Текст книги "Русская Доктрина"

Автор книги: Владимир Кучеренко

Соавторы: Максим Калашников,Виталий Аверьянов,Андрей Кобяков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 76 страниц)

В государственных средствах массовой информации не допускается реклама и пропаганда “сверхпотребления”, услуг паразитического характера. Являясь составной частью аппарата федеральной и региональной власти, государственные и муниципальные СМИ сами являются объектом преобразований. Санация и декриминализация федерального вещания станет необходимой предпосылкой успеха преобразований в целом. Санация федерального вещания предполагает: прекращение контрактов с поставщиками антисоциальной кинопродукции и производителями программ, выполняющих функцию “сверхпотребительских” услуг, проповедующих потребительские ценности. Выходя из ситуации коррумпированности управленческих структур в области культуры и СМИ, проводя в этой сфере кадровую чистку, власть должна позаботиться о сведении к минимуму ущерба для управленческой, производственной, технологической составляющей организаций, где проходит санация.

2). Общественные средства массовой информациидолжны быть некоммерческими, как и государственные, финансироваться частично из госбюджета, частично из фондов общественных объединений, по взаимному соглашению между государством и Общественным советом при Главе Государства. Редакционная политика общественных СМИ должна охватить весь спектр социально значимых интересов граждан России, освещать и публично анализировать всю проблематику их взаимоотношений. Политические партии не могут претендовать на информационное поле общественных СМИ.

3). Частные средства массовой информациидолжны быть свободны экономически и коммерчески, финансироваться из любых законных источников внутри страны, кроме госбюджета. Необходимо провести пересмотр лицензионных списков и ввести процедуру регулярного подтверждения лицензии для частных СМИ, которые финансируются зарубежными государствами, международными организациями, иностранными гражданами. В своей деятельности частные СМИ ограничиваются только законодательством России. Политические партии присутствуют на информационном поле частных СМИ, способствуют их объединению в более крупные информационные холдинги. Общественный совет при Главе Государства не вмешивается в деятельность частных СМИ, хотя и содержит специальную комиссию, обладающую правом оперативных рекомендаций в адрес правительства по вопросам лицензирования таких СМИ (ликвидация лицензии или изменение статуса частного СМИ может происходить только в соответствии с решениями суда и лицензирующих органов).

Средства массовой информации иностранных государств могут работать в общенациональном информационном поле России только в рамках международных соглашений, заключенных правительством, предусматривающих равноправный обмен информацией в конкретных областях (экономика, наука, культура, искусство, образование и т.д.).

Директивное разделение СМИ на государственные, общественные и частные – это не ущемление свободы слова, а напротив, более последовательная реализация такой свободы. Декоммерциализация государственных средств массовой информации и деполитизация общественных поставит чувствительный барьер на пути шельмования государственных интересов и манипуляции общественным мнением, а ангажированность частных СМИ, наоборот, позволит учесть весь спектр политических пристрастий в обществе.

Непосредственными задачами государственных и общественных СМИ являются:

– провозглашение социальной, демографической, региональной политики государства стратегической сферой деятельности, направленной на оздоровление общества; информирование населения о социальных инициативах государства;

– подробное разъяснение социальных прав граждан, обеспечиваемых государственными инициативами; консультирование населения по основным вопросам политических и гражданских прав, социальной и юридической защиты, перспективных общенациональных программ в специальных тематических передачах;

– трансляция социальной рекламы;

– опосредованная пропаганда государственной политики через документальное и игровое кино, публицистику, в том числе: раскрытие традиционных общественных ценностей, в особенности родительского и сыновнего долга, с участием духовенства традиционных конфессий, освещение конкретного позитивного экономического и социального опыта в регионах России, прямая и косвенная пропаганда наведения правового порядка в стране, результативного труда, подвижнической общественной деятельности, дел милосердия (реабилитации инвалидов и лиц, освобожденных из мест лишения свободы, развития специальных учебных заведений и содержания учреждений общественного призрения и др.);

– введение понятий общественной доблести и общественного позорав контекст общенациональной дискуссии;

– использование художественных кинолент, в том числе исторических, и в особенности героического жанра, для формирования жизненных критериев добра и зла, с расчетом на различные возрастные аудитории;

– информационное сопровождение программ социально-экономического возрождения депрессивных регионов и отраслей хозяйства в публицистической форме.

