Текст книги "Извилистый путь (СИ)"

Автор книги: Виталий Вильчинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

   – Ннн-ну ладно... – та сначала хотела возразить, но потом кивнула и скорбно вздохнула.

   – Так что, будем знакомиться, или я так и буду вас называть: клиричка, лекарь, монах, его сестра, лучник и ноламниец?

   – Меня зовут Егор, – представился монах, отпив немного вина. – А это – моя сестренка Элизия, – он кивнул в сторону полненькой девушки, которая в ответ сердито дернула щекой: "Могла и сама представиться!"

   – Кален, – важно кивнул квартерон.

   – Нейлин, – опустила глаза врачевательница.

   – А нашего рыцаря – Терен, – добавила она и смутилась от своей разговорчивости.

   – Ну, что ж, ребята, было приятно узнать ваши имена, – сказал я, пряча улыбку от их выжидательно-удивленных взглядов в чаше вина, ведь все ожидали, что я тоже представлюсь.

   – Я – Эрландо, – произнес я улыбаясь во все девяносто шесть (я, конечно, шучу насчет количества, но это выглядело именно так).

   – Посему, предлагаю выпить за знакомство!

   Все закивали, я наполнил все чаши. Мы подняли их над столом, торжественно выпили и набросились на еду. Застучали ложки в мисках, потекло вино по глоткам, все начали приобретать благодушное настроение.

   – Ну, что, ребята, расскажите, куда странствуете, чем по жизни занимаетесь? О себе расскажите. – Я вонзил двузубую вилку поросенку в бок, вырезал себе кусок сала с мясом, положил на тарелку, отрезал от него кусочек поменьше и начал жевать, чередуя с хлебом и сыром.

   – Мы так, кто куда, кто чем... Я, как видите, был послушником, ну а потом... В общем, набил морду отцу-настоятелю и еще парочке его прихлебателям, ну и свалил домой. А дома сестра, вот, да друг детства, который мирно почивает в комнате наверху. Да, а еще козы, коровы, свиньи... – повел рукой Егор, и грустно потупил взгляд в чашу. Не нравилось, видать, ему сельское хозяйство, о чём он и подтвердил:

   – Да я и в монастырь пошел, чтобы подальше от этого быть, но огород с сараем и там оказался, там работали все послушники. А то, что выращивали – продавали, часть сами съедали... В общем, поехал я свет повидать.

   – Ну, а я с братом... За ним же нужен глаз да глаз! – не удержалась Элизия.

   – Пока я был в монастыре, затесался к нам в село старый дед, чему-то учил сестру, а потом преставился. Ну, в огороде ковыряться хорошо научилась, всякие там травки-муравки растить да за садом ухаживать. Такой всячины, что у нас в деревне делать не умели. – Он развел руками.

   – Это ясно. А вы, симпатичная дамочка? – обратился я к Неилин.

   -Я – сирота, – немного грустно сказала она, вертя в руках стакан пальцами на месте, по столешнице. – Меня подбросили женщине, которая меня вырастила, учила понемногу врачеванию, тому, что сама умела. А потом, когда она умерла от неизвестной болезни, пришел барон той земли и забрал наш домик за неизвестно какие дутые долги. Меня вышвырнули на улицу, хотели изнасиловать и продать, но я убежала в лес. А там встретила Калена.

   Она кивнула в сторону квартерона, как бы предоставляя самому решать, что говорить, а что нет. Тот дернул щекой, промокнул жир в тарелке ломтиком мякиша, закинул его в рот, прожевал, отхлебнул вина и приступил к рассказу.

   – Встретила, это она громко сказала. Я лежал с разбитой головой и медленно истекал кровью, а она... Что-то там лечила, короче. А кто я, что я, я в этих делах не разбираюсь. Правда, когда пришел в себя, ничего вспомнить не могу. Свое имя я и то прочел в письме, которое лежало в моем нагрудном кармане, может, оно адресовано и не мне, но пахнет оно, как и моя мать... Я почему-то знаю, что пахла она именно так.

