Текст книги "Забытое время (СИ)"
Автор книги: Влада Крапицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
–А вот что точно могу сказать – ты часто жаловалась, что тебе скучно, – продолжил Давид. – Пока жила с Оттоном, ты с остервенением училась. Я даже не знаю, на скольких видах музыкальных инструментов ты играла и сколько языков знала. Наверное, проще было перечислить – чего ты не умела и не знала. В твой круг интересов входило всё – литература, живопись, книги по различным направлениям, музыка, разные виды спорта… В общем всё, что может прийти в голову для времяпрепровождения. И вот, однажды, ты поняла, что изучила и умеешь столько, сколько не может один человек. И тогда ты начала скучать. Может поэтому захотелось всё забыть и начать сначала, а?
–Скучала? – я озабоченно нахмурилась. – Хм, тогда я это чувство перетащила и в эту жизнь. И, видимо, поэтому сейчас так легко всё даётся. Если я не до конца прошла погружение, и что-то осталось в глубинах подсознания, то выходит – сейчас я вспоминаю то, что умела? Тоска, – я поморщилась. – Но теперь хоть понятно, почему я рисовать быстро научилась и на фортепьяно играть, и языки дались легко, да и остальное…
–Угу, ты просто вспоминала то, что уже умела, – улыбнувшись, подтвердил Давид. – И знаешь, думаю в этот раз проблем не будет. Пока ты росла, я придумал, чем тебя занять на ближайшие сто лет, если ты вдруг заскучаешь.
–Да, и чем же? – спросила я, отодвигаясь от парня, который всё ближе подсаживался ко мне.
–В основном, не считая экстремальных видов спорта, ты делала упор на гуманитарные науки и занималась чем-нибудь утончённым, а ведь в мире много всего другого, – лукаво произнёс Давид. – Например, можно сделать упор на точные науки. Может, мы живём как раз для того, чтобы накопить большой объём знаний и, например, изобрести что-нибудь полезное для человечества. Какой-нибудь экологически чистый вечный двигатель или ещё какую-нибудь ерунду. Или создать какое-нибудь лекарство. В общем, выбор будущих занятий велик. Главное, иметь для этого хорошую материальную базу. У меня она, кстати, есть…
–Всё, дальше можешь не продолжать, – прервав, сухо попросила я, зная, что сейчас последует слышимая в последние дни какая-нибудь из вариаций слов – выбери меня и будет нам счастье.
Давид рассмеялся, глядя на моё недовольное лицо, и только собрался что-то ещё сказать, как неожиданно в аудиторию зашла делегация из ректора университета, декана нашей кафедры, трёх преподавателей и полицейского.
Вся группа испуганно замолчала, понимая, что такой визит ничего хорошего не несёт, а Давид тяжело вздохнул, увидев, что пришедшие с осуждением смотрят на него, и пробормотал:
–Гектора работа. Настучал, что все мои документы об учёбе подделка. Вот же мудак… А впрочем, всё равно сегодня последний учебный день, а сессию я сдавать не собирался, – после чего поднялся и, шутовски поклонившись, церемонно добавил: – Дамы и господа, как я понимаю, цель вашего визита в аудиторию – встреча со мной. Ну что ж, не будет мешать учебному процессу и покинем сие помещение, которое я посмел осквернить своим присутствием.
Гордо вскинув голову, он подмигнул мне, а затем направился к выходу из аудитории, всем своим видом показывая, как несерьёзно относится к тому, что его поймали на подделке документов, и грозящим за это последствиям.
Вся группа, и я в том числе, проводила его изумлёнными взглядами, а когда и Давид, и все пришедшие за ним, вышли из аудитории, раздался саркастичный голос моей любимой “подруги” Милы:
–Что, Римочка, связалась с уголовником? Может и тебя следовала вместе с ним забрать? Он ведь твой любовничек?
