Текст книги "Реликт (СИ)"

Автор книги: Влад Тепеш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Реликт

Хорошему вечеру – плохой конец!

Вечер безусловно удался, по крайней мере, так поначалу казалось.

Мы с Энни основательно натанцевались, продегустировали пару изысканных закусок в хорошем ресторане, потом снова пошли на дискотеку и там повстречали типка, который просто не знал в лицо того, кого стоило бы знать, просто чтоб стороной обходить.

Эта встреча позволила мне продемонстрировать мой коронный удар с разворота – каждый раз, когда я его исполняю, Чак Норрис плачет от зависти – и отправил незадачливого забияку в красивый полет.

В общем, все было замечательно. Потом брат Энни Майкл подвез нас на машине – печаль-беда, у нас с Энни прав ведь нету – к автокинотеатру, а сам «ушел за попкорном».

Майкл вообще-то молодец, помогает сестре с налаживанием личной жизни. Поначалу он, как и его с Энни родители, считал, что «такие всегда плохо заканчивают, а этот русский так тем более». Но после того как я установил в школе свои порядки и замочил в клозете пару наиболее агрессивных старшеклассников – замочил буквально, а не переносно, всего лишь сунув негодяев головой в унитаз и подержав до полного понимания, кто тут главный – поменял свое мнение и теперь всячески помогает сестре утвердиться в роли моей девушки. Ну, для того и нужны старшие братья.

Его минивэн с тонированными стеклами, так что вечером в темноте на стоянке перед автокинотеатром рассмотреть, что происходит в салоне, нельзя, а довольно громкие звуки кино хорошо глушат вздохи и охи Энни, да и относительно тяжелый минивэн не очень сильно раскачивается от моих энергичных, напористых движений.

Мы закончили наши утехи аккурат с концом фильма, после чего Энн, натянув шортики, позвонила Майклу и тот таки принес попкорн и подвез меня домой. Вернувшись, он расскажет родителям, что Энни встречалась с Джошем Стивенсом – нашим с Энни одноклассником – под его, Майкла, присмотром. Джош рыхлый и не очень умный, но довольно приятный парень из хорошей семьи, ходит в церковь, все такое, так что родителям Энни нравится больше, чем безбашенный я. Джош, конечно же, не мог бы и мечтать о такой девушке, как Энни, но мы с ним договорились и он периодически ухаживает за Энни для вида, приходит к ней на день рождения и все такое. Его собственная с этого выгода – это я, способный сломать лицо кому угодно, а еще он смотрит на своих приятелей несколько горделиво, поскольку якобы встречается с первой красавицей школы, а те ему завидуют. Конечно, завидовать есть чему: у Энни не совсем модельное лицо, но стройная фигура спортсменки сочетается с умопомрачительной грудью идеальной формы. И я даже потихоньку мечтаю о дне, когда мы с Энни будем заниматься любовью в нормальной кровати: в минивэне, увы, потолок мешает позе наездницы, так что пока я могу только представлять, как потрясающе грудь Энни будет колыхаться вверх-вниз в такт ее подпрыгиваниям.

Конечно, Энни тоже немного напрягает встречаться со мной тайно, но настоял я: ей незачем ссориться с родителями из-за меня, а вопрос удобного места для секса я скоро решу. У Джоша через неделю день рождения, на него придет Энни и я. А далее Джош украдкой спрячет нас в своей комнате, и вот там мы развернемся на всю катушку, да так, что ух-х-х!

Я помахал Энни рукой, проследил, как машина скрывается за поворотом, и пошел домой. Пересек квартал, перемахнул через забор и вышел дому на другой стороне. Свет горит – типа, все дома.

Открываю дверь ключом, захожу, снимаю кроссовки…

Что-то не так.

И как только я это подумал, с двух сторон выскочили четыре типа во всем темном, в черных очках, и…

– Эй, какого хрена вы тут?..

…Все четверо выхватили из-за полы пиджака массивные распятия и едва ли не ткнули ими мне в лицо.

Первому я просто звезданул в табло, да так, что он приземлился на диван в холле и перевернул его. Остальные трое молча припечатали меня крестами по голове и спине.

– Да отлепитесь вы от меня нахрен!

