Текст книги "Ты будешь авантюристом! (СИ)"

Автор книги: Влад Непальский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Когда они подошли к чёрной стене из деревьев он замер на месте.

– Дальше я не пойду!

– Отлично, мой многострадальный ученик, жди нас здесь.

И отряд из четырех человек исчез между деревьев.

Стоило только Санчо остаться одному, как набежала новая волна страха. Он затрясся, как осина, и подойдя к клёну, залез на дерево.

«И как такое могло случиться? Как такой спокойный и домашний человек, как я, мог попасть в такую переделку? А если меня съедят волки? А завтра бабушка сделает заварные пирожные, а я их не попробую. Впервые в жизни…»

Девушки ещё долго углублялись в лес, следуя за Элдри. Лилия чувствовала странную силу, идущую им навстречу, это приносило беспокойство. Чья это сила? По ощущениям, Лили будто бы погружалась в облако ароматной пыльцы.

Слабый аромат леса… Листьев… Смолы сосны… Неярких луговых цветов…

Такой был запах.

Это путешествие давалось Лилии не без труда. Даже в храме она никогда так не уставала. Но выхода не было, поскольку если она вернётся домой, то родители опять отправят её в ненавистный храм, где даже алтарь пропах деньгами. Она нужна храму. Последние годы среди жрецов всё меньше и меньше целителей. Магия слаба, боги им не благоволят. Да и все они утонули в мелких делах и думают о выгоде.

– Здесь можно остановиться, – Элдри, прекрасно ориентировавшийся в темноте, сел на поваленное дерево. – Майя, зажги небольшой свет.

– Хорошо, учитель, – девушка подняла ладонь, и над ней появился маленький светлый шарик.

– Лили, – посмотрел в темноту Элдри.

– Что? – встрепенулась находящаяся в раздумьях девушка.

– Сыграй на флейте.

– Хорошо, – она поднесла лёгкую флейту к мягким губам, и по лесу разнёсся тонкий звук. Затем простая музыка полилась среди ночного леса.

Атэнаис стояла в стороне, смотря на юную жрицу. Её белая мантия, листья в длинных золотистых локонах – совершенно всё придавало сходство с богиней Жизни – золотоволосой девой из сказок. Юной аристократке показалось, что вокруг неё льётся свет, но это была минутная игра воображения. Светящийся шарик над ладонью Майи вырисовывал в темноте белую мантию.

Шли минуты, Атэнаис уже начинало всё это надоедать. Может быть, это и есть странные музыкальные вкусы этого аристократа? Или их что-то ещё ждёт?

Но неожиданно сам лес стал оживать. Навстречу мелодии флейты ринулся поток силы. Атэнаис почувствовала будто лёгкое дуновение. Неощутимый ветерок пролетел по лесу, и Майя посмотрела по сторонам. Из чащи навстречу им полетели огоньки.

Атэнаис всмотрелась в темноту. Они приближались. Но она не чувствовала враждебности. Напротив – из лесу шли спокойствие природы и трепет весны.

Когда огоньки приблизились, Атэнаис смогла различить маленьких фей. Их тела не больше пятнадцати сантиметров светились в темноте. Они замерли вокруг Лили на расстоянии метра.

Аристократка рассматривала тела этих миниатюрных девушек и их лёгкие одежды из лепестков цветов.

Лили продолжала играть, а Элдри улыбнулся, поднимаясь с бревна.

– Путь открыт.

Он направился в темноту, где вдалеке виднелся свет. Лили, прервав игру, пошла за ним, и остальные девушки тоже.

– Куда мы идём? – переспросила Атэнаис.

– В священную рощу. Феи пропустили нас туда.

Лес мелькал по сторонам чёрными стенами, казалось, даже деревья выстаивались в ряд, пропуская их. Когда этот коридор окончился, то они вышли на поляну покрытую цветами. Над ними сияло звёздное небо необычайной яркости.

Атэнаис остановилась завороженная этим зрелищем. В столице она никогда не видела ничего подобного. Блеклое небо большого города было пустым. Там не было звёзд, как и души в самом городе. Их тонкий свет перебивали яркие прожектора, широкие витрины, полные множества товаров, высокие окна домов, где ночью никто не собирается спать. Здесь же ей показалось, что она ощущает жизнь в самом мире. Настоящую жизнь, которую в людском мире заслоняет мишура общества.

