Текст книги "Новая жизнь. Финал (СИ)"

Автор книги: Виталий Абанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Понимаешь, Рыжик – говорю я, краем глаза замечаю, что Натсуми – набирает номер и прикладывает телефон к уху. Вызывает Косум и прочих. Зачем нужны прочие? С Косум все понятно – она будет водителем, да и фургончик – ее. Из тех, что она к своему предприятию прикупила. Остальные? Остальные нужны для управления дронами, Бьянка, конечно, разработала алгоритмы управления, но все равно если дроном управляет человек – это надежнее. Чем больше людей, тем лучше, она в состоянии вывести управление на мобильный телефон, оно интуитивное и не требует предварительного обучения. Бьянка говорит, что мобильные игры уже сделали все за нее, любой кто играл в такие – уже умеет управлять дронами. Потому мы вызываем Томоко-чан, старосту, Марику, троицу Та – Большого, Маленькую и Третьего, всех, кому можем доверять. За каждым из членов летучего отряда Бьянка закрепит по десятку дронов, у каждого будет своя задача и свой маршрут. Так будет намного быстрее и намного надежнее. Как бы ни была гениальная Бьянка, но все события сразу отследить она не сможет, а искусственный интеллект она пока не изобрела. Может попросить ее? Или – лучше не надо?

– Кексик большую часть работы уже сделала. – говорю я: – Осталось только дроны ее проверить в деле и если все хорошо, то штурма никакого не будет. Отключаем системы безопасности и одновременно атакуем дронами с дротиками. Одновременно – мы с Сорой проникаем на территорию комплекса. Пробегаем к месту содержания нашей Ши-тян, вскрываем дверь и увозим ее оттуда. Нам даже делать ничего не надо будет, только Шизуку забрать. Двери в комплексе электронные, с центрального пульта управляются, Бьянка уверена, что сможет их открыть.

– Я в их системе безопасности по самые уши. – кивает она, снова убирая за ухо непослушный локон: – так жалко, что у них там турелей управляемых нет, я бы их давно всех спать уложила. А еще лучше, если бы они крупнокалиберные были, скажем пятидесятого калибра, чтобы их всех по стенкам размазало… мечты, мечты…

– Ну вот. Если что-то пойдет не так… – я пожимаю плечами: – ну для этого я Сору с собой беру. И сам тоже возьму оружие. Но это – план «Б». Я не собираюсь перестрелку там устраивать или резню… снова. Нам сейчас внимания привлекать нельзя. Действуем по принципу спецподразделений, «да и не было тут никого». Никакой резни, никакой кровищи и кишок наружу или там мозгов по стенкам.

– Жалко – вздыхает в углу Сора протирая лезвие меча, и все оглядываются на нее. Она поднимает голову и видит устремленные на нее взгляды.

– Э… я хотела сказать – жалко, что Ши-тян захватили в плен… – оправдывается она, поднимая руки: – честно-честно!

– Ты уверен, что стоит ее брать? – наклоняется ко мне Рыжик: – может лучше свою тайскую тетеньку возьмешь? Она не такая кровожадная… а ты хотел резни избежать.

– За Сору не переживайте, она себя в руках держать умеет, – отвечаю я: – да и не так уж ей и нравится людей резать… верно?

– Совсем не нравится! Никакого удовольствия, только долг. – быстро отвечает Сора. Как на мой взгляд – слишком быстро. Она убирает меч в ножны, одним легким, слитным движением, которое напоминает нам что выхватить меч она может так же – мгновенно, нет, не мгновенно – в доли секунды. Словно атакующая змея. Раз – и голова покатилась.

– Я определенно слышала, как она со своим мечом разговаривала – ворчит Рыжик: – она говорила «маленький мой, я тебя скоро накормлю плохими мальчиками…», маньячка чертова, у меня от нее мурашки по коже…

– Главное сейчас то, что это наша маньячка, – ставлю точку в обсуждении Соры: – у нас тут вообще нормальных маловато. Может быть и вовсе одна ты, Рыжик.

– Кто-то наконец признал, что я тут одна нормальная – ворчит она: – ну и ладно. Я согласна с вашим планом. Помогу Бьянке с дронами.

– Йоу! – в помещение врывается Косум, она с размаху плюхается в свободное кресло и смотрит на большой экран с картой города и разноцветными линиями на ней, на фото Шизуки и схему-чертеж гостиничного комплекса.

