Текст книги "Человек ищет чудо"
Автор книги: Владимир Мезенцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
Прошло около двух лет, прежде чем память стала понемногу восстанавливаться. Заболевшая женщина уже могла помнить о событиях, происшедших в последние сутки. Но далее воспоминания тускнели и пропадали.
Случай с амнезией – потерей памяти – у Риты Смит не выделяется чем-либо особенным из ряда подобных. Иначе было у Пола Миллера.
«Мне сказали, – вспоминает он, – что до потери памяти я был заядлым курильщиком. Но у меня не было ровно никакого желания закурить. Я даже не помнил, курил ли когда-нибудь, хотя пальцы пожелтели от никотина. Ужасное ощущение – ничего не помнить о себе! Когда я очнулся в больнице, мне все казалось непонятным. И только постепенно ощущения стали упорядочиваться в какое-то подобие цельной картины, но ясности так и не наступало…»
Как только личность Миллера (у него не было документов) была установлена – после публикации его фотографий, – к нему привели девятилетнюю дочь. Когда девочка подошла к постели отца, на его лице не дрогнул ни один мускул.
«Врачи решили, что я могу навестить дома своих близких. Они рассчитывали, что знакомые лица и знакомая обстановка помогут вернуть память. В Ноттингеме меня встретила мать – я ее не узнал. С ней и в сопровождении врача пошли в город. Совершенно неожиданно я автоматически направился к нужной автобусной остановке. Но по мере того, как память медленно возвращалась, я стал чувствовать себя все хуже, и меня снова уложили в больницу.
Понадобилось еще раз поехать в Ноттингем, прежде чем я вспомнил, кем приходится мне эта немолодая женщина – моя мать. По мере того, как два мира – старый, в котором я жил прежде, и новый, обретенный, – стали сближаться, у меня началась путаница в голове».
Самое удивительное в истории Миллера заключается в том, что, по его словам, после выздоровления «его интеллект стал острее». Еще находясь в больнице, он создал модель парусника, не пользуясь никакими чертежами и рисунками.
Пример с Миллером – лишнее доказательство тому, каким поистине дремучим лесом остаются для нас до сих пор процессы, связанные с запоминанием и воспоминанием. А сколько их еще, удивительных, с трудом объяснимых и необъяснимых проявлений деятельности мозга, которую мы коротко называем одним словом – память.
Скажем, нашумевшие опыты с пересадкой приобретенных навыков. Их проводили с теми же червями-планариями. Американец Д. Мак-Комнелл поместил червей в ванночку и подключил ее к электросети. Над ванночкой висела лампа накаливания. Когда свет загорался, червяк получал слабый удар током и, пронзенный болью, сворачивался.
Вскоре черви усвоили свой урок и сворачивались, как только загоралась лампа, уже без удара током. Обычный условный рефлекс.
Но дальше началось уже неожиданное. Исследователь растолок пару обученных червей и скормил их необученным. Эти последние проглотили сведения и овладели оборонительным рефлексом значительно быстрее, чем другие, не кормленные «ученой пищей». Вывод напрашивается сам собой: память, записанная где-то на молекулярном уровне, можно приобрести вместе с пищей.
Съедобная память! Я чувствую, как при этом расправляет свои крылья фантазия. Знания, полученные вместе с обедом… Курс высшей математики в пилюлях… Студенты высших учебных заведений уже шутили: к чему не один год изучать премудрости теоретической механики или органической химии по учебникам, – достаточно съесть авторов этих учебников!
Шутки шутками, но опыты с пересадкой памяти и впрямь взволновали ученый мир. Во многих лабораториях начались аналогичные эксперименты. От планарий перешли к крысам и козам, птицам и рыбам. Не станем пересказывать эти опыты в подробностях. Скажем лишь, что в мировой печати появились утверждения о существовании в мозгу живых существ особых носителей памяти. Один из них даже был выделен профессором Унгаром и назван скотофобином. Попадает такое вещество в другой организм – и вместе с ним переходят заложенные в нем воспоминания. Скотофобин, например, передает крысам боязнь темноты, хотя известно, что эти животные любят именно темноту.
Нет слов, сенсационное открытие!
Увы, еще не открытие. При более тщательных опытах, при проверке оказалось, что исследователи, увлекшись столь многообещающими выводами, желаемое во многом принимали за действительное. Так тоже бывает в науке.
