Текст книги "Война за Средиземье Online (СИ)"

Автор книги: Влад Храмов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)

     Пока эреборцы мило беседовали за столом, к ним подбежал игрок Гамлинг со словами:

     – Гимли, белого мага впустили!

     – Чего? Какого еще белого мага? – не понял Гимли.

     – Ну этого, Гэндальфа! С ним Палландо еще приехал.

     – Гэндальфа, говоришь... Игрока, что-ли?

     – Ага!

     – А на каком основании его пропустили в Эребор?! – рассердился Гимли, вскочив с места.

     В ответ Гамлинг лишь пожал плечами, сказав:

     – Ну гномы сказали, что он друг их племен, что-то такое...

     – Ну пойдем, поздороваемся с этим интересным человеком, – потопал было Гимли к незваному гостю, но PMaks его приостановил.

     – Братишка, аккуратнее с ним. Я слышал, один из администраторов брал себе Гэндальфа-персонажа.

     – Знаю, – сухо ответил тот.

     Гостем действительно оказался администратор в сопровождении игрока – Белый Маг и Синий Маг, что характеризовалось по их однотонным соответствующим одеяниям.

     Вокруг путников собралась целая толпа зевак, а вперед вышло семнадцать старейшин Эребора.

     – Здравствуй, маг, – сообщил ему один из гномов-НПС, Турин.

     – В чем дело? – спросил Гимли, выйдя вперед.

     – Мне нужна помощь, – заявил Гэндальф. – Минас Тирит в огне!

     ***

     В условиях военной демократии, жители Эребора – вернее, мужья, способные держать оружие – устроили большой общий совет.

     – Уничтожим их! – воскликнул игрок-Голд. – Устраним угрозу до ее распространения по Средиземью!

     – Нам нет дела до чужих проблем! – заявил в ответ один из старейшин Одинокой Горы. – Если сюда кто-то сунется – наша крепость способна отбить любую атаку! Нечего рисковать своими жизнями попусту. Кто прокормит наших жен и детей, если мы погибнем в открытом поле, умирая за тех, кто и пальцем не пошевелит, чтобы помочь нам? Нет, маг, ни я, ни другие старейшины не тронутся отсюда.

     Многие гномы одобрительно закивали головами.

     Спустя час споров подавляющее большинство гномов высказалось за то, чтобы не вступать в войну. К ним относился и ПМакс, в том числе.

     Гимли поддержал ПМакса, несмотря на то, что у него самого кулаки чесались – настолько он соскучился по старому-доброму бою. На самом деле, участвовал он лишь в паре мелких стычек между игроками, не более. У него не было объективных причин воевать. Гимли был человеком порыва, человеком слишком замкнутым на себе. Именно поэтому он так боялся мага. Гимли знал, что Гэндальф – администратор. А администраторов он стерегся, боясь, что они обязательно постараются посягнуть на его достижения, попытавшись его ограничить в чем-либо. Именно поэтому прибытие мага показалось ему слишком неправдоподобным, слишком подозрительным. Так что его жажда битв угасла так же быстро, как и разгорелась.

     Макс, в отличие от "игрока, грезящего о битвах", мыслил в разы более рационально. Он был расчетлив и хладен умом, поэтому посчитал, что уход доброй армии гномов ослабит Эребор, ту самую надежную непоколебимую обитель, которую он искал в качестве своего и дома, и "офиса" для ведения торговых дел. Кроме того, он боялся, что война окажет пагубное влияние на его бизнес. Поэтому на всеобщем гномьем собрании он однозначно высказывался против вступления в войну, приводя разумные доводы. Во многом благодаря ему гномы отказались от участия в битве, и даже красноречивые речи Гэндальфа никак не спасли дело.

     Да, что и объединяло этих двух выдающихся игроков-гномов – так это их безмерное эго. Но если Гимли руководила гордыня и тяга к власти, то Максом управляла жажда наживы.

