Текст книги "Спартачок. Двадцать дней войны (СИ)"

Автор книги: Владимир Журавлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Что поразительно – снайперку замполиту выдали. Молча. И когда он вернулся, рота сразу двинулась по маршруту. Но недолго. За ближайшим поворотом майор скомандовал отдых. Бойцы на всякий случай попрятались в развалинах, а майор просто присел на бордюр. И отдыхал, пока не вернулся Грошев.

– Ну как? – коротко спросил майор.

– Легче, – так же коротко отозвался Грошев.

Майор кивнул и скомандовал продолжать движение.

Но через полкилометра их тормознули. Вывернул из-за дома БТР, дернул в их сторону стволом пулемета, а соскочивший с брони офицер тихо представился майору и приказал выстроить личный состав.

– Не тряситесь, не накроют, на пару минут всего! – жестко усмехнулся офицер.

Прошелся вдоль неровного строя, сверился со списком на тактическом планшете, недовольно дернул головой и запрыгнул обратно на броню. БТР выплюнул ядовитый клуб дыма и с грохотом укатил.

– И что это было? – хмуро спросил замполит.

– А виноватого искали. Но у нас его нет! – легко отозвался майор и тут же рявкнул:

– Внимание, бойцы! Вас учили не ходить кучей, и учили правильно! Но с этого места и далее мы пойдем плотной группой! У нас есть экспериментальная РЭБ, но маленькая! Потому держитесь плотнее, и тогда прикроют! И команды легче слушать! Харчо, транслируешь от Спартачка на всех! Вперед!

– Сергей, – упрямо пробормотал замполит, пристроившись за спиной майора. – Мне это не нравится! Мы – офицеры!

– Витя, ты согласен, что я обычно не вру? – вздохнул майор. – Я ж не коммуняка! Ну? У него заболел живот! Он мне сказал, я его отпустил облегчиться! Всё! Других разговоров меж нами не было!

– А почему потребовал автомат оставить? – с подозрением спросил замполит. – И ножи?

– Именно поэтому. Он же психопат. Еще бы грохнул кого. А так ушел без оружия, вернулся без оружия. Ну, успокоился? Хотя по-хорошему этого выродка не грохнуть надо было, а забить до смерти… ногами.

– Сергей, мы давали присягу. И кто-кто, а ты знаешь, что такое единоначалие. И что командир имеет право отправлять солдат на смерть.

– Путаник, – буркнул майор. – У вас, замполитов, то ли мозги набекрень, то ли знания наискосок. Командир имеет право на что? Для выполнения поставленной задачи отправлять солдат на смерть. А убивать за то, что не позволили себя грабить – такого права у него нет, и ни у кого нет. Возможность – да, есть. Ну так она у всех есть. Понятно?

– Нет.

– Вот и славно.

От головы колонны донесся резкий свист.

– Колонной по два – в подвал! – рявкнул Харчо. – Стоять плотно, проходы минированы! Пошли!

Майор грузно втиснулся последним. Снаружи с перерывами несколько раз простучал автомат.

– Небо чистое на четверть часа, – донесся спокойный голос Грошева. – На маршруте «ромашки», внимательней.

– В колонну по трое, за направляющими, след в след! – тут же заорал Харчо. – Булат, Скорпиону врежь – истерит! Не толкаться, не спешить, в сторону не шагать! Слушать команды! И… вперед!

Майор хэкнул, вывалился наружу, пристроился рядом с Грошевым.

– Вот так и пойдем! – подмигнул он замполиту. – И дойдем! Потому что у нас РЭБ, а у них нет!

– Всё у всех есть, – недовольно сказал Грошев. – В чем проблемы? Вместо меня – отделение с армейскими дробовиками, совмещенный залп достаточно результативен. И саперную подготовку каждому бойцу. С тренировкой на полигоне. И контрбатарейную борьбу. В чем проблема-то?

– В олигархате? – жизнерадостно гоготнул майор. – Давай-давай, мы почти согласны на революцию!

– Да? Ну тогда бегом, маршрут чистый на пятьсот.

– Бегом пятьсот! – гаркнул майор.

Колонна с матами и бряканьем перешла на бег…

Солнце клонилось к дымному горизонту, а они все еще были живы. Каждые полчаса заскакивали в укрытия или просто прятались по развалинам, снайпер отрабатывал по дронам – и шли вперед. Несколько раз по ним били пристрелочными, но без результата. Один раз крепко взялись за кого-то в соседнем квартале, видимо, тоже кто-то пытался идти на ротацию.

