Текст книги "Новая жизнь. Финал (СИ)"

Автор книги: Виталий Абанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Такой человек приблизит бывшего врага к себе. Сперва – сломает его волю, а потом будет выставлять на всеобщее обозрение, чтобы показать, насколько неразумно бунтовать против его Бога. И самого пророка. – кивает Бьянка: – и я верю в то, что ты не сломаешься сразу. Но… любого человека в конце концов можно сломать, ты же знаешь, Кента.

– Именно поэтому мне и нужна ты со своим «планом Б». Ты справилась просто отлично. – говорю я: – надеюсь мне не придется применять ни один из планов после «Б», но … ты же знаешь, как это бывает. Ладно, пора закругляться. Ши-тян, ты готова?

– Да… – откликается полутьма вокруг: – я готова.

– Юрико?

– Я с вами не разговариваю!

– Рад что ты с нами.

Слепящий свет софитов. Я и Бьянка с Шизукой – мы стоим на сцене самого большого концертного зала под открытым небом в нашем городе, в «Seiteki Dome», выстроенным по образу и подобию знаменитого «Tokyo Dome», конечно намного меньше, но со всеми необходимыми для современной концертной площадки фишками – тут и двигающаяся сцена и возможность смены декорации и огромные экраны, показывающие что происходит на сцене, огромные динамики, транслирующие музыку и звук, механизмы под сценой и над ней. Вниз «Seiteki Dome» углубляется еще на пять этажей и вверх – почти на двадцать метров. Каркасная крыша сдвинута и сейчас сцена открыта для обозрения из открытого амфитеатра.

Со всех сторон – свет. Нам почти не видны места перед нами, не видны лица, но видно, что все места заняты, что тысячи маленьких огоньков нацелены на нас, тысячи мобильных телефонов снимают нас, транслируют эту сцену в интернет в реальном времени. Все, что мы делаем здесь и сейчас – уже не изменишь, не сотрешь из людской памяти. Никогда не страдал боязнью сцены или камер, но такое внимание – ошеломляет. Бьянка толкает меня в бок и я наконец – прихожу в себя. Делаю шаг вперед и беру микрофон в руку.

– Здравствуйте. – говорю я: – спасибо за то, что вы все нашли время и пришли. Мне неловко отнимать у вас время, но я полагаю, что все должны услышать то, что я скажу сегодня. Выражаю благодарность также присутствующему здесь великому человеку, наставнику и главе Общества Божественной Истины, Зрячему-сама. – я замолкаю. Делаю паузу. Большинство из присутствующих – это приверженцы Общества, либо активные члены, либо сочувствующие. Иначе по одному слову в сети за несколько часов столько человек у сцены не собрать. Ну и пусть, главное тут в том, что все они – выкладывают происходящее в сеть. В реальном времени. Потом никто не сможет ничего вырезать или добавить. Конечно, Зрячий позаботился о том, чтобы здесь сейчас были его самые активные сторонники. Истинно верующие. Они – на его стороне, его люди с потрохами, поэтому он уверен, что любой финт, который я могу выкинуть – будет интерпретирован только с одной стороны. Любой факт будет истолкован в пользу веры, в его пользу. Здесь нет моих поклонников, нет людей, которые болеют за меня… и это хорошо. Как там сказала мой Кексик – «взрослый человек осознает, что он любит не другого человека, а свою любовь к нему». Так и тут. Зрячий не понимает, что люди обожают не его самого, а свою веру в него. Или все-таки понимает?