   – Да, грустная история, – кивнул я. – Неприятно на эту тему говорить. Ну, а я тут живу, – широко повел я рукой в сторону окна. – Не совсем тут, в горах. Говорят, там живет дракон. Я пришел к королю этих земель, скупил себе горы с лугом и деревнями около них за бесценок (он был уверен, что ящер с крыльями сожрет меня, а он получит хоть какие деньги). Так я стал графом этих земель, – улыбнулся я. – А дракона в горах не оказалось!

   – Интересно! – заулыбалась Нейлин.

   – Так что, если есть желание, – прошу всех в мой замок! Он, правда, еще не достроен, но место, где отдохнуть и покушать найдется. И не ломайтесь, едем завтра же! – грозно сказал я, видя колебания компании.– А сейчас, все по кроватям, что-то мы засиделись. Хозяин, предоставь нам комнаты!

   За разговорами о том о сем мы и не заметили, как наступила ночь. Хозяин давным-давно присоединился к нам.

   На соседнем столе стояло изрядное количество опустевших кувшинов из-под вина. Нейлин спала, положив голову на руку, согнутую в локте, в проплешине между грязной посудой на столе. Элизия спала на плече у брата. Бодрствовали только четверо мужчин.

   – И еще, завтра они тебе лишних денег приплатить захотят, и свалят отсюда восвояси. Можешь не переживать. А это – в счёт оплаты за нас, – я выложил на стол десять золотых.

   – Мой лорд, я вас прошу, не нужно, – хозяин подвинул монеты ко мне. – Да и здесь намного больше, чем вы должны!

   – Вот именно, именно потому, что я твой лорд, я хочу, чтобы ты взял эти деньги. Потом, как-нибудь, мало ли что, случиться может...

   Хозяин кивнул и смахнул монеты в карман передника. Этот добряк так и не приобрел жадности и алчности торгашей. Он по-прежнему оставался честным и открытым, просто такая натура.

   – Варлам, я тебя попрошу об одной услуге: возможно, я отлучусь на неопределенное время, присмотришь за моей хибарой? Какая-то часть денег будет в оплату твоих услуг. Возьмешь, сколько посчитаешь нужным.

   – Хорошо, господин, – кивнул хозяин трактира, поднимаясь из-за стола. – Пойду, приготовлю вам комнаты.

   – Вот и хорошо.

   Через несколько минут все лежали в кроватях. Кален ушел в комнату с Егором, который отнес наверх свою спящую сестру. А я нес Нейлин, которая уткнулась носиком мне в шею и обняла. Меня аж прошибло от нежности. А еще от нее так приятно пахло... Голова закружилась, и я нею тряхнул, переживая, не стал ли я озабоченным случайно?

   Мы уложили девочек в одной комнате, заботливо укрыв одеялами, и сами отправились спать. Я занимал отдельную комнату. Вскоре вся таверна погрузилась в глубокий сон.

* * *

   А наутро мы отправились в мой «замок». Это сооружение находилось где-то в трех часах езды в расщелинах между гор. Дорога к нему была немного затруднительна: извилистая тропа, местами ужасно узкая, иногда чуть ли не перегорожена обвалами, но я собирался в скором времени все это исправить. Сделать ее более удобной, но, чтобы при необходимости она становилась вовсе непроходимой.

   И вот, когда солнце уже почти стало в зенит, мы с урчащими желудками, ведь завтрак наш был очень легким – кружка молока и кусок бисквита, искусно приготовленного кухаркой Бизоной, начали собираться в дорогу вместе с угрюмо ворчащим ноламнийским рыцарем. Утром он проснулся обиженным за навязанный сон, так еще и своих доспехов не нашел!

   Вы бы слышали этот вопль, полный ярости, горя и боли по утраченному металлолому! Раненый нарвал по сравнению с ним – скулящий слепой щенок. Бедолага чуть не помешался рассудком, мне насилу удалось ему разъяснить, что доспехи в починке у кузнеца, а мы всей честной компанией едем ко мне в гости и заберем его шмотки, когда через пару дней будем возвращаться назад.

