Текст книги "Забытое время (СИ)"
Автор книги: Влада Крапицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
–Что? Это просто за мысли что ли? – я изумлённо уставилась на девушку. – Но это глупо! Мало ли что я могу подумать! Это не значит, что я возьмусь воплощать это в жизнь!
–Такова была политика государства, – Веста пожала плечами. – Да и народу не рассказывалось об этом. Объявлялось, что человек с дефектом и его сразу изолировали, а общество и радо было избавиться от таких людей, ведь в этом многие видели плюс. Понимаете, у нас строго поддерживалось определённое количество людей. Как только наши учёные обнаружили и смогли активировать ген бессмертия, параллельно они рассчитали, сколько жителей сможет прокормить планета, и придерживались этого числа. То есть, пока кто-то не умирал, не мог родиться другой. А умирать хотели лишь единицы, и это при том, что преступности у нас не было, а количество техногенных или других аварий сводилось практически к нулю. Вот и получалось, что смерти мятежников или заброски в другие реальности, давали другим людям возможность обзавестись потомством. Обнаружение нового мятежника продвигало очереди на детей.
–Кошмар, – пробормотала я, представив себе такое, а потом в голову пришла другая мысль и я робко поинтересовалась: – А можно узнать – зачем нам, тем, кого сослали, не дали возможности иметь детей? Ведь нас отправляли в другой мир и можно, наверное, позволить рожать. Или тех, кто считался дефектным… ммм… стерилизовали?
–Ты можешь рожать, – девушка мягко улыбнулась мне. – Просто не можешь зачать ребёнка естественным путём. Наших учёных как-то мало волновала эта сторона жизни в другой реальности. И они не считали нужным исправлять этот момент при отправке. Эта функция в организме угнетена, для того, чтобы нельзя было просто так родить у нас. Как я уже говорила, у нас проводился строгий отбор на этапе зачатия. То есть, когда кто-то умирал, и подходила очередь пары на ребёнка, они ехали в центр планирования и там сдавали все необходимые материалы. Затем учёные проводили манипуляции по отбору лучших генов и оплодотворяли яйцеклетку, после чего подсаживали её женщине. Таким образом, получалось, что они исключали возможные болезни и улучшали общий генофонд, а потом женщина уже вынашивала своего ребёнка. Так что стерилизация никому не делалась, в том числе и тем, кого засылали.
–То есть, я могу родить, если и здесь пройду процедуру искусственного оплодотворения? – недоверчиво и одновременно с надеждой спросила я, и когда Веста кивнула, счастливо посмотрела на Давида, который ответил мне таким же взглядом.
–О, ну всё ясно, – Гектор рассмеялся, посмотрев на нас. – Как я понимаю, быть мне скоро дядькой.
–Да, – я расплылась в улыбке, уже представляя, как качаю на руках малыша от Давида, и стоило большого труда снова сосредоточиться на следующих словах Гектора, обращённых к Весте:
–Как я понимаю, населения у вас было не так много, раз вы могли считывать мысли.
–Оптимальное число указывалось, как четыре миллиарда, и придерживались его, – ответила она. – А просмотром мыслей каждого никто и не занимался. Вернее, имелись специальные программы, отслеживающие их. На человека обращали внимание лишь в том случаи, если он начинал думать о вещах, которые могли принести угрозу. Например, если в мыслях человека появлялись определённые слова…
–Это можешь нам не объяснять, – прервал Давид. – У нас тоже есть специальные программы, только они отслеживают поисковые запросы в сети. Лучше расскажи, как это касалось нас и как вы считывали информацию.
