Текст книги "Дети ночных цветов. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Виталий Вавикин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

Он взял у Палермо ключи и закрылся в номере, принял душ и, не одеваясь, забрался в кровать. Сон пришел почти сразу: темный и тихий, как ночь, пока ее не потревожила незнакомка на «Бьюике». Бадди снился запах кожаного салона машины пожилой женщины. Благодаря ей он смог провести ночь в номере отеля, а не в своем «БМВ». Ему снился красный цвет «Бьюика», окрасивший мир, звук клаксона, голоса встреченных в отеле людей.

Когда Бадди проснулся, было позднее утро. Солнце пробивалось сквозь шторы. Отель, стоянка и кафе ожили. Какое-то время Бадди продолжал лежать в кровати, прислушиваясь к голосам за окном, вдыхая запахи отеля. Он знал, что не спит, но чувствовал то же, что чувствовал во сне – тишину и покой. Он пролежал так еще около получаса, затем оделся и отправился в кафе. За завтраком он старался ни о чем не думать, но старое «БМВ», которое можно было видеть из окна, настырно напоминало о том, что нужно будет сделать днем. Закончив с завтраком, Бадди подошел к повару и спросил у него телефон ближайшей мастерской, где могут починить его «БМВ», помялся немного и спросил, не требуются ли им рабочие.

– Рабочие? – чернокожий повар окинул его внимательным взглядом. – Ну, на кухню, думаю, ты не сгодишься, а все остальное… – он улыбнулся, показав крупные белые зубы. – Поговори с управляющим.

Бадди вышел на улицу. Телефон-автомат висел на стене у входа. Бадди набрал номер мастерской, который дал ему повар, послушал пару секунд гудки и повесил трубку. Он вернулся в кафе и спросил у официантки, где сейчас сможет найти управляющего. Девушка со светлыми волосами и стрижкой под мальчика как-то загадочно улыбнулась и сказала, что тот, скорее всего, в отеле.

– Бегает по номерам и проверяет качество убранных комнат, – добавила она и заговорщически подмигнула.

Бадди кивнул, вышел на улицу и снова попытался дозвониться до мастерской. На этот раз он честно дождался, когда ему ответят, затем повесил трубку и пошел искать управляющего.

– Мистер Палермо? – негромко позвал он, заглядывая в пустой номер, дверь в который была открыта. Никто не ответил ему. В комнате кружила пара жирных мух, играя в бьющих сквозь окно лучах солнца. – Мистер… – Бадди затих, прислушался.

Дверь в ванную распахнулась. Раскрасневшаяся девушка лет двадцати выскользнула в комнату, бросила на Бадди растерянно-гневный взгляд и выпорхнула на улицу. Следом за ней из ванной вышел управляющий, и Бадди решил, что если стал невольным свидетелем интриги, то не стоит даже и спрашивать о вакансиях.

– А, мистер Хоскинс! – радостно протянул Палермо, выглядывая в открытую дверь, чтобы проводить уходящую девушку сальным взглядом. Бадди невольно обернулся. – Хороша, правда? – протянул управляющий. Бадди кивнул. – До мастерской дозвонились?

– До мастерской? – Бадди замялся. – Мистер Палермо… – он снова обернулся, желая посмотреть на девушку, но ее уже не было видно. – Мистер Палермо…

– Хотите устроиться на работу? – неожиданно спросил управляющий. Бадди встретился с ним взглядом и осторожно кивнул.

– Если это, конечно, возможно…

Около минуты Палермо ничего не говорил – стоял напротив Бадди и мерил его внимательным взглядом, затем как-то странно хмыкнул и сказал, что в прошлую ночь Бадди очень помог ему.

– Вот только… – он хитро прищурился. – Почему, если честно, шериф Спилмен предпочел лично пригнать сюда вашу машину, лишь бы вы не возвращались в его город?

– Почему? – Бадди встретился с Палермо взглядом, попытался собраться с мыслями и ответить хоть что-то, но вместо этого в голове лишь сильнее зазвучала пустота. Солнце и чистый лист здесь, а там… Там ничего нет. Да. Определенно. – Если честно, то совершенно не хочется вспоминать об этом, – признался Бадди, увидел тень разочарования на лице Палермо. – Но мне кажется, что у вас здесь не особенно смотрят на биографии работников. Так что… – Бадди понял, что лучше было придумать какую-нибудь глупую историю и рассказать Палермо, удовлетворив его жажду знаний, а так… он точно не получит работу. – Извините, что оторвал вас от работы, мистер Палермо. – Бадди кивнул и вышел из номера. – Обещаю, что уеду не позднее, чем этим вечером.