Поляна окружала священную рощу, куда шли авантюристы. Их сопровождали несколько фей, летя на приличном расстоянии. В роще мелькнул огонёк.

– Нам туда! – свернул Элдри.

Идя по колено в траве с цветами, они вошли под сень высоких деревьев. Там на ложе из травы, в окружении благоухающих цветов спал маленький мальчик.

– А вот и он, – улыбнулся авантюрист, щуря глаза.

– Что он здесь делает? – подняла брови Майя.

– Заигрался с феями, – мужчина погладил мальчика по голове. – Такое иногда бывает, когда ребенок проводит очень много времени на природе один. Осенью феи бы вернули его назад.

– Так выходит, что мы зря сюда шли? – вздохнула Майя.

– Не ты ли хотела заработать сотню золотых к концу лета? – Элдри аккуратно поднял спящего ребенка в рваной одежде. – А любая сотня начинается с единицы.

Голова мальчика легла на мускулистое плечо. Он не проснулся, а Элдри развернулся и посмотрел на учениц.

– А теперь назад. Не стоит злоупотреблять гостеприимством.

Санчо сидел на дереве и дрожал не то от холода, ни то от страха. Где-то вдали выл волк, и на душе стало так погано. Ему хотелось убраться отсюда поскорей. Забиться в самую глубокую ногу. Там лечь под тёплое одеяло и заснуть. И не видеть этот проклятый мир, так жестоко с ним обращающийся.

«А вдруг это на самом деле никакой не авантюрист, а маньяк, убивающий девушек? – Санчо вдруг вспомнил старую сказку про Гука-мельника, режущего детей, и ему стало в десять раз страшней. – Что будет тогда со мной? Я больше никогда не попробую заварных пирожных бабушки!»

Неизвестно сколько бы продолжалось всё это, если бы отряд авантюристов не вынырнул из ночного леса.

– Санчо, – обратился к нему шёпотом Элдри. – Я конечно ценю твою осторожность, стоять на страже так долго – это почётное занятие, – Майя захихикала, а авантюрист продолжал свою речь как ни в чём не бывало, – но пора уже идти в трактир.

– Да, – вне себя от радости, юный пекарь полез вниз и зацепился штанами за сломанную ветку. Раздался треск рвущейся ткани и смех девушек.

Санчо слез и всю дорогу семенил за ними следом.

Потом, они разбудили старосту, сдали ему проснувшегося ребенка и получили его подпись и печать, свидетельствующие о выполнение задания. Затем вернулись в трактир.

В тёплой комнате на втором этаже Лили расчёсывала длинные локоны. Эта расческа – всё, что осталось от бабушки.

Тонкие пальцы девушки вытащили из волос несколько застрявших листьев с соединяющей их веточкой. В этот момент рядом с ней появилась фея, прятавшаяся в складках её мантии.

– Ой! – чуть не выронила расчёску Лили.

– Дева, – пропищала фея.

Лили рассмотрела её золотистые волосы, излучающие слабый свет.

– Что ты здесь делаешь?

– Иду за тобой.

– Разве ты не умрёшь без леса?

– Твоя сила, она как у самой Жизни, она питает меня. Ты незапятнанный источник. Как ты попала сюда? Ты пришла с этим человеком!

– Ты знаешь его?

– Да, каждый знает его, – кивнула фея. – Его предки сделали много зла. И имена их отпечатались в этом мире, и он не может о них позабыть. И когда он их вспоминает, они оживают вновь.

– Он плохой человек?

– Нет, он несёт тоску… И тяжёлую печать прошлого… Но он ничего не сможет исправить, и это все знают.

– Кто ты? – посмотрела на неё Лили.

– Эль.

– Это твоё имя?

– Да.

Лили открыла окно.

– Возвращайся к своим, может быть мы ещё встретимся.

– Не забудь, – бросила фея, скрываясь в ночной темноте.

Лили закрыла окно и на глазах появились слёзы. Почему она человек? Не эльф, который живёт средь дворцов природы, наблюдая за ней сквозь столетия. Почему она здесь, а не там с феями в священной роще? Месте, где с неба проистекает благодать богов, месте. где исцеляется всё живое. Там бы она могла быть до зимы, пока природа не впадёт в спячку.