Задача журналистики – кропотливая работа по поиску эталонов для современной России, а не выдача жареных тем, не искусственное окрашивание материалов в криминально-сексуально-политические тона. Настоящими героями должны становиться люди, добившиеся успеха, не гоняясь при этом за “американской звездой” и не надувая вкладчиков. Важно не придумывать таких героев, а искать их в жизни – они есть, и их много. Нацию в медиапространстве должны представлять успешные руководители, талантливые творцы, благородные бизнесмены. О жизни России нужно рассказывать не только “завлекательно”, но и вдумчиво, человечно. Журналист-исследователь, куда бы он ни приехал, своей целью должен ставить выявление “духа места”. Пора искать “теплые тона”; без любви, как известно, не бывает познания. Это вовсе не исключает создания острых материалов – например, о малом городе, который попал в руки мафии. Но это должно подаваться не как абстрактная “чернуха”, а как желание помочь. При этом важно не впадать в официозные ноты, не превращать государственную идею в лозунг и фразу.

Должны быть найдены гибкие и эффективные рычаги по противодействию журналистской истерии, которая производит мрачные настроения в обществе, сеет панику в критических ситуациях. Поведение многих СМИ во время трагических обстоятельств (катастрофа АПЛ “Курск”, “Норд-Ост”, бесланские события) трудно охарактеризовать иначе, чем неприкрытый медийный террор. Фактически в таких случаях СМИ консолидируются с реальными террористами, с катастрофой, со стихией, становясь их рупорами, нагнетателями ужаса. Свобода СМИ во время катастроф и трагедий должна быть ограничена, их функции должны быть подчинены задаче своевременного информирования аудитории в целях повышения общественной безопасности.

3. Новое ТВ (сетевой путь)

Слишком долго и успешно растлеваемое и терроризируемое сознание нации необходимо сперва если не призвать к праведности, то хотя бы обратить к консервативным идеалам.

Носителям Русской доктрины необходимо быть услышанными – а для этого нужны телеканалы. Слишком многое зависит от личности руководителя канала, от того, кто расставляет те или иные акценты в редакционной политике. Есть определенная надежда на здоровые силы, уже присутствующие на телевидении, но не обладающие достаточной властью, чтобы формировать политику канала в целом. Это такие авторы, как Алексей Пушков, Андрей Добров, Михаил Леонтьев, Аркадий Мамонтов… Главное, что могут сделать подобные личности, – это оздоровить духовную и интеллектуальную атмосферуобщества, в которой уже можно будет естественно и спокойно мыслить, чувствовать и дышать. В свое время у них появится больше возможностей, но для этого необходима постоянная работа в их поддержку. Надо перестать клонировать новые партии и движения под каждую пассионарно-митинговую личность, а научитьсяконсолидированно помогатьтем, кто близок широкой национальной коалиции консервативных сил. При этом очевидно, что “первый призыв” смыслократии нужно будет направить именно в массмедиа, заняв тем самым ключевые “высоты”, с которых до сих пор еще ведется наиболее разрушительный артобстрел нации информационными террористами.

Помимо необходимости добиваться влияния на центральном телевидении нужно строить систему альтернативного телевидения – на сетевых принципах. Сверхновое русское ТВ может и должно одновременно выступить как предприятие современного бизнеса, самоокупаемое и успешное.

Центральные каналы телевидения показывают все что угодно, только не Россию. Как будто в стране нет ничего, кроме президента, Москвы, Чечни и Питера. Нет всей остальной страны – с ее красотами, потенциальными возможностями и великой историей. С 1991 года в глубине России идет своя жизнь, которую не хотят замечать в центре: люди в регионах борются с кризисом, находят удачные организационные решения, заводят новые производства, создают оригинальные товары и технологии, смелые проекты во всех сферах деятельности. На местах выдвигаются яркие, умные политики, предприниматели, организаторы местного самоуправления и менеджеры.