     Рассерженный Гэндальф покинул стены Эребора вместе с Палландо ни с чем. Их миссия была частично провалена, что случилось впервые. Гэндальф не предполагал, что что-то может пойти не по его плану! Ситуация грозила выйти из-под контроля! Затеяв партию в "живые шахматы" с Некромантом, администратор и вправду не предполагал, что Минас Тирит может оказаться под абсолютно реальной угрозой захвата и уничтожения.

     – Идиоты… Сплошные идиоты! – сетовал он.

     – Учитель! – воскликнул Палландо, взбираясь на коня. – Куда мы едем дальше?

     – Никуда. Мы потратили достаточно времени! К Трандуилу в Лихолесье идти бесполезно. До Ривенделла мы доехать не успеем. Больше у нас нет союзников. Возвращаемся, Палландо… Возвращаемся! Настигнем армию Теодена в Восточном Рохане! Мы с тобой, юный друг – последняя надежда гондорцев на жизнь!

      Спустя два дня. Левый берег Лесной реки

     Кхамул уже был на месте с двумя орками-помощниками, с повозкой, в которую запряг свою лошадь. В повозке находилось огромное количество ресурсов, опять предназначенных для предложения ПМаксу помимо его побрякушек, коих добывалось в шахте немало.

     Назгул намеренно не брал с собой никакой охраны. Он прекрасно знал местность Гулдура, исходив ее вдоль и поперек, изучив на картах, поэтому нападений не боялся – ходил тайными тропами. Что же касается Макса, его он не боялся. Сильной стороной Кхамула было незыблемое доверие к своим друзьям и сподвижникам. В них он гнома уже поспешил записать.

     В этот раз Макс пришел не один, а со своей компанией. Кроме него самого, на месте встречи ожидали его товарищи – Gimli и Gamling, оба с фракцией "Народ Дурина" – еще одним гномьим сообществом.

     – Принес? – спросил Кхамул.

     – Да, – подоспев, ответил PMaks и представил ему своих спутников.

     Гимли с сомнением на лице пожал руку назгулу, а Гамлинг и вовсе держал наготове арбалет, отойдя подальше.

     На последнего Кхамул решил не обращать внимания – все-таки Максу он больше пригодился бы живым.

     Тем временем Гимли снял со своей повозки, в которую запряг ручного кабана, покрывало и представил глазам назгула именно тот набор, что был ему нужен. Стальные замки и ключи к ним, наковальни, мешки с зерном, небольшое стадо овец и коз, молоты, молотки, кирки, лопаты и тому подобное...

     – С тебя три куска, – сказал Гимли.

     – Ты, должно быть, шутишь, – ошалел назгул. – Пятьсот монет максимум! И я не вижу здесь колец.

     – А ты, похоже, мировых расценок не знаешь, да? – усмехнувшись, спросил гном. – Ладно, два куска. Но только потому что Макс тебе доверяет.

     – А кольца? – не унимался Кхамул.

     – Не знаю я таких колец, и в жизни не слыхивал! Ты товар будешь брать или нет?

     На том и сговорились. Помимо прочего, Макс так же прикупил металл и драгоценные камни у Кхамула.

     Выяснив, что в Эреборе тоже есть палантир, назгул предложил общаться по "беспроводной" связи, вследствие чего гномы сильно удивились, даже не подозревая, что "тот темный шар" – отнюдь не декорация.

     По возвращении в Гулдур, Кхамул связался с Эребором, договорившись с Максом о постоянных поставках. Как оказалось, гномам необходимо было серебро и золото, помимо драгоценных камней, а особенно – дерево и уголь, которые жители Эребора и вовсе не добывали.

     Больше ни Максу, ни назгулу не приходилось выходить из крепости для торговли – теперь поставщиком прекрасно служил один из караванов Макса. В свою очередь, Кхамул под шумок заказал у гномов большую партию оружия и брони орочьих размеров, в обмен на двойную поставку металла. Благо, гулдурскую руду уже не было куда складывать – в последнее время орки нашли больше десятка богатых месторождений металлов в окрестностях Гулдура, что было, в общем-то, ненормально.