–Как я понимаю, мне многое придётся у вас учить… Сеть, поисковые запросы… Ладно, это потом. Короче, с вами было всё просто. Всё дело в том, что над мыслью не властно пространство. Зная уникальные параметры сознания определённого человека можно с любой точки пространства считать мысли. Так вот, заслав вас в другую реальность, и настроив свои приборы, мы видели, слышали и могли чувствовать всё тоже, что и вы. Вы становились как бы передатчиками, и при этом вы были не сторонними наблюдателями, а жили в этом обществе, считая себя его частью. Вы интегрировались в новый мир и с вашей помощью мы узнавали как живёт общество в той или иной реальности, что его волнует, как движется прогресс… В общем, абсолютно всё и это помогало нам познать мир, а порой и самих наталкивало на открытия. Многие высокотехнологичные реальности давали нашим учёным толчки в развитии. Увидев что-то, чего нет у нас, мы принимались за создание этих технологий. Или могли просчитывать поведение общества и наоборот прикрывали какие-нибудь изобретения, не желая совершать такие же ошибки, как в другой реальности…
–Всё ясно. Вы одновременно занимались и воровством, и использовали других, как лабораторных крыс, – резюмировал Давид.
–Можно и так посмотреть на эти моменты, – согласилась Веста.
–А меня другое волнует, – подал голос Гектор. – Вот ты сказала, что можно считать любую мысль. Так почему без засылки так же не настроиться на чьи-то мысли и просто не считывать их? Человек уже интегрирован в общество. Он родился, рос в нём, есть семья и близкие. Это дало бы больше данных.
–Насколько я знаю, рассматривался и такой вариант, но здесь другая проблема. Понимаете, мысль не подвластна времени. Попадая в общее информационное поле, она остаётся там навсегда. А теперь представьте миллионы реальностей, с миллиардами живущих и уже умерших людей. Все их мысли там, а подключаться к первому попавшему сознанию, это всё равно, что тыкать пальцем в небо. Непонятно жив человек или нет, в какой реальности живёт и где эта реальность. Это как увидеть кусочек чьей-то жизни, но где она, никто не знает. Нашим же учёным было важно понять психологию, развитие, прогресс в привязке к определённой реальности. Причём, изучить всё это, в длинном временном промежутке, для чего у вас не забиралось ваше бессмертие. Для этого мятежников сотнями засылали в другие реальности. Стирая им память и вкладывая данные о том, как поддерживать бессмертие, учёные заставляли вас начинать жизнь с чистого листа, в новой реальности и могли проследить за развитием общества на протяжении столетий.
–Кстати, а почему в нашей реальности бессмертных женщин меньше, чем мужчин? – мрачно спросил Гектор. – Или женщины меньше бунтовали против системы?
–Как раз женщины больше всего и бунтовали, – девушка тяжело вздохнула. – Здесь дело в другом. Насколько я поняла, если брать вашу реальность, то её открыли в период войн и становления цивилизации, и большая часть мятежников погибла, перейдя в этот мир. Особенно уязвимы были женщины. Каждая вторая умирала после перехода, и порой эти смерти были очень страшны. Изнасилования и последующие убийства, попадание в рабство, голод, невозможность адаптироваться в варварское общество… В общем, причин была масса. Можно сказать – выжить удалось самым везучим.
Услышав это, я оцепенела. Хоть я не помнила, как появилась в этом свете, но прекрасно знала историю, и понимала, о чём говорит Веста. “А ведь и я могла умереть, если бы Гектор не приехал к озеру. Не встреть я его, со мной могли сделать что угодно те же варвары или кочевники, или наёмники какого-нибудь войска! Красивая, испуганная, ничего не помнящая девушка, во враждебном мире слишком лёгкая добыча”, – с ужасом подумала я и по телу прокатилась дрожь, а наша гостья тем временем продолжила:
–Хотя эта тенденция не везде была одинаковой. Всё зависело от того, куда именно попадали мятежники. Имелись места, где у женщин выпадало больше шансов на выживание, а были и те, где погибли почти все. В нашей реальности получилось, что выжили немногие. Но тем и интересней был мир, чем больше в нём было проблем.
–Очень интересно подставлять чужие жизни под удар. Тоже мне, высокоразвитое общество, – с отвращением пробормотала я.
