Текст книги "Ты будешь авантюристом! (СИ)"

Автор книги: Влад Непальский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Глава 16

В столице стояла ночь. Арн, обычно такой безмятежный и шумный, в эту ночь приутих. Сыграли вести о нашествии гоблинов. В столице, где их никто никогда не видел, испугались такой возможности. Слухи с границы о их истреблении ещё не дошли, и нежить никому не рапортовала. По сему, там всё ещё боялись их угрозы. В пустынных коридорах огромного дворца не было даже гвардейцев. Там бродило эхо и тени испуганных горничных. Всё живое, казалось, огибало это место, где теперь обитал самый страшный маг в Ёрне. Да и сам дворец теперь казался мёртвым. Только в просторном кабинете короля горел тусклый свет.

Эреборн сидел за письменным столом, пребывая в раздумьях. На его сухом лице мало отражались его мысли. Он стискивал зубы, а затем улыбался.

Тяжёлая дверь открылась, в лампах, зажженных в коридоре, мелькнула фигура Элмора. Сын сильнейшего мага вошёл в кабинет, смотря на отца.

– Как твои дела? – поднял голову Эреборн, улыбаясь. Он уже знал ответ.

– Магическая защита крепости Тибер отключена, – сухо ответил его сын. – На это потребовалось больше времени, чем я рассчитывал.

– Главное, что ты успел.

– Мы куда-то спешим? – сын Эреборна подошёл к столу. По виду отца он сразу понял, что положение дел в королевстве изменилось.

– Теперь – да! – кивнул король. – Сегодня я узнал, что Вельга жива. Всё это время она жила в эльфийском теле, которое создали для неё ещё во время её жизни друзья её учителя. Она хочет воскресить Элдри.

– И ты думаешь это у неё получиться?

– Не знаю, – пожал плечами Эреборн, затем он встал и подошёл к окну.

Там виднелся поглощённый ночной тьмою, королевской парк, дворцовая стена и город… Спящий город. Там по-прежнему мелькали огоньки, где-то в районе центра. Но чем дальше от дворца стояли здания, чем меньше огней в них горело. У самого горизонта даже виднелись звёзды.

– Я слышал про перенос души в другое тело, – начал Эльмор. – Если мои данные верны, то такое тело изготавливается в младенческом возрасте, и храниться запечатанным магией в кристалле. Когда владелец души погибает, душа притягивается к новому телу и разрушает охранные заклятия. Но у этого способа есть много минусов, не позволяющий использовать ему человеку. Во-первых, маг после такого, становиться слабее, во-вторых, эльфийские тела в области магии слабее людских, в-третьих, для жизни в таком теле нужно иметь действующий источник магии, хороший источник. И когда этот источник иссякнет, то жизнь окончиться.

– Я всё знаю, – кивнул Эреборн. – Тоже интересовался такой магией. Но она даёт лишь условное бессмертие, пока не иссякнет источник. А когда он иссякнет? Кто знает? После перерождения в эльфийском теле маг больше не может пользоваться сильной магией. Иначе всегда есть шанс, что именно и она станет последней. Но допустим, у Вельги хватит сил и опыта для магии, что думаешь дальше об этом?

– В последние годы существования империи магов там были сильно озабочены вопросом воскрешения, но у них ничего не вышло, – Элмор подошёл к отцу и вместе с ним смотрел на ночной город. – Они так и не смогли создать устойчивую связь души и тела. Они пытались создавать личность без души, но это приводило к скорой деградации сознания.

– Я в курсе, – кивнул Эреборн. – Чтобы личность хоть как-то напоминала умершего, её надо будет постоянно подправлять. Но это не наш случай. Она не будет воскрешать в привычном для магов плане.

– Тогда как она поступит?

Эреборн повернулся к сыну.

