Текст книги "Новая жизнь. Финал (СИ)"

Автор книги: Виталий Абанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– И что нам теперь делать? – спрашивает Юрико: – ведь что-то можно сделать все равно!

– Дать последний бой! – говорит Сора: – терять уже нечего!

– Достаточно нажать одну кнопку и все эти проблемы будут несущественны. – предлагает Бьянка: – кому мы будем нужны и интересны на фоне пандемии с миллионами жертв? Да никому. Заодно и материальные ценности освободятся, если они вам так интересны. Pudding, наконец мы освободимся от оков морали и общественного мнения и начнем жить так, как и хотели – полной жизнью! А на обломках государственного управления страной мы выстроим свою Империю! У меня все продумано, сперва – библейская чума, потом мы разрабатываем вакцину, выдаем ее только тем, кто готов встать под твои знамена. Рецессивный ген, вырабатывающий естественный иммунитет не даст погибнуть всем людям, по моим расчетам на Земле останется не менее четверти населения и это в том случае, если никто ничего делать не будет. Однако все правительства тут же введут карантин начнется разработка вакцины, вот только… инкубационный период вируса – почти год! Он никак себя не проявляет в течение этого времени позволяя людям заразить друг друга, а потом, когда девяносто процентов населения Земли уже заражены – начинает действовать! Не просто так, а по команде – выпускается генномодифицированный вирус герпеса, который и является триггером начала действия основного вируса библейской чумы. Едва начав процедуру инициации активной фазы действия вируса – колесо уже не остановится. В дальнейшем именно мы сможет диктовать условия не только в этой стране, но и за ее пределами, вакцина заменит нам валюту, а собственные вооруженные силы мы создадим на основе Семьи. – у Бьянки горят глаза, она повышает голос и встает со своего места: – я уверена, что в течении пятидесяти лет мы найдем способ сохранить сознание, продлить жизнь и модифицировать наши тела! Сейчас мы стоим на пороге, в самом начале нашего пути! Пройдет какое-то время и люди за этими стенами начнут называть тех, кто сидит сейчас за этим столом – Богами! Небожителями. Высшими существами.

– Твоя подружка – мегаломаньячка. – бормочет мне Косум: – мне аж не по себе стало.

– Что за бред! – не выдерживает Юрико, вскакивая с места: – что за бред! Если у твоего вируса библейской чумы инкубационный период в год, то это бесполезная история. Нас тут за год уже в блин раскатают! А еще гений биологии! Об элементарных вещах забываешь! Как нам помогут твои вирусы через год?!

– Ю-тян, какой ты, по сути, ребенок еще. – снисходительно смотрит на нее Бьянка: – тебе тоже имплант в попу вживить? Если я нажму кнопку, то первые смерти от вируса начнутся уже через два-три дня. Обезвоживание, судороги, пена изо рта, асфиксия, помутненное сознание.

– Но… как? Ты же сама сказала, что инкубационный период – один год? – лицо у Юрико вытягивается: – неужели…

– Верно. Я не стала бы держать бесполезный инструмент у себя в ящике. – отвечает Бьянка: – на сегодняшний момент девяносто процентов человечества уже таскает этот вирус в себе. Я изрядно поездила по миру в последние несколько лет.

– Погоди. Постой. Ты уже заразила всех этим своим вирусом? Зачем?!

– Как раз для такого случая. Вот понадобится нам вирус библейской чумы в крайней степени инкубации у каждого человека на земле, а он у нас есть. Ну разве я не умница? – лучезарно улыбается Бьянка и за столом воцаряется молчание.

– Так. Я сюда больше ни ногой. – наконец находится Юрико: – здесь меня чумой заразили, имплант вживили и все без моего ведома. Тебе дай волю, ты будешь как злодеи в фильмах – сперва отравишь, а потом будешь противоядие давать каждый день, типа стоит уйти, так и умрешь.

– Ю-тян, ты снова ведешь себя как ребенок. – качает головой Бьянка: – как ты думаешь, сколько у тебя шансов уйти отсюда после того, как ты узнала о моих планах? И да, я просто перестану давать тебе противоядие.

