Текст книги "Урус-хаи"
Автор книги: Виталий Рольщиков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)
– Не, это не кардиналы. У тех плащи красного цвета, как фонари на публичных домах в Амстердаме. Эти же в чёрных балахонах, как вороны,– возразил Герман.
– А у папы римского какая форма – чёрная или красная? – проявил любознательность юный Люкс.
– Белый с золотым, и мантия, и шапка. Католики её тиарой называют – ответил Викрант.
– А, что означают эти цвета?– снова полюбопытствовал Люкс.
Адмирал попытался ответить, но его опередил Генрих.
– А то сам понять не можешь. Белый – капитуляция, жёлтый – перед шлюхами. Отец Чезаре Борджиа это доказал.
– Стоп, они не на байках. Они на лошадях – не отрывая бинокля от глаз крикнул Механик.
Все присутствующие снова принялись изучать приближающийся отряд наездников.
– На лошадях?! В балахонах?! Отделение?! Здесь?! Камрады, да ведь это назгулы! – осенило Генриха.
****
Неутомимые кони Девяти Кольценосцев мчались по бескрайней степи. Ангмарский Король-Чародей мечтательно вздохнул:
– Вот наведаемся к Рунному Морю, выясним, что за чушь там произошла, а затем... Эх, Сереброгривый, Сереброгривый... Я ведь тебя тащил, надеялся, что спасу. Ты служил мне верно пятьдесят лет! О, проклятые Хранители, право, когда я вас поймаю, вы будете целовать мне руки и молить о пощаде!
Внезапно его конь остановился, поднялся на дыбы и визгливо заржал. Назгулы кое-как успокоили своих испуганно косящих глазами коней. До них донесся странный рокот, а затем...
Из клубов пыли появились невероятные чудовища.
Король-Призрак почувствовал, как его волосы встают дыбом.
Он сражался с чудовищами подземелий, он не раз и не два дрался с вышедшими из-под магического контроля монстрами – творениями лабораторий Саурона, но эти существа...
В этот момент глаза короля назгулов превратились в два огромных круга. Из клубов пыли показалось чудовище. А на его спине сидел... сидел... ЧЕЛОВЕК! Человек с бритой головой и в одежде из кожи неизвестного зверя.
– Вот бы мне забрать для себя это диковинное животное... – завистливо подумал бывший король Ангмара.
******
– Назгулы? Не может быть – заявил Герман.
– Сам посмотри – и с этими словами неосторожный Механик, не глядя, протянул Герману бинокль.
Попытка повысить диоптрии боевого товарища пагубно сказалась на его другом органе чувств – слухе. Удар плотной оправой окуляра пришёлся Герману прямо в левое ухо. А рука у Механика всегда была твёрдая.
– Совсем спятил, Мех! – крикнул Герман, вырвал у него бинокль и попытался разбить о голову благодетеля. Его ничуть не смутило даже присутствие каски на импровизированной наковальне. Механик отклонился в сторону и удар пришёлся Люксу в грудь. Тот ойкнул и отскочил. Впрочем чуть было не вспыхнувшая драка была в зародыше погашена объединёнными силами присутствующих родноверов.
– А ну прекратить, ишь развоевались!– рассердился Адмирал.
– И то верно – добавил Генрих – Вон улайров валить надо, а они друг дружке рога сшибают. Совсем совесть потеряли.
– И как именно ты собираешься их валить?– ехидно спросил Люкс, потирая ушибленную грудь. – Они – бессмертные и неуязвимые. Их не то, что свинцовая пуля – термоядерный детонатор не возьмёт. Назгула прикончить – серьёзная проблема. Один такой ворох тряпок на коне с зубочисткой – переростком, любого нашего с автоматом и в броннике порубит в мелкий фарш.
-А ты как предлагаешь мочить назгула, о, великий юный критик?– с не меньшим ехидством спросил Адмирал.
– Смерть Назгула в кольце...
– Ага, а кольцо в яйце, а чёртовы яйца на обычном месте. Люкс, короче ничего не получится. Подумай сам, ты добровольно позволишь отрывать себе яйцо? Вот, значит и назгул не позволит,– заключил молотоносец.