Но она – человек, и её путь полон трудностей. Она искатель справедливости – и её путь идёт вдали от людской роскоши. Она – целитель, и её путь проходит среди раненых и поверженных.

Таков её путь.

Глава 3

По дороге, проложенной по заросшей насыпи между обширными болотами, ехал везущий скарб и девушек осел. Рядом с ним шёл весёлый Элдри, а за повозкой плёлся усталый Санчо.

Час назад они проехали мимо колонны, означающие начало баронства Лайне. И это привело к разительной перемене местности: густые леса превратились в топкие болота. Место стало гиблым и неприятным.

Хмурое небо закрывали серые облака, и над унылым болотом проносился холодный ветер. Хрупкие осины трепетали под его грубыми порывами. Показалась развилка, где от основной дороги по насыпи уходило ответвление вправо к храму безымянного бога, стоящего поодаль на островке. Деревья по обеим сторонам, торча из мутной воды, накрывали зелёные топи.

Подойдя к развилке, Элдри остановился, и все последовали его примеру.

Он повернулся к ученикам.

– Итак, ученики! Сейчас у нас по плану убийство колдуна, терроризирующего деревню «Лесоцветье». А поскольку для этого задания надо иметь организованную группу либо идти одному, то я иду один, поскольку такой группы у меня нет. Я буду работать в этот раз в одиночку, чтобы не подвергать вас лишней опасности.

– А много дают за колдуна? – с искорками в глазах посмотрела на наставника Майя.

– Десять золотых.

– Эх… – выдохнула она.

– Не волнуйся, наверняка у него в тайниках найдётся что-нибудь, – похлопал её по плечу Элдри. – Так вот, я пойду вперёд и постараюсь разобраться с противником. А вы ждёте меня час здесь и направляетесь к деревне обычным шагом.

– Час назад мы въехали в баронство Лайне, – подошла к наставнику Атэнаис. – Это баронство, соседствующее с проклятым графством. А в последнем полно нежити. Там даже боятся жить гоблины.

Санчо побледнел.

Нежить – он никогда не видел её. Но в историях, которые говорили друг другу мальчишки, постоянно фигурировали бродящие мертвецы, ужасные приведения и ожившие трупы. И тому, кто с ними встречался, ничего хорошего ждать не следовало.

– И поэтому я не боюсь, что на вас нападут гоблины, – улыбнулся наставник.

– Здесь, правда, нет гоблинов? – дрожал ученик.

– Да.

С души Санчо свалился камень.

– А как же нежить? – Атэнаис смотрела по сторонам.

– Я думаю, вы легко справитесь с парочкой оживших трупов, – усмехнулся Элдри. – Особенно Лили. Ну, я пошёл.

Он быстрым шагом рванулся вперёд, и полетел по старой брусчатке, сделанной ещё до великой гражданской войны магов.

Санчо дрожал. Но не от холода, а от страха. Воображение рисовало новых чудовищ, от которых леденело всё внутри. И без этого страха его настроение было пронизано болью и отчаяньем: ему пришлось пройти сегодня километров двадцать, и ноги просто разрывались от боли, а мозоли кровоточили; и ещё он так неудачно порвал свои и без того дырявые штаны, когда слазил вчера с дерева, так, что теперь у него на заднице была треугольная дырка – ничто из этого не добавляла ему боевого духа, а снижало его до самого дна.

А если бы он сидел дома, то всё было бы хорошо! В обед он бы сегодня ел заварные пирожные с чаем. К ним бы пришёл сапожник, возможно со своей дочкой. Санчо был бы счастлив. Он бы брал пухленькими пальчиками пузатые пирожные и отправлял себе в рот, а затем запивал ароматным чаем с чабрецом. Он месяц ждал этих пирожных, и теперь бы вкусил их сладость.

Как бы было бы хорошо.

Всё было бы просто прекрасно. Мир был просто чудесен. Но нет, Санчо не дома, и в это воскресенье он так и не попробует пирожных бабушки. Тех, которых он ждал целый месяц. Которые так любил.

– Мои бедные ноги! – вырвалось у него, и он сел на обочину, смотря на мутную воду болота.

– Сколько можно! – закричала Атэнаис, смотря на его спину. – Сколько можно ныть. Или ты думаешь, что другим не трудно? Или, по-твоему, благородным девушкам приятно таскаться по трактирам и пешком идти по заброшенным дорогам, смотря параллельно за старым ослом?