   Навьючив на моего коня мешки с необходимыми продуктами для дома, я выехал из конюшни харчевни. Когда Терен увидел мою лошадку для перевозки мешков, сумок и тюков, он чуть не умер от зависти и возмущения, и едва не захлебнулся слюной, ведь к седлу моей тонконогой кобылицы был привязан настоящий боевой рыцарский конь-красавец! Черный, как смоль, с белыми гетрами и озорными лиловыми глазами! И возмущался: как можно так бездарно использовать такого коня!?

   И теперь Терен тащился за мной на своей старой кобыле (не знаю, как она носила его в утилизированных доспехах), сглатывал слюну и таращился на черного скакуна, шагавшего на веревочке. Интересно: не вынашивал ли он планы моего убийства и изъятия сего средства передвижения?

   Вскоре перед нами раскинулась моя долина. Метрах в ста и немного левее от входа в долину стоял двухэтажный бревенчатый скромный домик, с трубы которого поднимался дым, а недалеко от него располагался длинный барак. За длинным столом, врытом в землю возле барака, сидело на скамьях десятка два рабочих, усердно стучавших ложками по оловянных тарелках. Создавалось впечатление, что это стук инструментов, доносящихся из строящегося замка, возвышавшегося на другом конце долины.

   – А вот и мое временное пристанище, – кивнул я в сторону деревянного дома.

   Обернувшись к спутникам, я увидел остекленевшие глаза, взгляд которых был устремлен куда-то вдаль. В этом взгляде читалась какая-то животная похоть, или... голод! Я понял, что если я сейчас не накормлю новых друзей, вся вода, находящаяся в их теле превратится в слюну, и они просто стекут с лошади, а мне потом стирай их мокрые тряпки! Э, нет!

   – Поехали, я попрошу Кристу накрыть нам с другой стороны дома, чтобы не слышать этих едоков. Лязг стоит страшный!

   И чем ближе мы подъезжали к моему дому, тем сильнее мои спутники погоняли коней, такие умопомрачительные запахи витали в воздухе. Благо, к нему было всего метров сто, и мы подъехали быстрым шагом, а не галопом, или, чего доброго, бешеным аллюром.

   – Мой господин! – к нам вышла полноватая женщина среднего роста, обтирая руки о фартук. – Я рада вас видеть!

   У нее было приятное открытое лицо, лучезарная улыбка, и волосы, покрытые пеплом седины.

   – Криста, я тоже рад. – Я искренне улыбнулся.

   – Это мои друзья: Терен, Кален... – я по очереди тыкал пальцем, называя имена новых друзей, те кивали, или немного склонялись в приветствии.

   – Как вы уже поняли, меня зовут Криста. Глядя на ваши постоянно двигающиеся кадыки и бешеные взгляды, я подозреваю, что вы очень голодны! Ступайте, мойте руки и умывайтесь, а я позову конюха, чтобы он занялся лошадьми. А потом, ступайте за дом, под клен, и усаживайтесь за стол, я сейчас распоряжусь!

   Скорость, с которой все вывалились из седел, была умопомрачительной. Через считанные мгновения все сидели за столом, повязав "слюнявчики", висевшие на спинках стульев, судорожно сжимали ложки и ножики, которыми был сервирован стол, и пожирали дверь кухни голодными взглядами. Когда она отворилась, казалось, что все задержали дыхание! Я чуть не ползал со смеху! С измученных грудей вырвался вздох – из кухни вынырнули три молодые кухарки с загруженными снедью подносами в руках, за ними – двое слуг с ягненком на вертеле, затем – Криста с подносом, на котором стояла большая фарфоровая миска с салатом, и четыре графина холодного компота. Кадыки друзей заходили с устрашающей скоростью! Наверное, трубачи столько слюны не сплевывают после каждого пассажа, сколько сглатывали мои друзья за раз!

   – Сейчас-сейчас, мои хорошие! – с улыбкой сказала Криста, помогая накрывать на стол, глядя на молодежь, у которой от нетерпения в предвкушении еды мелко дрожали руки, они с трудом находили им управу, чтоб те не начали сгребать с подноса еще не расставленную еду.

   – А вот теперь – ату ее! – засмеялась женщина, когда последнее блюдо было водружено на стол.

