Текст книги "Я – король Баварии – 2. ((Не самый бедный Людвиг)) (СИ)"

Автор книги: Влад Тарханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Мне того же и два пива! – завил Его Величество.

(вот что-то такое и подали обеим Людвигам)

– Я только из Ниццы, – отхлебнув хорошо так светлого, произнёс дедуля, подхватив ножку непонятно чего с тарелки и смачно так ею захрустел. Это под зубы старику попала корочка. Так… надо бы и мне закусить, а то уже чуть-чуть мозг стал на пиво реагировать. Почки уже… Ага… извинился. Отбежал. Прибежал.

– И что там в Ницце? – Поинтересовался у Людвига. – Море теплое?

– Издеваешься? Что с тобой, внучок?

– Да ничего такого, узнал, что ты скоро станешь прадедушкой, только и всего.

– Кхе! Кхе! Кхе! – неожиданно закашлялся дед. – Еще два пива! – скомандовал кельнеру.

– Вот! Вот! Одним пивом такую новость не перебьешь! – ответил Людвигу и проорал: – Два шнапса нам! И быстренько!

По мановению волшебной палочки все почти мгновенно появилось на столе.

– Ну что, дедуля, двинем? – поинтересовался на русском у экс-короля.

– Как-то это слишком по-русски. – ответил задумчиво Людвиг, но потом махнул рукой, и мы дружно махнули по рюмахе. И заполировали пивком. Пошло сразу как-то хорошо!

– В общем так, мой человек из Парижа сообщил, что старик Тьер решил побороться за Рейнскую провинцию. Это подтверждает начавшееся перевооружение французской армии, которое наращивает темп. Своих Шасспо не хватает, заказали партию в Британии. По расчетам их штабистов будут готовы через четыре года, максимум пять лет.

– Значит нам надо, чтобы конфликт начался в выгодной для нас ситуации: когда мы уже готовы, а противник еще нет. Черт, надо бы посоветоваться с Бисмарком. Он служил послом в Париже, лучше знает Тьера. Хочу понять – это серьезная подготовка или Париж просто бряцает оружием. Чтобы мы пошли на уступки?

Людвиг внимательно посмотрел на меня:

– Зачем ты приютил этого неудачника?

Неудачника? Ну да… Первое, что сделал при восхождении на престол король Альбрехт Прусский, так это выгнал вон Бисмарка. Как говорится – отставка без пенсии и мундира! И официальная причина – в подписании им передачи Рейнской области и Гогенцоллернщины королевству Бавария (даже не империи!). Но на самом деле Альбрехт давно противился влиянию Бисмарка и был его одним из главных недоброжелателей. Скверный характер у нового прусского монарха. Дедуля не знает, что в МОЕЙ реальности деяния Бисмарка оказались весьма успешными. Так что у меня перед этим великим человеком должок. И должность официального советника короля Баварии всего лишь небольшая моральная и материальная компенсация – не более того.

– Во-первых, его опыт! Во-вторых, его ум! В-третьих, обида на сюзерена. Согласись, поступили с ним по-свински. Думаю, смогу использовать его знания и опыт. И еще, за ним хорошо так следят. Если он захочет сыграть в шпионские игры – через него будем передавать дезинформацию. Но пока никаких попыток. Никаких!

– Смотри, ты еще молод и такому опытному прохвосту обвести тебя вокруг пальца… – для меня обеспокоенность Людвига Баварского более чем понятна.

– Принято! Впрочем, если Бисмарк и захочет сыграть в свою игру, то понимает, что сейчас он у меня под колпаком. Было ли тогда такое выражение?

– Под колпаком? – удивился Людвиг Старший.

– Термин придумал фон Кубе, типа мы следим за человеком и все его движения нам известны. Так что фон Бисмарк может постараться сначала войти в доверие, и только потом… Но за предупреждение благодарю. Тем более. что хотел сегодня с ним встретится. Посол пруссаков договаривается за визит Альбрехта, вроде бы тот хочет, чтобы Пруссия вошла в Рейх на правах отдельного королевства. И почему-то мне это не слишком нравится. Что скажешь?