– У меня есть предположения. Когда «Меч, желающий уничтожить мир» разрушил тело Элдри на мельчайшие частицы, то в этот момент моя душа очнулся от кошмара, снящегося мне сто двадцать лет. Я отдал приказ мечу, сохранить частицы тела потомка и построить из них наши тела. Поэтому мы нисколько не потеряли свои магические силы, но даже увеличили, поскольку к ним добавилось сила проклятья. Часть наших тел – это тело Элдри. Он живёт в нас, и мы используем его жизненную силу, которую он не израсходовал. Поэтому вернуть эту силу возможно, при условии, если разбудить душу. И если она захочет вернуться. Если жизненная энергия неокончена и не рассеяна в пространстве, если тело условно сохранено, и восстановить его это вопрос силы и умения мага, если душа не успела состариться, и её источник магии продолжает проводить в мир эту силу, то…

– То есть, это возможно.

– Совершенно верно. Главное душа. Элдри умер, полным сил, его источник магии только пробудился на полную силу. Так что велика вероятность, что это возможно. И я уверен Вельга сделает это, поскольку именно она создала наше проклятье.

– Да, и мы вновь уйдём в мир мёртвых.

– Да, только на сей раз свободные от проклятья, – улыбнулся Эреборн. – И Элдри будет свободный от проклятья. Вельга не будет его сохранять.

– Где она?

– В нашем поместье.

– Тогда чего же мы ждём?

– Премьер-министра. Я отправил за ним секретаря. Надо подготовить всё для коронации Элдри. И отдать ему ещё кое-какие распоряжения по поводу моих сокровищ. Правда, он не будет знать, что к чему, я всё подготовил заранее. Так что многие будут приятно удивлены, когда узнают, что произошло.

– Вельга, кто она? – посмотрел на отца Эльмор.

– Она уставшая от жизни волшебница, – задумался Эреборн. – Сейчас она уже не такая эгоистка, как раньше, хотя всё ещё хочет, чтобы Колдифаеры стали великим родом магов. Но создание великого рода было её целью с самого начала, именно поэтому она зачала ребенка от Пьера. Она поняла, что более могущественного мага ей вряд ли удастся встретить. Сейчас она хочет вернуть Элдри.

– Почему сейчас, а не сразу, как его убили?

– Видимо потому, что только сейчас она осознала, что произошло в королевстве, или только сейчас до неё дошла весть о убийстве Элдри.

– Ты доверяешь ей?

– Да, – кивнул Эреборн. – Я верю ей. И сам я хотел сделать то же, что и она, только чуть позже. Не думаешь же ты, что я бы жил за счёт своего потомка?

– Я с тобой согласен.

В тяжёлую дверь постучались, звук пролетел эхом по тёмному кабинету, маги повернулись, и затем туда скрипя доспехами вошёл Эгиль.

– Приветствую вас, предки.

– Что нового? – бросил на него быстрый взгляд Эреборн.

– Я почувствовал, что кто-то пришёл в наше поместье.

– Это Вельга, – кивнул Эреборн. – Она жива с помощью магии переноса души. Только пока. И она слаба, – он повторил всем известную аксиому. – Эльфы платят за своё бессмертие слабостью своей магии. В эльфийском теле Вельга гораздо слабее, чем когда была человеком. Мало того, она опасается истощения источника своей души, поэтому почти не пользовалась серьёзной магией за это время. Так что я думаю, нам ей стоит помочь.

– Что ей надо в нашем поместье?

– Ей нужно оборудование для магической изоляции, – посмотрел на внука Эреборн.

– Она хочет воскресить Элдри, – добавил Элмор.

– Понятно, – кивнул Эгиль. – Ей надо обезопасить свою магию от внешнего воздействия.

– И не только. Поместье тоже связано со всеми нами, – прошептал Эреборн. – Там всё пропитано нашей силой.

– Если Элдри вернётся? – Эгиль посмотрел на него с надеждой.

– То он будет свободен от всех проклятий, – кивнул Эреборн. – Семисотлетнее проклятье Вельги окончиться. Наступит новая эпоха.

Эгиль сжал пальцы в кулак.

– Тогда чего же мы ждём?

В дверь постучали.

– Войдите! – громко произнёс Эреборн.