Я врезал еще одному в челюсть – аж хрустнула. Второму под дых – его полет остановила только стена – а потом краем глаза заметил еще двоих.

Даже не зная, что будет выстрел, а скорее почувствовав, я уклонился от летящих электродов, но вот второй в меня попал. Тело пронзила боль. Я выдрал провода с «мясом» свитера, но тут в меня в упор выстрелил последний «крестоносец». Пока я корчился, пытаясь дотянуться до проводов, промазавший успел выхватить второй эйртэйзер.

Содрогаясь от боли, я рухнул на пол, а затем мне в голову прилетел удар.

* * *

Открываю глаза, поднимаю голову – сижу на стуле. Стул знакомый какой-то… Руки прикованы наручниками за спиной, а сам я – в собственном же подвале.

– Быстро же ты очухался, – прокашлял негромкий старческий голос. – Кстати, Тони, запиши, что кресты не сработали даже при касании, а эффект электрошока прошел быстро.

Оглядываюсь – в рот мне ноги. Вокруг меня стоят двое мордоворотов, сбоку третий, поизящнее – и все трое словно из фильма про мафию вылезли. А напротив меня в кресле-каталке сидит старик с пистолетом с глушителем, перстнями на пальцах – ни дать ни взять дон или «крестный отец» – и с прозрачной трубкой-воздуховодом, воткнутым в ноздрю. Второй конец присоединен к кислородному баллону на спинке кресла.

– Эй, что за херня⁈ Вы кто вообще такие? Между прочим, вторжение в частную собственность с нападением и причинением вреда здоровью – это вы трое выйдете из тюрьмы на таких же креслах-каталках, а ты старый пердун, даже до конца суда не доживешь! Вы охренели? Немедленно снимите с меня наручники, уроды, и свалите вон!

Моя тирада особого эффекта не возымела. Старый «дон» и вовсе даже не поморщился.

– Я – дон Луиджи, – представился старик, – а это мой внук Тони и мои люди… Ну это так, чтобы соблюсти этикет, и по правде – я очень рад личному знакомству… Владислав.

– Блджад, зато я не рад! Знаете, что будет, когда вернется мой отец? Между прочим, он бывший «котик», он всегда вооружен и если застанет вас тут… Вы в курсах, что он вас просто порвет, уроды⁈ Чего вы до меня домахались⁈

– Тони, доставай лампу.

В руках стройного появилась лампа, но, вопреки ожиданию, не паяльная.

– Это ультрафиолетовая лампа, – сказал старик зловеще, глядя мне в глаза.

– Ты что, санитарную обработку тут провести решил, старый пердун?.. Постойте… – тут мое лицо начало вытягиваться. – Вначале кресты, потом ультрафиолет… Э, алё, вы тут в охотников на вампиров поиграться решили, упоранты хреновы⁈ Вы трое, вы в своем уме⁈ У старого хрыча Альцгаймер, с него спросу ноль, но вы для этого недостаточно стары!

Троица хранит зловещее молчание: дисциплинированные псы.

Старик прокашлялся.

– Владислав, понимаешь, у меня мало времени на все эти игры. Давай поговорим, как взрослые деловые люди. Ты уже знаешь, что я знаю, кто ты такой, потому давай начистоту. Ты вампир, не правда ли?

– Ты болен, кретин! Все это сказки для тупой деревенщины и сопливых девчонок!

– Ты вампир или нет?

– Маразм крепчает, да?

– Не заставляй Тони посветить на тебя лампой.

– Ну посвети, идиот! Ты вообще в курсах, что я каждый, сука, день хожу в школу? С утра и до обеда!

– Ну, может это твой двойник ходит, как там он у вас называется? Гуль, да?

Я тяжело застонал.

– Ты начитался Энн Райс? Слушай, как насчет отлепиться от меня и пойти расспрашивать ее, а не меня?

Дон Луиджи вздохнул:

– Она уже умерла.

– Черт… Не знал. Только я ничем не могу тебе помочь, это она придумала всю эту чушь, а не я! Господи боже, да какая муха тебя укусила, старый пердун?!! Что это за цирк, блджад⁈ Какого хрена вы ко мне прилепились⁈

– Замечательная актерская игра… но сценарий маленько слабоват.