–Милочка, не удавись желчью, – иронично произнесла я. – Ты о таких любовничках только мечтать можешь. Лучше прикрой рот, а то и вся та школота, что лапает тебя в подворотнях, разбежится, если будешь так плеваться ядом. За Давида не волнуйся, он взрослый мальчик. Волнуйся, чтобы сама не угодила в неприятности похлеще, чем у него. Я их на раз тебе организую, если ещё хоть раз откроешь свою вонючую варежку в мою сторону. Видела, там белобрысенький меня под универом всё время встречает? Он может многое из того, что тебе, милое дитя, и не снилось. Моя мойка твоей головы в унитазе покажется ясельным развлечением, – заканчивала я свою речь уже на ядовито-слащавой ноте, сверля девицу взглядом.
Но, на самом деле, мне было глубоко плевать и на Милу, и на её высказывания. Всё это я говорила, чтобы хоть немного выместить на ком-то неприятные эмоции, а именно страх, который сейчас испытывала за Давида. “Блин, ну точно Гектор пакость сделал… И что теперь будет? Надеюсь, Давида не посадят за подделку документов? Интересно, для универа эта подделка подпадает под административный кодекс или уголовный?” – думала я, злясь уже на Гектора за столь радикальные действия. “Вот приедет сегодня к универу, я ему выскажусь насчёт методов! Тоже мне, борец за честность и равные условия! Если Давида посадят, не буду с Гектором общаться, пока тот не выйдет. Вот это называется – уровнять в шансах!”.
Все остальные пары я просидела как на иголках, а по универу уже разнеслись новости про Давида и то, что он подделал документы, а также, что его забрали в отделение полиции. Это косвенно коснулось и меня, потому что многие студентки заглядывались на парня и видели, что тот общается только со мной, а сейчас ситуация позволяла как раз отомстить мне за внимание Давида. Поэтому, идя по коридору между парами и полупарами, я неизменно встречала презрительные взгляды, а некоторые девицы даже решались фыркнуть в мою сторону. Я старалась отвечать такими же презрительными взглядами или вообще не реагировать на всё это, но одна барышня меня таки разозлила. За что была быстро зажата в угол, где получила от меня обещание сделать из неё непрерывно фыркающего ёжика, если она хоть раз ещё посмотрит в мою сторону.
А вот оторвалась я от всей души после окончания учёбы. Выйдя на крыльцо универа, я глазами нашла машину Гектора и его, стоящего рядом, а затем двинулась к нему, уже взглядом давая понять, что ничего хорошего не будет, а подойдя, влепила такую звонкую пощёчину, что этот звук слышали, наверное, и в вестибюле универа.
–Это тебе за то, что вмешиваешь в наши дела представителей закона, а также за то, что теперь на меня все косо смотрят, потому что я общалась с Давидом, и автоматически перешла в разряд неблагонадёжных особ, – зло прошипела я. – Если Давид сядет, ты ко мне и на сто метров не подойдёшь, пока он не выйдет на свободу! И поверь, будь он сейчас на твоём месте, поступила бы так же!
–Ох, забыл уже, что у тебя такая тяжёлая рука, – пробормотал он, потирая щёку, и потом с извинением добавил: – Прости насчёт косых взглядов. Только скажи, и я любому глаза вырву.
–Спасибо, не надо, сама справлюсь, – холодно ответила я, а затем развернулась и пошла к остановке, давая понять Гектору, что пока не хочу его видеть.
Домой я добралась быстро и, сразу пройдя на кухню, уселась за стол, думаю о случившемся. “А ведь я не врала, говоря, что будь всё наоборот, поступила бы так же. Опять я не могу понять – кого больше жалко из парней или кто больше нравится. Вот почему они оба одновременно и привлекают меня, и отталкивают? Раньше ведь я быстро принимала решения, а с ними… Блин, какой-то замкнутый круг, и я мечусь по нему от одного парня к другому”, – недовольная собой подумала я, и в этот момент раздался звонок телефона. “Наверное, Гектор трезвонит, чтобы поговорить”, – решила я и пошла за трубкой, чтобы сбросить вызов, но увидела номер Давида.
–Да?! – тут же ответила я. – Ты где? Всё нормально?
–Волнуешься за меня? – весело спросил он, и его тон меня разозлил.
–Нет, блин, мне чихать на тебя! – саркастично заявила я. – Даже передачи носить не буду.
–И не надо мне передачи, – довольно ответил он. – Я уже на свободе…
–Да? Ну, слава Богу, что Гектор одумался, – с облегчением пробормотала я.
