Текст книги "Чумной доктор. Последствия (СИ)"
Автор книги: Влад Петров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
– А когда вы в последний раз виделись?
– О-о-очень давно, – растянула Ли. – Говорю же, прошло больше двух лет!
Егор не стал допрашивать Лилию, но предполагал, о какой Диане Ли рассказала.
В комнате повисла тишина.
– Эй, Лилия! – крикнули со стороны окна.
Егор повернулся на звук. Голос был очень знакомый, всего несколько часов назад слышал его, только более пьяный. Сейчас он звучал громко, четко, злостно.
– Даниил? – испугалась Ли.
Егор побежал к окну – были видны движения за шторой. Стоило парню подойти, попробовать закрыть окно, как на него набросился Саид. Парни упали на пол. Саид прижал своим весом Егора, ударил прямо в лицо. Острая боль возникла в области носа, теплая, сладкая кровь шла носом и капала на пол. Егор попытался ударить Саида, но получил еще один удар в висок. Старые побои заныли.
Саид зафиксировал положение головы Егора, – юноша смотрел прямо на Лилию, которая прижалась к книжным стеллажам, будто это ее защитит.
– Беги!!! – кричал Егор, чувствуя, как кровь попадает в рот.
– Никуда она не убежит, – прозвучал голос Даниила над головой.
Егор попробовал посмотреть наверх, но получил ногой в живот. Дыхание забилось, парень судорожно брыкался, пытаясь глотнуть воздуха. Но не получалось. Вместо этого он видел, как Даниил приближается к Лилии.
– Сюда иди, – сказал Даниил и не дожидаясь ответа от Ли, которая зажалась в углу, пошел схватил ее за руку.
Рефлекторно, Ли взмахнула свободной рукой на Даниила, но тот успел схватить и ту.
– Пусти! – кричала Ли. – Отвали от меня!
– Сука, заткнись! – прорычал Даниил и бросил ее на койку. – Столько времени на тебя тратил, а ты ни в какую. Хоть сейчас не отвертишься.
– Остановись! – проревел Егор. – Не трогай ее. Ты ж… не делай этого. На хрен тебе?..
– А я заприметил эту дуру еще в самом начале учебы в универе. Че мне, и трахнуть ее нельзя теперь? Мы ж пара. Да, Лиличка?
Ли плакала, закрыла свое покрасневшее лицо за ладонями.
– Ну, не плачь, не надо, а то настрой весь сбиваешь, – тихо говорил Даниил, расстегивая джинсы. – Я постараюсь по-быстрому. На этот раз.
– П-прошу, – шептала Лилия, глядя на Егора. Он пытался высвободиться, но Саид был таким тяжелым, что не мог даже выскользнуть из-под него.
– Что ты там шепчешь? – спросил Даниил, стягивая с девушки шорты вместе с трусиками. – У тебя же нет месячных сегодня? Просто не хочется… ну, сама понимаешь. Эй, Саид, держишь его?
– Ага! – отозвался дагестанец.
– Эй, – обратился Даниил к Егору. – Ты только не возбудись там. Ха-ха-ха-ха!
– Нет! – крикнула Лилия и попыталась ударить Даниила ногами.
– Оп! – Даниил схватил ноги за ступни, поцеловал их. – Ну, не бойся, Ли. Мы ведь так сильно любим друг друга! Не веришь?.. Нет?.. Сейчас докажу!
– Отпусти меня, пожалуйста! – ревела Лилия, когда Даниил раздвигал ее ноги.
Егор закрыл глаза, он слышал, как Лилия закричала от боли. Койка скрипела.
– А че он не смотрит? – спросил Даниил. – А ну открой ему глаза – пусть наслаждается представлением! А ты, Лиличка, хороша. Ну-ка, спинкой ко мне! Нет?.. А если… – прозвучал глухой удар, Лилия всхлипнула от боли. – Еще хочешь? Или сделаешь так, как я сказал?
– Открой глаза, – прошептал Саид Егору. – Он тебе пропишет, если не будешь смотреть. Открой ради своего же блага.
Сердце болело. Егор чувствовал, как кровь приливает к голове, вызывает лихорадку. Как же ему было стыдно – он не мог защитить Лилию. Как он теперь будет смотреть на нее, как объяснит Оле, когда ее найдут, что он не смог ничего остановить?