Санчо обернулся.

– Я…

– Мы бы никогда не были в одной команде, если бы не обстоятельства. А так, пожалуйста, избавь нас от своего нытья. Оставался бы ты в трактире, сославшись на болезнь. А потом бы вернулся в город! И избавил бы нас от своего присутствия. Я всё путешествие не услышала от тебя ни одного слова, кроме вечных недовольств.

На глазах Санчо показались слёзы.

– Как можно! – он вскочил с обочины. – Как можно так говорить обо мне! Ты знаешь, как я страдаю? Сегодня я должен был есть любимые заварные пирожные. Я целый месяц ждал этого дня! Именно в этот день бабушка их готовит специально для меня! Она знает, как я их люблю. И теперь все потеряно, я не попробовал их. Я потерял целый месяц ожидания. Всё потеряно. И всё оборвалось!

– Ты сам виноват в этом! – подняла изящную голову Атэнаис. – Не ты ли завалился пьяный в гильдию и просил тебя сделать авантюристом? Секретарша сама заполняла твою анкету, ты только потом расписался. Не ты ли облевал стойку регистрации? Не ты ли потом валялся на полу, пьяный в стельку?

– Да, – усмехнулась Майя, стараясь не рассмеяться. – А ещё, Элдри тебе не сказал, что ты жестоко оскорбил барона де Голдблю, и тот вызвал стражу. И если бы не заступничество наставника, то ты бы сейчас сидел в тюрьме. А в понедельник вместе бы с другими заключёнными поехал на каторгу.

Санчо бледнел и бледнел.

Новость его поразила громом. Так значит, он что-то сделал не то, и теперь его безопасная жизнь в городе растворилась, как утреннее сновидение. Ему стало ещё хуже, и тело покинули последние силы. Пухленькие руки задрожали.

– Мало того, барон вряд ли простит тебе оскорбление. Так что когда ты вернешься в город, он может нанять пару лихих парней, которые намнут тебе бока в тёмном переулке, – добавила Майя, видя испуг парня.

– Правда! – у юного пекаря выпала челюсть. – Не может быть!

Он закрыл лицо руками.

Если это правда, то его спокойной жизни пришёл конец. Он даже не сможет выйти на улицу, не опасаясь за себя. А ведь он на самом деле очень хрупкий и ранимый человек. Один удар кулаком, и он может умереть. Почему мир так несправедлив?

«А всё из-за тупой ссуки – Джульетты. Если бы не она, я бы никогда не вляпался в такое дерьмо!» – подумал он. Он мялся на краю насыпи, а затем пошёл к другой стороне дороге.

Там, смотря на торчащие из воды стволы деревьев, он задумался.

«Жизнь не справедлива ко мне!»

Вращая в голове эту мысль, он ещё больше приблизился к топкой воде, где пошли пузыри и, разрывая болотную гладь, поднялся гнилой труп.

Вываливающиеся из орбит глаза, смотрели на Санчо.

Он онемел.

– Ааа! – пронёсся над рекой его крик.

Выйдя из оцепенения, Санчо побежал к храму безымянного бога в другой стороне. Дорога к нему почти развалилась, и он рисковал упасть в грязную воду. По центру ещё сохранились остатки брусчатки, где можно было спокойно идти, но Санчо не обратил на неё внимание. Он вбежал в проём ворот, пронёсся мимо старых могил с покосившимися крестами и тяжёлыми надгробьями и старыми памятниками и скрылся в широких дверях высокого храма.

– Смотри-ка, мертвец! – улыбалась Майя, разминая пальцы.

– И правда! – кивнула Атэнаис. – Надо опробовать меч.

– Девочки, надо найти Санчо, – посмотрела на дорожку Лили. – Неизвестно что с ним может случиться без нас.

– Санчо подождёт! – бросила рыжая. Её изящная рука легла на эфес меча брата.

Однако полуразложившийся труп стоял, как вкопанный, не желая приближаться к девушкам.

– Чего он ждёт? – посмотрела на Лили Майю

С неба упали первые капли дождя, и по болотам пронёсся холодный порыв ветра. С каждой каплей, в которой отражалось серое небо, дождь всё усиливался и усиливался, звеня по воде и листьями деревьев.

Осёл тревожно закричал.

