Текст книги "Новая жизнь. Финал (СИ)"

Автор книги: Виталий Абанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Я не верю в совесть. И уж тем более не верю в то, что она может вдруг проснуться. Как правило с течением времени люди склонны все больше и больше оправдывать свои поступки. – замечает госпожа Макото и кладет в рот еще одно кольцо кальмара, вытирает руки влажной салфеткой: – и это еще полбеды. Оба Иошито за полчаса до установленного времени смерти – был в онлайн игре, где общался со своими друзьями. Смотрел порно про связывание и удары плетью, групповое изнасилование и зоофилию. Переписывался с девушкой…

– Девушкой?

– Во всяком случае он предполагал, что общается с девушкой. Следствие установило, что это был некий Содзи Митараи, сорока четырех лет от роду, безработный, проживающий в подвале у своих родителей. Он использовал фотографии своей знакомой для общения в сети.

– Это… многое объясняет… – моргает Таро.

– И он даже назначил свидание с «девушкой» на следующий день. Перевел деньги за свидание. Согласись, не так обычно себя ведут раскаявшиеся грешники, которые собираются покончить с собой. – к их столику снова подходит эта несносная Иноуэ-тян, ставит перед госпожой Макото кружку с пивом и плошку с вяленными кольцами кальмара – комплимент от заведения, как уверяет она. Старый Тагами там за стойкой руки поди потирает, видит, что с Таро незнакомая женщина сидит, думает, что роман тут завелся. Дурень.

– Передай Тагами, что это по работе – говорит Таро и Иноуэ-тян сразу скучнеет, будь ее воля она бы и кальмаров назад забрала, но Таро придвигает плошку к себе, комплимент так комплимент, нечего тут. Если бы не присутствие незнакомой женщины, Иноуэ сейчас бы обязательно ляпнула что-нибудь вроде «скучный вы, Таро-сан! Заведите себе женщину наконец!», но она сдерживается и удаляется с прямой спиной, удаляется на кухню.

– В самом деле – говорит Таро: – интересные у вас сведения. Так вы утверждаете, что Оба Иошито был убит? И полиция этого города сработала спустя рукава?

– Тело конечно давно похоронено, сожжено в крематории, а пепел отдан родственникам, но все же… – на стол между пустых кружек ложится фотография. На фотографии – обнаженное тело молодого, полноватого мужчины на металлическом столе прозекторской. Таро придвигает фото к себе и внимательно изучает его. Он уже давно не терял аппетит при виде мертвых тел… тем более – на фотографии. Он поднимает голову.

– Ну и что? – спрашивает он.

– Действительно, при таком освещении… и без лупы. Но я специально увеличила часть снимка. Вот – на стол ложится еще одна фотография. На ней – крупным планом взят живот покойного.

– Вот это… родинки? Нет, слишком симметричные… ожоги от удара электрошокером?

– Бинго! Вот что значит старая школа… – усмехается госпожа Макото: – а говорите с ума сошли. Вот как было – как только господин Оба Иошито, насильник, тварь и редкостный ублюдок – открыл дверь, так сразу получил разряд в живот. Хороший такой разряд, это не обычный, гражданский шокер, тут что-то посерьезнее. Самоделка? Или же полицейская модель. В любом случае – он потерял способность сопротивляться. А дальше все просто – его связали… но не веревкой, а чем-то мягким, следов не осталось… и его пытали.

– Пытали: – заинтересовано подается вперед Таро, чувствуя как хмель испаряется у него из головы: – откуда вы…

– Странгуляционная борозда. При повешении она должна идти вверх сразу за ухом, к узлу… вот. – на стол ложится еще одна фотография. Он внимательно изучает ее и поднимает вопросительный взгляд на собеседницу. Та, кажется, наслаждается моментом и одобрительно улыбается ему.

– Она и идет вверх. – говорит он, нахмурившись: – или снова надо увеличивать?

– Что? Ах, да, mea culpa, mea maxima culpa… – делает она вид, что забыла о такой «мелочи» и бросает другую фотографию на стол: – вот тут… видите? Помимо странгуляционная борозды – вот тут… кажется, что просто веревкой пережало, да? Но Ода повесился на ремне, а не на веревке. При повешении на ремне отпечаток четкий, край ремня режет кожу, оставляя глубокие следы, но не трогая кожу за пределами отпечатка… а тут…

– Пытки?