Внезапно колонна встала. Грошев пошел к стене уцелевшего дома, наклонился.

– Твою ж дивизию… – вырвалось у замполита. – Трупы… нельзя трогать трупы – заминированы!

– Знаю, – донесся спокойный голос Грошева. – Не всегда. Эти чистые. Шкапыч, распорядись, чтоб оружие прибрали.

Они лежали рядком там, где их накрыло – восемь иссеченных, изуродованных тел. Судя по экипировке – разведка. Несло от «чистых» так, что замполита чуть не вывернуло. Он торопливо, стараясь не дышать, оттащил тубусы гранатометов. Вернулся за остальным – и все же не удержался, откашливался потом долго и с мучительными резями в желудке.

– Дальше не пройдем, устал, – сказал Грошев. – На ночевку… лучше не в подвал. Почему-то же их здесь накрыли. Знают, на выходе караулят.

– Поднимаемся на этажи! – решил майор. – Искать закрытые коридоры! К окнам без приказа не подходить! Куда⁈ Не в этот подъезд, в следующий!

Им повезло – на третьем этаже нашлась абсолютно целая, неразбитая лестничная площадка. И двери целые. И – вот чудо – незапертые.

– Стоять-молчать! – рявкнул майор. – Коммуняка, глянь!

Грошев подошел, постоял рядом с дверью.

– Чисто.

И устало опустился на пол.

Всем составом удалось разместиться в трех квартирах. Закрыли внутренние двери и вповалку попадали в коридорах. Тесно, но через окна не видно и почти не дует.

– Еду греть в ванных! – распорядился майор. – Булат, Дымок, Лапоть – проконтролировать! У входных дверей – на «фишке»!

После чего сам опустился рядом с Грошевым, расположил на коленях поудобнее автомат и как ни в чем не бывало поинтересовался:

– Все хотел спросить – а к вам в коммунизм в принципе попасть можно? Со стороны? Или не берете? Вы ж там все… высоконравственные!

– Обычные мы, Шкапыч, – вздохнул Грошев. – Самые обычные. Просто у нас адаты.

– Адаты – это понятно. А как с дебилами? Что, и дураки есть? Или они вам нужны, чтоб было кому грязную работу делать? Канализацию ремонтировать, то-сё… А? Ну расскажи, все равно ж делать нечего!

– Не устал? – буркнул Грошев. – Завтра «Грома» на тебя загрузим.

– На меня нельзя, я ж целый майор!

– Нет у нас грязной работы, – вздохнул Грошев. – У нас автоматизация.

– Здорово!

– Да не очень. Автоматизированное общество упирается в своем развитии в человеческую посредственность. Дуракам нечего делать в нашем мире. Творцы, конечно, везде на своем месте, но не все, понимаешь ли, такие же гениальные, как я или тот же Антон.

– Если скажешь, что стали воспитывать детей в интернатах с прицелом на гениев, я не поверю! – предупредил майор. – Уж интернаты я знаю! У меня детдомовские были в части – сплошь тупорылые! И вечно считают, что им все должны!

– Скажу, что человеческая посредственность при подробном изучении разложилась на неродственные компоненты, – хмыкнул Грошев. – Она, оказывается, разная происхождением, наша посредственность. По большей части чисто физиологическая.У большинства мозги не работают, сколько ни учи. Самая понятная, но самая трудная проблема. Но мы ее решили.

– Отбор по гениальности с дальнейшим размножением?

– Не-а, так не работает. Гениальность не является комплексом наследуемых признаков, это даже у вас должны были уже открыть. Применили крайнюю меру – генетические правки. Результат получился… неожиданным, м-да. Тем не менее – результат. Ну, социальная посредственность – она от среды обитания, с этим мы легко справились системой образования и интернатами для подростков в том числе. Ты, Шкапыч, сталкивался с детдомовскими, но они вообще-то разные, ведь ученики колмогоровских школ тоже живут в интернатах. Будущие светила науки, между прочим. Как и высокоуровневые спортсмены в вашем мире, и много кто еще. Ну и еще есть идейная посредственность, но ее мы не стали трогать. Хочет человек быть никем – что ж теперь? Из таких хорошие бабушки-дедушки для внуков получаются, воспитатели детсадов, учителя, кстати. И в принципе они – неплохой материал для коллектива. Стабильное общество должно быть разнообразным по составу, такие дела…

Внезапно Грошев развернул автомат и дал короткую очередь. Обломки дрона-разведчика заскакали по ступенькам.