– Так. – серьезнеет она и оглядывается по сторонам, ловя наши взгляды: – это то, о чем я… ну конечно! Кента, засранец!

– Что?!

– Ты следишь за своей одноклассницей?! Мало того, что вы извращенцы с ней тут делаете, так еще и тайны личной жизни у девочки совсем нет!

– Это я за ней слежу – флегматично замечает Бьянка: – а ты вот только что в лав-отеле была что неподалеку, потому и прибыла так быстро. Хороший отель, кстати, пять звезд в отзывах у посетителей. И парнишка ничего такой, правда молод для тебя, нет? – на экран тут же выводится фотография, где Косум стоит рядом с каким-то блондином в обнимку. Паренек и вправду симпатичный, немного на девочку похож… длинные волосы и мягкие черты лица.

– Так вы еще и за мной следите! Ах ты…

– Шизуку похитили. Мы обсуждаем план по ее вызволению. Пожалуйста прекратите, Косум-сан, Бьянка-сан – скороговоркой встревает Натсуми: – у нас мало времени. Проверить дроны. Погрузить оборудование в ваш фургон. Выехать на место. Вопросы – по ходу действий.

Наступает тишина. Косум замирает в кресле, снова бросает взгляд на экран. Бьянка смотрит на Натсуми с непонятным выражением на лице, так, словно в первый раз ее видит.

– А ты можешь быть полезной – говорит Бьянка: – можешь же. Вот так бы себя и вела…

– Вот уж не надо мне твоей похвалы. – фыркает Натсуми: – все, чоп-чоп, Шизука сама себя не освободит! Руки в ноги!

Я сижу в фургончике на заднем сиденье, закрыв глаза и выравнивая дыхание. Никогда не пытайтесь сделать то, что могут сделать профессионалы, они сделают это лучше вас. Но… если профессионалов рядом нет или они прибудут слишком поздно, если помощи ждать неоткуда а действовать надо прямо сейчас… вот именно тогда и появляются все эти истории про то, как люди сами себе вырезают аппендикс, бросаются на своих похитителей без оружия, поднимают автомобиль, который придавил их сына, побеждают в невозможных условиях, передавливают ногой болт, застрявший в педали…

При всех своих талантах мне не сравниться со штурмовым подразделением, с профессиональным переговорщиком, с людьми, у которых за плечами опыт таких вот противостояний… но главное тут не сделать все совершенно. Абсолютно. Главное тут – сделать достаточно для того, чтобы выручить Ши-тян. Прямо сейчас у меня внутри нет даже гнева. Нет ярости и злобы к Зрячему, у меня нет вопросов к нему, нет желания схватить за грудки и потрясти как следует, это все появится потом. Сейчас я сосредоточен на том, чтобы выполнить свою часть задачи как можно лучше. Вдох. Выдох. Успокоить сердцебиение. Снова вдох. Медленный выдох. У меня нет чувств. У меня есть задача. Есть цель. Я – спокоен. Ничто не может нарушить мою концентрацию. Настанет время, когда я спрошу с Зрячего и этот счет будет долгим и кровавым, но не сейчас. Всему свое время и такие мысли сейчас – только отвлекают.

Вдох. Выдох. Сосредоточится. Расслабиться. Не допускать зажимов и скованности в мышцах. Поворот. Я открываю глаза. Рядом со мной сидит Сора-тян, ее лицо, как и у меня – закрыто маской, она сейчас не самурай, а шиноби, вернее – куноичи. Ее глаза закрыты, она тоже сосредотачивается. Надеюсь, все пройдет гладко, нам и правда резня тут не нужна, но если потребуется… если потребуется, то они ее получат. У Соры-тян нет огнестрельного оружия, для этого нужен навык, у нее его нет. Она обучалась совсем другому и пистолет ей только мешал бы сейчас. Кроме того, на близком расстоянии, до трех метров, нож намного смертоносней, а у нее меч и она в совершенстве владеет искусством отрубать тянущиеся к ней руки. Так что, наверное, и до пяти метров. Тот, кто войдет в эту зону с враждебными намерениями к ней – уже покойник. Всегда восхищался такими людьми, мастерами своего дела.