Потрясённый вопиющей неграмотностью друга, Люкс, молчал не смея возразить. Воспоминания о болезненных оплеухах, полученных за безуспешную попытку расшифровать руны на рукояти молота, были слишком свежи в памяти, а точнее в голове, а ещё точнее, в ушах и затылке. Он робко попытался возразить, но наткнувшись на многообещающий взгляд Кузнеца, не посмел раскрыть рта. И лишь его возмущённый взгляд говорил о борьбе, происходящей между сердцем в груди и душой в пятках. Душа одержала решительную победу.
Адмирал, решив, что соответствующий факт был исключён из фильма по соображениям цензуры, подумал:
– Вот сионисты проклятые, показывают нам всякие сказки, а в действительности всё куда сложней. И как оторвать яйца этому терминатору и Бэтмену в одном флаконе, у которого к тому – же скверный характер. Да он к своим тестикулам никого из ребят не подпустит, даже если он из этих... Впрочем, даже если подпустит, то ребята у меня не такие, или такие?– опасливо подумал Адмирал и осторожно взглянул на бойцов – Нет, не такие, – вздохнул он облегчённо.
Одним движением он соскочил с капота джипа, на котором сидел, одёрнул гимнастёрку и громко приказал.
– Слушай мою команду! Назгулов нам не прикончить, но скрутить можно. Приказываю: Схватить этих сионистов и сделать им полное обрезание. Отрезанное под расписку сдать мне, для отчётности. Исполнять!
Из всех присутствующих лишь Люкс и Генрих неплохо знали канонический текст, но Люкс затравленно молчал, а Генриху требовалось время, чтобы справиться с потрясением от такого безграмотного приказа. Сперва он не мог сосредоточиться, а потом начавшийся спор ввёл его в ещё больший ступор.
– Сам их кастрируй! – возмутился Герман – Мы бойцы за счастье русских людей, а не евнухозаготовители. Обрезание – удел наших естественных врагов.
Остальные дружным ворчанием поддержали сделанное заявление. Адмирал собирался сказать что-то резкое, но дискуссия развития не получила.
Ее прервало сообщение наблюдателя о том, что назгулы всего в паре сотен метров.
Редкой цепью отряд борцов за чистоту арийской крови кинулся навстречу птенцам Мордора.
И начался бой.
****
Назгул поднял коня на дыбы и с размаху опустил меч на противника. Чёрный, как непроницаемые морские глубины, клинок, казалось, поглощал свет и лишь чёрный кахолонг на хвостовике траурно фосфоресцировал тёмным сиянием. Со свистом расступился рассекаемый воздух. Полёт алмазной прочности лезвия чётко обозначил дирекцию – на голову непонятного пехотинца в тонком, будто пергаментном, шлеме и в странных доспехах, обтянутых тканью. По неизвестной причине тот не стал делать унизительных попыток убежать, или хотя бы отскочить в сторону. Вместо этого он поднял навстречу разящей стали свой верный АКМ.
Руки Змея крепко сжимали оружие: правой за ясенёвый приклад, а левая побелевшими пальцами охватила ещё горячий ствол и тёплую газоотводную трубку.
Заговоренная сталь мрачного меча, откованного своему любимцу лично Гортхауром и закалённого в крови перворождённого вошла в конфликт с продукцией ижевских оружейников. К сокрушительной силе удара назгул добавил вес своего тела и верного чёрного коня. Металл впился в металл и обжигающие искры снопом полетели в стороны. Сверкание родившихся мельчайших частичек металла было настолько ослепительно, что заставило Змея на миг зажмуриться и закрыть красные от постоянного недосыпания глаза. Пусть их полёт был коротким, а жизнь недолгой, но своё светлое дело они сделали.