Егор открыл глаза.
По худой ноге Лилии стекала кровь. Девушка уткнулась лицом в кровать, кричала. Даниил резко входил в нее, мял ее правую ягодицу. Макаров игрался с длинными, темными волосами девушки, нюхал их.
– Насильник! – заорал Егор. – Убью тебя! Убью!
– Втащи ему еще раз, а то мешает сосредоточится, – приказал Даниил Саиду. – Да, Лиличка, он же мешает нам? Ну же, ответь, моя хорошая. Молчишь, значит, – Даниил потянул за Лилию за волосы, девушка закричала и вытянула голову. Распухшее, покрасневшее и залившееся слезами лицо смотрело вверх. Даниил вышел из нее, перевернул на спину и сказал: – Отвечай!
Краем глаза Ли посмотрела на Егора, которого Саид ударил по челюсти. Она пересеклась со взглядом Егора – отчаянным и сожалеющим.
– Отвечай, Ли! Иначе он еще отхватит! – кричал Даниил. – Говори!
Лилия повернулась лицом к Даниилу. Холод охватывал ее тело, сознание будто отключилось от этого мира, и она могла просто наблюдать, как все проносится мимо глаз. Боль, которую причинял Макаров, лишила ее всяких чувств, ей было суждено лишь терпеть.
– Егор, – прохрипела Ли, – н-не мешай… не мешай нам.
– Ли, – успел произнести Егор, пока тупой удар по затылку не отключил его.
Жнец оставил Ломоносова в нескольких кварталах от дома Германа.
– И куда мы? – спросил Ден, когда Жнец поехал дальше, хотя знал ответ.
– Ко мне, – ответил Жнец.
– Это, куда именно, можно узнать?
– Узнаете, или вы должны были это уже знать.
Ден приоткрыл рот, хотел спросить, но Жнец опередил его.
– У Оли был дневник, там она должна была делать нужные записи, чтобы при необходимости им могла воспользоваться полиция. Я мог им воспользоваться.
– Так значит, вы полицейский, – сказал Витя. – Ну, это слишком очевидно.
– Бывший полицейский. Сейчас частный детектив, но обращаются ко мне по всякой мелочи. Но, надевая маску, я способен принести гораздо больше пользы.
– Убивая? – спросил Ден.
Жнец остановил машину на красном светофоре. Посмотрел на Дениса, который сидел на переднем месте.
– Только так мы можем защитить себя, – сказал мужчина, сверкая своими серыми глазами. – Я сражался на фронте, в Афганистане. Думаете, убив кого-то вы не защитите себя?
– Это относительно, – сказал Ден. – И мы не на войне.
– Уверен? – Жнец нажал на газ, и машина поехала дальше.
Егор очнулся на койке Оли. Лоскуток, смоченный ледяной водой, лежал на носу. В глазах плыло, кружилась голова. Парню казалось, что он летает в пространстве, сейчас он перевернется на другой бок, или, если хватит сил, поднимется и мир перевернется.
– Лежи, – сказала подбежавшая Ли. – Сейчас, погоди – я помогу тебе встать.
Егор не мог поверить, что слышал голос Лилии. Она бегала по комнате, оттирала засохшую кровь с пола. Сложила тетради и книги, упавшие во время нападения из окна, на место.
– Лилия, – в голосе Егора слышалось недоумение. – Ты… ты в порядке?
– Да, конечно, – ответила Ли. – Лежи, я даже не знаю, можно ли тебе вставать с кровати.
– Я в норме, – Егор поднялся с кровати. В голове карусель, все вертится вокруг Егора, пока он не двигается. – Ли.
Девушка посмотрела на него. У нее был ясный взгляд, собранные в хвост волосы. Она была красива собой. Но в то же время Егор не понимал, почему она такая спокойная, почему не ведет себя так, как обычно могут себя вести жертвы изнасилования?
– Где они? – спросил Егор.
– Они ушли недавно. И я подумала, что тебя нужно уложить на кровать, чтобы можно было протереть пол. Кровь чертовски плохо отмывается, если медлить. Ты знал об этом?