– Я скажу вам всю правду. – говорю я в микрофон: – некоторое время назад я искренне считал, что Зрячий насилует и убивает людей внутри своего Общества, я считал его убийцей и насильником! Но… последующие события показали, насколько мы – ошибались! Насколько я ошибался. Извините, нас, Зрячий-сама. – я глубоко кланяюсь. Зрячий стоит тут же, метрах в трех от нас, на сцене, рядом с ним стоят двое Лисичек – его девушки-телохранители. Выглядит, надо признать, очень даже эстетично, высокий, крепкий и седой старик с благородными чертами лица, седой шевелюрой и седой бородой и рядом – две девушки в традиционных кимоно, только с разрезами вдоль бедра. И если я что-то понимаю, то эти вот разрезы не для того, чтобы девушки могли окружающим свои крепкие бедра демонстрировать (хотя это у них отлично получается), а для того, чтобы кимоно не стесняло им возможность быстро передвигаться, а при необходимости – наносить удары ногами. Как там у Фрэнка Герберта про «Говорящих Рыб», телохранительниц Бога-Императора было сказано? «Следи за их ногами. Они убивают ногами». Нет. Это было сказано про Досточтимых Матрон, а нет вражды больше чем те и другие, как я мог позабыть. Значит, Зрячий все же не символ Бога-Императора, раз прислуживают ему не «Говорящие Рыбы», но их непримиримые соперницы? Господи, какие глупости в голову лезут. Пора заканчивать этот спектакль. Я говорю и говорю, но мое внимание поглощено лицом Зрячего, мне важно сохранять внимание, увидеть эмоцию на его лице в тот момент, когда он услышит голос Шизуки, многократно усиленный динамиками.

И вот он – момент. Я передаю микрофон Шизуке и она тихо вздыхает в него.

– Прошу простить меня. Я не хотела, но так вышло, что я оклеветала вас, Зрячий-сама… – говорит она и ее голос наполняет пространство вокруг. Вот оно! Лицо Зрячего на момент дрогнуло. Не напряглось, словно бы он услышал врага или насторожился, оно на секунду дрогнуло, и я не могу ошибиться в чтении этой конкретной эмоции. Брови стянуты друг к другу, уголки губ опущены, голова наклонена в сторону Шизуки… он жалеет ее.

– Не переживай о том, дитя мое. – гремит в динамиках голос Зрячего, он поднимает руку: – это и моя вина. Я не разглядел мерзавца в своем окружении, какой же я после этого пророк. Чтобы хоть как-то возместить тот вред, что нанес тебе мой последователь, я распорядился создать фонд для оплаты твоего обучения в любом университете мира, а также подарить тебе квартиру в центре Токио. Я понимаю, что это не сможет изменить ту травму, которую он тебе нанес, но все же…

– Вы слишком добры ко мне. – шелестит голос Шизуки, она кланяется. Глубоко, чтобы не было видно лица.

Бьянка кидает на меня короткий взгляд. Да, я все понял. В свое время именно Юрико задала мне такой вопрос.

– Как ты сможешь определить, виновен он или нет? Ты можешь лица читать? – спросила она: – он же не покажет чувства вины на лице, он же не первоклассник.

– Вовсе нет. – говорю я: – чувства вины он не покажет никогда. Да и трактовать чувство вины по лицу – неблагодарный труд. Но этого и не нужно. За меня эту проблему давно решил некто Цао Цао, уж ты то его знаешь.

– Конечно знаю. Я же наполовину китаянка, мне дедушка все уши прожужжал – «умница Цао Цао, гениальный Цао Цао!». Но… стой! Убийство Цао Ана, верно? Когда Цао Цао устроил ловушку? Все понятно. Хитрый ты змей, Кента-кун. Хитрый и злобный. Хорошо что ты за нас. Вернее – за меня.

– А я этой истории не знаю. – шелестит Шизука: – расскажите.

– Да там все просто. – отвечает Юрико: – у Цао Цао был любимчик, Цао Ан, его он и хотел сделать наследником. А времена были такие, что кто наследник – тот получает все, а кто не наследник – если просто ссылкой отделается, то будет считать себя счастливчиком, потому что обычно таких казнили. Со всей семьей вместе. А к тому моменту у Цао Ана было уже три старших брата. Потому один из них, Цао Пи, задумался об этом и решил убить Цао Ана, подбросив ему в павильон змею. Змея поползла на тепло тела и …

– Змеи не ползут на тепло. Какой смысл ползти на тепло тела крупного животного? – отрывается от своей работы Бьянка: – они его не съедят, а повреждения получить могут. У них есть рецепторы, чувствительные к тепловому излучению, но охотятся они на мелких грызунов.