– Так и знал, что проверяют, – буркнул Грошев. – Летают и смотрят. Спать не дадут, уроды.

– Уходим? – деловито спросил майор.

– Стреляем. Если подлавливать на нижнем марше, нас не успеют засечь. А так – разбился и разбился, мало ли из-за чего…

И Грошев снова прикрыл глаза. Майор посмотрел на него, вздохнул и не стал расспрашивать дальше. Замудохался коммуняка, что ж теперь? Пусть отдыхает. Как ни крути, а благодаря ему день прошел, и прошел неплохо. Правда, завтра будет следующий день. Но то – завтра.

Глава 12

День четырнадцатый

Боец улыбался и плакал. И снова улыбался.

– Больно? – сочувственно спросил Лапоть.

– Не, нормально всё! Думал, не придете… Ребята, покушать есть?

Бойцы тихо проходили мимо, распределялись по этажу. Майор сидел рядом с найденным бойцом, слушал и старался ни о чем не думать. Три недели. Три недели боец ждал смену. С перебитой рукой, без еды и воды. Иногда переговаривался по рации с группой в соседнем здании, но коротко, берег аккумулятор. Три дня назад они не ответили на вызов. Сколько их, таких, разбросано по Яманкулю? Официально он наполовину взят, а реально… реально вот так.

– Поел, и хорошо! – выдохнул боец и прикрыл глаза. – Можно умирать.

Майор почесал подбородок. Печально, но боец прав. С раздробленной рукой он уже на грани гангрены. А до базы полка ему не дойти. Всех, кто пробовал, они нашли по пути. И тех, кто пробирался на БЗ, и в гораздо большем количестве тех, кто пробовал вернуться. Прибарахлились оружием, даже пару коробов для «Грома» подобрали, не зря тащили тяжеленную железяку, надрывались. Но выводы сделали. Яманкуль – город смерти.

– Дай ему сопровождающего, – буркнул Грошев, вроде бы не слушавший разговоров, но слышавший всё. – Маршрут чист. Пока что. Может, дроноводов в штурма загнали за большие потери или еще что. Пока разберутся, смогут дойти. Если быстро. Пусть уходят прямо сейчас, по серому.

– Я! – тут же вылез Скорпион и засуетился вокруг раненого. – Собирайся, братан, все будет пучком!

– И Болта по-хорошему надо возвращать. Обезножел, но если поддерживать и разгрузить, доковыляет.

– Я! – снова вылез Скорпион. – Мы ж с Болтом вместе!

– Лапоть, – решил майор. – Маршрут помнишь? Разгружайся, двоих поведешь. Доберешься – загляни в штаб, доложи обстановку. На отдых – по старым нычкам. Спартачок говорит – маршрут пока чист.

Скорпион суетился вокруг раненого и с отчаянной надеждой делал вид, что не слышит. Майор философски посмотрел на него и отвернулся. Реалии войны – они такие… не очень чистые. Жить-то хочется, и хочется всем.

– Тогда поспешим, – озабоченно сказал здоровенный Лапоть. – Поднимайся, брателла. Последний рывок – и все, для тебя война закончилась. Соберись, ты же герой! Болт! Обколись на выход, быстро пойдем!

– А я? – дрожащим голосом спросил Скорпион.

– Чего встал? – тут же озверел Харчо. – Булат, подчиненного загрузи!

Майор похлопал бойца по здоровому плечу и пробрался на точку наблюдения. Если парень лежал здесь две недели, докладывал перемещения и его не засекли – место надежное.

Увиденное ему не понравилось от слова совсем. Не, бывало и хуже, но редко. Хуже – это на бетонный укреп идти в лоб. Дворец энергетиков – прочность, как и положено для общественных сооружений, с солидным запасом. В результате от обстрелов обвалилось перекрытие над концертным залом – и это всё. Мощный цокольный этаж, в котором располагались гардеробы и технические помещения – целехонек. Полуокна заложены бетонными обломками, в каждом наверняка огневая точка. Что творится с тыльной стороны дворца – не подойти и не узнать, в ближайших домах сидят туранцы. Собственно, они везде сидят. Наверно.

– Ну что, коммуняка, как думаешь – возьмем? – на всякий случай поинтересовался майор.