– Смотрите! – Атэнаис указала на тени между деревьев. И Лили вздрогнула. Вдалеке по болоту по пояс воде шли мертвецы. На многих из них ещё осталась одежда, а некоторые успели прогнить до внутренностей. Влекомые магией, они шли вперёд, не обращая внимания на окружающий мир.

– Откуда они? – обернулась Лилия.

– Наверняка из проклятого графства, – схватила её за локоть Атэнаис.

– Их тут тьма! – сжала кулаки Майя, осматривая округу.

– Отступаем к храму, – развернулась Атэнаис. – Лили, проведи осла.

Блондинка коснулась шеи животного, и он успокоился. Осёл с самого начала казался девушке необычайно послушным. Дома у них тоже был осёл. И он был ужасно упёртым и тупым животным. Он никогда не мог понять, что от него требуется, либо не хотел этого делать. На этом же осле девочка разглядела на следы магии.

Взяв его за ремень, Лилия повернула к дорожке к храму, и осёл потащил телегу туда. Самое страшное для девушки было бы, если бы телега завязла в грязи, или ещё чего хуже – свалилась в болото. Тогда бы пришлось оставить осла здесь, поскольку они бы не успели его распрячь.

Майя шла впереди, смотря на спасительный храм, Атэнаис за ней.

Мертвецы уже перешли через насыпь и брели к храму, влекомые ненавистью ко всему живому.

– Ну и кладбище! – Майя посмотрела на могилы вокруг храма. Старые, утонувшие в песке… Но было видно, что за ними ещё кто-то ухаживает, хотя и редко.

Осёл тревожно кричал, но шёл. Он смотрел по сторонам, махал серым хвостом и всячески показывал недовольство положением. Майя взяла за старые ручки и открыла высокие двери храма. Перед ними распростёрся мрачный зал.

Под стрельчатым потолком висели паутины. Фрески на стенах давно поблекли, и стали едва различимы. В них златовласая красавица – Жизнь, боролась с блеклым и некрасивым – Смертью. А витражи на стёклах пропускали слишком мало света, закрывая от вошедших внешний мир.

Лили втащила осла в храм, за ней вошла Атэнаис. Когда двуколка въехала внутрь, то девушка закрыла тяжёлые двери. Она быстро осмотрела храм, не найдя там ничего для себя интересного.

На мгновение воцарилась тишина.

– Майя, помоги устроить баррикаду, – Атэнаис подошла к длинной скамье, и вместе с Лавфромбойс сдвинула её к дверям. Проблема была лишь в том, что двери храма открывались наружу, и помешать этому скамья никак не могла.

Лили подошла к алтарю и увидела там прячущегося Санчо.

– Мертвец ушёл? – пролепетал он

– Нет, – покачала головой девчонка. – Теперь их больше сотни.

Лили уже не первый раз видела поднятые трупы. В храме был склеп, где несколько таких стояли за решеткой. Эти были тела жрецов.

Один раз Лили спустилась в подвал вместе с другими девочками, и увидела их на конце коридора. Гниющие, разлагающиеся, они тянули руки к живым, в надежде дотянуться и убить. В них жила ненависть. Лили подошла на расстояние вытянутой руки к ним и смотрела на гниющие тела. Она пыталась почувствовать их магию, оживившую чёрные души. В этих душах была жажда жизни, зависть к живущим, желания отнять то, чем они больше не смогут насладиться. За ними стояла какая-то сила, которую девушка никак не могла почувствовать. Сила слишком древняя, тонкая и распространившаяся по всему миру. Как будто проклятие, исходящее от целого народа. Это проклятье нашло отклик в их чёрных душах и вернуло их к жизни.

Оно не давало им покоя.

Позже через несколько дней маги избавились от мертвецов, и храмовый склеп вновь стал тихим и спокойным. Тогда весь храм говорил, что восставшие мертвецы при жизни носили украшения одного проклятого рода, которые пожертвовал храму неизвестный, и с которыми их похоронили.

Лили знала это. Всё, что связано с этим родом – проклято народом её страны.

Но нежить не сможет ей навредить, по крайней мере – такая. Лили это тоже прекрасно знала, та сила, что у неё есть, способна противостоять магии тьмы.

Осталось только узнать – насколько сильны эти трупы, как сильно они впитали проклятье.

– Нет, – вскричал Санчо, закрыв голову руками. – Мы все умрём!