Оттягиваю назад затвор пистолета, чуть-чуть. И по желтому, маслянистому взблеску вижу, что патрон – в патроннике. Отпускаю затвор. Вкладываю пистолет в кобуру. Проверяю крепление ножа, легко ли выходит из ножен. Пневматический пистолет с дротиком, в котором сильнодействующий транквилизатор на случай, если не все охранники уснут. Сбоку на поясе – запасные обоймы для пистолета, крайняя мера, надеюсь не придется их вытаскивать, но взять их с собой я обязан. Взрывчатка, ломик и большие кусачки – на случай, если придется иметь дело с замками, которые не откроются с центрального пульта. Аптечка – на случай, если потребуется оказать Шизуке скорую помощь. Легкие складные носилки – если у нее поврежден позвоночник и если нельзя будет ее нести просто на спине. Надеюсь, не пригодится. Надеюсь, с ней все в порядке. И о чем этот Зрячий думал?! Так, спокойно, не думаем про него, сосредоточится на задании… все потом.

Снова закрываю глаза. Косум ведет фургон, за окнами темнеет, уже горят фонари наружного освещения, а мне нужно выровнять дыхание. Ши-тян, мы идем за тобой, потерпи немного, скоро все будет хорошо.

Слышу рядом тихий шепот и открываю глаза. Сора слегка выдвинула меч из ножен и нараспев что-то шепчет, едва шевеля губами.

– Потерпи мой маленький… – слышу я в полутьме салона небольшого фургончика, несущегося по вечерним улицам Сейтеки: – потерпи… скоро, уже совсем скоро…

Глава 20

Есть такое слово – интуиция. Пренебрегать интуицией перед тяжелым и опасным предприятием – последнее дело. Однако и возводить его в абсолют тоже не стоит, ведь если дело по-настоящему тяжелое и опасное, то подсознательно тебе совсем неохота всем этим заниматься и это нежелание вполне может давить изнутри, выдавая страх и лень за ту самую интуицию. А как отделить страх, лень и нежелание от интуиции?

Я опускаю бинокль. На первый взгляд ничего особенного тут не происходит. Высокие стены, тихая улочка, дроны показывают почти полное отсутствие движения вокруг поместья. Рядом со мной тихо дышит Сора, контролируя дыхание и эмоции перед битвой, она спокойна, у нее нет сомнений, кто бы ни встал сейчас у нее на пути – будет разрублен. Хорошо быть человеком без сомнений, а вот меня что-то гнетет изнутри. Вроде бы вот нет ничего подозрительного, вроде все как всегда, но червячок сомнения грызет душу изнутри.

– Ну, же, давай! – подзуживает меня изнутри Темный попутчик: – давай! Взмахни рукой, скажи «поехали!» и вперед. Потом только адреналин, бьющий в голову, особое состояние «сатори», а те, кто встанут на пути – пожалеют об этом. Все же уже решено, все уже приготовлено, таких условий и не бывало никогда, Бьянка просто выложила все на блюдечке, давай же.

– Не останавливайся. – говорю я, Косум послушно давит на газ, и мы проезжаем мимо ворот поместья. Пусто, только одинокий минивэн с надписью «Кабельная Компания Сейтеки! Мы тянем для вас!» и символическим изображением человечка, сгибающего в дугу силовой кабель. В зеркальце вижу как Косум бросает на меня быстрый взгляд.

– В чем дело? – спрашивает Сора: – что такое?

– Не знаю, – отвечаю я честно: – не знаю.

– Шизука там внутри, – напоминает мне Сора: – она ждет нас.

– Я помню. – еще один взгляд в окно. Мы проехали мимо ворот. У меня в наушнике – легкое дыхание Бьянки, она ждет команды. Если бы я отдал эту команду, то послушные миниатюрные дроны уже выплюнули бы дротики с нервнопаралитическим токсином, погружая охранников в тяжелое забытье без сновидений. А мы с Сорой уже бежали бы по территории поместья, в поисках Шизуки. Мы проезжаем мимо ворот уже во второй раз, дольше тянуть нельзя. Я прижимаю наушник пальцем.

– Кексик, пожалуйста проверь периметр, нет ли чего подозрительного? – в очередной раз спрашиваю я. Шуршание, щелчки в эфире, потом звучит знакомый голос.