–А при чём тут белобрысый мудак? – слегка обиженно спросил Давид, а потом добавил: – Я сам выпутался. Сделал благотворительный взнос университету, а также лично ректору, декану и, естественно, одному из полицейских, и всё, я на свободе, чист и невинен, как младенец.
–Рада за тебя, – проворчала я, понимая, что парень просто откупился.
–А может, вдвоём отпразднуем моё освобождение? – многообещающе предложил он. – А заодно и окончание учебного года? Я как-никак пострадал, и можно в виде моральной компенсации и назло Гектору, провести со мной вечер и ночь…
–Ты пострадал от рук Гектора, так что в виде компенсации пусть он тебе дарит и вечер, и ночь, – ехидно ответила я.
–Фу, Далила, я не по этой части. Я убеждённый гетеросексуал, – с достоинством ответил Давид и тут же хитро добавил: – И потом, так нечестно. Этот белобрысый мудак имел всё, что движется, а я двадцать лет хранил тебе верность. И в итоге ты провела с ним две ночи, а со мной лишь одну. Нужно, как минимум, или уравнять количество ночей, или провести со мной больше времени, таким образом похвалив за верность.
Ощутив себя каким-то неодушевлённым призом в лотерее, я испытала чувство гадливости и холодно сказала:
–Давид, это что за разговоры? Я что, ваша игрушка, и теперь вы будете считать, кто и сколько раз со мной поиграл? Очень похвально, что ты все годы хранил мне верность, но было бы ещё лучше, если ты сразу рассказал всю правду про моё бессмертие. А так, прости, но вы оба изначально скрывали правду, и пока я во всём не разберусь, ничего не будет. А сейчас прощай. Набирайся сил после встречи с полицией.
Произнеся это, я сбросила вызов и, отложив телефон, пошла переодеваться. “Потом быстро перекушу и сяду за учебники. А ближе к вечеру позвоню маме, чтобы узнать как там папа”, – решила я.
Однако повторение материалов к сессии шло со скрипом, потому что мыслями я постоянно возвращалась к парням. Что-то в их рассказе не складывалось, и я чувствовала это, но пока никак не могла понять – что именно. И это непонимание раздражало и злило. “Ладно, применим другую тактику. Психологи говорят – хочешь поймать кого-нибудь на лжи, заставь его рассказывать одну и ту же историю с небольшими интервалами времени. И однажды, добавляя всё новые детали, человек заврётся и выдаст себя. Так и я поступлю. Теперь встречусь с каждым по отдельности и попрошу заново про себя рассказать. Если они врали, то запомнили только свою ложь, но даже если и чужую, на каких-нибудь деталях проколются. Сначала пообщаюсь с одним, потом со вторым, затем сопоставлю их рассказы и снова попрошу всё рассказать. Где-нибудь они да проколются, а это даст мне ниточку, которую я точно не упущу”, – в конце концов решила я, и только опять собралась взяться за повторение университетской программы, как в дверь позвонили.
–Да что ж такое! Не дадут нормально позаниматься. Сейчас кого-то спущу с лестницы, – недовольно проворчала я, поднимаясь из-за стола, уверенная, что это прикатил или Гектор, или Давид.
Однако, когда я открыла дверь, то увидела совсем другого человека. Передо мной стоял солидный, седовласый мужчина лет шестидесяти, дорого одетый и преисполненный достоинства. Что-то в нём казалось смутно знакомым, и я нахмурилась, пытаясь его вспомнить.
–Здравствуй, Рима, – мягко произнёс он.
–Здравствуйте, – ответила я и тут вспомнила, где слышала этот голос, поэтому добавила: – Люций Аристархович.
–Не забыла меня, – с улыбкой сказал он.
–Знаете, может и забыла бы, но недавно мы смотрели фотографии и разговаривали о вас…
–С Гектором и Давидом? – прервав, поинтересовался он. – Представляю, как они одновременно и всполошились, и разозлились, когда увидели меня на фото.
Вспомнив, что реакция у парней действительно была странной, я оцепенела. “Он знает про этих двоих и предугадывает их реакцию? А они явно узнали его. Тогда получается…”, – мысль я закончила уже вслух, с изумлением спросив:
–Вы что, тоже бессмертный?