Ибо тысячелетняя, лютая ненависть назгула к свету и бесцельное существование в непроницаемом мраке покоев Дол-Гулдура, сыграли с ним злую шутку. Слишком давно его зрачки не видели мистического восхода солнца и не провожали утомлённым взглядом его закат, с тех пор как оно садилось за горы родного Андуниэ. Последователь Моргота издал крик боли, скорее напоминающий визг раненого секача. И вновь поднялась рука с зажатым в ней мечом, но на этот раз не для удара разящей гранью. Нет, пыльным рукавом чёрного хитона, он инстинктивно заслонил глаза и лицо, дожидаясь, пока пройдёт невыносимая боль от зрелища мириадов частичек стали, на глазах у него превратившихся в расплавленный металл, вспыхнувший ослепительным жёлтым светом.
Этой грубой ошибки было вполне достаточно опытному Змею, чьи глаза были гораздо привычней к ярким вспышкам.
О, эти глаза видели много такого, что мужественное, но доброе сердце Змея совершенно не принимало. Когда они принадлежали ещё юному выпускнику – лейтенанту, они смотрели на редкие цепи грязных душманов, в халатах до боли напоминающих одеяние киношных басмачей. Тогда моджахеды передвигались перебежками и вели неприцельный огонь, периодически залегая среди редких валунов и низкой травы. Впрочем, слишком много чести для религиозных фанатиков. Во имя правды надо отметить, что на врага в основном глядел лишь правый глаз вчерашнего выпускника бронетанкового училища, второй был крепко зажмурен, чтобы не мешать целиться из новенького АКМа. Другого оружия не было, заклинившая башня сделала 125-мм орудие и пулемёт всего лишь несерьёзной декорацией к разыгрывающейся трагедии. Грубый приклад так и норовил занозить его ладони во время отдачи.
После боя дульным срезом своего автомата он беззлобно тыкал душмана, повешенного за шею на неизолированном проводе, где роль перекладины исполняла задранная под максимальным углом пушка его отремонтированного танка.
Видели эти глаза и чеченский позор 1995 года, когда многочисленная необученная орда людей, абсолютно не желающих воевать за чуждые лозунги, исправно погибала в основном из-за своего собственного идиотизма, бездарности командиров и предательства правителей. Вновь на противника Змею приходилось смотреть лишь одним глазом. Его правая ладонь любовно поглаживала отполированный приклад незаконно вывезенного из Афганистана АКМа. Теперь он недоумённо глядел то на почти прорубленный ствол верного автомата, то на совершившего это деяние самоубийцу в опереточном костюме Смерти из детских сказок.
Решение было мгновенным: отступив на один шаг, Змей тремя выверенными до миллиметра движениями выхватил свой клинок, машинально ощупал грань лезвия. Всё нормально – не затупилась.
Опомнившийся назгул отнял руку от глаз и развернув меч горизонтально, с нечеловеческой силой толкнул оружие вперёд, нанося в этот раз колющий, а не рубящий удар.
Приближаясь к горлу взводного, острие зловеще вспарывало воздух своим навершием в форме четырёхгранной иглы. Змей отбил выпад навеки замолчавшим АКМом и взмахнул зажатым в правой руке клинком. В короткой багровой вспышке автоматной очереди, выпущенной Викрантом в соседнего назгула сверкнуло бритвенной остроты лезвие работы кабульского усто – мастера – оружейника.
Сам воздух одобрительно свистел рассекающему его смертельному оружию с шестнадцатью профильными зарубками на длинной рукояти.
Бывший нуменорец неловко покачнулся в глубоком седле и схватился руками за кольчужный коиф в районе горла.
Между пальцев в чёрных кожаных перчатках полилась самая обыкновенная красная кровь. Теряя стальные стремена, слуга Моргота обрушился на землю безвольным кулем.
Лежавшие неподалёку ещё три назгула и их стремительно улепётывающие собратья дали понять Змею, что бой завершён.
Носовым платком комвзвода обтёр кровь и достал перочинный ножик. Прочная древесина плохо поддавалась дешевой китайской подделке под швейцарский раритет, но скоро рукоять дополнила свежая – семнадцатая зарубка. Змей любовно погладил нержавеющую поверхность своего клинка грубой ладонью.
В 1988 году он отдал кабульскому оружейнику свою месячную зарплату, премию и тридцать серебряных монет с профилем австрийской императрицы Марии-Терезии. Монеты были им найдены у убитого араба – наемника. Один из солдат, в прошлом недоучившийся студент истфака, объяснил, что в глухих местах Саудовской Аравии такие ещё в ходу.