– Да. Но, Ли, я не понимаю…
– А что ты хочешь понять, Егор? Я больше не девочка, уже нет. И никогда ею не смогу стать.
– Но он же тебя… того, изнасиловал. А ты ведешь себя так, будто нарочно дала ему.
– Все равно об этом никто не знает, кроме тебя. И, пожалуйста, никому не говори.
– Лилия, тебя изнасиловали! Хочешь сказать, тебя устраивает, что тебя порвали, используя силу?! Ты понимаешь, что ты такое несешь?
– Отчетливо понимаю. И знаешь, почему я не хочу, чтобы об этом знали? Потому что падать ниже уже некуда, но теперь, оказывается, есть куда!
– Не говори так.
– Почему? Разве я не права?! Я лишилась парня, узнав, что он мне изменял с другой, мою подругу… единственную подругу в этом сраном городе похитили какие-то люди! И тут еще это… Как ты смеешь указывать мне, что говорить? Ты не знаешь, что я сейчас чувствую, что чувствовала, пока тебя избивали!
Егор молчал, он смотрел, как на глазах Лилии снова выступают слезы. Сломлена, думал Егор, просто не хочет этого признавать.
– Господи, за что же меня так? – Лилия упала на кровать. Заплакала.
Парень сел рядом с ней, обнял ее.
– Не трогай меня, – хныкала Ли. – Все хорошо, я справлюсь с этим.
Не справится, только сильнее загнется в себе, пока в ее голову не придет мысль лишить себя жизни. Егор прижал ее к себе, как родитель обнимает своего ребенка, когда тому плохо.
– Скажи, – прошептал Егор. – Признайся мне, Ли.
– Ничего не хорошо! – с новой силой заплакала Лилия. – Как же это… мне до сих пор больно.
– Жизнь – сама по себе, – сплошная боль. Успокойся, Ли, хватит. Я обещаю тебе, когда мы найдем Олю, я прикончу этого Макарова.
Жнец снял с себя броню, сложил ее в спортивную сумку. Теперь перед нами стоял не мрачный воин, который убил нескольких человек у нас на глазах, а просто мужчина. Он был короткострижен, в кожаной куртке. На шее сверкала цепочка.
Денис не мог до конца поверить, что с этим человеком Оля сотрудничала все это время. Также его не удивляло, почему Жнец не уберег девушку, когда та пропала. Парень спросил он ней, но Жнец только ответил: «Я сам знаю лишь наполовину».
Мы оставили машину в соседнем дворе, а сами пошли в другой, через автостраду. Москва потихоньку просыпалась, хотя по дороге сюда казалось, что город не спин все 24 часа в сутки. Я видел много Москвы по телевизору – мрачноватую, солнечную, местами криминальную, порочную. Но то, что я видел сейчас, не шло ни в какое сравнение. Пока мы ехали я смотрел в окно и не видел ничего определенного, то есть во всем было всего понемногу. Около подземных клубов я видел людей, курящих вейп или настоящие сигареты, влюбленных, распивающих алкоголь и держащихся друг за друга. Яркие вывески радовали глаза, заставляли их раскрыться. Город словно светился одной большой лапочкой, которую можно увидеть из космоса.
Подойдя к старому подъезду, Жнец спросил:
– Вы все здесь?
– Нет, – ответил Денис. – Еще один в общежитии, он листает дневник. При необходимости он свяжется с нами.
Мужчина кивнул, но по его взгляду казалось, что он не одобрял подобное разделение.
Квартира больше напоминала большой офис. Только маленькая кухня была отделена стенами и дверью от всей остальной квартиры. Так называемый офис (Жнец сам назвал его так, когда мы зашли в квартиру, и он попросил нас пройти туда) напоминал какой-то склад с документами, картами метрополитена, самой Москвы и фотографиями. В шкафах со стеклянными дверцами лежали книги по истории, по праву, несколько русских детективов про спецназ. В центре стоял стол черного дерева со старой лампой, где нужно тянуть за веревочку, чтобы включить свет. Рядом со светильником была табличка с надписью: «Антон Сфидаров. Частный детектив. Помощь должна быть оказана на высшем уровне, а справедливость над злоумышленниками жестока».
– По чем такие таблички? – спросил я. – Столько слов написано.
– Друг по старой дружбе сделал, – сказал мужчина и сел за стол.