– Что?! Кента, она меня отравила!

– А ты думаешь, ты такая особенная? – поднимает бровь Бьянка: – всем яд дала, а тебя значит пропустила?

– Она отравила нас всех! Кента!

– Будешь вести себя хорошо – будешь противоядие получать. А как ты себя чувствуешь, кстати? Жжение в животе, тошнота, судороги? Нет? Вот и хорошо…

– Кента!

– Все! Прекратить бардак! – не выдерживает Косум и бьет ладонью по столу: – Кента в самом деле! Угомони ты их уже! А у этой еще и микроскоп ее отбери, уж больно у нее ручки шаловливые.

– Действительно. Бьянка – нет, мы не будем захватывать мир путем библейской чумы, но хорошо, что ты об этом подумала. Плохо что опять не посоветовалась, когда вирус выпускала, мы же договаривались.

– Я его давно выпустила! На всякий случай.

– Даже боюсь подумать, какой случай это может быть. Юрико, прекрати панику, Бьянка насчет яда пошутила. Правда, Бьянка?

– Не шутила я. Обычные предосторожности и состав такой, что за несчастный случай сойдет. Остановка сердца. Сейчас стрессу много, вот и не выдержало сердечко…

– Кента! Она опять!

– Кексик, ты же пошутила насчет яда? Просто головой кивни и все. Вот видишь, Ю-тян, она так шутит, у нее юмор специфический. Все, успокоились и сели. Сейчас я план буду излагать, как из этой задницы выбираться…

Глава 25

Не все проблемы в жизни можно решить превозмогая. Это в манге или аниме-сериале, если загнать главного героя в угол, если поставить перед ним противника, который с легкостью отбивает все атаки и превосходит его на голову во все – то у главного героя неминуемо проснется супер-сила, откроется второе дыхание, внезапно вмешаются могущественные союзники или что-нибудь еще в этом духе. Старый, добрый, известные еще с греческих амфитеатров – Deus ex machina, Бог из машины. Но в реальной жизни… скажите, как часто в момент когда школьника избивают толпой, когда подразделение зажато кинжальным огнем пулеметов с флангов, когда боец на ринге – падает в нокдаун, скажите, как часто просыпается «второе дыхание»? Как часто в воздухе слышится «Полет валькирий» и вертолеты союзников дают возможность эвакуировать раненных и отойти? Проще говоря – как часто происходят чудеса?

Именно потому их и называют чудесами, что такое происходит очень и очень редко. Причем не так редко, что «в прошлом году со мной одно случилось, может и в этом повезет», а так, что «со мной никогда такого не было, но я слышал, что был один приятель знакомого, с которым было».

Именно поэтому тупое упрямство и непреклонность – это прерогатива главных героев в аниме и манге, в комиксах и фильмах. Потому что в реальной жизни каждый из нас терпел поражения, и не раз. И каждый из нас помнит этот горький вкус. Сдаться сейчас, чтобы выжить потом. Прекратить сопротивление. Обозначить условия сдачи. Поднять белый флаг и пойти на переговоры. В свое время даже фашистская Германия после смерти Гитлера – пошла на безоговорочную капитуляцию. Казалось бы – ну зачем? Безоговорочная капитуляция означает что ты сдаешься и нет ничего, что сдерживало бы желание мести победителя. Они могут вас рядами на площади выстелить и танками проехаться, могут жен и матерей, дочерей и сестер – изнасиловать и на колья вдоль дороги посадить, как любил в свое время делать Влад Цепеш. Какой смысл в такой капитуляции? Vae victis – горе побежденным.

Однако есть такая старая пословица – повинную голову меч не сечет. Когда враг складывает оружие и отдается на милость победителю – мало кто из победителей мстит ему до конца. В этом есть как прикладная мудрость (если так поступать, то в последующем никто сдаваться не будет) так и психология – побежденный признает верховенство победителя и склоняет голову, его ресурсы можно использовать себе во благо, а его – сделать своим союзником. В свое время именно так сделал Чингисхан с Джиоргоадаем, назвав его Джэбэ (наконечник стрелы) и сделав один из своих воинов. Как показало время, великий хан не ошибся и Джебе стал его преданным генералом, талантливым полководцем. Один из четырех верных псов Темучина, вскормленный человеческим мясом, ночующий в седле, пьющий росу по утрам, со стальным шилом вместо языка, с бронзовым лбом и кривой саблей вместо плетки.