– Можешь ты хоть заткнуться на мгновение! – крикнула на него Атэнаис, хватаясь за меч.

Снаружи шумел дождь.

Все в храме прислушались, пытаясь разобрать хоть какие-то звуки снаружи. Но мертвецы молчали.

Атэнаис заметила тени, появившиеся внизу витражных окон. Храм окружили. Майя села на скамейку, и откинулась на спину.

– Мои бедные ноги!

– И ты туда же! – сжала кулаки Атэнаис.

– Может сегодня и впрямь устроить перерыв? – улыбнулась брюнетка. – Никуда не пойдём. Учитель обязательно вернётся за нами, когда поймёт, что мы не пришли.

– А не хочешь попробовать свою магию?

– Хочу! – она вскочила.

– Я не чувствую в них большой силы, – пожала плечами Лили Лероус. – Скорее всего, их магия это всего лишь отголоски великого проклятья.

Осёл закричал, леденя душу Санчо. Животное попыталось рвануться вперёд, но телега не дала это сделать, зацепившись за скамейку.

– Открываем двери! – посмотрела на волшебницу Атэнаис.

– Нет! – взревел Санчо. Он посмотрел в витражные окна напротив алтаря, и там увидел черные тени подошедших к стеклу мертвецов. Внутри него опять всё сжалось.

«Сейчас они прыгнут, разбивая стёкла, и всё будет кончено!»

И он умрёт. Он уже представил это в воображении. Там трупы уже готовились наброситься на него с обеих сторон и разорвать, как загнанного зверя.

От этих мыслей Санчо потерял последние капли самообладания и здравого смысла.

Он вскочил из-за алтаря.

«Если они откроют сейчас двери, то мы все умрём!» – думал он. И что есть мочи, выпучив глаза, он рванулся к дверям.

– Нет!

Атэнаис и Майя, не слушая его вопли, толкнули двери, и они распахнулись в разные стороны, открывая проём. Перед ними стояла скамья преграждала дорогу в храм мертвецам.

Санчо пытался закрыть двери, но их ручки были далеко снаружи. Обезумев от страха, он стал на скамью и перепрыгнул через её спинку. Очутившись снаружи, он потянулся к дверной ручке, но левая нога поехала по грязи назад, и юный пекарь растянулся в грязи. К нему подошёл мертвец и склонился над Санчо, по которому хлестали струи дождя.

– Нет! – закричал юный пекарь.

Прогнившая рука сдавила ему горло. В этот момент, сбоку полился слабый свет. Хватка ослабла, и труп упал на него. Разъеденные гнилью глаза смотрели прямо в душу юному пекарю.

– Ааа, нет! – Санчо потерял последние остатки разума. Он сбросил мертвеца и побежал сквозь кладбище к воротам. Точнее тому месту, где они когда-то были.

Рассудок помутился, уступая место животному инстинкту. А он говорил ему, что чем дальше он будет от мертвецов, тем лучше. То, что девушки могут остановить трупов, вылетело у него из головы, и единственный мужчина в отряде даже и не вспомнил про них. Весь мир сузился до желания спастись.

Потеряв сапоги, падая и поднимаясь, Санчо летел по дорожке к основной дороге, а потом по ней понёсся в направлении деревни.

Он не помнил, сколько он бежал в беспамятстве, подгоняемый страхом, и очнулся только, когда силы совсем ушли. Санчо увидел в темноте большое дерево, ветки которого образовали корзинку в нескольких метрах над водой. Он добрался до него по корням соседних деревьев, с трудом залез в корзинку и отключился.

Время близилось к полуночи, когда девушки въехали в деревню. Уставшая Атэнаис подошла к двухэтажному трактиру, где всё ещё горел свет. Она ворвалась внутрь, держа в одной руке футляр со скрипкой, а другой промокший мешок.

– Где Элдри? – бросила она трактирщику.

– Отдыхает вместе с разносчицей, – ухмыльнулся тот. – Вы никак его ученики?

– Да, – кивнула девушка.

– Комнаты уже готовы, сейчас накрою на стол.

– Я хочу ванну в комнату! И полотенца, – бросила она ему следом.

– Сию минуту, юная леди.