– Да. Асфиксия. Скорее всего ему попросту надевали на голову полиэтиленовый пакет. Следы от пережатия горла – были устранены ремнем, любые изменения в легочной ткани от длительной асфиксии – были бы признаны повреждениями от способа самоубийства.

– Вот как… – в горле у Таро пересохло и он поднял кружку, погасив огонь в груди двумя большими глотками легкого светлого от «Икабиру»: – и … какой же вывод сделала госпожа следователь?

– Давай по пунктам – стала загибать пальцы она: – первое. Убийца – профессионал. Хладнокровен, аккуратен, не допускает ошибок. Перфекционист. Второе – он имеет навык применения пыток. Пытать человека не так уж легко и сломать его сразу, при этом не причинив внешних повреждений – это довольно сложная задача даже для профессионала. Он же заставил беднягу Обу написать предсмертную записку. И третье – у убийцы был мотив. Никто не стал бы делать такого из-за долга в десять тысяч иен. Нет, наш убийца – крестоносец. Вершащий справедливость. Это явно сделано с целью наказать не только Обу Иошито, но и остальных членов группы «молодых насильников», как их прозвали в прессе. Подводя итог – профессионал, военный или полицейский, с навыком пыток и проникновения в помещение, знанием оперативной работы и мотивом убийства. Скорее всего у него есть дочь.

– Я вижу, госпожа следователь сделала домашку… – говорит он: – и вы пришли ко мне, потому что я – знаю, кто это сделал, не так ли?

– Это дело вообще не в моей юрисдикции находится. – отвечает она: – я тут по этой вашей «Резне в Сейтеки» работаю. Но все же…

– Все же?

– Давай попробуем набросать профайлинг убийцы, Таро-сан – прищуривается госпожа старший следователь и отодвигает от себя кружку с пивом, из которой она так и не сделала ни глотка. Он кидает взгляд по сторонам. Неприметный мужчина в темном костюме у стойки, сидит вполоборота, якобы смотрит телевизор за стойкой, его пиджак топорщится под пышкой. Слишком уж наигранно смеющиеся девушки за дальним столом – все как на подбор крепкие, сумочки на столе, рука у одной уже в сумочке. И … госпожа следователь не пьет на работе, не так ли?

– Ты совершаешь ошибку, Макото-сан – говорит Таро, чувствуя, как у него пересыхает в глотке: – сейчас ты лаешь не на то дерево…

– Да? Поглядим… у нас есть кто-то, кто считает, что полиция не справляется со своими обязанностями, иначе он бы просто написал заявление в полицию. Но нет, убийца решил сделать все сам. Потому что не доверял полиции? Вот и одна зацепка – недоверие полиции… или как вы там говорили, Таро-сан – мышей не ловит, да?

– Послушай…

– Давай дальше. – перебивает она его, не давая вставить и слова: – это кто-то, кто обладает навыками оперативной работы, знает как спрятать улики и умеет пытать людей. А за твоими плечами – служба в «Морских Дъяволах», диверсионном спецподразделении… насколько я помню там учат полевому допросу пленных. И… напомни мне, Таро-сан – за что тебя поперли из полиции?

– Это клевета!

– Знаменитое дело о пытках в полицейском участке, когда ты и твой напарник решили выбить показания из подозреваемого… опыт у тебя имеется, да? – она насмешливо прищуривает глаза: – шокер полицейской модели. Желание нести справедливость самостоятельно. И … у тебя есть дочка, верно, старый Таро?

– Не смей трогать мою дочь!

– Именно. – кивает она: – так и должен среагировать отец, который любит свою дочь, узнав что вытворял этот Оба Иошито со своими жертвами, так и должен был сделать полицейский, уволенный за жесткость, крестоносец, несущий справедливость… а знаешь, что тебя выдало, Таро?

– Это не я, ты идиотка! – повышает голос Таро и бьет кулаком по столу. Мужчина, сидящий у стойки – тут же оказывается рядом с их столиком, его пиджак распахнут. Хохот девушек за дальним столом – затихает и он не видит, но знает – девушка с сумочкой сейчас стоит прямо за его спиной.