Однако и зачеркнуть эту страницу в истории науки о мозге мы не можем. Есть в ней все-таки факты, которые заставляют думать о веществе памяти. Ну, хотя бы, вот такие.
Крыса находится на платформе, несколько приподнятой над полом. При попытках сойти на пол она получает удар током. Выработанный навык оставаться на платформе передается необученным мышам при введении им мозгового вещества от обученных крыс (Д. Унгар, «Химическая передача приобретенной информации», Амстердам, 1967).
Подопытных индюшат учат клевать корм так, чтобы это было связано с определенной фигурой: они, например, всегда стараются клюнуть треугольник, если до этого долгое время насыпать им зерно в треугольную кормушку. Вещество из мозга обученных таким образом индюшат вводят необученным. У них появляется реакция клевания на ту же фигуру (А. Шульман, журнал «Психологические науки», Калифорния, 1972).
Рыбы избегают растворов хинина или уксусной кислоты. Но если такие растворы окружают кормушку, рыба постепенно привыкает, что горький или кислый вкус воды– признак корма. Вещество из мозга этих рыбок вводят необученным рыбкам, и они в поисках корма сразу же устремляются к горькой или кислой воде (Г. Домагк, X. Зиппель, сборник «Биология памяти», Будапешт, 1971)…
Однако пока ученые спорят даже не о существовании чудо-вещества, начиненного знаниями, а о самой природе памяти. Высказываются две главные гипотезы. Одна из них – что в основе памяти лежат молекулярные структуры. В этом случае теоретически возможны и вещества – носители памяти. Другая гипотеза утверждает, что в процессе запоминания главные действующие лица – нервные клетки, нейроны; запомнил человек какие-то новые сведения – и между нейронами возникли новые связи.
Поиски истины продолжаются.
А теперь мне хочется немного «разыграть» своих читателей. Представьте себе двух человек. Один из них охотно и легко вступает в разговор, он заметно многословен, даже болтлив. В то же время чутко воспринимает чужую речь, хорошо слышит слова, произнесенные тихо, может без ошибки их повторить. Однако, если прислушаться, вы заметите в голосе этого человека и нечто неприятное – голос у него монотонный, тусклый, никакой выразительности. Мало того, он какой-то неестественный, лающий. Еще того более: если человека спросить, с каким выражением произнесена фраза – с вопросительным, гневным или радостным, – он растерянно промолчит. Даже отличить женский голос от мужского – задача для него непосильная!
А вот другой человек, можно сказать – антипод первого. Речь он понимает плохо. Да и сам говорить не мастер. Предпочитает объясняться отдельными словами, мимикой, жестами. Говорить с ним трудновато: короткий ответ – и снова молчание. Да и обращаться надо как к глухому: скажешь тихо – не услышит. Зато голос у него приятный. Интонации он чувствует очень хорошо.
Этот человек, в отличие от первого, очень внимателен к тому, что видит. Предложите ему найти на двух рисунках отличия (как это нередко предлагают нам в некоторых журналах), и он без особого труда их обнаружит. А первый не заметит даже явно бросающихся в глаза различий в рисунках; скажем, отсутствие на лице усов или пионерского галстука на шее.
Такие вот различные люди. «Что же тут удивительного?» – спросите вы. Да только то, что оба они… один человек.
Сейчас все разъяснится. Речь идет о последнем открытии нейрофизиологов. Коротко его можно выразить так: каждый из нас имеет в голове, по существу, не один, а два мозга. Это правое и левое большие полушария. Каждое из них, как выяснилось, ведает своими делами, хотя они и помогают друг другу. Стало известно, что наше левое полушарие – основа логического, абстрактного мышления, а правое – конкретного, образного.
Как ученые это выяснили?
Они научились «расщеплять» мозг – «выключать» одно из полушарий и наблюдать, как справляется с работой другое. Вот тогда-то и оказалось, что в каждом из нас заключены как бы два человека, с разными голосами, различным слухом и соображением.
Наш условный «первый» – человек, у которого функционирует левое полушарие; у «второго» командует правое. По мнению многих, изучение «расщепленного» мозга становится сейчас одной из первостепенных проблем науки о мозге человека.
Когда ученые стали изучать «раздвоение личности», они обратили внимание и на изменения в психике. Берет управление психикой левое полушарие – и настроение человека улучшается, он становится приветливее, мягче, жизнерадостней. Если же начинает командовать правое, хорошего настроения не жди. Такого человека трудно отвлечь от мрачных мыслей. Он явно выраженный пессимист.