Он вернулся к кафе и снова позвонил в мастерскую, на этот раз дождавшись ответа. Шепелявый толстяк в джинсовом комбинезоне приехал через полтора часа, погрузил «БМВ» на ржавый тягач и сказал, что сможет посмотреть машину только следующим утром. Бадди попытался объяснить ему, что в эту ночь ему негде остановиться, но затем махнул рукой, решив, что сможет скоротать время в кафе отеля, а после закрытия… Он поймал себя на мысли, что надеется договориться с Палермо о еще одной ночи в свободном номере отеля. В конце концов, они уже знакомы, да и он может отработать ночлег. Например, убраться на территории стоянки или починить пару розеток в отеле – он ведь когда-то работал электриком.

– Электриком?! – оживился управляющий, когда Бадди подошел к нему во второй раз за это утро.

Палермо задумался, попытался что-то сосчитать, демонстративно загибая пальцы, сбился, выругался, снова начал считать. Бадди занервничал, решив, что его сейчас заставят починить половину отеля.

– Боюсь, со всем этим мне не справиться за один день, – признался он, когда Палермо все-таки определился с объемом работ. Управляющий помрачнел.

– Займись тогда теми номерами, где никого сейчас нет, – сказал он сокрушенно, отвел Бадди в подсобку и выдал помимо необходимого инструмента новый джинсовый комбинезон с эмблемой отеля. – Это чтобы постояльцы не приняли тебя за бездомного или вора, – пояснил он. Бадди не возражал. – В обед сделаешь перерыв и пообедаешь за счет отеля. Ужин тоже за наш счет и комната в отеле… И не думай, что это одолжение – здесь так принято. Понятно? – он дождался, когда Бадди кивнет, и ушел, оставив ему связку ключей от всех номеров отеля. Бадди ждал, что кто-нибудь придет наблюдать за его работой, но он был один. Розетки, лампы, старые провода…

Управляющий подошел к нему лишь в кафе, когда Бадди прервался на обед, и как бы невзначай спросил, как продвигается работа. Бадди пожаловался на ненадежную проводку в отеле, намекая, что было бы неплохо заменить ее всю. Управляющий выслушал его, задумчиво кивая, и ушел, так и не дав ответа.

Перед тем, как вернуться к работе, Бадди перекинулся парой слов с поваром, пытаясь понять, сможет ли теперь задержаться здесь чуть дольше, чем на один день, но так и не получил вразумительного ответа.

Вернувшись к работе, он постарался ни о чем не думать. В крайнем случае, завтра починят «БМВ», и можно будет вернуться в Омаху. Бадди попытался вспомнить лицо Кларисс, но вместо этого перед глазами встал образ молодой мексиканки, с которой он застукал управляющего утром. Видение оказалось таким ярким, что он едва не оставил весь отель без света – провода в его руках сомкнулись, выбив сноп искр, и перегорели где-то в потолочных перекрытиях. Пытаясь исправить это, Бадди был вынужден разобрать потолок и пробраться по тонким ненадежным перекрытиям в соседний номер, чтобы протянуть новый провод. За этим занятием его и застал Палермо, которого привел небритый мужчина из соседнего номера.

– Кажется, тебя приняли за большую крысу, – пошутил управляющий, наблюдая, как Бадди, ставит на место потолочные плиты.

– За крысу? – Бадди проверил новый выключатель, надеясь, что замыкания на этот раз не произойдет.

Свет вспыхнул, погас, снова вспыхнул.

– Надо было менять? – спросил управляющий, показывая на кусок оплавившегося провода на полу. Бадди помялся и решил признаться, что спалил его по своему недосмотру. – Бывает, – Палермо о чем-то на мгновение задумался, довольно хмыкнул, поднял провод, смотал в пучок и бросил в урну. – Заканчивай и иди ужинать. Думаю, ты давно отработал еду и ночлег, – сказал он, перед тем как уйти. Бадди проводил его взглядом, решив, что даже если завтра не сможет уехать, то работу ему здесь больше все равно не получить.