– Я даже сочувствую твоему делу, старый Таро – встает из-за стола госпожа следователь и бросает на него взгляд сверху вниз: – этот Оба и в самом деле не заслуживал того, чтобы жить. Ты поступил правильно, но закон есть закон.

– Тск! Вас не переубедить, да? Это же Такахаси Кента! Он убийца!

– Вот это тебя и выдало. – вздыхает она: – парню всего семнадцать. Он не боевик, не полицейский… за его плечами нет горячей точки. У него нет дочери.

– Да нет же! Это Мико Танн и ее сестра! Он мстил за нее! Зачем мне его оговаривать?!

– Слушай, старик. – мнет переносицу госпожа следователь: – имей уже мужество признаться. Твоя дочь – уже взрослая женщина и сама выбирает с кем ей спать, а с кем нет. Вешать на парня убийство только потому, что она с ним разок в лав-отель сходила…

– Да нет же!

– В наручники его. Ты имеешь право хранить молчание…

Глава 16

В воздухе неуловимо витает запах свежей выпечки, пахнет чем-то ванильным и теплым, а еще – кофе. Кофе у нас в семье любят, даже больше, чем зеленый чай и с утра на кухне нас обычно встречает запах кофе и мама, которая суетиться у плиты, попутно давая последние наставления мне и Хинате перед походом в школе – не суетиться, не драться, не грубить учителям и выстраивать ответственные социальные связи со сверстниками. Хинате – говорят о пользе морской капусты для цвета лица и красоты, мне – о том, что в водорослях много полезных для ума витаминов. Видимо, по маминому мнению, мальчики должны быть умными, а девочки – красивыми. В последнее время с утра у нас в доме все чаще оказывается и папа – он задумчиво листает свой планшет и хмыкает в ответ на мамино «оставь ты уже новости и покушай перед работой». Почему папа с утра завтракает вместе с нами, а вечером – приходит домой даже чуть раньше, чем мы с Хинатой? Да потому что в «Бьянка Петролеум Инк» действует строгий запрет на сверхурочные, а высший менеджмент компании придерживается мнения о том, что если ты не успеваешь сделать что-то за рабочий день – то и дальше ничего хорошего не высидишь. Ступай домой, выспись, отдохни, а уж потом вернись и сделай все хорошо. Точка зрения необычная для большинства японских предприятий, ну так и «БПИ» – новенькая компания, у нее все еще впереди. Так что сегодня с утра за столом собралась вся семья и конечно же Айка-тян, неугомонная подружка Хинаты, выходной день в конце концов.

После того, как папа стал приходить вечером домой – мама перестала засыпать у телевизора с бутылкой вина в обнимку, так что даже в выходной день у нас на столе завтрак, в воздухе пахнет кофе и свежей выпечкой, мама выскакивает наружу – оставить плошку молока для соседского кота, а мы сидим за столом, папа читает свой планшет, Хината с Айкой – вполголоса спорят о том, куда пойти сперва – в торговый центр или в парк развлечений. Я наслаждаюсь спокойствием воскресного утра и крепким кофе… хотя мама так и норовит мне его разбавить. Она считает, что крепкий кофе – вреден для растущего организма, а говорить ей о том, что я не собираюсь жить вечно – только расстроит ее. Так что я просто завариваю кофе себе сам.

– Как там у тебя дела? – не отрываясь от планшета спрашивает отец и я понимаю, что он обращается ко мне, потому что Хината и Айка – продолжают о чем-то бубнить, склонившись друг к другу.

– Да нормально все – отвечаю я.

– Хорошо. – кивает он и снова погружается в чтение новостей. Вот и все общение сына с отцом. Так и должно быть. Я уже не маленький, если бы у меня были проблемы, с которыми я бы не мог справиться самостоятельно – я бы обратился, так считает отец и не лезет в мои дела. Взаимное уважение и доверие как к взрослому. Тут он прав.

– Аники! – поднимает голову Хината: – а ты можешь нас с Ко-сан познакомить? У нас кошка есть бездомная с котятами, мы хотели ее в «Шелтер» пристроить!

– Вы то откуда про «Убежище» знаете? – удивляюсь я.