Вот они, оказывается, где таятся истоки нашего различного настроения!
Наконец, по-разному выглядит у «расщепленного» человеческого мозга и память. Левое полушарие надежно хранит запас школьных, теоретических знаний. Но если такому человеку предложить запомнить фигуры неправильной формы – то, что нельзя выразить словом, – он их не заметит. Человек с работающим правым полушарием, наоборот, во многом утрачивает школьные знания, плохо запоминает только что сказанные слова, но очень хорошо помнит показанные ему фигуры даже самой замысловатой формы.
Одним словом, в области исследования памяти одна загадка следует за другой…
Невольно вспоминаешь очень глубокое высказывание покойного президента нашей Академии наук Сергея Ивановича Вавилова:
«Вернулся к писаниям „Воспоминаний“. И вот развертываются в памяти большие страницы с многими мелкими подробностями о событиях, виденных 45–50 лет назад. Можно, конечно, пустить кинокартину, снятую полвека назад, для этого нужно только, чтобы она сохранилась и был проекционный аппарат. Но где же место в человеческом мозгу, полностью изменившемся за 50 лет, для хранения всех этих картин, более полных и сложных, чем кинокартина? Эти картины памяти вовсе не отпечатки „ощущений“ – это сложный комплекс понятий, слов, наблюдений, мыслей. Но замечательно вот что. В этих „картинах памяти“ почти не осталось ничего личного. Ни самолюбия, ни восторгов, ни ненависти, ни любви. „Добру и злу внимая равнодушно“, память разворачивает эти картины прошлого с поразительной глубиной, рельефностью. По этим картинам можно читать и даже рассматривать их в „лупу“. Целого эти картины не составляют, они разрозненны, эти листы, произвольно завязанные в общую папку…
Мы веруем, что с распадом мозгового вещества данного человека навсегда исчезают „картины памяти“, как при пожаре архива навсегда погибает написанное в документах, в нем хранившихся. Верна ли эта аналогия?»
Ну, а если говорить о самом волнующем, что в последние годы уже нащупано исследователями мозга, то это, несомненно, расшифровка психического кода. Говоря яснее, исследователи учатся теперь расшифровывать человеческую мысль!
Дело в том, что каждое слово и даже части слов, возникая в мозгу, сопровождаются вполне определенными волнами биотоков – определенным «рисунком» на нейронограмме. При другом слове, других мыслях этот рисунок изменяется.
Первые удачные попытки такой расшифровки связаны с именем Наталии Петровны Бехтеревой. Были, например, исследованы электрические сигналы, появляющиеся, когда произносятся слова «хор» и «сор». По звучанию эти слова стоят рядом, но смысл разный. Разными оказались и их «рисунки» на нейронограммах.
Здесь перед нами открываются поистине фантастические перспективы.
Всемогущее слово
«Слово есть великий властелин, который, обладая весьма малым и совершенно незаметным телом, совершает чудеснейшие дела. Ибо оно может и страх изгнать, и печаль уничтожить, и радость вселить, и сострадание пробудить… Из речей одни печалят, другие радуют, третьи устрашают, четвертые ободряют, некоторые же отравляют и околдовывают душу, склоняя ее к чему-нибудь другому».
Это высказывание о силе человеческого слова принадлежит древнегреческому софисту Горгию, который прославился своим красноречием.
Воздействие словами называют внушением. К нему особенно восприимчивы люди, у которых нервная система ослаблена, более возбудима.
Такому человеку нетрудно, например, внушить чувство страха перед чем-либо или, наоборот, поднять у него настроение, сделать его веселым. По образному выражению В. М. Бехтерева, внушение, в отличие от убеждения, входит в сознание человека не «с парадного хода, а как бы с заднего крыльца».
В медицинских институтах известна такая шутка. Несколько человек договариваются разыграть своего товарища. Каждый при случае спрашивает намеченную жертву, почему он плохо выглядит, почему бледный, почему у него болезненный вид… Студент сначала спокойно отвечает каждому, что он здоров, с ним ничего не случилось. Но когда его о том же спрашивает чуть ли не десятый, парень не выдерживает. Бледный и напуганный при очередном вопросе, он заявляет, что действительно плохо себя чувствует и скоро пойдет домой.
