Текст книги "Будь здоров"

Автор книги: Виталий Башун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА 5

И что бы вы думали? Конечно же я поперся в этот клятый ресторан провожать голодную Свенту. О еде, честно, даже не думал. Некоторое время мы шли молча, и, чтобы прервать затянувшуюся паузу, я спросил:

– Свента, а когда ты успела перенести вещи из гостиницы и переодеться? У тебя магическая безобъёмная сумочка?

– Ох, Филин! Какой же ты невнимательный!

– Хм…

– Да не ко мне. Хотя конечно же мог бы и оценить мой наряд: «Ах, Свента! Ты в этом платье выглядишь божественно! Оно тебе так к лицу! А эти рубины, мягко переливаясь в свете магических светильников…» Ладно, ладно. Не ворчи. Я имела в виду другое. Из тебя плохой разведчик – ты не заметил моё сопровождение. Думаешь, мама с папой и впрямь отпустили меня в столицу в гордом одиночестве? Щаз. Они приставили ко мне тайную охрану. Я, естественно, сразу всех вычислила, переговорила с капитаном и решила – пусть себе сопровождают. Главное, чтобы не мешали. Теперь ты, наверное, уже догадался? Да, я подала знак доставить мои вещи в общежитие, что и было сделано, пока мы заселялись. Кстати, а где остановился ты? Не спорь – это им нетрудно, а мне ничего не стоит. Пока мы ужинаем, твои вещи в целости и сохранности будут переправлены в общежитие.

– Как всё просто. А сумочка у тебя, значит, обычная?

– Обычная… магическая безобъёмная. Но таскать в ней свой гардероб – увольте! Так, разные мелочи, полезные любой девушке: помада, пудра, зеркальце, пара кинжалов, кастет, дюжина метательных ножей… – как само собой разумеющееся, перечислила Свента.

Ресторан, к которому мы подошли, был небольшой, уютный и… жутко дорогой. Как истинный благородный в …дцатом колене я, вероятно, должен буду взять на себя все расходы по назревающему банкету, но на подвиги, в том числе предписанные правилами и традициями, меня уже не тянуло. Я, что ли, приглашающая сторона?! А вот закажу чёрный хлеб с чаем, и всё. Даже два! Чёрных хлеба. И не от жадности это. Меня просили проводить – я проводил. Моя миссия на этом, считаю, выполнена. Точка!

Эта язва, похоже, предвидела мою возможную реакцию, поскольку, не дав мне рта раскрыть рот, сказала:

– Ужин на двоих уже оплачен, так как пригласила тебя всё-таки я. Поэтому расслабься и постарайся получить удовольствие. Отпразднуем наше поступление.

Учтивый лакей проводил нас к столику в углу, покрытому накрахмаленной до звона скатертью и уставленному фарфоровыми тарелочками, салатниками, соусниками, вазочками и прочей посудой с разнообразной закуской. На столовом серебре интимно помаргивали огоньки четырёх свечей, вставленных в подсвечники бронзового фигурного канделябра. Разглядев предложенные деликатесы, я со всей очевидностью понял, что… есть не просто хочется, а очень хочется.

– Горячее когда прикажете подавать? – уточнил лакей, рассадив нас по местам.

– Примерно через час, – ответила Свента.

– Будет исполнено, леди.

Лакей, прислуживающий нам за столом, разлил по бокалам коллекционное вино и деликатно отошёл в сторону.

Свента подняла свой бокал и коротко сказала:

– За наш успех!

Когда спустя некоторое время первый червячок был основательно заморен, Свента перешла к обещанному разговору:

– Филин, а ты вообще знаешь, что Люция вышла замуж за Бермиана? Я была у них на свадьбе. Выглядят счастливейшей парой.

– Совет да любовь! – пробормотал я. – Нет, не знаю. Я три месяца безвылазно проторчал в Брасеро, готовился к вступительным испытаниям.

– А они тебя очень даже хорошо помнят…

Вот язык дамский! Только до свадьбы и смогла удержать его за зубами. Девушка, плачущая в алькове, помните, я уже рассказывал? Ну поговорил с ней пару-тройку раз, и что такого? Да и молодожен, блин, тоже, полагаю, оказался не сдержаннее.

