Текст книги "Новая жизнь. Финал (СИ)"

Автор книги: Виталий Абанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Некоторые долги можно уплатить и без денег – говорю я и кладу свои руки ей на плечи. Она вздрагивает.

– Ты же понимаешь, что стоит мне только пошевелить пальцем и ты умрешь? – спрашивает она, не отрывая от меня глаз.

– О, и еще как. Это придает всему … остроту. – говорю я и резко дергаю ткань, что-то трещит, разлетаются во все стороны пуговицы, рубашки на плечах у госпожи Накано больше нет, она осталась висеть на ее руках и если бы она только захотела, то у меня в животе сейчас была бы дырка сорок четвертого магнум… и это безумно весело!

– Ты ходишь по чертовски тонкому льду, Такахаси Кента – говорит стоящая прямо передо мной госпожа Накано и я вижу, как вздымается ее грудь, вижу, как бьется тонкая синяя жилка у нее на шее, вижу какая она живая… как ей нравится жить.

– Всегда так делал – отвечаю я ей: – раз уж ты все равно собралась умирать… я воспользуюсь твоим телом в уплату долга. Возможно несколько раз.

– Я тебя ненавижу… – говорит госпожа Накано, все еще упирая револьвер мне в живот, а я снимаю с ее плеча бретельку бюстгальтера и тяну его вниз, обнажая упругие, спелые плоды… ее темные глаза горят яростью, она снова прикусывает губу, и я слышу, как щелкает взводимый курок. Пятьдесят граммов усилия на спусковом крючке – это все, что отделяет меня от мучительной смерти. Интересно, сколько нужно усилия, чтобы сжать эти великолепные спелые плоды, чтобы заставить госпожу Накано стонать и умолять о прощении? Жизнь скучна без риска, жми на газ, не сворачивай… это будет весело!

– Я тоже от тебя не в восторге – отвечаю я, стягивая вниз бюстгальтер окончательно и моя рука начинает ласкать упругую плоть эфирного директора и наследницы древнего рода самураев.

– Я убью тебя – говорит госпожа Накано: – клянусь, я убью тебя а потом…

– Ты слишком много говоришь – отвечаю я и мои губы находят ее губы, а ее язык вдруг оказывается у меня во рту. Когда именно револьвер падает на роскошные ковры, которые устилают пол – мы не слышим. И только одна мысль бьется у меня в голове, пока я лихорадочно стягиваю с госпожи Накано ее юбку-карандаш и пристраиваю ее на огромной полированной столешнице.

Прости, Ю-тян…

Глава 14

– И чего ты к нему привязался? – спрашивает Акая Но, больше известная на Восточном побережье как «Бритва Но», частично из-за своего острого язычка, а частично из-за давней привычки таскать лезвие бритвы за щекой, еще с тех пор, когда она дралась в женских бандах за власть и авторитет на районе.

Намикадзе Ото, бывший вакагасира Семьи Кумы, вздохнул и покачал головой. В салоне комфортабельного черного автомобиля представительского класса было прохладно, царил полумрак. Но самое главное, что обеспечивал этот салон – не комфорт с кондиционированным воздухом, не приятный полумрак и мягкие кресла. Главным преимуществом салона автомобиля такого класса была небольшая кнопка, на которую он надавил, едва услышав вопрос. Пассажиров и водителя разделила плавно выехавшая звуконепроницаемая перегородка. Все. С этого момента они наедине.

– Ты же меня знаешь, Бритва – говорит он, открывая небольшой бар и окидывая взглядом несколько бутылок с напитками, от виски и шампанского и до минеральной воды и апельсинового сока: – я просто так никуда не бросаюсь. Вспомни наш район, вспомни откуда мы с тобой начинали. Помнишь? Постоянный холод в общаге, жили черте-где, порой на пожрать денег не было и томатным супом обходились. Мисаку-тян с соседней улицы? А теперь… вот. – он обводит взглядом роскошный салон автомобиля: – мы уже влиятельны. У нас уже есть власть и деньги. И только небольшой шаг отделяет нас с тобой от вершины.

– Так ты уже там, на вершине своей – рубит «Бритва Но»: – когда Кума-сан умер, по всем правилам должен был власть над Семьей взять его наследник, заместитель. Все это знают. Просто … уж больно много наших людей в этой «Резне в Сейтеки» погибло. Все знают, что не только Кума, но и Ногаки-сан, и все советники, все, кто выше рангом, все умерли. А кто не умер, так тот, как Ситагаки-сан в больнице. Ты же остался за старшего… фактически уже управляешь. Вся семья тебе лояльна, ну, кроме Собакоголовых Инумуры. Этот сын кобеля и суки продолжает воду мутить.

– Вот ты и обозначила важный вопрос. