Текст книги "Человек ищет чудо"

Автор книги: Владимир Мезенцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Кукурузе, как уже сказано, нравится золото. Полынь предпочитает марганец, красный мухомор – ванадий. Фиалки обожают цинк. А растение, которое называют мохнатой грудницей, старается накопить в своем организме побольше никеля, но, что интересно, само при этом становится уродливым.

Однажды в Новой Зеландии произошла любопытная история. На одном из пастбищ для скота были посеяны кормовые травы. Урожай обещал быть неважным, растения стояли чахлые, низкорослые. И вдруг на поле произошло необычайное: среди желтеющей травы появились островки буйной ярко-зеленой растительности. Странно было то, что островки пересекали все пастбище так, словно по нему прошло какое-то неведомое существо, оставив на месте своих следов густую, высокую растительность.

Кое-кому из местных жителей это казалось настоящим чудом. Но когда разобрались, все объяснилось вполне естественным образом. Богатый фермер, хозяин соседнего пастбища, решил подкормить травы раствором солей молибдена. Работник, который проводил подкормку, обычно ходил домой через первое пастбище. В этот день он шел по траве в сапогах, забрызганных раствором молибдена. И там, где он ступал, вскоре поднялась буйная яркая зелень.

Дело в том, что добавки химического элемента молибдена в почву значительно ускоряют развитие растений, придают им новые силы для роста.

Какую роль в жизни растений играют различные элементы, наука еще досконально не знает. Правда, многое уже и выяснено. Хлопчатнику, например, очень полезен кобальт. Соли этого металла, внесенные на поля хлопчатника, увеличивают урожай на 4–6 центнеров с гектара. А некоторые лекарственные травы, получая кобальтовую пищу, растут прямо как на дрожжах – урожайность их возрастает в 4–5 раз!

Малокровие у людей известно всем. А у растений? Есть оно и у них. Это когда растению не хватает химического элемента магния. Летом, в самую нору расцвета природы, иной раз даже весной листья начинают терять свою зеленую окраску, желтеют и умирают. А причина в том, что корни растения перестали получать в необходимом количестве магний, который входит в состав хлорофилла.

Многим растениям для нормальной жизнедеятельности необходимы медь и бор, цинк и марганец…

Мы уже говорили о молибдене. Выяснилось, что без этого элемента нарушается азотный обмен растений. Небольшие количества молибдата аммония, всего лишь 100 граммов на гектар, внесенные с семенами или путем внекорневой подкормки, дают поразительный эффект: урожай клеверного сена повышается на 8—10 центнеров с гектара, а урожай зерна, гороха, бобов и вики – на 4–5 центнеров с гектара. В урожае резко возрастает содержание белков.

Бесспорно, что и все другие химические элементы, извлекаемые растениями из почвы, в какой-то мере необходимы этим живым организмам, помогают им в борьбе за существование. Но сейчас нас интересует еще один вопрос, очень важный для народного хозяйства: а нельзя ли, пользуясь «привязанностью» некоторых растений к определенным химическим элементам, скажем, к тому же золоту, искать месторождения ценных металлов?

В самом деле, корни многих растений уходят на десятки сантиметров, на метры и даже десятки метров вглубь. Словно насосы, они оттягивают из земли растворы различных веществ. Ну, а если тут, совсем недалеко от поверхности, окажутся залежи цинка или марганца? Понятно, что произойдет. Стоит появиться тут фиалке, и она постарается насытиться любимым цинком до предела. А полынь, в свою очередь, не преминет вволю попитаться марганцем. И если сравнить содержание цинка и марганца в этих растениях, то оно окажется куда больше обычного.

Определить содержание металлов в растениях не так уж сложно. Для этого ветки и листья сжигают в особых электрических печах, а оставшуюся золу подвергают химическому анализу. Выяснилось, что в ней содержится, скажем, много марганца – ищите залежи этого элемента там, где были взяты для анализа цветы полыни.

Конечно, для таких поисков надо хорошо знать «вкус» различных растений. Геологи и ботаники теперь уже составили обширный список, заглядывая в который можно вести разведку многих полезных ископаемых. Так, помимо кукурузы, к золоту «питает слабость» жимолость. И если искать месторождение золота с помощью кукурузы вряд ли целесообразно – это растение сажает человек – то жимолость, выросшая в дикой природе, может навести на след золотых россыпей, пригодных для промышленной эксплуатации. Рассказывают, что по этому признаку золотоискатели Квинсленда, в Австралии, искали места, богатые золотом.

Замечено и такое: болотный хвощ способен накопить золота до 600 граммов и более в каждой тонне золы, тогда как в почве, где он произрастает, содержится всего 0,1 грамма на тонну.

Теперь уже сформировалась новая отрасль научного поиска – индикационная геоботаника, которая помогает геологам в поисках природных богатств. В Казахстане растения помогли обнаружить крупное месторождение меди. Сообщил об этом «качин патрена» – многолетнее растение с мелкими розовыми цветами, родственное всем известной гвоздике. С помощью наших зеленых друзей открыты залежи молибдена в Армении, никеля и кобальта на Южном Урале и в Тувинской автономной республике.

Очень ценным веществом в наши дни является селен. Месторождений этого элемента немного. Селен очень дорог. И здесь помогло растение, правда совсем неожиданным образом. В один из засушливых годов фермеры Соединенных Штатов Америки перегоняли скот на новые пастбища. По пути внезапно начался падеж животных. Позднее был обнаружен виновник – им оказалась трава астрагал, которую ели животные в пути. А в ней обнаружили селен, который и отравил скот.

Содержание этого элемента в астрагале достигает 0,4 процента, так что его выгодно добывать прямо из травы. Один гектар, засеянный астрагалом, может дать до 25 килограммов очень ценного элемента.

В золе свеклы и табака химики находят иногда другой очень ценный металл современности – литий. В некоторых морских растениях накапливается в сотню раз больше радия, чем содержится в окружающей воде. Даже обыкновенная сосна, если ее как следует «расспросить», может подсказать, где искать бериллиевые руды. Если она растет где-то в районе таких залежей, в ее коре вы обнаружите в 300 раз больше бериллия, чем на любом участке вокруг.

А есть и такие растения, которые уже своим внешним видом говорят специалисту о подземных кладах. Скажем, эмольция калифорнийская. Сизые цветы этого растения сигнализируют: «Здесь ищите медь». Посмотришь на них в другом месте, а они лимонного цвета, – значит, тут прячется цинк.

Помогают растения и при поисках подземных вод. Они могут даже подсказать, какая вода – обычная питьевая или минеральная – находится под ногами. Трава вейник и тростник – верный признак воды, залегающей не глубже метра под землей. Верблюжья колючка вместе с кустами тамариска указывает на присутствие минерализованной воды.

Даже отсутствие растительности может иной раз оказать геологу добрую услугу. Голая земля – признак того, что в этом районе может находиться месторождение платины…

Вот сколько «чудес» могут продемонстрировать нам обычные, всем знакомые растения, если проникнуть в их «химическую кладовую»!

Похвальное слово чесноку

Наверное, для молодого ученого это открытие было совсем неожиданным. Во всяком случае, оно было далеко от его основных интересов.

Специальностью и увлечением Бориса Петровича Токина была наука, изучающая развитие зародышей живых организмов, – эмбриология. А он сказал новое слово в ботанике, науке о растениях.

Ученый открыл, что все высшие растения выделяют и могут выделять особые летучие вещества для самозащиты. Вещества эти убивают многих болезнетворных микробов, подавляют рост некоторых микроорганизмов, повышают невосприимчивость растений и животных к различным заразным заболеваниям.

Они получили название «фитонциды» (по-гречески «фитон» – растение и по-латински «цидо» – убиваю).

Можно сказать, что это открытие как бы выдало «научный паспорт» народному опыту, который уже многие века хорошо знал лечебные свойства таких растений, как лук и чеснок, редька и красный перец, можжевельник и черемша. С давних пор наши предки – славяне, питаясь главным образом черным хлебом с квасом да редькой с чесноком, спасали себя от многих эпидемических заболеваний. Фитонциды помогали им стойко сопротивляться возбудителям таких заразных болезней, как дизентерия, брюшной тиф, чума и холера.

В Древнем Египте на строительстве пирамид рабы получали в качестве укрепляющего здоровье средства чеснок.

Проведенные уже в наше время исследования показали, что фитонциды чеснока за пять минут убивают таких стойких микробов, как возбудители туберкулеза.

О том, насколько убийственным может быть действие летучих выделений у некоторых растений, можно судить на примере всем известной черемухи. Фитонциды, выделяемые ее листьями, в лабораторных условиях в первую же секунду несут смерть мухам и комарам. И не удивительно: ведь в листьях черемухи содержится, кроме всего прочего, такой быстродействующий яд, как синильная кислота.

Вот почему народная примета запрещает оставлять на ночь цветущую черемуху в той комнате, где спят люди. В то же время такие, например, комнатные растения, как герань, бегония, мелкоцветная хризантема, хорошо очищают воздух от многих микробов.

Ставился и такой опыт. Исследователь измельчал два грамма листьев лавровишневого дерева (у нас оно произрастает в Закавказье) и помещал их в закрытый сосуд вместе с крысой. Фитонциды, выделяемые листьями, умертвляли животное.

Особенно ядовиты летучие выделения некоторых южноафриканских водорослей – от них погибают даже крупные животные!

Нетрудно себе представить, что фитонциды одних растений могут губительно действовать и на другие растения. Древнеримский ученый Плиний Старший писал, что некоторые растения способны причинять вред своим запахом или соком. Так, редька или лавр, отмечал он, вредны для винограда. «Не любит виноград капусты и орешника; если они находятся поблизости, становится хилым и болезненным».

Так оно и оказалось. Например, некоторые сорта капусты настолько «не терпят» друг друга, что гибнут, посаженные вместе. Многие любители цветов, вероятно, знают, что орхидея и резеда угнетающе действуют на другие цветы. Нарциссы и ландыши плохо переносят соседство, а тюльпаны, наоборот, гораздо лучше себя чувствуют, если рядом находится хвойная веточка туи.

В лаборатории Б. П. Токина однажды неприязнь двух растений обнаружили чисто случайно. В комнату, где росли молодые лимонные деревца, принесли несколько ящиков с антоновскими яблоками. Через два дня цитрусовые потеряли все свои листья.

Что происходит с растениями, помещенными рядом? Каков внутренний механизм взаимодействия их фитонцидов? Каким путем они угнетают жизнедеятельность (или, наоборот, поднимают) своих соседей? Все это сейчас исследуют ученые. За время, прошедшее со дня открытия фитонцидов, мы узнали о них уже много ценного, многообещающего. Н. Миронова, изучая влияние фитонцидов на наш организм, показала, что они ускоряют заживление поврежденных тканей, улучшают обмен веществ, стимулируют деятельность сердца. В определенных дозах летучие «яды» растений благотворно воздействуют на работу желудка и кишечника, укрепляют нервную систему.

Открыты и изучены целебные свойства фитонцидов у многих растений. Например, летучие вещества тополиных почек и эвкалипта оказались хорошим «истребителем» вирусов гриппа. Великолепные фитонцидные свойства обнаружены у редьки черной.

В результате исследований кедра, бузины, пихты, рябины, щитовника, таволги и других растений теперь созданы новые медицинские препараты.

С незапамятных времен в Сибири и на Кавказе славилось лечебным действием многолетнее травянистое растение лук медвежий, или черемша. Ученые решили детально изучить это растение. Выяснилось, что фитонциды черемши обладают прямо-таки чудодейственными качествами.

Сок этого растения быстро останавливает кровотечение при ранении: раны с его помощью заживают за 5–6 дней.

Хорошо помогает настойка черемши при лечении хронической дизентерии. Фармацевтическая промышленность уже выпускает лечебные препараты из фитонцидов черемши. Действие этих препаратов на возбудителей многих инфекционных заболеваний иной раз посильнее антибиотиков.

В последние годы научная мысль нашла еще одну область применения фитонцидов как врагов различных микроорганизмов – они могут быть полезны в пищевой и консервной промышленности. Так, если при консервации продукта использовать растения с сильными фитонцидными свойствами, сроки хранения консервов увеличиваются. Требуется лишь при стерилизации продуктов сохранить «убойную силу» растений. Опыты показали, что, например, та же черемша лучше всего сохраняет от порчи консервированное мясо.

Интересные исследования были проведены с растительностью в Крыму. Ученые подсчитали, что один гектар хвойного леса (сосны и кипарисы) каждые сутки выделяют в атмосферу около четырех килограммов летучих веществ, а гектар можжевельника – до 30 килограммов. Нетрудно себе представить, как насыщен здесь воздух «витаминами здоровья».

Когда исследователи проверили на Южном берегу Крыма, как воздействуют на человека летучие вещества сосны, кипариса и лавровишни, они пришли к выводу, что фитонциды улучшают тканевое дыхание и помогают организму усваивать фосфор.