   Затем она отошла в сторонку к стволу огромного старого клена и присела на узенькую лавочку. На ее лице сияла счастливая улыбка, но глубоко в глазах притаилась печаль. Старая дракониха, жившая в облике человека уже больше двадцати лет, что-то или кого-то вспоминала. За кем-то грустило и плакало ее сердце. Потом, внезапно ее зрачки расширились, руки сильнее сжали передник и без того помятый и зажатый в руках. Женщина набрала полные легкие воздуха, и... ничего не произошло. Просто улыбка стала радостней, счастливее, а грусть почти исчезла из глаз.

* * *

   Доев, все, отвалившись на спинку стула, не сдержали вздох облегчения. Как же это хорошо – чувствовать себя сытым и все еще ощущать вкус изумительной пищи во рту.

   – Криста, все было просто потрясающе вкусно! Ты божественно готовишь! После твоей стряпни начинаешь жалеть, что желудок такой маленький!

   Мои знакомые нестройно загалдели, высказывая хором свою благодарность и восхваление кулинарных способностей моей поварихи.

   – Для меня величайшая благодарность – смотреть, как вы уплетаете за обе щеки, и видеть блаженство на ваших лицах! – мягко улыбнулась дракониха.

   После плотного обеда мы пошли осматривать строящийся замок и территорию, прилегающую к нему. Замок уже вознесся на четыре этажа, чего мне было достаточно, только несколько башен возвышалось над ним. Рабочие, отобедав, уже начинали подготавливать перекрытия и поднимать стропила.

   – Эх, строится моя нора! – с удовольствием сказал я.

   – Ничего себе, нора! – выдохнул Терен, разглядывая громаду из светлого камня.

   – Ну да, согласен, норочка! – хмыкнул я. Все удивлённо уставились на меня.

   – Ладно, шучу, шучу! – Я поднял руки, согнутые в локтях, как бы сдаваясь. Как же мне им объяснить, что у моих родителей таких размеров было помещение только для прислуги!

   Обход помещений занял около трех часов. Всех поразило количество комнат, секретные хода я, естественно, не показывал. За строителей я не переживал: если они и догадывались о предназначении этих узеньких коридорчиков, то секреты и потайные двери будут в них устанавливать совершенно другие люди, а ловушки и вовсе я! Осмотром я остался доволен. В некоторых комнатах уже трудились над внутренним убранством, которое, как и план замка, составлял я. Мне хотелось знать, что где находится и как выглядит. Пока это была только отделка деревом и вывешивание гардин на стрельчатых узких окнах. На все нужно время!

   Молодежь тихо млела, а Кален молча поражался. Выйдя на улицу, мы разглядывали домину в лучах заходящего солнца.

   – Хороший у тебя замок, – мечтательно произнес Терен. Видимо, у него в голове уже вырисовывалась картина, как он, прекрасный, прославленный и благородный рыцарь – герой, убивший какую-нибудь злобную тварь, например, дракона, завладев его сказочными богатствами, выстроил себе приблизительно такой же замок, и...

   Ну не знаю, о чём он дальше там мечтал. Наверняка, что-то возвышенное о прекрасной даме...

   – Так как я лорд этих земель, предлагаю тебе поступить ко мне на службу, – заговорил я.

   – Рыцари моего ордена всегда были свободными! – сверкая глазами, заявил мне гордый юноша.

   – Как хочешь. Я предлагаю тебе работу с достойной оплатой, она никак не идет вразрез с канонами вашего ордена!

   – Я не подамся в услужение...

   – Ну и не надо, будь здоров! Иди куда хочешь! – взорвался я. – Я предложу это место кому-то другому! Эльфу предложу должность егеря в моих землях, которые достаточно обширны, и оклад в золотой за четыре седмицы, Нейлин и Элизии предложу достойное обучение в Генроне, одна будет заведовать всеми полями, лесами и иными сельскохозяйственными и прочими делами, а другая станет у меня придворным лекарем! А Егор будет приходским священником. Вот такой я расклад предлагаю.

   Все стояли в задумчивости, дружно обдумывая мое предложение.

   – Естественно, я не тороплю, можете недельку пожить у меня, завтра сходим на рыбалку, недалеко отсюда в горах есть чудесное озеро, вода кристальная! М...

   – Я согласен! – с широкой улыбкой заявил Егор. – Уж чего-чего, а такой перспективы я терять не хочу!

   – Я, конечно же, тоже! – пододвинулась к нему его сестра. На ее лице блуждала мечтательная улыбка.

   – Ну, что ж, двое уже определилось! – кивнул я. – Так что если надумаете, я всегда рад!

   – А с чего такая доброта? – подозрительно поинтересовался квартерон.

   – Просто вы мне нравитесь! А если набирать придворных, то уж лучше это будут хорошие и знакомые люди.

   – Вот, а рыцари всегда были свободными! – снова завозмущался Терен.

   – Ты страшно глуп, парень! Ордена давно нет, с последним рыцарем он погиб, время идет, и мир меняется, все вокруг меняется, и с твоими фанатическими убеждениями ты тоже не так долго протянешь! Ты просто погибнешь! Я тебе не предлагаю крошить бедных и бесправных, безродных грабить тоже не предлагаю! Я тебя зову ко мне в услужение, защищать мои земли, а не таскаться по миру в гордом одиночестве в поисках приключений на свою задницу!

   Во мне просто бушевал гнев! Это же нужно быть таким непролазно тупым!

   – Думай, время еще есть. Кстати, мне доложили, что доспехи твои уже готовы. Можешь их забрать у кузнеца, в том селении, где мы ели. Кузнец на пару с учениками за ночь и полдня справился. Денег возвращать мне не нужно, как видишь, я не беден. Два графства по соседству я тоже хочу забрать себе. Коня, к сожалению, я тебе не подарю, мне нужно на что-то сажать своих рыцарей.

   Я развернулся и пошел обратно к дому.

   Пришло время ужина, а тратить его на уговоры парня или бессмысленное торчание возле замка я не намеревался. Элизия и Егор сразу пристроились за мной, вопросительно, и, словно извиняясь, глядя на друзей.

   Кален и Нейлин, тоже немного постояв, задумчиво переглядываясь, пошли за нами. Один Терен остался у громады строения.

   – Ужин еще горячий, я вас уже ждала!– сразу засуетилась Криста, подавая на стол кушанья.

   Вечерняя трапеза была легкой, потому мы молча перекусили, потому что обстановка была немного напряженной. Кален и Нейлин были поглощены раздумьями, взвешивали все за и против в моём предложении. Вероятность того, что можно расстаться с друзьями, никому настроения не добавляла. А не будет ли это предательством, если уйти, или остаться? Да и то, что Терен до сих пор не пришел, их не радовало.

   Относительно спокойными были только Егор и Элизия. Они свой выбор уже сделали, и были им довольны, ведь теперь не нужно скитаться по миру, в поисках неизвестно чего.

   Я очень надеялся на то, что и остальные примут верное решение. Мне очень хотелось, чтобы эти молодые люди стали моими друзьями, но... насильно мил не будешь. Все что мог, я им уже предложил, теперь выбор оставался за ними.

   С трудом затолкав в себя ужин, начали мяться за столом.

   – Я скажу Кристе, чтобы показала вам ваши комнаты. Пока я не набрал прислугу, она выполняет многие обязанности по совместительству. Вдруг что чего – я завтра с утра ушел на рыбалку. Если у кого-то появится желание – сбор в шесть утра, на крыльце дома. А так, я до обеда буду на озере. Если спросите, вам покажут. А теперь, спокойной ночи всем, я отправляюсь отдыхать.

* * *

   Утро было свежим, пахло приятной прохладой и росой, настроение было, как всегда в такое время, щекотливо-радостное, аж до сладкого озноба в теле. В общем, трудно объяснимое.

   На крыльце сидел Кален. Создавалось впечатление, что он просидел здесь всю ночь, ни на миг не сомкнув глаз.

   – Жалуйся! – вместо приветствия сказал я ему. Он поднял на меня сонные, воспаленные от недосыпания глаза, полные непонимания.

   – Спрашивай, что волнует. Смотрю на тебя, ты много думал этой ночью.

   Кален кивнул.

   – Чем может вылезти мне служба у тебя, и смогу ли я уйти в любое время, когда захочу?