Тяжёлая дверь открылась, и на пороге показался усталый секретарь, вместе с прилизанным премьер-министром.

– Ваше величество, что-то случилось? – подошёл к королю отец Атэнаис.

– Видишь ли, мне надоело быть королём, – усмехнулся Эреборн. – Я думаю это занятие для того, кто помоложе. И поэтому я хочу короновать своего потомка.

– Какого из?

– Элдри де Колдифаера.

У министра полезли глаза на лоб.

– Но разве он не мёртв?

– Да, пока мёртв, но в самом ближайшем времени я планирую его оживить. И хочу, чтобы когда он придёт во дворец, вы встречали его как короля. И, конечно же, короновали его.

– Понятно, ваше величество, – кивнул премьер-министр. – Сделаю всё от себя зависящее, чтобы это случилось как можно скорее.

– Пожалуйста, позаботьтесь об этом! – кивнул король. – А теперь поручение для вас, мой дорогой друг, – он взял листок со стола и отдал секретарю. – Всё что здесь написано должно быть сделано не позже, как завтра.

– Будет исполнено, ваше величество, – секретарь поклонился.

– А теперь спокойной ночи, – улыбнулся сухими губами Эреборн, выпроваживая обоих из кабинета. Когда двери закрылись, он повернулся к потомкам.

– А теперь пора вернуться в наше поместье.

Они вышли в коридор, и королевский кабинет опустел. Лишь волшебная лампа, стоя на столе, освещала жёлтые бумаги. Её слабый огонёк тонул во тьме большой комнаты.

На дворе стояла ночь, но многие авантюристы не спали. Они сидели в зале за столами, смеялись и пили пьянящие вина. Секретарша уже давно ушла спать, лишь за стойкой трактира по-прежнему работали девушки, разливая вина и отдавая разносчицам подносы.

Лили вошла в зал гильдии из задней двери и всмотрелась в сидящих людей. Никого знакомого. Всё те же весёлые лица, тех, кто отдыхает между заданиями.

Неожиданно до слуха долетели тонкие звуки гитары. Она повернулась и увидела Эмиля сидящего на стуле. Он выглядел усталым, и грустный взгляд падал на трактирный зал. Белая рубашка пропиталась дорожной пылью, и чёрные туфли потеряли всякий блеск. Штаны тоже выглядели как после долгой дороги.

Лили подбежала к графу.

– Ваша светлость!

– В этих стенах я всего лишь бард, девочка, – улыбнулся он ей.

– Мне сняться странные сны про Пьера и Вельгу, – выпалила Лили. – И мне кажется, что я должна сейчас быть в поместье Колдифаеров.

– Зачем тебе туда? Это место проклято всем миром. Там ничего нет кроме болезней и мрака, – печально посмотрел на неё Эмиль. – Это кладбище наших душ. Это наше тяжкое бремя. Это язва мира.

– Я видела во сне Эреборна и его сына, – скороговоркой говорила она. – Эреборн говорил, что лекарство фальшивка, что исцеление основано на вере в него.

– Какая уже разница? – пожал плечами Эмиль. – Я умер, и всего лишь тень в этом мире. Вместо того, чтобы жить, я думаю о том, к чему мы пришли. Стоила ли наша сила чего-то, когда в самый нужный момент мы оказались бессильны? Теперь я много думаю.

– Вместе с Элдри я была в поместье Колдифаеров. – смотрела на него Лили, в её голубых глазах сиял огонёк надежды.

– Да, мрачное место. Это символ нашего бессилия перед катастрофами.

– Вы можете меня туда доставить сейчас? – она сразу же решила спросить прямо.

– Я вижу, ты будешь могущественным магом, – поднял голову Эмиль. – У тебя очень редкая сила – сила жизнедательницы. Незамутнённая сила. Это редкий дар в нашем мире, полном грязи и порока. Тебе не стоит туда ездить, ведь каждый раз, когда ты прикасаешься к скверне, ты вбираешь её часть в себя. А твоя сила, в отличии от моей, нужна миру. А все Колдифаеры пропитаны скверной, они получились слишком много от этого мира, и такова плата за всё.