– Все знают – машет рукой Хината: – так что? И Айка хотела с Киоко «Бессмертной Лисицей-Соблазнительницей» познакомиться!

– Пфвхф! – давится своим кофе папа: – что?! С кем?!

– Хи-тян! – одергивает сестренку ее подружка: – ты что?! Я же говорила!

– Киоко теперь «Бессмертная Лисица Соблазнительница»? – я понимаю, что безнадежно отстаю от жизни. Вспоминаю Киоко… ах, да, эта девушка, которая голышом из своей комнаты в «Убежище» выскочила, когда я с Косум по коридору шел. Да, эта сцена сама по себе осталась выжженой на сетчатке моих глаз, все-таки фигурка у Киоко была что надо, у нее не было огромных арбузных грудей или там широких бедер, она – хрупкая и худенькая, но есть в ней что-то, что цепляет глаз и заставляет дышать вполвздоха, стискивая грудь. Вот уж у кого талант для вебмоделинга, на камеру она смотрится просто супер.

– Она с самого начала была «Бессмертная Лисица Соблазнительница», у нее ник такой на сайте «ОнлиФанс» – отвечает мне Хината и папа в очередной раз давится кофе: – ты что, не подписан на нее? А она про тебя такие интересные вещи пишет, я думала, что вы хорошо знакомы.

– Если подумать, то в прошлый раз как я ее встретил на ней были ушки… и хвостик. – вспомнил я, решил не обращать внимания сестренки, что кроме ушек и хвостика на Киоко были только очки. Да и хвостик был не на ней… а скорее частично – в ней. Но эти подробности Хинате и Айке лучше не знать и не потому, что я тут иллюзии испытываю в отношении их невинности и неиспорченности, а потому что вопросами закидают. В наше время девочки и мальчики знают все обо всем намного раньше, чем взрослые, в конце концов в сети они ориентируются намного лучше и куда именно вставляется лисий хвост и как он держится на совершенно голой Киоко – они знают получше меня.

– Так – отставляет от себя кружку с кофе мой отец и откладывает в сторону планшет. Хмурится и наклоняется вперед. Похоже нас ожидает лекция о морали и нравственности подрастающего поколения и почему нельзя знакомиться с «Бессмертной Лисицей Соблазнительницей».

– Сына, доча – говорит отец и строго смотрит на нас: – это что, правда? «Лису Соблазнительницу» на самом деле звать Киоко? И она из Сейтеки?

– Конечно! – кивает Хината: – она живет с нами в одном городе! В «Шелтере» у Ко-сан!

– Косум терпеть не может когда ее так называют – машинально отзываюсь я: – только полным именем. По-моему, Киоко ее постоянно этим троллит… а остальным нельзя.

– Косум … это эта смуглая девица в татуировках, которая тебя до дома подвозит? – спрашивает отец и дождавшись моего кивка – вздыхает.

– А я еще не верил – говорит он себе под нос: – сына… а может ты сам девочек с этой… Киоко познакомишь?

– Э… ну… я могу… – отвечаю я. Отец просит меня самому познакомить Хинату и Айку с Киоко? Зачем? Он имеет что-то против Косум? И вообще, разве это не странно?

– Ну вот и хорошо. А я – буду сопровождать девочек – кивает отец и снова берет в руки планшет: – как же они без меня-то… заодно я и сам познакомлюсь с ней … лично… а то базовая подписка десять долларов в месяц.

– Папа подписан на «Лисицу Соблазнительницу»! – подскакивает на месте Хината: – ура! А то у меня денег не хватает, а я так хотела подписаться! Пап, а дай посмотреть!

– Да не подписан я! – защищается отец: – у меня просто… – в этот момент хлопает входная дверь и в гостиную влетает мама. У нее серьезное и сосредоточенное лицо, да такое, что мы все – сразу же затыкаемся и молча смотрим на то, как она проносится мимо стола в кладовую, чем-то там гремит и возвращается назад с бейсбольной битой. У нас есть бейсбольная бита?

– Что такое, дорогая? – спрашивает отец, глядя, как мам сжимает бейсбольную биту. Я не специалист по бейсболу, однако вот так вот биту бейсболисты не держат. Так держат меч в кендо.