– Это ваше имя? – спросил Витя, кивая на табличку.
– Да, чего уж тут скрывать. Предлагаю вам сесть на диван, – Антон указал на темно-зеленый диван. – Обычно туда люди и садятся, когда приходят ко мне.
Мы сели, места хватало на четверых.
– И так, – начал Антон, сложив руки в замок, – что вы узнали за это время?
– Немного, – ответил Ден. – Мы приехали сюда только вчера утром. А там бродили на работу к Оле, ходили к ее одногруппникам. Потом отправились на заброшку, где вас и встретили.
– Хорошо, – кивнул мужчина. – А теперь вопрос не по делу. Почему вы решили, что можете помочь своей подруге?
Мы молчали. Вопрос был хороший, но ответ в голове не назревал. Антон Сфидаров сверлил нас своим взглядом.
– Потому что мы имели дело с доктором, – наконец сказал Ден.
– С одним, а сегодня вы видели, что их достаточно.
– И сколько еще осталось? – спросил Витя.
– Много.
– Это сколько?
– Столько, что их можно считать армией. Вы столкнулись лишь с одним, и это было давно. Думали, здесь будет все так же просто, как два года назад?
– Мы надеялись помочь Оле, – сказал Денис. – Остальное – не наше дело.
– Тот доктор тоже не был вашим делом.
– Был, еще как был. Оля вам не говорила, почему мы ввязались в это дело?
– Доктор знал вас в лицо, и вы решили искать его сами, так как под угрозой оказались ваши жизни.
– Так-то оно верно, – заметил Ден. – Только вот вы знаете, почему он сумел нас увидеть? Почему так все сложилась, из-за чего?
– Оля много не говорила.
– Это было личным делом. Не Оля и никто-либо еще из них, – Ден показал на нас, – не втянулся бы в это, если бы не я. Поэтому хватит стоить из себя профессионала, когда единственное, что вы можете – это убивать. Вы осознаете, что лишили нас и себя информации?!
– Не возникай мне тут, парень. Информация давно есть, но все дело в том, что я не мог идти туда один. Да и сейчас, смотрю, вы, как один человек.
– Вы нас позвали сюда, чтобы оскорблять? – спросил я. – Или, чтобы мы все вместе смогли помочь Оле?
– Разумеется, – согласился Антон. – Вот только смотрю и не вижу никаких шансов.
– А вы и не смотрите. Лучше покажите нам все, что у вас есть по этому делу. Чем быстрее мы с этим разберемся, тем лучше для Оли.
Антон вздохнул. Я смотрел на него и думал, как же он теперь отчаялся. Четыре каких-то парня, взявшихся не пойми откуда, решают вести дело, и не важно, насколько это опасно. Мужчина потянулся к стопке документов и вытянул листок.
– В последний раз, когда ваша подруга отправилась исследовать очередное заброшенное место, я вел расследование вместе с полицией. Так уж получилось, что они привязались ко мне, а, следовательно, я не мог быть рядом с ней. Я спрашивал у нее, куда она отправляется, но назвала она совсем не то место. Она была растерянная, ослабшая. Я говорил ей, чтобы она подождала меня, но она не послушала. А это, – Антон протянул листок, – то, что является нашей общей уликой, которая должна положить конец.
Денис взял листок и увидел лишь одно имя.
Я прочитал. Столько всего было написано о нем в дневнике, враг был под носом у Оли, как когда-то наш первый доктор работал в школе. Перечитывая, произнося в голове его имя, меня пробирала дрожь, злость заполнила легкие, протекла по венам к сердцу.
– Нужно вернуться в общежитие, – сказал Ден, сжимая листок в кулаке. – Лилия должна знать, где живет этот Умник.
Когда Лилия успокоилась, она переоделась в чистую одежду и, взяв дневник своей подруги, сказала:
– Нужно продолжать.
– Ты будешь читать? – спросил Егор.
– Оля все еще не найдена, поэтому мы должны продолжать читать.
– Смирись, дневник содержит в себе достаточно личного.
– Тогда будем читать, – Ли пролистала дневник, – почти самый конец.