Шутка, конечно, довольно злая, но она весьма красноречиво демонстрирует силу обычного человеческого слова.
Столь же сильное, а иногда даже более сильное действие на организм может оказывать самовнушение. Под действием его можно и вылечиться и заболеть. Как это бывает? Нервный, мнительный человек почувствовал легкое недомогание. Но он начинает думать о серьезном заболевании. Например, охрип от простуды, а ему уже кажется, что голос пропадает совсем. Эта мысль неотвязно преследует впечатлительного человека, он как бы сам себя убеждает в том, что скоро потеряет голос. И действительно теряет его!
Бывает и так: внушение и самовнушение могут вылечить человека от вредной привычки, заставить его не бояться того, что пугает, и т. д. Наверное, и вы можете вспомнить случай из своей жизни, когда вы убеждали себя в чем-либо и это помогало.
Вот пример. Человек боится темноты и в то же время знает, что это глупо. Он идет в темную комнату и говорит сам себе: «Бояться нечего! Там никого нет!» Самовнушение действует, и безотчетный страх исчезает.
Под действием самовнушения у человека могут отняться ноги и руки, наступить внезапная глухота и слепота. В медицине такие заболевания называются психогенными. Они легко возникают у людей, страдающих истерией. И вот что существенно: у человека, потерявшего зрение, повреждены не глазные нервы, а лишь нарушается деятельность того отдела головного мозга, который ведает зрительными восприятиями. В нем под действием самовнушения развивается стойкий очаг болезненного торможения, то есть надолго выключаются из работы нервные клетки. Они перестают принимать приходящие сигналы и отвечать на них.
Внушение и самовнушение оказывают огромное влияние на психогенные заболевания. При истерии могут наблюдаться припадки, судороги, рвота, немота, глухота, паралич конечностей. Все эти расстройства часто связаны с самовнушением.
Можно вспомнить прямо-таки удивительные вещи.
Сестра присутствовала при жестоком наказании плетьми горячо любимого брата, и… ее спина покрылась такими же кровоточащими рубцами, как у ребенка.
Тяжелый и острый металлический предмет упал со стола на пол и отсек руку игравшему на полу ребенку. Видевшая это мать ребенка оцепенела. И у нее на руке появился кровавый рубец в том месте, где была отсечена у ребенка рука! Сыграло свою роль «соучастие» матери в страшной беде, которая постигла ее ребенка.
В медицине известны случаи, когда у людей с сильно расстроенной, болезненной психикой в результате самовнушения начиналось кровотечение из горла, как при туберкулезе, появлялись язвы на теле, напоминающие различные кожные заболевания, и т. д.
Предоставим слово автору книги «Чудеса божьи» Д. Денисову, который искренне верил в чудесные исцеления по воле бога. Вот что он пишет в своей книге, изданной в 1904 году. Летом 1886 года крестьянин Е. Чекутенков «от разразившегося страшного громового удара» упал с лошади. Придя в себя и добравшись до дому, он понял, что совершенно оглох. Узнав о чудесных исцелениях, совершавшихся у мощей «праведника божия» Симеона Верхотурского, Чекутенков собрался в дорогу. «Решив это, я был очень рад и уже как бы предчувствовал что-то особенное, истинно и твердо надеялся на скорую помощь угодника божия», – вспоминает он.
И действительно, «приложившись к мощам», исцелился.
Таким же путем исцелился в 1885 году после четырехлетних недомоганий крестьянин Г. Иванов. Он избавился от паралича руки и от слепоты.
Об исцелениях у религиозных святынь есть немало свидетельств. «Разве это не чудо божье?» – спрашивают верующие. В чем тут дело? В том же самовнушении!
Еще и сейчас порой можно услышать: старушка «заговорила» бородавку, и она исчезла. И в этом нет ничего чудесного. Лекарь здесь – внушение и самовнушение. А точнее говоря, вера, что знахарка излечит человека. Когда больной к ней приходит, он уже знает, что она многих излечила; он жаждет излечения.
И тогда совершенно неважно, завязывает ли знахарка бородавку ниткой, волосом, что шепчет над бородавкой, крестится или не крестится. Все решает вера: бородавка после «заговора» должна исчезнуть. И она может исчезнуть.
Врачи-психиатры неоднократно проверяли подобный способ лечения. Один медик смачивал бородавку обычной водой, а человеку говорил, что это новое сильнодействующее лекарство, бородавки не будет. И на многих это действовало. Люди верили в лекарство, в то, что оно поможет, бородавки пропадали.