–Не хочу вас осуждать или поддерживать. Пусть это останется на вашей совести, – сказал Гектор, а затем подвёл итог: – В общем, выходит, единственная наша цель здесь – жить, как и другие люди?
–Да, – Веста кивнула.
–А какая цель у тебя? – поинтересовался Давид и прищурился. – Зачем ты пришла в наш мир? Тоже наблюдать за нами?
–Или от чего сбежала? – добавила я, вспомнив слова девушки при первой встрече.
–За вами никто не наблюдает уже четыреста лет… Вообще ни за кем не наблюдают, – с горечью произнесла она. – Мы поплатились за вмешательство в жизни людей и воровство технологий из другого мира. Наш мир лежит в руинах уже четыре столетия и практически всё население погибло. Остались небольшие горстки бессмертных, которые и сами опустились до варварского общества. Технологии нас и убили. Понимаете, как только рождался ребёнок, выяснялся тип его характера, наклонности и, исходя из этого, определяли, в какой области он может принести больше пользы. Это позволяло строить программу обучения и дальнейшего развития ребёнка. Таким образом, когда он вырастал, то становился высококлассным специалистом в каком-то одном направлении, в узкой сфере науки, и другого не касался, и это сыграло против нас. Мы потеряли миллиарды людей, и большая часть наших открытий сейчас не помогает нам, потому что мы просто не знаем, как пользоваться приборами или неспособны разобраться с технологией работы. А самое страшное – мы вымираем, потому что не способны зачать детей естественным путём, а врачей и специалистов, разбирающихся в этом, в нашем мире практически не осталось. Из-за этого люди потеряли надежду, что однажды жизнь наладится, и не видят смысла жить. Теперь многие добровольно выбирают смерть, чтобы вечность не влачить жалкое существование… Наш мир превратился в ад. Те, кто успел сориентироваться после катастрофы, захватили оставшихся в живых и сделали их своими вечными рабами. Сейчас в нашей реальности одна забота – прокормиться. Всё, другие аспекты никого не интересует.
–А что у вас случилось? – хмуро спросил Гектор.
–Четыреста лет назад учёные обнаружили фантастический мир. На той Земле существовала цивилизация, которую мы назвали протоцивилизацией. Некоторые даже выдвинули теорию, что именно она если и не создала, то запустила механизм создания параллельных реальностей. То есть, она вообще была первой на Земле и с них всё началось. Так вот, мир был необычен тем, что там пошли по пути не научного прогресса, а развивали магию, сверхспособности, оккультные науки и настолько преуспели в этом, что мы даже не понимали многих вещей, хотя считали себя умными… Помню, общество тогда пребывало в эйфории, а власти поддерживали это, говоря, что перед нами откроются новые способности, что мы продвинемся ещё дальше в нашем развитии, что теперь перед нами раскроются широкие горизонты, ну и так далее. Только вот наши власти и учёные не учли одного, что если та протоцивилизация создала параллельные миры, то может отслеживать вторжения из них, и повести себя враждебно, не желая пускать к себе таких, как мы и делиться своими секретами. Поняли они это только тогда, когда люди начали массово сходить с ума и умирать… Это было очень страшно, – девушка передёрнула плечами, а взгляд затуманился. – Миллиарды людей совершали суициды. Трупы хоронить было некому и власти ничего сделать уже не могли… Целые города мертвецов, гниющих на улицах и в домах… Казалось, что вся планета пропиталась смрадом от разлагающихся трупов… Выжили единицы… Не знаю, почему умерли не все и разбираться с этим было уже некому, а те кто остались, пытались хоть как-то выжить… Вот так мы расплатились за свои знания и умения заглядывать в другие миры…
–Какой кошмар, – пробормотала я, отгоняя ужасные картинки, которое рисовало сознание. – Ты от этого сбежала?
–Да, – тихо ответила она.
–А почему другие не ушли в параллельные реальности? – мрачно осведомился Гектор.