Он закрыл за собой номер, переоделся и отправился в кафе.

– Ну что, получил работу? – спросила рыжеволосая официантка, подсев за его столик.

Посетителей почти не было, и она честно призналась, что просто хочет отдохнуть и отвлечься. Бадди не возражал. Они просидели почти до закрытия, прерываясь лишь ненадолго, когда заходил управляющий или появлялись редкие посетители. Несколько раз в голове Бадди мелькала мысль, что вечер с Сэнди может медленно перетечь в ночь, но он настырно отметал такую возможность, предпочитая оставлять все как есть. Даже когда она предложила ему остаться и помочь закрыть кафе, он воспринял это не как приглашение на свидание, а просто просьбу.

Они расстались около часа ночи, просидев еще какое-то время на улице с бутылками пива.

– Вспоминаешь свою девушку? – спросила Сэнди перед тем, как они разошлись по своим номерам. Бадди задумался на мгновение, затем решительно тряхнул головой. Сэнди рассмеялась и чмокнула его в щеку.

Бадди вошел в свой номер и, не включая свет, лег на кровать. Ему ничего не снилось – лишь темнота и тишина. Одежда за ночь сильно помялась, но Бадди не обратил на это внимания. Он умылся и позавтракал, стараясь не думать о предстоящем звонке в мастерскую. Управляющий завтракал за соседним столом, но дальше сухих приветствий дело так и не зашло. Смена Сэнди должна была начаться после обеда, а другую официантку Бадди не знал. Не было и повара, с которым они, кажется, успели подружиться. Все выглядело чужим и незнакомым, словно и не было предыдущих двух дней, проведенных здесь.

Бадди скис, окончательно потеряв аппетит. Отставив тарелку, он вышел на улицу и позвонил в мастерскую, решив, что откладывать не имеет смысла. Шепелявый механик долго не мог понять, кто ему звонит, затем как-то радостно рассмеялся и сказал, что запчасти для «БМВ» будут не раньше, чем через неделю. Бадди повесил трубку. В сознании мелькнула странная решимость. Он вернулся в кафе, сел за стол управляющего и сказал, что ему нужна работа.

– Не на день, не за ночлег и еду, а самая настоящая работа, – уточнил Бадди. – На месяц, на год… – он всплеснул руками, признавая, что не знает точного времени.

– Так ты хочешь остаться здесь? – Палермо не удивился.

– Если это возможно. – Бадди выдержал его испытующий взгляд, понимая, что нужно обязательно что-то сказать. – Я могу поменять всю проводку в отеле, могу починить дизельный генератор, могу привозить вам продукты, встречать постояльцев… Мне все равно.

– Прямо мастер на все руки, – подметил не без иронии управляющий.

– Так мы договорились? – Бадди нетерпеливо заерзал на стуле.

– Посмотрим. – Управляющий ковырнул вилкой остывший омлет, недовольно хмыкнул, отставляя тарелку. – Подождешь до вечера? А вечером мы снова встретимся и поговорим. – Он внимательно посмотрел на Бадди, словно пытаясь прочитать его мысли. – И не волнуйся за еду и номер на сегодня. Пусть это будет в счет твоей вчерашней работы.

Управляющий допил кофе и ушел, чувствуя на своей спине взгляд Бадди. Он закрылся в своем кабинете, наказав молоденькой мексиканке никого не пускать к нему, и позвонил местному шерифу. Нэтти Стибингс ответила почти сразу. Палермо услышал ее голос и расплылся в приторной улыбке.

– Сделайте одолжение, спрашивайте по существу! – отмахнулась она от его комплиментов.

Улыбка Палермо стала шире. Он сжал сильнее трубку, ловя себя на мысли, что представляет эту женщину исключительно в форме. Даже странно как-то, хотя… Палермо кашлянул, пытаясь унять разыгравшееся воображение.

Шериф Стибингс выслушала его и пообещала перезвонить. Палермо положил трубку и начал ждать, нетерпеливо расхаживая по комнате. Звонок раздался четверть часа спустя. Палермо помрачнел, услышав вместо шерифа голос ее помощника, напомнил, что Нэтти обещала перезвонить лично, выслушал объяснение, что она уехала на вызов, и только после этого вспомнил, зачем, собственно, ждал звонка.