– …и очень сожалели, что тебя невозможно было вытащить из замка. Невеста подробно рассказала, как ты ей помогал, что говорил и что делал. При этом забавно было видеть, как по мере её рассказа жених в изумлении раскрыл рот, а потом, заикаясь, признался, что тоже получал от тебя помощь. А уж когда подошёл один из гостей, парень из нашей схолы, и, услышав, о чём речь, начал выкладывать свою историю, все чуть со стульев не попадали. Кстати, они со старшим братом, которого он чуть было не возненавидел насмерть, теперь хорошие друзья. И он тоже просил передать тебе свою благодарность.

– Спасибо. Я очень тронут, – смущенно выдавил я из себя.

– Знаешь, Филин, я знала тебя раньше только с одной, не самой лучшей стороны. Недавно узнала с другой. Эта вторая нравится мне гораздо больше.

– Это что-то меняет в наших отношениях?

– На самом деле нет. Я и так не собиралась продолжать боевые действия против тебя. Всё! Детство закончилось.

– …сказала пожилая, умудренная опытом прожитых лет женщина, – скептически усмехнулся я.

– Не смешно. Тогда, на свадьбе Люции, я это поняла очень чётко. И хватит смеяться! – Похоже, она здорово оскорбилась.

– Извини. Я не хотел тебя обидеть. Значит, ты обещаешь, что дашь мне дышать свободно и избавишь от своего общества?

– Даю слово.

Огромный, не весь, правда, кусок скалы свалился с моей души.

– И где это горячее?

– Уже несут.

Дальше мы ужинали, болтая о разных пустяках. Всё было фантастически вкусно, и я пожалел, что на стипендию, хоть и королевскую, питаться здесь постоянно вряд ли получится.

Поздним вечером мы вернулись в общежитие и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по комнатам. Самый долгий день в моей жизни, слава богам, благополучно закончился.

ГЛАВА 6

Утро следующего дня началось для меня, мягко говоря, нетипично.

– Филлиниан! Вставайте же! Уже ж пора!

А вставать так не хотелось. Я скорее сова, чем жаворонок. Могу зачитаться интересной книгой допоздна и, если не надо в схолу, встать ближе к обеду, вволю понежившись под одеялом с полчасика-час. Люблю я это состояние умиротворения и расслабленности, когда сладкая дрема причудливо сплетает обрывки сна и реальность и непонятно, что есть что. Тогда сюжеты сновидений, пересекаясь с реальностью, начинают выписывать странные вензеля в попытках сохранить свою фантастическую логику.

Боги! Первое занятие! Опаздываю! Я вывалился из кровати и, ничего не соображая, со всей возможной скоростью бросился одеваться. Остановил меня возглас соседа:

– Филлиниан! Не надо одеваться. Зачем же ж? Лучше уж будет или совсем без одежды, или же в тренировочной.

Эти странные слова заставили меня остановиться буквально на полпути – одна брючина уже была надета на правую ногу, а другая готовилась штурмовать левую. Сознание постепенно прояснялось, и, всё ещё стоя в позе хомяка, натягивающего тесные штаны, я наконец огляделся. В окна комнаты вместе с прохладой вливался предрассветный сумрак, в котором уже не спотыкаешься о мебель, но читать книгу ещё нельзя. Магические часы над дверью показывали пять утра. Оказывается, эту деталь интерьера я вчера тоже не приметил. Ох, не гожусь я в разведку! Пришли мы со Свентой из ресторана без пяти минут двенадцать, почти в полночь. Это же получается, что в лучшем случае я только пять часов спал! Какой кошмар!

– Сен, что случилось? Тебе плохо? – запаниковал я. – До начала первой лекции целых четыре часа – ещё спать и спать…

– Ничего не случилось, – удивлённо ответил Сен. – Просто скоро ж восход солнца – пора начинать утреннюю разминку. А первое занятие завтра. Ты забыл?

– Фух! Ну ты меня напугал. Я уж боги знают что начал думать.

Я снял брюки и, зевая, поплёлся к своей кровати, уже засыпая на ходу. Этот… бугай! И надо же ему было прервать священнодействие – сон, имеется в виду.

– Филлиниан…

– Филин, – поправил его я.

– Филин, я же ж не могу допустить, чтобы вы нанесли вред своему здоровью, пропустив утреннюю разминку.

– Ты.

– Что… ты?

– Мы с тобой на «ты», Сен. Забыл?

– Ой, простите… Прости ж.

