Текст книги "Россия под властью плутократии"

Автор книги: Владимир Лисичкин

Соавторы: Леонид Шелепин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 36 страниц)

Главная причина опасности усматривалась в том, что образовательные основы общества размывались нарастающей волной посредственности, которая угрожала будущему как страны, так и народа. В докладе утверждалось, что если бы посредственность в образовании навязывалась США недружественной державой, они вполне могли рассматривать это как акт войны.

Президент Дж. Буш в своем первом послании Конгрессу США после вступления в должность (февраль 1989 г.) подчеркивал, что из всех программ, представленных законодательному органу страны, наибольшее значение имеет программа дальнейшего улучшения образования в стране, и призвал Конгресс стать Конгрессом образования. Его программа «Америка 2000: стратегия развития образования» определяет стратегические цели, приоритеты до 2000 года, пути и средства их достижения. «Главная цель – к 2000 году выпускники школ США должны быть первыми в мире по уровню знаний в области естественных наук и математики».

В последние десятилетия руководство США хорошо понимало, что в современном мире интеллектуальный потенциал становится стратегическим ресурсом.

Наука и образование в СССР.

Пионером в приоритетном развитии образования и науки был Советский Союз. Его опыт 20-30-х годов заложил основу выхода СССР в мировые лидеры в 50-60-х годах XX века. Благодаря государственной политике в нашей стране был достигнут высокий уровень интеллектуального потенциала. Достижения науки и образования общеизвестны. Крупнейшие открытия и изобретения сделаны в ядерной физике, исследовании космоса, лазерной физике, оптике (комбинационное рассеяние, эффект Черенкова), биофизике. В целом ряде направлений советские ученые занимали ведущее место в мире и могли решать, практически, любую поставленную задачу. Велись исследования по всему спектру точных наук. Достижения в области математики носили уникальный характер. Об исторической роли Российской Академии наук и российских ученых говорится в статье академика Г. В. Осипова[2]:

«Менялись ее названия – Петербургская Академия наук. Императорская Академия наук, Академия наук Советского Союза, – но направленность ее деятельности оставалась неизменной, она всегда преданно служила науке и России. Бесспорны ее заслуги и перед мировой цивилизацией. Одна треть всех величайших научных открытий XX века сделана российскими учеными, а на научно-техническое пространство бывшего СССР приходилось не менее 25% мирового обмена технологиями. Без преувеличения можно сказать, что без научных открытий Российской академии наук и российских ученых не было бы ни научно-технической, ни технотронной, ни информационной революций. Больше того, ученые Академии наук практически предотвратили ядерную катастрофу. В кратчайшие сроки они решили проблемы производства ядерного оружия».

В 50-е годы XX века наше школьное образование считалось лучшим в мире. Многое из нашей системы школьного образования заимствовала Япония, добившаяся в дальнейшем больших успехов в экономике и новых технологиях. Была создана уникальная система высшего образования. Выпускник мгу, МФТИ, МИФИ, МАИ, МВТУ был выше по качеству подготовки, чем его сверстники за границей. Высокий уровень образовательной подготовки носил массовый характер. Знания, занятия наукой считались престижным полем деятельности. Для широких масс населения был характерен интерес к научным достижениям. Выпускались огромные тиражи научно-популярной литературы. Россия – северная страна, и для развития ее экономики требуются огромные дополнительные затраты[3]. Но сила России заключалась в квалификации людей, в создании новых технологий, в опережающем образовании, в ее интеллекте. В науке было много подвижников, видевших свое высшее предназначение в служении науке.

Ректор МГУ академик В.А. Садовничий в одном из интервью говорит об уникальной системе российского образования[4]: «Наше преимущество в том, что мы рано и мощно используем принцип фундаментальной подготовки. Это оказалось возможным отчасти потому, что выпускник школы, который к нам приходит, по уровню подготовки выше, чем его ровесник за рубежом. В средних школах Западной Европы и США практически отсутствует обучение в области естественных наук. Поэтому в университетах приходится начинать с нуля. Так и получается, что за время учебы по программе бакалавриата (это первые четыре года обучения) студенты успевают освоить только курсы общей физики и высшей математики, с чем наши студенты успевают ознакомиться еще на первых двух курсах.