– Все в порядке. Даю картинку на твой планшет. – я поднимаю планшет, заключенный в ударопрочный корпус. На экране планшета – вид с камеры дрона, парящего над поместьем. Ничего подозрительного на первый взгляд не видно. Неужели у меня просто мандраж перед выходом?

– Отодвинь камеру, – прошу я: – поднимись выше, дай захват пошире.

– Хорошо. – камера отъезжает назад, выше. Опять ничего подозрительного, вот только…

– Что это? На пересечении улиц ниже? Авария?

– Улица перекрыта, – сообщает Бьянка: – сперва я тоже забеспокоилась, но на сайте администрации сообщили о утечке газа в этом районе.

– Перекрыли улицу из-за утечки газа? Странно. – вспоминаю что в этом месяце уже один раз так было – на соседней улице, отец тогда ворчал что «не проехать» и что мэрия должна была меры принять, и что в «пригороде давно сети нормальные проложили». Экран моргает.

– Что это было? Поднимись еще выше? – говорю я и Бьянка поднимает дрон выше. А вот и то, из-за чего экран как будто моргнул – бело-синий корпус небольшого дрона.

– Это наш? В смысле твой? – спрашиваю я. Дрон не похож на обычные творения Бьянки, да и выбор цвета никак с ней не вяжется, у нее или просто белый был бы, ну или черно-красный, ее любимые цвета.

– Нет. Это не мой. – отвечает Бьянка: – это полицейский дрон. Но я такие только в Токио видела, откуда у нашего департамента такая техника?

– Впереди полиция. – спокойно говорит Косум: – останавливают нас. Останавливаемся?

– Какая у нас альтернатива? Давить их? Конечно останавливаемся. – я поспешно расстегиваю пряжку ремня, снимаю его с себя, вместе с кобурой и паучерами с запасными обоймами, запихиваю все под сиденье, туда, где находится «особый» ящик Косум. Бросаю взгляд вперед. Больше ничего не успеть, машина тормозит, повинуясь жесту полицейского. Однако это не обычный полицейский, которого вы можете встретить на улицах нашего города. Обычные полицейские в Сейтеки выглядят так же, как моя знакомая Оя Три Проповеди – в бело-синей форме со смешными головными уборами, у девушек – эдакие кокетливые шляпки, а у мужчин – фуражки, почему-то выкрашенные в черно-белую клеточку, словно они не люди, а шахматные фигурки. Они зачем-то носят белые перчатки и из нагрудного кармашка у низ торчит уголок носового платка. У них прямые форменные брюки с наглаженными стрелками, а у девушек – юбки-карандаши, в которых не побегаешь. И конечно же начищенные туфли. И небольшая белая кобура со шнурком, который пристегнут карабином к рукояти револьвера.

Полицейский, который стоит прямо на дороге перед нами, подняв руку – не такой. О том, что он полицейский ясно только по белой надписи. Он одет в темное и немаркое, на нем бронежилет, на котором и красуется надпись «Полиция» – почему-то на английском языке. Вторая рука его лежит на рукояти штурмовой винтовки семейства AR, с укороченным стволом и толстым цилиндром глушителя, его суставы защищают наколенники и налокотники, на голове у него – тактический шлем «Ронин», или что-то подобное этому, все лицо закрыто, глаза защищают вставки из бронестекла, на лбу – откинутый вверх прибор ночного виденья. Спереди на жилете – разгрузка с запасными магазинами и прочим оборудованием. Таких ребят на улицах нашего города никогда не было.

– В чем дело, офицер? – спрашивает Косум, опустив стекло и высунув голову в окно: – что тут происходит?

– Проезд запрещен. – говорит полицейский, подходя к автомобилю и становясь рядом с Косум, которая положила локоть на дверь: – сдавайте назад.

– А почему? – интересуется девушка: – только что проезжали тут и ничего…

– Без комментариев. Уезжайте отсюда. Вечером в новостях скажут. – отвечает полицейский.

– Эх. Ну ладно… – Косум делает вид что огорчена: – ничего не поделаешь, придется в объезд.

– Кто там у тебя? – к полицейскому подходит женщина в офисном пиджаке и юбке, вот только поверх пиджака на ней красуется бронежилет с надписью «Полиция»: – был же приказ оцепить и никого не пускать… так.