– Так ты о чём? Что ещё за разминка и вред здоровью? Только, прошу, покороче, спать очень хочется.

– Вы по утрам не разминаетесь?!

У Сена был столь ошарашенный вид, что мне даже стало отчасти неудобно. Словно меня уличили в том, что я никогда не моюсь и не чищу зубы.

– Ну-у… нет.

– Прости, Филин, но так же жить неправильно. Не по-людски ж. Там, откуда я родом, по утрам разминаются абсолютно все. Как только уж ходить начинают… и пока же ж ходить могут. Ты ж не волнуйся. Начинать никогда же ж не поздно, а я тебя научу. Становись напротив меня и повторяй движения.

Это он, мягко говоря, поторопился. Я даже на секунду не притормозил на пути к вожделенному лежбищу. С радостью булыжника, долетевшего до цели, рухнул на кровать, обстоятельно и надёжно запаковался в одеяло, после чего простонал:

– Сен, ты меня извини, но давай про здоровый образ жизни потом. Вряд ли ты мне расскажешь что-то новое. Меня всю мою сознательную жизнь пытаются приучить к разминкам всяким, тренировкам. Всё, потом. У-а-а-ах! – Я чуть челюсть себе не вывихнул чудовищным зевком и тут же отключился.

Второй раз меня разбудили часа через два. Нет, не комендант. Не нашествие нежити. И ректору тоже не пришло в голову в такую рань врываться в общежитие с отеческой заботой о только что поступивших первокурсниках. Вот именно – Свента! Она явственно обозначила свои намерения грохотом тренированных кулаков в дверь. Деликатный стук изобразила, едрить твои озимые через яровые, как говаривал наш арендатор Ярмиан! Сладкий сон стремительно преобразился в кошмар. Не дожидаясь ответа, нахалка распахнула дверь, вошла в комнату и… застыла, увидев завершение разминки Сена. Там было на что посмотреть. Большое, атлетически сложенное тело Сена не имело бугрящихся, словно надутых, бицепсов. Он выглядело суховато-рельефным и гибким. В данный момент это тело демонстрировало себя во всей красе, совершая текучий каскад красивых и плавных, почти танцевальных движений. Неторопливые и медленные, даже как будто ленивые сменялись стремительными и резкими, как бросок змеи, а те, в свою очередь, логично фиксировались в статичных замысловатых стойках.

Вместе с глубоким выдохом и плавным движением рук он закончил разминку, обернулся к двери и только тогда заметил гостью. М-да… Стоять, раскрыв рот и вперив восхищенный взгляд в Свенту, становится у него ненарушаемой традицией, невольно отметил я. Надо опять отдать ей должное: в тренировочном костюме она выглядела ещё соблазнительнее, чем в платье, хотя, казалось, куда уж больше.

– Что тебе надо? Видишь, мы не одеты? – не слишком дружелюбно, зевая, пропыхтел сонный я.

– Ты боишься соблазнить бедную целомудренную меня? – с деланым смущением потупила глазки Свента. – Не напрягайся. Я зашла вытащить тебя на тренировку.

Затем, повернувшись к Сену, с уважением ему поклонилась и спросила:

– Мое почтение, мастер. Если это не противоречит вашим правилам, скажите, какой схолой сунской борьбы вы владеете?

– Борьбы? – неподдельно удивился Сен. – Я про борьбу ничего не знаю. А это же ж просто разминка. У нас же ей учат с детских лет. Передается от родителей детям испокон веков…

– В таком случае я приглашаю вас на совместную тренировку по рукопашному бою.

– Почту за честь, леди, – прямо-таки задыхаясь от восторга, прохрипел Сен.

Без лупы видно, с радостью атакует в одиночку армию нежити, только намекни Свента о таком своём желании.

– Свентаниана деи Маринаро. Лучше просто Свента. И давай без этих протокольных штучек. Мы ведь теперь студенты и учимся в одной академии.

– Сентаррино ано Саргоссо. Можно просто Сен.

Пока они расшаркивались, я тихо заполз обратно под одеяло в безнадёжной попытке замаскироваться под пустую кровать. Авось уйдут на свою дурацкую тренировку и забудут обо мне навсегда.

– А ты чего разлегся? Живо встал и оделся! Долго тебя ждать?

Вот!.. Слов у меня не хватает выразить всё, что я думаю и чувствую!