– И вам не кажется это странным? – спросил он, услышав рассказ о том, что случилось с Бадди в округе Кларк.

– Странным? – растерянно переспросил помощник шерифа. – Знаете, что странно, мистер Палермо? Человеческие кости в пустыне, которые нашли две недели назад – вот это странно. А то, что парень перегрелся на солнце и начал нести всякую чушь, – это нормально, тем более что тест на наркотики дал отрицательный результат. – Он замолчал и наградил шерифа Стибингс вопросительным взглядом.

Она кивнула ему и устало улыбнулась. Помощник кивнул в ответ и попрощался с назойливым управляющим.

Палермо положил трубку, вышел на улицу и долго стоял у кафе, где находился Бадди Хоскинс, не зная, какое решение принять. С одной стороны, этот парень начинал нравиться ему, но с другой… Палермо вспомнил старого шерифа, который лично пригнал сюда «БМВ» Хоскинса, лишь бы этот парень не появлялся в его городе, вспомнил рассказ помощника шерифа о том, что Хоскинс наговорил полицейскому в графстве Кларк.

«Странно. Очень странно, хотя, возможно, и действительно виной всему солнце, – думал Палермо, наблюдая, как по дороге медленно ползет старый дом на колесах. – Подумать только! Целая семья и мимо моего кафе! Нужно расширяться. Нужно устроить стоянку для трейлеров. Для отеля, конечно, никакой прибыли, но зато для кафе какие дивиденды!»

Он скис, вспомнив, что скоро придется снова платить за доставку в кафе продуктов. Вот если бы найти механика, который починит старый фургон, давно пылящийся за отелем, да еще сам будет привозить продукты и разгружать их, и следить за машиной, и за отелем, и за кафе….

– А какого черта?! – всплеснул Палермо руками, вызвал Бадди и отвел за отель, где стоял старый фургон. – Как думаешь, сможешь починить его?

– Может быть. – Бадди заглянул под капот, где давно успели обжиться десятка два пауков. «Нет. Наверное, не сможет, – решил управляющий, ужасаясь тому, что увидел. – Никто не сможет». Бадди забрался в салон, нашел старую щетку, очистил двигатель от паутины. – Давно он здесь стоит?

– Пару лет, – Палермо пожал плечами. «Нет, я, наверное, спятил, если решил, что эта груда железа способна ожить!» – Раньше у нас был договор с одним магазином из Честона и они сами привозили нам продукты, так что в фургоне не было нужды, а сейчас… – он замялся, искоса глянул на Бадди. – Думаешь, сможешь это починить?

– Если он был исправен до того, как его пригнали сюда… – Бадди увидел, как управляющий кивнул. – Значит, придется кое-что заменить, и он снова будет на ходу. Хотите, чтобы я занялся этим?

– Хочу ли я? – Палермо замялся, вспоминая рассказ о странном поведении Бадди в округе Кларк. – Да, пожалуй, хочу. Почини его, а там посмотрим, сработаемся мы или нет. – Он устремил к Бадди пытливый взгляд, надеясь, что тот не станет возражать. Бадди не стал.

Он получил ключи от мастерской, натянул уже знакомый джинсовый комбинезон, в котором работал вчера, и принялся за ремонт. Подсчитав расходы, он снова встретился с управляющим и передал ему список нужных запчастей. Палермо долго рассматривал бумагу, затем глуповато улыбнулся и признался, что рассчитывал потратить намного больше. Бадди пошутил, что получившуюся разницу можно будет засчитать ему как премию, и ушел звонить в мастерскую, чтобы сделать заказ. Шепелявый механик пообещал, что завезет запчасти утром, и спросил Бадди, не тот ли он олух, который на днях сдал ему в ремонт свое «БМВ».

– А что, уже можно забирать? – спросил Бадди.

Механик рассмеялся и повесил трубку. Они встретились утром, и Бадди, дождавшись, когда Палермо рассчитается с толстяком за запчасти, отозвал его в сторону и попросил помочь с фургоном. Толстяк взял с него двадцатку за совет и еще двадцатку за то, что не станет говорить об этом управляющему. Бадди не возражал. Не стал он и возражать, когда толстяк, спустя неделю, пригнал ему «БМВ» и явно завысил цену ремонта. Главным был фургон, благодаря которому он сможет остаться в отеле.