– Езжайте, – машет рукой полицейский и в этот момент женщина поворачивает голову, и мы с ней встречаемся взглядом. Тамаки Темура-сан! Та самая въедливая следователь из Токио!

– Стоп! – говорит она, подняв руку: – этих задержать. До конца операции. Есть подозрения что они причастны ко всему этому бардаку.

– Вы слышали ее. Все из машины. Руки так, чтобы я их видел. – полицейский делает шаг вперед и открывает дверцу со стороны Косум, при этом его рука все еще лежит на рукояти штурмовой винтовки, он четко держит свой сектор огня, контролируя каждое наше движение.

– Я буду жаловаться. – говорит Косум, выходя из машины. С моей стороны так же появляется полицейский в черном, который внимательно следит за каждым моим движением. За спиной втягивает в себя воздух Сора.

– Мы не окажем сопротивления, – говорю я, вытягивая руки в окно, так чтобы их видели. Говорю не только для полиции, но в первую очередь – для Соры, чтобы она глупостей не натворила, а то взыграет в ней самурайское начало и все это «в ситуации между жизнью и смертью самурай всегда выбирает смерть!», да как начнет она сотрудников антитеррора шинковать, а это не простые полицейские, это я точно скажу. Антитеррор, спецназ, штурмовые отряды – как ты их не назови, но тертые ребята. Связываться с ними сейчас нет смысла, задавят. Быстро, эффективно и без всякой жалости, как и положено сотрудникам таких подразделений. Нет, сейчас никак нельзя дергаться, надо себя очень аккуратно вести, чтобы не быть пристреленным «при задержании».

– Из машины. – коротко говорит полицейский и я радуюсь тому, что все мое оборудование – пистолет, нож и запасные обоймы – были на ремне. На мне сейчас тоже темное и немаркое, но разве ж это преступление – темное и немаркое носить? Правда есть наушник в ухе, но сейчас все с беспроводной гарнитурой ходят, планшет на сиденье тоже не криминал… а у Соры справка есть, что она имеет право свой меч таскать, так как наследница, спортсменка и носитель традиций, хранитель этих самых японских обычаев и культуры и прочее. Кстати, Министерством Культуры выдана справочка. Из плохого же, то, что «особый» ящичек Косум, в котором она контрабанду еще в бытность работы на семью Кума возила – не такой уж и секретный. Да, под сиденьем, да замаскирован прорезиненным ковриком и не виден снаружи при небрежном осмотре, но… внимательный взгляд все равно увидит прорези в этом самом коврике. А еще, если вы этот самый ящик постоянно открываете-закрываете, то по цвету и придавленностям все равно заметно что тут что-то не так. Например, место, куда надавить надо, чтобы ящик открыть – оно выделяется, потому что давят туда постоянно. Так что, если наш автомобиль будут осматривать – мне крышка. В этой стране даже за ношение какого-нибудь тесака срок дать могут, что уж об огнестрельном оружии говорить. Если найдут – то все. Способов отмазаться нет. Придется на себя все брать, тем более, если на экспертизу по отпечаткам пальцев и ДНК отправят. А они отправят.

Меня ставят лицом к автомобилю и споро, профессионально обыскивают. Следом из машины выходит Сора, у нее в руке – меч. Полицейский тут же напрягается и делает шаг назад, вскидывая штурмовую винтовку с укороченным стволом. Сора закатывает глаза.

– Оружие на землю! – командует полицейский.

– Я не могу положить его на землю. – говорит Сора: – я могу только передать его в руки человеку, который пообещает мне отнестись к нему с надлежащим уважением. В противном случае…

– Оружие на землю! – в голосе полицейского появляется сталь. В этот момент его плеча касается женщина в офисном костюме и бронежилете поверх, она шепчет что-то ему на ухо и тот – опускает ствол винтовки вниз.

– Меня зовут Тамаки Темура. Я – старший следователь Главного Полицейского Управления в Токио и второй дан кендзюцу. Катори Синто-рю. Я приму ваш меч с уважением и отнесусь к нему с надлежащим почтением, Сора-сан. – говорит она и делает шаг вперед, протягивая обе руки. Сора – двумя руками протягивает ей меч. Конечно же с поклоном. Следователь по особо важным делам, госпожа Тамаки – принимает его с таким же поклоном. После этого – делает шаг назад и кивает полицейскому. Сору ставят лицом к минивэну и обыскивают. Профессионалы, что тут скажешь. Однако ни наручники, ни пластиковые стяжки у нас на запястьях не затягивают, что радует. Значит мы еще не подозреваемые. Значит пока никто обыскивать автомобиль Косум не будет.