   – Ну, что ж, зайдем сзади. То бишь, начнем с конца. Уйти ты можешь, но я привык рассчитывать на людей, а в данном случае, я хочу рассчитывать на тебя. А чем может грозить тебе служба у меня? У тебя могут появиться завистники, возможно, будет много работы, а еще тебя могут пытаться подкупить, чтобы убить меня, захотят убить тебя. Но это все в перспективе. А, в общем, ничего страшного.

   Эльф сначала смотрел на меня, потом уперся локтями в колени, вперил взгляд в землю, и просидел молча некоторое время.

   – Ну что, может, пойдем на рыбалку? – наконец поднял он взгляд на меня. Скрестив ноги и удерживая равновесие на одной ноге, упершись носком в землю и привалившись спиной к деревянной подпорке, я уже начал было подумывать: а не сменить ли мне ногу, или вообще, не уехать ли одному, когда он наконец -то произнёс:

   – Пойдем, возьмем рыболовные снасти и наживку и пешочком потопаем.

* * *

   Солнце уже окончательно взошло, пели птицы, жабы замолчали, над водой торчали только их выпученные глаза. Мы сидели на берегу, и следили за поплавками, по крайней мере, я следил. Все это время Кален молчал, видать, раздумывая, стоит ли расставаться со свободой. Наконец, он оторвал взгляд от водной глади:

   – Я согласен на все условия.

   – Ну вот, надо было так себя мучить сутки, чтобы согласиться! – с улыбкой сказал я, меняя червя на крючке. Клевало, но рыба оказалась хитрющая: объедала наживку и ждала следующую.

– Зато теперь я сделал свой выбор и не буду потом пилить себя, что он был необдуманным! – заулыбался Кален, наконец вытаскивая свою удочку, которую закинул еще с самого начала рыбалки, но, впав в прострацию, ни разу не вытаскивал. Червя давно съели, а на пустой крючок ловились только жабы. Теперь он насадил на крючок свежего червя, и у нас началась настоящая рыбалка!

   – Вот, понимаешь, Эрландо... Или мне теперь стоит называть вас: "мой лорд"? – повернулся ко мне квартерон.

   – И не вздумай! По имени, конечно, я недолюбливаю официоз. А вот на приемах, уж прости, придется!

   Последнее слово я выкрикнул, так как подсекал рыбину. Нет, не просто рыбину, а Рыбину! На крючке трепыхалась рыбка длиной с мой мизинец, а толщиной еще меньше! Я громогласно выругался на тролльском, а Кален чуть не свалился со стула со смеху. Нет, ну это ж надо! И вот эта маленькая гадость пожирала все, что мы вешали на крючок!

   Мы вытащили еще штук пятнадцать этих маленьких упырей, а потом пошел настоящий клев! Сначала были карасики, потом окуни, а когда солнце уже начало припекать, мы вытащили три щуки. Вскоре клев прекратился, рыба ушла на дно, а мы, пересчитав свой улов, снова опустили его в воду в садке, и задумались: не искупаться ли нам самим?

   Сапоги, куртки и рубахи уже лежали на чурбачках, на которых мы рыбачили, и мы уже взялись за шнурки на штанах, когда послышался шорох травы под ногами, а потом шелест раздвигаемых кустов.

   – А, вот вы где!

   Это была Нейлин. Лицо такое же помятое, как и у Калена (видать, она всю ночь занималась тем же, чем и он). Взглянув на него, как бы пытаясь прочитать ответ на его лице, и в то же время извиняясь, она сказала:

   – Я согласна. Кален, если ты уходишь, то прости! Может, здесь я наконец найду себе дом, – и она потупила взгляд.

   – Ну что ж, вы оба остаетесь! – весело сказал я, и мы с Каленом рассмеялись. Нейлин через мгновение, когда осмыслила услышанное, тоже присоединилась к нам. Ее счастливый смех зазвенел колокольчиком над рекой.

   – Знаешь, Эрландо, а ведь это одна из причин, почему я долго ломался, – сказал Кален. – Она мне стала такой близкой, совсем, как сестра! Не знал, как с ней расстанусь. Но в глубине души надеялся, что и она согласится остаться!