========== Глава 18 ==========
Запись из дневника Оли
(дата заштрихована)
Голова трещит, к этому я никогда не привыкну – к бесконечным падениям на жесткий мат, бетонный пол и еще много куда, когда наступает время тренировки. Хотя я уже привыкла к ударам по телу, мне не было так больно, как в самом начале, когда я распознала Жнеца в лице постоянного гостя. В тот момент я чувствовала себя глупой, удивляюсь, как мне хватило мозгов вступить в расследование, если я не могла раскрыть Жнеца.
Время летит быстро. Только сейчас, сидя за столом и поглядывая в окно, я чувствую, как проносятся дни. Учеба всегда остается в приоритете, но вот я иду в университет, и не замечаю, как уже ухожу в общежитие, а оттуда к Жнецу. Однако сегодня он настаивал на отдыхе, и это радует, – я устала от всего, что связано с расследованием. Мне нужно развеяться, смешаться с потоком повседневной жизни студента. Боже, у меня такое чувство, будто я не студент, а девушка, которая просто видит студентов, и пытается прочувствовать всю эту студенческую жизнь. Второй год учебы близится к концу, но это не конец учебы, как и не конец расследования. Это слово звучало более-менее нормальным, нежели чем то, которое употреблял Жнец.
Война.
Меня до сих пор пробивает дрожь после одной из схваток с очередным доктором. Я об этом писала, где-то по середине есть об этом запись, но именно этот преступник, убийца почти смог лишить меня жизни. И умирая, он сказал те слова, которые вызывают дрожь в сердце:
– Эта война двух идеологий, в которой вы проиграете.
Я спросила Жнеца, что чумной доктор имел ввиду под словом «идеология», и Жнец ответил:
– У докторов свои законы. Они пользуются принципами, которые придают их преступлениям смысл. А именно, – они убивают, считая, что так они наводят справедливость и закон.
У добра должны быть кулаки, так один раз однокашник сказал в школе, когда он со своим другом рассказывали о кинематографе. Кулаки. После того случая с доктором я настояла на том, чтобы тренировки проходили несколько раз в неделю. Я не жалела об этом, боль от ударов, пусть и слабых как говорил сам Жнец, меня валила с ног. Однажды зимой я чуть не покатилась по лестнице вниз – все тело ныло, я не могла надеть одежду, не чувствуя ноющей боли в мышцах.
Лилия позвала меня в библиотеку Ленина, она не была там с самого приезда в Москву. Я была там, сразу получила талон и ходила туда за несколькими книгами.
«Великая библиотека» – так мой друг, Егор, называл это место. И я в этом убеждалась каждый раз, когда приходила туда. Большие залы со столами, коридоры, колонны – все хранило в себе часть истории. Множественное количество книг, были даже те, которые давно сняты с печати в книжные магазины, – те, что запрещается публиковать в стране.
Я привела Ли в библиотеку, сказала ей, куда идти, чтобы получить талон. А сама ушла в глубины библиотеки, ища хоть какую-нибудь информацию о тайных обществах. Я не думала, что чумные доктора существовали уже давно, так давно, что их можно считать каким-нибудь обществом, ячейкой в общей истории. Но я не могла не воспользоваться такой возможностью, мне нужно было узнать о прошлом.
Время пролетало быстро, я не заметила, как в читальном зале включили свет, а люди начинали уходить. Ли подошла ко мне, сказала, что отправится в общежитие. Я сказал ей, что еще посижу, мол, надо бы дочитать кое-что до конца.
Поверить не могу, я потратила весь день в пустую! Перерыла, прочитала, просто пролистала, а в конце слышу над головой:
– Мы скоро закроемся, – говорила библиотекарша, не старуха, но довольно заплесневелая для своих лет.
Я закрыла еще одну книгу, сказала, что уже собираюсь уходить. Но тут же спросила:
– А вы давно тут работаете?
– Достаточно, чтобы я могла прочитать все книги, и ходить по коридорам, как у себя дома, – сказала библиотекарь.
– Вы можете мне помочь?
– Интересно, – задумалась женщина, – а что у вас?
– История. Но… не та, которую обычно изучат в школе, или где-то еще. Мне интересно узнать, были ли когда-то в Москве… – я чувствовала, что из меня вырвется какой-то бред. – Тайные общества, или просто общества?