Таков секрет «чудесных» исцелений. Главную роль здесь играет уверенность больного в своем исцелении. И, по существу, безразлично, чем она будет порождена – верой ли в Христа или в дьявола, в силу лечащего врача или в целительные свойства какого-то предмета. Была бы у больного сильная вера в свое исцеление.
Вот с такой верой в исцеление и шел к «святым мощам» крестьянин Чекутенков. Излечение от глухоты он получил, можно сказать, из своих собственных рук. Тем более, что в данном случае и не было никаких мощей. Когда после революции по требованию народа гробница «праведника» была вскрыта, в ней не нашли ничего, кроме трухи.
А исцеление Иванова? Он прозрел, но как? Оказывается, помимо слепоты, один его глаз был с бельмом. Так вот, силы «чудесного» исцеления хватило только на то, чтобы восстановить парализованную работу глазных нервов, а бельмо, как и следовало ожидать, осталось бельмом.
Иванов прозрел и мог прозреть только на один глаз – на тот, который можно было исцелить воздействием на нервную систему. Что касается бельма, то тут требовалась уже помощь хирурга.
Ни у одного человека от прикосновения даже к самой святой святыне религии не выросла оторванная снарядом на фронте нога, ни у одного из слепых от рождения не восстановилось зрение. Исцелиться у «святынь» могут лишь люди с истерическими заболеваниями. Например, с истерическим параличом шейных нервов, когда человек не может повернуть шею. Вот он, сильно возбужденный, надеясь и веря в свое исцеление, прикладывается к «чудотворной» иконе. При этом контрвнушение так сильно воздействует на нервную систему, что стойкий болезненный очаг торможения, прекративший работу шейных мышц, исчезает – человек на глазах выздоравливает.
Нетрудно себе представить, какое впечатление это производит на верующих людей! Внезапное исцеление они воспринимают как подлинное чудо, и их очень трудно убедить в том, что все это объясняется вполне естественными причинами.
В прошлом веке в Париже один солдат прославился как исцелитель. Человек, как видно, был неглупый. Приносили к нему больного с парализованной ногой. Самозваный лекарь подходил к нему, долго смотрел на него и вдруг, неожиданно для больного, громким и властным голосом командовал: «Встать!»
И парализованный вставал! Начинал ходить.
Конечно, об этом солдате говорили, что он исцеляет людей с божьей помощью. В действительности весь секрет, вся сила его лечения заключалась в тех словах, которые он говорил больным.
Ленинградский врач-гипнолог П. И. Буль вспоминает из своей практики один забавный случай с человеком, легко поддающимся внушению. Больной жаловался на общую слабость, недомогание.
«Осмотрев больного, который оказался весьма мнительным, я сделал соответствующую запись в поликлинической карточке. Описывая состояние органов брюшной полости, я из-за недостатка времени кратко пометил: „Селезенки нет“ (это соответствует здоровому организму, когда селезенка не прощупывается). Тут меня срочно вызвали к телефону. Вернувшись в кабинет, я заметил, как молодой человек бросил на стол свою карточку, которой он в мое отсутствие „поинтересовался“. Успокоив больного, я отпустил его, но на следующий день меня вызвали к нему на дом, так как самочувствие его резко ухудшилось. При расспросе родных удалось выяснить, что накануне мой пациент вернулся из поликлиники чрезвычайно возбужденным и заявил, что он тяжко болен, так как у него „отсутствует селезенка“».
Он и в самом деле почувствовал в левом боку боли, у него расстроился желудок, поднялась температура. Врачу пришлось долго разъяснять ему истинное положение вещей. Больной повеселел и сразу же выздоровел.
Нетрудно себе представить, что такие больные могут излечиться при соответствующей психологической обстановке у попов, знахарей, если те сумеют подействовать на их воображение.
Мы уже говорили о том, каких «чудесных» результатов может добиться человек, настойчиво тренируя свои тело и волю. Нередко здесь решающую роль играет самовнушение. Вот поразительный пример.