– Возьмем, если быстро. Только потом не выйдем.

– Вот и я так же считаю, – вздохнул майор и снова уставился в наступающие сумерки.

Площадь, чертова центральная площадь. И Дворец здесь, и городская администрация напротив – тоже ничего такое сооружение, надежное. И там наверняка сидят пулеметчики. И если Дворец взять нахрапом еще можно, то уже выйти – нет. Сколько останется в строю после штурма? Хорошо, если четверть. Одним отделением Дворец не удержать, слишком большой. Зайдут через непростреливаемые зоны и зачистят.

– А он нам действительно нужен, этот дворец? – задумчиво спросил Грошев.

– Приказ, – пожал плечами майор. – А приказы у нас… как наверняка и у вас. Не обсуждаются. Если про смысл интересуешься, то… ну, флаг наверху очень хорошо будет смотреться. Символично.

– Понятно, – буркнул Грошев и без перехода добавил будничным тоном:

– В подвал ребят не пускай. Там гражданские. Местные.

– Чего⁈ – вскинулся майор.

– Того. Забыл? У меня двенадцать генетических правок, и все встали. Я детский смех слышу. И разговоры.

– И о чем они там? – брякнул ошарашенный майор.

– О чем могут говорить люди, которые сидят полгода в подвале под обстрелами? – буркнул Грошев. – Сам подумай.

– Это что же – тот самый живой щит, о котором нам Замполлитра все мозги закапал? – пробормотал майор. – Не врал, что ли?

– Это у людей ничего нет, кроме вот этого подвала. Кто побогаче – давно эвакуировались.

Майор подумал. Почесал подбородок.

– Ну и чего сидим? – в результате пробормотал он. – Идем на штурм. Где-то у нас ТМка завалялась, бросим на вход… Скорпиона отправлю, надоел, сука… Потом вломимся по-быстрому, ребята Булата через окна в административное крыло заскочат… ну а потом как сядем в оборону… ненадолго. М-да. Идем, коммуняка, нечего смотреть, прыгать надо. Готовность полчаса.

– Дай мне Харчо и Жутика.

Майор недоуменно вскинулся.

– Не отвлечем укреп в администрации – срежут. Не успеете через площадь пробежать. Я там три пулемета точно видел. Наверху сидят, далеко глядят.

– Вот с-суки… и что, в три рыла захватите администрацию⁈

– Я сказал – отвлечем.

– Бери, – буркнул майор. – Что-то я уже не знаю, кто в роте командует… У вас в коммунизме всегда так?

– По рации маякнешь, когда будете готовы, мы с вами начнем.

– А успеете…

Майор обернулся. За спиной никого не было.

– И ты сука! – прошипел майор.

Повернулся, чтоб идти готовить личный состав к штурму – о остановился.

– С-сука…

Открытая площадь с пулеметными точками в цоколе ДК стояла перед глазами и не хотела уходить.

Подошел замполит, осторожно встал возле пролома. И уставился на площадь.

– Вот и я так же, – буркнул майор. – Стою и смотрю. И смотрю. С-сука…

– Даже если добежим и штурманем… – неуверенно сказал замполит. – Как мы там потом будем держаться? Со спальниками, сухпаем и БЗ быстро не побегаешь, а мотаться туда-сюда – кто нам даст? Как начнут охаживать со всех сторон! А без спальников и еды тупо померзнем за пару ночей…

– Кто добежит? – хмуро поинтересовался майор. – Ты? Ну, я еще. Может, Булат, он вроде спортсмен, в его племени все спортсмены. А остальные останутся на площади. А мы под стенами, вот и вся разница. Вот стою и смотрю. С-сука…

– Мне в штабе сказали, – тихо проговорил замполит. – Ну, по нашей линии… Там вообще-то неглупые люди сидят. Сказали – если истратится личный состав, можно отходить.

– М-да? Понятно.

Майор достал сигарету, покрутил и сунул обратно.

– Посылать штурмовые группы по пять-шесть бойцов?

Замполит неохотно кивнул.

– А потом оставить наблюдателя на точке, вон как того с перебитой рукой оставили, и отходить?

– Нас поймут, – тихо сказал замполит. – Витя, за две недели «ленточка» сильно сдвинулась. Мы сейчас по факту у туранцев в тылу. Как просочились – уму непостижимо. Дернемся на штурм – сразу покрошат… О, видишь? Они тут даже на машинах ездят и не боятся.