– Подумаю. Встретимся через два дня, скажу что-то более определенно.

Ну да… интересно, кого это Людвиг поднимет в Берлине? У него там свой человек тоже имеется. Я в курсе. В общем жизнь полна сюрпризов. И у меня есть еще время перед аудиенцией Бисмарку. Отдохну немного – моему уставшему организму это совсем не помешает!

Глава шестидесятая

Яд медленного приготовления

Глава шестидесятая

Яд медленного приготовления

Мюнхен. Королевский дворец

20 июня 1861 года

Наверное, надо было ради встречи с Бисмарком протрезветь. Но тут такое дело… у меня сегодня день повышенной стрессовой нагрузки! Так что я встречался с великим (в прошлой реальности) человеком чуть-чуть (или не чуть-чуть) подшофе. Он появился вовремя, тютелька в тютельку – точность вежливость не только королей. Я принимал его в рабочем кабинете, крайне скудно обставленном (если судить по традициям этого времени): большой стол у окна, книжный шкаф, шкаф для документов с сейфом, приставной столик, у которого три кресла для посетителей и одно большой удобное кресло для моего попаданческого седалища. На одной стене – большая карта Европы, на противоположной – карта Германской империи. За моим креслом парадный портрет императора Максимилиана, папаши! Кстати, портрет получился неплох, императорская корона удачно скрашивала отцовскую лысину, подумалось: неужели я к сорока тоже облысею, как папахен и дедуля? Не хотелось бы! На столе письменный прибор, вот и все!

– Ваше Высочество! Явился по вашему вызову.

– Оставьте, Ваше Превосходительство. Наедине мы можем обойтись без этих титулований, тем более что я надеюсь: в статусе друга вы мне не отказали?

– Как я мог? Ваше Высочество! Но в наших отношениях произошли некоторые изменения, и вы мой, если можно так сказать, работодатель и сюзерен. Поэтому я не имею права…

– Имеете! Я это право вам дарую. Вы же понимаете, что приобретение Рейнской провинции и земель Гогенцоллернов для Баварии было жизненной необходимостью. Эти анклавы – причина для военного конфликта. А я хотел избежать даже теоретической возможности противостояния Рейха и Пруссии в будущем. Осознаю, что вы хотели бы видеть Рейх не с Максимилианом Баварским во главе, а с тем же Вильгельмом Прусским. Более того, это был бы неплохой вариант… для Пруссии. Для немецких же государств – не самый радужный, вам стоит это признать.

– Почему вы так считаете, Ваше высочество?

Махнул про себя рукой, хочет Отто фон Бисмарк этого титулования, пусть так и будет – поправлять нет смысла.

– Хотя бы потому, что милитаризация Пруссии обязательно стала бы всеобщей милитаризацией всех государств Германской империи, в случае прихода к власти Вильгельма.

– А разве империя не должна уметь защищаться? – поинтересовался визави не без нотки язвительности.

– Империя обязана уметь защищаться, но ваша прусская милитаристская политика обязательно стала бы причиной европейского конфликта, перед масштабами которого меркнут наполеоновские войны. Обученную армию обязательно надо использовать, иначе это силы и деньги на ветер. В Пруссии не было главного: баланса между силой и количеством армии и экономической составляющей. Слишком большая армия разорительна, слишком маленькая не способна гарантировать безопасность. Пруссия сделала выбор в сторону больших батальонов. И проиграла!

– К моему сожалению, Ваше Высочество! – Бисмарк не преминул точно обозначить свою позицию.

– К сожалению, ваши усилия по созданию Германской империи не были оценены по достоинству королем Альбрехтом. Могу высказать свои сожаления, впрочем, у короля много…

Бисмарк склонил голову, показывая свое согласие, формула, с которой британцы провожали свои тонущие корабли его несколько покоробила, но она весьма точно определяла состояние дел самого бывшего главы правительства Пруссии. Ему оставалось разве что запереться в своем имении и заняться сельским хозяйством и охотой – весьма невеселое времяпровождение для человека, который достиг столь многого и столько же проиграл[1].