Идеология “телевизионной нации” работает сегодня против реальной нации. Русские лишены общения друг с другом, не знают о ценном опыте и удачных прорывах. Взамен им предлагают образ страны-помойки, страны-могилы, края вечной войны, развала и катастроф – с набором одной и той же московской “элиты”.

Современные вещатели так и не заполнили образовательную и научно-популярную ниши (и по ряду причин сами они подойдут к этому еще не скоро).

Идеология “телевизионной нации” работает сегодня против реальной нации. Русские лишены общения друг с другом, не знают о ценном опыте и удачных прорывах. Взамен им предлагают образ страны-помойки, страны-могилы, края вечной войны, развала и катастроф. Одно из решений – породить сетевое телевидение, опирающееся на десятки местных студий…

Информационные службы-“телекнопки” вряд ли смогут перестроить рекламно-коммерческое вещание и подчинить его интересам продвижения необходимых обществу знаний о правилах игры, о стратегии развития страны. Они “заточены” под другие задачи. Общепринятая идеология рейтинговых телевещателей довольно проста: “любая новость должна быть окошмарена”; “позитива не бывает – бывает реклама и PR”.

Огромные ресурсы политического и информационного влияния сосредоточены в руках узкого круга владельцев и менеджмента СМИ, связанных между собой неформальными отношениями, устанавливающих “теневые нормы” маниакально-депрессивной информационной политики, медиатеррора. “В телевизоре” практически нет взвешенной аналитической информации, воспитывающей государственную позицию гражданина России, направленной на формирование слоя универсально образованных людей. Бесконечные ток-шоу, концерты поп-звезд и реалити-игры бездарно скопированы с западных аналогов. Ничего своего у “академиков ящика” нет.

Есть в нынешнем ЦТ и другая сторона: оно слишком дорого. Минута рекламного времени в прайм-тайме стоит до 30 тысяч долларов. А это значит, что отечественный предприниматель и производитель не могут пробиться к обществу. Отсюда – засилье рекламы иностранных товаров и пива. Будто в России ничего больше нет…

Но это положение можно изменить. Тем более что подобное в истории уже было.

В США 60-х гг. существовал набор всеамериканских телеканалов и масса местных разобщенных студий, вещавших в радиусе действия своих передатчиков. В нынешней РФ есть десятки региональных и городских ТВ-каналов, которые не связаны друг с другом. У них – масса проблем. Рекламодателей и новостей не хватает, нет возможности заполнять сетку вещания хорошими программами. Ресурсов на то, чтобы готовить качественные программы, фильмы и сериалы, просто нет. Они обречены вариться в собственном соку, буквально вымучивая новости, поневоле замыкаясь в тесных “местечковых” рамках. В то же время они накопили богатейший и интереснейший материал по своим городам, областям и краям, который пока остается запертым.

Решение напрашивается само собой: покончить с засильем самодовольных центральных каналов так же, как это сделали американцы, – породить сетевое телевидение, опирающееся на десятки местных студий с их неиспользованными возможностями. “Американцы в семидесятые создали сетевые агентства, которые сначала наладили обмен материалами между региональными телекомпаниями,– рассказывает режиссер и продюсер Иван Сидельников. – Где-нибудь в штате Юта охотно смотрели документальные ленты и новости с Аляски – и наоборот. Затем агентства стали поставлять свои информационно-аналитические программы, которые обходили федеральные каналы по популярности”.

Они объединяли разрозненные частные каналы и информационные агентства общей идеей, новыми возможностями влияния на общественную жизнь, новыми перспективами в рекламном бизнесе. Региональные агентства, студии и каналы получили общенациональный рынок информации и рекламы, резко увеличилась аудитория для производимых ими сводок новостей, программ и фильмов. Со временем по охвату они приблизились к общефедеральному уровню. А там пошли и заказы на производство фильмов, передач, презентаций образовательного, просветительского и коммерческого характера. То есть они открыли качественно новый рынок сбыта своей продукции и новые заказы.

Местные телевизионщики, сотрудничая на взаимовыгодных условиях с центральными агентствами сети (организаторами обмена, заказов и совместной работы), предоставят им свои производственные мощности (съемочную технику, монтажные, транспорт, исполнителей, ньюсмейкеров), архивы, возможности для оперативных съемок и освещения событий. В итоге “мозговые центры” сетевого вещания перейдут к созданию собственных программ новостей, тематических передач и документальных фильмов, которые смотрела бы все бóльшая и бóльшая аудитория. Образуются качественно новые возможности для трансляции и внедрения собственных взглядов, точек зрения – формирования мировоззрения зрителей.

