Текст книги "Забытое время (СИ)"
Автор книги: Влада Крапицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
–Я просто рассматриваю возможные варианты. Тем более, что мальчики всячески намекают на дальнейшее развитие событий и желание создать семью, – дипломатично произнесла она.
–А я не планирую пока создавать семью! Сначала хочу выучиться, сделать карьеру, а потом уже заниматься возможной семьёй, – безапелляционно заявила я.
–Римочка, да никто же и не говорит, что завтра уже необходимо идти под венец. Можно пока встречаться с парнем, притираться, возможно, даже пожить. Я же говорю чисто гипотетически и, ни в коем случае, не навязываю ничего. Просто оба парня хорошие, и можно подумать о постоянных отношениях вне брака с кем-нибудь из них, – миролюбиво вымолвила мама, а затем добавила: – Но не об этом я хотела сказать сейчас. Вижу, парни стараются представить друг друга в не совсем хорошем свете, чтобы дискредитировать соперника в моих глазах, и боюсь, ничем хорошим это не закончится. Поэтому я хочу перевести разговоры в другую плоскость, а точнее – поговорить о тебе.
Сама идея обсуждения моей персоны не очень нравилась, но я понимала – если парни продолжат в том же духе, добром это не закончится. Хотя, с другой стороны – узнать их тайны тоже было интересно. “Однако всё же лучше пока остановиться и на узнанном. Нечего при маме выяснять всё про парней. Что Гектор, что Давид, могут в любой момент броситься друг на друга, если прозвучит ещё что-нибудь провокационное, поэтому придётся смиренно терпеть разговоры обо мне”, – решила я и, тяжело вздохнув, сказала:
–Ладно, говорите обо мне. Не хочу, чтобы вечер закончился вызовом скорой. Только, чур, не захваливай меня!
–Постараюсь, но не обещаю, – лукаво сказала мама и, достав из духовки мясо, принялась его нарезать, а я занялась остальными вторыми блюдами.
Вторая часть ужина, когда мама начала рассказывать обо мне, прошла уже в более тёплой обстановке. Парни с интересом слушали маму, а та, рассказывая небольшие весёлые истории из моего детства, всячески старалась разрядить напряжённую обстановку. Как я поняла, пока мы с мамой были на кухне, парни успели обменяться весьма нелестными словами и ещё некоторое время, после нашего возвращения, перебрасывались ненавистными взглядами. Но маме удалось снять напряжение, и к моменту подачи десерта мы все уже искренне смеялись – парни с теплотой, глядя на меня, а я улыбалась от приятных воспоминаний из детства.
А когда мама рассказала о моих занятиях в музыкальной школе и как меня хвалили учителя, Давид оживился и сказал:
–Кстати, а я тоже умею играть на фортепьяно, – он кивнул на громоздкий инструмент, который занимал значительную часть зала, и который родители купили, узнав, что у меня есть талант, в надежде, что я посвящу жизнь классической музыке и стану известной пианисткой. – Хотите, сыграю?
–О, вы меня приятно поражаете! Конечно, мы хотим услышать что-нибудь в вашем исполнении, – с энтузиазмом произнесла мама. – Правда, боюсь, инструмент уже расстроен. Римочка давно уже не играла для нас.
–Я всё же попробую, – с улыбкой проговорил он и, поднявшись, подошёл к фортепьяно.
Подняв крышку, он сел на стул и, пробежав пальцами по клавишам, добавил:
–Вполне терпимо, – после чего заиграл один из этюдов Ференца Листа.
Никак не ожидая, что Давид может играть, я вдвойне изумилась, зная, что произведения Листа считаются одними из самых сложных в исполнении, и с удивлением смотрела на парня. “Неслабо! А я всё же реально многое не знаю о нём. Играет он потрясающе! А главное, так легко, что это завораживает”, – пронеслось в голове, и я залюбовалась парнем, вслушиваясь в красивую мелодию.
Но удивлением на этом не закончилось. Как только Давид закончил играть, голос подал Гектор.
–Пару фальшивых аккордов всё же было, – колко вставил он, а потом с извинением посмотрел на нас с мамой. – Просто тоже умею играть на фортепьяно, и раз уж мы открыли вечер музыкой, хотел бы исполнить одну вещь из репертуара Фредерика Шопена, которым, кстати, Лист восхищался.