Женщина нахмурилась. Ее глаза ходили из стороны в сторону, как маятники, сухие губы всасывали со свистом затхлый воздух. На какое-то мгновение мне показалось, что я заставила библиотекаршу перезагрузиться.
– Вряд ли такие общества существовали, – наконец сказала женщина. – А в книгах ничего такого нет?
– Там ничего такого нет. Вернее, тайные общества есть, но они существовали в период революции, или ближе к этому времени.
– А какое тайное общество вы бы хотели найти?
– Если честно, сама не знаю. Но я также сомневаюсь, что я ищу клан или братство. Потому что… – я была готова рассказать все, что меня волнует, все о докторах. – Мне просто кажется, что в Москва прячет в себе подобное.
Библиотекарша усмехнулась, ну и бред же я сказала.
– Девушка, не выдумывайте, – сказала она, – вы всерьез думаете, что тайные общества есть в Москве? Да об этом бы давно узнали, раскрыли бы их и повязали полицейские.
В том-то и дело, что полиция ничего не делает потому, что в ее рядах давно есть представители чумных докторов. Это мне давно известно, т.к. убийство моей одногруппницы давно списали на самоубийство.
Я потеряла всякую надежду, поблагодарила библиотекаря за то, что она не заржала при мне над моими словами, и вышла из библиотеки. Немощность охватила меня, я так хочу покончить с убийствами (на сегодняшний день было совершено четыре преступления, три из которых отмечены, как «пропал без вести»).
Зима медленно отступает, как это обычно бывает – падает снег. Машины стоят в пробках, люди проходят мимо памятника Ленину, который засыпан снегом, идут к остановкам.
Я спустилась в метро, Арбатско-Покровскую линию, а оттуда до станции Бауманская ехать. Люди толпятся, протискиваются в вагоны, не давая возможности выйти другим на станцию. Множество интересных кадров встречается в метро. Некоторые из них выглядели странно внешне, другие говорили, не уменьшая громкость. Несли какой-то бред, просто говорили о своей нелегкой судьбе, о жизни, о том, почему Америка не виновата в бедах России, а виновата только сама страна. Люди, которые об этом рассказывали, заменяли целую пару по философии, они не разбрасывались какими-то мутными речами о смысле жизни, скорее говорили о наболевшем. Пассажиры смирно сидели на своих местах, стояли, тупо глядя в пустоту.
Но кроме сумасшедших можно было встретить кого-то известного. Правда в моем случае такого никогда не было. Иногда я задумывалась над тем, на чем ездят актеры или режиссеры. У некоторых из них есть личные водители, но остальные, те, кто только начинал путь к звездам, они же не пешком ходят!
Меня начинает укачивать, тянуть в сон. Глаза медленно слипаются до следующего объявления станции.
Площадь революции…
Я сижу напротив парня, который уткнулся в свой телефон. Никаких эмоций – одна суровая мина, полная равнодушия к окружению. Я снова думаю о Лебеде, каким-то образом я натыкаюсь на ассоциации с ним. Симпатичный парень, например. Не мой вкус, но все же…
Мы не так часто болтали в последнее время, все из-за того, что он предпочел тусоваться с Умником. Они ходили по кальян-барам, в одно время даже устроились туда и работали до сих пор. Разговоров о том вечере не было, но каждый раз, когда я встречалась с его чистым взглядом, мне становилось тепло, а в голове проецировался наш просмотр фильма. С тех пор мы шли друг другу на контакт только по делу. Может, немного мы обсуждали фильмы, которые доводилось смотреть раньше, но не более. Я не могла дать себе почувствовать что-то, все эти отношения – не мое, пока я подвергаю себя опасности. Каждый день, когда я и Жнец идем куда-то, меня не покидает чувство, что сегодня я не вернусь в общежитие, никто не увидит меня в университете утром, меня не дождутся дома. Но иногда я задумываюсь, а когда еще, как ни сейчас?
Курская…
Бывают дни, когда мне хочется оставить расследование. Прекратить выделывать из себя детектива. Жнецу-то я скажу, что, мол, не расскажу о нем, хотя о его деятельности и так всем все известно. И только я знала его, как человека. И я поражалась, каким он был частным детективом, Антоном Сфидаровым. Однажды я попросила его рассказать о себе, но в итоге все дошло до того, что он начал пить, вспоминая свою службу в армии и войну, в которой участвовал. Он говорил, что пытался вернуться, но позже осознал, что рвется умереть. Желание воевать не сделало бы из него бессмертного солдата.