Помнится, Змей тогда сильно удивился полустёртым талерам, но увольнительную эксперту – нумизмату оформил быстро. Работа длилась долгих три недели, вместо запланированных нескольких дней. Добросовестный оружейник, чьими шедеврами в своё время гордился сам Тараки, никак не мог подобрать правильный сплав.
Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Создавший столько сабель и кинжалов, что их хватило бы на вооружение небольшой средневековой армии, оружейник никогда не сталкивался с таким заказом. Правда, по окончании священнодействия подбора пропорций, неспешного литья и закалки в таинственной среде, изделие получилось прекрасным.
Оно радовало души даже самых закоренелых дембелей из части. Рукоятка из сердцевины векового ливанского кедра обошлась гораздо дешевле – всего в три монеты. Столяр был достоин каждой крупицы серебра в этих старинных изделиях Венского монетного двора. Оружие превратилось в грозное продолжение руки.
За прошедшие с тех пор двадцать долгих лет оно не подвело бывшего лейтенанта ни разу. Змей ещё раз провёл усталой рукой по острой грани лезвия и отправил боевого спутника в чехол. Изношенные застёжки с металлическим звоном стукнулись друг о дружку и были зафиксированы в привычном положении. Взводный бросил утомлённый взгляд на перевязывающего рану на плече Адмирала, на пытающихся поймать бесхозных лошадей парней и улыбнулся. Правой рукой он любовно поглаживал прочную деревянную рукоятку принесшей ему эту нелёгкую победу сапёрной лопатки.
*****
Саурон круглыми глазами смотрел в палантир. То, что показывало древнее творение позабытой нуменорской магии, было невероятно...
Он воззрился на переминающиеся перед троном три полупрозрачные фигуры. Молча кивнул огромному орку. Тот выбежал из зала, послышались отрывистые приказания.
Наконец орки внесли в зал троих связанных людей, положили на пол.
Движением ладони Саурон отпустил орков, встал с трона и прошелся вокруг пленников. Поднял руку. Зазвучала жуткая музыка.
Один из призраков, покачиваясь в воздухе, поплыл к раскрывшему в беззвучном крике ужаса рот пленнику. Белая дымка медленно ввинтилась в рот пленника.
Другой пленный, рослый воин, сжал зубы, глядя на Саурона полными ненависти глазами. Призрак назгула навис над ним. Из дымки, окружавшей привидение, выдвинулось щупальце, коснулось правой подмышки пленника. Несчастный зашелся в смехе – это и требовалось назгулу.
Саурон достал длинный черный кинжал, перерезал путы на руках пленников.
Вскоре обретшие тела назгулы стояли на коленях перед темным повелителем.
– Докладывайте – мрачно кинул Саурон. – Ты, правитель мертвого города Перот, начинай.
– Повелитель... – назгул откашлялся – эти люди, с которыми мы сражались, совсем не из Средиземья. Абсолютно. Мы по вашему повелению бывали во всех краях, кроме разве что западных земель за морем. И никогда не встречали таких странных людей!
– Что вы думаете про это, повелитель южной империи Фуамар? – обратился Саурон ко второму назгулу.
– Я полагаю, что можно попробовать переманить этих воинов на свою сторону... Или же возможно, их отправили по приказу короля, чтобы узнать, что это за неведомые земли.
– Что? – прищурился Саурон.
Третий назгул, бывший некогда одним из прославленных полководцев Средиземья, заявил:
– Я думаю, что пропажа орочьей армии многое объясняет. Возможно, алхимики и колдуны по повелению короля страны, находящейся где-то там – может, за морем, может, вообще в Иномирье, занимались исследованиями... и произошло перемещение королевства в Средиземье. Тогда можно допустить, что воины этого короля приняли нас за своих врагов. Тем более мы напали первыми.
– И что? – поинтересовался Саурон.