Сказав это, Гектор поднялся из-за стола и, подойдя к инструменту, выразительно посмотрел на Давида. Тот, поняв, что соперник сейчас постарается обойти его, с пренебрежением обвёл его взглядом, но всё же уступил место.
“Полный капец! Да что же это такое? Откуда у парней столько талантов? Нет, однозначно, нужно с ними больше общаться, а не просто сексом заниматься. Я-то думала, что они не особо наделены талантами и умом, а оказывается всё ой как не просто”, – подумала я, и в этот момент Гектор заиграл скерцо ми мажор Шопена.
Наблюдая, как его пальцы бегают по клавишам, я поняла, что и он давно не новичок в игре, и нахмурилась. “Хм, в детских домах теперь дают и музыкальное образование? Причем, настолько хорошее?” – моему удивлению уже не было предела, и когда парень закончил играть, я с восхищением уставилась на него.
–Тоже не без фальши, но вполне прилично, – вынес вердикт Давид, пока мы с мамой переваривали увиденное и услышанное. – Но это уже на первом курсе консерватории исполняют. Хотя, может, я слишком придирчив, потому что больше люблю скерцо си бимоль.
–Я определённо нахожусь под впечатлением, – произнесла мама, наконец, придя в себя. – Вы оба потрясающе играете! Никогда бы не подумала, что такие молодые люди, как вы, вообще интересуетесь классической музыкой, не говоря уже о том, что так умеете играть.
–Я ещё и на скрипке играю, – с показной скромностью сказал Гектор, и я вообще уставилась на него, как на экзотическую зверюшку, а он тем временем спросил у мамы: – Хотите ещё сыграю? Выбирайте любое произведение.
–Ох, я даже растерялась, – ответила она. – Может, весенний вальс Шопена? Или что-нибудь из произведений Моцарта?
–С удовольствием сыграю и первое, и второе, – кивнул он и снова опустил пальцы на клавиши, а Давид в этот момент сказал:
–Пусть Гектор играет, вы, Ксения Анатольевна – наслаждайтесь, а мы с Римой уберём со стола и подадим десерт, – после чего взял меня под локоть и чуть ли не силой поднял со стула.
Поняв, что сопротивляться бессмысленно, я начала собирать тарелки со стола, чувствуя как Гектор, продолжая играть, не сводит с нас взгляда и злится, понимая, что сейчас не может вскочить из-за инструмента. А Давид попытается использовать этот момент, чтобы остаться со мной наедине. Мама же, заворожённая музыкой, с обожанием смотрела на Гектора и лишь кивнула нам с Давидом.
Собрав тарелки, мы с Давидом двинулись на кухню, а там, не успела я поставить их у раковины, как оказалась в крепких объятиях.
–Как же я соскучился по тебе… Спать ночами не могу и думаю о тебе, – пробормотал он, прижимая к себе, а потом приник к губам и начал страстно меня целовать.
По телу тут же побежал электрический ток, и я не сразу опомнилась и смогла взять себя в руки.
–Давид, подожди… Сюда могут в любой момент зайти, – умоляюще прошептала я.
–Не зайдут. Пока этот белобрысый мудак стучит по клавишам, твоя мама не придёт на кухню, – ответил он, шаря руками по моему телу, а потом положил руки на ягодицы и прижал меня к своему паху. – Ты не представляешь, как я хочу тебя… Мне каждую минуту хочется схватить тебя в охапку и утащить отсюда, чтобы любить… Слушай, давай, как вечер закончится, встретимся. Обещаю, ты не пожалеешь…
–Давид, я не могу, – запинаясь, ответила я, чувствуя, как тело охватывает возбуждение. – Это нечестно, особенно в данной ситуации, когда я у вас двоих взяла деньги…
–Так верни этому уроду деньги, и всё будет честно, – решительно перебил он, продолжая осыпать моё лицо нежными поцелуями. – Я дам тебе любую сумму… Да что там сумму, я дам тебе новую, захватывающую жизнь и любовь…
–Не могу, – простонала я, пытаясь отпихнуть парня. – Мне нужно папу на ноги поставить, а если я сейчас хоть одному из вас верну деньги, вы мне мозг проклюёте и будете доставать, пытаясь доказать, что я неправильно сделала… Пойми, мне сейчас не до этих проблем… Папа важнее, чем разборки с вами! Тем более, я чувствую, что вы что-то от меня скрываете! И хочу разобраться в этом, а лучшего способа, чем выслушать обоих, я не знаю…
–Рима, ну какая же ты порой упрямая, – прошептал он. – Неужели так трудно просто открыться любви и человеку, готовому исполнить любой твой каприз? Особенно тому, к кому тебя тянет! Ты же и сама чувствуешь, что я именно тот, кто тебе нужен! Давай, решайся! Выкинь того мудака из своей жизни, а я уж найду способ, как отделаться от него…
–Не буду я решать вот так, с бухты-барахты! Вон, уже сегодня я много нового и интересного узнала о вас, и как понимаю, это только верхушка айсберга,– ответила я, снова пытаясь освободиться и чувствуя, как от желания уже перехватывает дыхание.