Ставший другом чернокожий повар говорил, что Палермо, скорее всего, давно считает его постоянным работником, но Бадди все равно делал ставку на фургон. Он тратил на него почти весь день, изредка отвлекаясь на мелкие поручения управляющего – сменить перегоревшую лампочку, помочь Патеру Осторе, повару, разгрузить привезенные продукты, отнести в номер чемоданы какого-нибудь постояльца.

Несколько раз, за ужином, после того, как починили его «БМВ», Сэнди предлагала ему встретиться, съездить в Честон и пропустить пару рюмок в одном из баров. Бадди не был против, но планы так и остались планами. Все время и силы забрал фургон. Палермо принял работу и долго ходил вокруг ожившего фургона, задумчиво прислушиваясь к размеренному урчанию двигателя. От пробной поездки он отказался, но когда настало время делать закупки для кафе и отеля, посадил Бадди за руль и вместе с ним отправился в Честон.

Они провели в городе почти весь день и вернулись в отель ближе к вечеру. Поездка отняла слишком много сил, и, хотя Палермо и не пожелал признавать это, в следующий раз Бадди отправился в город с Осторе, а когда от поездок на старом фургоне отказался и повар, начал ездить один. В первую такую поездку Палермо нервничал и порывался позвонить шерифу и объявить об угоне каждые полчаса, во вторую поездку лишь несколько раз попытался подсчитать, сколько потеряет денег, если Бадди все-таки не вернется, затем смирился и, наконец, начал доверять.

– Ну, а я тебе что говорил? – спросил Бадди Осторе, когда они втроем отправились в Честон, выбрав свободный вечер.

Бар, на который указала Сэнди, был шумным и многолюдным. Бадди сидел за стойкой, убеждая себя, что нужно набраться смелости, познакомиться с какой-нибудь девушкой и провести, если повезет, с ней ночь, но так и не решился это сделать. То девушки не нравились ему, то он не нравился им, а то просто они знакомились и по обоюдному согласию признавались, что дальше дружбы знакомство не зайдет. К полуночи Бадди даже начал подумывать о том, чтобы сблизиться с Сэнди, но она веселилась с каким-то блондином в дальнем углу бара, и мысль о сближении так и осталась мыслью. Осторе в самом начале ушел с какой-то мулаткой, и Бадди до последнего момента не верил, что повар успеет вернуться к закрытию бара, но он успел.

В отель они ехали молча. Осторе улыбался, вспоминая мулатку, Сэнди дулась за то, что ее увезли так рано, Бадди следил за дорогой, стараясь не заснуть за рулем. На стоянке они расстались. Бадди выбрал свободное место, сдал назад, немного вперед, чтобы выровнять машину, снова назад… Коробка передач заскрежетала, но машина не двинулась с места. Бадди попробовал двинуться вперед, снова назад, и снова скрежет.

Выключив зажигание, он выбрался из машины. «Что ж, трансмиссия давно жила в долг», – спокойно решил Бадди, радуясь лишь тому, что машина не сломалась где-нибудь на полдороге. Он уперся руками в капот и откатил машину назад, чтобы она не мешала другим.

– Вот и с людьми так же! – услышал он грустный женский голос. – Живут, живут, а потом вдруг… Бах! И пора в ремонт… – Ордилия Конклин, та самая пожилая дама, которая чуть не разбудила весь отель, когда Бадди только появился здесь, сидела на скамейке, изящно скрестив ноги. – Или на свалку, – добавила она, задумчиво вглядываясь в пустоту перед собой. Бадди притворился, что не слышит ее, закрыл «БМВ» и пошел в свой номер. – Молодой человек! – позвала его Ордилия.

– Что? – Бадди остановился, изображая удивление. – Вы со мной разговариваете? Простите, я не заметил вас.

– Не ври, – голос ее звучал устало. Властный, хорошо поставленный голос актрисы. – Из тебя получился бы отвратительный актер. – Ордилия протянула к нему руки. – Подойди, – велела она. Бадди подчинился. Запрокинув голову, Ордилия оглядела его с головы до ног. – А ведь я тебя знаю.

– Правда?