– Ты же вчера обещала! – в отчаянии воскликнул я.

– Разумеется, я обещала перестать доставать тебя…

Я было обрадовался, однако рано.

– …но не обещала, что не буду о тебе заботиться. Мы же из одной схолы. Товарищи детских игр и шалостей, – проникновенно сказала Свента.

Боги! Эти опасно весёлые огоньки в изумрудных глазах мне до боли знакомы.

– Я, как твоя схольная подруга, просто обязана помочь тебе. Как ты при таком телосложении… хм… скорее, телоумножении сможешь найти себе невесту? Я ж прямо вся испереживаюсь за тебя!

– А ты не переживай. Выходи сама за меня замуж, вот и решим все проблемы как с поисками невесты, так и с моим телосложением, – нагло заявил я.

– Это предложение? Ах! Я так его ждала! Глазоньки-то все проглядела-а-а! Ушеньки-то все навострила-а-а! Милай, да поцалуй свою невестушку в уста сахарныя-а-а! – Завывая, как профессиональная деревенская плакальщица, и распахнув объятия, Свента устремилась к моему убежищу, достигнув которого резко перешла на деловой тон: – Когда свадьбу сыграем? Дорогой, я предлагаю на зимних каникулах.

В ужасе я чуть в подушку не влез. Целиком. Вместо перьев.

– Свента, прекрати! – простонал я. – И вообще! Отвяжитесь от меня! Я такой, какой есть. Не нравлюсь – проваливайте! Никуда я с вами не пойду!

– Ладно, – отступилась она. – Сегодня спи дальше, но учти, я так легко не сдаюсь.

Слава богам! Свалили. Теперь можно наконец продолжить прерванное важное занятие. Я закрыл глаза, расслабился и очистил мысли, как учил тренер по начальной боевой подготовке. На секунду показалось, что я опять завис в туманном пространстве, как при вступительном испытании. Слои, сгустки, зеркало с гладкой рамой… Потом всё пропало, и я, вероятно, заснул.

Проснулся я бодрым и весёлым где-то часов в десять утра. С удовольствием потянулся, выполз из-под одеяла и направился в туалетную комнату. Сен, уже умытый и одетый, сосредоточенно читал какую-то книгу. После того как и я завершил все необходимые процедуры, на генеральной ассамблее нашей комнаты был принят стратегический план действий на сегодня. Во-первых, получить мантии и книги. Во-вторых, позавтракать. В-третьих, погулять, посмотреть столицу. По моему настоянию в план были внесены изменения: «во-вторых» стало «во-первых», и мы приступили к его реализации.

Студенческая столовая – тошнотка, как ласково называли её студенты старших курсов, прогрызшие в граните науки основательные дыры, – разнообразием и качеством блюд не отличалась и радовала только ценами. Примерно за половину серебряка, то есть от сорока пяти до пятидесяти пяти медяков, можно было основательно пообедать. Так что обычная студенческая стипендия в три золотых короны в месяц, а это сто пятьдесят серебряков, позволяла не думать о хлебе насущном и тратить часть средств на всевозможные удовольствия. А уж наша королевская стипендия в семь корон – помнится, для лекарей обещали именно королевскую стипендию – была и вовсе богатством. Собственно, семь корон – это месячный заработок ремесленника средней руки, но ведь тому, как правило, ещё и семью надо содержать в отличие от студента.

Тарелки свои мы основательно подчистили, голод не тётка, но сосед мой задумчиво пробурчал:

– И кто же ж так над продуктами поиздевался? Так дело не пойдёт. Отощаем же ж. Вот что, готовить будем по возможности сами.

На моё «не умею» последовало обещание научить, на что я и не подумал возражать. Не постоянно же у меня под рукой будет штат поваров, а может случиться, что и трактира поблизости не окажется. Помирать с голоду, будучи не в состоянии приготовить пищу, – это даже не смешно.

– Куда стопы свои направишь, о путник, ищущий удачи? – выйдя из тошнотки, спросил я Сена.

– Так… за мантиями и книгами. Пункт номер два нашего же ж плана.