– Э-э-э… че, блджад⁈ Какой еще сценарий⁈

Старик снова прокашлялся и пояснил:

– С каждым словом ты выдаешь себя все больше и больше. Мы вышли на тебя, когда ты ломанул наш склад в соседнем городе, Питерсвилле…

– Вы в своем уме⁈

– … и выволок баул с баксами. Ты попал на камеры, один в один ты. С баулом ты упетлял по пересеченной местности похлеще Усэйна Болта, ночью, ни разу не споткнувшись. И у тебя фонаря не было даже.

– Ну трындец!! Я что, похож на Усэйна Болта?!!

Старик поудобнее сложил руки на груди, постукивая стволом пистолета по рукаву, и сказал:

– Да, хорошо играешь. Но сценарий неуместен и наивен.

– Какой сценарий, блджад⁈

– А ты взгляни на нас со стороны. Вот сидит дон с пистолетом, вот сидит подросток-школьник, прикованный наручниками… Ты знаешь, тут были бы уместны слезы и сопли, а ты кроешь меня почем зря, как не всякий боцман умеет, и совершенно не боишься смерти. Дай угадаю, ведь пистолет тебе совершенно нипочем?

– Ты идиот! Ну давай, пальни в меня, проверь свою догадку, урод старый! Тебе один хрен через недельку в гроб ложиться, а вот твой внучок-сучок сядет как соучастник на пожизненно!

Он усмехнулся.

– Знаешь, что еще подозрительно? Ты ни разу не отрицал моих слов. Тони, у тебя память посветлей моей, Владислав хотя бы раз ответил что-то типа «нет, это был не я» или «нет, я не вампир»?

– Нет, дедушка Луиджи, – ответил Тони, – он ни разу ничего прямо не отрицал.

– Забавно… Владислав, я уверен, что ты вампир. Я прав?

– Ты болен.

Он усмехнулся.

– Ты снова не сказал «нет, я не вампир». По какой-то причине ты не можешь отрицать истинные утверждения.

– Че, серьезно? А смысл отрицать твой бред? Ты мне сразу поверишь, если я скажу, что я не вампир? Ты просто больной идиот, задающий идиотские вопросы!

– Владислав, сколько тебе лет?

– А на сколько я выгляжу, кретин⁈

– Снова нет прямого ответа. Давай так, тебе больше пятидесяти?

– Тупой вопрос!

– Тебе больше сотни? Да или нет?

– Еще один тупой вопрос! Ну подкатись поближе, пощупай мой пульс, температуру кожи – я что, похож на мертвеца, кретин⁈ В рот мне загляни, на клыки посмотри, можешь зеркало поднести, проверить, отражаюсь ли я в нем! Лампой своей посвети, что ли!

– Ну ладно, Тони, посвети, только на руку.

Тони выполнил это распоряжение и даже как-то расстроился.

– Ну что, убедился, кретин? Чего ты ждал, епта⁈ Что я вспыхну и в пепел обращусь⁈ А теперь сделай всем одолжение и свали к чертям, пока не вернулся отец!

Старик вздохнул и достал из сумки сбоку кресла-каталки папку.

– У тебя нет отца, Владислав. Вот смотри. – Он начал доставать из папки фотографии и показывать мне. – Это Владислав Светлов-старший приходит с тобой в школу на собрание. Вот он идет с тобой домой. Вот он выходит вечером из твоего дома и идет в мотель «Дикси». А вот из его номера выходит совершенно другой человек, садится в машину и уезжает. И этого другого человека зовут Кейси Райбек, он действительно был морпехом и «тюленем», а потом стал актером второстепенных ролей в фильмах категории «С» и подрабатывает поваром в ресторане. По габаритам и возрасту – полное совпадение с Владиславом Светловым-старшим. Это актер, которого ты нанял на роль твоего отца, который бы приходил с тобой в школу или иногда показывался твоим друзьям. В двадцать первом веке отследить такие метаморфозы легко, камеры на каждом шагу, и мне не составило проблемы получить к ним доступ. И да, еще я знаю, что из этого дома никогда никто не выходит и не входит, кроме тебя, разве что очень редко – Райбек, загримированный под несуществующего Светлова. И вообще этот дом выглядит… очень слабо обжитым.

И вот тут я взорвался.