Правитель Перота сказал:
– Лично я бы отправил следопытов в эти земли и приказал им, ничем себя не выдавая и не конфликтуя с местными, узнать, можно ли заключить союз с новым королевством. Оружие этих воинов здорово бы нам пригодилось... Особенно учитывая, что у них есть клинки, способные убить назгула. Ведь именно так пал наш Пятый кольценосец...
– ЧТО-О? – вопль Саурона разнесся под сводами Минас-Моргула. – 'И падет пятый кольценосец от клинка, скованного в ином мире, рожденного в огне пламени неведомой горной страны, где вечно гремит война. И окажется одно из Девяти колец в руках рожденного иной землей... И рухнет власть Тьмы...'. Немедля сообщить всем капитанам орков! Сообщите, что тех, кто принесет головы воинов иного мира, я возьму в личную гвардию. А того, у кого окажется Пятое кольцо – доставить живым.
– А если он погибнет? – спросил полководец.
– Нет – бросил Саурон – кому, как не вам про это знать? Пока он носит кольцо, смерть ему не грозит.
Назгулы вышли.
– Но надо постараться, чтобы рожденный в ином мире сам присягнул мне... – тихо прошептал Саурон.
ГЛАВА 3 На далеком юге.
Средиземное море.
Солнце скрылось за горизонтом. Лайнер «Миннесота» вошел в Гибралтарский пролив.
Орландо Блум стоял у борта корабля и задумчиво смотрел то на небо, то на воду.
– Что происходит? – поинтересовался Элайджа Вуд.
– Посмотри на море.
– И чего тут интересного?
– А то, что погода какая-то неестественная... – проговорил Блум. – Не средиземноморская...
Небо над беседующими артистами заиграло странными вспышками...
****
Бледный диспетчер английской военной базы в Гибралтаре повернулся к напарнику.
– Коллайдер продолжает глючить... Что там?
– Ученые все отключили, но аппарат еще фонит.
– И что там?
– Уменьшается зона выбросов. В России исчезла стокилометровая зона с несколькими городами – это был первый удар, в Австралии исчез горный хребет вместе с пятидесятимильной зоной пустыни и городком Алис-Спрингс, а вместо него появился крупный лесной массив, в США исчез целый район – Гарлем.
– Это прекрасно, – заметил напарник – Никогда не любил тупых чернокожих. Надеюсь, там, в параллельном мире, их заставят работать.
– Точно – засмеялся диспетчер и продолжил – короче, последний выброс был здесь. Исчезла зона в милю. Вот там.
– Проверь, как с кораблями там?
– О, черт! Пропал американский пассажирский лайнер Миннесота, а также французский патрульный катер...
Город-порт Миласса (где-то на юге Харадрима)
Орландо Блум проморгался от яркой вспышки. И застыл. Лайнер стоял в порту очень странного города. Слышались вопли ужаса на небольших парусниках и среди разбегающихся людей в гавани. Некоторые из обитателей утлых суденышек прыгали в воду и плыли к спасительному берегу, подальше от страшных железных гор.
. – Элайджа, ты что-нибудь понимаешь? – спросил Орландо.
– Черт его знает! – пробурчал Вуд, опасливо косясь по сторонам. – Представляю, что старина Джексон скажет.
– Знаешь... Я читал книги профессора, – прокомментировал Блум – когда вживался в роль Леголаса. Хочешь, верь, хочешь нет, а этот мир весьма напоминает Средиземье... Поверь мне, я чувствую особенную, мрачную атмосферу.
– Что делать будем? – побледнел Вуд.
– Думать. Что нам остается делать? Здесь на корабле есть несколько журналистов. Придется вести себя так, как будто ничего особенного и не происходит.
И тут к артистам подошла журналистка Мелисса Карпини. С интересом взглянула на город.
– Что это такое? – удивленно протянула она – Это совсем не Ницца!
– Да, это не Ницца – согласился Блум.
Французский патрульный катер La Capricieuse – 'Капризуля'
На французском патрульном катере 'Капризуля' была объявлена боевая тревога. У двух скорострельных пулеметов замерли расчеты, провернулась и застыла башенка с артиллерийскими установками.