В этот момент фортепьяно в зале замолчало, и наконец, отпихнув парня, я отпрыгнула от него, услышав шаги в прихожей. Стараясь придать лицу беззаботное выражение, я принялась ставить тарелки в раковину, а сама чувствовала, как щёки и губы горят от поцелуев.
–Мы решили вам прийти на помощь, – вкрадчиво произнёс Гектор, первым заходя на кухню и окидывая нас придирчивым взглядом. – Что-то вы здесь долго.
–Не надо думать, что все не могут обойтись без твоей персоны, – снисходительно бросил Давид и, взяв нож, стал резать торт, а я начала доставать чашки.
–Вот и до сладкого добрались, – вставила мама, тоже прошедшая на кухню.
Руки слегка тряслись, когда я тянулась за посудой, и Гектор не упустил это из вида. Подойдя ко мне, он прижался всем телом, тоже потянувшись за чашками, и ласково вымолвил:
–Давай, я тебе помогу, – а потом тихо прошептал на ухо: – Рима, если этот козёл пристаёт к тебе, только слово скажи, и я в два счёта выкину его через окно.
–Ммм, я со всем справлюсь сама, – промямлила я и, достав чашки, бочком отошла от Гектора, а потом и вообще убежала в зал, желая только одного – чтобы меня сейчас никто не трогал.
Расставив чашки на столе, я уселась на стул и тоскливо подумала: “Господи, хоть бы поскорее они ушли. Нет сил уже. От напряжения готова раскричаться, да ещё и эти двое так и норовят или зажать меня где-нибудь в уголке, или позубоскалить между собой. Ох, надеюсь, они умнут по порции сладкого, выпьют свой чай и уйдут”.
Но, как обычно, всё пошло совсем не так, как мне хотелось бы. За чаем все разговоры снова были обо мне, и Давид изъявил желанием посмотреть семейные альбомы с фотографиями, где я совсем маленькая, а Гектор его с готовностью поддержал, и я поняла, что эта мучительная встреча так быстро не закончится.
Мама достала альбомы и с удовольствием принялась показывать все фотографии, а парни придвинулись к ней и во всю улыбались, рассматривая снимки, не скупясь при этом на комплименты, как в мой адрес, так и в адрес моих родителей. Я же вяло ковырялась ложечкой в торте и неодобрительно смотрела на них, не понимая, откуда столько патетики и умиления в голосе и выражениях.
Однако, когда мама перевернула очередную страницу в альбоме, лица обоих ухажёров одновременно застыли, а потом в глазах появилась злость, и меня это заинтересовало. Поднявшись, я подошла к маме и, заглянув ей через плечо, посмотрела в альбом, не понимая, что вызвало такую реакцию у парней.
На снимке мы сидели за столом в окружении папиных друзей. Мне тогда было пять, и на руках меня держал бывший папин компаньон.
–А это кто? – напряжённо спросил Гектор, указав на мужчину, державшего меня.
–Это бывший компаньон моего мужа, – пояснила мама.
–Я помню его, – подала голос и я. – Меня всегда забавляло его имя. Люций Аристархович. Оно веяло какой-то стариной, царской Россией и аристократизмом. Хотя дядя Люций всегда говорил, что его имя происходит от слова “революция”. Но в нём самом было что-то такое, заставляющее вспоминать именно те царские времена и аристократов. А может, мне просто по малолетству казалось, что он такой старый. Ему ведь лет сорок здесь?