Это приведет к удешевлению производства программ и широкому распространению альтернативных точек зрения на происходящие в стране и мире события. Региональные компании привлекут серьезных сценаристов, режиссеров и продюсеров. В рамках сети все в большей мере будут использоваться новейшие технологии, создаваться более дорогая, качественная компьютерная графика, начнется широкая циркуляция более достоверной и проработанной аналитической информации (за счет координирующего центра), появятся новые телепрограммы, посвященные росту образования и знаний.

Именно таким образом в США в 70-е годы сформировались крупнейшие информационные вещатели. За считаные годы они потеснили старые центральные каналы. Возникли знаменитые TBS Тэда Тернера и CNN – идеологические, сценарные и продюсерские центры. Тернеру не пришлось скупать для этого местные студии – он сработал как истинный предприниматель, предложив малым телеканалам выгодную схему взаимодействия.

Другой подобный пример – возникновение арабской телесети “Аль-Джазира”. Еще недавно о ней не знал почти никто, а сегодня эта компания превратилась в мощнейшую информационную силу.

Сетевое телевидение обязательно вызовет интерес у различных предпринимательских структур. Давать рекламу сюда выгоднее и дешевле, чем пробиваться на федеральные каналы. Множеству местных производителей нужно расширять рынки сбыта, рекламируя свои изделия. Реклама на центральном ТВ им не по карману, зато на сетевом телевидении – в самый раз. Эти предпринимательские структуры будут способствовать развертыванию межрегиональных информационных проектов. Да и регионы заинтересованы в сетевом обмене. Например, Хабаровскому краю важно показать привлекательность своих южных районов для переселенцев с Чукотки. А на Чукотке с интересом узнают о жизни хабаровцев. Огромный резерв сверхнового телевидения – это политики и общественные деятели новой волны, которым нужно продвижение.

Центральное ТВ в России не закрывает огромные рыночные ниши. Например, в то время как на Западе бурный рост переживает научно-популярное вещание (канал “Дискавери”, к примеру), в РФ это направление совершенно убито и заменено на массовое производство подражательных, вторичных шоу.

Стоит выйти на рынок с отечественным продуктом такого рода, с передачами исторической и природоведческой тематики из регионов, с оригинальными программами незаезженных авторов – и центральные каналы будут жестоко биты в конкурентной борьбе за аудиторию. Возможности тут открываются огромные. От распространения восстановленных и оцифрованных советских лент “Леннаучфильма” (а их – 4 тысячи!) до налаживания обмена программами местных студий. Например, в Хабаровске есть совершенно потрясающие материалы о русских первопроходцах Сибири и Дальнего Востока. Великолепные архивы есть у студии “БАМ”. У таймырского телевидения – съемки уникального Путоранского заповедника. Кто в России знает об этом удивительном месте? А вот американцы, которых провезли над Путораном, потом сознались, что это место – не хуже их Большого Каньона.

Отдельная тема – новые прорывные технологии отечественных ученых и изобретателей. На центральных “кнопках” вы о них ничего не узнаете. Зато сетевое телевидение о них расскажет. Разве людям, по которым больно бьет жилищно-коммунальная реформа, не интересно узнать о новых технологиях, позволяющих во много раз сократить затраты на отопление и энергоснабжение жилья? Ну а центральные каналы, коли им так хочется, пусть по-прежнему продолжают говорильню на тему реформы ЖКХ.

В сражении за русское будущее новое телевидение должно использовать необычные ходы, отдавая приоритет документальному кино, альтернативной системе русских новостейи острым тематическим передачам.На этом поле мы способны получить конкурентные преимущества и наладить мощную трансляцию русских идей.

В принципе все “кубики” и “ячейки” для построения сверхнового русского телевидения есть. Осталось их соединить нитями выгодных связей. И региональные агентства новостей, и крупнейшее негосударственное информационное агентство деловой направленности “РосБизнесКонсалтинг”, и несколько студий, снимающих отличные ленты, и Интернет-версии ряда СМИ. Дело – за финальной “сборкой” проекта.