После бакалавриата учиться в странах Западной Европы и США продолжают лишь немногие. Несколько лет назад нобелевский лауреат Чжэньнин Янг говорил мне, что в лучших университетах Америки преподаватели математики – из Московского университета, а студенты-китайцы…

Во многом это зависит от материального фактора. У американцев человек, закончивший бакалавриат, уже успешно может работать в бизнесе. Тот, кто идет дальше в магистратуру, руководствуется уже другими нематериальными принципами. А то, что наши преподаватели постоянно получают приглашения подработать в Америке, говорит о том, что наша высшая школа не так плоха, как ее пытаются представить в последнее время многие, даже известные политики».

О международной значимости российской системы образования писал в своей статье один из крупных математиков современности академик В.И. Арнольд[5]:

«Осенью 2000 года в Москву приезжали представители фирмы «Боинг» из Сиетла. Они рассказали мне, что не могли бы поддерживать традиционно высокий технический уровень своих разработок, если бы не использовали труд лучше американцев подготовленных иностранцев – японцев, китайцев и русских, которых в школах еще до сих пор продолжают учить как основам фундаментальных наук, так и умению думать и решать нетривиальные задачи. Но они опасаются, что американизация обучения вскоре ликвидирует и этот источник кадров, и хотели бы сохранить в России школьное образование».

В статье академика Российской Академии образования (РАО) В.Г. Разумовского приведены данные об уровне подготовки школьников[6]:

«В 1991 году, несмотря на стремительный распад Советского Союза, определение уровня подготовки тринадцатилетних учащихся (восьмого класса) массовой школы на основе международных тестов дало неожиданно высокие результаты. Наши школьники оказались на четвертом месте в мире по математике и на пятом месте по естественным наукам, в том числе по физике. (Заметим, что американцы оказались на тринадцатом месте!). Успех этот был неслучаен, вместе с блестящими победами наших школьников на международных олимпиадах три десятилетия подряд он свидетельствовал о традиционно высоком научном и педагогическом потенциале нашей страны. Вспомним тот громадный энтузиазм народа, порожденный достижениями отечественной науки и техники в области ядерной и термоядерной энергетики, полупроводниковых приборов, квантовых генераторов, освоения Космоса. Здесь нужно отдать дань благодарной памяти нашим замечательным ученым П.Л. Капице, И.К. Кикоину, А.Н. Колмогорову, М.А. Лаврентьеву, М.А. Прокофьеву, А.И. Маркушевичу, A.M. Арсеньеву и др., которые внесли немалый вклад в разработку содержания школьного образования, в создание условий для высокого качества образования в школе и во внешкольных учреждениях: в основании прекрасного научного журнала для юношества «Квант», в создание знаменитых физмат-школ, были пионерами в организации физических и математических олимпиад, в которых первоначально принимали участие школьники только стран социалистического лагеря. И уж потом эти олимпиады стали по-настоящему международными.

Автор также отметил отлаженную согласованную систему обеспечения учебного процесса, в том числе: программы и учебники, подготовку и усовершенствование учителей, наличие комплектов учебных пособий («Библиотека школы», «Библиотека учителя» и т.д.), общедоступных методических журналов («физика в школе», «Химия в школе» и т.д.), демонстрационных и лабораторных приборов.

Наука и образование в условиях глобализации.

В рамках созданного в мире нового порядка США начали размещать у себя наукоемкие предприятия, перемещая в другие страны экологически опасные и интеллектуально простые производства. В результате перетекание интеллекта в развитые страны ускорилось. Специалистам нужен не только достаток, но и профессиональный рост и профессиональная среда. Поэтому для многих из них встал вопрос – либо перемещение в развитые страны, либо деградация как профессионалов. Пропасть между развитыми странами, прежде всего США, и мировой периферией, непрерывно углубляясь, в перспективе должна стать непреодолимой. Такова общая стратегия глобализации в области интеллекта[7].