     Через Макса Кхамул купил для Дол Гулдура огромное количество всевозможных необходимых вещей. Обустраивалось все – кузни, ремесленные цеха, производственные "предприятия", началась чеканка собственных монет! Дол Гулдур стал обладать своей собственной экономикой в считанные дни! Проблема с едой, однако, осталась прежней. Голод медленно, но верно охватывал крепость, и Кхамул тщетно пытался разработать стратегию выхода из кризиса. Моральный дух орков начал падать. Торговля с Максом не помогала – Эребор, мягко говоря, был тоже "на мели" и не мог сам себя обеспечивать провизией.

     Тутучка невероятно обрадовался наковальне и качественным инструментам, сделанными гномами. Теперь, используя самую настоящую кузню, орки занялись выплавкой металла и в первую очередь – созданием доспехов и оружия. Разумеется, умельцев у них в рядах не было. Ни у одного непися не была прокачана профессия кузнеца. Поэтому Кхамул и наказал оркам тренироваться, не щадя ни себя, ни ресурсов. Во что бы то ни стало добиться качества изготовления оружия и брони, какие сделали гномы в Эреборе для Гулдура – вот была одна из господствующих задач нынешнего объединенного Гулдура!

     Кхамул работал с "документами" – рапортами созданной им полиции, выявляющую преступления и следящую за порядком. Из пророка он превратился в адьюдикатора, верховного судью Дол Гулдура, благо, сопротивления вождей он не встретил. Гулдуру нужен был порядок – и Кхамул его вершил. Наказания были жестоки и суровы, порой даже ужасающи! Разумеется, смертная казнь была в приоритете. Однако, назгулу показалось, что "просто смерти" для порядка мало. Власть, как он считал, должна вселять страх и ужас в подчиненных. Именно поэтому он всячески экспериментировал и придумывал новые виды смертной казни, активно применялись пытки на допросах. В полицию брали только самых сильных и выносливых орков. Это была не просто стража, это был особый отряд Кхамула. Его личные Войска СС, его НКВД, как прозвал их Ерджей с негативными тонами в голосе.

     Кхамул с каждым днем становился сам не свой. Его "полиция" получила особую "форму" – доспехи высшего качества с отличительными знаками, ежедневно тренировалась и лишь она казнила и пытала орков-нарушителей порядка. В считанные недели назгул стал негласным диктатором Дол Гулдура, сам того не осознавая. Лишь усилием воли он вспоминал, что его задача – использовать все возможное ради блага и развития как крепости, так и его жители. Об этом ему напомнила раздосадованная Жрица "Черного Хаоса", ворвавшаяся в его кабинет.

     – Великая Жрица? – поднялся назгул, почтительно поприветствовать вошедшую гостью. – Чем я могу служить?

     – Сегодня умерло двое братьев нашего племени, Кхамул!

     – Возмутительно! Мы найдем и накажем виновных, Великая Жрица! Можете на меня рассчитывать.

     – Тогда накажите себя! – выпалила Жрица.

     – Прошу прощения?.. – опешил назгул.

     – Они умерли от голода, Кхамул! Сделай с этим что-нибудь, иначе, клянусь Морготом, я тебя уничтожу!

     Назгул обомлел. Даже не от угрозы Жрицы, а от того, что она осмелилась назвать имя верховного темного божества, которого все орки боялись хуже смерти!

     Жрица в ярости удалилась, а Кхамул наконец взглянул на ситуацию в крепости трезво. Народ измотан, загнан в постоянную работу, и над всем этим возвышается его карательная полиция, готовая переубивать всех сородичей, лишь бы их отметил наградой Кхамул.

     – Чем ты не доволен? Все идет более, чем прекрасно! Ты почти выполнил задачу Саурона, – послышалось задумчиво смотрящему в окно Кхамулу.

     – Когда я сюда пришел, я думал, что хочу кому-то мстить... За все свои обиды. Но я осознал, что самое главное – это быть кому-то нужным, значимым! Ради Саурона я начал все это... Но...