–Очень сложно совершить вот такой переход, – тоскливо ответила девушка. – Во-первых, пунктов перехода было не так много, и они находились друг от друга очень далеко. А лишившись большей части людей, мы потеряли источники энергообеспечения, которые они обслуживали и практически в одночасье утратили способность быстро передвигаться по планете… На планете первый год вообще творился хаос. Все боялись заражения и прятались в подземных бункерах. Да и места расположения этих пунктов знали лишь те, кто на них работал. Во-вторых, когда власти поняли, что влезли не туда, куда нужно, они приняли решение стереть с лица земли все эти пункты, надеясь, что таким образом остановят эпидемию. А в-третьих, и самых главных, нужно было уметь обращаться с оборудованием и иметь точные координаты хоть какого-нибудь мира, пригодного для жизни.
–Но у тебя, по счастливой случайности, все эти данные были, – сухо вставил Давид.
–Не по счастливой, и не по случайности, – сдержанно ответила девушка. – В моей истории только одна счастливая случайность – та, что я вообще смогла добраться до целого пункта и совершить переход. Но чтобы у меня появилась эта случайность, я прошла чуть ли не всю планету, успела побывать в рабстве, сбежать оттуда и потерять самого близкого человека, который поддерживал меня все эти столетия и, желая для меня лучшей доли, не позволял опускать руки.
Гектор сразу напрягся, услышав про близкого человека, а Веста судорожно вздохнула, и чувствовалось, что говорить на эту тему ей очень тяжело. Но всё же девушка взяла себя в руки и продолжила:
–Наверное стоит рассказать мою историю отдельно… Когда всё это произошло, мне исполнилось пятнадцать. Я, как и многие другие, являлась единственным ребёнком в семье и родители, а также дедушки с бабушками боготворили меня. Меня воспитывали послушным членом общества, и я свято верила, что мы живём правильно, что все законы нам во благо, и что нельзя нарушать их. Но затем всё изменилось… То есть не сразу конечно, а только после эпидемии, и эти изменения полностью перевернули моё мировозрение. Мой дед по линии отца работал на правительство и прекрасно понимал, какого наше общество, но никогда не вёл разговоров об этом, и как он потом рассказывал, отгонял даже мысли, которые порой тревожили его. Зная, что всех отслеживают, он вообще не поднимал тем, способных поломать наши жизни. Но, как только началась эпидемия, он понял, что это конец… Ему посчастливилось не заболеть, хотя дед работал аналитиком в управлении, которое занималось переходами в новые миры. Видя, какие масштабы приобретает эпидемия, он понял, что это конец нашего мира. И единственный выход видел именно в бегстве в другую реальность. Но осознавал, что сделать это не так просто. Для начала требовалось получить данные с точными координатами пригодной для жизни реальности, затем собрать всю семью и перевезти её к пункту перехода, потом совершить сам переход, а там уже адаптироваться к новой жизни. С первым пунктом плана он справился достаточно просто. Как специалист узкого профиля, а он занимался цивилизациями, которые только стояли на пути к научному прогрессу, он мог получить данные о мирах, анализ развития которых проводил. Благодаря деду, кстати, и его знаниям, я успела подготовиться к возможным трудностям, выучила ваши основные языки…
–Хм, точно, – я улыбнулась. – Я совсем не подумала, что как может человек, пришедший из другой реальности, говорить на том же языке, что и мы.
–Основные языки? – переспросил Давид. – Они что, общие для всех миров?
–Видите-ли, у аналитиков строго были разграничены миры. Они анализировали не всё подряд, а определённые группы. Вот, например, ваша цивилизация. Она входила в группу, которая насчитывала ещё с десяток реальностей, с похожей жизнью. Но, скажем в одной реальности Римская империя не пала, а продолжила своё существование, и это полностью поменяло жизнь. В другой реальности Русь приняла не христианство, а мусульманство, как основную религию, и это тоже повлияло на ход истории. В третьей реальности Великие китайские династии захватили полмира и заняли главенствующее место в истории. В общем, это были разные варианты развития истории, но при этом у вас всех были общие корни, языки, постулаты жизни и прочее. И мой дед всё это знал, потому что для наблюдений и анализа ему требовалось понимать все эти вещи. А у меня было не одно столетие, чтобы научиться всему, что знает он.