Нужно, чтобы, включив телевизор, зритель увидел “Евроньюс” в русском варианте. Так, чтобы мы могли почувствовать пульс собственной страны. Не бессвязные сводки отрывочной информации, а большую программу с солидными разделами, посвященными и общественной жизни, и политическим новостям, и научно-технической тематике, и экономике, и культуре со спортом.

4. Радио– и интернет-вещание

Долгое время радио под влиянием советского опыта приписывался “тоталитарный” характер, связанный с мнимой “односторонностью” и “директивностью” радиокоммуникаций. Хотя в то же время широко известен и тот факт, что западные радиостанции сыграли крупную роль в расшатывании монолитности советской идеологии и именно они были для многих граждан России первой “школой демократии”. Но пальма первенства в развитии российских демократических СМИ отдавалась телевидению, как обладающему более значительной по размеру аудиторией. Однако на определенном этапе в российском обществе наступило разочарование в телевидении, обвиняемом в “зомбировании” населения и в медиакратических тенденциях.

Для телевизионной информации характерны установка на зрелищность, на “шоу”, на создание единого, унифицированного образа реальности. Даже острые политические дебаты приобретают характер постановочного шоу, в котором превалируют не содержательные, а эмоциональные аргументы. При этом репрезентация мнений в телевизионном пространстве в основном совершается через специальных “телеперсон”, воспринимаемых остальным обществом как часть истеблишмента. Характерен слоган одной из популярных программ российского телевидения, занимающихся отбором молодых талантов в шоу-бизнес: “ Ты попал на TV – ты звезда”.“Попадание в ящик” автоматически воспринимается как признак элитарности. И напротив, “человек из народа”, не имеющий специальных навыков поведения на ТВ, воспринимается как комический персонаж, человек, оказавшийся не на своем месте.

Для большинства современных российских радиостанций, как государственных, так и частных, в отличие от телевидения прямой эфир, диалог со слушателями являются важнейшей частью их профессионального стиля. Многие радиостанции прямо позиционируют себя как “народные”, то есть ориентирующиеся на простого человека и интересующиеся его мнением. Большая часть этих радиостанций ограничивается, однако, музыкально-коммерческим вещанием, не претендуя на то, чтобы быть площадкой общественно-политических дискуссий. Вместе с тем радиостанции, имеющие общественно-политический формат вещания, способны создать пространство для достаточно интенсивного общественного диалога.

Такой важнейший для радио формат, как прямой диалог журналиста со слушателем, позволяет значительно смягчить проблему “медиакратического доминирования”. В этом диалоге журналист выступает носителем равноправной с другими частной точки зрения, а не обладателем истины в последней инстанции, слушатель может спорить и не соглашаться с журналистом, высказать принципиально иную точку зрения. Формат радио позволяет значительно смягчить и обрисованное нами неравенство возможностей носителей разных точек зрения. Устное высказывание в радиоэфире требует значительно меньшей подготовки, чем высказывание в печати или специфическое “телевизионное” поведение. Радио создает эффект прямого диалога, в котором его участник может обратиться к слушателям так же, как обратился бы к соседу по подъезду или к приятелю по работе. Это в значительной степени снимает страх перед высказыванием и значительно повышает его информативность.

Задача ответственного радиожурналиста не “переспорить” слушателя, а помочь ему сформулировать свое высказывание предельно четко и прозрачно. Радио, таким образом, оказывается более удобным инструментом для прямой репрезентации общественно значимых точек зрения, чем телевидение или печать. Здесь возможно добиться достаточно содержательных высказываний от людей, род занятий которых весьма далек от печатного слова и от телевыступлений. Однако сам по себе прямой диалог не способен обеспечить решения другой важнейшей задачи – полноты репрезентации. Отбор слушателей, получающих возможность высказаться, все-таки подчинен случайным факторам. Поэтому полнота репрезентации остается задачей тех, кто формирует информационную политику радиокомпаний. При этом радио дает в руки этих руководителей довольно гибкое средство.

