Текст книги "Дети ночных цветов. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Виталий Вавикин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

Глава шестая

На первый взгляд казалось, что собрался весь город. Люди были и знакомы и незнакомы одновременно, как это было чуть раньше с шерифом: странная улыбка, кивание головой, гонки на патрульной машине по единственной улице города.

– Что, черт возьми, все это значит? – прошептала Трэйси, беря Бадди за руку, совершенно забыв о споре, – они что… Они что, весь день работали здесь, чтобы мы смогли посмотреть пару фильмов?

Бадди не отвечал. Сотни глаз сверлили его, жгли своим любопытством. «Этот город явно давно обезумел», – решил Бадди, обернулся, пытаясь оценить возможность бегства, вздрогнул, увидев шерифа. Шериф повернулся к нему спиной, захлопнул двери.

– Предпочитаете стоять или же присядете? – прогнусавил шериф, указывая на пару свободных стульев.

Бадди растерянно посмотрел на Трэйси. Свет в зале погас. Несколько секунд не было ничего, кроме тьмы и звука дыхания собравшихся людей.

– Почему они молчат? – спросил Бадди Трэйси. – Почему не говорят ни слова?

– Я не знаю. – Она сильнее сжала его руку, вздрогнула, когда неожиданно вспыхнул белый луч проектора. На экране появился мужчина в тройке: толстый, взволнованный. За его спиной собралась толпа жителей.

– Что это за толстяк? – спросил Бадди, пробираясь к свободным местам.

– Райс Монтгомери. Мэр Милвилла. – Трэйси наклонилась к его уху. – И не называй его толстяком.

На экране появилась картина пустыни. Бадди увидел своего отца, вздрогнул, напрягся. Появился звук, но за треском старой аппаратуры было практически ничего не слышно. Отец что-то говорил. Собравшиеся люди взволнованно наблюдали за ним. Камера снова показала мэра. Он подошел к натянутой через песчаную дорогу ленте и, улыбаясь, перерезал ее. Бадди сильнее сжал руку Трэйси, снова увидев отца. Он уходил в пустыню, в ночь. Несколько минут ничего не происходило. Слышались лишь приглушенные голоса людей, не попавших в кадр, да противный треск, за фоном которого можно было разобрать, как голоса становятся громче, тревожнее.

Неожиданно яркая вспышка прорезала мглу ночи. Руки оператора дрогнули. Треск помех усилился. Вдали от земли к небу поднималось бледное светящееся облако. Оно разрасталось, превращалось в зарево. В кадре снова появился мэр, размахивая руками, он заставлял оператора подойти ближе к зарождавшемуся чуду. Экран задрожал сильнее. Голоса стихли. Остался только треск. И зарево на небе. Затем в кадре появился Роберт Хоскинс – взволнованный, испуганный. Он что-то говорил в камеру, но треск был слишком сильным. Наконец камера сместилась в сторону, показала старый колодец, даже не колодец, а дыру в земле, обложенную камнями. Белый густой туман, извиваясь, выбирался из нее, стелился по земле, лениво поднимаясь в небо.

Экран задрожал. Тумана становилось все больше и больше. Тумана, который скорее походил на живое существо, чем на туман. На экране было почти ничего не видно – все стало белым. От треска начало закладывать уши. Оператор дрожал, но продолжал снимать до тех пор, пока прямо перед ним не мелькнуло что-то яркое, что-то живое, парящее в воздухе, переливаясь цветами.

Оператор побежал. Камера продолжала снимать, но на экране были только его ноги. И крик. Крик за треском помех. Падение. Не понятно, то ли оператор выбросил камеру, то ли упал сам. Белый экран…

– Ты была там, когда это происходило? – шепотом спросил Бадди, когда наконец понял, что продолжения не будет. Трэйси качнула головой.

– И знаешь, впервые в жизни я рада, что так часто сбегала из дома, – с гордостью заявила она.

Собравшиеся в зале люди молчали. Их дыхания шуршали вокруг, словно сотни заблудших ветров, утративших свою силу. Кто-то включил в зале свет. Собравшиеся люди начали подниматься со своих мест.

– Впечатляет, правда?! – прогнусавил над самым ухом Бадди шериф Спилмен. – Туристы просто с ума сходят, когда видят это!