– Да. Ты работаешь здесь, и ты нес мои вещи, когда я только приехала сюда. Верно? – она дождалась, когда Бадди кивнет, и спросила, помнит ли он ее.

– Конечно…

– И в каких фильмах я играла?

– Что?

– Назови фильмы, в которых ты меня помнишь!

– Я имел в виду, что помню, как вы приехали сюда и…

– Вот видишь… – протянула Ордилия, перекрывая своим голосом его голос. – Живешь, живешь, а потом вдруг – бах! И пора в ремонт… Или на свалку, – она театрально взмахнула рукой. Украшенное камнями черное вечернее платье сверкнуло в свете фонаря своей роскошью. – Вот так вот, мальчик. – Ордилия протянула Бадди свою руку. – Помоги мне подняться и отведи меня в мой номер. Боюсь, сегодня я выпила уже свой недельный лимит.

Она обняла Бадди, прижалась к нему. От нее пахло алкоголем и дорогими духами. Вечернее платье шуршало в ночной тишине, дополняя стук каблуков.

– До кровати! – велела Ордилия, когда они вошли в ее номер, заметила, как растерялся Бадди и, громко рассмеявшись, оттолкнула его от себя, с трудом стоя на ногах без поддержки. – Пошел вон отсюда! – провозгласила она, указывая на открытую дверь, и, с трудом дойдя до кровати, повалилась как подкошенная.

Бадди вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Наутро он встретил Ордилию в кафе, но она не заметила его. Бадди ответил ей тем же, позвонил в мастерскую и договорился о ремонте. Толстяк-механик пообещал приехать в полдень, но задержался до позднего вечера, объяснив опоздание жарой и несварением желудка. Бадди отдал ему ключи от «БМВ» и спросил, когда можно будет забрать машину. Толстяк пожал плечами.

– Позвони завтра, а лучше после выходных, – сказал он, заглядывая под капот «БМВ». – Да, определенно лучше после выходных. Там и скажу, что с твоей колымагой.

– Проще выбросить, – попытался иронизировать Бадди.

– Это тебе решать. – Толстяк заглянул в салон «БМВ», открыл бардачок, небрежно порылся в его содержимом, перегнулся через спинку сиденья, убедился, что сзади ничего не лежит, вышел из машины, открыл багажник, вытащил ящик с ключами, коврик, запасное колесо.

– Какого черта ты делаешь? – растерянно спросил Бадди.

– Просто проверяю. – Толстяк вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб и неспешно начал укладывать все на место. – Машина твоя, так что можешь возить в ней все что угодно, но вот в мой гараж это привозить не нужно. – Он повернулся и посмотрел на Бадди. – Так что если тебе есть что забрать, то сделай это сейчас, иначе потом я просто выброшу это и все.

– Выбросишь что? – растерянно спросил Бадди.

– Не притворяйся.

– Я не… – Бадди замолчал, попятился назад, уперся спиной в запаркованный по соседству минивэн.

– Я просто механик. – Толстяк дышал ему прямо в лицо. – И мне не нужны проблемы. Я ничего не видел, ты ничего не слышал, но будем считать, что мы поняли друг друга.

– Поняли?! Да ничего я не понял!

– Вот как?! – толстяк огляделся, желая убедиться, что никто их не слышит. – А как же то желтое зелье, что было у тебя в багажнике? И все те записи, формулы?

– Не знаю, что ты там видел, но эту машину мне пригнал шериф Спилмен из Милвилла. Понимаешь? Шериф. И все, что ты вообразил… – Бадди замолчал, чувствуя, как по спине пробегает озноб. Снова и снова. Как ночью, когда знаешь, что в темноте впереди кто-то или что-то есть, но не можешь разглядеть.

– В общем, поговорили, – проворчал толстяк, включая электродвигатель лебедки. Стальной трос натянулся. «БМВ» вздрогнуло и медленно поползло на платформу эвакуатора. Бадди смотрел на толстяка, пытаясь убедить себя, что тот просто спятил, но…

– Эй! – он тронул его за плечо. – Не хочу, чтобы между нами были недомолвки, поэтому… Поэтому ты должен знать. То, что ты видел в багажнике моей машины, не принадлежало мне. Я вообще не знаю, откуда оно взялось там и… Спасибо, что ты выбросил это. Потому что, если бы ты этого не сделал, то я сам бы… – Бадди замялся, увидев растерянность на лице толстяка. Несмотря на солнце стало вдруг как-то холодно. – Ты не выбрасывал? – Бадди болезненно сморщился. – Но если не ты, то… – он замолчал, растерянно хлопая глазами.