– У секретаря заберете указ о назначении советником Баварской короны по внешнеполитическим вопросам. Я всегда держу свое слово, Ваше Превосходительство. А теперь я хочу узнать точку зрения на один вопрос: по какой причине Альбрехт желает начать переговоры о вступлении Пруссии в состав Рейха, правда с правами отдельного королевства? Можете ознакомиться.

Пока Отто фон Бисмарк читал послание своего уже бывшего сюзерена, я курил сигару – вредная привычка из ТОГО мира меня все-таки догнала и здесь. А закурил я во время боя под Берлином, когда от меня почти ничего не зависело, а брать с собой снайперскую винтовку и идти отстреливать вражеских генералов было явным моветоном. Вот там нервишки и не выдержали. В ЭТО время курят все, или почти все. Даже дамы. А сколько табака вынюхивается и вычихивается! Дань моде? Ну, не только, еще и вездесущая медицина вещает о пользе табачного дыма. И никакой антитабачной пропаганды! Это надо как-то изменить, но как??? Кажется, старый пруссак с русскими корнями[2] дочитал послание, интересно, что он сейчас выдаст на-гора?

– Ваше Высочество, нельзя недооценивать нынешнего короля Пруссии, Его Величество Альбрехт не просто тупой вояка, как представляется многим, судя по его биографии. Есть в его жизненном опыте и несколько страниц не для общего сведения. Альбрехт возглавлял небольшую группу служащих, чьими заботами было… (советник задумался) скажем так… устранение препятствий на пути Пруссии к величию.

Вот так-так! Значит, Альбрехт возглавлял что-то вроде тайной полиции Пруссии? Интересно, весьма интересно!

– А как же Вильгельм Штибер? – ляпнул я, не подумав. И этим привел Бисмарка в полнейшее изумление.

– Простите, Ваше Высочество, но откуда ВАМ известно это имя? Я рекомендовал Штибера на должность в Тайной полиции Пруссии, Вильгельм утвердил его, но после моей отставки его тоже отстранили от работы, заставили вернуться на незначительную должность в судебной системе. Он ничем отличиться не успел. Но даже так настоящим шефом тайной полиции надо считать именно принца Альбрехта.

– А сейчас, став королем, он поручит это руководство кому-то или будет продолжать курировать операции тайной полиции лично?

– Скорее всего, Его Величество Альбрехт не отдаст столь привычный инструмент в чьи-то недостойные руки. По его мнению, никто руководить таким ведомством не достоин, кроме него самого.

Я выдержал небольшую паузу, дела вид, что что-то обдумываю, на самом деле, как только услышал от Бисмарка новость – решение принял сразу же. Такими кадрами не разбрасываются!

– Вот что, дорогой мой друг и советник, а вы можете очень тихо и аккуратно пригласить Вильгельма Штибера[3] к нам, в Мюнхен. У меня будет к нему деловое предложение, от которого он вряд ли сможет отказаться.

– Сегодня же свяжусь с ним, Ваше Высочество.

– Но вернемся к нашему барану[4]… Что хочет Альбрехт?

– Извините, Ваше высочество, что отвлекся… Так вот, Его Величество Альбрехт склонен к длительным комбинациям, тайной войне намного больше, чем к войне явной. Он выразил неудовольствие тем, что подготовке вторжению в Австрию не уделили должного внимания. Принц уверен, что его служба могла бы принести победу, однако Вильгельм слепо верил лишь силе прусского оружия.

Бисмарк сделал небольшую паузу, как бы еще раз дозируя точность формулировок.

– Включение Пруссии в Германскую империю может иметь последствия, достаточно негативные, пусть и не прямо сейчас. На мой взгляд, Альбрехт хочет получить преференции в торговле на внутригерманском рынке. Это первый шаг. Дальше стабилизация и укрепление Пруссии и рост ее роли в самой империи. А дальше… вполне возможно, что сам Альбрехт планирует взять реванш. И он готов ждать, даже предоставив право на месть своим детям или внукам. Но истинная цель короля – восстановление величия Пруссии и перехват управления империей, не иначе…

– Очень может быть, очень может быть. Благодарю вас, Ваше Превосходительство. Ваше мнение весьма для меня важно. Вы свободны.