– Так это снято для туристов? – растерянно спросил Бадди, отказываясь верить. – Но… – он замолчал, почувствовав, как Трэйси дернула его за руку. – Что? – спросил ее Бадди. Она поджала губы, показала глазами на экран. – Не понял?

– Свадьба моих родителей, – краснея, напомнила Трэйси, затылком чувствуя тяжелый взгляд шерифа. – Мне обещали, что покажут ее.

– Конечно, покажут, – заверил шериф.

– Тогда почему же все уходят? – гневно спросила его Трэйси. Вздрогнула, испугавшись, что снова выключили свет.

Люди продолжали протискиваться между узких проходов, а на экране уже появилась новая картина.

– Так нечестно! – обиделась Трэйси, увидела белое свадебное платье невесты и спешно вскочила на ноги, чтобы разглядеть хоть что-то.

Бадди молчал, бездумно смотрел на скрытый проходящими мимо людьми экран и ждал, что шериф скажет еще.

– Вот, посмотри! – Трэйси схватила его за руку, заставляя подняться. – Это моя мать. Красивая, правда?

– Немного. – Бадди бросил мимолетный взгляд на беременную женщину на экране.

Людей в зале почти не осталось. Он обернулся, желая убедиться, что шериф сидит за его спиной. Нет, он уходил с последними зрителями.

– А вот мой отец! – Трэйси дернула Бадди за руку, привлекая его внимание. – А он почти и не изменился, – сказала она как-то грустно. Бадди снова обернулся. В зале уже никого не осталось. Двери были закрыты. – Да посмотри же! – обиделась Трэйси.

– Ты в курсе, что мы остались здесь одни? – спросил ее Бадди, отказываясь смотреть на экран.

– Одни? Как одни? – оживилась Трэйси, пытаясь смотреть и на экран, и на пустой зал одновременно. – А двери? – она вздрогнула, обернулась. – Они что, закрыли нас?

– Я не знаю, – Бадди снова вспомнил, как Трэйси запаниковала, когда они оказались запертыми в машине шерифа. – Нужно проверить.

– Подожди, – заупрямилась Трэйси. Бадди настырно потянул ее за собой.

Родители на экране приготовились принести торжественные клятвы, которые будут скоро нарушены. Трэйси бросила последний взгляд на мать.

«Надеюсь, ты счастлива, что твоя дочь пошла вся в тебя?» – спросила Трэйси, не то с обидой, не то с гордостью, бросила короткий взгляд на улыбающегося отца и отвернулась, продолжая слушать доносившиеся из старых динамиков голоса.

«Глупая девка! – раздраженно подумал Бадди. – И почему, черт возьми, я таскаюсь с ней?!»

Он отпустил руку Трэйси, подошел к двери, обернулся, надеясь, что Трэйси снова начнет смотреть свадьбу своих родителей.

– Что? – растерянно спросила она. Бадди качнул головой.

«А что если дверь не откроется? – пронеслось у него в голове. – А если и откроется, что тогда? Что делать?» Он снова обернулся, посмотрел на Трэйси, на экран, где ее родители принимали поздравления, снова на Трэйси, на дверь.

– Хочешь бросить меня? – резко спросила Трэйси. Он замер, подумал, что если и стоит от нее избавляться, то нужно это делать сейчас. – Бадди?

– Нет. Не хочу, – принял он решение, открыл дверь, вышел на улицу, готовый встретить здесь все что угодно, но вокруг было тихо и безлюдно. Шериф – и тот уехал.

– Ого! – услышал Бадди за своей спиной голос Трэйси. – Куда они все делись, черт возьми?!

– Хотел бы я и сам знать. – Бадди недоверчиво огляделся по сторонам. – Может, фильм о свадьбе твоих родителей длился дольше, чем нам показалось?

– Ага, как же! – недовольно фыркнула Трэйси. – К тому же мы даже не досмотрели его.

– Ты все еще можешь сделать это.

– Может, хватит злиться, а? – Трэйси вышла на дорогу, наградила Бадди удивленным взглядом. – Ты идешь или нет? В Милвилле нет такси. Ждать нечего.

– И куда идти?

– Можно в бар. – Трэйси беззаботно тряхнула головой. – Там сейчас, наверное, добрая половина города.

– А можно домой.