–А у меня тогда другой вопрос – как мы, мятежники, когда шли сюда, знали на каком языке говорить? – спросил Гектор. – Мы шли исследовать неизвестный мир и по идее не могли знать языка.
–Почему не могли? – Веста удивилась. – Ведь вас сюда выбрасывали уже с этим знанием. Понимаете, перед переходом всегда осуществлялась небольшая подготовка. Насколько я помню рассказы деда про ваш мир, он открылся не первым, и наши учёные, как только определились к какой группе относится мир, понимали и какому языку вас обучать. Для этого имелись специальные экспресс-программы. Единственное, что учитывали, это местность, в которую вас выбрасывали. То есть учили тому языку, на котором говорило население проживающее там. А вообще, чтобы понять к какому типу относится мир, и обеспечивать вас омолаживающими озёрами, как только открывался новый мир, в него забрасывались специальные зонды. Эти зонды, облетая планету, сканировали её, записывали шумы городов, делали снимки рельефа, а находя удалённые озёра, сбрасывали туда активаторы омолаживания, а затем, после передачи данных зонды самоуничтожались…
–И опять у меня вопрос о смысле засылки людей – тогда зачем засылать нас, если есть зонды? – перебил Давид.
–Так зонд же не мог жить в обществе, понять его, участвовать в общественной жизни. Чтобы понять многие мотивы поведения, требовались люди. Их умение общаться, спорить, обмениваться мнениями.
–Тоже верно, – он кивнул, а потом улыбнулся нам и добавил: – Представьте какое-нибудь средневековое княжество и зонд, спустившийся с небес. Тут только два варианта – его бы или заперли в каком-нибудь святилище или храме, как вещь от Бога, и начали ему усердно молиться. Или же назвав происками дьявола, попытались уничтожить.
–Точно, – согласилась я, вспоминая историю.
–Подожди, а что ты сказала про активаторы омоложения. Что это такое? – озабоченно спросил Гектор. – Получается, есть какие-то приборы? Мы просто всегда думали, что дело в воде и в нас.
–Да, это приборы с неиссякаемым источником питания… Вернее, вода и есть этот источник питания, а также она является и проводником. Это небольшие коробочки, генерирующие волны в определённом диапазоне. Эти волны оказывают на нас воздействие, – Веста хмурилась, говоря это, а потом тяжело вздохнула: – Точно я не могу сказать принцип работы, потому что не обладаю нужными познаниями. Знаю лишь, что эти приборы для работы и омоложения должны обязательно находиться в воде. То есть важны три фактора – сам прибор, вода как проводник и источник питания, и человек, у которого произведены специальные манипуляции с генами. Эти волны воздействуют на ген, и запускается механизм омоложения, как и физического, так и эмоционального. Вот так и вы, и мы молодеем… Простите, более точно сказать не могу, потому что эти знания дед не мог мне дать.
–Тогда понятно, почему после тысячи проведённых анализов составов воды мы так и не поняли разницы, – произнёс Гектор. – Дело совсем не в ней, а в излучении прибора…
–И судя по всему, в нашем мире ещё не открыт тот диапазон волн, который генерирует прибор, потому что замеры и такого плана проводились, – добавил Давид.