А еще примерно через час ко мне в кабинет ввалился фон Кубе – мой фактический руководитель новой тайной службы, которая сейчас и создавалась, постепенно обретая черты серьезной организации.

– Вызывал, Твое Высочество? – на правах друга фон Кубе довольно вольно интерпретировал титулы (но только наедине со мной).

– Да, дружище. Сигару?

– Аа! Давай закурим… я не знаю пока что, кто тебе поставляет сигары, но они как-то намного ароматнее моих, хотя я выбираю вроде самые дорогие сорта!

– Дорогие! Это не значит самые лучшие! Места надо знать! Вот угостишь меня подобным ароматом… буду верить, что справишься с порученным делом.

– Можно подумать, что я хотел этим заниматься, – недовольно буркнул дружбан.

– Несомненно, хотел, иначе бы не взялся. Для тебя это вызов. А ты на такие вызовы всегда отвечаешь, я в курсе!

– Так ты мною манипулируешь! – притворно взвился фон Кубе. Да, именно он приносил разрядку в мою несколько монотонную жизнь.

– Ага! – подтвердил я и мы дружно рассмеялись.

– У меня для тебя хорошая новость. – сообщил фон Кубе.

– У меня для тебя тоже! – отзеркалил я ему. И он оказался весьма удивленным.

– Тогда ты первый.

– Кажется. я нашел тебе человека, который возглавит направление заграничных операций. Весьма перспективный типчик. Если я правильно понимаю, очень скоро он окажется в Мюнхене.

– Вот как… А я выполнил твою небольшую просьбу.

И Карл выложил мне на стол несколько страниц с досье. Я углубился в чтение. Да, это было то, что нужно. Аптекарь и химик, Адольф Притвиц, тридцати двух леи, закончил Гейдельбергский университет, учился у самого Бунзена[5]. Подавал большие надежды, но слишком рано женился и на приданное открыл собственное дело. О! Отравление любимой супруги, которое вскрылось совершенно случайным образом! Приговорен к смертной казни! Экспериментировал с ядами! Берем! Рецепты правильных средств я ему подскажу. А пока что пусть помучается…Затем, Его официально казнят, и покажут могилку, с соответствующей табличкой. И предупредят, что если будет шалить, то его туда и уложат… живьем… Таких типчиков надо держать в ежовых рукавицах[6]!

[1] В РИ Бисмарк встречался с молодым королем Баварии Людвигом II и молодой человек весьма быстро попал под его влияние. Хотя Бавария и воевала на стороне Австрии, но делала это из рук вон плохо, скорее обозначая помощь австрийцам, да и сам Людвиг не уделял военному делу значительного внимания.

[2] Бисмарк имел родство с потомками Анны, дочери Ярослава Мудрого

[3] Вильгельм Иоганн Карл Эдуард Штибер при Бимарке возглавил тайную полицию Пруссии и отвечал за шпионаж – как в королевстве, так и за его пределами. Весьма серьезный господин, заложивший основы не только шпионажа, но и систему охраны главных лиц государства. Расследовал деятельность Карла Маркса. Считал Лондон и Париж ответственными за разгул революционного террора.

[4] Тут ГГ чуть-чуть трансформировал древнюю пословицу «вернемся к нашим баранам» то есть займемся не пустыми разговорами, а конкретным делом.

[5] Роберт Вильгельм Бунзен – выдающийся немецкий химик-экспериментатор.

[6] Это выражение не имеет ничего общего с изделиями из шкурок бедных животинок, а связано с фамилией бывшего наркома НКВД Ежова, одного из авторов и проводников политики репрессий в СССР.

Глава шестьдесят первая. Ну что, сынок, вляпался?

Глава шестьдесят первая

Ну что, сынок, вляпался?