Командир, немолодой уже капитан-лейтенант Огюст Франсье изучал в сильный морской бинокль незнакомый ему берег, тем же были заняты и старпом с сигнальщиками...
В этот момент раздался телефонный звонок:
– Чего стоим, кого ждем? – нервно спросил из моторного отделения лейтенант-механик... По непонятной причине в момент переноса дизеля вдруг резко остановились. От толчка механик сильно ушибся головой о какие-то маховики...
У правого пулемета молодой старшина из Эльзаса напряженно всматривался в берег, казавшийся ему странно знакомым...
– Майн Готт, это же Дальний Харад, страна пиратов и людоедов!!! – пробормотал он про себя по-немецки.
В детстве он зачитывался творчеством Профессора Толкиена и вот теперь узнавал места, виденные им только на картах...
Командир напряженно вглядывался в незнакомые ему берега. Вдруг его внимание привлекло нечто, видневшееся с левого борта. Присмотревшись, он разглядел силуэт старого броненосца. Черный корпус, две высокие желтые трубы, двухорудийные башни на баке и корме... И белый флаг, рассеченный синим крестом, на гафеле грот-мачты...
– Да, таких уже тысячу лет, как не строят – произнес он чуть слышно.
-Вы это о чем, месье капитан? – спросила его старпом. Старший офицер, Ирэн Жакоб (для семьи – Ирина Яковлева) была потомком русских эмигрантов, офицеров флота. Поэтому ее выбор, где служить, был предрешен с того самого времени, когда женщинам было разрешено служить на боевых кораблях французского флота.
– 30 градусов на левый борт, в полутора милях от нас неопознанный корабль. Похоже, это по вашей части, Ирэн.
Вглядываясь в окуляры 40-кратного прицела, Ирэн отрывисто произнесла:
– Русский. Эскадренный броненосец "Император Александр III". Под Андреевским флагом. Главный калибр направлен на нас. Боже, что он здесь делает??? Его же нет уже больше ста лет!!!
Этот корабль был для нее не просто боевым кораблем. На нем в 1905 году во время памятной Цусимы служил инженер-механиком ее прадед... С него и началось ее увлечение историей русского военно-морского флота. Как величайшая семейная реликвия из поколения в поколение передавалась старая, выцветшая фотография броненосца на рейде Кронштадта...
Тут один из матросов обратился к капитану и протянул бинокль.
– Посмотрите, что там такое, ровно по корме от нас?
– Сейчас – сказал капитан, принимая бинокль – Поднимайте белый флаг в знак мирных намерений.
Капитан направился к корме, посмотрел в бинокль. Нахмурился.
– Радист! Это пассажирский лайнер "Миннесота". Попробуйте связаться с ними.
– Есть, мсье!
Броненосец « Император Александр III»
Капитан 1-го ранга Николай Михайлович Бухвостов поднялся на ноги. Помотал головой.
– Уф, похоже, японские торпеды пролетели мимо... – перекрестился он и услышал растерянные крики матросов. Бухвостов огляделся и окаменел, в прострации рассматривая незнакомый берег. К капитану подлетел какой-то матрос.
– Ваше высокоблагородие, там...
– Что?
– Неизвестный миноносец! С французским флагом. Они только что подняли белый флаг.
– Так! – распорядился капитан Бухвостов – Готовьте шлюпку. Немедленно проверить состояние корабля, подготовить пушки к бою.
Через полчаса он поднимался на палубу незнакомого корабля...
****
Экипаж корабля «Александр III» взволнованно наблюдал за подходящим катерком, на котором прибывали переговорщики... Всех волновал вопрос:
– Кто же это там на загадочном корабле? Может это громадная подводная лодка вроде 'Наутилуса'?
Один матрос, из образованных, спорил на вечерний чай, что там французы (ну а кто же ещё – про "капитана Немо" француз-то писал!).
С ним не соглашались, мнения разошлись – одни думали, что это немцы, другие – что англичане. Катерок, между тем, становился всё ближе...
И вот на борт броненосца вместе с капитаном поднялись два человека в очень необычной форме.
В этот момент матросы русского броненосцы испытали второе потрясение: один из членов экипажа таинственного корабля оказался... молодой красивой девушкой!