В 1928 году в Московском цирке перед учеными выступил австрийский артист То-Рама. Он не был ни иллюзионистом, ни гипнотизером. Но то, что он показывал московским зрителям, выглядело потрясающими чудесами. Было организовано его закрытое «представление» – только для ученых. То-Рама (это был театральный псевдоним) подробно и весьма убедительно рассказал представителям науки, в чем состоит секрет его сказочных возможностей:
«С тех пор, как я публично показываю возможность как бы выключать болевые ощущения, мне всегда задают вопрос: „Когда вы впервые ощутили на себе силу самовнушения?“
Хочу вкратце обрисовать тот путь, которым шел. Когда в 1914 году вспыхнула мировая война, я был призван, а в 1915 году отправлен на фронт. 16 августа 1916 года меня тяжело ранило осколком гранаты. Я лежал в полевом госпитале, испытывая страдания. Голод и небрежное отношений врачей отнимали у меня всякую силу жизненного сопротивления, и я ждал смерти как желанного избавления. И все же попросил старшего врача перевести меня в госпиталь моего родного города. Врач мне это обещал. Но когда спустя два дня я еще раз напомнил ему о его обещании, он сказал вслух своему ассистенту, настолько громко, что я мог это слышать: „Этого мы перевозить на родину не станем, он должен умереть еще сегодня или завтра“. И, вероятно, для подкрепления своих слов врач приказал час спустя перенести меня из больничной палаты в маленькую комнатку, где даже не было кровати. Меня оставили лежать на носилках, которые, очевидно, были достаточно хороши для такого смертника, как я, ибо кровати нужны были для более легких больных. Вечером мне сняли повязки и не дали взамен новых. Очевидно, жаль было перевязочных средств. Порция даваемой в госпитале скудной пищи в этот день была сведена к минимуму.
Тогда во мне что-то восстало. Не знаю, что это было, возможно, это было упрямство или воля к жизни. Может быть, и то и другое вместе. Я стиснул зубы, и у меня возникла только одна мысль: „Ты должен остаться жить, ты не умрешь, ты не чувствуешь никаких болей“, – и все в том же роде. Я повторял себе это бесконечное количество раз, пока эта мысль не вошла настолько в мою кровь и плоть, что я окончательно перестал ощущать боль. Не знаю, как это случилось, но произошло невероятное. Врачи покачивали головами. Мое состояние стало со дня на день улучшаться. Спустя два месяца в одном из венских госпиталей мне была сделана небольшая операция. А когда я вполне оправился, я выработал свою систему…
Власть над собой – самое важное в жизни. Многие стараются развить свою энергию и силу воли. Но через некоторое время, замечая, что не продвигаются, прекращают тренировку, считая ее бесцельной. Но эти люди ошибаются. Первое условие для достижения сильной воли – это самодисциплина, самовоспитание. Отсутствие этого – большой недостаток, и ваша энергия никогда не усилится, пока вы не будете относиться строже к самим себе, не прекратите находить оправдания своим неправильным поступкам и не поставите самодисциплину на первое место.
На мои эксперименты люди склонны смотреть как на нечто необыкновенное, сверхъестественное. Никому в голову не приходит связать эту работу с тренировкой… Своими экспериментами я не желаю вызывать сенсацию, представлять их перед вами как аттракцион. При помощи этих опытов я хочу только показать, как много человек может достигнуть, когда он уделяет должное внимание тренировке своей психики. Прежде чем перейти к проведению некоторых демонстраций – в первую очередь к эксперименту по внушению себе нечувствительности, – хочу заметить, что 17 марта прошлого года (1927) в Медицинском обществе в Берлине комиссией под председательством профессора Крауса я подвергся изучению. Тщательное исследование показало, что у меня нет никаких признаков истерии, что я совершенно здоров и нормален. Далее было установлено, что я не подавляю боль, как многие могли бы подумать, но что я действительно совершенно ее выключаю, доказательством чего служит то, что у меня не возникает при раздражениях реакции сужения зрачков, которая обязательно имела бы место при простом подавлении боли».
Гипноз неисчерпаем
Столь необыкновенную силу могут иметь человеческая воля и человеческая мысль. Но еще большую силу имеет внушение во время гипноза.
Не одно тысячелетие это загадочное состояние человеческой психики использовалось жрецами религии как сильнейшее средство воздействия на массы верующих.
Гипнотизирующие приемы были непременной составной частью древнейших религиозных церемоний, хотя люди, пользующиеся такими приемами, и не понимали их сущности.