Санчо проснулся от озноба. Тело дрожало, а зубы стучали от холода. Ранее утро. Дождь уже прошёл, и даже одежда успела немного просохнуть. От дырявых штанов ничего не осталось, и ноги замерзали. Помимо прочего Санчо ужасно хотелось есть. Он осмотрелся. На болоте стояла тишина, и царствовал покой. После вчерашнего дождика уровень воды немного вырос. Санчо хотел было слезть с дерева, но не нашёл дороги поблизости. Её просто не было.

Куда он не смотрел – всюду видел только мутную воду и торчащие из неё деревья.

«Что за ерунда!» – вздрогнул он.

Один из корней дерева, между веток которого сидел Санчо, зашевелился. И внутри юного пекаря всё задрожало. Корни пришли в движение, и дерево медленно пошло по дну болота.

Осознание пришло мгновенно.

Он залез на древня.

– Нет!

Вырвалось у него, и он закрыл рот руками.

«Я теперь точно умру. Этот монстр съест меня! Нет! О боги, если вы есть, спасите меня! Умоляю!»

Ему до ужаса захотелось вернуться домой. Очутиться в тёплой постели, а не висеть между веток идущего не пойми куда монстра. По пухлому телу разлилась слабость и жар. Санчо захотелось пить, но спуститься к воде он не мог.

Эх, если бы сейчас он был дома! Он бы готов отдать половину жизни, только за то, чтобы очутиться сейчас в своей комнате. Он был тогда лежал на мягкой кровати. Бабушка бы принесла разведенное кипятком малиновое варенье. Как бы было прекрасно!

Древень плёлся по дну. На одну из его веток сел болотный ворон. Его грузная туша взгромоздилась на сук рядом с Санчо, и страшная птица смотрела на несчастного юношу чёрными глазами.

Рядом в болоте проплыл труп в одежде крестьянина. Древень шёл вперёд, и труп несчастного остался где-то позади. На мгновение у юного пекаря промелькнула мысль, что может ему удастся бежать, когда древень опять заснёт? А когда он спит?

Санчо стало ещё хуже.

Теперь его сильно знобило, и даже полуденный жар и духота не могли ему помочь. Он валялся в корзине из веток и бредил. По телу стекал холодный пот. Санчо казалось, что пришла бабушка, что он ест заварные пирожные, которые он так и не попробовал в этот раз. А он ждал этого дня весь месяц. Целый месяц! Такой долгий и бесконечный месяц. Когда он каждый день вставал с кровати и помогал отцу в пекарне. И этот день, самый важный день, прошёл без него. И сейчас всё это виделось ему новой сказкой.

– Санчо, милый мой, голубушек, – говорила бабушка, ставя на стол тарелку полную любимых пирожных. – Кушай, детушка. Кушай, милый внучок. Тебе уже пятнадцать, ты большой. Вот женишься, наделаешь детей и будете вместе сидеть за столом и кушать бабушкину стряпню.

И ему виделась столовая полная народу и веселящихся детей. И было хорошо. И пирожные прекрасно пахли. И чай был такой ароматный.

Яркая вспышка. Мощный взрыв, грохот.

Санчо тряхануло. За мгновение до этого в древня влетело сияющее копьё. Монстр вздрогнул, осунулся, и его ветки завяли, а из прожжённой дыры на боку пошёл едкий дым. Вскоре к нему на лодке подплыл человек.

– Эй, ты живой! – он ткнул юного пекаря посохом.

Санчо очнулся и протёр глаза.

– Спасите! – стучал он зубами.

– Дружище, да ты весь горишь!

Маг кончиком посоха поднял грубую цепочку, висящую на шее Санчо.

– Авантюрист! Что-то я тебя не знаю. Новенький! Залезай в лодку. Смотри только не опрокинь.

Санчо из последних сил, приподнялся и сполз в лодку, маг упёрся посохом в дно, чтобы лодка не опрокинулась.

– Держи! – он открыл бутылочку и залил жидкость в рот Санчо, а потом укутал его в дорожный плащ. – Потом мне всё расскажешь.

По телу Санчо полилось приятное тепло, и он отключился. А маг в это время подплыл ещё ближе к древню и резал его ножом в области рта и желудка.

Когда Санчо очнулся снова, то наступило утро следующего дня, и он лежал трактирной комнате на кровати. Дверь открылась, и туда вошёл спасший его маг.