– Хочешь попробовать сбежать отсюда? – Трэйси прищурилась. – Думаешь, еще можешь это сделать? – она хотела фальшиво рассмеяться, но увидев, что Бадди покачал головой, решила воздержаться.

– Вообще-то мы хотели забраться на водонапорную башню, – напомнил он, выходя на дорогу. – Чертов шериф, мог бы и подвезти.

– Да тут недалеко, – Трэйси взяла его под руку. Бадди что-то недовольно проворчал. – Не ной! – одернула его Трэйси.

Она шла с парнем, держа его под руку, по единственной улице города, пытаясь вспомнить, когда делала это в последний раз. Пять лет назад? Семь? А с кем? Трэйси поймала себя на мысли, что совершенно не жалеет о том, что отказалась от жизни в этом городе. Что бы у нее было здесь? Вот такие вот прогулки? Просмотр семейных архивов в кинотеатре раз в месяц или год? Эта единственная улица, где знакома каждая выбоина? Нет, не жалеет она ни о чем этом. К тому же за последние годы она побывала в таких местах, о которых даже и не слышали многие жители этого города. Да и плохого, вопреки многим обещаниям, с ней не случилось. Так что…

Трэйси тяжело вздохнула. Это не ее город. Да, она здесь родилась, но была ли его частью? Нет. Не было в ней и обиды на мать, на то, что та сбежала отсюда. А на что обижаться? Окажись на месте матери она сама, то, скорее всего, поступила так же. Мир слишком велик, а жизнь слишком коротка. Трэйси жадно вдохнула полной грудью. И почему стоит провести в этом городе чуть больше месяца, и от желания остаться здесь навсегда ничего не остается?! Трэйси бросила на Бадди короткий взгляд. И даже все интересы направлены на то, чтобы приблизить тот день, когда можно будет снова уехать. «И пусть это снова будет самый красивый город в мире!» – подумала Трэйси, вглядываясь в ночное небо.

Она попыталась восстановить в памяти все, что запомнила после визита в Вегас, но вместо этого вспомнила не менее очаровавший ее город в… Где? Где был этот город? В другой реальности? В ее голове? А пустыня? Жара? Жажда? Трэйси поежилась, но разыгравшееся воображение не собиралось останавливаться. Мертвый кот в багажнике «БМВ». Улыбка-оскал шерифа. Странный, холодящий кровь фильм, который показали им с Бадди в старом кинотеатре. Что дальше? Трэйси тяжело вздохнула, признаваясь себе, что всегда боялась трудностей, словно вся ее смелость и решимость заканчивались сразу, как только речь начинала идти не об очередном побеге. Поэтому она и не смогла нигде остаться. Даже в Городе Грехов, который так полюбился ей. Трудности, проблемы… Все это пугало ее, заставляло бежать дальше и дальше, а потом, когда бежать уже не было сил, всегда приходило решение, что нужно вернуться и встретить трудности лицом к лицу, здесь, в родном городе. И так раз за разом.

Трэйси вспомнила последние годы своей жизни с такой ясностью, что от многообразия промелькнувших перед глазами картин закружилась голова. Все было как-то со стороны, беспристрастно. Трэйси даже увидела события сегодняшнего дня: попытку побега, предательство Бадди в патрульной машине. Последнее показалось ей особенно гадким. «Сколько можно бежать? Сколько можно бояться? – гнев Трэйси вспыхнул и угас, как только она вспомнила дьявольскую улыбку шерифа. – Нет. Хватит бояться. Хватит!» Трэйси дождалась, когда они с Бадди будут проходить мимо его «БМВ», и извинилась за то, что бросила его утром и чуть не выдала шерифу.

– Просто хотела пообещать, что больше так не сделаю, – добавила она смущенно, входя в дом. Бадди кивнул, не придав особого значения этим словам.

– Как думаешь, здесь кто-нибудь был, пока мы смотрели кино? – спросил он, неспешно поднимаясь на чердак.

– Понятия не имею! – отмахнулась Трэйси, обижаясь, что он не оценил ее раскаяние. – Боишься, что кто-то украдет твои мензурки или что? – она прислушалась, пришла к выводу, что Бадди, скорее всего, не услышал ее, и недовольно фыркнула. – Кажется, мы хотели посмотреть водонапорную башню! – прокричала Трэйси что есть силы. Бадди спустился вниз.

– Так ты согласна забраться наверх? – спросил он, не то издеваясь, не то просто пытаясь понять, шутит она или нет.