– Погреться поползла, значит!

– Бессмыслица. Рептилии не чувствуют холода. Для них температура окружающей среды – это температура их тела.

– Знаешь, что! Давай тогда сама рассказывай! – складывает руки на груди Юрико: – если такая умная!

– Что? А на чем ты остановилась? Ах, да. Ши-тян, Цао Цао был умный и образованный представитель мужского пола и сразу же сделал вывод что произошло убийство. – говорит Бьянка и задумывается, глядя в потолок: – насколько я понимаю, криминалистика тогда была в зачаточном состоянии и определить кто именно запустил змею в павильон не представлялось возможным. Проведя предварительный анализ имеющихся у него в распоряжении методов, Цао Цао выбрал именно способ психологического теста. Дело в том, что ему, как и нам сейчас – не нужно было собирать доказательства для суда. Как и нам – ему было нужно узнать, кто именно из братьев совершил убийство. – она наклоняется над своим микроскопом и что-то бормочет себе под нос. Некоторое время мы все ждем продолжения истории, но Бьянка уже не с нами, она погрузилась в свои исследования.

– Давайте я продолжу. – говорю я: – старый Цао Цао подозревал что это «жжжж» неспроста и заставил всех трех братьев читать молитвы над телом погибшего брата. А сам подождал до четырех часов утра и бесшумно пришел проведать их. Как он и думал, два старших брата, утомленных чтением молитв и бдением – заснули прямо тут, рядом с телом своего брата. И только Цао Пи не спал, а читал молитвы. Так Цао Цао и узнал, кто именно убил Цао Ана. Потому что все мы люди и даже если ты совершил что-то и даже если оправдал сам себя – то в самой глубине души ты знаешь что поступил неправильно. И подсознательно это не дает тебе покоя. И если Зрячий действительно не совершал никакого преступления и не был причастен ко всему этому – он будет спокоен. Он отнесется к тебе, Ши-тян, скорее с досадой, ведь в его глазах ты принесла много неприятностей. С досадой, с неприязнью, равнодушно. Но! Если Зрячий совершал эти преступления, то он отнесется к тебе с сочувствием и жалостью. Может даже подарить что-то, и чем больше будет дар – тем больше вины он будет испытывать. Он не может признаться в этом, ему надо скрывать чувство вины, но он может позволить себе испытывать жалость и сочувствие. И попытаться компенсировать свои действия.

– Вот так. – кивает Юрико: – если он будет тебя жалеть – значит он и есть преступник! Никогда бы не подумала, что старые дедушкины истории пригодятся в жизни.

– А что случилось с Цао Пи? Его казнили? – спрашивает Шизука.

– Он стал следующим Императором. Первым и последним Императором династии Цао. Но это уже совсем другая история…

– Я безмерно благодарна вам, Зрячий-сама, – повторяет Шизука, склоняясь в глубоком поклоне. Ее голос не изменился, а лицо она скрыла, когда склонилась едва ли не пополам. Вот и все. Наконец все определилось. В этой жизни столько неопределенностей, не всегда можно сказать кто твой враг а кто твой друг, что хорошо, а что плохо, и когда наконец ты находишь какую-то определенность – это замечательно. Я чувствую облегчение. В конце концов деревянная дощечка с надписью «Точка невозврата» давно осталась позади.

Глава 27

Глава 26

Вот и все. К этому моменту я шел все это время. Кульминация. Шизука уже исчезла со сцены, сославшись на плохое самочувствие после похищения. А мы с Бьянкой стоим на сцене под огнями софитов, в трех метрах от нас – стоит Зрячий, опираясь на свою трость, позади него в нескольких метрах стоят его телохранители. Несмотря на то, что встреча происходит на глазах тысяч его поклонников – он все же не отдаляется от его телохранительниц, которые буквально едят меня глазами, готовые ко всему. Отлично. Настало время представления.