– Мне кажется, что я нужна там, в поместье! – в сердцах воскликнула Лили. – Что там я могу помочь, сделать что-то важное! Кого-то спасти!

– Почему ты так считаешь? – посмотрел на неё Эмиль, в его взгляде жили тоска и тепло.

– Это чувство, оно как-то связано с прошлым и моими снами, – Лили заломила руки.

– Вполне возможно это так, и ты на самом деле нужна там в поместье Колдифаеров, что ты сможешь кого-то спасти. Но я не могу везти тебя навстречу опасности. Я не Элдри, и не великий маг. Я просто бард. Я хочу только играть и размышлять о жизни. И даже если ты на самом деле спасёшь кого-то из Колдифаеров, то это не стоит того. Колдифаеры не стоят того, чтобы ты пострадала из-за этого. Разгребать скверну это не твоя задача. Ты должна сеять жизнь, а не выгребать яму. Ты не должна туда ехать, а тем более – сейчас. Неважно кого ты там спасешь, тот, кого ты можешь спасти, не нуждается в спасении.

– Я подожду, пока вы не передумаете. Заодно послушаю музыку.

Лили села на свободную скамейку у стола.

Эльмор начал играть на гитаре, что-то напевая.

– Огонь, который не согреет,

Очаг, который не спасёт.

И плод, который не созреет.

Всё это вьюга унесёт!

– Что-нибудь повеселее! – крикнул из зала поддатый авантюрист.

– Хорошо! – кивнул Эмиль. -

Мой город стоит на холме,

И ветры его обдувают.

Сижу я в тени, в тишине,

И песни в душе не хватает.

Он играл, а Лили погрузилась в тревожные раздумья. Она слушала лёгкие звуки струн, и аккорды погружали её в идеалистический мир сельской жизни.

– Живу я у края горы.

Мой дом там стоит у берёз.

И в дни очень сильной жары

Сижу я в беседке из роз.

Мне хочется петь и играть,

Но с музыкой я не знаком.

Мне хочется с ветром плясать

По мягкой траве босиком.

Мне песню поёт соловей,

Напев его весел и чист.

По камню идёт муравей,

И солнышку рад каждый лист.

А я всё под дубом сижу,

И слушаю шёпот ветров.

Я новую песнь нахожу,

Что сердце поёт мне без слов.

И день так проходит, и два.

Идёт дым из старой трубы.

Шуршит на деревьях листва,

Ей вторят колосья травы.

Природа поёт для меня,

И шмель у бутонов жужжит.

И чувствую ритмы я дня,

Как времечко наше бежит.

Эльмор играл и играл.

– Не часто я в город иду,

Но всё же дела у меня.

С природой я вместе живу,

Встречая свет нового дня.

Затем последовала другая песня, потом третья. В зале уже почти никого не осталось, а те, кто сидел уже клевали носом. Но бард не обращал на это внимания, он просто играл для себя. Его гитара блестела в лучах волшебных светильников, и полированные бока звучали вместе со струнами. Прошёл час, и Лили уже спала на ходу, проваливаясь в забытьё сна. Её снилось, что она снова среди своей семьи, что она – желанный гость в своём доме. Она приехала туда на свой День рожденье, и вся семья приветствуют её. Ей все рады. Её любят.

Да, прекрасный сон. Тёплый сон. К Лили подбежали родители, они радовались ей, обнимали её. Её старшая сестра расспрашивала её о жизни, о том, чему она научилась.

А на улице красовалась весна, деревья стояли белые от цветов, и их приятный аромат наполнял всю округу. В маленьком доме всё по-прежнему. Только он стал ещё более уютным и красивым. Большой стол разложен, и родители сготовили для неё любимые блюда.

– С Днём Рожденья, Лили! – Ей отец поднял кубок с вином. – Хорошо, что ты вернулась, я так рад. Без тебя наша семья была не полной. Без тебя вино потеряло свой вкус, и зёрна в амбарах покрылись плесенью. Без тебя даже наши пашни перестали давать столь много урожая, как раньше.