Из периферии шла «утечка мозгов», поставки сырья, поток финансов. Все это, поступая в развитые страны, обеспечивало им несопоставимо высокий по сравнению с периферией уровень жизни[7]. Но возникли и побочные явления. Шел приток кадров в те сферы, которые давали наиболее быструю и эффективную финансовую отдачу. Происходило постепенное снижение внутренних мотивов получения эффективного образования и научной подготовки.

Рост интеллектуального потенциала приостановился, а в последние десятилетия стала проявляться тенденция, связанная с падением уровня образования. Об этом говорится в статье [8]:

«Состояние грамотности населения, и прежде всего молодежи, уже давно беспокоит общественность европейских стран. И есть для этого причины. По информации нашего партнера Фонда чтения Германии, по просьбе японской фирмы «Мицубиси» и при ее финансировании на родине Гуттенберга создается система повторного образования. Чем это вызвано? А тем, что в течение долгого времени представители этой фирмы не могут набрать необходимое количество сотрудников для своих офисов из числа молодых людей, умеющих правильно разговаривать с клиентурой, хорошо пишущих и читающих на своем родном языке. Так вот эта общественная организация при финансовой поддержке государства создает условия для немецкой молодежи чтобы «добрать» то, чего не дала современная школа».

Негативные тенденции в области образования отмечаются и в США. Они занимают сейчас десятое место по уровню грамотности среди 17 индустриально развитых стран мира. При этом большинство среди малообразованных составляют иммигранты и меньшинства, доля которых в структуре рабочей силы растет. Ближайшие перспективы также носят негативный характер, поскольку 16-25-летние американцы уступают своим зарубежным сверстникам еще больше, чем американцы, которым перевалило за 40 лет.

В целом тенденция, связанная с падением уровня образования в развитых странах, носит общий характер, но сейчас можно говорить только о первых ее проявлениях.

Обратная тенденция наблюдается в таких странах, как Китай и Индия. Примером служит состояние индийских информационных технологий, о которых говорится в заметке [9]:

«По мнению экспертов, Индия сейчас переживает настоящий бум в области информационных технологий. По оценкам, она экспортировала в 1999-2000 гг. компьютерные программы в 95 стран мира, что принесло ей 171,5 млрд. долларов. Причем 62% такой продукции закупили США и Канада, 23,5% – Европа, 3,5% – Юго-Восточная Азия, 3,5% – Япония, 1,5% – арабский мир, 1,5% – Австралия и Новая Зеландия и 4,5% – другие государства. Что же касается компьютерных специалистов – индийцев, то спрос на них во всем мире такой, что многие страны, известные своей жесткой визовой системой для выходцев из Азии и Африки (Германия, Австрия, Британия, Франция, Италия), идут на существенные послабления в выдаче им «рабочих виз», необходимых для продолжительной работы. Лишь бы заполучить компьютерщиков из Индии».

В результате расчленения СССР и установления контроля на постсоветском пространстве США и Запад в целом получили мощную финансовую и интеллектуальную подпитку. Был организован массовый выезд ученых из России на Запад. По существу, США получали огромные репарации от поверженной России, измерявшиеся сотнями миллиардов долларов. Однако возникал вопрос: а что дальше?

С одной стороны, сохранение, хотя и в ослабленном виде, науки и образования в России, продолжение (под американским контролем) работы российских научных школ сулило в перспективе немалые выгоды наукоемкому производству США. В частности, российские фундаментальные исследования могли служить своего рода сырьевой базой для технологических разработок и создания ноу-хау. Можно было также организовать совместные опережающие исследования в направлениях, непосредственно интересующих США. Это позволило бы сохранить лидерство США в мировой экономике за счет постоянного выдвижения новых опережающих технологий. (Заметим, что в известной Силиконовой долине из общего числа научных работников иностранцы составляют около половины). Кроме того, российская наука открывала возможности решения ряда глобальных (в том числе экологических) проблем. При этом российские ученые могли работать за небольшую долю того, что платили американцам.