– Ребенком я много куда забиралась. – Трэйси пожала плечами, прикинула, как высоко ей придется забраться, и попыталась больше не думать об этом. Бадди отошел чуть назад, окинул ее с головы до ног внимательным взглядом. – Вау! – рассмеялась Трэйси. – Знаешь, на меня так смотрели много раз, но вот чтобы это был взгляд оценки, как высоко я смогу забраться, – впервые.

Она встретилась с Бадди взглядом, увидела, что он не смеется, и смущенно отвернулась. «Да что это со мной?! – разозлилась Трэйси. – Столько всего повидала, а тут стесняюсь, как девчонка!» В голове снова мелькнула мысль, что было бы неплохо убежать. Долой стыд. Долой проблемы. Долой стеснения.

– Ладно! – Трэйси нетерпеливо всплеснула руками. – Мы идем к башне или как? – она снова почувствовала, что начинает злиться, захотелось сказать что-нибудь колкое, язвительное. – Если надумаешь, то я буду на улице, – сказала Трэйси, выходя во двор.

«Господи, и это только начало! – подумала она, слушая, идет за ней Бадди или нет. – Я еще ничего не сделала, а меня уже это так раздражает. Черт!»

Трэйси с трудом удержалась, чтобы не хлопнуть дверью. «Дыши, Трэйси! Дыши!» – велела она себе, вглядываясь в даль. В темноте водонапорная башня выглядела огромной черной глыбой камня, оставленной на заднем дворе дома каким-то исполином. Трэйси представила, как долго ей придется карабкаться по ржавой лестнице, чтобы узнать, что внутри резервуара. «Может быть, подождать до утра? – мелькнула в голове здравая мысль, но тут же была отвергнута. – Я же не боюсь высоты? Нет. И руки у меня сильные? Конечно, сильные! И вешу я немного, и лестница железная…» Трэйси услышала, как хлопнула дверь. Бадди подошел к ней, остановился рядом.

– Ты чего так долго? – недовольно спросила она. Вместо ответа он включил фонарик, направив луч им под ноги. – Я спросила… – Трэйси замолчала, кашлянула. – Ты нашел в доме фонарик? Молодец. – Она снова кашлянула.

Яркий луч фонаря прорезал мрак, разгонял страхи.

– Не передумала? – спросил ее Бадди.

– Вот еще! – Трэйси забрала у него фонарь и деловито пошла вперед. – Я, может, и не особенно умная, но не трусиха уж точно, – сказала она, когда Бадди догнал ее и пошел рядом.

– Свети под ноги! – недовольно буркнул он, споткнувшись о камень.

– А ты ноги выше поднимай! – Трэйси специально направила луч фонаря на водонапорную башню, увидела собравшихся у башни людей, споткнулась, выругалась.

– Говорю тебе, свети под ноги!

– Да заткнись ты! – Трэйси остановилась, пытаясь разглядеть людей.

Пятак света бесцеремонно скользил по неподвижным силуэтам. Мужчины, соседи. Они просто стояли, окружив башню, словно вырубленные из камня статуи, не реагируя на бьющий им в глаза свет.

– Бадди? – позвала Трэйси, нервно проглатывая вставшую поперек горла слюну. – Помнишь, ты спрашивал, был ли кто-то в доме, пока мы смотрели кино? Так вот, я думаю, что были. – Она дождалась, когда он увидит то же, что видит и она. – Думаю, идея с подъем на башню отпадает? – Трэйси выждала минуту, ожидая ответа. – Бадди? – он не двигался. – Бадди? – она тронула его за руку, ожидая, что напугает его, но он даже не вздрогнул. – Может, лучше вернуться назад?

– Может быть… – голос его прозвучал неестественно твердо. Он отвернулся от башни, взял Трэйси за руку и повел в дом.

– Думаешь, их послал шериф?

– Думаю, мы были правы, и в питьевую воду города действительно что-то добавляют, вот только… – Бадди обернулся, посмотрел на черный силуэт башни, словно ответ можно было прочитать на нем. – Вот только не могу понять, какое отношение к этому имеет шериф? Понятно, если бы мой отец спятил и попытался поставить здесь какой-нибудь эксперимент, но причем тут жители города?! – в голове вспыхнула слабая тень надежды. – Если только эти люди не приехали с ним. Ты их знаешь? – он посмотрел на Трэйси, увидел, что она кивнула, и шумно выдохнул, признавая, что зашел в тупик.