Мы еще не упомянули, пожалуй, о самой важной области, где фитонциды могут сказать свое слово, – сельском хозяйстве. Тем более что практика здесь уже давно показала их несомненное влияние при смешанных посевах. Так, в Молдавии и на Украине вместе с картофелем иногда сажают фасоль. Хорошими соседями кукурузы может быть та же фасоль или тыква.

Недавние исследования позволили выяснить новые интересные данные о роли фитонцидов в растительном царстве. Удалось, в частности, выяснить, что помидоры, посаженные рядом с викой, успешно выступают в роли лекарей при ее заболевании. Сок листьев семейства пасленовых оказался хорошим средством в борьбе с вирусом мозаики табака.

Начали применять фитонциды и как средство для протравливания семян. А советский ученый С. И. Чернобривенко изучал роль различных фитонцидов при выращивании сеянцев дуба. Сеянцы развивались в окружении нута, чечевицы, гречихи, овса и дыни. Что оказалось? Лучше всего они росли в соседстве с дыней и нутом. Гречиха и овес явно не нравились молодым дубкам – в конце осени они заметно отставали в росте, а там, где рядом поднялись овсы, листья на дубках даже пожелтели на месяц раньше.

Несомненно, что дальнейшие исследования в этом направлении могут дать много ценного для практики нашего лесоводства.

…К. Маркс когда-то писал о «каменистых тропах» познания мира. В этом образе хорошо отражена сама сущность научных поисков. Начиная с открытия, которое стоит исследователю многих лет упорного, всепоглощающего труда, каждый новый факт, новое наблюдение, новое обобщение постепенно обогащают, шлифуют наши знания в области, где еще вчера все было неизвестным.

Поговорим с растениями

Разговор с растениями… Человек спрашивает, а растение отвечает. Возможно ли такое?

Возможно. Разве не разговаривают с разными растениями, например, агроном или садовод? Удобряя землю, опыляя фруктовые деревья, они как бы спрашивают у своих подопечных, понравилось ли им. И растения «отвечают» урожаем: если урожай хороший, значит, подкормка пришлась по вкусу, а опыление избавило сад от вредителей.

Возможно, такой «диалог» и можно назвать разговором, возразит мне читатель, но ведь рамки его очень узкие, не спросишь растение ни о самочувствии, ни о том, любит ли оно музыку или, скажем, тишину. К тому же подобный разговор совсем не похож на привычное нам общение – ответа на каждый вопрос надо ждать очень долго: спросишь весной, а ответ получишь только к осени.

Что ж, читатель прав. Подобный разговор не может удовлетворить в полной мере. О многом хотелось бы порасспросить наших зеленых друзей. Увы, они молчат.

Но так ли это? Скажем, та же музыка. Свое отношение к ней растения высказывают достаточно ясно и определенно, хотя и не говорят. Такие опыты проводили в разных странах – и получали удивительные результаты. Например, ежедневно по утрам исследователи устраивали для водяного растения элодеи 25-минутный концерт. Наблюдая под микроскопом за цитоплазмой листа, они убедились, что ее движения убыстряются. Только через несколько минут после того, как музыка замолкала, восстанавливался прежний ритм.

Серия подобных опытов поставлена с мимозой стыдливой. Высота мимоз, «слушавших» музыку, оказалась в полтора раза больше тех, которые содержались в таких же условиях, но «скучали» в тишине. «Музыкальные» растения были пышнее, гуще покрыты листьями и шипами.

Одно из объяснений этому замечательному явлению уже нащупано. Дело в том, что в потоке музыкальных звуков присутствуют и их неслышные собратья – ультразвуки. А ультразвуковые колебания воздуха заставляют жидкие питательные вещества двигаться по капиллярам-канальцам растения более энергично. Жизненный ритм ускоряется.

Некто Робертс, любитель-огородник из Англии, вырастил с помощью музыки огромный помидор. Ежедневно он надевал на зреющий плод радионаушники и «услаждал» его всевозможной музыкой. Помидор достиг почти двух килограммов веса.

Некоторые исследователи утверждают даже, что многие растения хорошо разбираются в музыкальных жанрах. Одним больше нравятся бодрящие марши, а другим – мелодии вальса.