     – Но теперь тебе кажется, что ты ответственен за этих орков?

     – В точку. Я понял, что... Что сам себя возненавидел бы. Я не знаю, как быть. Как сделать оркам лучше! Уйти из Гулдура в более плодородные места?.. Или лучше просто бросить их? Я не справился...

     – Бежать от позора? Или погибнуть с честью? Эти орки доверяют тебе. Используй это. Тебе дороги твои люди?

     – Нет. Но я чувствую себя обязанным идти с ними до самого конца.

     – А если ради этого придется уничтожить другие народы?

     – Тогда... Постой. С кем я разговариваю?!

     Схватившись за меч, назгул тотчас обернулся, однако с удивлением обнаружил, что находится в своем кабинете один. Голос замолк.

     Кхамул почувствовал, что сходит с ума. Облокотившись на письменный стол, он залился полубезумным хохотом, но внезапно пресек себя. А что, если он не сошел с ума?! Что если...

     Кхамула осенило! Он развернул карту Средиземья и тщательно осмотрел ее, после чего дотошно изучил карту виртуальную.

     Он не знал, провидение ли спасло его, или же с ним разговаривало какое-то внутреннее альтер-эго. Но выход из положения назгул нашел. С горящими глазами он вызвал своего посыльного слугу-орка и сказал ему:

     – Собирай всю мою личную гвардию! Мы отправляемся за пределы Лихолесья!

      Дэйл. Ближайшая к Лихолесью деревня людей

     Отряд орков вошел в спящее селение и по приказу Кхамула стал врываться в людские дома. Поднялись крики, заспанные жители стали пытаться дать какой-то отпор урук-хаям, но на них тут же, будто на зверей, кидали сети. Приказ Кхамула был – ни в коем случае не убивать ни одного жителя, с одной поправкой. Если они не оказывают вооруженного сопротивления.

     Воинов и Хранителей тут не было. Все люди были обычными крестьянами. Что они могли противопоставить крупным тяжеловооруженным оркам?

     Поселенцы с других домов не успели вовремя среагировать – и так же попались в лапы назгула и его отряда. Спустя каких-то пятнадцать минут на всю деревню было три трупа и двадцать восемь мужчин, женщин, стариков и детей – забирали абсолютно всех. Но особенно – коров, овец и кур. Всю провизию, всех животных стали вести в черную крепость. Вместе с их недавними хозяевами, разумеется.

     Под удар попало еще несколько деревень, пока не начался рассвет – орки были слепы и слабы при солнечном свете. Схема та же – забирали всю еду и скот. Из людей сделали пленников и вели за собой, подгоняя плетями. Кхамул во главе своей разбойной шайки повел пленников в свою обитель, в Дол Гулдур.

      Спустя четыре часа

     По прибытию в крепость, Кхамул стал реализовывать свою изначальную задумку, для которой требовался не только скот разоренных земель, но и, самое главное – захваченные в Дейле люди. Только они, как считал сам Кхамул, могли наладить производство пищи.

     Дело в было в том, что, после анализа общества орков, Кхамул пришел к выводу, что культура орков изначально не приспособлена даже для собирательства и охоты в мирное время. Потому что самого мирного времени в понятии орков не существовало – перманентно они – раса разбойников и грабителей. Переучивать их к сельскому хозяйству займет слишком много трат и времени. Даже шахтерство и строительство было уделом гоблинов и мелких орков-снаг, а не крупных воинов и уж тем более уруков, которые ничего в этом не смыслили и к тому же наотрез отказывались этим заниматься.

     Таким образом, Кхамул привез в Гулдур людей – тех, кто будет выполнять всю грязную работу.

     Люди взмолили о пощаде хотя бы старожилов, ибо те не выдержали бы труда в тяжелых условиях, но Кхамул заявил решительным отказом. Для контроля пятидесяти рабов были определены две смены "полиции" каждые двенадцать часов. На женщин и детей у назгула тоже были свои планы.