–Давайте вы потом на эту тему поговорите, – попросила я, видя как у парней уже заблестели глаза и они выразительно смотрят друг на друга. “Им лишь дай какую-нибудь техническую новинку, или расскажи о ней и всё, они часами могут обмениваться мнениями, спорить или разбираться с ней. Как пить дать, потом из Весты попытаются вытащить все данные о внешнем виде прибора и попытаются с чьей-нибудь помощью достать такой прибор из какого-нибудь нашего озера”, – подумала я, а потом обратилась к Весте: – Пожалуйста, продолжай свой рассказ. Мы уже поняли, почему твой дед имел доступ к данным, и как ты хоть немного подготовилась к переходу в наш мир…
–А кстати, хочу сейчас задать ещё один вопрос, пока ты не продолжила рассказ, – вставил Давид. – Как я понял, ты могла выбирать между мирами, почему пошла именно в наш?
–Ну, на самом деле особого выбора у меня не было, – уныло ответила девушка. – Всё дело в том, что данные по каждому из миров, которыми он занимался, хранились на специальных кристаллах. Дед забрал их все, но во время хаоса эпидемии и бегства из города, а также наших скитаний, часть кристаллов повредилась, часть затерялась, а часть у нас попросту отобрали. Остался лишь один кристалл, и мы радовались и этому. Повезло, что ещё и прибор считывания остался. Пока он мог работать на автономном источнике питания, я день за днём, год за годом заучивала с него информацию и повторяла её. При помощи деда изучала ваши языки, историю, данные о которой у нас имелись на тот момент времени, а самое главное заучила координаты мира и имена всех мятежников и запоминала их изображения, чтобы потом найти здесь и попросить помощи. А затем, когда у прибора считывания истощился запас энергии и он перестал работать, не позволяла забыть себе все данные и снова их повторяла на протяжении столетий. Так что это был не выбор, а единственное место, куда я могла пойти и знала точные координаты мира.
–Получается, ты знаешь абсолютно всех бессмертных, которых сюда засылали? – с любопытством спросил Гектор.
–Не совсем. Я сосредоточилась лишь на тех, кто выжил до семнадцатого века. То есть до момента, на который у нас имелись данные. Те, кто уже умер, меня не интересовали.
“Вот чёрт! А если Гектор начнёт расспрашивать Весту про Анаит?” – испуганно подумала я. “Я же выдумала девушку… Ох, получается Веста знает и про то, что я жила с Гектором? Блин, только не это! Если она хоть словом заикнётся, конец всему!”.
–Получается, ты всё о нас знаешь? – осведомился Давид, как будто прочитав мои мысли.
–Нет, о вас я ничего не знаю. Такие данные не интересовали наших учёных. Ваша личная жизнь не фиксировалась. Обращали внимание на то, что происходило вокруг, что волновало общество, какие открытия совершались…
–Понятно, – с досадой произнёс Давид, а я с облегчением выдохнула, услышав такое. – Просто по разным причинам и в разное время нам троим пришлось пройти полное погружение… знаешь, что это такое?
–Да, знаю, – Веста кивнула.
–Так вот, мы многое не знаем о себе и своей жизни, и я подумал, что ты можешь нам помочь.
–Простите, но честно ничего не знаю. Такие данные никто не собирал. Лишь общая история записывалась и анализировалась. Все данные, что поступали, вписывались в общую картину мира. Я, например, знаю, какие войны здесь велись, но даже не могу сказать, кто из вас в них участвовал.
–Ничего страшного! Это не столь важно, – добродушно бросила я, а для себя отметила: “Но про Анаит стоит поговорить с Вестой. Объясню ситуацию в общих чертах, и надеюсь, она меня поймёт”. – Так что там дальше происходило у вас?
–Как я уже сказала, получить данные оказалось для деда самым простым, а всё остальное далось нам с огромным трудом и потерями, – девушка тяжело вздохнула, а на глазах навернулись слёзы. – Мама с папой, бабушки, и дедушка по материнской линии заразились… Я пыталась их остановить… Не дать себя убить, но ничего не могла поделать… В тот момент я вообще думала, что осталась одна, ведь дед был на работе и я думала, что он тоже умер… Когда он меня нашёл… Ох, не могу я это вспоминать, – не выдержав, Веста расплакалась и Гектор тут же прижал её к себе и принялся успокаивающе гладить по голове, она уткнулась лбом в его плечо и сквозь слёзы забубнила: – Это было так страшно… Я бродила по городу, заполненному трупами и не знала, что делать… Думала, что я вообще одна осталась в мире и мне не хотелось жить…
–Ну всё-всё, не переживай, это позади, – ласково утешил Гектор. – Не хочешь, не рассказывай. Мы и так представляем, каким может быть мир на грани катастрофы.