– Всем молчать. – коротко бросает мама: – говорить с ними буду я.

– Что? – хмурится отец, но в этот момент – в дверь стучат. Я встаю, но мама – делает мне жест, явно указывающий на то, чтобы я прижал свою попу к стулу. Все же – встаю и иду вслед за мамой в прихожую. Дверь открывается и в прихожую ступает невысокая и стройная женщина в темном кимоно с бесстрастным лицом.

– Ты! – шипит мама, перехватывая биту поудобнее: – что тебе нужно в моем доме, стерва?!

– Доброе утро, Такахаси-сама – не обращая внимания на мою маму и ее бейсбольную биту в ее руках – склоняется в поклоне девушка: – прошу прощения за опоздание.

– Что? – мама делает шаг назад и быстро бросает взгляд на меня, потом – на нее: – что тут происходит?

– Доброе утро, Сайка-тян – выпрямляется женщина в темном кимоно: – удивительно, как порой складывается жизнь, да?

– Нему-тян «Нопэрапон Кумы»… у тебя дела к моему сыну? Только через мой труп. – предупреждает ее мама, поднимая свою биту.

– Сайка-тян, «Предводитель Портовых Девчонок»… давно это было, правда? – улыбается женщина: – кто бы мог подумать, что теперь я буду зваться «Нопэрапон Такахаси».

– Что?!

– Твой сын, Сайка-тян. Твой сын. Полагаю, что гены никуда не скроешь, как бы ты не пыталась… впрочем, это не мое дело. Я опоздала сегодня, Такахаси-сама, впредь этого не повториться. – обращается ко мне Нему. Я только глазами моргнуть успеваю. Куда она опоздала? Я ее не звал. Нет, я искал Нему-сан все это время, через Натсуми и Бьянку и только старый Таро, отец Ои-тян – подсказал, где искать бывшую ассистентку Кумы. Мне нужен был антураж для встречи с вакагасирами, бывшими лейтенантами Кумы, в ситуации, когда Семья разваливалась, поддержка Нему имела значение. Натсуми вышла на нее и уговорила (как – не спрашивайте, у На-тян свои методы) участвовать в нашем маленьком спектакле, Бьянка сняла чайный домик с прудом и карпами кои, чтобы все было как в кино категории «Б». Мы провели три встречи с лейтенантами, заручившись их поддержкой и, по сути, назначив своими людьми. Все. Ни о каких «а завтра с утра я жду тебя у себя дома» и речи не было. Тем не менее – вот она тут, Нему-сан. Стоит в моей прихожей и улыбается своей бесстрастной улыбкой, которая и не улыбка вовсе. Улыбается она странно, если не сказать страшно – только губами. Растягивает уголки рта, а глаза – глаза не улыбаются. Глаза спокойны и серьезны. Жутковато, если честно. Такой эффект Зловещей Долины получается.

– Доброе утро, Нему-сан – кланяюсь я в ответ. Сразу сказать «что ты тут делаешь, Нему-сан» – это хуже чем в лицо плюнуть, тут так не делается. Она – не просто помощница Кумы, именно она и была его правой рукой, в отличие от «советников» и «преемника». Нему пользуется заслуженным уважением у среднего звена менеджмента Семьи… а высшее звено все умерло. Или очень сильно пострадало. Так что прямо сейчас Нему-сан – ключик к власти над Семьей и пренебречь ею – значит совершить ошибку.

– … – мама еще раз бросает взгляд на меня, потом – на нее. Опускает биту. Вздыхает. Закрывает глаза. Прямо сейчас я вижу по ее лицу, что она очень много хотела бы у меня спросить и еще больше – мне сказать. Но у нас в гостях Нему-сан, что удивительно – мама ее знает! Откуда? Бурная молодость у мамы была, однако…

– Прошу прощения за столь… холодный прием – открывает глаза мама и изображает короткий полупоклон: – произошло недоразумение. Прошу, проходить к столу. Раз уж сама «Призрак без лица» решила почтить моего сына своим визитом…

– Мне не нравится эта кличка. – заявляет Нему, снимая обувь и аккуратно ставя ее в ряд с остальной

– А мне не нравится то, что ты у меня дома – откликается мама: – но таков уж этот мир, Призрак. Добро пожаловать и только попробуй одну из своих обычных штучек тут у меня… я тебе голову откручу.