Двое индийских исследователей, Сингх и Панниах, решили проверить, как действуют на «самочувствие» растений… танцы. Каждое утро Панниах в течение 15 минут танцевала перед подопытными растениями (это были бархатцы) один и тот же танец. Прошло несколько недель. И вот результат: бархатцы, перед которыми танцевала исследовательница, росли быстрее контрольных и зацвели на 15 дней раньше!

Все это на первый взгляд смахивает на выдумку, однако опыты индийских ученых были проверены и подтвердились.

О причине столь удивительного воздействия танцев на жизнь растений можно пока лишь догадываться. Возможно, тут действуют инфразвуковые колебания воздуха, которые возникают при танце и воздействуют на растение (об инфразвуках мы уже говорили раньше). Косвенно такой вывод подтверждают и другие опыты. Близ теплицы, где росли растения, запускали тихоходный электродвигатель, генерирующий инфразвуки. Вибрация при работе двигателя передавалась растениям, и они развивались заметно быстрее.

Ну, а нельзя ли все-таки «разговорить» растение? Можно! Ведь сейчас в распоряжении науки есть уже много таких приборов и методов исследования, о которых прежде приходилось только мечтать. Исследователи растительного царства открывают теперь все более поразительные вещи.

Подумаем над таким вопросом. На Земле существуют два мира живой природы: животные и растения. Каждый из них имеет свои характерные, специфические особенности, идет своим путем развития. В то же время – это один мир живой материи.

Между животными и растениями нет непроницаемой стены (кстати, точно так же, как нет четко обозначенной границы между живым и мертвым: состояние глубокого анабиоза, природа вирусов, семена растений, пролежавшие тысячелетия и возрожденные к жизни, – сколько тому примеров!). Известно много организмов, наглядно демонстрирующих диалектическое единство животного и растительного мира. Уж не говоря, скажем, о тех же растениях-хищниках, порой очень трудно, даже невозможно определить, к какому царству живой природы отнести найденное существо. И в этом – не парадокс природы, а ее глубокое содержание; ее материальное единство; единство общих законов эволюции органического мира.

Никак нельзя забывать и о том, что оба царства – животное и растительное – вышли когда-то из одного. Разве они не несут в своей природе единые черты живого вообще?

Несомненно, несут. Как несет вышедший из мира животных человек в себе – в генах, в психике, в физиологии – немало от своих четвероногих предков.

«Идя путем объективных исследований, – говорил И. П. Павлов, – мы постепенно дойдем до полного анализа того беспредельного приспособления во всем его объеме, которое составляет жизнь на Земле. Движение растений к свету и отыскивание истины путем математического анализа не есть ли, в сущности, явления одного и того же ряда? Не есть ли это последние звенья почти бесконечной цепи приспособлений, осуществляемых во всем живом мире?»

Все эти мысли в данном случае нужны нам для того, чтобы поставить интереснейший вопрос: что мы знаем о чувствах растений? Именно о чувствах – не столь уж важно, будем мы говорить о них в кавычках или без кавычек. А также о нервной системе, благодаря которой растения, как и животные, способны откликаться на внешние раздражители.

Что же они чувствуют, наши зеленые друзья?

Известный индийский ученый Джагдиш Бос был одним из первых, кто исследовал ответы растений на раздражения. В качестве «подопытного кролика» у него была мимоза. Затем он перешел на другие растения. Растения откликаются на многие воздействия из внешнего мира – таким был вывод исследователя.

Мимоза, после того как ей начинают причинять боль, стремится повернуть свои листья к экспериментатору той стороной, которая покрыта колючками. А когда Бос опрыскивал это растение водным раствором спирта (другими словами, водкой), мимоза беспорядочно перебирала листьями, и прибор с записывающим устройством, присоединенный к растению, чертил на бумажной ленте самые замысловатые кривые. Словно и в самом деле мимоза была пьяна!

«Мне удалось, – пишет Д. Бос, – получить от бессловесного растения красноречивую хронику внутренней жизни и переживаний… Самостоятельные записи, сделанные растением, говорят, что даже у высших животных нет таких проявлений, которые не были бы предвосхищены в жизни растений».

В нашей стране большие исследования с растениями проводил профессор И. Гунар. Он пришел к выводу, что любое растение в ответ на действия внешнего раздражителя переходит в возбужденное состояние. Этот вывод нуждался в широких экспериментальных подтверждениях. И Гунар вместе с молодым ученым В. Горчаковым начал работать над проблемой.