–Парни рассказали – кто ты? Похвально. И удобно для меня, – вымолвил он. – Да, бессмертен. То есть, когда-то был им. Может, пропустишь меня в квартиру, чтобы более подробно поговорить? Нам многое нужно обсудить.
–Конечно, проходите, – ответила я, отходя чуть в сторону, а сама продолжила ошалело разглядывать мужчину.
Зайдя в прихожую, он потоптался на месте, пока я не указала на комнату, а затем прошёл туда и сел на стул.
–Эээ… может чая? – спросила я, всё ещё немного растерянная от встречи с очередным бессмертным.
–Радует, что ты предлагаешь чай, а не что-нибудь покрепче, – с улыбкой сказал он. – Хотя, думаю, сейчас больше подошло бы именно какое-нибудь спиртное.
–У меня ничего такого нет дома. Не держу, – пробормотала я.
–Значит, ты полностью изменилась, – одобрительно произнёс он. – Ладно, давай чай.
–Хорошо, – ответила я и пошла на кухню, а когда заварила свежий чай и разлила по чашкам, крикнула: – Люций Аристархович, вам с молоком?
–Нет. И без сахара, – зайдя на кухню, сказал он. – И перестань называть меня по отчеству и на “вы”. Технически, ты старше меня на двадцать пять лет.
–Аааа, – выдавила я, не зная, что ещё сказать.
Тем временем мужчина сел за стол и, когда я поставила перед ним чашку, принялся с интересом разглядывать меня, а затем с улыбкой произнёс:
–Знаешь, так странно видеть тебя снова взрослой. Кажется, что и не было двадцати лет жизни, когда мы виделись с тобой, как с Далилой. А потом не было твоего детства. И я снова чувствую себя бессмертным, а не обыкновенным человеком. Это так необычно… Я долго убеждал себя, что теперь как все, и почти привык к этому, а тут снова те давние ощущения, что впереди вечность.
–Вы… Ты так говоришь, как будто вечности не будет, – осторожно спросила я, не совсем понимая мужчину.
–У меня не будет. Как я уже сказал у дверей, я был когда-то бессмертным, но теперь наказан, и живу как простой человек.
–Вы… Ты что, убил кого-то из нас? – нерешительно спросила я, с трудом заставляя себя тыкать мужчине в возрасте.
–Да. Ты слышала мою историю, но просто забыла. Я убил бессмертную женщину.
Эта новость насторожила, и я напряглась. “А вдруг он свихнулся? Может, сейчас ездит по свету и убивает других бессмертных? Типа, я не буду жить вечно, так и вы умрите”, – пронеслось в голове, и я покосилась на ножи, стоящие в подставке, прикидывая – успею или нет защититься, если он бросится на меня. А мужчина, проследив мой взгляд, тяжело вздохнул и сказал:
–Рима, тебе нечего бояться. Я убил лишь одну женщину и сделал это потому, что она убила мою любимую.
–Бессмертная женщина убила другую бессмертную? – прищурившись, спросила я. – А вы потом убили её?
–Да, давай расскажу тебе свою небольшую историю, чтобы ты не боялась меня, – предложил он и, когда я кивнула, произнёс: – Не знаю, говорили тебе парни, что женщин среди нас меньше?
–Да, говорили.
–Так вот, я имел несчастье полюбить ту, у которой уже имелась пара. Её звали Кассандра. Лучшей женщины, чем она, я никогда не встречал. Но, к сожалению, её сердце было занято. Она жила с бессмертным по имени Джинид. Я не одно столетие лишь издалека наблюдал за ними и даже ни на что не надеялся. Скажу даже больше, я жил с другой бессмертной, которая любила меня. Её звали Абисида. Но однажды, во время очередной встречи с тобой, у меня появилась надежда. Дело в том, что ты бросила Гектора и ушла к Давиду, и я подумал, что возможно тоже смогу отвоевать Кассандру…
–Что я сделала? Ушла от Гектора к Давиду? – ошеломлённо спросила я.