–Да, сорок один, если быть точным. И Люций всегда был интеллигентным человеком, – согласилась мама. – Нам вообще очень повезло, что мы с ним познакомились.
–А как познакомились? – спросил Давид, почему-то выразительно посмотрев на Гектора, и я удивилась, что во взгляде читалась солидарность, а не презрение к сопернику, а Гектор ответил таким же взглядом.
–Это было как раз после августовского кризиса девяносто восьмого, – ответила мама, погружаясь в воспоминания. – Завод, на котором работал наш папа, разваливался, и мы не знали, как жить дальше. И тут появился Люций. Сказал, что ищет себе компаньона для открытия фирмы, и ему посоветовали Виктора, как умного и честного человека. У Люция имелись и другие фирмы, поэтому он часто бывал в разъездах, а наш отец нужен был как раз для руководства в его отсутствие. Плюс, папа всё же являлся ведущим инженером завода и знал многих людей в городе, а это помогало и быстрее создать фирму, и найти первых клиентов… Даже не знаю, чтобы с нами сейчас было, если бы Люций не появился в нашей жизни. Благодаря ему мы встали на ноги и не бедствовали все эти годы.
–А где этот человек сейчас? – поинтересовался Гектор. – Вы до сих пор с ним общаетесь?
–Нет. Спустя два года Люций решил уехать за границу, – произнесла мама. – Немного неудобно всё получилось. Он переписал фирму на отца и отказался от своей доли, хотя мы настаивали и даже деньги приготовили. Но он после этого исчез, и мы больше не видели его. Даже пробовали его искать, но не знали, куда именно он планировал уехать, поэтому ничего не вышло.
–То есть, вы больше никогда его не видели? – уточнил Давид. – Даже мельком? Или, например, вам могло показаться, что кто-то похожий промелькнул в толпе, или он был младше Люция, но имел много общего с ним?
–Нет, ничего такого, – сказала мама, слегка удивлённая такими вопросами.
–Понятно, – сказал Гектор, и парни снова обменялись выразительными взглядами.
Насторожившись таким поведением, я принялась внимательно наблюдать за ними, не понимая, откуда такой интерес к мужчине, когда-то помогшему нашей семье, но никаких объяснений так и не нашла. “Да ещё и опять это мерзкое чувство, что я не владею какими-то важными знаниями. А самое главное – всё больше ощущение, что Давид и Гектор раньше были знакомы. Необходимо более внимательно за ними наблюдать, а не дуться, как обиженный ребёнок. Что-то здесь нечисто, и чем дальше я с ними общаюсь, тем более явно это понимаю”.
Но как бы пристально я за ними не следила, больше ничего интересного не происходило. Остальные фотографии они опять смотрели с интересом, однако странных вопросов уже не звучало, и парни снова начали вести себя, как и раньше.
А в девятом часу вечера наши гости стали, наконец, собираться по домам. Снова рассыпаясь в комплиментах маме, они наперебой благодарили её за вкусный обед, который плавно перетёк в ужин, за гостеприимство, за интересную беседу, и выражали надежду, что ещё не раз встретятся с ней. Мама тоже не осталась в долгу и говорила, что рада была с ними познакомиться, а также заверяла, что двери нашего дома всегда открыты для них.
Скептично за всем этим наблюдая, я хотела уже только одного – чтобы они быстрее уехали. “И важно, чтобы именно спокойно уехали. Эти могут ведь выйти из квартиры и там устроить драку, а значит, нужно проводить их до машин и проследить, чтобы ничего не произошло”, – устало думала я, ожидая, когда, наконец, иссякнет поток сладости, выливаемый на маму моими ухажёрами.
–Рима? – Гектор выжидающе посмотрел на меня, когда оба были уже готовы к выходу. – Может, позволишь на прощание поцеловать тебя в щёку?
–На улице разберёмся. Хочу проводить вас до машин, – ответила я, а затем, повернувшись к маме, сказала: – Я быстро, – после чего обула шлёпки и чуть ли не выпихнула парней из квартиры, потому что они снова начали заверять маму в своих самых тёплых чувствах и опять начали церемонные прощания.