И вот через какое-то время он начинает восстанавливаться (морально и духовно). Он находит себе работу, но потом увольняется – был убит директор предприятия, где работал Антон. Позже он стал частным детективом и периодически подключался к полиции, как дополнительная помощь. Однако, когда пришло время расследовать убийства, связанные с докторами, он решил примерить маску Жнеца.
Бауманская…
Я выскочила из вагона, пока не начался его штурм. Идя против потока, проходя мимо взрослых людей, я чувствовала себя мелкой, маленькой ростом. Ростом я была ниже, так уж заложено в природе женщины. Поэтому я не заметила двух моих одногруппников – Умника и Лизу, – с которыми я столкнулась около эскалатора.
Умник первый меня поприветствовал, спросил:
– Откуда путь держишь?
– Из библиотеки, – ответила я.
– В них кто-то все еще ходит?! – удивилась Лиза. Они были вместе, Миша и Лиза. Об этом заявила девушка у себя в соцсетях на прошлой неделе. Однако, как все к этому пришло, никто не знал. Лиза только говорила, что так, как у нее, ни у кого не будет. Очень мутно она рассказала о том, как стала девушкой Умника.
– Да, Лизонька, – ответил Умник, но смотрел он почему-то на меня. – И я надеюсь, что мы однажды сходим туда, так как это прекрасное место!
Подобной живости я не замечала за Умником. Он всегда был молчалив, уходил глубоко в себя. Но теперь, когда он полюбил, может, что-то и изменится в его характере.
– И не рассчитывай, – ответила Лиза. – Девушки с книгами в руках лайков не наберут. Их считают показушницами!
А может, Умнику стоило дальше вести себя отчужденно.
– И куда вы идете? – спросила я.
– В клуб, – ответила Лиза, предвкушая веселье. – Он недавно открылся, и у Умника есть там связи. Да, Миша?
– Да, иначе бы я тебя туда не позвал, – улыбнулся Умник. – Извини, Оля, нам пора. Если будешь свободна во времени, можешь пойти тоже.
– Лебедя своего прихвати только, – усмехнулась Лиза. – А то одна и без парня… Будешь хреново выглядеть, если честно.
– Я это учту, – любезно ответила я, хотя на деле думала о том, как хватаю Лизу за волосы и размазываю ее лицо о грязные стены метрополитена. – Ладно, мне пора. Удачи вам!
Лиза была счастлива на вид, Умник тоже, но пытался этого не показывать. После разговора с ними я чувствовала, как мне… одиноко. С чего бы вдруг такое? Почему я одиночество возникает в моменты, когда на глаза попадается чужое счастье, которого у тебя нет. Я не чувствовала себя одинокой душой – у меня была Лилия, семья, которая меня любит и ждет в Чебоксарах, друзья, которые мне редко, но пишут.
Под бесконечно падающим снегом, под бледным светом фонарного столба, покрывшегося тонкой слойкой льда, около дверей в общежитие и в своей комнате я чувствовала одиночество в сердце.
– На тебе лица нет, что с тобой? – спросила Ли, сев на мою койку, когда я чуть не заснула.
– Да так, – промолвила я. – А ты что, сегодня никуда не идешь?
– Нет, Даниил сказал, что у него дела.
– Ли, что ты чувствуешь, когда находишься рядом с Даниилом? – Я больше не знала, у кого об этом спрашивать. У других были отношения, но раскрываться перед ними я не хотела, да и они тогда вряд ли бы раскрылись в своих чувствах к кому-то.
– Ну, мне хорошо с ним, – улыбаясь, ответила Ли. – Думаю, что такое чувство, как любовь, проявляется у всех по-разному. Вот мне тепло на душе становится. Правда, я иногда волнуюсь, но это когда как. Если честно, то некоторые ощущения я получаю только, когда рядом Даниил.
– Типа возбуждение?