– Знаете, когда-то я верил в чудеса, – говорю я, поправляя гарнитуру в ухе и обращаясь к публике: – верил в то, что они существуют. Но годы идут и я перестал верить в них. Некоторые люди до сих пор верят, но я… например некоторые люди искренне считают, что Дар Любви существует и что я могу заставить любую женщину подняться на эту сцену и раздеться догола. Но зачем же мне искать женщин в зале, если на сцене уже есть красивые девушки, верно? Например… – я поворачиваюсь к Бьянке и она ослепительно улыбается, легко скидывая бретельку маленького черного платья с плеча. Естественно, так, словно вода течет через камни в русле горной реки, она обнажает плечо и черная ткань идет вниз, следуя за движением ее руки и обнажая белую плоть в свете софитов.

– Но! Вы скажете – какое же это чудо, Кента-кун, да ты с ней договорился. Вы же близки. Ты и так каждый вечер заставляешь бедную Бьянку раздеваться перед тобой и … будете правы! Я действительно так и делаю, а кто бы из вас удержался на моем месте?! – я улыбаюсь и пожимаю плечами. Из зала раздается смех, свист и легкие аплодисменты. Отлично, я завладел их вниманием. Вернее – не только я. Обнаженные плечи Бьянки и полуспущенная бретелька на ее плече – тоже делают свое дело. Все происходящее транслируется на огромные экраны позади нас и даже с самых задних рядом видно белоснежную плоть под бретелькой и чуть прикушенную губу. Чувственно, глаз не оторвать.

– Но на сцене есть и другие девушки. Хотите – мы проверим Дар Любви на них? А? – я поворачиваюсь к Лисичкам, что стоят сзади Зрячего, они напрягаются и слегка – незаметно со стороны, совсем чуть-чуть – приседают. Переносят центр тяжести, перестают стоять прямо. Все верно, на прямых ногах быстро не среагируешь. Они готовы ко всему. Умницы.

Зрячий слегка хмурится, ему не нравится все, что происходит не по его сценарию, но пока – у него нет выхода. Устроить скандал, развернуться и уйти на глазах его поклонников и широкой публики, будучи снимаемым сотнями камер и даже трансляция в сеть идет прямо сейчас… нет, он не развернется и не уйдет. Все мы зависим от общественного мнения, домохозяйки, повара, блогеры, полицейские и учителя, чиновники и даже лидеры религиозных сект. Особенно лидеры религиозных сект. Вера – это буквально их профессия, их хлеб, их альфа и омега. Это все. И малейшие колебания общественного мнения отслеживаются этими людьми словно чувствительными барометрами, они могут делать вид что им все равно, но на самом деле это не так. Потому – он не уйдет с этой сцены, не поставив свою точку, не показав своей убедительной победы, он позволит мне чуть-чуть отсебятины, позволит привлечь внимание, он подождет… недолго, но подождет.

– Девушки-красавицы, пожалуйста снимите с себя платья. – обращаюсь я к телохранительницам Зрячего, девушкам-лисичкам: – дайте аудитории немного сладенького сегодня! – они даже бровью не повели, только в глаза у той, что справа – что-то промелькнуло, вторая – слегка наклонила голову. Бычок.

– Нет? Хотя бы платье с плеча спустите. Хоть что-нибудь? Все еще нет? – я поворачиваюсь к публике: – вот видите. Никакого Дара Любви не существует. К моему великому сожалению, я не могу раздевать девушек против их воли. Что, наверное, прекрасно, потому что в противном случае сюда нужно было вызывать полицию. Хотя… да я вижу, полиция уже в зале. Рад видеть служителей закона, надеюсь вечер пройдет без происшествий. И дорогая – оденься уже. Здесь могут быть дети.

– Ну конечно, дорогой. – Бьянка набрасывает бретельку обратно на плечо.

– Так вот. Никаких чудес не бывает – так сказал я себе, когда в первый раз познакомился с этим удивительным человеком – Зрячим. Честно говорят тогда я думал, что это он несет ответственность за насилие над моей одноклассницей и близким товарищем. Другом. Потому, признаюсь, что испытывал не самые лучшие чувства. Я даже хотел его убить. О, прошу, не используйте эти слова против меня, я не смог этого сделать. Я пришел к нему, готовый убить негодяя, который мучал мою близкую подругу, а ушел человеком верующим. Разве это не чудо? Нет? – я обвожу взглядом публику. В зале притихли.