– Как приятно видеть, что у нового главы все в семье в порядке – наклоняет голову Нему и ступает на порог, пересекая гэнкан, границу дома Такахаси.

– Доброе утро! – здоровается она, приходя в гостиную. Сидящие за столом девочки – встают и приветствуют ее хором. Отец также встает.

– И вам доброго утра – говорит он: – как приятно, что старые подружки Сайки иногда приходят в гости! Она так мало о вас говорит!

– И дальше бы не говорила… – ворчит мама себе под нос, но Нему не обращает внимания на ее слова. Она как-то незаметно – оказывается в центре комнаты и склоняется в поклоне.

– Прошу прощения – говорит она: – но дела не терпят отлагательства. Такахаси-сама, вы готовы?

– К чему именно? – уточняю я, все еще немного озадаченный давним знакомством Нему и мамы. Кстати, вот никогда бы не подумал, что мама и Нему-сан – ровесницы. Да и мама у меня выглядит молодо, но все-таки – мама же… а вот к Нему я едва ли не как к Косум относился, молоденькая девушка мол, а оно вона как… «Нопэрапон» – это название японской нечисти, духа, который может принимать любое обличье, но собственного не имеет. «Призрак без лица» – по сути то же самое. Не знал, что у Нему такая вот кличка в определенных кругах… и уж тем более не знал, что мама в этих самых кругах когда-то крутилась! Вот уж поистине, никто не знает другого до конца…

– К тому, чтобы исполнить свой долг – не моргнув глазом уточняет Нему: – как будущий глава Семьи. Если не начать действовать прямо сейчас, на улицах начнется хаос. Семья слишком долго была без головы.

– Вот ты о чем. – понятно. Нему решила поставить на меня. С одной стороны это хорошо, а с другой – могла бы и сказать сперва, а не стресс моей маме устраивать с утра. Или… опять-таки я не знаю, о чем там с ней Натсуми договаривалась, может об этом? В любом случае, сейчас не время гамбит разваливать, поддерживаем ставку Нему, а там посмотрим…

– Конечно я готов – отвечаю я. Семья – немаленький ресурс, иметь ее в своем распоряжении – это круто. Но Семья – это еще и ответственность… и вот почему я предпочитал от нее уклонятся… до определенного времени. Сейчас же мне пригодится все, до чего я дотянусь.

– Отлично. – Нему поворачивается к моей маме: – Извини Сайка, но времени и правда нет. Можно я похозяйничаю тут немного?

– Чего?! – мама складывает руки на груди, но Нему уже отворачивается от нее и прижимает наушник в ухе, что-то командует туда. Буквально через несколько секунду в комнату вбегают девушки в темных офисных костюмах, у них в руках – сумки. Двое тут же бросаются к столу и начинают что-то там делать под ошарашенные взгляды отца, Хинаты и Айки. Остальные – тут же бросаются на меня и начинают меня раздевать!

– Это очень приятно, Нему-сан – говорю я, пока ловкие девичьи руки расстегивают на мне пуговицы: – но…

– Темно-синий. Нет. Черный? Да, этот. Галстук. Да, этот. Запонки. Золотые с драконом – командует Нему, не обращая на меня внимания: – белье не трогайте… пока.

– Пока?!

– Пока. Времени нет – поясняет Нему: – мы и правда опаздываем везде.

– Так ты серьезно?! – спрашивает моя мама у нее и Нему – кивает головой.

– Кента, клянусь, я тебя убью – грозит мама: – я тебя породила, я тебя и убью! Нельзя же так!

– Сайка, времени нет! – отзывается Нему и мама закатывает глаза.

– Знаю! – отзывается мама и тут же включается в общую суету: – дорогой, переоденься. Да, одень тот новый костюм, который с жилеткой. И белую рубашку с красным шелковым галстуком. Девочки! Со стола все уберите в холодильник, помогите накрыть! Нему, эти с тобой – кто?

– Аюми, Юки, Мако и Нами. – перечисляет Нему: – Сайка-сан здесь главная. Слушайтесь ее распоряжений!