– Да вы заколебали со своим вонючим техническим прогрессом, однодневки хреновы!!! Сука, только научился разбираться с дактилоскопией – вы снова, на этот раз со своим коронавирусом конченным! На каждом шагу мудло с термодатчиком! И когда я с огромным трудом достал справку, что у меня тридцать семь с половиной – нормальная температура, как тут ты со своими камерами, сучок мелкий!

Двое верзил даже как-то ахнули, Тони на шаг отодвинулся, а старик довольно улыбнулся.

– Ну что ж, наконец-то ты прекратил эту несознанку и признал очевидное. Только вот при чем здесь коронавирус? Тут прогресс не при делах.

Я издевательски расхохотался.

– Ага, как же! Конечно же, это совпадение, что первая вспышка в Ухане, где находится лаборатория по биологическому оружию, как же! Быть того не может, что это не случайно!

– Хм… Я слыхал такую версию, но это же слух?

– Ну тебе-то слух, тебя там не было, ты не видел своими глазами кучи пробирок со штаммами!

– Владислав, ты что, был в той лаборатории?

– Конечно, иначе откуда бы я это знал!

– А зачем ты туда проникал?

– Очередной тупой вопрос! Искал сыворотку!

Старик приподнял брови:

– А тебе зачем? Ты вроде неуязвим для всяких вирусов, тебя так беспокоят смертные?

– Меня беспокоили мудаки с термодатчиками! Но китайские уродцы так и не сумели разработать сыворотку от собственной же дряни, пришлось извращаться со справкой.

– А как ты туда вошел? Ты умеешь становиться невидимым?

– Чушь. Зато я умею менять внешность, отпечатки пальцев и голос, – ответил я старику его собственным хриплым голосом.

– Вау… Да, я еще спросить хотел, почему ты ни разу не попытался прямо все отрицать?

– Ну если ты не догадался до конца – потому что не могу. Я физически не могу прямо говорить то, что явно противоречит фактам. Я не могу лгать, и потому меня очень бесят уроды, задающие прямые вопросы в лоб!

– Пришлось. Ну что ж, Владислав, я думаю, ты по моему виду давно догадался, что мне от тебя нужно.

– Пф-ф-ф, плевое дело! Вам всем нужно одно и то же! Каждая смертная однодневка только и думает, как бы это обмануть природу и избежать смерти!

– Что поделать… Человек безумно страшится того немыслимого момента, когда его «я» перестанет существовать, и я не исключение. Как вы передаете свое проклятие, ну или верней – дар? Через укус?

– М-да, просто нет слов. Какое еще проклятие? Забудь весь тот бред, что ты видишь в кино, там нет ни грамма правды. Проклятие, кресты, нежить, колья, чеснок, омела, сон в гробах – все полная чушь. Ну, кроме чеснока: не люблю его, ибо девушки жалуются на запах изо рта. А остальное – сказки. Если на то пошло, то проще сказать, что вампиров не существует. Потому что этим словом ты называешь то, что не имеет со мной ничего общего.

– И кто же ты в таком случае?

– Никто – мы неизвестны никому. Для нас у вас нет правильного названия, вы не знаете о нашем существовании, нас нет в фольклоре, но именно мы стали прообразом и вампиров, и ведьм, и Кощея, и тэнгу, и суккубов с инкубами, и даже самого Сатаны. Впрочем, для простоты можешь считать меня вампиром – ну, просто чтобы как-то обозначить.

Он нахмурился.

– Но ты бессмертен?

– Все смертны. Ничто живое не избежит смерти рано или поздно, даже нестареющие мы. Что имеет начало – у того будет и конец.

– То есть, ты не живой мертвец?

– Нет. Мертвое не может быть живым, это оксюморон, нарушающий законы физики, а во мне нет ничего сверхъестественного.

– Тебе много лет?

– Слабо сказано.

– А точнее? Тысяча?

– Больше. Я старше христианства, причем намного.

– И ты пьешь человеческую кровь?

– Иногда. Очень редко, по настроению.

– Ладно, тогда в чем фокус? Что вы передаете жертве через укус? Вирус?

– Не вирус – бактерия.

За моей спиной начинают переглядываться громилы и Тони: ну еще бы, речь о микробе бессмертия!