Мюнхен. Королевский дворец

20 июня 1861 года

Вообще-то я собирался с Карлом Густавом фон Кубе хорошо так надраться. Но увы мне, увы мне! В середине нашего совещания, когда я уже доставал на свет Божий хороший такой бренди из французской местности с заманчивым названием Коньяк, но не успел ещё оный разлить по рюмкам, как явился посланец или, правильнее сказать, погонец от отца. В общем, меня хотел видеть император. А я что? Я ничего! Меня сам ампиратор призывает! Руки в ноги и пошел, пошел, поехал…

Хорошо, что мы с отцом столуемся в одном дворце. А то не смог бы ногой попасть в карету и опозорился на весь Мюнхен, а так тихонько топаю себе, штормит! Не без этого, иногда стеночка меня придерживает. Ну а чего это строители так странно тут все организовали, какого хрена эти стенки бросаются мне наперерез? И пол стает дыбом? Эх… рассольчику бы от капустки… В общем, до приемной отца я как-то добрался. Вошёл туда, заметьте, не вполз, а вошел! Но секретарь, добрейший Карл Иероним фон Бокк оценил моё состояние на глаз – опытный он у нас дядька, чего уж там. И тут же открыл секретер (или бар) и что-то мне налил в высокий такой, но узкий бокал. На вкус – совершеннейшая гадость, но меня пробрало! И в кабинет Его Императорского Величества я вошел пусть и немного помятый, но все-таки отрезвевший.

Максимилиан смотрел на меня, и глаза у императора были такие добрые-добрые, как у Ильича в анекдоте. Вот честное слово, когда у папахена такие вот глазищи, проще удавиться, чем выслушивать нотации, которые могут затянуться на пару добрых часов. Впрочем, в кабинете присутствовал и дедуля, который долен был принять участие в подготовке к коронации короля Баварии, то бишь меня! А чего? Он в этом деле человек опытный, сам такую церемонию прошел, Максику дважды помог организоваться. Теперь за меня примется, так что Опа Людвиг[1], давай, выручай внука, которому пока еще не совсем полегчало!

– Ну что, сынок, вляпался? – как-то особенно радостно поприветствовал меня император.

– По самые помидоры. – отчего-то на русском ляпнул в ответ. Людвиг Старший расхохотался и тут же объяснил сыну прелесть русской идиомы.

– Ладно, Людвиг, как-то ты рано начал бастардов плодить, да еще с какой-то моделькой, ладно бы графиня там какая-то, на худой конец, баронесса… А! Дед утверждает, что он у тебя не худой. Хорошо! С концами твоих концов будешь разбираться самостоятельно. Что делать думаешь?

– А чего тут думать? Сделаю Анну фрайхершей и отошлю в деревню, пусть сына воспитывает. И пару верных человек приставлю, чтобы у нее глупых мыслей не возникало. А чтобы все тут было по делу – есть у нас тут один фрайхер, фон Мюнгхаузен, не знаю, однофамилец или потомок того самого…

– Потомок! – вставил свой пфенинг[2] дедуля.

– Ему за семьдесят перевалило, за него Анну выдам, тем более что у старика прямых наследников нет, а своего троюродного племянника терпеть не может. Мне фон Кубе про него рассказал, вот ему и поручу переговорить с Фридрихом Густавом Павлом фон Мюнгхаузеном. Пока такой план, вчерне.

– Будешь в деревню кататься? – ехидно поинтересовался Опа Людвиг.

– Не-не-не! Отвлекаться от государственных дел? Деревня сама по себе, я сам по себе. Да и свадьба на носу. Надо бы перед оной как-то выглядеть более целомудренным, что ли…

– Ну, вот это, сынок, уже как-то речи не мальчика, но мужа! Георг ганноверский хотя и слепой, но видит он неплохо, у него соглядатаев хватает, в самых неожиданных местах. Так что, официально разорвав с Анной, ты наберешь в его глазах несколько баллов.

– А еще, отец, я предлагаю его сынка, Эрста Августа, наследника Ганновера, сделать главнокомандующим нашей имперской армией.

– С чего бы это? – поинтересовался Максимилиан.