– Кента-кун, Сора-сан, – обращается к нам Тамака, все еще держа в руке меч: – я не знаю, что вы тут делаете, да еще и с оружием, но у меня сейчас нет времени с вами разбираться. Прошу вас, подождите в автомобиле полиции. Здесь и сейчас идет операция по освобождению похищенного человека. Как только все закончится – я с вами побеседую.

– Я буду жаловаться. – говорит Косум: – я имею чертово право на звонок чертову адвокату!

– Не сейчас, – качает головой Тамаки: – как только все закончится – вам дадут позвонить и реализовать ваши права. Но не раньше. – она поворачивает голову к полицейскому: – отведите их. И бегом назад. У нас мало времени.

Пока нас ведут в автобус с тонированными окнами, припаркованный рядом – я лихорадочно размышляю.

– Я все видела, – раздается голос в наушнике: – квартал оцепили. Центр оцепления – поместье, где держат Шизуку. Это не может быть случайностью. На полицейских частотах – тишина, никаких признаков готовящейся операции. И … это не наши подразделения. Вся полиция Сейтеки не в курсе происходящего. У меня остались дроны с дротиками, вас выручить?

– Нет. – говорю я и тут же добавляю, увидев вопросительный взгляд полицейского: – нет, мне надо быть дома в восемь! У меня завтра школа!

– Школьникам выдадут справки, – утешает меня полицейский: – напишем, что вы сотрудничали с полицией. Можете даже завтра денек прогулять.

– У меня завтра история, – настаиваю я: – мне точно конец.

– Не расстраивайся. – кивает мне полицейский: – вы просто оказались не в том месте и не в то время. Утешай себя мыслью, что вы все помогаете нам спасти человека.

– Вы спасаете человека? А кого именно? – задаю я вопрос, но полицейский лишь головой качает.

– Вы не арестованы, вы просто задержаны, – говорит он: – во время спецопераций такое бывает. После операции госпожа Тамаки вас опросит и отпустит по домам. А пока – сидите тихо и не мешайтесь под ногами. – с этими словами нас запустили в автобус с тонированными окнами. Внутри автобуса была казарма. Этот запах я узнаю везде.

– Эй, лентяй, вот тебе пассажиры! – сказал сопровождающий нас скучающему водителю в такой же черной форме: – а я пошел на пост. Следователь сказала, чтобы присмотрели за ними до конца операции.

– Понял. – кивает водитель: – садитесь на ближайшие кресла, вот тут. И ведите себя тихо.

– Это нарушение моих прав, – говорит Косум, как самая старшая из нашей группы, видимо решив взять на себя ответственность: – и я буду жаловаться. Везде. В прокуратуру. В парламент. Премьер-министру лично напишу.

– Жалуйтесь, – безразлично пожимает плечами водитель: – только после операции. А пока сидите тихо, хорошо? А то я на вас наручники надену и кляп в рот вставлю.

– Вы такое и правда можете? Это же насилие над личностью! – спорит с ним Косум, но мое внимание привлекает щелчок в ухе.

– Нашла! – раздается голос Бьянки: – ордер на проведение спецоперации в Сейтеки. Выдан восемь часов назад, времени чтобы подразделение из Токио привезти – в обрез. Основание для проведения спецоперации – решение суда закрытым заседанием. Что именно там произошло я не знаю, судебные документы через сеть не передают, судебная корреспонденция старым способом, все на бумагах. Но зато известно имя заявителя, того, кто предоставил доказательства и написал заявление. Это – Зрячий!

– Чего?! – невольно вырывается у меня и Косум замолкает, уставившись на меня. Потом поясняет: – я говорю, что он права не имеет! У нас в Японии – Конституция есть! Они власть узурпируют!

– Да, да… – машет рукой водитель: – дамочка, вы имеет полное право жаловаться хоть самому Императору.