Старик двинул вперед рычажок на подлокотнике, подкатил поближе и принялся закатывать рукав.

– В таком случае вынужден попросить укусить меня.

– Ага, щас, уже разбежался.

Он нахмурился.

– Почему?

– Потому что решение твоей проблемы влечет проблемы для меня. А я не собираюсь позволить кому бы то ни было решать свои проблемы за мой счет.

– И в чем проблема?

– В том, что ты не понимаешь, о чем просишь. Наш мир ночных хищников – не банк, туда нельзя ворваться с пистолетом наголо и бандой отморозков. Не прокатит. По многим причинам. Начнем с того, что я тебе нужен только до укуса, а раз так – то давать тебе требуемое не в моих интересах.

Ужас ночи

– Я не настроен, если можно так выразиться, вливаться в, так сказать, новую семью с агрессией и сразу же заводить врагов…

– Так ты уже проявил агрессию и нажил себе врага, если что. Но проблема много глубже. Как ты себе представляешь свое вступление в наши ряды? Эй, Владислав, а что это за странный такой тип с тобой? Ой, да так, один старпер попросил об услуге… А, ну ладно тогда… Так, да?

– Ну, не совсем…

– А как? Здорово, господа, знакомьтесь, это бывший дон Луиджи, теперь он один из нас… Вот так? Не-а, не прокатит. Понимаешь, мы – хищники, причем не в переносном смысле, а в буквальном. Территориальные хищники. Если ты следил за мной постоянно, то должен был заметить, что я регулярно бываю в определенных точках на периферии города, например, в кегельбане «У Джо» и на заправке Мартингейла. Как ты думаешь, зачем? Подсказка: у меня нет машины и я не люблю играть в кегельбан.

– Хм… Обход территории?

– Не совсем. Еще одна подсказка: как территориальное существо, которое не имеет привычки ссать на все вокруг, должно обозначить свою территорию?

– Встречаясь с соседом?

– Точно. Ритуальная встреча. Кстати, по этой причине ты недолго меня переживешь в любом случае, потому что если появишься на встрече вместо меня – тебя прикончат сразу, ибо ты слаб, а мы очень враждебны к любому, кто убивает кого-то из нас. Если ты не появишься вовсе – тогда соседи попытаются узнать, что со мной стряслось и нельзя ли расширить свои владения в мою сторону, и тогда ты сдохнешь, но чуть позже. Потому знаешь, что я сделал бы на твоем месте?

– Что?

– Вернулся домой и спокойно, по-человечески умер в кругу родных и близких. Поверь, это не худший способ умереть.

– Недаром говорят, что сытый голодного не понимает… Тебе смерть кажется пустяком, потому что она не стоит у тебя за спиной изо дня в день вот уже несколько месяцев… В общем, я осознаю риски, но намерен попытаться, ибо терять мне нечего. Если ты не хочешь укусить меня добровольно…

Тут оживился Тони:

– Можно открыть ему рот, вы вставите руку, дедушка Луиджи, а я врежу снизу в челюсть…

Дон Луиджи хмыкнул:

– Зачем так грубо и неэлегантно… Можно сделать мне надрез и капнуть туда немного слюны…

– Хе-хе-хе… Если б все было так, как ты думаешь, то любая девчонка, с которой я целовался взасос, становилась бы вампиром при наличии маленькой ранки во рту. Не прокатит номер, и не надейся. Но если что – давайте нож или там скальпель, я на него поплюю, не вопрос.

– Ну а как тогда⁈

– Без моего желания ты бактерию-симбионт не получишь. И да, специально для трех дебилов, которые уже успели помечтать о бактерии вечной молодости: хрен вам поперек горла. Я не первый раз сижу в цепях и клетке. Мой так называемый дар хотели получить и знаменитый персидский царь Дарий, и Александр Македонский. Собственно, клетка со мной внутри досталась Александру как трофей после победы над Дарием. Несколько лет я в ней просидел, пока Александр уговаривал меня поделиться вечной жизнью, как до него – Дарий. Кстати, ученые по сей день точно не знают, от чего же умер Александр Великий. А я знаю.

– Ты убил Александра Великого? – приподнял бровь Луиджи.