Закрепившийся в российской радиожурналистике стандарт позволяет осуществлять весьма пространные диалоги с приглашенными в студию гостями, представляющими различные политические силы, общественные позиции, конфессии и группы интересов. Гости получают возможность достаточно развернуто изложить свои позиции и ответить на любые вопросы.

С другой стороны, при столкновении общественно значимых позиций в актуальной дискуссии вполне допустимо и освещение этих позиций с точки зрения журналиста-комментатора. При этом комментарий может (и в некоторых случаях должен) моделировать обсуждаемые общественно значимые позиции, раскрывать их внутреннюю логику, а не сводиться к тенденциозной критике.

Работа с аудиторией нашего сложного и пестрого общества предполагает особое внимание к этике журналистского высказывания. Исключительно важно не наносить оскорблений тем или иным группам населения (а оскорбление может быть иной раз и ненамеренным, связанным с неосведомленностью журналиста). Но не менее серьезной является и опасность полного выхолащивания содержания журналистского высказывания из опасения кого-то обидеть. Гипертрофированная политкорректность воспринимается в российском обществе как признак дурного тона и неискренности.

“Давайте подумаем вместе”– этот призыв журналиста воспринимается российским радиослушателем полностью позитивно. С этим, в частности, связан и тот факт, что журналистов и специалистов по “медиапровокациям” в роли политических комментаторов вытесняют интеллектуалы. И на телевидении, и на радио политкомментарии все больше переходят в руки лиц, занимающих не последние строчки в рейтингах аналитиков.

Имея свои естественные ограничения в выразительных средствах, радио оказалось и в большей мере свободным от многих соблазнов, перед которыми не устояла часть российской “свободной” прессы в 1990-е годы, – соблазнов политической манипуляции и решающей роли денег в продвижении тех или иных позиций и материалов. Это позволило радио не только сохранить, но и расширить свою свободу в условиях, когда в нашем обществе началась “реакция” на издержки процессов 1990-х. Поэтому сегодня именно радио-СМИ находятся наряду с Интернет-СМИ на переднем крае развития новых массмедиа. Именно радио старается наиболее полно и подробно осветить многообразие существующих в обществе точек зрения, при этом воздерживаясь от информационного манипулирования аудиторией.

Сегодня именно радио-СМИ находятся наряду с Интернет-СМИ на переднем крае развития новых массмедиа. Они стараются наиболее полно и подробно осветить многообразие существующих в обществе точек зрения, при этом воздерживаясь от информационного манипулирования аудиторией.

Следует подчеркнуть особое значение радиодля роста консервативного и национального сетевого сообщества в России. В отличие от центрального телевидения, у которого количество каналов, вещающих на большое число регионов, весьма ограниченно, радио предоставляет в этом случае гораздо бóльшие возможности. Даже одна радиостанция, если она станет рупором идей динамического консерватизма, новой смыслократии, культурной контрреформации, способна привлечь внимание значительной части нации и стать популярным источником информации и рычагом консолидации.

Еще совсем недавно в среде консервативной части нашего общества бытовало мнение, что Интернет, “виртуальная реальность” – от лукавого. Однако за последние 6–7 лет ситуация кардинально изменилась. Если вспомнить топ-100 Рамблера в середине 1998 г., то, к примеру, в первой тридцатке раздела “Религия” стояли исключительно сайты оккультной, эзотерической и прямо “сатанистской” направленности. Но уже в начале 1999 г. большую часть этой страницы занимали православные сайты. Причин этого явления много, корни – в общественной жизни.

Интернет образца 1998–1999 гг. поражал степенью свободы слова. Оказалось, что пресловутая “свобода слова” 90-х только декларировалась, в действительности же была жесточайшая либеральная цензура – на некоторые слова (включая “русский”, “национальный”,если только это не были какая-нибудь лотерея, мафия или банк) просто был наложен запрет в СМИ. Только в Интернете можно было узнать правду о событиях 1993 г., о политических планах генерала Рохлина или, например, о положении дел с канонизацией царственных страстотерпцев и с обретением “псевдоостанков”. Поскольку остальные СМИ не справляются со своими основными задачами, Интернет, выигрывая в доступности и ненавязываемости информации, заменяет их и в деле просвещения, и в деле формирования гражданской позиции, и в деле консолидации патриотических сил. За десять лет общий уровень интернет-культуры резко вырос. Сегодня на форумах в Интернете обсуждаются фундаментальные богословские вопросы, потому что другого поля для такого обсуждения нет! Общий рост православной культуры, а также национально-консервативной среды в Интернете очевиден как нигде.