Растения фасоль, гречиха, горох – обычные из обычных. Их и выбрали объектами исследования. Не вдаваясь в подробности, скажем главное: эксперименты подтвердили догадку и теоретические выводы. Стоило приблизить к растению нагретое тело или воздействовать на него химическим раздражителем, как тут же следовал ответный сигнал в виде электрического импульса, который распространялся по растению и отмечался на экране осциллографа. Причем скорость этой ответной реакции соответствовала той, что и у нервной системы животных. Она достигала четырех метров в секунду.

Позднее В. Горчаков нашел более удачного «кролика» – тыкву. Дело в том, что у нее очень крупные токопроводящие каналы, с ними удобнее работать.

Исследователь выделял из тыквенного стебля токопроводящие пучки, присоединял к ним микроэлектроды, а затем различными способами раздражал корень растения. Стоило, например, подрезать его, как тут же от места, где растение почувствовало боль, сигнал поступал к микроэлектродам (30–40 сантиметров расстояния), и на экране осциллографа возникал всплеск. Растение словно вздрагивало подобно человеку, наткнувшемуся на острый предмет!

Вновь и вновь повторяется опыт. Изменяются условия. Результат все тот же: растения откликаются на внешние раздражения. У них есть то, что свойственно нервным клеткам.

Ученый ставит еще один опыт. Он помещает лист растения в камеру, в которой можно следить за составом газов, выделяемых листом в процессе обмена, и вновь раздражает корень. Лист приходит в возбужденное состояние, и приборы отмечают: состав газа, который выдыхает растение, изменился.

Новые и новые опыты… И вот перед нами уже довольно стройная картина чувствительности растительных организмов. Корни растения способны воспринимать химические раздражители, его стебли – механические воздействия, а листья скорее реагируют, если около них изменяется температура. Невольно напрашивается сравнение с отдельными органами чувств у животных!

В настоящее время опыты – самые разнообразные – с растениями ведутся уже во многих лабораториях мира. И чем больше накапливается у исследователей данных, тем тверже их вывод: растения столь же чувствительны, как и животные, как мы с вами.

Электронные приборы записывают, как они «протестуют» против насилия, «кричат», когда им причиняют боль. Особенно болезненно воспринимают такое испытание молодые побеги ячменя. Когда их корни обливали кипятком, они «отчаянно кричали» от боли.

Удивительно?

Бесспорно. Однако, с другой стороны, что тут «от лукавого»? Ничего! Достаточно согласиться лишь с одним: растения имеют свою, особую нервную систему, свои органы восприятия окружающего, характер которых нам неизвестен, – и тогда все встанет на свои места.

А то, что растения способны воспринимать окружающий мир, – истина столь же старая, как сам мир, в котором мы живем. Условия существования любого живого организма постоянно меняются. Если бы растения не имели органов чувств, не обладали средствами и системой передачи и обработки информации, они попросту не смогли бы выжить.

Стоит вспомнить весьма категоричное высказывание К. А. Тимирязева о сознании растений:

«Обладает ли растение сознанием? Но на этот вопрос мы ответим вопросом же: обладают ли им все животные? Если мы не откажем в нем всем животным, то почему же откажем в нем растению? А если мы откажем в нем простейшему животному, то скажите, где же, на какой ступени органической лестницы лежит этот порог сознания? Где та грань, за которой объект становится субъектом?»

О том, какие сюрпризы преподносят нам растения, свидетельствуют и недавние опыты московского профессора В. Пушкина. К исследованиям чувств растения он подошел совсем с другой стороны и обнаружил… Впрочем, не будем делать категорические выводы. Результаты эксперимента сами по себе столь поразительны, что лучше всего рассказать протокольно – так, как видел корреспондент, присутствуя при очередном опыте.

…В кресле сидит девушка. Рядом – врач-гипнотизер.

– Вы погружаетесь в сон, – говорит он. – Вы уже не видите окружающих вас людей. Вы ничего не слышите. Вам хорошо, уютно, спокойно. Вы прекрасно чувствуете себя в этом кресле, в этой комнате…

Глаза девушки закрываются.

– Таня, вы красивы! Вы очень красивы!

Радостная улыбка появляется на лице девушки. Ей приятно, что говорят о ее красоте. Ее это волнует. Это чувствуют участники опыта.