С другой стороны, сохранение научно-образовательного потенциала страны могло затормозить ее развал и затруднить тотальное ограбление. Существовала также возможность продажи новых научных достижений помимо США. Кроме того, многие работники науки могли практически бескорыстно нести ее достижения в развивающиеся страны.

В результате был выбран путь последовательного уничтожения научного и образовательного потенциала России. По существу, это была программа дебилизации страны и превращения русских в дикарей, которая включала в себя постепенную ликвидацию работников высшей квалификации в науке и промышленности и насильственную деградацию образования. Программа выполнялась как руками коллаборационистов в России, так и в результате непосредственного воздействия со стороны внешних организаций, подчиненных США.

Об усилиях последних говорится в статье И.И. Стрелковой[10]:

«О том, какое воздействие оказывалось извне, можно узнать из интервью «Независимой газете» (23.06.2000) профессора РГГУ Г.А. Белой: «Вот и от нас Всемирный банк требует[я читала подготовленный им доклад], чтобы мы отказались от спецшкол, гимназий и лицеев, так как это якобы недемократично, и свернули преподавание гуманитарных и фундаментальных наук, потому что для такой нищей страны, как Россия, это непозволительная роскошь».

Добавлю, что Всемирный банк не только указывает, каким быть образованию в России. С привлечением займов этого банка у нас проводятся конкурсы учебников по гуманитарным и социальным дисциплинам, а также разрабатываются педагогические проекты.

Вот и всем известный Джордж Сорос. Заявив о своем желании помочь российскому образованию, он не направил свои миллионы на оснащение школ компьютерами, хотя это было бы самым полезным, а занялся предметами идеологическими. Соросовские учебники по истории и по литературе рассылались по школам бесплатно, соросовская программа называлась «Обновление гуманитарного образования в России».

Главная задача этой программы состояла в том, чтобы заставить молодежь отречься от своей цивилизации и признать Запад как нечто высшее. Программа осуществлялась с помощью фиктивных ассоциаций, фондов, организаций, находящихся на содержании у Запада и служащих проводниками влияния США. Целый ряд написанных по заказу учебников воспитывают ненависть к прошлому нашей Родины. Определяющую роль здесь играют требования МВФ. Осуществляя «бескорыстные» ассигнования на новые учебники, Всемирный банк имеет решающее слово в определении содержания учебников для школ России. Это положение может быть проиллюстрировано на примере кредита, выделенного Всемирным банком и энергично расходуемого неким Национальным фондом по подготовке кадров. На обложке учебного пособия для 7-го класса написано: «Победитель конкурса по созданию учебников нового поколения для средней школы, проводимого Национальным фондом подготовки кадров и Министерством образования России». Так под прикрытием рекламируемых «свобод» США организуют свой жесткий контроль в сфере образования.

8.2. Разгром науки в России.

«Реформы» в науке.

В период черного десятилетия были нанесены серьезные удары по российской науке. Резко сократилось ее финансирование. В статье академика Г.В. Осипова приведены характерные данные[2]:

«Опыт передовых в технологическом отношении стран показывает, что доля государственных ассигнований на науку не может быть ниже 2% ВВП. Например, в Израиле она составляет 3,5%, в Японии – 3,05%, США – 2,75%. В России в результате реформирования этот показатель оказался равен 0,34%. Объем финансирования отечественной науки в расчете на одного сотрудника в 50-100 раз ниже, чем в развитых странах. Только за период с 1985 по 1997 год из российской науки ушло более 2,4 миллиона человек. Отсутствие возможности заниматься научной работой, низкие заработки заставляют молодых талантливых ученых уезжать в США и другие западные страны, обедняя научный потенциал России».

Фактически в России осуществлялся принудительный выезд на Запад десятков тысяч людей, обладающих высочайшей, а иногда уникальной квалификацией. По числу уничтоженных научных направлений, научных школ, количеству ученых мирового масштаба, вынужденных бросить науку, наше время не имеет себе равных в мировой истории. В результате непрерывного сокращения ничтожных ассигнований на науку практически прекратились экспериментальные работы.