   – Видите, как все хорошо сложилось! И я доволен, и у вас все хорошо вышло! – улыбнулся я. – А теперь, давайте все же пойдем купаться, а то я скоро поджарюсь на солнце!

   Сбросив штаны и с разбега бросившись в воду, я через шум воды в ушах услышал, как за мной плюхнулся Кален. А когда мы, отфыркиваясь и тряся головами, вынырнули, Нейлин, стеснительно прикрывая нижнее белье руками, осторожно вошла в воду.

   Наши головы торчали из воды так, что только верхняя часть и нос возвышались над водой. Мы внимательно наблюдали за красивой девушкой, осторожно трогающую пальцами ноги воду, отдернула ее, а потом, все же решившись, начала заходить в озеро.

   Два тюленя молча наблюдали за ее медленными движениями, и как она каждый раз вздрагивала, заходя глубже в воду. Заметив наши пристальные взгляды, зарделась, закрутила головой в поисках, чем бы прикрыться, и замахала руками, прикрывая то грудь, то низ. И мы, не выдержав, выскочили из воды и со смехом начали брызгаться в нее водой. Нейлин взвизгнула и нырнула. А что ей оставалось делать, ведь и так уже мокрая!?

   Мы долго, радостно и беззаботно хохоча, плескались в воде, а когда выбрались на берег, ощутили адский голод! Поэтому, даже не обсохнув, натянули вещи, и, забрав улов, быстрым шагом направились к дому.

   Где-то через полтора часа мы были на месте, голодные, веселые и довольные. За столом уже сидели Элизия и Егор, стол уже был сервирован, только еды на нем не было.

   – Ну, и где вы бродите? Тут с голоду помереть можно, пока вас ноги донесут! – деланно возмутился Егор, сжимая столовый нож в руке.

   – Каемся, святой отец! – так же картинно заломил я руки, изображая на лице раскаяние.

   – Ты прощен, сын мой! – сказал он, и все засмеялись.

   – Если все такие довольные, то значит, все остаются! – с улыбкой произнесла Криста, подходя к столу. – Я прикажу накрыть столик на пятерых, хотя нет, на шестерых.

   Все повернулись в ту сторону, куда смотрела она. Там стоял, сгорбившись, Терен.

   – Спасибо. Но, это, если вы все же захотите накормить меня. Я все-таки решил уходить.

   – Конечно, садись, – кивнул я. – Это твой выбор, но помни: я в любой момент приму тебя, и место первого рыцаря будет сохранено за тобой.

   – Я все обдумал, но не может быть такого, чтобы я остался один! – сбивчиво заговорил он. – Я найду остальных, и тогда мы восстановим былую славу ордена!

  – Конечно, конечно! Я в этом не сомневаюсь. А теперь прекращаем рассуждать и едим! – подвел итог я. – А то я так голоден, что, кажется, в одиночку сожру секача!

   Из дверей кухни вышли наши повара, и вскоре вовсе стало не до разговоров.

   Умяв, как минимум, по две порции, мы с облегчением отодвинулись от стола, давая прислуге убраться. Вытерев рот салфеткой, Кален обратился ко мне:

   – Эрландо, ты говорил, что хочешь присоединить еще два графства. Каким образом?

   – Все очень просто. Графство по соседству скоро может остаться без графа. Вы так на меня не смотрите, никого убивать я не собираюсь, просто граф уже слишком стар, а наследников он не заимел. Либо его жена не могла иметь детей, либо он. Похоже, что второе. Мог бы и на стороне пару бастардов сделать. Или, как вариант, был верным супругом. Поэтому я решил предложить ему либо денег, либо договориться с королем, что после его смерти я претендую на эти земли. Естественно, просьбу подкрепить солидным мешком золота. Думаю, все получится. С другим баронством сложнее. Там куча байстрюков, так как жены не было вовсе, и много родственников. Старик там тоже на ладан дышит, думаю купить у него баронство, чтобы он разделил эти деньги, как захочет, и – дело в шляпе. С этим я уже договорился, состряпали договор купли-продажи, оговорили все детали.

   – А как же с передачей денег? Это же после его смерти ты получишь владения! А если ты не захочешь выплатить эти деньги? – спросила Нейлин.