“Господи, ну конечно! Ведь теперь всё складывается! Вот почему парни постоянно делали выпады в сторону друг друга, когда рассказывали о моём парне Оттоне! Они же про себя рассказывали! Вот я дура! И теперь понятно, откуда у Давида фотографии и картины! И ясно, почему снился тот сон с парнями! Вот сволочи, врали мне!” – внутри начала подниматься волна возмущения. А Люций с сожалением спросил, видя выражение моего лица:
–Что, они тебе не рассказали правды?
–Я жила когда-нибудь с парнем по имени Оттон? – сухо спросила я.
–Нет. Такого точно среди бессмертных не было…
–Тогда они всё наврали… Блин, ну я им покажу и Оттона, и Шматона, и прочих, – процедила я.
–Парни всё не сдаются, – задумчиво произнёс Люций. – Но я их понимаю. Сам когда-то на многое был готов, чтобы Кассандра жила со мной.
–Так что там с вашей девушкой? – поинтересовалась я. – Хочу дослушать вашу историю, а потом уже поговорить о моей. Как я понимаю, правду я узнаю только от вас.
–Скажу даже больше, я твой запасной план на случай, если Давид и Гектор снова тебя найдут. Хорошо, что я хоть не опоздал. Ты просила меня раз в полгода интересоваться твоей судьбой и, если они появятся, рассказать всё. Собственно, поэтому я и здесь. Частный детектив, нанятый мной, предоставил фото, где ты с парнями возле университета, – сказал Люций. – Но об этом расскажу чуть позже. Так вот, однажды встретив тебя и поняв, что ты уже с Давидом, я подумал, что и у меня есть шанс завоевать расположение Кассандры. И естественно, я бросил Абисиду. Первые двести лет она ещё спокойно надеялась, что я вернусь к ней. А потом начала действовать. Чего она только не делала… даже вспоминать не хочу… Но суть не в этом, а в том, что однажды она всё же осознала, что я не вернусь к ней и, наверное, из-за этого потеряла смысл жизни и пошла на крайние меры. Она убила Кассандру. Уж не знаю, что она хотела этим показать. Может, надеялась, что потеряв Кассандру, я вернусь и проживу хоть какой-то период времени с ней, пока она не умрёт, а может просто хотела отомстить и сделать меня таким же несчастным, как она. В общем, Кассандра поплатилась жизнью за мою любовь. А я, потеряв любимую, жаждал только одного – мести, и поэтому убил Абисиду. Вот так я и потерял своё бессмертие. Но я не сожалею о нём. Не хочу провести вечность, вспоминаю ту, которую больше никогда не увижу.
–Как печально… Мне жаль, что так вышло, – с сожалением произнесла я, а потом всё же добавила: – А что, надежды, что ты сможешь полюбить другую, не было? Может, не стоило так радикально действовать и убивать Абисиду? Возможно, ты смог бы снова кого-нибудь полюбить…
–Далила… Можно тебя так называть? Я привык к этому имени, – он вопросительно посмотрел на меня.
–Да. Как ни странно, но на это имя я реагирую как на настоящее. Нет ощущения, что обращаются не ко мне, – ответила я.
–Наверное, это из-за того, что я, не будучи в состоянии определить приблизительный возраст младенцев, побоялся глубоко с тобой заныривать, и не все воспоминания из подсознания стёрлись…
–Заныривать со мной? – переспросила я.
–Да. Парни тебе рассказали, как происходит погружение?
–Ну да, в общих чертах. Типа, если хочешь помолодеть, необходимо нырять. Чем глубже это делаешь, тем младше становишься.
–Верно, но ты проходила полное погружение, и такое делают лишь с помощниками. Ведь ты возвращалась в совсем маленький возраст и самостоятельно бы не выплыла, став, например, годовалым ребёнком или младенцем, – пояснил мой гость. – Поэтому мы погружались с тобой вдвоём. Я сначала нырнул с тобой, а затем и вытащил. Как потом оказалась, ты стала шестимесячным младенцем. Но, как уже сказал, я определить этого не мог и боялся, что ты растворишься…
–Как это – растворюсь? – испуганно спросила я.
–В таких озёрах мы не тонем, а растворяемся, если перешагиваем момент условного появления на свет. Просто исчезаем, как будто и не рождались. Кстати, так поступил Джинид, когда Кассандру убили. Он нырнул и больше никогда не вынырнул.