– Во-первых он толковый вояка. Во время войны с пруссаками показал себя хорошо! Во-вторых, у меня с ним сложились вполне себе приятельские отношения, это важно! В-третьих, он хорошо воспринимает мои нововведения и с ним мне будет легко работать. В-четвертых, он молод, а дядя Карл староват и слишком медлителен для главнокомандующего это серьезный минус. И еще… это будет красивым жестом в сторону Георга, он оценит!

Ну не говорить же отцу, что я ни на грош дядюшке Луитпольду не верю. И прекрасно знаю о той роли, которую этот «родственничек» сыграл в трагедии короля Людвига[3]. А потому надо его потихоньку отстранять от власти. И вот такой мой первый шаг. Тем более, что во время конфликта с пруссаками Луитпольд Карл Иосиф Вильгельм Людвиг себя никак не проявил. И если бы в войсках не присутствовал Максимилиан, неизвестно, как долго топтались бы баварцы, вместо решительного броска в Рейнскую провинцию.

– Ну как-то все это…

– Ваше Императорское Величество! Ну вы же сами видели, Луи не способен руководить армией! Дайте ему какой-то значимый пост, на котором он может быть полезен или наоборот, не сможет нам сильно навредить! Но оставлять в его руках армию – неправильно!

– Хорошо! Соглашусь с тобой. Действительно, дядя Луи несколько… старомоден, а армия быстро меняется. Тут ты, сынок, прав. Говоришь, Эрнст Август Ганноверский? Почему бы и нет? Но мы пригласили тебя не для этого.

Максимилиан взял небольшую паузу – налил себе вишневой настойки, в последнее время он не пил ничего особо крепкого, а вишневочка была послабее некоторых вин, кроме того, Его Императорское величество очень любил вкус вишни. Пока он наслаждался напитком, дедуля затянулся сигарой, а я предпочел выпить немного воды. Взял было бокал, но… когда наливал ее из графина, меня чуть на стошнило. Так что оставил напитки в покое и уселся в кресле, дожидаясь, когда за меня возьмутся всерьез. Долго ждать не пришлось! Допив порцию вишневки, Максимилиан устало посмотрел на меня и произнес:

– Мы с отцом обсудили предложение Пруссии и решили начать переговоры с Альбрехтом. Уверен, что ты будешь возражать. И я пригласил тебя, чтобы выслушать твои аргументы.

– Но решение вы вдвоём уже приняли? – не столько спросил, сколько зафиксировал факт сговора двух королей за моей спиной. А обещали все такие вопросы обсуждать на троих! Верь после этого людям, особенно близким родственникам!

– Мы приняли решение начать переговоры, Людвиг. Это не значит, что мы готовы согласиться на предложение Альбрехта. Ведь если мы откажемся от переговоров, нас не поймут! Объединение Германии с присоединением Пруссии к Рейху практически закончится! Но если нам сейчас это не столь выгодно… мы можем поставить такие условия, что Альбрехт вынужден будет отказаться!

– Он не откажется! – с мрачной физиономией делаю нешуточный такой прогноз.

– Почему, энкель[4] Людвиг? – поинтересовался Людвиг I.

– Ему тоже необходимо объединение Германии. И пусть Пруссия будет в этом вариться – он уверен, что сможет постепенно вернуть свое влияние. Альбрехт, по мнению Бисмарка намного опаснее, чем был тот же Вильгельм. Он любит и умеет играть в тайные войны. и я не уверен, что мы сможем его переиграть. Вы правы, предки мои, выслушать его надо. И Пруссию, возможно, придется включить в состав империи. Главное, на каких условиях.

Чертовщина! Получается, что то, чего я хотел избежать – не получится. По моим планам, Пруссия должна была быть этаким постоянным упырем под боком империи, который будет ее шпынять и заставлять развиваться, идти вперед. Получается, что противостояние с прусским милитаризмом перейдет в фазу холодной или тайной войны. И пока что мы к такому повороту событий не готовы. И что делать? Я ведь чувствую, что присоединение Пруссии – розовая мечта деда и папахена. Значит, они согласятся даже не на самых выгодных условиях, и Альбрехт получит лишний козырь в этой игре.