Потому мудрый правитель и умный военачальник не станет вздергивать на виселицу сдавшегося генерала противника, а постарается обратить его в союзника.

– Ты сошел с ума! – твердо заявляет мне Натсуми: – он же мегаломаньяк! Да, может мы и не доказали его причастность к преступлению против Шизуки, но его последователи были причастны к пропаже юриста из Токио и всей его семьи!

– Опять-таки – мы не знаем, может это действительно его заместитель всем распоряжался? Прямых доказательств нет, есть только смутное чувство что рыба гниет с головы, вот и все. – отвечаю я: – а что, если он просто утром проворчал «как достал меня это юрист» и все? А его фанатики бросились исполнять. Ирода переиродили.

– Я… но это же противоречит всему, что мы делали до сих пор!

– Твоя правда. Однако жизнь состоит из перемен. Мы с вами избалованы легкими победами, до сих пор все давалось нам почти без усилий, само по себе. Назвать это иначе чем просто полосой везения я не могу. – говорю я, складывая руки на груди: – и каждая светлая полоса, полоса везения, полоса удач – сменяется темной полосой. Нельзя жить всегда побеждая. Это очень важный урок, девочки мои – уметь проигрывать. Не отрицать реальность, брызгая слюной и крича «а я все равно не проиграл», это выглядит жалко. Не бороться до конца, долбясь головой о стенку и получая новые синяки и сотрясения, но принять реальность. Вот ты, Сора-тян, тебе легче убить кого-нибудь, даже себя, но не признать поражение. А ведь у тебя впереди вся жизнь. Ты красивая, юная и талантливая, у тебя куча поклонников причем не только в кругах мечников и спортсменов, но и у простых отаку ты пользуешься популярностью. О тебе парочка мангак уже начала произведения рисовать, не слышала?

– Есть такое. – кивает Бьянка: – называется «Мечница из Сейтеки», вышло уже четыре тома. Первые два были так себе, но с третьего тома популярность этой манги выросла. Наверное, из-за рискованных ракурсов на твои ноги. Все знают, что под кимоно настоящие мечники не одевают нижнее белье.

– Порублю извращенцев!

– Человек у которого в руках меч решает проблемы одним способом. – киваю я: – Сора, радость моя, пойми, что это ты управляешь мечом, а не он – тобой. Ты можешь отложить его в сторону. Есть ситуации, когда надо сражаться, а есть ситуации, когда необходимо вложить меч в ножны и отложить в сторону. Склонить голову. Сдаться.

– Никогда я не сдавалась и сейчас не намерена! – говорит Сора и встает со своего места, ее глаза мечут молнии: – и если вы все тут решили выкинуть белый флаг, то мне с вами не по пути! Прощайте! – она разворачивается и идет к выходу, Юрико встает было, чтобы ее остановить, но я поднимаю руку, пусть идет.

– Если кто-то считает, что я поступаю неверно – пусть уходит. – говорю я: – это нелегко принять, я знаю. – я обвожу взглядом присутствующих.

– Что же. – встает с места Натсуми: – никогда не думала, что все произойдет именно так. Почему-то я верила в тебя, Кента-кун. Уверена, что Зрячий примет твою капитуляцию и может даже назначит тебя своим Джэбэ. Наконечником стрелы. Правой рукой. Ты достаточно талантлив для этого. И возможно у тебя есть хитрый план, о котором ты нам не говоришь ничего, чтобы мы вели себя естественно, возможно ты на самом деле хочешь проникнуть в его святая святых, чтобы разрушить его империю изнутри, возможно. Но у меня нет столько времени. Я скоро умру. И я не собираюсь тратить драгоценные годы моей жизни на то, чтобы ждать! Неизвестно чего, неизвестно сколько. Прощай, Кента-кун, это было очень интересное приключение. В школу я больше не приду, не вижу смысла, да и отца переводят, вернее – увольняют. Прощай.