– Впрочем, я же вижу, что вы все тут немного скептики. Хорошо. Сам Зрячий-сама довольно скромен, однако сегодня я попрошу его все же показать частичку его истинной силы. С нами рядом живет, на этой сцене присутствует пророк. Человек, который может творить настоящие чудеса, но обычно не делает этого. Просто, потому что он достаточно скромен. И истинная вера в Божественную Истину не требует дешевых доказательств, вроде раздевающихся девушек, извлечения кроликов из шляпы, распиливания людей пополам, или чего-нибудь в этом роде. Чудеса не делают для развлечения публики на вечернем шоу. Настоящие чудеса – это серьезно. Например… – я шарю глазами по залу: – поднимите руки те, у кого есть болезнь. Любая. От простуды и до рака. Как много рук. Нет, обычно я бы попросил вас подняться на сцену, но вас так много, что сцена всех и не вместит, пожалуй. Было бы несправедливо излечить одних и оставить больными остальных. Даже не знаю, что и делать. Зрячий-сан? – я поворачиваюсь к Зрячему. Сейчас он уже находится в ловушке, он летит вперед как поезд без тормозов, он уже не может остановиться. Представляете себе лидера религиозного культа, который после таких слов молча уйдет? Немыслимо. Ему остается играть теми картами, что сданы. Он осторожен, но все же – в зале большинство его сторонников, он такими вот «излечениями» себе репутацию сделал. Для него это привычная ситуация и он понимает, что я ему подыгрываю. Потому он молча поднимает руку и благословляет зал одним движением. В тот же момент моргает освещение, откуда-то летят искры и динамики пробивает тяжким, низким звуком «Хуммм!». Весь зал задерживает дыхание, замерев и уже через секунду – взрывается аплодисментами! Эффект плацебо. Даже если ты не излечился, то здесь и сейчас, вместе со всеми – ты испытаешь прилив сил и тебе даже станет легче. Именно этим пользуются все эти протестантские мессии, которые проповедуют излечение во время проповедей, или вернее – во время транса, вызванного эффектом групповой терапии. Сейчас в зале нет скептиков, потому что все испытывают подъем сил, настроения и общего тонуса. В таких случаях даже нет нужды добавлять в машины для формирования тумана веселящий газ, люди и сами по себе готовы верить в чудеса.

– Как вы себя чувствуете? А? – наклоняюсь я и прикладываю ладонь к уху: – Отлично? Вот, а говорите чудес не бывает. Знаете, здесь и сейчас состоится даже не чудо, а то, что неминуемо должно было случится. Это было неизбежно – с того самого момента, как я увидел этого человека таким, какой он есть!

– И я тоже. – делает шаг вперед Бьянка: – вы знаете меня. Вы помните, что я говорила про Общество Божественной Истины и как называла его шарлатаном во всеуслышанье. Но сейчас я здесь на этой сцене. Потому что мне открылся свет Божественной Истины! Потому что я – уверовала!

– И я! – я поворачиваюсь к Зрячему и преклоняю колени перед ним: – настоящим я прошу вас принять меня в Общество Божественной Истины! Все, что было и есть у меня – я отдаю Обществу, потому что только так я могу отплатить вам за то, что открыли мне глаза.

– Пожалуйста, примите и меня. – преклоняет колени и Бьянка за моей спиной: – все мои активы и денежные средства, акции и криптовалюту, наличные сбережения и любые авторские права – отныне принадлежат Обществу Божественной Истины!

– Указанные действия произведены нами в нотариальной конторе два часа назад, – добавляю я: – в отношении меня была произведена процедура эмансипации, так что я уже мог распоряжаться своим имуществом без согласия родителей и опекунов.

– Денежные средства с моих счетов уже поступили на счета Общества, – добавляет Бьянка, склонившись: – вся мое недвижимое имущество передано в дар.