– Ну что же, ты хотел еще что-то сказать? Мы обязательно учтем твое мнение в ходе переговоров, сын. – произнёс император.

– Да, у меня есть несколько вопросов: первый, это проведение перед коронационными торжествами оперного фестиваля. Как вы знаете, наш лучший оперник Вагнер отказался предоставлять для фестиваля свою работу. А Джузеппе Верди, получил аванс и предложил написать оперу «Король-любовник». По либретто это история вашей жизни, опа Людвиг! Но учитывая обстоятельства, перед коронацией это получится намек, причем не слишком красивый. Оставить фестиваль без премьеры… тоже неправильное решение. Поэтому предлагаю… Юристам вцепиться в Джузи так, чтобы ему тошно стало. Аванс он возвращать не хочет, получайте «Короля-любовника» или идите к чертям собачьим! Но у меня в Италии остались связи, так что мы его прижмем к стеночке…

– И что это даст? – поинтересовался император, для которого такой фестиваль в Мюнхене был не менее важен, чем вся война коалиции против Пруссии.

– У Верди готова… или почти готова новая редакция «Макбета». Мы вынудим его сделать премьеру этого опуса у нас на фестивале, а чтобы не нарушить договоренностей – премьеру сыграет парижская Гранд Опера. Правда, им мы подкинем нескольких наших исполнителей.

– Недурно придумано, а, сынок? – это подал голос Людвиг Старший.

– Да, неплохо… Джузеппе Верди известен своим неуживчивым характером, для него нет авторитетов, не верит ни в Бога, ни в чёрта[5]. Так что да, если у тебя получится, Людвиг, это будет просто восхитительно!

– И последнее… я сразу же вас покину. Предложение венецианцев. Пасьянс разложен, господа короли и императоры. И нам надо будет его разыграть как по нотам. Австрия захочет урвать свой кусок, но при этом не воюя. Но они согласились, что каждый получит столько, сколько займет. Так что к нашей авантюре они присоединятся.

– А что Париж?

– А вот тут возможны варианты. И именно поэтому Эрнст Август станет лучшим вариантом на роль главнокомандующего…

[1] Опа – на немецком дедушка…

[2] Ага, не говорить же про пятачок, все-таки король, пусть и в отставке…

[3] Вообще-то в отстранении Людвига от власти и его странной гибели в водах Штарбергского озера много весьма странного и непонятного. Например, медицинская комиссия, которая не обследовала пациента, но объявила его сумасшедшим и недееспособным! Или изъятие газет с открытым письмом короля, все это наводило на мысль, что устранением Людвига руководил кто-то весьма опытный и компетентный. А дядя Луи стал сначала регентом при объявленном сумасшедшим братом Людвига, Отто, а потом и ссам получил на чело корону Баварии.

[4] Внук на немецком.

[5] Супруга Верди утверждала, что он был агностиком, так что, например, папа Римский для него моральным авторитетом не являлся.

Глава шестьдесят вторая. О бравом гусаре замолвите слово

Глава шестьдесят вторая

О бравом гусаре замолвите слово

Мюнхен. Королевский дворец.

21–23 июня 1863 года

Вот как чувствовал, что с Бисмарком надо было встречаться, только протрезвев. Собирался же перетереть косточки Тьеру. К сожалению, моих знаний для этого было маловато: помнил, что этот дядя не без помощи пруссаков залил кровью Парижскую коммуну. И ВСЁ! Но чтобы что-то предпринимать в отношении Парижа мне надо ясно понимать, чего можно от этого типа ожидать! Так! Стоп! Я, конечно же, еще не король, но полномочия у меня почти что королевские. Так чего я голову пеплом посыпаю? Или еще угар вчерашних новостей меня не покинул? Так, братишка Людвиг, не пойдёт!

Беру лист бумаги, на котором пишу распоряжение советнику Баварского королевства Отто фон Бисмарку предоставить доклад по поводу личных характеристик и политических устремлений главы Регентского совета и правительства Франции, Мари Жозефа Луи Адольфа Тьера. Ну, теперь пусть старина Отто фон помашет пером и нарисует мне образ этого почти что историка, устроившемуся почти что на троне в Париже.