– Прощай, Натсуми-тян. – я смотрю ей в спину, пока она уходит. Прямая спина. Слишком прямая и напряженная.

– Идиотки. – бурчит себе под нос Юрико: – а как же отрава от Бьянки? Они ж умрут все скоро.

– Какая ты легковерная. Будто я могла себе позволить своих друзей травить. – отвечает Бьянка: – все-таки люди так легко на манипуляции поддаются. Не бывает таких ядов, чтобы без последствий для организма могли накапливаться внутри. А у На-тян и так организм болезнью расшатанный…

– Наверное и я пойду. – наклоняет голову Косум: – тяжело мне с девчонками, но мы уж как-нибудь справимся. Если Нему-сан не будет нас целенаправленно гнобить, то выживем. А под какой-то культ ложится… стара я уже для этого, уж прости Кента-кун. Не гнется у меня позвоночник уже, никакой гибкости не осталось.

– Спасибо за все, Косум-сан. – кланяюсь я: – было честью сотрудничать с тобой.

– Это точно. Удачи тебе, мелкий. – и она уходит. Смотрю ей вслед. Да, так будет лучше. Кто-то понимает, кто-то нет, но Зрячему не нужны все они, ему нужен именно я. Так что условием моей капитуляции будет то, что он отзовет всех своих псов и оставит их в покое. Да, капитуляция, сдача в плен и все такое, но на моих условиях. Конечно, он может сперва пообещать, а потом не выполнить, но уж тут я сомневаюсь. Во-первых, повинную голову меч не сечет, а во-вторых, эта кампания по дискредитации и преследованию всех моих людей – тоже ему что-то да стоит. Нервных ресурсов, денежных, задействовать связи в правоохранительных органах, в прессе и на ТВ, влиятельных блогеров в сети, в правительстве, в лицензионном комитете и санитарной службе. А все, что ему нужно – этот фокус убрать. Прекратить всегда легче чем вкладывать новые ресурсы и силы в борьбу. И он может продать это мне как великую милость с барского плеча, чем и займется.

– А ты, Ю-тян? – спрашиваю я у Юрико: – не хочешь в сторону отпрыгнуть, пока есть время и возможность? Потом такого удобного случая может и не представится.

– Я не самурай. И не японка. Ну, то есть наполовину. Меня все эти заморочки не трогают. – отвечает Юрико: – я простая девушка, мне было бы что поесть и где голову на подушку положить. Вот только я совершенно точно знаю, что самое безопасное место в минуту кризиса – это позади тебя. Я не понимаю твоих мотивов, не знаю, чего ты собираешься этим добиться, но я знаю, что ты никогда не бросишь тех, кто в тебя верит. И я намерена этим воспользоваться, открыто и бесстыдно. Я в тебя верю, Кента-кун.

– Хорошо. Я тебя понял. Что до тебя, Кексик, то я даже спрашивать не буду. Я знаю, что ты ответишь.

– Какая жалость, – наклоняет голову Бьянка: – а я целую речь приготовила. Хотя, вру, не готовила. Я бы просто тебя чем-нибудь ударила за такой вопрос, мой Puddin’, желательно – по голове. Но ты – умный, не стал задавать этот вопрос.

– Инстинкт самосохранения, знаешь ли. Никому не охота получать по голове отравленной сковородкой.

– А вот от нее я бы подальше держалась, но не выходит. – добавляет Юрико: – она ж все время с тобой рядом крутится. Сковородка тоже отравлена?!

– Предательский снаряд в твоей руке, наточен и отравлен гнусным ковом. – говорю я, стараясь подражать речи Лаэрта: – она все вокруг травит. Своим существованием. Но это сладкий яд. Мне нравится.

– Все на свете суть яд и суть лекарство, – поднимает палец Бьянка: – разница только в дозировке.