– Если так пойдет и дальше, то нас, еще чего доброго, запрут в доме твоего отца и не будут выпускать, – подметила Трэйси.

– Зачем им запирать нас? – Бадди нахмурился. Разыгравшееся воображение нарисовало едва уловимые тени в освещенных окнах дома. – Выключи фонарь! – велел он Трэйси, и когда она подчинилась, потянул ее в сторону от дома.

– Что ты делаешь?! – возмутилась она. – Ты… Ты… Ты кого-то заметил в доме?

– Не знаю.

– Зачем тогда… – Трэйси попыталась встретиться с Бадди взглядом. Он остановился, огляделся, сменил направление, пытаясь ориентироваться по памяти. – Бадди! Черт возьми! Куда мы идем? – она раздраженно топнула ногой, требуя ответа.

– Хочу кое-что проверить, – голос его звучал крайне взволнованно, давая лишний повод усомниться в его здравом рассудке.

– Бадди! – Трэйси попыталась остановиться.

– Помнишь фильм, который мы смотрели сегодня?

– О моих родителях?

– О моем отце! – Бадди понял, что начинает кричать, и нервно огляделся, надеясь, что не привлек ненужного внимания. – Там был колодец.

– И что?!

– Нам нужно снова попасть в пустыню, спуститься в колодец и посмотреть, что там. – Он заглянул Трэйси в глаза, надеясь найти поддержку и понимание. – Ты хочешь понять, что здесь происходит, или нет?! – снова повысил он голос. Трэйси осторожно кивнула.

– Правда, я не столько хочу понять, сколько исправить все это, – решила уточнить она. – И я… – в памяти всплыли жуткие кадры увиденного фильма. – Я не совсем понимаю, зачем нам нужно спускаться в тот колодец. Это же… Это же всего лишь трюк для туристов.

– А если не трюк?

– Что?!

– Если это часть какого-то эксперимента?

– Чушь!

– Почему чушь?

– Да потому что ты давно бы уже сбежал, если бы действительно думал, что это правда.

– Да! Ты уже попыталась сделать это утром!

– Я же пообещала, что больше так не сделаю!

– А мне и бежать-то некуда. – Бадди отвернулся, не желая снова вспоминать то, что случилось в Омахе. Да и было это, казалось, десяток лет назад. Теперь вся жизнь сосредоточилась здесь, в этом городе одной улицы. – К тому же ты видела, как гоняет шериф? Думаешь, он даст мне уехать отсюда?

– Думаю, нет, – протянула Трэйси, хотя в голове вертелась мысль, что попробовать, может быть, и стоило бы. – Хотя, ты, может, уже и без шерифа не сможешь уехать отсюда.

– Может, – Бадди пожал плечами, стараясь не думать об этом. – Наверное, нам понадобится веревка, чтобы спуститься в колодец. – Он посмотрел на оставшийся в стороне дом, где жил его отец.

– Думаю, лучше будет по дороге зайти ко мне, – сказала Трэйси, проследив за его взглядом. Бадди кивнул. – Пойдем дворами, чтобы никто нас не видел? – Бадди снова кивнул. – Давно я этого не делала, – призналась она, стараясь не вспоминать жуткий фильм о пустыне, но в голове почему-то не было ничего другого, кроме тумана. – Вот только не пойму, почему мы должны делать это ночью? – всплеснула руками Трэйси. – Может быть, лучше дождаться дня, а там уже… – она замялась, тяжело вздохнула. – Да. Пожалуй, утра нам могут и не дать дождаться.

Трэйси посмотрела на Бадди и решила, что будет лучше помолчать. «Вот возьмем веревку, доберемся до колодца… – она поджала губы, вспоминая водонапорную башню. – И почему это мне кажется, что лезть в колодец придется мне?» Трэйси бросила короткий взгляд на Бадди. «Ладно. Сначала найдем этот колодец, а там уж поговорим. Ведь, может, и нет в действительности ничего. А если есть? Нет. Я не хочу. Не буду спускаться в колодец. – Трэйси поежилась, представляя, как спускается в черную, узкую дыру в земле. – Ни за что! Ни за какие провинности меня не заставят этого сделать! Да и кто знает, что там на дне? И есть ли дно?» Воображение снова подхватило ее на свои крылья и понесло в бездну, в темную, непроглядную пропасть, на дне которой была пустыня, откуда невозможно выбраться. Трэйси запустила руку в карман и сжала пробирку с зельем, которое уже спасло ее утром, помогло выбраться из бесконечной пустыни.