Майор подступил к пролому и вгляделся.

– Да ну на…

В сумерках от стены отделилась фигура, встала перед машиной и требовательно подняла руку. Скрип тормозов, недовольные голоса, стремительные движения… С изумлением офицеры наблюдали, как кто-то деловито выкидывает трупы из машины под стену.

Щелкнула рация.

– Шкапыч, я тут подумал… – лениво сказал в наушнике Грошев. – Вы, однако, площадь не проскочите. Попробуй на технике. Внаглую. Там у дворца сзади должны быть технические ворота, чтоб габаритный реквизит принимать. Вот как-то так.

– А сам как? – хрипло спросил майор.

– Да я как бы туранский знаю. Удачи.

– С-сука… – прошипел майор. – Как он меня бесит! Витя, ударную группу к машине, трамбуй, сколько влезет! Я за руль! Оставшихся – в штурмовую колонну, сам поведешь! Не рассредотачиваться, понял? Нет у нас времени на правильный штурм! Работаем!

Дальнейшее слилось у майора в одно озаряемое вспышками выстрелов действие. Взрывы маты, очереди в темноту и в упор. И финальной точкой – удар ногой в дверь. Застывшие лица офицеров у мониторов тактических планшетов, растерянная девушка с подносом в руках…

– Ну извините! – прохрипел майор, поменял магазин и поднял автомат…

Еще стреляли где-то наверху, и очень сильно и заполошно – снаружи. Но майор сидел на полу и не двигался. Как-то разом отказали ноги. Такое уже было однажды на учениях. Пробежал на адреналине, прыгнул – и аут… Большой вес – хорошее преимущество на ринге, но и только, а вот в штурмах – такая гадость! Защемление? Что-то нервное? Да врач разберет… или коммуняка. Этот сволочь все знает. Как там… офицер обязан владеть всеми солдатскими специальностями…

С грохотом пробежала мимо штурмовая группа. Замполит задержался, заглянул в глаза:

– Ранен? Сильно?

– Не знаю, – равнодушно сказал майор. – Двигаться не могу. Я тут посижу. Как у вас?

– Да… добиваем.

Замполит заглянул в комнату, без всякого удивления констатировал:

– Штаб. Это мы удачно. Всех пострелял? Тоже верно, пленных нам некуда…

Замполит вдруг резко замолчал.

– И женщин тоже, – пробормотал майор. – Я видел, куда стреляю. Война, брат, это война…

Замполит осторожно прошелся по комнате, вернулся.

– Не штаб полка. Обычный центр управления укрепрайоном. Но тоже неплохо. Жаль. За штаб нам бы орденов навешали. Тебя бы в звании восстановили…

– По плечу б похлопали, – согласился майор. – Подними. Разомнусь, вдруг пройдет.

Замполит с натугой потянул тяжелое тело вверх.

– Ага, – согласился майор с его невнятными матами. – Это тебе наказание за грехи. Помнишь, как я тебя таскал? Вот там ноги и убил. Стоп. Держи. Дальше я сам.

Майор сделал пару деревянных шагов. Удовлетворенно хэкнул. И сказал своим обычным беспечным тоном:

– А неплохо устроились туранцы? Генератор, освещение, тепло. Даже кухня есть. Жаль, повариху я, кажется, того… Но Крендель же у нас из поваров?

– Завидую я тебе, Витя, – честно сказал замполит. – Легко идешь по жизни. Не то что я.

– Так у тебя ж дочки, с ними легко не получится… Тихо, коммуняка на связи!

– Зачистили? – раздался спокойный голос Грошева. – Флаг повесили? Собирайте барахло и бегом в администрацию.

– Зачем? – не понял майор. – Лучше ты к нам! Ты бы видел наши условия! Свет, тепло, и мухи не кусают!

– Ты бы видел мои условия. В администрации – противоатомное убежище, их такими в Союзе строили. Бегом. Пока точки подавлены.

– И опять он прав, – буркнул майор. – Прибью когда-нибудь. Витя, всех в здание администрации. Без меня. Я, сам понимаешь, тихим ходом. Ползком.

Бросок через площадь показался бесконечно длинным. Бойцы с хрипом бежали, спотыкались, падали, с матами поднимались и бежали дальше. Майор ковылял последним. Голова непроизвольно втягивалась в плечи, и вообще все тело инстинктивно пыталось спрятаться за рюкзак. В результате майор матерно выругался и выпрямился.