– На самом деле мне нужна твоя помощь. – говорю я: – мне нужно удостоверится кое в чем. Ведь если на самом деле Зрячий тут не при чем, а мы его уже заклеймили тут, то все, в чем он виновен – это хреновый менеджмент. Тоже, конечно, не очень, но все же не преступление. Я же встречался с ним и совершенно точно могу сказать, что он скорее духовный лидер, чем администратор. А это значит, что кто-то все же занимается такими вопросами, иначе и быть не может. У него в прямом подчинении огромное количество людей, скоординировать их, направить, организовать – для этого нужен административный аппарат. И талантливый администратор. Который распоряжается всем от лица Зрячего. И слова которого – считаются словами самого Зрячего, пусть даже это не так.

– Серый кардинал? – хмыкает Юрико: – человек, который на самом деле управляет этим культом? Но… если его заместителя уже взяли с поличным, на похищении Шизуки, то… нет, погоди. Если в Обществе Божественной Истины от лица Зрячего действовал некий администратор, если все это время именно он и управлял Обществом, если это все его рук дело – то не мог он вот так попасться! Если это он и дает Зрячему картину мира, докладывает о том, как все есть, если Зрячий верит ему – а иначе и быть не может, все эти годы он скармливал ему информацию, он же вроде фильтра там стоит, пропускает только то, что ему нужно! Зрячий никак не мог бы его заподозрить, ведь он и есть по сути его глаза!

– Именно. В любом случае – допускаем ли мы что Зрячий нас обманывает и сам всем занимается, или допускаем что это кто-то от его имени делает – преступник в любом случае на свободе и ему ничего не угрожает. Как минимум мы должны разобраться в этом, а сделать это снаружи, да еще и под таким давлением со всех сторон – не представляется возможным. Когда я сдамся Зрячему со всеми своими потрохами и вступлю в его культ – я смогу узнать обо всем изнутри. Кроме того, одним камнем двух зайцев – от нас наконец отстанут. От моей семьи, от Соры и Косум. От отца Натсуми и самой Натсуми.

– А мне терять нечего, – хмыкает Юрико: – у меня позвоночник достаточно гибкий. Я все выдержу.

– К сожалению мне нужен мой Кексик, без нее ничего не получится.

– Конечно. Без меня никогда ничего не получается. – не моргнув глазом, кивает Бьянка: – иногда и со мной ничего не получается, но это частности. В конце концов мы можем всех их убить. Если они все плохие.

– Тогда… какой у тебя план? Просто подойти к его поместью и выбросить белый флаг? – спрашивает Юрико: – не боишься, что тебя в процессе инициации или какого-нибудь обряда очищения от скверны мирской – попросту запытают до смерти? А потом продолжат нас преследовать – если предположить, что он гнусная и мстительная тварь, кто бы он ни был?

– И такое возможно, – соглашаюсь я: – вот как раз чтобы такого не произошло, моя капитуляция должна быть очень публичной. Вот прямо на сцене, под светом софитов и приглашенной прессе, при стечении публики. Торжественно. Зрячий такое одобрит, должен на это пойти. Я попрошу об этом как о дополнительной гарантии, дескать, чтобы все твои люди от моих отстали – нужна такая церемония. Ведь какие-то из его фанатов-доброжелателей вполне могут действовать не по прямому приказу, а по зову души. Вот я уверен, что никто не давал команды мою маму из Комитета Соседей по благоустройству квартала выкидывать, мелко это. Но поди ж ты, какая-то сволочь все же проявила инициативу. Так что публичное принятие моей капитуляции – это необходимое условие. Так все будут знать, что между мной и Зрячим больше нет вражды, топор войны закопан и все такое.

– А если это будет публичным, то на какое-то время ты в безопасности. – кивает Юрико: – пока шум не уляжется никто тебя убивать не будет. И даже калечить. Но это только на некоторое время, буквально на месяц.

– Мне больше и не надо. – отвечаю я: – мне нужно решить две проблемы – публично завершить конфликт моей капитуляцией и найти вопрос на ответ – управляет ли сам Зрячий своей собственной организацией или нет. Вот и все.