Толстяк забрался в кабину эвакуатора.

– Позвони после выходных, – бросил он в открытое окно, словно и не было между ними только что тяжелого разговора.

Дизельный двигатель заревел, выбрасывая черное облако гари. Бадди отошел в сторону, уступая ему дорогу. Эвакуатор уехал, а Бадди еще долго стоял, растерянно глядя на автостраду. «Шериф! Чертов шериф Спилмен! – метались в его голове гневные мысли. – А я-то уж думал, что он оставил меня в покое!»

Бадди огляделся. Солнце, пустыня, жара, отель, кафе. «А мне плевать! Я не стану придавать этому значения! Толстяк мне не друг, а все остальное… К черту. Пусть Милвилл катится в ад!» Бадди нервно шмыгнул носом. «Главное – что есть у меня здесь и сейчас, а все остальное… – он увидел Сэнди и помахал ей рукой. – Все остальное не имеет значения». Бадди решил, что сейчас, пожалуй, самым лучшим решением будет выпить.

Он прошел на кухню, взял у Осторе початую бутылку скотча, взвалил на плечо алюминиевый шезлонг и вышел за отель, подальше в пустыню, надеясь, что здесь никто не сможет найти его. Нет, он не хотел думать, не хотел искать ответы. Он просто хотел забыться, отвлечься, а с утра вычеркнуть этот день из памяти. Ничего не было. А механика можно будет найти другого, дождаться, когда починят «БМВ», и больше никогда не обращаться в эту проклятую мастерскую.

Бадди оглянулся, желая убедиться, что ушел достаточно далеко от отеля, разложил шезлонг и, налив себе выпить, откинулся на спинку, стараясь ни о чем не думать. Женщина. Ему определенно нужна женщина. Так он сможет отвлечься ото всего. А что потом? Потом он бросит ее, как бросил Трэйси? Или же она бросит его, как бросила Кларисс? Бадди выпил еще, закрыл глаза, надеясь дождаться, когда алкоголь наконец подействует на него. В желудке стало тепло, голова очистилась от тяжелых мыслей. Даже думать о разговоре с механиком стало не так сложно, как прежде.

– Вот так-то лучше, – проворчал Бадди, думая, что нужно будет выпить еще. – Так-то лучше.

Веки стали тяжелыми. Бадди сказал себе, что заснуть сейчас не самое плохое, а лучше вообще забыть обо всем, что случилось за день, увидеть хороший сон и решить, что механик был иллюзией. В конце концов, они все равно не собирались становиться друзьями. Да и общаться с толстяком ему не обязательно. «Пусть думает все что хочет – мне плевать». Бадди попытался рассмеяться, но понял, что не может. Лицо не подчинялось ему. Он попробовал поднять руку, в которой, помнил, что держит недопитый стакан скотча. Рука не подчинилась. Все тело отказывалось подчиняться. Остались лишь мысли.

«Что, черт возьми, Осторе добавляет в этот скотч?» – смеялся в своей голове Бадди, ничуть не обижаясь на повара за это, а наоборот, пытаясь убедить себя, что нужно поблагодарить его. И Сэнди. И всех, с кем он успел подружиться за последнее время. Они намного лучше, чем то, что было у него прежде. А что было? Милвилл? Бадди снова попытался улыбнуться. Какой Милвилл?! Он не помнит этот город. Не помнит старого шерифа. Не помнит ничего!

Бадди почувствовал озноб и решил, что, должно быть, началась ночь. Он вдруг отчетливо представил, как лежит на шезлонге, а вокруг пустыня и… «Койоты! Чертовы койоты!» Бадди занервничал, не зная, что должен сделать, чтобы проснуться. Тишина и покой уступили место вою голодных хищников. «Нет. Я так не хочу! Не могу! Надо проснуться! Надо вернуться в отель!» Сердце бешено забилось в груди. Бадди попробовал закричать, затем задержать дыхание, надеясь, что это поможет ему проснуться. Легкие заныли, вспыхнули огнем. Перед глазами поплыли красные круги. Бадди сдался, сделал глубокий вдох, открыл глаза и не сразу понял, что проснулся. Вокруг не было ни пустыни, ни койотов. Он лежал в кровати, а над головой вместо неба медленно вращался вентилятор.