– Хай! – звучит стройный хор из девичьих голосов, и суета продолжается. Меня уже успели переодеть в белую рубашку и черный костюм, что удивительно – все в самый раз.

– Ты! – тычет пальцем мама: – помоги девочкам стол переставить! Юки! Кто Юки? А, ясно. Протереть пол, быстро! Дорогой, чистая и выглаженная рубашка в шкафу. Кента – а с тобой я еще поговорю!

Раздается звонок в дверь и все на секунду замирают. Нему бросает быстрый взгляд на часы, качает головой.

Одна из девушек в темном офисном костюме – бросается в прихожую и уже оттуда кричит – отбой! Это не они!

Нему облегченно выдыхает.

– Это полиция! – кричит девушка и Нему снова напрягается. Напрягается и мама. Девушки в строгих темных костюмах – расстегивают пиджаки, чтобы облегчить доступ к оружию.

– Дайте-ка я… – я иду в прихожую, отодвигаю девушку от двери и открываю ее. У двери мнется с ноги на ногу Оя Таро, известная в округе как Оя Три Проповеди.

– Кента-кун! – говорит она с порога: – папу арестовали! Эта мымра из Токийского Управления!

Глава 17

– Я хотела с тобой поговорить. – Натсуми опустила чашку на стол и посмотрела на Кисимото Минами, в миру известную как Бьянка. В «Логове Злодейки» было необычно пусто и тихо, все куда-то разъехались и только тихий шелест кулеров в мощной охлаждающей системе для сервера, да гудение приточной вентиляции нарушало тишину. Бьянка сидела в своем кресле, забравшись туда с ногами, читая что-то на своем планшете, одетая только в белый халат. Рядом с креслом, на полу – скучал здоровенный ротвейлер, глядя вокруг умными и грустными глазами, положив лобастую голову на передние лапы. Одна из ног Бьянки – была опущена с кресла и касалась головы собаки. Собака – молча терпела такое неуважительное отношение.

– Бьянка. – повторила Натсуми, убедившись что та не услышала ее в первый раз: – я хотела поговорить с тобой.

– Слушаю. – коротко ответила та, не отрывая взгляда от своего планшета и, как Натсуми подозревала – параллельно выслушивая сводки новостей или лекции по нейробиологии.

– Честно. Начистоту. – добавила Натсуми и Бьянка на секунду подняла свой взгляд, оценила серьезность ее намерений и кивнула.

– Слушаю – повторила она.

– У вас с … Кентой – все серьезно? – спрашивает Натсуми и отводит взгляд от Бьянки в сторону: – ну, то есть, как ты это все представляешь? Большой дом, трое детишек, утренний чай, воскресные прогулки в парк развлечений, достойные члены общества и социума? Как это все в твоей голове выглядит? Я… может я лезу не в свое дело, но вы – слишком разные. Это же мезальянс… ты – известная личность, ты – состоятельная особа, а он? Просто школьник. Да его отец у тебя работает, только тем семья и кормится. Фактически ты их содержишь.

– Интересно – Бьянка кладет планшет на стол и тот, едва коснувшись поверхности столешницы – тут же гаснет. Она касается пальцем края беспроводного наушника, вынимает его из уха и кладет рядом с планшетом. Устраивается в кресле поудобнее, наконец убирая свою босую ступню с головы собаки. Ротвейлер зевает, открывая свою розовую, полную острых клыков, пасть и облегченно вываливает язык, учащенно дыша. Бьянка подбирает ноги, подтягивая коленки к подбородку и обнимает их руками, словно пытаясь согреться. Смотрит на Натсуми.

– Ты в самом деле планируешь использовать парадигму социального равенства в отношениях между партнерами? – наклоняет голову Бьянка: – на мне? На нас с ним? После того, как это ты в классе травлю устраивала? Я узнавала у То-тян и Шизуки – ты у нас та еще стерва в школе была, не так ли? А сейчас что случилось? Нивелировалась разница в социальных рангах и ты стала искать себе новые возможности? Или ты ревнуешь?

– Постой. – поднимает руку Натсуми: – я… не могу и не буду ввязываться в ваши с Кентой отношения, это те вопросы, которые возникнут в обществе, да и у тебя самой – как только ты поймешь, что вы такие разные… да и на твоем имидже и финансовом положении это может сказаться самым непредсказуемым образом… и да, я жалею о некоторых вещах, что я сделала в школе. Но это не меняет предмета дискуссии – ваши отношения могут навредить вашему имиджу в глазах других людей.