– А дальше? Хотя, я поняла, ты мне не скажешь. Боишься, что разболтаю?

– Боятся тут нечего. Ты физически не способна предать Кенту и меня, – вступает в разговор Бьянка: – у тебя в голове вмонтирован имплант и десять граммов Си-четыре. Как только ты начинаешь думать о предательства – бум!

– Не сработает. – качает головой Юрико: – я же знаю, зачем ты это говоришь. Ты думаешь меня успокоить, верно? Дескать, нет такой взрывчатки, я это знаю, ты это знаешь и таким вот заявлением ты вроде как пытаешься сказать, что все предыдущие заявления тоже просто шуточки. Что ты на такое не способна, а просто шутишь так по дурному. Но я-то знаю, что ты на такое способна. Если бы ты это раньше сказала, до того, как я у себя шрам от импланта нашла – может и сработало бы. Но сейчас – ни черта я тебе не верю. Кто тебя знает, ты можешь и не такое.

– Мне его вырезать? – поднимает бровь Бьянка: – я могу за минуту. Даже анестезии не нужно, раз-два и все. – в ее руке появляется скальпель.

– На самом деле удобная штука. – слегка бледнеет Юрико и встает со своего стула, отступая назад так, чтобы между ней и Бьянкой был стол: – пусть будет. Вдруг и правда похитят, а вы знать будете, где я. Не то, чтобы это сильно отличалось от того, что вы тут со мной делаете, но к вам я уже привыкла. И деньги тут платят.

– Повышаю тебе заработную плату на тридцать процентов. – Бьянка прячет скальпель: – таланты должны оплачиваться соответственно. А ты – талант. Не стала по потолку бегать и орать. И требовать противоядия тоже. Или вакцину.

– Да нет никакой чумы, Юрико. И яда нет. – говорю я, успокаивая ее: – ну не работает вирус так, как она сказала! И яды тоже.

– А кто сказал, что она всю правду сказала? – задается вопросом Юрико: – ты слишком веришь в ее безобидность, Кента-кун, просто потому что спишь с ней, вот и все. У тебя когнитивный диссонанс в голове, ты не можешь принять, что она, такая вся из себя милая и мягкая в постельке – может миллионы людей убить. Я еще раз говорю – то, что у нее чума библейская есть мы проверить не можем, то, что яд она нам всем скармливала – тоже. По крайней мере, пока гирька до полу не дойдет. Мне бы не хотелось стоять на руинах цивилизации с плакатом «я же говорила!». А вот то, что она нам импланты с маячками вживила – это правда. И мы бы об этом не узнали, если бы не ситуация с Шизукой. А теперь задумайся, Кента, сколько всего она могла так же сделать и нам не сказать? Я вообще удивлена как я проснулась, а у меня титьки меньше не стали! Чтобы она одна тут большегрудая была!

– Я выше таких вещей, – машет рукой Бьянка: – титьки в жизни не самое важное. Кроме того, у тебя и так маленькие. Хочешь, больше сделаю? В отличие от обычного силикона, я тебе туда могу встроить GPS-навигатор, скрытые лезвия и набор выживания. Пропала ты в лесу, скажем, а у тебя раз – в имплантах все есть, леска, компас, небольшой мультитул, спички, протеиновые батончики и обеззараживающие таблетки для воды.

– К сожалению я не понимаю, когда ты шутишь, а когда нет, – вздыхает Юрико: – вот соглашусь, посмеемся вместе, а потом проснусь и через арку металлодетектора в аэропорту никогда уже пройти не смогу. Так что нет уж, спасибо. Ты лучше себе в голову вмонтируй что-нибудь, тебя в норму приводящее. Извини, но я не могу тебя воспринимать как Кента, а он тебя исключительно через призму сексуальности видит, кобель.

– Понимаю, – вздыхает Бьянка: – но я твоя подруга и если тебе для принятия меня так уж необходим секс, давай займемся. Не вижу тут проблем.

– Да я не об этом!

– Сама по себе идея неплоха. – говорю я: – в самом деле, Юрико, если тебе это так нужно… да и наше новое братство надо скрепить узами духовными.