–Кошмар, – пробормотала я, для себя отмечая, что в будущем необходимо быть осторожной при погружениях.
–Да, страшновато такое проводить, – согласился Люций. – Я решился на это только потому, что сам уже не мог помолодеть. Иначе тоже стал бы при погружении младенцем и не смог вытащить тебя… Интересно, а твои парни догадались, что это я помогал тебе и уже смертен? Представляю, как они ломали голову. Ведь на фотографиях с твоей семьёй я в сорокалетнем возрасте уже. А по идее, должен был сам стать ребёнком, потому что Давид знал, что я в конце семидесятых погружался. Но не знал, что спустя пять лет я убил Абисиду и перестал молодеть.
–Не знаю… Они вообще не сказали, что знают тебя, а лишь зло и обескуражено переглядывались.
–Думаю, всё же догадались и сейчас роют землю, чтобы найти меня и изолировать от тебя, таким образом пытаясь скрыть правду.
–Я им скрою! Так скрою, что мало не покажется, – угрожающе процедила я, начав придумывать месть для парней.
–Не суди их слишком строго и не наказывай, – добродушно попросил Люций. – Любят они тебя, вот и пытаются снова завоевать. И это же, кстати, ответ на твой предыдущий вопрос о моих радикальных действиях. Если мы влюбляемся, то это навсегда… Хотя, ты немного пошатнула мою веру в этот постулат. Ты в разное время любила обоих. Не знаю, почему так… Может, потому что ты женщина, и возможно так было изначально задумано, что вы можете открыть своё сердце не одному мужчине, ведь вас меньше, чем нас. И случись что-нибудь с любимым мужчиной, вы должны были остаться жить…
–А возможно и потому, что разные мужчины могут дать разные эмоции, – ответила я, вспомнив свой сон с парнями. “Я точно их любила, но эта любовь отличалась. С Гектором это была любовь сквозь призму боли, а с Давидом любовь-свобода”.
–Вероятно и такое, – согласился Люций. – Но я точно знаю, что никогда больше не полюблю, поэтому и не жалею о потерянном бессмертии.
–Подожди, а остальные бессмертные мужчины? Они когда-нибудь меняли партнёрш? – с любопытством спросила я.
–Нет, никогда. Пары складывались на всю жизнь… Хотя, опять же, если женщина теряла партнёра, то большая часть из них составляла потом пары со свободными бессмертными мужчинами… Хм, я только что подтвердил свою же теорию о вашей способности любить не одного мужчину, – Люций улыбнулся, но мне как раз было не до смеха.
–То есть, если я выберу кого-то одного из парней, второй будет всю жизнь несчастен? – мрачно предположила я.
–Извини, но да. Нет, он, конечно, сможет жить с другими женщинами, но любить будет только тебя, – он кивнул, а потом на лице промелькнуло удивление, и Люций добавил: – Хм, мне только что в голову пришла одна идея – а может, все бессмертные как-то связаны парами или по три? Вот смотри – тебя любят и Гектор, и Давид. А мы с Джинидом любили Кассандру. И я, как минимум, знал ещё две пары, где бессмертную женщину любили два мужчины. Правда, там всё решилось само собой. Оба свободных бессмертных погибли в воинах, и сложившиеся пары никто не разбивал.
“Плохо, если действительно и Гектор, и Давид по-настоящему любят меня, и мы все связаны. Как-то жалко делать одного несчастным. Нет, парни, конечно, оба не подарок, и ещё поплатятся за ложь, но знать, что одного точно сделаю несчастным, как-то не очень приятно”, – подумала я и вздохнула.
–А кем связаны-то? – поинтересовалась я. – Значит, есть какой-то план или кто-то главный над нами? Я спрашивала о смысле нашей жизни, но парни не сказали…
–Смысла никто не знает, – Люций пожал плечами. – А я думаю, что его и нет. Возможно, мы представители какой-то вымершей расы и у нас одна цель – выжить. Тебе рассказали про сброс?
–Это про приход в себя возле озера, без воспоминаний о прошлой жизни?