– Морская пехота – не хвост собачий! – прохрипел он и последний десяток метров проковылял с гордо распрямленной спиной. Запоздалая пулеметная очередь хлестнула по стене с превышением, и майор юркнул за угол, откуда только прыть появилась. И про больные ноги забыл. А там открылась стальная дверь, и чьи-то руки задернули майора внутрь. Рюкзак перекосился в проеме – дернули так, что чуть не оборвали лямки, прошедшие строгую военную приемку. Снаружи бумкнул разрыв – но все, ребятки, прохлопали клювами, теперь поздно!

Спешно, но в целом уже спокойно рассредоточились по периметру, поделились на две смены, залегли. Грохот снаружи стоял такой, что отдельные выстрелы не выделялись, сплошной треск.

Майор с чьей-то поддержкой сполз вниз. Действительно – противоатомное убежище. Несокрушимые стены, могучие перекрытия. Закрытая система вентиляции, автономное энергообеспечение… Свободные бойцы удивленно озирались, рассаживались по хрупким пластиковым креслицам в крохотной служебной столовой, доставали сухпай… Сунулись к раковине – и вода есть! Горячая! Да это же рай!

Майор послушал разговоры, посидел расслабленно. Кое-как спустил на пол рюкзак. Машинально запихнул в себя сухпай. Проверил магазины и побрел наверх. Война – подруга капризная, требует постоянного и, можно сказать, восхищенного внимания. А прощелкаешь хлебалом – и останешься на полу в лужах крови, как остались офицеры в центре управления.

Бойцы обнаружились на точках. Сидели правильно, не высовывались. И не под окнами, а за могучими несущими стенами коридоров. Майор кивнул каждому, мол, не ссыте, ребята, я с вами.

Как-то довольно быстро трескотня снаружи успокоилась. Причина этого нашлась на третьем этаже. На огневой позиции, оборудованной настоящим броневым щитом, чертов коммуняка устроил себе снайперскую точку. Только вместо табельной СВА – 9 приспособил крупнокалиберный «Гром». И стрелял короткими двойками, почти не задерживаясь с выбором. Майор представил, каково приходится целям, и поежился. Снайпер, не умеющий промахиваться, да еще с эфирным зрением – жуткая сила.

– Помоги, – сказал Грошев не оборачиваясь. – Сейчас опомнятся и навернут.

Вдвоем они сняли пулемет и оттащили в коридор. И сами отошли подальше.

– Слушай, вы в коммунизме чудесами тоже пробавляетесь? – поинтересовался майор. – Вы как в три рыла взяли такую крепость⁈

– Не крепость, – поморщился Грошев. – Рота БПЛА здесь сидела. Обычные пацаны-сопляки. «Соколы Алатау». У них даже оружия при себе не было. Жутик их – в один рожок… А охрана при них – десяток стрелков. Главное было – внутрь зайти.

Майор покачал головой. Ну-ну. Про «Соколов Алатау» были наслышаны все. Самое результативное подразделение туранцев.

– Это не чудо, – вздохнул Грошев. – Обычная боевая работа. Обычная. В чем проблема-то? Берешь десяток ребят из Сил Диверсионного Назначения, подключаешь к ним пару спящих ячеек и делаешь то же самое. Без всякого эфирного зрения и снайперских фокусов.

– Каких ячеек? – не понял майор.

– Обычных, майор. Разведка тысячи лет существует. Вы же знали, что закуситесь с Тураном. Что мешало заранее создать сеть законспирированных агентов? Здесь половина населения говорит на русском, прячь не хочу. Но нет, разведка оказалась к войне не готова, а чтоб совсем облажаться, зачем-то отправили единственную подготовленную бригаду СДН штурмовать одну из резиденций кыпчакского лидера. Где они все и остались. Самого лидера там, кстати, не было, и все это знали. И теперь вы не можете осуществить простейший захват укрепрайона, считаете чудом, дебилы…

Страшно ударило в соседней комнате, броневой щит отлетел к двери и застрял там. Майор подавился пылью и дымом, кое-как откашлялся.

– И они дебилы, – хмуро констатировал Грошев. – Жутик, Кастет! Еще двоих берите! Щит на две комнаты влево, пока пыль не осела!

Мимо протиснулись бойцы, с хрипом выдернули броневой щит и потащили по коридору на новую позицию.