– Эй, что это за хамские инсинуации⁈ Я тут ни при чем, он сам себя убил, пытаясь получить силой то, чего я ему дать не пожелал. Так что попытка испить моей крови – идея плохая, учти это. Как и переливание, кстати. После Александра был еще один умник в средние века… и вот он был несколько убедительнее тебя или Македонского. Но и ему не повезло: когда я решил дать ему то, что он просил, то принял свою истинную форму, и бедолага от страха обосрался и умер. Ну или умер и обосрался – последовательность не играет роли. Такие дела. Так что даже при моем согласии ты можешь смерть не обмануть, а наоборот, приблизить.

– Значит, этот облик не настоящий?

– Ну почему не настоящий… просто у меня их два, как у оборотня. И если я обернусь во второй – не знаю насчет инфарктов, а хотя бы пара обосранных штанов тут будет точно.

– У меня нет выбора.

– Зато у меня есть. Вынь голову из задницы и взгляни на ситуацию с нашей точки зрения: что тебе нужно от нас – тут все понятно. Но ты-то нам зачем?

Обескуражить дона Луиджи мне не удалось и на этот раз.

– Не скажу насчет вас всех, а вот конкретно насчет тебя – попытаюсь. Ты заинтересован в сохранении своей жизни, не правда ли? А вот и объяснение, почему мне невыгодно тебя убивать: мы можем договориться, что некоторое время я в полной тайне поживу в твоих владениях, пока как-то не утрясу свою проблему, а ты будешь и дальше владеть своей территорией и ходить на ритуальные встречи, тем самым на время обеспечив мне секретность и изоляцию.

– И тут тоже есть проблема. Мы чуем друг друга за километр. Территориальность не означает полного запрета на визиты, особенно в двадцать первом веке с его развитыми системами транспорта, путешествий, бизнеса и прочего. Суть территориальности в том, что это только мое владение, и здесь всякий должен считаться с моими правилами или быть порванным на лоскуты. При этом, если кто-то другой побывает тут проездом, не покусившись на мое главенство и не нарушив моих правил, то ему для этого не требуется даже спрашивать разрешение на проезд. Но такой мимопроходил сразу учует, что тут что-то не то, ведь нас мало и мы всегда хорошо знаем всех своих соседей. Мир только кажется большим – но на самом деле он до горя тесен.

– Допустим, – сказал дон Луилжи, – но как-то вы должны пополнять свои ряды?

– Зачем? За последние двести лет во всем мире не умер ни один вампир.

– Вы между собой не воюете с летальным исходом?

Я вздохнул.

– Выкинь ты уже из головы все эти книжки Энн Райс, в них нет никаких совпадений с реальностью. Мы вообще не конфликтуем, и по правде, наша жизнь… довольно скучная, скажем так. Возвращаясь к тебе… смирись с тем фактом, что в нашем мире тебе нет места. Ты в нем лишний.

– Но ведь тот «умник» из средневековья как-то тебя убедил? Какие были его доводы?

Я усмехнулся.

– Начнем с того, что он был почтителен и не тыкал в меня крестом, не говоря уже об электрошоке. К тому же – философ, поэт, ученый. При всем его смешном возрасте он был интересным собеседником. Но зачем нам мафиози с кучей сопутствующих проблем? Мыслители, люди искусства, поэты – это приятная компания. Ученые – полезны для понимания нашей собственной природы. Бандит? Нет, мы обойдемся.

– Но я могу быть полезнее десятка ученых, – ухватился за этот шанс дон Луиджи.

– Ты – старый пердун в кресле-каталке. Да, пока ты еще дон мафии – а кто ты без своей «семьи»? Или ты собирался стать доном-вампиром? В своем уме?

Старик покачал головой.