И мы направили стопы свои в сторону хранилища учебных пособий, магических книг и специальной одежды академии. Там нас встретил старый хрыч – хранитель. Маленький, сухой и согнутый в вопросительный знак, он был похож на чёрного колдуна из страшной детской сказки. Злобно сверкая глазами из-под нависающих кустистых бровей, он сначала придирчиво убедился с помощью магической шкатулки, что мы те, за кого себя выдаем, потом взгромоздил на прилавок наши пакеты, потребовав тут же их вскрыть и сверить с описью.

Нам было положено:

1. Мантия из плотной грубой ткани с эмблемой факультета лекарского дела – 3 шт.

2. Коробочка с подозрительными кристаллами – 1 шт.

3. Тонкая книжечка «Правила поведения студентов в КАМИ и уложение о наказании за нарушение оных» – 1 шт.

4. Брошюра «Расписание лекций, семинаров и практических занятий на факультете лекарского дела КАМИ – 1-й курс, 1-й семестр» – 1 шт.

– А где книги? – возмутился Сен. – Нам же ж обещали книги! Как же ж мы учиться будем?

– Вы их и получили! – ткнул корявым пальцем в коробочку с кристаллами старикашка. – Для недоумков объясняю, что это магические книги! Как ими пользоваться, вам расскажут на вводной лекции. А теперь проваливайте. Не мешайте работать. И раньше зимы за мантиями даже не приходите! Ни за что не дам!

– И не придём. Больно надо, – проворчал я.

– Все так говорят, – окрысился хранитель, – а потом ходят хвостом и канючат, и канючат… Сожгут, порвут, а потом ходят… – Злобно ворча, дед повернулся к нам спиной и скрылся за стеллажами.

Доставив имущество в общежитие, мы отправились выполнять последний пункт плана – осматривать столицу.

Наше королевство Элмория с удобством расположилось на полуострове Брадус, омываемом Элманским морем. Само название королевства произошло от сочетания двух слов: «Элманское» и «море». Таким образом, на востоке, юге и западе королевство, не считая пары относительно вольных баронств, граничило только с морем. Знаю ещё, что на восточном берегу моря находится Хорзамский халифат, с которым у нас обширные торговые и культурные связи, а ещё восточнее халифата – империя Сун. Моряки говорят, далеко на западе находится ещё один материк, как и на юге. Но регулярных контактов с жителями что одного, что другого континентов Элмория не имела. Частью с запада и частью с севера полуостров прикрывали очень древние Грассерские горы. Сами горы принадлежали Элмории, а земли сразу за ними, на севере, уже королевству Лопер. Ближе к горам на западе королевство граничило с парой вольных баронств. Нашему баронству Брасеро, кстати, принадлежала солидная часть гор на западе, и мы были соседями одного из таких, вольных.

Столица государства, Сомберос, была построена в дельте реки Кивьярами, несущей свои воды от северных гор до Элманского моря. Разумеется, мостов и мостиков всевозможных конструкций в городе было немало. Буквально на каждом шагу. Но и их не хватало. Побережье реки и каналы пестрели лодками, паромами, судами и кораблями – в чём между ними разница, я, человек сухопутный, разбираюсь слабо. Загорелые мальчишки наперебой предлагали переправить на другой берег, довезти до любого места, куда можно причалить, или просто совершить развлекательную прогулку по реке.

Слава богам, в столице, как и в Маринаро, где мы со Свентой учились в схоле, была канализация. Камни мостовой блистали чистотой настолько, что бросить на неё мусор представлялось кощунством. Потом мы узнали, что специальным указом короля владельцам домов было предписано каждое утро чистить мостовые, примыкающие к зданиям, с помощью моющих средств.

Город был красив и зелен. Каждый особняк казался неповторимым произведением искусства и имел хоть крохотный, но садик или клумбу. Это не считая общедоступных королевских и муниципальных парков и скверов.

К концу прогулки я был уже совсем без ног, а Сену хоть бы что. Сжалившись надо мной, он предложил завершить на сегодня знакомство со столицей, зайти на рынок за продуктами и вернуться в общежитие.

Прямо на рынке, куда мы завернули по пути, началось моё приобщение к кулинарному искусству. Сен объяснял, как правильно выбирать продукты в зависимости от того, что надо приготовить. Слушать его было очень интересно и познавательно.

Дома моё обучение продолжилось, так как Сен вытащил меня на кухню, не слушая никаких жалоб на усталость, и назначил младшим поваренком. По его указанию я чистил овощи, резал кусочками мясо и шинковал зелень – всё это сопровождалось подробным рассказом как, зачем и почему. Первый блин у меня получился, естественно, комом. Плоды моих стараний Сен оценил как праздник для свиней, но тут же в утешение пообещал, что через год яичницу жарить я обязательно научусь.