     Детей до тринадцати лет ждала самая легкая участь – пока не знав, что с ними делать, Кхамул припас их как пропитание для армии на крайний случай. А вот женщинам досталась самая кошмарная по меркам самого назгула судьба. Кхамул решил проверить, будет ли у орков потомство от соединения с людскими девами, а потому приковал девушек и позволил оркам всячески "снимать стресс" с их помощью.

     Самим оркам это было, как ни странно, в новинку. С одной стороны, это противоречило их обычаям и принятому гулдурскому матриархату. Вместе с этим, резонно переворачивался весь их внутренний мир, мировоззрение. Предпочтение исключительно редких женщин своего племени сменилось на беспорядочные связи и допущение сексуального насилия, которое, до Кхамула, даже в голову им не приходило.

     Обрадованные орки начали зверски насиловать пленных женщин в специально отведенном для этого дела помещении, что сразу же привело к массовому бунту рабов-мужчин. Первая волна "возмущения" была неплохо и без потерь подавлена грубой силой орков-надзирателей, но Кхамул и Ерджей поняли, что люди просто так не остановятся.

     Тогда назгул привел рабов к зданию, которое окрестил Паучьим Логовом – именно там съели заживо Улгуза-Хранителя разбуженные раньше срока мелкие твари. Кхамул знал зачинщика бунта, а потому привел его и его ребенка на крышу Логова.

     – Вы неблагодарные твари! – провозгласил назгул стоящим на коленях рабам. – Вам сохранили жизнь, вам дали кров!.. Однако, вы жаждете нас перебить! Но ничего. Я знаю, как показать вам будущее дорожки, на которую вы ступили.

     После этих слов Кхамул открыл люк сверху каменного склада и швырнул туда ребенка.

     – Нет!!! – бросился было зачинщик бунта, но Кхамул сам схватил его и, используя куда более развитую физическую силу, прижал человека к люку, заставив смотреть вниз.

     Сперва слышился испуганный младенческий крик вперемешку с плачем, но потом – истошные вопли самого настоящего ужаса. То, что происходило в Логове, было едва видно из-за сплошной темноты, но тем страшнее было для отца.

     Бывший зачинщик начал безуспешно вырываться, кричать и вопить, что и было нужно назгулу, посматривающему на остальных перепуганных рабов.

     Подросшие пауки, уже разросшиеся до размеров с человеческий кулак, облепили оцепеневшего от их яда младенца и стали плести куколку, плотоядно предвкушая скорое угощение.

     Кхамул дал сигнал – и орки схватили оцепеневшего от ужаса зачинщика бунта и бросили его вслед за своим чадом. "Традиционно" поднялись крики и вопли, свидетельствующие от попытках сбросить с себя нагнанных голодных пауков, но уже давно четверть всей небольшой башни была заполонена прочной, вязкой, липкой паутиной, не дающей разбиться и шевелиться.

     Вскоре рядом с первой, маленькой куколкой, возникла вторая, большая. Хотя яд обездвиживал жертву, она все чувствовала, видела и понимала.

     Животный ужас стал главным порабощающим оружием Кхамула, которое, впрочем, и его самого порядком пугала. Его пугали пытки, боль, которую он сам причинял и смертные казни, которые он провозглашал. Однако эффект от жестокости был колоссальный! Среди орков пропорционально жестокости росли страх и уважение. Создавался порядок небывалой силы! У орков появилась дисциплина и хоть какие-то понятия о правилах поведения "на людях".

     Запуганную и никогда не видевшую такого уровня жестокости толпу разогнали по своим норам, а довольный результатом Кхамул поспешил вернуться к делам, но его быстро настиг Ерджей, схватив под локоть и оттащив в сторону.

     – Что ты творишь?! – шепотом спросил он.

     – А что я не так сделал?

     – Ты смеешься надо мной?! Ты только что убил ребенка!!! Ты че вообще делаешь?!