– Нет. Я вроде как «умру», вместо меня похоронят восковую куклу, организацию получит Тони, а я… типа, уйду в темноту ночи на пенсию. Все продумано. Насчет того, кто я… Я – мафиози в третьем поколении. Мой дед торговал выпивкой во времена «сухого закона» в объемах чуть меньших, чем Аль Капоне, но, в отличие от последнего, не попался. Мой отец занимался контрабандой и наркотиками – и не попался. Я возглавляю свою ветку «семьи», нажил немалое состояние и влиятельных врагов, всех их пережил – и не попался. Я знаю толк в конспирации и секретности. Вот смотри, Владислав. Ты попался. Я выследил тебя, и это при том, что в операции были задействованы сотни людей, из которых никто не знал сути, ну кроме Тони и непосредственных участников твоей поимки. Просто потому, что я прослыл бы выжившим из ума стариком и потерял авторитет и власть. Я вцепился в этот призрачный шанс и настиг фантома, в существовании которого даже не был уверен. В считанные месяцы я разработал методики поиска и нашел тебя – и оказалось, что не так-то сложно это было. Не так-то и хороша твоя конспирация, если тебя нашел тот, кто даже наверняка не знал о твоем существовании. Да, до сего момента вас защищало неведение: вампиры и правда стали гламурной байкой для юных девочек, мечтающих о вечной любви, и, как ты сам и сказал, их образ уже не имеет ничего общего с реальными вампирами. Но представь, что будет, если кто-то из вас однажды допустит ошибку? Если ваше существование однажды перестанет быть секретом? Вас в два счета переловят, потому что прогресс не стоит на месте, а вы от него отстали. Вы – анахронизмы, вот как ты. Уволок баул с баблом с дикой скоростью, но упустил из виду, что современные камеры видят ночью. Тебе повезло, что камера, которая тебя засняла, была моей… Ваше прикрытие ненадежно, меры безопасности никчемны: я вышел на тебя спустя неделю после твоего налета. А все время после потратил на проверку гипотезы. Раскопал твое поведение, Райбека… Тебе не кажется, что найти тебя в трехсоттысячном городе за неделю как-то ну очень уж быстро? У вас нет организации, и то, что ты добываешь себе деньги простым воровством, используя свои способности – еще один губительный просчет. Ты балансируешь на грани провала. Верней, ты уже провалился, и не в первый раз, уж коль сам признал, что случалось тебе в клетке посидеть. И вот тут на сцену выхожу я, конспиратор в третьем поколении. Я разработаю для вас новую систему безопасности, напишу руководства, как избегать внимания и не стать жертвой развивающихся технологий, выработаю новые схемы прикрытий. Я могу выстроить систему, которая будет обеспечивать секретность и снабжать вас деньгами за счет предприятий, которыми вы будете владеть через кучу подставных лиц. Вот как ты считаешь, небольшие неудобства, связанные с моим появлением, стоят всех тех проблем, которые я могу решить?

– Звучит… заманчиво, признаю. Но есть одно «но».

– Какое?

– Я не знаю, что и как ты будешь решать потом, но знаю, какие проблемы ты создал прямо сейчас. Даже не знаю, а вижу. Если голову поверну.

– О, вот тут как раз проблемы нет совсем.

И тут за моей спиной раздались два хлопка и хруст пуль, пробивающих череп. Я резко повернул голову и успел увидеть, как падает второй мордоворот. В подвале сладко запахло кровью.

– Проблема решена, – сказал Тони.

Я хмыкнул.

– Их же вроде было пять?

– Трем травмированным я вколол морфин… с передозом.

– Ловко. Только понимаешь, Тони, проблема решена не до конца, ведь остался еще ты.

– И что с того? Если я ляпну что-то о том, будто вампиры существуют – угожу в психушку. Все просто: дедушка Луиджи получает то, чего хочет он, а я получаю организацию и забываю все это, как бредовый сон.

– Что забыто – может быть вспомнено, Тони. Ты уже знаешь, что я существую, и настанет день, когда ты, старый и больной, попытаешься снова поймать меня или своего деда, чтобы получить то же самое, что и он. Увы, но все живые души в мире делятся на две категории: на вампиров и на тех, кто о них не знает. Ты не вписываешься ни в одну.

– Да какое это имеет значение, если…

Я так и не узнал, что Тони хотел сказать, потому что раздался еще один хлопок, у него во лбу появилась дыра и он молча завалился назад. Из его черепа начал валить густой белый дымок, мерзко смердящий.

– Ну и вонь!!!

– Пули со щелочью, – вздохнул дон Луиджи. – Я подумал, что даже если мертвое нельзя убить – то физически разрушить при помощи едкой щелочи все равно можно. В общем, Владислав, я сжег мосты и не откажусь от своего плана. У меня еще четырнадцать таких пуль в пистолете, так что либо мы заключаем сделку, либо ты испытаешь их действие на себе.