Зайдя в лифт, я с благодарностью посмотрела на парней и произнесла:
–Спасибо вам огромное, что по большей части вели себя прилично.
–Пожалуйста, – тепло улыбнувшись, сказал Гектор.
–Кошечка моя, ради тебя, я и не с такими му… В общем, с кем угодно готов сидеть за столом, – ласково выдал Давид, и Гектора тут же перекосило.
–Она не твоя кошечка, – процедил он. – И что это за дебильная привычка называть её каким-нибудь домашним животным?
–А что, уподобляться тебе? – Давид презрительно обвёл его взглядом, а потом, кривляясь, добавил: – Моя сладкая! Сладенькая! Рима, что, десерт тебе? Попробовал, съел, сходил в туалет и забыл?
–Боже, вот и прорвало, – мученически простонала я и закатила глаза. – Слушайте, я устала. Давайте вы в другой раз выясните отношения. Тем более что скоро вам представится такой случай. Очень много нового и интересного я узнала о вас, и теперь ещё больше хочу с вами пообщаться и задать массу вопросов.
Парни тут же притихли, одарив друг друга злыми взглядами, а потом усиленно начали делать вид, что не замечают соперника вообще.
“Так-то лучше! А то, если бы начали выяснять отношения, очень бледно бы я потом смотрелась, пытаясь разнять этих двухметровых лбов в лифте. А может, вообще раздавили бы меня и не заметили”.
Выйдя из подъезда, я вдохнула прохладный воздух, чувствуя, как ко мне постепенно возвращаются силы, и сразу направилась к машинам парней, которые стояли рядом.
–Ещё раз спасибо, что помогли с деньгами, а также, что при маме не стали вести себя, как неандертальцы, – сказала я, подойдя к ним. – А теперь разъезжайтесь по домам и ведите машины аккуратно, чтобы я за вас не волновалась.
–Значит, ты за нас волнуешься? – улыбнувшись, поинтересовался Гектор.
–Да, – честно ответила я. – Причём, за обоих в одинаковой степени. А теперь целуйте меня в щёки и валите отсюда. Как только папу отправлю на лечение, обязательно наберу вас обоих, и встретимся, чтобы обговорить кое-какие моменты, давно интересующие меня.
–А какие моменты тебя интересуют? – спросил Давид.
–Так я вам и сказала, – хмыкнула я, а потом устало объяснила: – Вижу ведь, что вы общаетесь и без меня, и, похоже, знаете друг друга, а соответственно, можете договориться об ответах, если я сейчас озвучу вопросы. Всё потом, голубчики, узнаете. А теперь давайте, разъезжайтесь. Устала я сегодня, а ещё маме помогать убирать всё. Будьте хорошими мальчиками и не нервируйте меня.
Каждый из парней кивнул, после чего я подошла с начала к Гектору и, встав на цыпочки, поцеловала его в щёку, а потом подошла и к Давиду, проделав то же самое. Оба, конечно же, попытались обнять меня, но я увернулась и, отойдя от них, кивнула на машины, давая понять, чтобы они садились в них. А вздохнула я с облегчением лишь, когда машины, предварительно посигналив мне на прощание, выехали со двора.
Проводив их взглядом, я поплелась назад в подъезд, предвидя ещё и разговор с мамой. Но при этом очень хотелось узнать, что она думает о каждом из них, поэтому, несмотря на усталость, желала этого разговора.
–Уехали? – спросила мама, когда я вошла в квартиру.
–Да. Ну и что скажешь о них? – поинтересовалась я, зайдя следом за ней в зал и помогая убирать со стола.
–Ох, Римочка, тяжело тебе будет, – весело сказала она. – Когда выбор стоит, например, между умным и красивым, намного легче. А эти двое и красивы, и умны, и богаты. Даже я растерялась, не зная, кто мне больше нравится.
–Что, совсем нет даже ни капельки предпочтения кому-то одному?
–Были моменты, когда я больше симпатизировала Давиду, а были, когда поведение Гектора казалось более правильным. Но ведь здесь нужно учесть, что они хотели понравиться мне и при этом выставить соперника в худшем свете. Поэтому некоторые их слова и поступки простительны, – рассудительно ответила мама. – А вообще, для такой ситуации, они вели себя вполне прилично. Однако, главное не в их поведении, а в том, как они на тебя смотрят, когда думают, что соперник и ты этого не видите.