Инженер-механик Феоктист Чуфарин, выбравшийся на палубу для доклада капитану о состоянии поврежденного залпами самураев корабля, вытаращил глаза.
Матрос Кошкин тронул механика за рукав и шепнул:
– Слухай, Феоктист Иваныч, а девица красна-то на вас, ваше благородие, как две капли воды похожа, только усов нету!
*****
Капитан-лейтенант Огюст Франсье и Ирэн Жакоб переглядывались, в свою очередь рассматривая матросов с 'Александра Третьего'.
– Что будем делать? – спросил по-французски Огюст.
– Кхм... – кашлянула Ирэн – Полагаю, вам и карты в руки. Вы же капитан. А я буду переводить. Тут народ весьма своеобразный, про феминизм еще не слыхивали.
– Приветствую героических матросов российского флота Его императорского величества! – произнес Огюст.
Ирэн быстро перевела.
Бухвостов усмехнулся и спросил:
– Скажите, где это мы? Я бывал в Осаке и Нагасаки еще до войны, и могу поклясться (Бухвостов обвел рукой неведомые берега) – это совсем не Япония. Что это, кашалот его раздери?
Огюст набрал воздуха в грудь и выпалил:
– Мы находимся в Харадриме, стране пиратов и людоедов!!!
– Юго-восточная Азия? – не понял Бухвостов.
– Нет... – мрачно протянул Огюст. Это... – француз замялся пытаясь подобрать соответствующую фразу.
На помощь пришла Ирэн Жакоб.
– Это означает, что нас клюнул жареный петух – пояснила она. – И нам надо выбираться из той ситуации, в которую нас загнали любознательные ученые.
– Зимфрен Кардаль или Робур-Завоеватель воздуха? [4]4
Герои романов Жюля Верна
[Закрыть]– поинтересовался какой-то начитанный офицер.
– Точно, они самые! – обрадовалась Ирэн.
– Смотрите! Смотрите! – загалдели матросы, показывая на море – там к кораблям направлялся большой лайнер.
– Это пассажирский лайнер 'Миннесота' – пояснил Бухвостову Огюст. – Сейчас его капитан пришлет за нами шлюпку. Устроим совет и будем решать как поступить. Также госпиталь 'Миннесоты' готов принять раненых матросов.
– Инженер-механик Чуфарин! – пролаял Бухвостов – Немедля доложить о состоянии броненосца! Доктор Петр Павлович Юрьев, что там у нас с ранеными?
– Около сотни, ваше высокопревосходительство! – отозвался доктор. – Очень много тяжелых.
– Так – констатировал Огюст – Наш врач, Жак Моле, тоже прибудет на 'Миннесоту'. Все-таки кафедра военно-полевой хирургии за плечами.
Пассажирский лайнер 'Миннесота'
Капитан пассажирского лайнера Джеймс Браун стоял у борта и нервно грыз мундштук своей любимой трубки. Собравшиеся на палубе туристы возбужденно обсуждали произошедшее. Кто-то горячо доказывал, что это 'несомненно, параллельный мир!'
А Браун думал об ином – что предстоит непростой разговор с двумя капитанами – с французского катера и... броненосца 'Император Александр Третий', прибывшего в эту гавань прямо с Цусимы. Также требовалось принять на борт раненых матросов броненосца.
Рядом с капитаном топталась группа медиков и санитаров из числа пассажиров.
От старинного броненосца отвалили баркас и несколько спасательных шлюпок, отправленных Брауном за ранеными на 'Александре III'
В наушниках капитана зазвучал голос судового врача Питера О'Брайена.
– Кэп, ранения очень странные. Осколочные, размозженные, огнестрельные. Да и сам броненосец выглядит так... словно...
– Что?
– Словно броненосец выдержал тяжелый бой с кем-то. Как вы это объясните?
– Знаете... – протянул Браун – 'Есть много вещей на свете, друг Гораций, что не снилось нашим мудрецам...' Первое – требуется оказать помощь раненым матросам. Ясно?
Затем Браун стал разглядывать берег моря и постройки непонятного, какого-то средневеково – сказочного города.