Тем не менее ужин получился просто объеденье. Сен – настоящий мастер. Я тоже хочу так уметь.

ГЛАВА 7

Мне очень понравилась мантия, которую я впервые в жизни надел, собираясь на лекцию. Во-первых, она явно была очень прочной и не стесняющей движения. Ненавижу тесную одежду, способную, вдобавок к неудобству, ещё и лопнуть по швам в самый неподходящий момент. До сих пор без содрогания не могу вспоминать, как, безупречно выполнив поклон красавице дочери заезжего графа, в качестве завершающего аккорда услышал треск своих лопнувших штанов. Но главное, и красотка была не глухая и вовсе не дура. Она всё поняла и с трудом сдерживала смех, а я, помидорно-красный, с застывшим на лице оскалом, сменившим любезную улыбку, выцеливая свежей прорехой двери, не спеша попятился к выходу. Точнее, просто вылетел из зала, тренируясь на роль рака – беглеца из кастрюли. Да завались оно за бочки, чтобы я ещё раз надел на себя что-нибудь тесное! К счастью, мантия меня вполне устраивала в этом отношении. И ещё. Лекари – люди очень понимающие. Карманов, карманчиков и кармашков было просто немерено. И явных, и тайных. Само собой, я сразу догадался об их назначении: в один загрузил пару-тройку… с полмешочка орехов, в другой – несколько сухариков, в третий – пару огурчиков, а в четвёртый кармашек пришлось запихнуть коробочку с кристаллами-книгами. Очень уж не хотелось всё время таскать её в руках.

Короче говоря, без пяти минут девять мы с Сеном торжественно вошли в аудиторию факультета лекарского дела, или лекфака, как по-простому называли его ветераны протирки студенческой скамьи. Аудитория для занятий в отличие от лекционной представляла собой помещение гораздо меньших размеров, в котором двадцать пять кресел стояли, образуя почти полный круг, замкнутый кафедрой с небольшим столиком и приставленным к нему креслом преподавателя. Левый поручень студенческого кресла был несколько длиннее правого, и к нему крепилась небольшая горизонтальная панель. Ни грифельных, ни меловых досок, ни стендов для демонстрационных материалов я не увидел, только часы над кафедрой, той же формы, что и в общежитии. Очень скоро мы убедились, что этого и не требовалось. Преподаватель в центре пустого круга из кресел формировал нужную иллюзию, вращая её так, что всё было видно в деталях и подробностях. Почти все места в аудитории были уже заполнены самыми дисциплинированными студентами. Только в первом ряду по центру, прямо напротив кафедры, ещё оставалось несколько, два из которых заняли мы с Сеном.

Ровно в девять ноль-ноль в аудиторию вошёл уже знакомый мне старичок-испытатель. Знакомо вскарабкался на кафедру, откашлялся, провёл по бороденке сначала левой, потом правой рукой и тихо заговорил. Впоследствии мы быстро привыкли к этой его манере начинать свой монолог. Таким своеобразным способом он настраивал себя и предупреждал нас о начале занятия.

– Позвольте представиться, господа студенты, я – декан факультета лекарского дела лекарь Лиллениан ано Мартози…

В аудиторию просочились опоздавшие и торопливо заняли оставшиеся места. Старичок недовольно поморщился:

– Господа студенты, хочу вас уведомить, что на мои занятия входить в аудиторию после меня запрещается.

Далее он поздравил нас с вступлением в славную семью студентов и наставников лекфака, рассказал о традициях и знаменитых лекарях – выпускниках факультета. Угрожал карами за лень и нарушение дисциплины как на факультете, так и в общежитии. Обрадовал сложностью и трудностью обучения, оптимистично заметив, что это нас закалит и мы все преодолеем, но не все. Закончил организационно-поздравительную часть предложением не стесняться по ходу занятий прерывать его вопросами, если что-то будет непонятно, ибо не понятое вначале не позволит усвоить материал в дальнейшем.