– Отстаньте, извращенцы! Ши-тян, на помощь!

– Кстати. – поднимает палец Бьянка: – действительно. Нам понадобиться помощь. Тебя за руки удерживать. Раз уж мы тут совсем одни остались…

– Наконец меня решили позвать… – раздается тихий голос и рядом появляется Шизука: – у меня моральная травма, мне надо кого-нибудь изнасиловать. Доктор сказал, что клин клином выбивают. Надо взглянуть в лицо своим страхам. Ю-тян, ты же не против?

– Ах, да, точно! Ю-тян, смотри – ты можешь говорить: «Нет!» и «Отпустите!» и все эти «Только не туда! Оставьте меня извращенцы!», но мы не остановимся. Если ты действительно хочешь, чтобы мы остановились, если мы делаем что-то неприемлемое для тебя – говоришь «Желтый». Мы остановимся. Если хочешь, чтобы совсем прекратили – говоришь «Красный!». Мы тебя отпустим. Если у тебя в этот момент будет занят рот, ну или кляпом там заткнут – мотаешь головой и мычишь отрицательно – вот так – неа! – Бьянка показывает, как именно: – все понятно? Продолжаем!

– Отстаньте, извращенцы! Нет! Отпустите немедленно!

– Значит не против. Ши-тян, держи руки. Снимем с нее сперва штаны…

Глава 26

Настроение у меня как ни странно – вполне себе хорошее. Даже отличное. Так весело, отчаянно, шел к виселице он, в последний час, в последний пляс пустился Макферсон. Дела закончены, условия проговорены, час настал. Наверное, надо переодеться в чистое и белое, наверное, надо очистить свой разум от сомнений, но сомнений у меня нет. Нейробилоги вообще считают, что вся эта ваша свобода воли – просто ментальный конструкт, придуманный для того, чтобы было на кого ответственность за промахи списать. На самом деле мы принимаем решения задолго до того, как осознаем их. В случае простого бинарного выбора между красной и белой кнопками – за десять секунд до того, как начнут работать нейроны, направленные на оправдание этого выбора. Уже потом мы говорим «я выбрал это, потому что…» – и уж тут находим миллион причин, почему мы выбрали именно красную кнопку. К сожалению, эксперименты показали даже то, что возможно (путем нейростимуляции) даже повлиять на этот выбор, однако и в этом случае испытуемые были уверены, что приняли решение сознательно, так сказать в здравом уме и твердой памяти. Какие выводы отсюда мы можем сделать? А такие, что в какой-то конкретной ситуации, при наличии определенной информации, а также будучи в совершенно определенном физическим состоянии – мы всегда сделаем один и тот же выбор. Наверное, это и есть то, что называют судьбой.

Бороться за свободу выбора и независимость суждений – это дело теоретиков от психоанализа, меня больше интересует прикладная часть. Прикладные же выводы из всего этого очень просты – нельзя ругать самого себя за неверные решения в прошлом, ведь тогда вы просто не владели всей информацией. Не стоит жалеть о прошлом. Все что мы можем сделать – сделать вывод и двигаться дальше.

Вот и тут, сейчас, передо мной было открыто много путей и способов решения, сотни, а может и тысячи, и это только те, о которых я знаю. Наверняка есть какой-то хитроумный способ из разряда «насыпь простой кухонной соды в окно, сделай сальто и завари себе чаю и все рассосется само собой», и если обладать всеведением – можно его найти. Идеальное решение, высочайший коэффициент полезного действия, решение, приводящее к Идеальному Конечному Результату, затрачивая самый минимум усилий, такой способ, после которого сын божий поднимает глаза к небу и говорит: «Пап! Ну дай я сам поиграю!». Когда все в строчку, все шары в лузы, каждая случайность неизбежно приводит к победе и не просто победе, а блистательной и совершенной. Не к такой, когда «если не получается победить честно – просто победи, сынок», а именно честной, не оспариваемой, легкой и блистательной.