–И как они на меня смотрят? – с любопытством спросила я, собирая со стола тарелки и чашки.
–Любяще, Римочки, они на тебя смотрят. Причём сильно любяще, – задушевно произнесла она. – Следят за каждым шагом, и кажется, готовы в любой момент броситься на помощь или защитить от плохого… А ещё с надеждой… Доченька, ты уж поскорее выбери кого-то одного. Оба мальчика хорошие, и заслуживают счастья. А пока ты держишь возле себя и даёшь надежду, никто из них не решится обратить внимание на другую девушку. Или же, устав ждать, они могут оба уйти. Так что выбери быстрее кого-то одного, а второго отпусти.
–Думаешь, так просто отпустить? – проворчала я. – Если проблема была только в этом, я и не мучилась бы. Но как раз никто из них отпускаться не хочет. Вон, не раз Гектору говорила, что не хочу его видеть, и что ты думаешь, его это интересовало? Нет.
–Гектор парень решительный, это сразу чувствуется, – мама улыбнулась.
–Поверь, Давиду тоже решительности и упрямства не занимать, – ответила я, вспомнив, как приехала посмотреть лишь альбом, а, в конечном итоге, оказалась в его постели.
–Верю, – поддакнула мама и направилась на кухню, а я пошла следом за ней.
Подойдя там к мусорному ведру, я выбросила остатки еды, а потом загрузила тарелки и чашки в посудомойку и задала самый главный вопрос:
–Ну, а дальше-то что? Неужели не хочешь высказать своё мнение и дать материнский совет насчёт правильно выбора.
–Не хочу, – лукаво сказала мама. – Во-первых, зная тебя, не думаю, что ты послушаешь моего совета, потому что всегда была своевольной девочкой. Во-вторых, кого бы ты ни выбрала, тебе с ним встречаться, а не мне. А в третьих – я на самом деле и сама не знаю, кто мне больше понравился.
–Ну, спасибо, мамочка, за помощь, – недовольно буркнула я, а потом всё же рассмеялась. – Хотя ты права, совета я бы вряд ли слепо послушалась, потому что характерец у меня мерзкий… Ладно, разберусь я с этими типами, как только с папой решим проблемы.
Мама кивнула, вытирая кухонный стол, а потом нерешительно кашлянула и тихо сказала:
–Рима, хочу с тобой ещё один вопрос обсудить… По поводу твоего удочерения…
–Ох, мама, прости, что сегодня ляпнула про него, когда Гектор приехал, – с раскаянием сказала я и, подойдя к ней, обняла со спины. – Честно, хотела задеть его и совсем не подумала, что этим обижу тебя! Прости меня ещё раз!
–Это я уже поняла и давно простила, – ласково сказала мама и, повернувшись, обняла меня, а потом подтолкнула к стулу и, сев рядом, произнесла: – Не это меня волнует, а то, что ты так спокойно восприняла новость об удочерении. Ты точно не злишься, не испытываешь обиды или горечи? Или может что-нибудь другое? Римочка, ты же знаешь, что всё можешь мне сказать, и я, в первую очередь, попытаюсь тебя понять…
Понимая волнение мамы, я добродушно улыбнулась и заверила:
–Поверь, насчёт удочерения меня ничего не беспокоит… Хотя, нет, один момент вызывает дрожь – мне страшно представить, что вас с папой могло не быть в моей жизни. Именно поэтому я не парюсь насчёт удочерения. Да и вообще не понимаю тех, кто, узнав такую новость, начинает истерить и жалеть себя, особенно если приёмная семья его любила. А моё детство, юность, да и жизнь сейчас, я смело могу назвать счастливыми. Вы меня любили, заботились, баловали, воспитывали, и это самый лучший показатель родительский любви. Так что вы для меня мама и папа, причём самые родные и близкие. Генетически, да, мы не родственники, но в остальном-то ближе, роднее и любимее у меня никого нет, и не будет. Так что давай вообще закроем эту тему удочерения, и клянусь, больше никогда не буду ляпать так языком, как сегодня с Гектором! – торжественно закончила я.