–Да, именно на грани, потому что оказалось, что самое страшное не эпидемия, а жизнь после неё, – всхлипывая, вставила она, а потом подняла голову и проникновенно посмотрела в глаза Гектору. – Я всегда считала, что мы цивилизованное общество, что наш уровень развития не позволит скатиться до рабства, что такое может происходить в какой угодно реальности, но только не у нас… А выжившие… Они превратились в зверей. Все стали думать только о себе, о личном благе, а не об обществе в целом! Мы стали хуже варваров! Когда паника схлынула и оставшиеся немного пришли в себя, началось страшное. Борьба за продукты питания унесла немало жизней, и даже нам с дедом пришлось не раз бороться, чтобы или добыть продукты, или защитить имеющиеся у нас…
–Это, к сожалению, нормально, – с сочувствием сказал он. – Думаю, во многих параллельных реальностях, и в нашем мире в том числе, мы сначала заботимся о собственной шкуре, а потом уже об остальном. Это элементарный инстинкт самосохранения, и как бы не было развито общество, этот инстинкт главенствует.
–Не правда, дед рассказывал, что были миры, где люди заботились в первую очередь о благе общества, и жертвовали собой, если требовалось, – не согласилась она.
–Ну, значит, это нам не повезло жить в таких мирах, – Гектор пожал плечами и с сожалением посмотрел в глаза девушки, а потом добавил: – Не волнуйся, в нашем мире мы позаботимся о тебе. Пусть наше общество не идеально, но всё же жить в нём можно, и даже вполне комфортно.
–Комфортно, – мечтательно повторила она и улыбнулась сквозь слёзы парню. – Такое тёплое слово. Я уже стала забывать его… У нас не было этого комфорта… Когда все отсиделись в бункерах и вышли на поверхность, мы вернулись чуть ли не в каменный век. Полагаясь многие тысячелетия на технику, тех же лошадей мы перестали разводить и видели их только в зоопарках, а когда всё случилось, те, кто первыми сориентировался, забрали их. Нам с дедом пришлось добираться пешком до пунктов перехода. Мы шли ночами, в темноте, чтобы нас не поймали, а днями прятались. Это сильно затянуло время в пути. Да и разочарований прибавило. Ведь власти успели уничтожить часть пунктов перехода… – девушка опять всхлипнула. – Я даже описать не могу, насколько сильно было наше расстройство, когда мы добирались до очередного из пунктов, а он оказался разрушенным… Порой, я теряла всякую надежду, что хоть один из пунктов уцелел. Но дед не позволял мне впадать в уныние, и заставлял двигаться дальше… Мы почти двести лет искали хоть один рабочий пункт. Начиная с весны и до глубокой осени шли, а на зимовки останавливались в каком-нибудь из разрушенных городов… Там нас однажды и поймали рабовладельцы… Изучая вашу история я не могла представить ваш древний Рим с рабами и не понимала вообще, как такое может быть, а потом прочувствовала всё на себе. Изнуряющая работа, чтобы прокормить хозяев, постоянный голод и усталость… Я ощущала себя бесправным животным, которого могут наказать за малейшую провинность, лишить еды, изнасиловать, избить… – по её телу прокатилась дрожь и я испытала боль за девушку, которой пришлось всё это пережить. – Рабы даже между собой враждовали и подлость была меньшей из бед… В нашем обществе не существовало деления на классы и я до попадания в рабство не осознавала, как это быть тем, кто ниже или выше по статусу… А затем сила стала решать всё…
Плакать Веста перестала, и в глазах теперь читалась ярость и горечь, а её руки крепко держали Гектора, и каждое слово она чеканила уже с холодной решимостью. “Боже, если она всё это пережила, то долго будет приходить в себя”, – подумала я, а Веста продолжила:
–Дед и здесь не позволил мне сдаваться. Он верил, что мы сможем выбраться и вселял в меня надежду, а потом и жизнью пожертвовал, чтобы я могла сбежать… Он умер, а я продолжила свой путь. Я уже не имела права сдаваться, после ста пятидесяти лет рабства, всяческих унижений, тяжёлой работы, принудительных погружений, а самое главное ради своего деда… И спустя почти пятьдесят лет после освобождения, я смогла наконец найти работающий пункт, – она замерла на секунду и с болью прошептала: – Я надеюсь, дедушка увидел всё это. Что он понял – я не сдалась. Его смерть была не напрасной, и я смогла уйти в другой мир…
–Конечно, видел, – мягко заверил Гектор, опять прижав к себе девушку. – И порадовался за тебя. А здесь уж мы не дадим тебя в обиду.