С утра опять появился Карл фон Кубе и мы с ним, наконец-то, сумели обсудить структуру внешней разведки. Он поморщился, когда узнал, что надо усилить французское направление, поскольку есть данные, что… Ну а куда ему деваться? Конечно, данные пришли не от его людей, что говорит о юношеской наивности его службы. Это у моего деда конфиденты уже заматерели и стали занимать весьма видные позиции в обществе, они не только передают информацию, но могут и повлиять на ход каких-то событий. У Кубе пока что таких людей практически нет. А мне что остается делать? Вытащил из памяти инструкции по работе полевых агентов разведки: шантаж, вербовка, получение информации, влияние на политические события. И вот, диктую это секретарю в присутствии Кубе, почему секретарю – так у него почерк хороший! Мой отвратителен, у Карла он неплох, но с такими завитушками он за моей речью не поспевает. А вот Генрих Лурье как-то приспособился записывать речь почти в режиме стенографии. У него для этого есть своя система. Вроде бы это действительно система, кажется, он обучался этому искусству в Дрездене, в стенографическом институте. Но это не точно, впрочем, и неважно. Главное – через пару часов после беседы он предоставит ее полную запись, сделанную аккуратным красивым почерком и без пропусков и непоняток. И для того, чтобы стать квалифицированным секретарем, этому выкресту понадобилось всего лишь полтора месяца рядом со мной! Впрочем, для короля такого одного уникума пока что достаточно, а вот для наследника имперского престола маловато будет. И я уже задумываюсь о том, чтобы состав своего административного аппарата значительно увеличить.

После легкого перекуса, заменившего обед, пришло сообщение от Эрнста Августа Ганноверского. Мол, приезжаю, завтра встретимся. И вопрос: ты не в курсе, зачем император меня вызывает? Я ли не в курсе, господин почти что главнокомандующий? Как раз я и в курсе, чтобы вы понимали! Конечно, ставить на такую должность семнадцатилетнего парня (впрочем, в сентябре ему исполнится восемнадцать) – это по местным меркам безумие. Но, во-первых, безумие политически оправданное (более тесная привязка Ганновера), а во-вторых, мне нужен молодой, у меня на эту должность замшелых генеральных штабистов тут хватает! Своеобразная прививка от застоя получается. Я хочу готовиться к новой войне, а не к той, что отгремела половину столетия тому назад. У меня же впечатление, что наши генералы все еще живут наполеоновскими войнами! Некроманты хреновы!

Утро следующего дня началось с того, что пришлось встречать Эрнста Августа. Приехал он не один, а в составе ганноверской делегации во главе со своим отцом, Георгом V. Мария также присутствовала среди приехавших, ибо вскоре объявят о ее помолвке со мною, таким красивым и немного грустным. А вот старшая дочка короля, Фредерика, отправилась в вояж на Остров, к родственничкам. По слухам, к ней хотели присмотреться с вполне себе матримониальными целями. Меня лично эти слухи не обеспокоили, как выяснилось намного позже, зря. Впрочем, невозможно за всем уследить, и за всеми нюансам отношений между многочисленными государствами ЭТОГО мира, в том числе. Как мне не хватает элементарного персонального компьютера да с тем же Экселем, в котором удобно составлять графики и делать простейшие вычисления. А уж для аналитики минимально необходимого уровня он был бы палочкой-выручалочкой! Когда-то, на заре компьютерной эры, мой коллега мечтал о системе из двухсот восьмидесяти шестых, в качестве сервера – ого! Целые четыреста восемьдесят шестые[1], и никакого бумажного документооборота в медицине! Ха-ха три раза!

Эрнст появился разгоряченный, красномордый, веселый, с радостью обнял меня и спросил:

– Когда в бордель?

Вместо приветствия!

– Прямо сейчас этим и займемся. – отвечаю без намека на юмор.

– В смысле? – растерялся кронпринц.

– А тебе что, императорская резиденция бордель не напоминает? – провоцирую. Эрнст в ответ только пожал плечами.