–Спасибо, доченька, – мама всхлипнула. – Вот сколько мне не жаловались на тебя, сколько не говорили, что ты очень недобрая девочка, и что порой сильно обижаешь других, но я всегда знала, что ты очень хорошая и всё понимаешь.
–Ну, до хорошей мне далеко, – вздохнув, сказала я. – Однако вас с папой всегда буду любить…
–Ой, надо, кстати, папе позвонить! Он же там волнуется! – встрепенулась она.
–Иди, звони и передавай от меня привет и поцелуй, а потом отдыхай. А я всё доубираю и тоже пойду спать.
–Хорошо, – поцеловав меня в щёку, мама выпорхнула из кухни, а я принялась наводить порядок.
На это ушло чуть больше тридцати минут, и когда всё было сделано, я обвела взглядом кухню, похвалила себя и потопала в свою комнату. Переодевшись там в пижаму, я забралась в кровать и задумалась о парнях. “Вопросов к ним накапливается всё больше, и боюсь, скоро их придётся записывать. Но я точно докопаюсь до правды, чего бы мне это не стоило”, – решила я. “А ещё жалко парней, что оба бесплодны. Таким бы плодиться и размножаться, чтобы улучшать человеческий генофонд, а тут такое… И что, действительно, делать, если я выберу одного из них не просто для встреч, а и для жизни? Хотя, мама вон даже не переживала по этому поводу, предложив родить от донора… Ох, ну приехали! Я уже сама начинаю задумываться о жизни с одним из них! Нет, однозначно нужно спать, а не думы думать, а то сейчас нарешаю тут всякой ерунды! Сначала необходимо узнать их ближе и получить все ответы на вопросы, а потом буду смотреть, что с каждым из них делать”, – сказала я себе и, зевнув, закрыла глаза.
********* **************** ************** ***************** **************
Две машины выехали со двора многоэтажки и направились вниз по улице, в сторону парка. Проехав немного, тёмная спортивная машина неожиданно обогнала второю и, подрезав её, заставила остановиться. А потом из салона выскочил темноволосый парень и со свирепым выражением лица направился к светловолосому парню, вышедшему из второго автомобиля.
–Ну и какого хера ты затеял за столом показательные выступления? – темноволосый едва сдерживал себя. – Что за фигня с ехидными замечаниями, а?
–А ты что, лучше? – светловолосый злился не меньше. – Сеть секс-шопов, эскорт услуги! Утопить меня пытался? Обломайся!
–Ты хоть понимаешь, что у Далилы теперь масса вопросов! – закричал темноволосый. – А самое главное, она может чёрт знает что подумать! Ты, придурок, своей ремаркой о детях, заставил сказать меня, что мы оба бесплодны!
–Головой нужно было думать, прежде чем такое говорить! Мог бы что-нибудь другое придумать! Ты вон тоже меня подставил не раз! Сначала с детдомом, а потом и с фирмой! Да ещё и на жалость начал давить! Посмотрите, какой я бедный и несчастный, у меня недавно родители погибли, а так хочется домашнего тепла! – светловолосый саркастично высказывался, при этом кривляясь и, махая руками. – А потом ещё и на фортепьяно попёрся играть! Думаешь, я не понял, для чего ты это сделал!
–Ха, сразу и не понял! – темноволосый ухмыльнулся. – Купился ведь, а мы с Далилой смогли побыть наедине!
–Побыл наедине? Молодец! – с яростью выплюнул парень. – Тогда дальше будешь сам выкручиваться, когда Далила начнёт задавать вопросы! И хорошо, если вообще начнёт задавать! Она-то не знает, что мы все не способны иметь детей, и может отказаться от нас, планируя найти себе нормального мужика!
–Ты, мудак, всё это начал! – процедил Давид. – Я вообще не собирался устраивать спектакль за столом! Ты видел, какая Далила дёрганная, как она переживает за отца? Ты хоть бы её пожалел, прежде чем всё это начинать!
–А нехер было приезжать раньше! Тогда и я бы спокойно себя вёл!
–А ты, значит, не раньше приехал? – иронично спросил темноволосый. – До встречи ещё больше часа оставалось, когда ты прикатил, так что не заливай мне, что только из-за этого начал устраивать представление!