– С возвращением, Лили! – девушку обняла мама. Лили давно так никто не обнимал. Она уже забыла, когда чувствовала материнскую теплоту. Её сердце пело от радости. Было так хорошо.

Старшая сестра надела ей на голову венок из цветов. Слабый аромат васильков долетел до ноздрей Лили. Сестра поцеловала её в лоб.

Лили уселась в торце, напротив неё родители, а по обе стороны от стола братья и сёстры.

Идёт пир горой, все веселы, и природа за окнами прекрасна.

– Теперь ты стала взрослой! – поднял кубок отец. – Ты моя любимая дочь, и ты стала такой прекрасной девушкой. Слава о тебе скоро обойдёт весь мир!

– А я для тебя кое-что подготовила, сестрёнка! – девочка лет пяти встаёт из-за стола и бежит в другую комнату. Она приносит оттуда большое блюдо и ставит на свободный центр стола.

Лили знает такие блюда. Они всегда стояли в древних храмах. Сейчас они уже вышли из употребления. Это ритуальное блюдо для гаданий. Оно расписано особым образом. В центре его круг, который делят солнце и луна: половина его день, другая – ночь. Там нарисованы и жёлтые звёзды. По краям разрисована окружающая природа, деревья звери и кусты. Они циклично сменяються. С одной стороны тарелки зеленеют леса, на противоположной – они уже без листвы в снегу, а по краям весна и осень.

Младшая сестра берёт красное яблоко. Ставит его на бок и двумя пальцами раскручивает. Оно крутиться, проходя по краю тарелки. Яблоко идёт по зелёным деревьям с птицами и зайцами, затем к осени, где деревья покрыты сухими листьями, и из холодной земли торчат грибы, а затем к приближается к снежной зиме.

В этот момент Лилия видит, как её семья меняется. Отец превращается в скелета в обносках, мать в другого живого мертвеца. Яблоко катиться к зиме. Там у кромки тарелки деревья стоят без листвы, голые кроны, и сучья покрытые инеем. Между столов идёт олень, голое дерево долбит дятел, заяц несётся вперёд.

Лили хватает яблоко, бросает его в сторону. Родственники мертвецы отшатываются. Затем девушка берёт большое блюдо и разбивает его о стол.

Белоснежные осколки разлетаются в стороны. И деревья, нарисованные на них, оживают. Поток ветра бьёт в окна. Хрупкие стёкла вылетают, высыпаясь в гостиную дома. Лили закрывает глаза руками, и в этот момент, дом разрывается на части.

Мощный ветер уносит останки её родственников. И они исчезают вдали.

Лили убирает с лица белоснежный рукав. Она стоит на огромном блюде. Точно таком же блюде. Только нарисованные солнце и луна по прежнему в центре, а по краям – самая настоящая природа.

Там растут деревья, кусты, летают птицы.

И Лили видит группу детей. Они среди весны. Дети играют, долбят палками лёд, пропуская весенние ручейки. Рядом с ними бегают детёныши зверей. Они веселятся и резвятся все вместе. Затем блюдо крутиться, и дети приближаются к лету, они уже немного повзрослели, одели различные одежды, занялись различными занятиями. На деревьях цветут цветы, и у одевающегося в новую листву леса на светлом лугу летают белые бабочки.

Вот дети стали взрослыми, построили дома. В лесу стоит деревня, они справляют свадьбы.

Лето.

Природа дышит силой, а воздух – теплом.

Люди воспитывают детей, животные – тоже. Везде идёт праздник жизни. Мир прекрасен и он щедро одаривает каждого.

Но затем, он меркнет. Листва стареет. Она уже не так ярка и прекрасна.

Солнце уже не так мощно светит на небосклоне.

Приближается осень.

Дети становятся большими, а родители – старыми. Опадают первые листья, а затем и все деревья становятся алыми. Дети и деревня улетают куда вдаль, и вот теперь среди сбросившего листву леса стоят старики.

