнули ноги. Правда, она тут же опомнилась и треснула охальника по руке. Блудодей, несмотря на опасность ситуации, заулыбался подруге по ордену.

– Ян! – возмутился Здоровяк Мень. – Скажи, что с блудодеем делать, и потом уж играйся!

– Раздевай! – улыбнулся Ян Хэк.

– Э… я лучше сам! – подал голос Сунь. – Мень не сможет раздеть так артистично, как я! Никакого наслаждения ни ему, ни мне!

– Я бы на твоем месте не шутил, полицай! – грозно посоветовал Мень, но захват все же убрал.

– Ты просто про мое место не всё знаешь! – огрызнулся юноша, скидывая одежду. – Это называется – напросился к родне подзаработать! Думал, буду сидеть на базе, брехальники слушать, а здесь раздевают, вот-вот потопчут!

– Да кому ты нужен, блудодей конченый? – покривился здоровяк.

– Всем! – мгновенно отозвался Сунь. – Всё, я гол, как только что из мамы! Забирай тряпки!

– Ну тогда и я разденусь! – вдруг сказала молодуха Ики.

– Зачем, ты уже четвертой будешь… или пятой? – взялся отговаривать Мень – и недоуменно замолк.

– Я тоже родня полицайская! – криво усмехнулась нюйка. – Думаю, Ян догадался? Заберите кто-нибудь игольник и висюльку, больше у меня ничего нет. Я поварихой в группу шла.

– Ян, эти двое чистые! – удивленно сказал урод. – Действительно просто родня? Мэй, погляди и ты, вдруг чего заметишь?

– После наладчика? – усмехнулась женщина. – Вряд ли. Разве что… говорят, есть специальная ткань…

– Просто слухи! – качнул пальцами Чень. – Как генератор – да, это может быть. При ходьбе вырабатывается достаточно энергии, чтоб заряжать носимые устройства. Вот Уй такое носит, но и я тоже. Уверен, что и ты…

– Не дождешься! – отрезала беззлобно женщина. – Раздеваться не стану! И так лишних нашли!

– Ян! – напряженно сказала малышка из пище-сидельни. – Отойди! Уй – полицайка-главняк! Ее посмертие дожидается!

– Чень, отбери у психопатки оружие! – сердито распорядился Ян Хэк. – И… тихо! Идут сюда!

Бабушка Нико мгновенно и бесшумно переместилась к двери. Мастер Чень одним движением сгреб арсенал Уй вместе с ее одеждой и отступил к стене.

Они вломились в сарай уверенно и нагло, трое здоровых мордастых мужчин, по виду так настоящие господари. Вломились – и замерли, увидев обнаженную худышку Уй, которую держал за плечо Ян Хэк.

– Ян, они у меня на прицеле! – прошептал от стены урод Чень. – Стрелять?

– Ждем! – прошипела Кошка Мэй, чувствуя, как власть снова выскользает из рук. – Здесь все иное, не забываем! Может, они пришли с миром? Может, даже с помощью?

Один из пришедших заревел и ударил с размаху хувентуса по лицу. Сунь благоразумно улетел в кучу травы и не встал оттуда. Какой смысл лезть в драку без игольника?

Бабушка Нико беззвучно возникла за спинами пришедших, быстро прикоснулась к широким спинам раз и другой – и обидчиков хувентуса не стало. И наступила очень неприятная тишина. Все понимали, что бросили вызов новому миру – и тем самым развернули свои судьбы снова на путь борьбы и смерти. Но ведь не хотели!

– Сунь-члюнь! – наконец раздался из травы голос блудодея. – Опять?! Разве поживешь с вами счастливо до конца своих дней?! Уйду!

Хувентус поднялся, держась за лицо.

– Если хотите жить мирно, убивать нельзя! – завопил он. – Особенно – местных! Поменьше гордости, поменьше! Подумаешь, ударили! Ну побили бы нас, ну и что? Ну худышку Уй растянули бы на травке – ну и что? Зато дальше жили бы спокойно! А теперь за нами все полицаи этого мира станут гоняться! Еще все друзья убитых задумаются, куда делись три господаря! Задумаются – и быстро догадаются про нас! Эти-то приходили просто побить, а другие придут толпой и с оружием! С полицаями даже придут! Но бабушка Нико – гордая бабушка, убивает-не задумывается, вызов всем бросает, самой сильной себя ставит, нас под расправу подставляет! А сама не такая уж и сильная, не господарка даже! Как до столь преклонных лет дожила, непонятно!

Боевики неловко отводили глаза. Хувентус озвучил очень неприятную мысль, посетившую каждого. Может, стоило склониться, потерпеть? Бабушка Нико неуступчиво молчала.

– Уй тоже убить надо! – кровожадно заявила зеленоглазая малышка. – Заодно!

Уй сжалась и спряталась за спину Яна Хэка.

– У кого парализатор? – поинтересовался Ян Хэк, подумав.

– У меня! – смущенно признался Здоровяк Мень.

– Подстрели малышку! – распорядился профессор.

Робкая Весна дрогнула и упала. Толстяк Мень заботливо отнес ее на мягкое, потом подобрал дыродел и сунул себе за пояс.

Ян Хэк забрал у наладчика одежду Уй, сунул в руки полицайке и выразительно покачал пальцами – мол, давай-давай отсюда!

– Ты что делаешь?! – ахнула Мэй.

Уй затравленно отступила к выходу.

– Ты что делаешь?! – завопила Мэй, правда, даже не двинувшись с места.

Полицайка исчезла в темноте.

– Защищаю нас от ошибок, – устало сказал Ян Хэк. – Может, вы и не обратили внимания, но Уй – единственный среди нас специалист-инженер. Или вы считаете, нам специалисты не понадобятся? И еще – я устал убивать! Особенно – женщин. А вы?

– Она может привести местную полицию! – хмуро напомнила бабушка Нико.

– Это вряд ли. Кому интересны разборки среди бродяг в плавнях? Здесь и сканеров нет.

– И она точно не станет с нами сотрудничать! – хмыкнул Чень. – Раздевания она нам не простит! Женщина! Не то что блудодей.

– Я могу еще раз раздеться! – с готовностью предложил юноша, увернувшись от тяжелой руки Меня. – Ики тоже! Правда, Ики?

– Играться – ночью! – прошипела Кошка Мэй, потеряв терпение. – Бабушка Нико всех подставила, полицаи вот-вот прибегут, а мужчинам шутки в голову ударили? Мастер Чень, ну ты-то умный!

Урод Чень выглянул наружу и осмотрелся.

– Полицайка сидит на соседнем участке, там, где местный маскулин живет! – доложил он, радостно оскалившись. – Думает! Умная, значит, думать умеет! А на дороге господарская колымажка стоит, а больше никого! Скоро ее местные полицаи найдут, и ой-йо что нам будет!