– Все, что у нас осталось – это Общество Божественной Истины! Дозволено ли нам будет вступить в его ряды? – спрашиваю я, глядя в пол. Сцена здесь на высшем уровне техники, есть все и скрытые люки, и встроенные механизмы, просто произведение искусства. Я чувствую, как капелька пота стекает по моей щеке и вижу как небольшое мокрое пятно расплывается на полу высокотехнологической сцены. Что будет делать Зрячий? У него практически нет выбора, но люди часто бывают непредсказуемы…

– Встань, Кента-кун. – гремит его голос в динамиках: – и ты, Бьянка-тян. Вы – мои возлюбленные чада, не надо стоять передо мной на коленях. Вы просите места в Обществе для вас? Знайте же, что для вас всегда есть места – и в Обществе Божественной Истины и в наших сердца. В моем сердце. – я поднимаю голову и вижу, как он прижимает одну руку к груди. Лицо его расслаблено и разве что не сияет. Все, он победил. Мы с Бьянкой перед всем светом только что сдались на милость победителя, передали все свои активы и разоружили себя. Это безоговорочная капитуляция и Зрячий – расслабился. Понял, что я подыгрываю ему. Что же…

– Безмерно благодарен вам за это! Вы не пожалеете! – я встаю на ноги и выпрямляюсь. За моей спиной выпрямляется Бьянка. Вот и все, поражение зафиксировано. Всем все ясно, не так ли?

– Смиренно прошу о благословении… – склоняюсь в еще одном поклоне и Зрячий – небрежно машет рукой, благословляя. Отлично. Все идет своим чередом.

– Уж не знаю, могу ли я назвать это чудом. Так и должно было случится, – обращаюсь я к залу: – но как я могу отпустить вас сегодня совсем без чуда? Ведь раньше я был обычным школьником, которому приписали какой-то там Дар. Но сегодня… сейчас – я овеян благословением самого Зрячего, а это чего-то да стоит! Например… – я снова поворачиваюсь к телохранительницам, с их разрезами на кимоно до бедра, с их настороженными взглядами и крепкими ногами «помни, они убивают ногами!».

– Интересно, теперь подействует? – задаюсь вопросом я и выбрасываю руку вперед: – девушки-красавицы, раздевайтесь. – сейчас я искренне наслаждаюсь моментом. Они могли бы никак не прореагировать – если бы были просто охранники-телохранители из какой-нибудь охранной конторы на аутсорсинге. Просто проигнорировали бы и все, им не за это платят. Но Зрячий слишком амбициозен и слишком ценит тайну своей личной жизни, чтобы его охраняли сторонние организации. Нет. Эти девочки-лисички с их крепкими ногами и скрытыми лезвиями ножей под кимоно – его личные стражи. Может даже любовницы. Это люди, посвященные в святая святых, призванные даже не сколько охранять его на самом деле, сколько создавать антураж. Если бы речь была об эффективности, то рядом с ним сейчас стояли бы какие-нибудь стодвадцатикилограммовые мужики, вроде Нобу-сенпая, такие в этом деле намного лучше, хотя бы за счет массы тела и силы. Но нет, за его плечами симпатичные девушки в традиционных кимоно, которые сочетаются по цвету. Этой маленькой детали было бы достаточно, чтобы сделать вывод – эти девушки не только охранную функцию исполняют. Они – часть его образа. А значит в отличие от настоящих телохранителей, которым плевать на имидж охраняемого, главное его сохранность – эти девушки приучены исполнять свою роль, подыгрывать ему. Что в свою очередь означает что прямо сейчас проигнорировать меня они не могут. Насколько далеко они готовы зайти в поддержании имиджа своего босса? Я гляжу в глаза той, что справа, она просто в бешенстве, я вижу это. Если бы не сцена, если бы не свет софитов в глаза, если бы не сотни камер вокруг, она бы мне голову оторвала. По крайней мере попыталась бы. Но сейчас… она медленно поднимает руку и развязывает пояс на кимоно. Два движения – и оно падает к ее ногам. Слишком быстро, ткань не может так быстро упасть. Все ясно, так она скрыла, что в кимоно у нее спрятано оружие. Как я и предполагал, девушки-лисички – отважны и смелы до отчаяния и на все пойдут, чтобы не подвести своего патрона. Потому что под кимоно ничего нет, кроме черных трусиков. Ну да, бюстгальтер будет мешаться. Хотя спортивный топик можно было одеть. А так сотни камер вокруг фиксируют небольшие, но крепкие на вид груди телохранительниц Зрячего. Скандал, да. Софиты вокруг начинают мигать, выдавая на-гора стробоскопический эффект. Все словно замирает и в то же время – движется.