– В принципе, – покраснела Ли. – Просто, понимаешь, я – девушка, а он – парень. Феромоны, гормоны и прочее. Но это не так важно. Если бы мы жили только этим, то толком не отличались бы от животных. Нам же свойственно думать. А когда любишь, то думаешь о своей второй половинке. Только вот сердце отдает приказы и мысли.
– Ты чувствуешь, что твоя голова начинает работать, когда ты рядом с Макаровым? – усмехнулась я. – А я думала, ты только сердцем и душой любишь.
– Голову тоже нужно иметь на плечах. Смотреть в оба, чтобы никто не увел твою любовь. Я вот посматриваю за Даниилом.
– И поэтому отпустила его сегодня, неизвестно куда.
– Нет, там дела семейные. А туда я не вмешиваюсь. Слушай, Оль, ты вообще, что ли, не была в отношениях?! У меня просто в голове это не укладывается.
– Сказала та, чьи отношения начались не так давно, – ухмыльнулась я.
– Один-ноль. Ладно, если открыто, то ты поймешь, какие чувства у тебя возникают при любви только тогда, когда полюбишь. Чувства могут быть похожи, а может, ты почувствуешь то, чего никогда не чувствовала. – После непродолжительной паузы, Ли спросила: – Ты об этом спросила из-за Лебедя?
Я промолчала, только ощутила, как посыпали соль на рану.
– Может, тебе стоит с ним поговорить? Хотя бы после экзаменов. В будни ты же сразу на работу уходишь.
Что меня останавливало поговорить с ним еще тогда, что мешало мне поднять эту тему в любой другой момент, когда никому до нас не было дела? Ах да, я ж чертов детектив-любитель, который предпочтет мозгами подумать, нежели хоть немного дать сердцу шанс!
– Может, что и получится, – сказала я. – А какого у нас экзамены?
– Экзамены близко, а мы знаем, что с ними приходит, – прошептала Лилия.
– Цитировать «Игру престолов» ты горазда, – кивнула я, скривив губы в арку. – Так, какого числа?
– Последний будет двадцать шестого, – пожала плечами Лилия. – Времени еще полно!
– Да уж. Полно. Еще каких-то три месяца.
В принципе день прошел хорошо. Сегодня я посидела в библиотеке, встретилась с одногруппниками в метро и поговорила с Ли, разговор с которой принес облегчение на сердце. Может, я так и сделаю – поговорю с Лебедем, но только после экзаменов. А летом (несколько течек) я, возможно, дам ему шанс. Нам шанс, если слова Ли будут верны, и я почувствую что-то такое, чего не испытывала раньше. Такое, что испытала в тот вечер, когда мы чуть не переспали. И если повезет, то дело закончится, а если нет… Я выйду из него, потому что расследование не закончится.
Как сказал другой доктор, который через секунду убил себя своим клювом у меня на глазах:
– Доктора будут появляться, так как чума человеческая не исчезнет никогда.
========== Глава 19 ==========
Запись из дневника Оли
26.06.19
У меня очень мало времени. Я надеюсь, что ты, Ли, додумаешься не отдавать этот дневник полиции, а я уверена, что ее вызовешь.
Если ты думаешь, что я могла рассказать тебе обо всем, что со мной произошло, то ты ошибаешься, т.к. это не так. Друзья не могут подвергать друг друга опасности, а ты мне, как младшая сестра, за которой нужен глаз да глаз.
Я пишу эту запись, пока тебя нет в комнате. Без понятия, куда ты ушла, хотя кто-то надолго занял душевую комнату, а я знаю, насколько ты любишь стоять под горячей водой.
Все было хорошо – я сдала сессию, и вот зашла в комнату – переодеться, настроиться для разговора с Лебедем. Я волновалась, но это чувство возникало всегда перед чем-то ответственным и важным. Но разговор с Лебедем был чем-то большим. Я надела клетчатую рубашку, джинсы.
Я уже накинула рубашку, хотела ее застегнуть, как услышала за спиной ровный, холодный голос Умника.
– Мне бы стоило у тебя поучиться сдавать сессии, – сказал он.
Я испугалась, повернулась к нему. На нем была черная кожаная куртка, синяя кофта с капюшоном.
– Тебя не учили стучаться? – зло ответила я. – Отвернись, пока я не застегнусь! – Я повернулась к зеркалу – Миша приближался ко мне.