   – Все очень просто. В договоре оговаривается цена надела, и условия, сколько я должен уплатить родственникам. Кому сколько. Все это отдается королю на сохранение, под расписку.

   – Интересный способ, – хмыкнула Элизия. – И почти все остаются довольные!

   – Не переживай, король получит свое. Я ему обещал первых два года платить дань в два раза больше. Тут все пытаются всеми правдами и неправдами срезать себе ее, а я сам предлагаю платить, да еще и в два раза больше!

   – А как же со вторым графом? – спросил монах, цыкнув через зубы.

   – Ну, с ним я пока не разговаривал. А следовало бы. Он уже настолько стар, что в любой момент может преставиться, а там – самозахват земель, или, чего доброго, неизвестные родственники. Ее-то можно купить у короля, но это еще нужно обмозговать.

   Все молча переваривали информацию. Представляю, какие мысли роились у них в голове! Я собирался оттяпать себе самые солидные по размеру ленные земли в королевстве! Вместе с моими они занимали одну пятую оного! Почему так много? Да потому, что отец нынешнего короля вырос вместе с сими старцами, а он в честь великой дружбы подарил им хорошие куски земли. Король и третий друг, на земле которого я сейчас обосновался, уже умерли, а королевский сын, нынешний король, ничего менять не собирался. Земли не отнимал, все-таки, старики его с пеленок знают, на руках качали, камзолы от его мочи и прочих детских неожиданностей отстирывали.

   – Так что, когда поедем сопровождать наших дам в школу искусств, завезу королю грамоту о покупке приморской земли, а пока есть время до осени (учеба начинается именно тогда), нужно уболтать второго соседа.

   – Мощную комбинацию ты придумал! – похвалил Кален.

   – А то! – с гордостью ответил я.

   – А как же люди, с которых ты будешь брать двойной оброк? – подозрительно покосился на меня Терен.

   Наверное, он уже собирался покарать меня за то, что обижаю бедных и несчастных крестьян.

   – Ты помнишь, что из моего лена, почти все жившие в радиусе двадцати миль от этого места, разбежались. Остались единицы!

   На лице Терена заиграли желваки. Наверное, он подумал, как же туго придется оставшимся крестьянам! Да я их просто сгною налогами! Еще чуть-чуть, и он вызовет меня на дуэль.

   – Неужели ты думаешь, что я так глуп, что установлю такие налоги, что все крестьяне разбегутся по соседним баронствам и графствам? – приподнял я бровь. – Или ты так глуп, что думаешь, что именно так и будет.

   Он озадаченно потупил взгляд. Вот блин, нашелся же такой правильный! Ой, тяжко ему в этом мире придется!

   – Ну, а как же тогда двойной оброк? – испытующе взглянула на меня Элизия.

   – Не, ну пристали, как банный лист к заднице! Далась вам эта двойная дань! – возопил я. – Кто сказал, что я буду брать ее с кармана крестьян и всех, кто сидит на моей земле!?

   – Поначалу со своего кармана, а дальше... – я загадочно улыбнулся. – Есть у меня тут одна задумка. Только ее нужно реализовать.

   – И что же это за задумка, такая? – поставила локотки на стол Нейлин.

   – Не скажу. Это пока тайна.

   Встретив показательно-обиженный взгляд Нейлин и выпяченную нижнюю губу, я поднял указательный палец:

   – И если что, эта тайна умрет со мной! И не смотри на меня глазами побитого щенка!

   – Ну, не хочешь, не нужно, – отвернулась Нейлин.

   – Ох, уж эти женщины! Вечно им все не так! – простонал я.

   Все остальные с интересом наблюдали за нами.

   – Не, ну а чё, я ничё! И вообще, все! Закрыли тему. Вот уже и Криста ужин несет!

На улице уже стояла вечерняя прохлада, солнце садилось за лес, на землю опускались сумерки.

   – Я, наверное, поеду... – начал Терен.

   – И куда ты поедешь?

   – Доберусь до тракта, а там....

   – Не хочу тебя огорчать, но никуда ты не поедешь! – отрезал я. – Для начала ты поешь, а потом нормально переспишь ночь, и только потом езжай на все четыре стороны!