– Все, хватит, Кента! – гремит голос Зрячего в динамиках: – прекрати. Большая сила – большая ответственность! Как я могу доверить тебе распространение Истины на земле после меня, если ты так себя ведешь?

– Но, Зрячий-сан! Что вы говорите?! – недоуменно вскидываю брови я, пока две девушки-лисички спешно одеваются позади него. Туманные машины начинают свою работу, а я подхожу ближе к нему: – вы собираетесь нас покинуть? Когда? Вы нужны нам!

– Пожалуй, что уже нет. Я выполнил все, что хотел на этой земле, вы останетесь моими наследниками. Ты, Кента-кун, мой сын – останешься вместо меня. Как глава Общества, как мой наследник, как продолжатель дела всей моей жизни – открытие Божественной Истины для всех людей!

– Но…

– Вы хотели чуда? Вот вам и чудо! Живите! Любите! Ни о чем не жалейте! Знайте, вы все мои возлюбленные чада! – с этими словами свет на долю секунду моргает, откуда-то летят искры, из динамиков раздается низкий звук «Хумм!» и когда я промаргиваюсь, то вижу прямо перед собой разъярённое лицо девушки-лисички.

– Какого черта тут… – шипит она и ее голос внезапно раздается из всех динамиков. Она бросает взгляд на микрофон у моего рта, тоненькую проволоку от гарнитуры и делает шаг назад. Зал сходит с ума.

Когда я иду по полутемным коридорам за кулисами – меня нагоняет правая девушка-лисичка, впереди – встает вторая. В руке у нее нож. Надо полагать, что у стоящей позади – тоже.

– Что тут произошло и где Зрячий-сама?! – требует она, наступая на меня: – говори, ну!

– Что здесь произошло? – пожимаю я плечами: – чудо. Вы верите в чудеса?

– Не заговаривай мне зубы! Я тебе сейчас кишки выпущу! – прищуривает она глаза: – куда он пропал?!

– Погодите. Вы же его телохранительницы, не так ли? Вы его стражи. Неужели вы хотите сказать, что кто-то смог увести Зрячего прямо у вас из-под носа, буквально в метре от вас и вы ничего не заметили? Разве такое возможно? – удивляюсь я: – для меня он только что был и тут же исчез. И для всех в зале – тоже. Он же и правда пророк, как кто-то может его похитить?

Девушки – переглядываются. Та, что спереди – опускает нож. Та, что стояла позади – делает шаг вперед и прижимает лезвие вакидзаси к моей шее.

– Мне плевать на эти выкрутасы, я сейчас перережу тебе глотку, и ты захлебнешься в своей крови. – говорит она мне прямо в ухо.

– Может быть о своей сестре подумаешь сперва? – раздается голос в полутьме коридора и лезвие меча скользит вдоль шеи второй лисички, изрядно побледневшей и замершей на середине шага: – показушницы. Вы даже ножа толком держать не умеете. А еще телохранительницы…

– О, а вы же не знакомы. – весело говорю я: – эта прекрасная девушка, что держит меч – некто Сора. Настоящая мечница. Говорят, что в тесном пространстве вроде этого у короткого клинка есть небольшое преимущество, но учитывая разницу в классе… учитывая кто именно держит меч, а кто – нож, я не так уверен в результате вашей короткой стычки.

– А вот я – уверена. – говорит Сора, поднимая подбородок девушки-лисички своим клинком: – хотя я бы посмотрела, как они попробуют.

– У нас преимущество. Отпусти ее или я перережу ему глотку. – говорит та, что удерживает меня. И я вздыхаю.