****
Через пару часов в кают-компании 'Миннесоты' собрались три капитана.
Старпом Ирэн Жакоб стояла у стола, готовая переводить для Огюста и Бухвостова с английского на французский. Только что она поведала свою версию произошедшего.
Три капитана задумчиво рассматривали грубо нарисованную старшиной Винкельманом карту Средиземья. Бухвостов протянул:
– История, которую вы рассказали... весьма и весьма неправдоподобна. Я сам счел бы любого поведавшего мне ее пациентом скорбного дома. Однако сейчас я сам участвую в этой истории. Вопрос: являюсь ли я безумцем?
– Скорее, персонажем фантастического романа – улыбнулась Жакоб.
– Да, мадемуазель – усмехнулся Бухвостов. – Можно и так сказать. Но это лучше, чем гнить у Цусимы на дне Желтого моря. Ваша история поразительна, но я верю вам. Ибо откуда простой французской девушке знать такие подробности из жизни инженера-механика Феоктиста, как то, что он побил японского моряка-каратиста в таверне Иокогамы или про то, что я и он иногда любим выпить на вахте и побеседовать о том да сем? Итак, ваше мнение, коллега? – обратился Бухвостов к Огюсту.
– Ремонтная команда, думаю, закончит работу через пару часов. Там работает и команда моих водолазов-аквалангистов.
– Превосходно. Ваше мнение, Джеймс Браун?
– Мое? – Браун вынул трубку изо рта. – Мое мнение таково – сейчас толпы фанатов фильма 'Властелин Колец' в нашем мире выстроились в очередь, чтобы вздернуть под торжественную музыку на виселицу ученых. Вот что!
Тут вбежал мичман с 'Александра Третьего' Николай Николаевич Баранов 3-й, поставленный на вахту на борту лайнера.
– Сигнальщики с нашего 'Александра' передают, что там, на берегу, в неизвестном порту, собираются солдаты! Их корабли – по-моему, корветы или бригантины, поднимают паруса... Похоже, нас атакуют. Связаться с берегом не получается! На сигналы о мирных намерениях, как передают с французского катера, их фрегат ответил залпом огненных шаров!
– Что ж. – Бухвостов встал, перекрестился: – Если они хотят войны – будет им война, если желают мира – будет им мир.
Город-порт Миласса. Резиденция наместника.
Наместник города Милассы Рувалак Хряпки был в бешенстве. Неконтролируемая ярость полыхала в его опаловых глазах. Впервые во время его вот уже полувекового правления важным портовым городом в гавань осмелился войти ВРАГ. Именно так – подлый, коварный враг!!! Но как он пробрался мимо Морского Патруля? Как? Ведь такие громадные корабли не заметит только слепой! Да и замысли предательство кто-то из офицеров Патруля – Хряпки немедленно бы узнал об измене... Наместник прикрыл кожистые веки. Стоявший рядом офицер осторожно сглотнул, покосился в окно, где посередине гавани виднелись три железных корабля.
– Небось самый большой под завязку набит неприятельскими солдатами... – подумал офицер. – Почему они не начинают атаку? Почему не высаживают десант? Люди сейчас перепуганы – приходи и бери нас голыми руками...
– Посадить на каждый из наших кораблей по полсотни лучших рубак и по пять огнеметателей! – распорядился Хряпки – И немедля разыщите волшебника Пустовойта – пусть разберется, каким ужасным колдовством движутся и плавают эти железные корабли.
– Есть, высокочтимый и всеславный! – пролаял солдат и выбежал из роскошного зала наместника.
Наместник довольно усмехнулся, уселся в свой трон – кресло, обтянутое пурпурной кожей, с вызолоченными ручками и ножками. И принялся ждать.
Он представил себе, как маг Пустовойт читает заклятия, как эти жуткие корабли погружаются в пучину, как добивают солдаты из луков плывущих врагов... Как он, наместник, допрашивает перепуганного, оборванного вражеского адмирала. И награда, благоволение из рук короля... Новый титул... Да, Потрясатель моря весьма подойдет! – улыбнулся своей мечте наместник.