–Веста, ты молодец, что смогла всё пережить и не сдалась, – добродушно произнесла я и, желая хоть как-нибудь утешить девушку, тоже подсела к ней и положив руку на плечо. – Теперь всё будет хорошо, вот увидишь.
–Спасибо вам, что приехали за мной и помогли, и что взяли к себе и не оттолкнули, – отстранившись от Гектора, робко произнесла она и обвела нас взглядом, полным надежды. – Ведь вы не прогоните меня прямо сейчас? Я плохо знаю этот мир…
–Глупенькая, никто тебя вообще прогонять не будет, – Гектор улыбнулся.
–Спасибо ещё раз, – с облегчением выдохнула она, а потом пробормотала: – Но даже если бы вы это сделали, я бы попыталась вас понять. Ведь и мои родители, и остальные родственники, и вообще всё наше общество молчало, когда таких, как вы, засылали в другую реальность, и вы гибли тысячами…
–Поверь, и наш мир не идеален, но мы не судим детей за ошибки их родителей, – подал голос Давид.
–А у нас судили, – уныло ответила Веста. – Если кто-то совершал противоправные действия, сразу считали, что у человека дефектный ген, а значит, он передал его по наследству и дети автоматически попадали в число нарушителей.
–Кошмар. Ужасный мир! – возмущенно вставила я, а в голову пришла другая мысль и я, улыбнувшись, озвучила её: – А вообще, перестань себя корить, что твои родители или бабушки с дедушками чего-то там не сделали. В конечном итоге благодаря их действиям, мы живём в этом мире, и процветаем. Здесь мы сами себе хозяева, нами никто не управляет, так, как вами. Мы свободно мыслим и делаем, что пожелаем. Так что рассматривай нашу помощь, как благодарность твоим родным за молчание. Мне, конечно же, жаль, что они погибли, но ты добралась сюда, и мы позаботимся о тебе. Поэтому перестань стесняться.
–Вот именно, – улыбаясь, произнёс Гектор, но тут же нахмурился и спросил: – Как ты думаешь, кто-нибудь ещё сможет перейти в наш мир?
–Нет, в ваш точно никто не придёт, – подумав, сказала она. – Кристалл с вашими данными остался в руинах одного из городов, когда нас схватили рабовладельцы. А даже если его кто-нибудь и найдёт, работающих считывающих устройств уже нет. И, как я уже говорила – немногие знали, где находятся пункты перехода. Да и запустить сам аппарат перехода без специальных знаний невозможно. Мой дед знал, как это делается, потому что много раз присутствовал при забросках в другие реальности, а обыкновенные жители нашего мира никогда и не видели этих аппаратов. А самое главное – я обошла чуть ли не всю планету, чтобы найти работающий пункт и там, где я переходила, источника автономного питания едва хватило на переход. Я даже боялась, что мне не хватит энергии. Так что приход в ваш мир практически исключён.