– Да, это Зрячий. – подтверждает голос Бьянки у меня в ухе: – не знаю, чего именно он собирается добиться… скорее всего тебя подставить. Но откуда он знал, что ты туда именно сейчас выдвинешься, да еще и восемь часов назад? И… кстати, он тоже тут, в Сейтеки. Я вижу его имя в списке пассажиров, он вылетел сюда пять часов назад. Я… извини, но я не понимаю, что происходит. Я уже связалась с юристами, вас вытащат оттуда, как только будет возможно, но пока подразделение действует в режиме радиомолчания. До конца операции никто не знает где они и что с ними… а если я сейчас направлю к вам юристов…

– Не надо. – бормочу я: – пока все нормально. Вот только машина…

– Именно! – поднимает палец Косум: – машина моя на улице осталась! Незапертая, между прочим! А ну как стырят что? Или наоборот – подбросят?!

– Не бойтесь, – отвечает водитель: – камеры везде. Да и квартал оцепили, все под контролем. Ну и… городишко у вас тихий. По крайней мере – был раньше.

– Я и сама этот город в последнее время не узнаю. – ворчит Косум: – что происходит?

– На камерах движение! – снова голос Бьянки в ухе: – начался штурм особняка! Спецназ преодолел ворота, охранники уложены мордами вниз, никто не оказал сопротивления!

– Говори со мной, не молчи, – прошу я, обращаясь к Косум: – пожалуйста.

– Я говорю, – отзывается Бьянка в наушнике: – они очень быстрые, уже внутри здания! Выстрелов не слышно, там, где я вижу – все сдаются. Никакого сопротивления. Нет, погоди! Да, выстрелы! Три выстрела и очередь из автоматического оружия! Сейчас я камеру разверну… а, черт!

– Так я и говорю… – отвечает мне Косум, косясь на водителя: – что права не имеют.

– Что случилось?! – спрашиваю я, не обращая на Косум внимания.

– Электромагнитный импульс. Камеры сдохли. – говорит Бьянка: – но датчик Ши-тян – начал двигаться! Отслеживаю с дрона над поместьем… да, ее выносят. Да! Она жива! Ее несут на носилках.

– Слава Богу, – говорю я: – об остальном подумаем потом.

– Странный у вас малый, – говорит водитель, всматриваясь за стекло: – сам с собой говорит…

– Он еще и не то может, – отзывается Косум: – а вы права не имеете…

Глава 21

Человек, у которого в руках молоток – будет считать любую проблему гвоздем. Так было всегда и именно от этого я всегда предостерегал окружающих. Мыслите шире – говорил я, не давайте загнать себя в тупик силовых решений. И вот, он, результат – я сам попался на эту удочку. У меня в руке был молоток, по большей части выкованный ненавистью Натсуми и гениальностью, граничащей с безумием – Бьянки. Как там говорил Лаэрт – «предательский снаряд в твоей руке, наточен и отравлен гнусным ковом… король, король виновен…»

И я словно марионетка на ниточках – взял в руки этот молот и отправился вершить справедливость, нести возмездие во имя Луны. Вот так просто меня на понт взять оказалось. Да, я был загнан в угол важностью проблемы, стрессом от пропажи Ши-тян и в голове уже мелькали картинки как Зрячий ее привязал и насилует… хотя черт с ним, с насилием, с ней порой Бьянка такие вещи творит, что ей тяжело в учении легко в бою будет. Я боялся, что ее убьют или покалечат, все же во время своих забав Бьянка черту никогда не переходит, хватает у нее адекватности и знания анатомии, но Бьянка хорошего ей желает, а Зрячий? Эмоциональное давление – раз. Это первый фактор, который вынудил меня принять решение из разряда «молоток в руке – лупи по проблеме сильнее!». Второй же фактор – ограниченность во времени. Цейтнот, действия в условиях дефицита времени для планирования, обдумывания, всего этого корпения ночами над картой с карандашом и чашкой крепкого кофе. Мало времени и огромное давление – вот ключевые факторы. Именно так и всучивают свои «выгодные предложения» мошенники всего мира – им нужны вы в состоянии стресса и недостатка времени. Потому что сроки «выгодного предложения» истекают вот прямо через пятнадцать минут, и осталась последняя единица товара на складе и вот-вот закроется биржа в Макао!