– Ты знаешь, что ты делаешь прямо сейчас? – спрашивает Бьянка и не дожидаясь ответа – продолжает: – ты все-таки лезешь в мои отношения с ним, просто при этом ты прикрываешься другими людьми, социумом, репутацией, финансовыми интересами. Как это удобно – разрушать, прикрываясь благими намерениями…

– Неправда!

– Правда. Ты все-таки не можешь держать свои щупальца при себе, На-тян. Я закрывала глаза на твое влияние все это время, но ты… ты малолетняя манипуляторша, которая загребает жар чужими руками и при этом искренне полагает что она тут самая умная.

– Что? Это не так…

– Да? А как? Как именно? Если бы я была обычной девушкой, я бы просто перегрызла тебе глотку, На-тян. Это ведь ты у нас стоишь за этой ситуацией с культом, не правда ли? Манипулируя чувством вины перед тобой, тем, что ты якобы – умираешь от смертельной болезни…

– Это правда!

– Знаешь, мне интересно, как бы повел себя Кента, если бы знал, что ты обманщица? – задумчиво тянет Бьянка, подвигая к себе свой планшет: – мне открыть данные о твоей болезни? Ты хотела поговорить начистоту? Серьезно? Твоих скелетов в шкафу даже побольше чем у меня будет…

– Это правда. Я больна!

– Разве что на голову. Ты проживешь до старости… правда только в том случае, если перестанешь совать мне палки в колеса. В противном случае… я не погляжу что ты дочка главы прокуратуры в городе. Еще раз, На-тян – это ты привела ситуацию к тому, что он сейчас носится по городу как пес с высунутым языком, пытаясь стянуть вместе то, что не стягивается в принципе. Это твоя прямая вина, что он вынужден был взять в руки оружие и осквернить землю пролитой кровью.

– Бьянка! Ты не смеешь читать мне лекции! Да… возможно в том, что я направила события и его внимание в сторону Зрячего и Общества Божественной Истины – и есть часть моей вины… но это ты сделала так, чтобы он рассорился с Кумой! Это ты поставила его в такое положение, откуда только один выход – убить! – сверкает глазами Натсуми: – не надо тут о совести! Это ты рискнула его жизнью и здоровьем! Что? Не думала, что я узнаю? Да тут гением не надо быть, не надо в Тодай обучаться! Твой дружок-миллиардер из Китая и его семья – они сыграли партию по твоим нотам! Кума-сан – сам влез и попался, да он это заслужил, да, он был жадным куском говна, но ты рискнула жизнью Кенты ради своих интересов! Нет, даже не так. Ради забавы! В твоем воспаленном мозгу ты живешь в мире иллюзий и комиксов, ты не понимаешь что это все – серьезно! И … это же ты стояла за бунтом внутри семьи Кумы? Сделала так, чтобы это было не «тихим устранением верхушки», а превратилось в кровавую бойню?! Ты – больная на всю голову, поехавшая тварь, которая жаждет крови!

– Я? – Бьянка насмешливо смотрит на распалившуюся Натсуми: – это я – кровожадная тварь? Ты понимаешь, что из твоих уст это как минимум лицемерно? Если я и создаю проблему – то у меня как минимум есть механизм решения. Что в сухом остатке этой «кровавой бойни», а, На-тян? Давай проанализируем. Вот прямо сейчас у Кенты в доме гостит некий Хисаюки Ма, больше известный под кличкой «Черный Ма» и он там не с тем, чтобы навредить ему. Он там с тем, чтобы выразить почтение новому главе семьи. Семьи Кумы больше нет, есть Семья Кенты. Вот что остается после управляемого кризиса. Прибыль. Доход. Плюсы. Закрытые долги. Отсутствие претензий. А что происходит после того, как ты, желая отомстить за карьерный провал своего отца – натравила секту на Кенту-куна? Мы до сих пор в кризисе, а глава самой крупной авторитарной секты в стране – знает о существовании Кенты, желает ему зла и не остановится, пока не исполнит свою месть.