Своего рода символом положения науки в России может служить объявление от апреля 2001 года в московском троллейбусе №33, приглашавшее на работу кондукторов. В нем поступившему на работу кондуктору предлагалась зарплата 2200 рублей в месяц. В том же апреле зарплата профессоров с мировым именем и уникальными знаниями (17-й разряд) составляла 1650 рублей. Она была не только существенно ниже средней официальной зарплаты по стране, но и относилась к числу наиболее низкооплачиваемых. Человек, работающий в науке и не имеющий побочных доходов, в принципе, не может прокормить семью. Более 70% научных работников подрабатывают на стороне, что резко снижает их отдачу. Поскольку в науке остаются в основном люди старше 50 лет, то уже через десятилетие может начаться ее коллапс. Как отметил в своей статье[11] академик В.Н. Страхов: «Вот три самых ярких показателя. Раньше у нас средний возраст научного работника составлял 48 лет, сейчас – 57, для докторов наук он еще выше – 63 года, расходы на научное оборудование в сопоставимых ценах снизились со 150 млн. рублей до 1 млн. в год».

В целом расходы на науку снизились за десятилетие в 20 раз. Характерна динамика расходов на науку в последние годы[12].

То, что делают правительство и Минфин в последние годы, губительно для науки. Они не только не выдерживают законодательно установленных нормативов ее финансирования, но и из года в год сокращают долю расходов на нее в федеральном бюджете. Динамика красноречива: 1997 г. – 2,88%; 1998-й – 2,23%; 1999-й – 2,02%; 2000-й – 1,85%; 2001-и – 1,84%; 2002-й – 1,50%. Вместо 4% по закону.

Наука не только выпала из государственных приоритетов, но, как представляется многим, тщательно продумываются мероприятия, способные нанести ей максимальный ущерб за минимальное время. Так, в течение ряда лет даже нищенская зарплата выплачивалась не полностью, часто 50-80%. В то же время прибыль за рубежом за счет работников российской науки оценивается в сотни миллиардов долларов. У многих возникали вопросы: кто продавал ученых за границу и какие деньги он за это имел?

Вместе с тем характерно, что не было заметного сопротивления «реформам» со стороны ученой среды. Во многом это связано с отсутствием молодежи. Подавляющее число людей в Российской Академии наук (РАН) старше 50 лет. Самые младшие специалисты РАН – те, которые родились в конце пятидесятых. Эти люди входили в науку уже в период перестройки. Они, чтобы выжить и прокормить семью, массами уходили из науки, очень многие эмигрировали на Запад. Многие специалисты, имеющие уникальные знания и достижения, оказались на грани полуголодного существования. Это были изломанные судьбы целого поколения. Кроме того, для ограниченного круга людей выдавались гранты с небольшим финансированием. Во многих случаях люди молчали, чтобы не потерять возможность их получения, а в некоторых случаях и работу. Значительную роль в целенаправленной политике уничтожения науки и образования играли пришедшие в администрацию недоучки и завистники, потерпевшие ранее неудачу в научных исследованиях.

Постепенное расхищение самого большого богатства нашего времени – интеллекта страны – набирало темпы, шел процесс уничтожения фундаментальной и прикладной науки. Этот процесс был обусловлен рядом факторов. Прежде всего это касается самого содержания науки.

Задачи науки состоят в получении объективной картины окружающего мира и в познании его закономерностей. Ученые РАН своевременно ставили вопросы о возможных катастрофических последствиях тотального разрушения промышленности и сельского хозяйства, о криминальном характере распродажи государственной собственности, о бесперспективности для страны принятого «демократами» курса экспортно-сырьевого развития. Соответствующие документы направлялись в правительство Российской Федерации, но никакой реакции не последовало. Однако политики восприняли действия ученых как сигнал опасности, поскольку результаты объективных научных исследований идут вразрез с их практической деятельностью. Реализация «реформ», направленных на разграбление экономического потенциала страны, прикрывалась красивыми фразами и различными мифотворческими построениями, несовместимыми с наукой. В этом смысле наука оказалась определенным препятствием на пути всевластия плутократии.