– Давайте поговорим. Я не знаю, что случилось со Зрячим и сейчас вы можете хоть на детекторе лжи меня проверить, – говорю я: – кроме того, если вы сейчас признаете, что его похитили – то это станет вашей ответственностью. Личной, персональной ответственностью перед всеми верующими в него. Это вы стояли на расстоянии метра от события и не смогли не то, что его спасти, но даже увидеть, что произошло. Представляете, что с вами будет? – рука, держащая нож у моего горла – чуть дрогнула. Еще бы. Их просто на клочки разорвут, а девушки-лисички все еще не достигли такого уровня фанатизма, чтобы вот прямо мученицами стать готовы. Кроме того, если ты сам во что-то очень хочешь поверить, то ты обязательно поверишь. Именно потому я и обеспечил наличие такой толпы зрителей. Если все видели все своими глазами, снимали на телефоны и выкладывали в сеть – то они верят в то, что видели. А большинство присутствующих, как я уже и говорит – последователи Зрячего. И во что же им легче и безболезненней поверить – что их Зрячего словно мешок с картошкой похитили, а они все даже не заметили, или же в то, что он на самом деле Пророк и Мессия, обладает сверхъестественными силами и в состоянии исчезать когда захочет? Человеческий мозг удивительная вещь, мы видим то, во что верим, на что обращаем внимание. Именно так все и происходит, когда фокусник прямо на наших глазах подменяет карту или вытаскивает четвертак из уха. Нас отвлекают, наш мозг следует привычному паттерну, и никто не видит, что же происходит на самом деле. А самые слепые люди в этом смысле – именно верующие. Именно они видят то, что недоступно другим – все эти чудеса, которых на самом деле не было. Уже завтра исчезновение Зрячего обрастет такими легендами и слухами, едва ли не сама Аматэрасу с небес спустилась вместе с Девой Марией и Святым Духом и все это видели. Мне как раз эти сутки переждать и общественное мнение окончательно определится в том, что именно произошло.

– Не заговаривай мне зубы. – шипит та, что позади: – думаешь ты можешь меня запугать?! Я готова пожертвовать свой жизнью и жизнью своей сестры! Зрячий-сама рассчитывает на нас!

– Так я же про это и говорю. Прямо сейчас ты – сомневаешься в нем. В его истинно божественной природе и думаешь, что такой как я – мог похитить или убить его. Именно это неверие и нанесет вере в Зрячего больший урон чем что-либо еще! Вы – самые приближенные к нему люди, и если вы будете в этом сомневаться – вы представляете сколько людей станут колебаться в истинной вере?! Своими действиями вы подрываете эту веру! Разве этого хочет Зрячий?! Вы и правда так не верите в него?!

– Но…

– Его сила – невероятна, Его пути – неисповедимы. Я не знаю, почему он выбрал меня своим наследником, но я готов исполнить Его волю до самого конца. Готовы ли вы? – говорю я твердо. Лезвие у моей шеи снова колеблется. Иногда приходится применять альтернативные способы убеждения. Я все еще колеблюсь.

– Ты … змей! Я не верю тебе!

– А тебе и не надо. Верь в Зрячего. Верь в то, что он сказал. – говорю я. Сейчас у лисички очень простой выбор – или начать сражение, перерезав мне глотку, что сразу же ставит их в очень дурное положение. Так они фактически признают свою профнепригодность, у них из-под носа увели VIPа, пойдут против общего мнения всех верующих в Зрячего и его силу, а вдобавок – могут и умереть в этом самом коридоре, потому что Сору здесь все знают. И знают на что она способна, неважно в тесном коридоре или на открытой местности. Второй же выбор – немного проплыть по течению. Поверить в то, что Зрячий действительно помазанник божий и пророк, может исчезать и появляться, при этом они только в плюсе остаются, напрягаться не надо, вот только…

– И, кстати, наверное, теперь уже мне потребуются телохранительницы. – задумчиво говорю я в пространство: – ведь в мире так много людей, которые хотят погасить свет Божественной Истины.

Лезвие вакидзаси пропадает где-то в полутьме и я – массирую свою шею. Было опасно. Или нет?