Зима.

Первый снег падает на их седые головы. В лесу волк съедает старого оленя, снег закрывает его обглоданный скелет. На месте людей появляются могилы, и ветер наносит на белые памятники длинные сосульки. Души людей спят, пролетая над миром.

И вот опять весна, вот они снова дети. Вот маленький оленёнок бегает возле дерева.

Вот всё началась сначала, и так будет бесконечно.

В этот момент Лили поняла, что блюдо опять находиться между её рук, и там дети играют среди лесов, звери ищут себе пропитания. Большое блюдо крутиться, символизирую непрерывность жизни. А вокруг звёзды и чернота.

Главные двери распахнулись – Лили пробудилась ото сна, распахнув голубые глаза. В почти пустой зал вошли три человека. Даже их фигуры в темноте улицы излучали какой-то свет. Девушка вздрогнула. Потому, что её будто бы обдал ледяной поток.

Эта магия… Она была настолько непривычна, настолько вызывающе сильна, что её обладателя просто невозможно было бы не заметить. Такую силу невозможно скрыть… Она, как гора! Лили встала, смотря на вошедших.

– Собирайся Эмиль, – подошёл к нему Эреборн Колдифаер.

Лили отшатнулась от них.

– Что за важность, раз ты заходишь за мной лично, прадед? – он опустил руку, и музыка затихла.

– Да, возможность оказать тебе такие почести, Эмиль, – улыбнулся Эреборн, коснувшись предка за плечо. – У нас семейный ужин в нашем поместье. Явка обязательна!

– А я то думал, что-то там твориться, раз кто-то туда приехал, – усмехнулся Эмиль. – Значит, я правильно сделал, что не доставил туда Лилию.

– Да, мой дорогой правнук, – усмехнулся глава семьи. – Возможно, она бы могла обезопасить Вельгу, от смерти от истощения источника. Но Вельга не заслужила подобного. Она и так уже достаточно пожила. Довольно!

– Уже время спать, мой почтенный предок, – Эмиль встал.

– У нас для сна ещё будет предостаточно времени, так, что сегодня нам придётся пободрствовать.

– Иди сюда, девочка.

Эмиль протянул гитару Лили.

– Это моя любимая гитара, можешь оставить себе, или отдать своей подружке, – он печально улыбнулся.

– Я хочу пойти с вами.

– Увы, Лилия, – покачал головой Эреборн. – Сейчас в поместье царит не жизнь, а смерть, и пока она не уйдёт, тебе лучше остаться здесь, чтобы не запятнать свои руки её прахом. Поверь, для мира ты важнее Вельги.

– Почему вы не скажете миру правду про лекарства? – она смотрела на стоящего в нескольких шагах от неё мага. – Обвинения и проклятия были незаслуженны! Вы спасли нашу страну!

– Миру не нужна правда, – он покачал головой. В его глазах царила пустота. Помолчав, он вздохнул. – Миру нужны легенды. В конце концов: действие моего лекарства ограничивалась теми краями, где люди верили в легенду о Колдифаерах – величайших магах. Где же о них ничего не знали, там и лекарство было бесполезным, не способным никому помочь, сколько бы денег за него не заплатили. Увы, правда никому не нужна. И от того, что я скажу правду, это не рассеет проклятья, не излечит язвы нанесённые ядом. Это не изменит уже случившегося прошлого. Это не отменит его следствий. Это уже бесполезно. Может быть, потом родится другая легенда. Но это уже не мне решать и делать. Молодые люди позаботятся о своём мире, а мы лишь останемся на страницах книг по истории, и в текстах бардов. Мы оживём в легендах.

– Но всё же.

– Тебе надо ехать учиться в столицу, а не сидеть здесь, – вздохнул Эреборн. – Наши тела впитали проклятия людей, и этого уже не изменить. Но само проклятие Колдифаеров уже остановлено, больше нет силы державшей его. Поэтому скоро оно рассеется и графство станет самым обычным. Ты сама это увидишь. Сейчас у королевства другие цели, нужна экспансия земель бывшей империи магов. Мы позаботились о самых главных проблемах, остальные уже за вами.