Другой фактор обусловлен получением США многомиллиардных прибылей за счет российских ученых, приехавших в страны Запада. Они работают на США. Их выдающиеся разработки, опережающие свое время, используются за бесценок. С другой стороны, «утечка умов» из России приводит к разрушению интеллектуального потенциала России, ее резкому ослаблению, а, возможно, в перспективе – прекращению ее существования. Здесь выдвигаются предположения о получении огромных взяток политиками за создание таких условий, чтобы наука в России не могла функционировать.

Еще один фактор связан с наличием у научно-исследовательских организаций и, в частности РАН, собственности, которая могла бы стать источником наживы для олигархов и политиков.

В целом же, наступление на науку ведется по самым различным направлениям, с использованием самой различной аргументации.

Академия наук под ударом.

Под таким заголовком вышла в «Независимой газете» аналитическая статья академика Г.В. Осипова[2]. В ней подробно говорилось о деятельности, направленной на упразднение Российской Академии наук (РАН), которая длительное время была штабом развития науки, ее членами были, в основном, наиболее выдающиеся ученые нашей страны. Еще до провозглашения «суверенитета» и «независимости» России планировалась ликвидация Академии наук СССР. С этой целью было принято решение об учреждении РАН. При этом предполагалось автоматически упразднить Академию наук СССР, сделать бесхозной ее материальную и интеллектуальную собственность и уничтожить научный потенциал России. В этот период появлялись многочисленные публикации, преследующие цель дискредитации российской науки. Утверждалось, что России не нужна фундаментальная наука, ее результаты можно получать из-за рубежа.

Однако так сложились обстоятельства, что действия «реформаторов» не достигли желаемой цели. Благодаря усилиям руководства двух академий было принято решение об объединении АН СССР – правопреемницы Императорской Академии наук и вновь созданной Российской Академии наук. Тогда Российская Академия наук и российская наука были спасены. Но нажим на науку сохранился, снизились только темпы… К концу 90-х годов ситуация вновь обостряется[2]:

«И вновь, уже в конце 90-х годов, началась идеологическая подготовка, направленная на дискредитацию и упразднение Российской Академии наук. В адрес Российской академии наук, ее руководителей и ученых, как из рога изобилия, сыплются самые различные обвинения и оскорбления разгневанных социальных преобразователей: «РАН – это химера»; она «амбивалентна»; ее статус «феодальный»; ее устав «двусмысленный»; в основе ее деятельности лежит «табель о рангах»; «атмосфера в академических институтах своей пустотой и заброшенностью напоминает некоторые сюрреалистические сюжеты классической литературы»; «разрыв между фундаментальной наукой исследовательских институтов и образованием – очевидный анахронизм»; роль РАН в поддержании выживания фундаментальной науки в России – миф.

Утверждается, что достижения российских ученых ничтожны, что они отстали от информационной революции, что фундаментальные исследования в России надо прекратить, институты гуманитарного (социального) профиля следует распустить, что на смену коллективному творчеству должно прийти творчество индивидуальное, что ученые-одиночки должны работать по госзаказам или финансироваться за счет грантов, получаемых на конкурсной основе. И, наконец, значительная часть Академии наук должна быть передана в Министерство инновационного развития, которое еще предстоит создать. И так далее и тому подобное.

И все это нужно для того, чтобы «обосновать» окончательный приговор: Российская Академия наук должна быть упразднена

Все это не ново, это в духе губернатора города Глупова, упразднившего науки. Это можно было бы принять за глупую шутку, если бы не было так серьезно. Речь идет о новом фронтальном наступлении не только на Российскую академию наук, но и на российскую науку в целом».

Г.В. Осипов детально анализирует различные алгоритмы упразднения Российской Академии наук и делает общий вы вод [2]:

«Главное остается за кулисами. Речь в действительности идет о том, чтобы практически упразднить Российскую Академию наук. Ее основными исследовательскими центрами являются институты. При прекращении прямого бюджетного финансирования, при иезуитской оговорке о сохранении за институтами собственности они (эти институты) фактически прекратят существование, ибо окажутся не в состоянии содержать самостоятельно свою собственность. И эта собственность пойдет на распродажу с молотка, как пошла на распродажу государственная собственность разрушенного Советского Союза. Старые концепции переделываются на новый лад: с упразднением научной деятельности Российской Академии наук перестает действовать ее Устав. Таким образом, институты, входившие в структуру Академии наук, оказываются вне закона».