Светловолосый не нашёл, что возразить, и недовольно поморщился, а запал темноволосого, похоже, начал угасать, и зло посопев ещё немного, он более спокойно сказал:
–Ладно, что сделано, то сделано. Сейчас нужно думать о другом…
–О Люции, – презрительно вымолвил Гектор. – Вот же тварь! Провёл полное погружение и даже никому не рассказал об этом!
–Да. Но теперь хоть понятно, что он помогал. Только вот с какой целью, а? Не похоже, что он имеет виды на Далилу, иначе давно бы проявился в её жизни, – задумчиво произнёс Давид.
–Вот и меня интересует – с какой целью, – поддакнул Гектор. – Неужели нам палки в колёса ставит? Но зачем? Он всегда млел за Кассандрой, женой Джинида.
–А за ним бегала Абисида… Подожди, а когда ты вообще последний раз видел Люция?
–Давно. Больше ста лет назад в Англии с ним встречался.
–А мы видели его в конце семидесятых в Амстердаме. Он как раз только прошёл погружение, – Давид нахмурился. – Но тогда нестыковка выходит. Если в конце семидесятых он прошёл погружение, то не мог появиться перед семьёй Далилы в конце девяностых, в сорокалетнем возрасте! Ведь двадцать лет прошло, а нужно учесть, что он сам должен был пройти полное погружение с Далилой… Фигня какая-то выходит… Он сам должен был стать ребёнком, как и Далила. А на снимках ему сорок…
–А может, он как-то обошёл этот момент? – озадаченно спросил Гектор. – Не знаю, может, привязал к ней грузы и верёвку? Она сначала ушла на дно, а потом он её вытащил?
–Да? А как он мог проконтролировать тогда степень погружения? Она могла вообще раствориться, – парировал Давид. – Нет, вряд ли сама Далила согласилась бы на такой риск, как нырять вслепую. Люций нырял с ней, чтобы вовремя её вытащить, только вот не понимаю, как тогда ему удалось остаться сорокалетним через пять лет после такого погружения… О чёрт! Неужели он пошёл на это! – на лице парня появился испуг и сожаление, и второй парень моментально понял, что пришло темноволосому в голову.
–Неужели, убийство? – выдавил он. – Когда ты последний раз видел Джинида?
–Лет сто тридцать назад.
–А я сорок лет назад, а после не слышал ни о нём, ни о Кассандре, – сказал Гектор.
–Да и Абисида больше нигде не появлялась… Неужели они кардинально решили вопрос?
–Не знаю. Надеюсь, что нет. Иначе мы потеряли ещё минимум трёх, а может и четверых наших собратьев, – светловолосый тяжело вздохнул.
Парни, опустив головы, задумались, а потом протянули друг другу руки и пожали их.
–Мы так не поступим, – произнёс Давид.
–Да. Не имеем права так поступать, – согласился Гектор.
Открыто посмотрев друг другу в глаза, парни ещё несколько секунд постояли, а потом пошли к своим машинам, и сев в них, разъехались в разные стороны.
Глава 10.
Следующие три дня мы с мамой всецело были погружены в заботы о папе, и днём я не думала о парнях. А вот перед сном, лёжа в кровати, раз за разом вспоминала и наши первые встречи с каждым из них, и фразы, которые вызывали у меня недоумение, и нашу последнюю встречу, и всё больше понимала, что парни не так просты и что-то от меня скрывают. А больше всего волновало, что они резко ворвались в мою жизнь как раз после того, как я увидела картину в музее.
Интуиция подсказывала, что началось всё именно с неё и моего запроса в сети, а также ответа от парня с ником Агас. А в одну из ночей, в очередной раз анализируя всё, я вспомнила, как Давид рассказывал о проклятии Агасфера, и стало вообще не по себе, потому что и ник парня, и имя, сказанное Давид, имели общие корни. Да и сами картины и фотографии с девушкой беспокоили не меньше. Из-за этого в голову начали уже лезть настолько фантастические предположения, что становилось страшно. Кроме того и другие моменты вызывали массу недоумений. Я даже начала пугаться собственных мыслей и видела выход в одном – в скорейшем разговоре с парнями.