– Если мир не узнает правды, он не сможет вас понять.

– Я не гонюсь за его пониманием, – в его голосе сквозила тоска. – Искать правду в прошлом – это занятие для потомков, а наше дело – обеспечить им будущее.

Он пошёл к дверям, и задержался у них и помахал рукой. Потом они все четверо вышли за двери. Тяжёлые створки хлопнули, закрываясь. Лили положила гитару на скамейку и бросилась к ним. Но когда она распахнула дверь, то улица была уже пуста.

Она вернулась в холл, смотря по сторонам.

– Не может быть… – выпучив глаза, смотрел на неё спящий до этого на столе авантюрист. – Мне показалось, что сюда зашёл сам Эреборн де Колдифаер.

– Что? – смотрела на него продавщица, которая тоже до этого спала.

Лили взяла гитару и, тяжело вздохнув, пошла к выходу на задний двор, чтобы вернуться в свою комнату.

На другой улице Илда в дорогом номере гостиницы, где остановилась Атэнаис, девушка вместе с Майей праздновали завершение сбора средств на школу магии. Бутылка вина уже давно стояла пустой и девушки просто болтали. Атэнаис лежала на кровати, а волшебница сидела на удобном стуле.

– Да, а что теперь мне делать? – неожиданно осенило Майю после недолгого молчания.

– Кто же знал, что колдун окажется таким богатым, – Атэнаис о чём-то задумалась.

– Да, сделаем перерыв. Я съезжу на ферму к родителям, посмотрю как они там. Надеюсь, они не пострадали от гоблинов. Может, погощу немного.

– Хорошее дело. Я вот не хочу видеть своего предка, – улыбнулась Атэнаис. – А вот посмотреть поместье Грандине хочу. Я никогда не видела наше фамильное шато. Теперь, когда наша семья снова им владеет, мне стало до ужаса любопытно.

– Истории прошлого манят, влекут нас в… – начала петь Майя, затем остановилась.

– Что такое?

– Мне кажется, что мой мир стал немного другим, школа магии… Теперь, когда я вернусь туда, мне будет казаться, что все остальные ученики – дети. У них такие глупые проблемы. Тоже самое… Кто кого любит? Кто кому понравился, или кто с кем жахнулся… Кто купил новое платье, а кто влюблён в кого-то из преподавателей. У кого какие-то тайны… А кто-то пытается завоевать вторую половинку… Как теперь я буду учиться со всеми ими после того, как встречала нежить лицом к лицу, причём неоднократно. Ходила в поход с самым сильным авантюристом в королевстве. После того, как почти в одиночестве летала на конях по болотам в вашей компании. После того, как пешком исходила несколько баронств.

Детство!

– Это ты так думаешь сейчас, потом когда вернёшься, вольёшься в их коллектив, – приподняла голову Атэнаис. – И их проблемы опять покажутся тебе важными.

– Жаль, что нет Элдри! – выдохнула Майя. – А я думала, что смогу многому у него научиться.

– А Эреборн тебя не устроит? – села на покрывало рыжая.

– В школе магии в кабинете висел портрет Эреборна, – начала рассказ Майя. – И каждый раз преподаватель, когда упоминал последнего, говорил, какое он чудовище. Какое он зло во плоти, и как хорошо, что он умер. И то, что он больше никогда не вернётся. Нас это так радовало, что мы и вправду старались не думать об этом.

– Но как видишь, для моей семьи оказалось, что Эреборн лучше, – посмотрела на подругу Атэнаис.

Та, пожала плечами, и тяжело вздохнула. Прошлое казалось чем-то волшебным и навеки утраченным. Майя зевнула, и подумала, что неплохо было бы уже лечь спать. Поскольку время позднее, и им обоим нужен отдых. И она пошла к дивану, на который свалилась.

А за окном дышала ночь.