– Бадди, – тихо позвала она. – А кто из нас будет спускаться в колодец, когда мы его найдем?

– Не знаю. Я, наверное.

– А-а-а.

– А что?

– Да нет, ничего. Просто спросила. – Трэйси почувствовала, как страх отступает, но следом за страхом пришла тревога. «А что если Бадди спустится в колодец и не сможет оттуда выбраться? Какой бы сильной я ни была, мне ни за что не вытащить его самой. Что тогда? Снова останусь одна? В этом городе? В пустыне? В тумане?» – Бадди?

– Гму?

– Наверное, будет лучше, если я спущусь в колодец.

– Почему?

– Ты обвяжешь меня веревкой, и если что-то случится, то сможешь вытащить. А я… Я ведь не смогу вытащить тебя, если будет нужно. – Трэйси замолчала, ругая себя за это предложение.

«Я спятила! Вот теперь я действительно спятила!» – она остановилась, увидев свой дом. Свет горел только в гостиной. «Там отец. Отец перед телевизором. Может быть, не самый лучший отец в мире, но все-таки человек, за спиной которого можно спрятаться. Запереться в своей комнате и укрыться с головой одеялом».

– Останься здесь, а я пойду, поищу веревку, – сказала Трэйси и, не дожидаясь ответа, побежала к своему дому.

Она прошла в гостиную, решив, что скажет отцу, что чувствует себя не совсем хорошо, и пойдет в свою комнату, попросив не беспокоить. Хватит с нее приключений. Пусть Бадди ждет сколько угодно – она не вернется. А если он решит зайти за ней, отец прогонит его.

Трэйси нахмурилась, увидев, что по телевизору идет лишь белый шум. «Значит, отец спит», – решила она, подошла к телевизору, собираясь его выключить, увидела лицо отца, замерла, чувствуя, как волосы на теле начинают шевелиться. Отец сидел на старом, протертом диване в засаленной майке и брюках с расстегнутым ремнем. Глаза его были открыты. Взгляд устремлен к экрану телевизора.

– Здравствуй, Трэйси, – сказал он, растягивая губы в точно такой же улыбке, как была вечером у шерифа. – Решила вернуться пораньше домой? – он увидел, как она кивнула ему, и закивал в ответ. Монотонно, отрешенно. – Это хорошо.

– Да. – Трэйси проглотила вставшую поперек горла слюну. – Хорошо. – Она покосилась на телевизор. – А ты… Ты что-то смотришь, верно?

– Верно, – отец снова закивал. Трэйси попыталась зажмуриться, но не смогла. «Бежать! Бежать прочь отсюда!»

– Пойду прилягу, – тихо сказала она, медленно отходя от дивана. Отец вернул на лицо-маску улыбку-оскал и опять начал кивать, уставившись на белый экран телевизора.

Трэйси вышла из гостиной, с трудом удерживаясь от того, чтобы не броситься прочь из дома. «Что-то нужно было сделать. Что-то… – она снова посмотрела на спину отца, на белый экран телевизора. – Веревка! Ну конечно, я должна была взять веревку!» Кровь загудела в голове. Ноги стали ватными. Страх приходил медленно, волнами. «Веревка! Думай о веревке!» – Трэйси прошла в мастерскую, открыла наугад несколько ящиков, остановилась, огляделась, подошла к старому пикапу, попыталась открыть багажник, выругалась, всплеснула беспомощно руками. В памяти вспыхнули забытые картины. Пикап, отец, Трэйси… Еще совсем маленькая Трэйси.