И, наверное, еще можно попробовать провести переговоры, уточнить позиции, выдвинуть свои требования, обозначить границы и рамки, потребовать моратория и прекращения огня, торговаться за каждый дюйм, но это не мой путь. Почему? Да потому, что решение давно уже принято. И где-то в глубине души я уже знаю, кто ответственный и кто за все заплатит. И даже как все закончится. Если сравнивать мою жизнь с поездом, то где-то за окном только что промелькнула деревяшка, на которой рукой Дока Брауна простой белой краской выведена надпись – «Точка невозврата». Точка, после которой уже невозможно остановиться на пути вперед и заветные восемьдесят восемь миль в час разделят жизнь до и после. Или – назад в будущее, или же – в пропасть.

Так что… наверное я просто ищу себе оправдания. Сора-тян тоже давно приняла решение, она должна погибнуть в бою и никак иначе, для нее признать поражение – неприемлемо. Она грезит о мрачном, дождливом, осеннем дне, когда окруженная со всех сторон врагами – она поднимет лезвие своего меча к небу и радостная улыбка озарит ее лицо, улыбка человека, исполнившего свой долг. Юрико – тоже приняла решение, она пойдет на все, чтобы остаться жить и однажды – будет процветать, как бы не повернулась эта жизнь. Каждый из людей, окружающих меня – уже принял решение. Уже принял решение и Зрячий и его фанатики, инспекторы налоговой и санитарных служб, вакагасира на службе у Семьи, простые работяги в порту и девчонки Косум, сама Охотница за Фамильными Драгоценностями, моя мама и сестра, мой отец. Где-то далеко приняла решение Ядвига, девушка, которая знает всего Шекспира наизусть. Все мы – уже приняли решение и ничего не изменить. Все, что остается всем нам – просто доиграть последние аккорды в этой пьесе.

– Ты и правда не должна, – говорю я Бьянке: – ты молодая и красивая и у тебя…

– Вся жизнь впереди, – кивает она: – ты мне уже говорил. И то, что ты бесстыдно используешь мои ресурсы – тоже говорил. А я сказала тебе, чтобы ты заткнулся, мой Puddin’, потому что я последую за тобой. И не потому, что так люблю тебя. Как психолог, я понимаю, что я скорей люблю свою любовь к тебе, а не тебя самого. Я делаю это не для тебя, а для себя. Я – достаточно взрослая, чтобы осознавать это. Кроме того, не так уж многим я и жертвую. Бьянка Петролеум в ближайшие годы погрязнет в судебных процессах, мои счета заблокированы. Мои ресурсы в криптовалюте или наличных – недоступны для всех, кроме меня самой. Если ты проиграешь все и погибнешь – у меня будет повод отомстить. И уж тогда никто не удержит меня от того, чтобы не выпустить Всадников Апокалипсиса на эту неблагодарную планету. И буду наслаждаться агонией человечества, попивая теплый сакэ в своем подземном бункере.

– Приятно осознавать, что ты не зацикливаешься на личностях, а ненавидишь всех одинаково. – киваю я: – это радует. Что же… раз уж мне не удается отговорить тебя, давай продолжим?

– Давай. – кивает она и придирчиво оглядывает меня с головы до ног: – тебе все же не хватает белого в одежде. Все-таки праздник. Не каждый день…

– Не каждый день что?

– Не каждый день мой Puddin’ признает, что его переиграли на его же поле. – отвечает она: – клянусь, я наделаю фоток и буду дразнить тебя спустя десятилетия. Но… ты же на самом деле не собираешься сдаваться?

– На самом деле собираюсь. У нас нет выбора. – уверяю ее я: – в крайнем случае, со мной что-то случится, но вас оставят в покое. Однако я в такое не верю. Зрячий не похож на человека, который уничтожает проблемы. Он слишком верит в себя, в свои возможности влиять на людей и читать их как открытую книгу. Слишком давно никто не бросал ему вызов в открытую. Он искренне считает себя посланником Бога на земле, а посланники Бога – не бывают осторожными. Он любит ходить по грани и дразнить тигра палочкой. Как по-твоему, что сделает такой человек, если его заклятый враг – сдастся ему? Сразу же казнит? Конечно нет.