–Да. Мы все прошли через это и когда встречались, сравнивали даты появления. Самая большая разница между всеми бессмертными – это двести лет. И выходит, что мы все появились практически одновременно. Думаю, шанс хоть что-то понять появится тогда, когда произойдёт очередной сброс. Мы договорились хоть раз в пятьдесят лет встречаться, чтобы проверить – не потерял ли снова кто-нибудь память или сам не пропал…
–Понятно, – пробормотала я, больше думая сейчас о себе, чем в целом о бессмертных. – Значит, это ты помог мне пройти полной погружение. А для чего? Я была так несчастна с обоими, что не хотела жить?
–Не совсем. Ты скорее просто устала жить вообще, – пояснил Люций. – Пока ты жила с Гектором, Давид не сдавался. Потом всё поменялось, и уже Гектор пытался тебя вернуть. Ты устала от всего этого, и от частых погружений, и в целом от того, что больше ничего захватывающего не могла найти. А самым главным был страх за парней. Узнав о моей потере бессмертия, ты осознала, что когда-нибудь и они могут пойти на крайние меры… А в принципе, что я рассказываю. Вот, это ты записала для себя, – он полез в карман пиджака и достал оттуда диск. – Я оцифровал запись, потому что кассеты не долговечны. Здесь все ответы на твои вопросы. Перед погружением ты записала послание себе на тот случай, если парни тебя найдут.
–Спасибо, – взяв диск, я посмотрела на него с надеждой и одновременно со страхом. – Смотрю, я многое продумала наперёд… Хотя как-то не верится, в свете того, что рассказали Давид с Гектором.
–А что они рассказали? – с любопытством спросил Люций.
–Ну, что я сначала была какой-то забитой овцой, а потом стала невменяемой оторвой, постоянно зависела от них, – поморщившись, ответила я. – В общем, на мой взгляд, была полной, неадекватной и зашуганной дурой, позволяющей распоряжаться своей жизнью.
–Ты могла быть кем угодно, но точно не дурой, – Люций улыбнулся. – Да, насколько я знаю, в первые столетия жизни с Гектором ты не особо проявляла свой характер, и была мягкой, терпеливой, любящей и прекрасной девушкой, но ты точно не была забитой овцой. Далила, поверь, ты была очень умна, а вернее мудра. Правда, всё же был период, когда я осуждал тебя. Ты ушла к Давиду и увлеклась не совсем хорошими вещами, но ты всё равно знала, когда остановиться и не позволяла использовать себя. Твоё решение пройти полное погружение лучшее доказательство того, что ты понимала всё и была далеко не дурой. Да и не сказал бы, что ты зависела от парней. Смекалки и деловой хватки тебе уже тогда было не занимать. Взяв у Давида небольшую сумму взаймы, ты быстро сколотила огромное состояние, потому что всегда чувствовала конъюнктуру рынка и безошибочно предугадывала – во что вкладывать деньги. Как только в Европу впервые завезли какао, ты поняла, что за шоколадом будущее, и уже только на этом зарабатывала огромные деньги. Когда начался технический рост, ты чуть ли не одна из первых оснастила свои заводы станками и машинами. Когда в России и Европе строились первые железные дороги, ты сразу сказала, что за ними будущее, и вложила свои деньги. А когда начался бум высокотехнологичных компаний по разработке компьютеров и программного обеспечения, ты сразу купила большой пакет акций, которые до сих пор растут в цене. Так что поверь, если ты и зависела от парней, то лишь в первые триста лет жизни. Правда, насколько я помню, когда Гектор узнал о том, что ты взяла деньги у Давида, то особого восторга не испытал и пытался отвадить тебя от зарабатывания денег, но ты тогда упёрлась и доказала, что сама можешь быть добытчицей. А сейчас я даже затрудняюсь сказать размер твоего состояния. Сегодня я просто не готовился к такому разговору, думая, что сначала придётся убеждать тебя в бессмертии. Но раз ты всё знаешь о нём, я могу поднять все твои бумаги и передать номера банковских счетов.
–Получается – я богата? – недоверчиво спросила я.
–Конечно.
–Боже, какое облегчение, – прошептала я, чувствуя глубокое удовлетворение от такой новости. – Значит не нужно пахать в ближайшие годы, чтобы отдать деньги за операцию отца, не нужно отказывать себе во всём…
–Ничего этого не нужно, – с улыбкой подтвердил Люций.