     – Эй, тихо. Остынь – попытался утихомирить его назгул.

     – Пусть даже это программный код, мы не имеем право относиться к неписям, как к свиньям!!! Это... Это похоже на нацизм! Это уже не игры, Кхамул! Да, они – просто программный код, но они же словно живые!!!

     Ухмыльнувшись, Кхамул заглянул в глаза Тутучке и произнес с холодом в глазах:

     – Я приведу орков к величию, Ерджей! Я стану тем, кто запомнится на сервере! Из животных создать высшую расу, стать настоящим правителем, возвеличить свое имя на пьедестал у этого народа, который я приведу к победе! Вот чего я хочу, игрок. И запомни: они – не подделка. Они реальны!

     Ерджей побледнел и отступил, глядя в зловещие светящиеся глаза Кхамула.

     – Ты хоть понимаешь уже грань между реальностью и игрой?.. Это все ненастоящее, кретин!!!

     – Это не так. Здесь ВСЕ реальнее, чем там, откуда мы пришли! – оскалился назгул звериной ухмылкой.

     – Так поэтому ты... И эти убийства – это не вынужденная мера, а твоя личная прихоть! Да плевал ты и на Саурона, и на этот Гулдур – ты просто хочешь крови!!!

     – Все верно, за исключением одного... Я не маньяк-убийца. Я – слуга истинного Зла. Поэтому я подчиняюсь Саурону. Поэтому мне важен Дол Гулдур и эти орки, в том числе и ты.

     – Как я могу быть уверен, что ты не психопат? Может, тебе в голову взбредет и меня в подвале с пауками запереть?!

     – Не взбредет.

     – Докажи!!!

     – Ты – мой единственный друг.

     Ерджей поумерил пыл, недоверчиво покосившись на назгула.

     – Пока ты таковым мне являешься, я тебя никогда не предам. Я все могу понять и вытерпеть. Все, кроме предательства. Его я не переношу и не прощу себе его – Кхамул протянул руку Тутучке – пожалуйста, будь моим товарищем по оружию! Вместе мы добьемся для своего народа таких побед... Что достигнем величия, достойного настоящих королей.

     ***

     Через несколько дней стало ясно, что девушки беременны – орки беспорядочно насиловали их всех по нескольку раз за день. Этот факт стал крайне любопытен для назгула. У Дол-Гулдура скоро появятся продолжатели дела!!!

     Хозяйство тем временем развивалось успешно в окрестностях Гулдура. Вокруг крепости рабы под руководством орков образовали поля, загоны для скота, фермы.

     Девушки начали сопротивляться. Нежелание носить ребенка тварей и продолжать служить средством утех и детопроизводства, некоторые из заключенных пытались убить себя, что привело к еще более жесткому их заковыванию в цепях со стороны орков.

     Женщин кормили через силу, часто применяя угрозы и физическую силу. Одной из главных целей орков стало новое потомство, добытое неважно какими средствами.

     Тем временем Кхамул отказался от идеи захватить еще пару селений – эксперимент он планировал закончить с малым количеством рабов, и только потом провести тотальную экспансию.

     Одновременно он вел переговоры с Эребором и молился за победу Мордора в войне. Детей же он решил перевоспитать, разделив тех на три класса – детей до пяти лет, до десяти и до пятнадцати.

     Самыми маленькими и растущими в прямом смысле на глазах, занялся Ерджей, попытавшись состряпать на листе пергамента стандартную пропаганду. Средними и старшими же занялся сам Кхамул, стараясь не применять никакой силы, но, зная сектантские в реальном мире схемы и их способы завлечения, стал использовать на практике полученные в теории знания. Последнее пока что результатов не давало. Дети сопротивлялись и боялись орков, но назгул чувствовал, что он на верном пути.

     К работникам по его приказу так же стали постоянно читаться какие-то нотации, пропагандистские теории и лозунги. Была выдвинута даже версия теории расового превосходства орков и их божественной сущности, во что с трудом поверили даже сами орки, что послужило для Кхамула звоночком, мол, перебарщивать не стоит. По крайней мере, не так резко, поэтому назгул сбавил обороты.