«Господи, да та девочка словно и не имеет ко мне уже никакого отношения!» – в отчаянии подумала Трэйси, снова вспомнила отца в гостиной. Он заботился о той знакомой, но уже чужой девочке, которой она когда-то была. «Да что же здесь происходит?!» Новая волна страха и беспомощности накатилась на берег, разрушив выстроенные замки храбрости. «Веревка! Ищи веревку!» – велела себе Трэйси. Багажник заскрипел, открылся. На пол посыпались грязь и куски ржавчины. Шмыгая носом, Трэйси вытащила старый замасленный канат, который был, как сейчас казалось, как минимум одного с ней возраста. На мгновение ей показалось, что кто-то вошел в мастерскую. «Господи, пусть это будет не отец! Пусть это будет не отец!» – Трэйси выглянула из-за пикапа. Дверь в мастерскую была открыта, но на пороге никого не было. «К черту! Шло бы все к черту!» Трэйси прижала к груди грязный канат и выбежала на улицу.

«Лучше уж в колодец, лучше уж на водонапорную башню, в пустыню, куда угодно, но только бы не оставаться здесь!» Трэйси бежала к Бадди, а перед глазами мелькал белый экран телевизора, который смотрел отец. Нет, уже не отец. Кто-то другой. Кто-то, как тот, кто был в ней, когда она убивала кота. Мысль об этом вызвала новый приступ страха. «Неужели меня ждет то же самое?» – подумала Трэйси, снова увидела кота со сломанной шеей, стиснула зубы, чтобы не закричать, споткнулась, едва не упала, уронила канат, выругалась.

– Трэйси! – услышала она голос Бадди, обиделась, что он стоит и ничего не делает, пока она… она… Мозг будто отказывался вспоминать отца таким, каким она увидела его сегодня. – Трэйси, ты в порядке?

– Я не знаю. – Она обернулась и посмотрела на дом, где провела детство. Что будет дальше? Что ждет ее в этом городе? – Мне страшно.

– Что?

– Там, – Трэйси указала рукой в сторону своего дома. – Там мой отец, который смотрит выключенный телевизор и улыбается, как зомби! Здесь ты просишь меня спуститься в какую-то дыру в земле, на дне которой может быть что угодно! Утром я чуть не умерла в пустыне, потому что попыталась сбежать из города, а днем убила кота, хотя совершенно не хотела этого делать! Что будет дальше?! – она впилась взглядом в Бадди, ожидая ответа, но он просто смотрел на нее и молчал. – Вот и я не знаю, – устало выдохнула Трэйси, подняла канат и снова наградила Бадди вопросительным взглядом. – Ну? Мы идем в пустыню или нет? – он помялся, затем кивнул. – Тогда неси канат, а то я уже вся пропахла машинным маслом. И пожалуйста, не спрашивай меня пока ни о чем. Не до тебя.

– Ладно – Бадди забрал у нее канат и какое-то время шел немного позади, давая ей возможность успокоиться.

Мыслей не было. Почти не было. А те, что приходили в голову, не годились ровным счетом ни на что. Вернее, не мысли, а, скорее, разорванные воспоминания. Картинки прошлого. Они витали перед глазами, словно издевались, крича, пытаясь сдержать смех: «Смотри! Ты думал, что твоя прежняя жизнь отстой?! Ха-ха! Тогда как, черт возьми, ты назовешь то, что происходит с тобой сейчас?!» Бадди пытался не слушать внутренний голос, но чем настойчивее он игнорировал его, тем громче он становился. «Оглядись, Бадди! Ты в пустыне, среди песка и тьмы! В городе, где все люди сошли с ума! И после этого ты считаешь, что Кларисс предала тебя? Да она хотела спасти тебя! Спасти от всего этого безумия! Спасти! Спасти! Спасти!»

– Трэйси! – позвал Бадди, надеясь, что хотя бы разговор поможет отвлечься.

– Чего? – резко спросила она, давая понять, что не склонна к разговорам.

– Просто хотел спросить, правильно ли мы идем? – смутился Бадди.

– Правильно, – буркнула Трэйси, не соизволив даже оглядеться по сторонам. – Я же здесь выросла как-никак. И пусть это чертова пустыня, но играть мне здесь нравилось. Я представляла, что это берег моря, закрывала глаза и слушала, как шумят волны. – Трэйси поморщилась, раздражаясь, что снова начинает вспоминать детство. – Черт! Кажется, даже ребенком я уже ненавидела это место.

– А колодец здесь был? – осторожно спросил Бадди. – Я имею в виду тот, который мы видели сегодня в кинотеатре.