Учитывая этот фактор, а также то обстоятельство, что интернет-аудитория возрастает в геометрической прогрессии, Интернет – форма весьма перспективная, даже в большей степени, чем традиционное бумажное издание. Интернет-аудитория молода, деятельна, незашоренна, открыта свободному живому слову.

Можно достаточно уверенно прогнозировать, что в ближайшие годы Интернет останется наиболее демократичным, оперативным, независимым и дешевым источником информации, он сохранит свой неофициальный статус и, следовательно, может рассматриваться как одна из альтернатив официальному телевещанию, газетам и журналам. Возможности Интернета будут расти. Внедрение новейших технологий – видео– и аудиовкладок, анимации, возможности прямой трансляции в режиме on-line – показывает, что в ближайшем будущем сетевое телевидение и Интернет займут в регионах все ниши, не заполненные ЦТ, и, возможно, даже потеснят его. Русская доктрина считает необходимым уделять самое пристальное внимание развитию Интернета, так как это – гарантия будущего независимого консолидированного русского сообщества.

5. Реклама и “индустрия развлечений”

Азарт невозможно искоренить из природы человека. Однако игровой бизнес занимает в разных обществах и в разные эпохи неодинаковое место. Игра может быть интеллектуальна (шахматы), может быть спортивна или психологична. Мы не считаем, что “игровая индустрия” должна получать какую-то поддержку государства и какой-то режим особого благоприятствования. Что касается казино, игровых клубов – эта отрасль бизнеса должна проходить более строгое лицензирование, ограничиваться в плане их расположения и кучности в городской среде, в способах и объемах рекламирования ими своих “услуг”, облагаться максимальными налогами. Сети игровых площадок, с автоматами и компьютерами, также должны ограничиваться и ставиться в жесткие налоговые условия. Их не должно быть много, в том числе и в столичных городах, они не должны заполонять зоны паркового отдыха.

Мы полагаем, что от наиболее распространенных ныне развлечений необходимо перейти к интеллектуальным и осмысленным играм, сюжет и техника которых должны быть сопряжены с тремя миссиями массмедиа, о которых велась речь выше (информировать о реальных фактах действительности; сближать общество с государством и духовно-политической традицией; просвещать, образовывать, обогащать в плане культуры). Иными словами, число и объемы тех видов развлечений, игр и рекламы, которые не вписываются в три данные миссии, должны неуклонно сокращаться. Общество не может позволить себе роскоши прямо или косвенно поддерживать бездумные развлечения, предоставлять им питательную среду. Если же и задействовать азарт, то он должен эксплуатироваться с пользой для всей нации, а не только для игрового бизнеса. Можно даже рассмотреть вопрос о национализацииигровых заведений.

При этом необходима программа, поддерживающая тенденцию, прямо противоположную ныне господствующей: формирование позитивной, созидательной и эстетически содержательной среды внутри масскульта – нужно поощрять писателей в жанре фэнтези, помогающих создавать футурологический образ России будущего, на основе комплекса их идей должны создаваться мультимедийные продукты, компьютерные и сетевые игры. Футурологическая струя массовой культуры должна двинуться вверх, к универсальной национальной культуре, перестав тем самым быть “массовой” в привычном смысле, став “народной” и в чем-то ориентирующей на “высокую культуру”, на иерархию принятых нацией ценностей. Хотя мультимедиа вряд ли станут локомотивом создания большого стиля России в XXI в., они наверняка смогут внести в него свой необходимый вклад, выравнивая поле культурного взаимодействия, отказываясь от якобы неизбежного расслоения на товар для массового и элитарного потребителя. В России должно появляться больше развлечений, рекламы, игр, понятных и эстетически приемлемых как для широких слоев, так и для “консервативного интеллектуального класса”. Этот консолидирующий нацию культурный стандарт – одна из важнейших творческих задач нашей “смыслократии”.