«Как это? Что это?» Бадди нервно сбросил с себя одеяло. Голое тело было покрыто потом. «Это что? Это был кошмар? Просто ночной кошмар?» Он включил свет, огляделся. Действительно его номер. Действительно ночь. Початая бутылка скотча на столе, стакан, куриные голени, которые он часто брал домой на ужин.

– Я что, напился? – Бадди потряс головой. Если предположение и было верным, то от опьянения уже не осталось и следа.

«А как же тогда быть с пустыней и шезлонгом? Не мог же я вернуться в отель в бессознательном состоянии?!» Бадди выглянул в окно. Ночь. Звезды. Безлюдная стоянка. Или же не безлюдная? Бадди вгляделся в далекий силуэт – Ордилия Конклин в черном вечернем платье. Он отошел от окна и начал спешно одеваться, остановился, снова выглянул в окно.

«А если она ничего не знает? Если ничего не видела? Судя по тем состояниям, в которых она находилась в последние дни, ничего кроме алкогольного бреда в ее голове не задержится». Бадди накинул куртку, поймал себя на мысли, что совершенно не хочет ничего узнавать. Пусть прошлое останется в прошлом. Разве не этого он хотел, когда толстяк-механик рассказал ему о зелье в багажнике «БМВ»? Бадди нахмурился. «А что, если это действительно был сон? Что если толстяк больше никогда не заикнется об этом? Что если этот кошмар не будет иметь продолжения?» Бадди вспомнил Милвилл, тут же попытался выбросить это из головы, выругался, понимая, что продолжает копаться в прошлом.

«Я помню, как вышел в пустыню, помню, как взял шезлонг, помню, как выпил скотч, а затем я очнулся здесь, в своем номере, в своей кровати». Бадди поежился, между лопаток выступил холодный пот. А что если с ним происходит то же, что с жителями Милвилла? Понимают ли они то, что делают? Контролируют ли себя… Капель холодного пота на спине стало больше. А что если толстяк-механик не соврал и в «БМВ» действительно были записи отца и зелье? Что если он, Бадди, забрал их и спрятал, сам не помня этого?

Бадди задрожал. «Нет. Это не так. Не так! Всему виной ночь и разыгравшееся воображение. – Он сбросил одежду и забрался под одеяло. – Спать! Обязательно спать, а завтра все будет по-другому». Но сон не приходил. Наоборот, лишь воображение разыгрывалось сильнее.

Вскочив с кровати, Бадди налил полстакана скотча и выпил одним глотком, закашлялся, налил еще и снова выпил, подождал пару минут, переводя дыхание, и устало подошел к окну. Теперь на стоянке никого уже не было. Бадди долго смотрел на фонарь, чувствуя, как в голове появляется нарастающий шум. Страх отступил. Тревоги показались глупыми и нелепыми. Бадди рассмеялся, шатаясь добрался до кровати и повалился на нее поверх одеяла. Перед глазами почему-то появился образ Ордилии Конклин. Сейчас они с ней, должно быть, похожи больше, чем он бы хотел. Определенно больше! Бадди выругался, закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на головокружение. «Все будет хорошо. Все будет…»

Он провалился в темноту, в бездну, в пропасть, у которой нет дна, летел вниз, а вокруг мелькали знакомые лица: соседи и коллеги по работе из Омахи, шериф и бармен из Милвилла, Трэйси… Они ничего не говорили. Лишь появлялись и исчезали, оставаясь в памяти черным пятном. И Бадди был рад этому – он не может убежать от прошлого, но он может отказаться от него. Никакие лица не смогут повлиять на его решение. Никакие образы, голоса. Как сильно однажды он боялся полиции и тюрьмы, как далеко был готов зайти, лишь бы избежать наказания! А что получилось в итоге? Он взглянул страху в лицо, принял судьбу, и… И нашел новый дом и новых друзей – здесь, в Неваде. Так почему же нельзя попытаться проделать то же самое и с памятью о Милвилле? Пусть этот город катится в тартарары, горит, сходит с ума – он не имеет к нему никакого отношения.