– Есть ли у вас вопросы, господа студенты?.. Вопросов нет. Тогда я продолжу и расскажу, как будет организован учебный процесс. Вы должны были получить по коробке с магическими книгами. Все получили? Все. Пока вы не овладеете магией на необходимом уровне, активировать их буду я или другие наставники. Эти книги напрямую передадут своё содержимое непосредственно в вашу память. Не сразу, конечно, а постепенно. Скорость и объём передаваемых сведений зависят целиком и полностью от способностей студента. Как правило, за один сеанс передаётся двадцатая часть книги. При этом по цвету кристалла можно примерно определить, на какой стадии вы находитесь. Белая часть кристалла показывает объём переданных сведений, цветная – оставшихся. Но! И это очень важно! Пока знания не усвоены, они представляют собой не более чем набор бесполезных сведений, который со временем утрачивается. Для того чтобы эти сведения стали знаниями, они должны быть включены в общую структуру вашего мировоззрения, то есть представлений, убеждений, эмоций и так далее. Проще говоря, чтобы сведения стали полезными, их надо осмыслить, пощупать руками, понюхать носом и попробовать на зуб. Щупать, нюхать и пробовать вы будете под руководством опытных наставников на практических занятиях, занимающих львиную долю всего времени обучения. А теперь внимание! После передачи сведений из магической книги очень вероятны всевозможные негативные побочные эффекты. Ваш мозг будет перегружен, а организм испытает стресс. В результате вы можете быть несколько неадекватны. Нивелировать негативные эффекты, если они проявятся во время занятий, вам помогут наставники. Однако чаще всего, к сожалению, эти эффекты проявляются ночью, и на этот случай в каждом корпусе общежития дежурят по двое опытных наставников. Вот почему академия требует, чтобы первые два года студенты жили непременно в общежитии. Впоследствии, когда вы научитесь сами справляться с собой, можно будет жить и в городе. А пока извольте подчиниться разумным требованиям, надеюсь, вы всё понимаете. И наконец о том, что вам предстоит сегодня. Сейчас мы с вами воспримем сведения из книги по травоведению, а потом меня сменит наставник по общей магии Крилиан деи Драгамо. Вопросы?.. Нет. Очень хорошо. Тогда приступим. Всем достать из коробочек зелёный кристалл и держать в руке. Закройте глаза и, когда будете готовы, мысленно скажите об этом.

Я закрыл глаза, расслабился и с некоторым волнением мысленно произнёс: «Готов!»

Трудно описать свои ощущения. Это было, как будто тёплый и даже ласковый смерч закружил у меня в голове, засыпая горой разных по форме и цвету песчинок. Каким-то образом я видел каждую из них в отдельности и все вместе взятые. Они словно пытались засыпать меня, а я изо всех сил сопротивлялся, выкапывался из горы песка, при этом разравнивал его и распределял равномерно по всему пространству, стараясь не просто выровнять, но и упорядочить каждую песчинку, расположить её в одной группе с близкими ей по форме, размеру и цвету. Я точно знал, что именно так и надо поступать, потом будет легче и проще. Что «потом» и что «легче и проще», я тогда не понимал, но знал: так надо! Я очень устал от этой работы. Хотелось всё бросить и перестать сопротивляться – пусть засыпает, но из последних сил упорно продолжал это занятие. Что-что, а упорство – это у нас фамильное. Мама говорит иногда в сердцах: «Ослиное упрямство». Но мы с папой знаем, что это не более чем добрая шутка. Когда сил у меня почти не осталось, смерч прекратился. Остатки песчинок добровольно спланировали на нужные места так, что поправлять практически не пришлось. Я с огромным облегчением вздохнул и… очнулся.

Та же аудитория. На креслах с отрешенным видом сидят мои одногруппники – видимо, их пытка ещё продолжалась, в связи с чем я горячо им посочувствовал. Дедушка Лил (такое прозвище нашему декану пришло вдруг на ум) уже спешил ко мне с кружкой настоя. Все очень похоже на день испытания. В глазах… в глазах у меня продолжают падать песчинки, но уже медленно, как-то лениво, ещё в полёте распределяясь по своим потокам. В целом чувствовал я себя практически нормально, если бы только не лёгкое головокружение и мельтешение песка.

Выпив настой, и вовсе почувствовал себя человеком.

– Дай-ка кристалл. Посмотрим на твои успехи, а то что-то быстро ты прекратил принимать сведения.

Я разжал пальцы. На ладони у меня лежал полностью белый кристалл. Без единого зелёного пятнышка.