– Итак, Санчо Бродино, – обратился он к юному пекарю. – Я Дэй Блэйди, маг, кварцевый авантюрист. Я покидаю деревню, поскольку выполнил задание на уничтожение древня и ещё одно другого характера. В желудке древня нашлись кости гоблина, и его кожаный мешочек с двадцатью пятью золотыми. Так что я вполне удачно завершил охоту.

– Где я? – простонал Санчо.

– В деревне «Весёлые ливни». Но у меня к тебе дело. Ты должен расписаться на долговом обязательстве на двенадцать золотых.

Санчо хлопал глазами.

– Это за потраченные на твоё лечение зелья, за штаны и сапоги, – которые я купил для тебя, – Дэй показал взглядом на лежащие на стуле штаны. Под ним стояли кожаные сапоги. – Так же в таком случае я смогу оставить тебе три золотых на карманные расходы. Тебе нужен отдых, а комнату и обеды я оплатил уже на три дня. Когда ты вернёшься, гильдия сможет вычесть эти деньги из твоих гонораров в мою пользу.

– Да, друг, – Санчо поднялся. – Давай перо.

Он взял перо и расписался на бумаге, где был составлен перечень оказанных ему услуг. Маг вынул три золотых и положил их на прикроватную тумбочку.

– Встретимся в гильдии.

– Постой, ты знаешь мою пекарню, «Свежий хлеб?»

– Пекарню Бродино?

– Да.

– У вас хорошие круасаны.

– Можешь отнести это моим родителям, они заплатят сразу, и заодно передашь им письмо от меня.

– С удовольствием.

– Санчо продиктовал ему письмо и расписался в конце. Дэй спрятал бумаги в сумку.

– До встречи! – улыбнулся маг и вышел за дверь.

«Я спасён! – думал Санчо. – Жаль, что я не могу вернуться вместе с этим человеком. Вот такой вот мне нужен учитель. Сразу помог, сразу всё сделал. Не то, что этот безжалостный ублюдок Элдри».

Юный пекарь ещё до вечера лежал, предаваясь размышлениям, и кушал еду, которую приносила ему молодая разносчица.

На следующее утро, когда Элдри спустился в зал, его встретили недовольным взглядами девчонки.

– Нам пришлось драться с мертвецами, – встала со скамьи Майя.

– Не преувеличивайте, – улыбнулся брюнет. – Я знаю тех мертвецов. Слабое проклятье. Отголосок древней магии. Даже новичок мог их ненадолго упокоить.

– Я так и сделала! – кивнула Лили. – Но боюсь, что через несколько часов они опять встали. Мы поспешили спрятаться от них в храм, потом я почувствовала их магию.

– Ничего страшного. На них потом кто-нибудь придёт, когда дадут задание, – кивнул Элдри.

– Но это несправедливо! – сжала кулачки Лили. – Зло нужно уничтожать, а не откладывать это!

– Тогда спроси деревенских жителей, – Элдри сел за стол, – Эй, трактирщик, нужно ли вам задание на мертвецов.

– Да, тут с колдуном разобрались главное. А этих, мы то уже сами как-нибудь отпугнём, – ответил мужик у стойки.

– Сегодня у нас в программе исследования старой башне, где раньше жил колдун, – посмотрел на девушек Элдри. – Трактирщик, протопи как нам баньку.

– Будет сделана ваша милость.

– А как же Санчо? – повернулась к наставнику Атэнаис. – Мы забудем о нём?

– Я уверен, что с ним всё в порядке, – улыбнулся Элдри.

– Откуда такое знание?

– Чутьё!

– Мертвецы плохо горят, – вздохнула Майя.

– Особенно, которые шляются по болотам, – кивнул Элдри.

– Лучше скажи, как ты убил колдуна? – вернулась к теме Атэнаис.

– Несложно. У него было два теневолка. Убив их, я вошёл к нему в башню и отрубил голову своим мечом. Он даже не подумал, что кто-то так нагло ворвётся к нему.

– Эх, в детстве нормальным пацаном был, – стёр со лба пот трактирщик. – А пришёл от колдунов, так сразу всех баб в деревне ебать стал, да требовать от мужиков дань. А недовольных убивал.

Старая башня стражи стояла у самого края болот. Полуразвалившийся верх, торчал из поблекших деревьев. Рядом со входом лежало два больших скелета волков, под ними сверкали пятна от чёрной эктоплазмы – это всё что к этому дню осталось от теневолков.