– Третий раз позицию сносят. По отчетам, наверно, уже взвод пулеметчиков уничтожили. Но мы, конечно, от туранцев в этом деле не отстаем.

– Опыт, – согласился майор. – А Харчо где?

– Нету. Его в самом начале срезали.

– Жаль. Хороший взводный был. Вроде уголовник, а получше некоторых офицеров.

– Харчо не уголовник, просто в тюрьме отсидел, – покачал головой Грошев. – Слушай, тебе поболтать охота? А мне стрелять надо. Хватай «Грома», вторым номером поработаешь.

Но тут внезапно хрюкнула рация. Майор вслушался и коротко доложил:

– Задание выполнили. Отошли в здание администрации, закрепились. Держимся. Поддержать огнем, принято.

Майор постоял, поскреб озадаченно щеку.

– Четыре процента, – пробормотал в результате он. – Надо же, работает!

– Чего? – не понял Грошев.

– Того! – с удовольствием передразнил майор. – Новый комполка решил по нашему маршруту двинуть бронегруппу с десантом, вот чего! Еще поживем, коммуняка!

– Тогда я вниз, – тут же решил Грошев. – Там на стартовом столе два десятка «крыльчаток» предустановлены, попробую задавить минометную батарею. А то они такой прорыв устроят бронегруппе – кровавыми соплями захлебнетесь…

– Через эфир увидел? – усмехнулся майор. – А говоришь – в чем проблемы!

Грошев остановился, словно споткнулся.

– У нас… у нас, майор, именно у нас в штурмовиках три дроновода. Группа Булата, чтоб ты знал. Потеряли «крылья», получили автоматы в зубы и пошли топтать развалины. А могли бы летать. И все видеть. Чего стоишь? Из «Грома» стрелять умеешь? Вот и стреляй.

Майор выругался ему в спину и пошел стрелять. Без эфирного зрения, просто так. Примерно туда, где он сам бы спрятался. Стрелял, перетаскивал с бойцами броневой щит, снова стрелял. Краем глаза видел, как вырываются откуда-то из подвального окна стремительные «крыльчатки», с ревом уходят в вираж и скрываются в черном небе.

А потом затряслась земля, на площадь стремительно вывернули приземистые танки, ударили из всех стволов по окнам. Один тут же вспыхнул, но остальные плюнули огнем, покатились по проспекту. Следом подкатили броневики, из них посыпались ловкие фигуры в камуфляже, стремительно побежали вдоль стен… и бой как-то быстро переместился, ушел далеко в сторону промзоны.

Майор попробовал облизать сухие губы – не получилось. Поискал фляжку и не нашел. И не смог вспомнить, где ее оставил.

– Бронеспецназ Чайна-републик, – прозвучал за спиной голос Грошева. – Довольно экзотическое подразделение, но у них все такие. Тренируются.

Майор забрал у него фляжку, жадно присосался. И отлегло.

– Сюда бы пару дивизий таких – и погнали бы до самого Мирного! – мечтательно сказал майор. – Как тебе вариант? В Веере Миров реализован?

– А зачем это Чайне? – пожал плечами Грошев. – Мы им кто? Обычные предатели. Всех союзников предали, строй поменяли. Им нас спасать нету смысла. Тренироваться, зарабатывать на нашей войне – это да, но не более. Они, кстати, и с той стороны тоже… тренируются. И потом сравнивают.

– Чего⁈

– Того. Это вообще-то напрашивалось.

Майор подумал. Покосился подозрительно. И спросил неожиданно для самого себя, просто вырвалось независимо от воли:

– Слушай, коммуняка, я все понимаю, кроме одного: почему ты все о нас знаешь, а? Ну не может такого быть, чтоб в будущем именно наше время посчитали судьбоносным и прописали во всех учебниках!

– Все же догадался, – неприятно усмехнулся Грошев. – И что теперь с тобой делать?

– По инструкции, – шевельнул разом онемевшими губами майор.

– М-да? А по инструкции тебя надо убить. С инсценировкой случайной смерти.

И Грошев задумчиво крутнул в руке арматурный прут. Обычный, не очень длинный. Ржавый. Кривой.

Усиленные связки, с ужасом припомнил майор. Сверхметкость. Охранник в машине с прутом в шее. Такой метнет – и насквозь…

Майор с трудом сглотнул и поднял глаза. И выпрямился. С-сука… морская пехота – не хвост собачий!