Анализ академика Г.В. Осипова дополняет конкретное рассмотрение создавшейся в настоящее время критической ситуации, представленное в статье Главного Ученого секретаря РАН, академика Николая Платэ[13]:

«Крупным стратегическим просчетом руководства страны (причем всех ветвей власти) в 1992-1993 годах стала недооценка роли науки в проводимых преобразованиях и перспективах развития общества. Наука выпала из числа государственных приоритетов, система управления ею была разрушена. Вот почему в последние 3-4 года пришлось принимать чрезвычайные меры, чтобы не допустить полного развала уникального научно-технологического комплекса.

Ошибочно думать, что все это касается только небольшого (по отношению ко всему населению России) слоя научно-технической интеллигенции. Резкое падение престижности научного и инженерного труда, особенно среди молодежи, отток студентов, внутренняя и внешняя эмиграция способных молодых людей из научно-технической сферы в коммерческие структуры и за границу глубоко трагичны для будущего страны.

Российскому обществу крайне нужны точки опоры – моральной, нравственной и психологической – в виде некоего постоянства прогнозируемых действий. Подобного рода опорой и общества и власти могла бы служить Российская Академия наук с ее научными институтами и коллективами, которая, как удачно заметил математик, академик Ю. Осипов, «инвариантна» по отношению к изменяющимся внешним условиям.

Тем страннее слышать со стороны, казалось бы, интеллигентных людей, что Академия наук устарела, ее – де надо кардинально реструктурировать, еще лучше – ликвидировать как пережиток «проклятого прошлого». Всю науку предлагается по западному образцу сосредоточить в университетах, а институты пустить в распыл – закрыв одну половину и отправив другую в свободное плавание по волнам «рыночной экономики». При этом забывают или не знают вовсе, что становление науки в России началось именно с академии, и только потом возникли университеты. Тогда как в Западной Европе, наоборот, сначала были университеты, вокруг которых уже стали группироваться школы ученых, затем составивших ядро европейских академий наук.

Зачем же отказываться от того, что многократно проверено жизнью и доказало свою пользу и эффективность? Это все равно, что призывать США или Германию вернуться к монархии только потому, что благополучные Швеция, Норвегия, Япония сохранили королей и императоров. Кроме того. Российская Академия наук – такое же достояние мировой культуры и цивилизации, как и ведущее свою историю со времен Исаака Ньютона Лондонское Королевское общество или основанная Ришелье Французская академия. Все российские лауреаты Нобелевских премий по физике, химии, экономике совершили свои выдающиеся открытия, работая в институтах РАН.

Система организации науки и образования в целях сохранения преемственности школ и поколений всегда должна быть немного консервативной. Революционные подходы здесь неуместны. Да и в любых преобразованиях следует соблюдать принцип Гиппократа «не навреди». Прежде чем реформировать модель организации науки, государство должно заявить ясную позицию относительно ее роли и места в обществе.

Непонимание руководством страны целей, места и роли науки в современном мире привело к драматически резкому сокращению расходов на нее. Надеюсь только, что мы все-таки постепенно выправим положение. Дело в другом. Как показали строгие математические модельные расчеты члена-корреспондента РАН С. Курдюмова и профессора Г. Малинецкого, есть некий критический порог финансирования науки и образования, ниже которого никакие вливания не приведут к полноценной отдаче обществу этих затрат. Система войдет в коллапс. Мы находимся уже вблизи этого порога. Не надо утешаться тем, что благодаря неимоверным усилиям ученых и конструктивной позиции ряда законодателей и госчиновников нам удалось вырвать увеличение бюджета на науку на 20 – 40 процентов. На самом деле требуется в 6 – 8 раз больше».