Я насмешливо фыркнул:

– Сделку? С уродом, порешившим собственного внука? С ним ведь ты тоже сделку заключил, да?

Он тяжело вздохнул.

– У меня внуков штук пятьдесят, и будет больше, когда мои самые младшие дети заведут свои семьи, и на это дело я взял самого нелюбимого из всех внуков. Насчет того, кто урод… Я руководил семьей сорок лет и за это время по моему приказу было убито всего пять человек… ну, до этого дня. Я предпочитаю решать проблемы до их появления, путем переговоров и сделок, и иду на крайние меры только в самом крайнем случае, когда иначе проблему не решить. Тони… он в организации четыре года и за это время убил шестерых, причем лично. Жестокий, грубо работающий дилетант, хоть и не без сильных сторон… Убрав его, я сделал одолжение обществу в целом и семье в особенности. Словом, мы можем решить наши разногласия путем договора или мне придется идти на крайние меры?

Я тяжело вздохнул.

– Ладно. Я тебя укушу. Только руку хорошенько спиртом протри, а то старики пахнут… так себе.

– И спрячешь меня на первое время.

– Ладно, хрен с тобой.

– Мы договорились?

– Договорились. Но вначале скажи, у кого ключи от наручников.

– Зачем? Я сам сниму их с тебя, когда буду в состоянии встать с этого проклятого кресла.

Я криво усмехнулся:

– Есть вероятность, что ты помрешь от разрыва сердца еще до того, как я тебя укушу, я вполне серьезно говорю.

– Поглядим. Но ключи у Тони.

Он перегнулся через подлокотник и с видимым трудом взял с пола небольшой чемоданчик, положил его себе на колени, открыл и показал мне его содержимое – несколько пакетов крови.

– Мне этого хватит на первый раз?

Я ухмыляюсь:

– А зачем тебе это? Луиджи, а ты помнишь, я пару минут назад сказал, что все, что ты знаешь о вампирах, неверно? То, что вампиры нуждаются в крови – тоже неверно.

– Да ладно⁈ Совсем?

– Совсем. Я употребляю кровь так же, как люди – кровяную колбасу. Изредка, по вкусу. Но без нее можно и обойтись. У крови очень низкая питательность, знаешь ли.

– Ну и как тогда?..

– Хе-хе-хе… А ты небось уже представил себе такую картинку, как пьешь кровь у сочной, сисястой красотки, да? И все так гламурно и эротично, да?

– Ну-у-у… По правде, не без этого…

– Мы – хищники, Луиджи. Мы не пьем кровь – мы едим мясо.

– Ох, черт… Погоди, а зачем ты тогда встречаешься с одноклассницей, если она – не твое «стадо»?

– Уже хрен знает какой по счету тупой вопрос, честно. Я ее трахаю, только и всего.

– Понятно… Черт, это неожиданная новость, но… ладно, думаю, я смогу с этим жить. Один хрен обратной дороги нет.

Они принялся протирать левую руку, положив пистолет на колени, а затем подъехал чуть ближе.

– Пистолет вначале положи куда подальше.

– Мне с ним спокойней.

– А мне наоборот. Если ты двинешь кони от ужаса – туда тебе и дорога, но мне не улыбается, чтобы ты в меня пальнул на рефлексе.

Он понял, что деваться некуда, и нагнулся, положив пистолет на пол, а затем протянул мне руку.

– Ну, теперь постарайся не сдохнуть, – ухмыльнулся я.

О, эти глаза, о, этот ужас на лице – давненько я уже не видел этого зрелища. В тот момент, когда кожа по центру подбородка разошлась и я разомкнул нижнюю челюсть на две половины, он поперхнулся слюной. А когда обе части разошлись в стороны и скрытые под слизистой оболочкой клыки, прежде покоящиеся вдоль левой и правой нижнечелюстных костей, вышли в «боевое» положение, дон Луиджи судорожно принялся дергать рычажок на пульте, чтобы отъехать назад.

– Со, усе песесумал? – прошипел я.

– Господи боже, что ты за чудовище⁈ – дребезжащим голосом пролепетал он.

Я спрятал клыки и сомкнул нижнюю челюсть, вернув себе способность говорить человеческим языком.