–Спасибо! – на радостях воскликнула я.
–Да не за что. Меня-то за что благодарить? Не я же деньги зарабатывал, а ты. Я просто сохранил их.
–Ну не скажи! Мог бы промолчать о деньгах и забрать их себе.
–Мне и моих денег хватает.
–Ой, слушай, получается, я предвидела всё это? Ну, что парни снова найдут меня, поэтому и запись для себя сделала, и деньги тебе передала…
–Не совсем, – Люций нахмурился. – Это был запасной план. А вообще, ты не хотела, чтобы тебя находили, и просила меня забрать твои деньги. Ты планировала прожить обыкновенную человеческую жизнь, а потом умереть. Хотя я и отговаривал тебя… Там на диске все объяснения. Ты даже не хотела, чтобы я тебе помогал, но мне тяжело было смотреть, что семья, в которой ты живёшь, бедствует. Негоже бессмертным влачить жалкое существование…
–Ой, точно, это же на твои деньги открыли папину фирму! – вспомнила я, но потом до меня дошёл смысл сказанного о жизни и смерти, и я испуганно покосилась на диск, где имелись все объяснения такого моего выбора.
–Вижу, тебе всё больше хочется посмотреть запись, – с пониманием произнёс Люций.
–Хотелось бы, но страшно, – призналась я.
–Поверь, ничего страшного там нет, – заверил он. – Ты прости, я понимал, что это личное, но всё же посмотрел его. Так что могу гарантировать – плохого там нет, не пугайся раньше времени.
–Хорошо, – пробормотала я и взяла диск в руки.
–Это своего рода исповедь о жизни, – продолжил Люций. – И полагаю, тебе нужно посмотреть это одной, а потом всё обдумать, поэтому оставлю тебя. Вот здесь, на визитке, мой номер телефона. Как обдумаешь всё или возникнут новые вопросы – звони, а я пока подготовлю все твои бумаги, – поднявшись, он достал визитку и положил её передо мной, а потом ободряюще улыбнулся. – Очень надеюсь, что ты передумаешь жить человеческой жизнью, а потом умирать. Ты всегда была мне настоящим другом и не раз в прошлом помогала, как финансово, так и морально. Поэтому мне хотелось бы, чтобы ты продолжала жить. Возможно, в этой новой жизни ты найдёшь выход, чтобы сделать близких тебе людей счастливыми и никого не обидеть.
–Хотелось бы в это верить, – пробормотала я, взяв визитку.
–Я уже в тебя верю. Потому что, ещё раз повторю, ты всегда была мудрой девушкой, – Люций улыбнулся. – А теперь проводи меня и смотри диск.
Поднявшись, я проводила его, а когда он покинул квартиру, прошла в комнату и села перед ноутбуком. “Ох, я так хотела правды, а сейчас немного страшно. Особенно от того, что я хотела умереть. Это что же должно было произойти, чтобы я приняла такое решение?” – вертя в руках диск, я всё никак не могла решиться загрузить его. “Но с другой стороны, радует, что и полной дурой я не была. Так что давай, Рима, соберись и посмотри, какой была, когда тебя называли Далила”, – скомандовала я себе и, достав диск, поставила его в дисковод.
Когда он загрузился, я включила просмотр и оцепенела, увидев себя на экране, одетой по моде начала девяностых. Лет двадцати трёх, с начёсом на голове, ярко накрашенная, в одежде, которая сейчас вызывала смех, я смотрелась экстравагантно и немного нелепо, но не это привлекло самое большое внимание, а мой взгляд. В глазах читалась усталость, а когда девушка заговорила, то голос показался надтреснутым и апатичным.
–“Здравствуй… Даже не знаю, как к самой себе в будущем обращаться, ведь наверняка тебя будут звать по-другому, а не Далила. Но поверь, мы с тобой одна и та же девушка, и если ты смотришь эту запись, всё было напрасно… Жаль, что не вышло, – девушка тяжело вздохнула, а затем продолжила: – Тебе должны были уже рассказать, что ты бессмертна, и думаю, сейчас тебя мучает масса вопросов о том, почему я хотела забыть всё и не вспоминать. Для этого я и делаю эту запись.