– Колодец? – Трэйси задумалась. В ушах зазвенели голоса всех, с кем она когда-либо приходила сюда. «А казалось, что друзей у меня в детстве было намного больше», – удивилась Трэйси, признаваясь себе, что играла здесь зачастую одна. Да. В городе было много друзей, а здесь в лучшем случае пара. – Нет, колодца, кажется, не было. – Она запрокинула голову и посмотрела на далекое зарево на небе. – Знаешь, а на машине все это выглядело намного ближе.

– Не думаю, что нам бы дали приехать сюда на машине. – Бадди ускорил шаг, желая поравняться с Трэйси.

– Ну, фильм-то нам показали. – Она наградила его удивленным взглядом. – Я все еще хочу побыть одна!

– Из-за отца?

– Из-за всего. – Трэйси пошла чуть быстрее, стараясь не обращать внимания на болевшие ноги. – Меня вообще не должно было быть здесь, понимаешь? – она прислушалась. Бадди не ответил. – Чего молчишь?

– Не хочу мешать тебе быть одной.

– Ну и ладно.

– Ну и ладно! – Трэйси обиженно надула губы, поняла, что Бадди все равно не видит ее, и обиделась на него сильнее. – И в колодец сам полезешь! – она снова прислушалась. Тишина, даже шагов, кажется, нет. «Черт!» Трэйси резко обернулась. Бадди шел позади, отстав от нее шагов на десять.

«Вот так уже лучше, – решила она, гордо поднимая голову, – сказала же, что не хочу ни с кем общаться, значит, не хочу». Пару минут ей удавалось занять себя гордостью за саму себя, затем в голову снова полезли тяжелые мысли. Отец. Мать. Фильм, который она сегодня увидела. Женщина на экране, давшая ей жизнь, была совершенно другой, нежели на фотографиях. «Даже странно… Или в этом нет ничего странного… Черт! И почему стоит только остаться одной, и в голове всегда одно и то же?!» Трэйси снова обернулась. Бадди отстал. «Вот так и иди!», – подумала она, однако когда вокруг начал сгущаться туман, сбавила шаг, подождала пару минут, убедилась, что Бадди не спешит догонять ее, и обернулась.

– Все, ладно, я больше не хочу быть одна, – Трэйси дождалась, когда он дойдет до нее, огляделась. – Как думаешь, этот колодец – может, он где-то с краю?

– В фильме он был в самом центре тумана. – Бадди тоже огляделся, пытаясь решить, куда идти дальше. – Думаю, нам туда, – он указал в сторону, где туман становился более густым, кустистым, непроницаемо-белым.

Трэйси не ответила, лишь осторожно пожала плечами, прислушалась. Ничего. В фильме был треск, белый шум. А здесь мертвая тишина. И еще туман, который сгущается, обволакивает, обвивает ноги, поднимается выше, застилает глаза. Трэйси спешно схватила Бадди за руку, боясь, что если они пройдут чуть дальше, то она уже не сможет его увидеть, а искать по голосу… Кто сказал, что этот туман не поглотит голос?!

«Нет! – гневно подумала Трэйси. – Блуждать здесь одна я не собираюсь!»

«Ага, а в колодец, из которого и поднимается этот туман, ты спустишься не колеблясь?» – тут же прозвучали в ответ собственные мысли.

«Ну…» – Трэйси замялась. Ответа не было. Действительно, идя сюда, она была готова спуститься в черный, сухой колодец, но почему-то не думала, что там будет туман.

«Конечно, не думала! Ты ведь никогда не думаешь!» – услышала Трэйси внутри головы собственный голос.

– Бадди? – позвала она, боясь, что скоро уже не сможет видеть его лица. – А этот колодец… Думаешь, если спуститься в него, то это что-то даст? – она вздрогнула, почувствовав, как что-то коснулось ноги. Или же это просто разыгравшееся воображение? – Думаешь… – Трэйси взвизгнула, крепче прижавшись к Бадди. – Клянусь, что-то есть у нас под ногами!

– Да это, наверное, просто песок.

– А если нет? – Трэйси почувствовала запах машинного масла. В памяти появился старый пикап отца, веревка, которая лежала в багажнике, казалось, всю жизнь. Странно, но это помогло ей успокоиться. Осталось лишь волнение. – А может, фильм, увиденный сегодня нами, действительно был подделкой? Может, и нет никакого колодца? Может… – Трэйси почувствовала, как Бадди потянул ее в сторону.