Искусством гипноза владели многие жрецы Египта, Вавилона, Греции. Погружая человека в «священный сон», жрец внушал ему галлюцинации с образами и голосами богов. Это было самой убедительной демонстрацией их существования. Хорошо знают гипнотические приемы и индийские йоги. В их наставлениях есть, например, такое: нужно положить ступню правой ноги на левое бедро, а левую ступню на правое бедро. Затем обеими руками взяться за пальцы ног, прижать подбородок к области сердца и смотреть на кончик носа до тех пор, пока сознание не затуманится.
Гипноз по природе – это сон, но сон необычный. А точнее, сон и одновременно внушение. Человек, находящийся под гипнозом, безучастен к внешним раздражителям – шуму, яркому свету, разговорам и т. д. Но у него остаются отдельные бодрствующие участки мозга, через которые он поддерживает тесную связь с гипнотизером. При этом слово гипнотизера действует как приказ или воспринимается на веру. Причина в том, что у загипнотизированного человека выключаются (заторможены) те отделы коры головного мозга, которые ведают мышлением, дают оценку увиденному и услышанному.
Человеку под гипнозом легко, например, внушить, что в доме начался пожар, и он «видит» пламя, бежит за водой, вызывает пожарную команду. В сознании загипнотизированного можно вызвать несуществующие образы, заставить почувствовать приятный запах, нюхая отвратительную жидкость, принять незнакомого человека за отца или мать, ребенка – за старика, и т. д.
Правда, все эти «чудеса» происходят только в состоянии глубокого гипноза. Ведь в гипнозе есть три разновидности: сонливость, гипотаксия (подчинение) и сомнамбулизм (снохождение).
При сонливости нет желания открывать глаза. По окончании опыта человек помнит все, что с ним было. При гипотаксии загипнотизированный уже не может делать произвольные движения. Ему можно придать какую-либо необычную позу, например поднять ногу, и в таком положении он будет находиться часами, пока не услышит приказ гипнотизера изменить положение.
Но особенно интересен глубокий гипноз. Именно при нем наблюдаются явления, которые в прежние времена расценивались как несомненные чудеса, и сейчас еще поражающие многих.
Французский невропатолог и психолог Жане проделал со своей пациенткой Люси такой эксперимент. Погрузив ее в глубокий гипнотический сон, он приказал: после пробуждения она будет рассказывать о каком-нибудь дне своей жизни. Во время рассказа ученый хлопнет в ладоши, тогда Люси, продолжая рассказ, начнет письменно умножать 739 на 42. При этом не будет смотреть на карандаш и бумагу – пусть рука сама произведет нужные записи.
Удивительный опыт удался! Люси рассказывала, и в то же время ее рука как бы автоматически умножала цифры.
Вот еще одно чудо глубокого гипноза – перевоплощение. Человека под гипнозом можно убедить в том, что ему, скажем, не восемнадцать лет, а всего четыре года. И «четырехлетний» ребенок начинает вести себя соответственно этому возрасту.
Еще более удивительное: исследователи перевоплощали семнадцатилетнюю девушку сначала в пятилетнего мальчика, а затем в семнадцатилетнего юношу. При этом ее просили что-нибудь нарисовать. У «пятилетнего мальчика» соответственно возрасту получился наивный детский рисунок, а у «семнадцатилетнего юноши» уже чувствовалось, что его обучали рисованию в школе.
Сейчас ученые многих направлений прибегают к гипнозу в своих исследованиях. Вот, скажем, такой любопытный вопрос: что может рассказать наш современник под гипнозом о будущем, ну, допустим, о XXX веке? Врач-психиатр А. Егидес рассказывает о таком эксперименте:
Гипнолог. Вы в гостях у людей тридцатого века. Мы хотим задать несколько вопросов. Как у вас обстоит дело с образованием?
Загипнотизированный (Володя Романенко, студент Иркутского училища искусств). Наша молодежь обучается в школах, где она постигает основы наук и овладевает инопланетными языками: Венеры и Марса. С другими планетами мы еще не наладили связь.
Гипнолог. Расскажите о каком-нибудь значительном событии вашей истории.
В. Романенко (подумав). Очень давно, в двадцать пятом веке, чуть было не разгорелся военный конфликт между Марсом и Венерой. Пришлось вмешаться. Они поддались голосу разума и помирились.
Гипнолог. Как в тридцатом веке устроено общество на Марсе и Венере?
В. Романенко. Примерно так же, как на Земле. Мы привили марсианам и жителям Венеры свою культуру. Но разговаривают они еще на разных языках.