     В то же время, на фоне интенсивного ресурсного обогащения Дол Гулдура ввиду использования рабского труда и ведения выгодной торговли.

     Продолжали общаться по Палантиру Кхамул и Гимли. С удивлением гном узнал о связи назгула с мордорской шайкой и достаточно долго не мог решиться поговорить с гулдурцем. Однако благодаря укрепляющейся торговли и намека на дружбу, эреборец все же вызвал Кхамула на серьезный разговор.

     – Привет, Кхамул.

     – Приветствую. Случилось что?

     – Случилось. Приходили Гэндальф и Палландо... Просили за защиту Тирита выступить. Мы с гномами отказались. А ты, выходит, за Мордор будешь? Блин, если война будет, то мы барыжить не сможем..

     – Есть выход.

     – Какой? Только не говори,что я должен идти за зло.

     – Нет, не скажу. Я знаю, что эреборцы на это не согласятся. Но если гномы не будут с нами воевать, то все останется как прежде.

     – Мда уж, не хочу терять таких хороших торговцев...

     – Я не прошу воевать за нас. Я прошу мира.

     – Саурон агрит весь свет на себя и тебя в том числе, если ты из его шайки.

     – Послушай, моих людей слишком мало, чтобы вести какие-то действия, – сказал назгул, умолчав, что численность орков в Дол Гулдуре превысила две тысячи рыл.

     – Мы тоже не в большинстве.

     – По сути нас трое игроков-лидеров – это я, Голос и Саурон.

     – В Синих Горах два человека, в железных четыре.

     – Сражаться с 20 игроками для нас перебор, ладно бы еще одни неписи. Если даже часть гномов не будет воевать, нам будет в разы легче.

     – Палландо хочет воевать. Он толком ничего не умеет, а уже выкабеливается войной...

     – Этот недоумок из магов? Можно его вообще за противника не считать. Мне нужен мир только с гномами – остальные в любом случае пойдут войной. У Саурона в планах захват всего Средиземья, но союзников и нейтралов он не тронет, даю слово. Макс, я думаю, тоже не будет воевать. Поговори с остальными, особенно с неписями, соберите совет. Вступать или нет в эту войну решать только вам. Я продолжу торговлю и буду поддерживать мир только если участие в войне не будет принимать ни один член вашей компании Эребора. Знаю, шансы малы, но попробуй.

     – Лично я не хочу войну с Мордором. Мне нужна голова короля Гундабада!!!

     – ...А это здесь при чем?

     – На караваны Макса по Мглистым Горам стали нападать гоблины хреновы... Нет мыслей, кто это может быть? Может, из ваших кто?

     – Нет. Я без понятия, кто там может находиться из игроков...

     Повисло недолгое задумчивое молчание.

     – Знаешь, я тут поразмыслил... Война без гномов все же не война... Может, и подумаю присоединиться к махачу против Саурона. Но я подумаю над твоими словами.

     – Дай мне ответ, когда поговоришь с остальными гномами своей фракции.

     – Есть встречное предложение. А ты примкни к рунийцам или дорвинионцам, они нейтралы со всеми. Тем более, Рун – это восточные земли, а ты Кхамул – Тень Востока. Назгул, истерлинг...

     – Кхамул и был крупнейшим королем восточных земель. Но тем не менее, он был за тьму.

     – Ну встань ты за нейтрал! Нельзя за зло быть, ибо сервер любить не будет. Игроки, имею ввиду...

     – Нет. За нейтралов я не встану. Я уже выбрал свою сторону, Гимли. Посоветуйся с остальными гномами, мне нужен ответ всего Эребора – как игроков, так и неписей.

     – Ладно. Я точно не буду с тобой воевать. Ты мне еще пригодишься... Мы вместе из жопы вылезли... А с остальными я поговорю. Дадим единый ответ. Давай, Кхамул, до следующей связи...