И я все это знал. Но… все равно купился. Все равно подпоясал чресла взял в руки молоток и «никогда не падали, куя, на броню Марса молоты циклопов, так яростно…», да, Билли, промахнулся я. И если бы не «особый» ящик Косум, если бы не сочетание удачи и того, что всем вокруг на нас было в общем-то плевать – сидеть бы мне сейчас в полицейском участке… то есть я и сейчас сижу в полицейском участке, но совершенно в ином статусе. Нас в общем отпустили и Косум уже уехала на своем автомобиле (что было особенно важно) пообещав вернуться и забрать меня. Просто Макото-сан пригласила меня побеседовать и даже кофе с плавающими маленькими зефирками в автомате у полицейского участка мне купила. Чтобы не скучал, пока она там какие-то дела уладит.

Так что я сижу в кабинете какого-то полицейского начальника, которого Макото согнала с насиженного места, сижу и смотрю в стенку. И рефлексирую. Бьянка в моем ухе уже отчиталась что Ши-тян в больницу привезли и что ничего с ней серьезного нет, что она от госпитализации отказывалась, однако врачи настояли, чтобы эту ночь провела в палате – на всякий случай. Так же она сказала, что Натсуми в «Логове» на стенку лезет и волосы на себе рвет. Совсем потеряла членораздельную и выразительную речь, а на попытки ее урезонить – шипит и плюется. Так что не у одного меня стресс. Говорит, что была готова приказать дронам полицию атаковать, потому как про «особый» ящик Косум знать ничего не знала и полагала что все, замели меня. Но по здравом размышлении решила, что из тюрьмы побег устроить будет даже легче и романтичнее. Потому что нет способа отметить год со дня встречи лучше, чем совместный побег из пенитенциарного учреждения. На мое резонное замечание, что года еще не прошло – она не менее резонно заметила, что пока меня бы осудили, пока в тюрьму направили… как раз годовщина бы и вышла. Свои представления у нее о романтике, да.

В обычное время я бы обязательно на это внимание обратил и даже пошутил бы в тему, но сегодня я нахожусь в состоянии самокритичном, самокопанием и анализом занимаюсь. Разобрал свое нутро до блестящих деталек и выставил на солнышко сушится, а сам хожу рядышком и все бормочу – «да как так-то?!». И ответа не нахожу.

– Такахаси-кун! – в кабинет входит Макото-сан, в руках она несет два бумажных стаканчика из местного «Старбакс», ставит их на стол. Она все в том же офисном прикиде, только тяжелого бронежилета на ней больше нет. Блузка у нее расстегнута на две пуговицы сверху, под глазами мешки, да и в общем вид усталый и потрепанный. Понимаю ее, если она за эту операцию отвечала, то там работы невпроворот теперь, одних рапортов и отчетов на два тома писать придется. Собирать рапорты и отчеты от каждого бойка подразделения, просматривать записи с нагрудных камер, брать показания у очевидцев и свидетелей, у обвиняемых и самой Ши-тян, а также у заявителя… никак в голове не укладывается, что всю эту малину сдал именно Зрячий. Зачем? Чтобы себя обелить? Но ведь он так всю свою организацию в дерьме вывалял! И так у них рыльце в пуху после «резни в Сейтеки», так еще теперь и похищение! «Обществу Божественной Истины» после такого не отмыться, японцы народ консервативный и традиционалисты, они шум не любят, если скандал, то уже лучше подальше держаться. Ведь как они тут все думают – «то ли он украл, то ли у него украли, но история нечистая». В стиле «ложечки то нашлись, но осадочек остался». Неважно, виноват он лично в происшествии или нет – достаточно упоминания имени в связи со скандалом или преступлением. Вон Юрико до сих пор от имени Арису Казутсуги отмыться не может, хотя и не виновата она ни в чем, это ж ее отец финансовую пирамиду основал, не она лично. И дочь за отца не отвечает, однако в здешнем обществе это не так. Есть такая тут поговорка – «лучше кость сломать, чем имя». Если на нормальный язык перевести, без цветистых метафор, то это значит – лучше быть покалеченным, чем репутацию себе испортить. А репутация штука такая – вроде бы и не делал ничего предосудительного, но если имя твое часто треплется, да еще рядом с сомнительными происшествии… такая вот репутация только для одного типа людей хороша – для интернет-селебрити, вроде Бьянки. Для серьезных же людей это почище смерти. И Зрячий, как японец до мозга костей, как умный человек и чертов манипулятор – не мог этого не знать. Такое вот не забывается.