И тут все они видят то, ради чего ставился опыт. Энцефалограф, прикрепленный к листу герани, установленной на некотором расстоянии от Тани, «отзывается»! Перо его, чертившее дотоле прямую, резко дергается вверх. Цветок вместе с испытуемой «радуется» ее красоте.

После небольшого перерыва опыт повторяется. Теперь гипнотизер внушает девушке, наоборот, отрицательные эмоции:

– Вы на улице. Идет снег. Вы без пальто. Вам холодно. Очень холодно…

Спящая под гипнозом девушка ежится. Ее лихорадит. Не остается равнодушным и цветок, он «сопереживает» вместе с Таней.

Не один и не два дня ученый ставит эксперименты. И результат один – растения «чувствуют» человеческие эмоции: страх, радость, боль…

«Предположения о чувствительности растений, – говорит В. Пушкин, – высказывались в разное время различными учеными. В наших опытах мы впервые применили для „включения и выключения“ человеческих эмоций гипноз и впервые получили такие откровенно положительные ответы на вопросы о способностях растений „сопереживать“. Но хотя мы и имеем теперь эти доказательства, утверждать, что это открытие, пожалуй, рано. Гипотеза – так будет точнее…

Какие выводы можно сделать из опытов?

Прежде всего: живая растительная клетка реагирует на процессы, происходящие в нервной системе человека. Значит, существует некая общность процессов, которые происходят в клетках растительных и в клетках нервных.

Язык растительной клетки родствен языку клетки нервной.

Но ведь животные возникли позднее растений, их нервные клетки – более поздние образования, чем растительные. Отсюда можно сделать вывод, что информационная служба поведения животных возникла из информационной службы растительной клетки.

Таким образом, можно предположить, что и психика человека, какой бы сложной она ни была, восприятие человека, его мышление, память – все это в своей основе специализация той информационной службы, которая имеет место на уровне растительной клетки.

Этот вывод очень важен: он позволяет подойти к анализу происхождения нервной системы».

Поразмышляем и о следующем. Коль скоро наши зеленые друзья имеют свою, особую «нервную систему», логично думать, что они имеют и свой «мозг», то есть орган, способный координировать действия растений на основе информации, получаемой из внешнего мира. Известно, что еще Дарвин искал у растений этот командный пункт.

Существует ли такой орган у растения? Некоторые наблюдения говорят, что он есть, и даже не один. Управляющие центры могут находиться в корневой системе и в так называемых точках роста, в кончиках стеблей. Но это требует еще экспериментального подтверждения.

А «память» растений? Не свидетельствует ли она о том же самом? В Институте фотосинтеза и физиологии растений ее изучали у нескольких растений. Оказалось, что огурцы, фасоль, картофель, пшеница, лютик прекрасно «запоминают» частоту вспышек ксеноно-водородной лампы. После «обучения» (серии световых импульсов) растения воспроизводили заданный ритм с исключительной точностью.

Сигналы регистрировались полиграфами и энцефалографами, которые обычно применяются для записи биотоков мозга.

Время запоминания у разных растений было различным; лютик, например, «помнил» световой ритм 18 часов.

Да, несомненно, интереснейшие исследования с растениями надо продолжать. И кто знает, не стоим ли мы уже на пороге новых больших открытий науки, на этот раз в царстве наших бессловесных зеленых друзей.

Чудеса с рогулькой

История рогульки, вырезанной из ивы, ольхи или ореха, более чем любопытна. Еще в 1700 году некий Зайдлер описывал «магические» способности свежесрезанной рогульки и указывал, что с ее помощью можно найти спрятанные сокровища, пропавших людей, животных. Еще больше – «волшебный прутик» может определить, кто жив, кто мертв, кто здоров и кто болен. «Специалисты» могли с помощью этих магических штучек установить, кто из святых действительно свят, найти затопленные корабли, груженные серебром, помочь успешно ловить воров и убийц (!).

Как будто все ясно: перед нами – ординарное суеверие. Однако будем объективны. Поскольку мы обратились к истории, придется вспомнить и другое. В той же истории мы находим свидетельства, что в XV–XVIII веках в Германии, Чехии, Франции многие месторождения руд были открыты с помощью рогульки из лозы. Историки утверждают, например, что во Франции таким способом было открыто более 150 месторождений железа, золота, серебра, меди, цинка, свинца, серы, каменного угля. Занимались этим особые люди – лозоходцы.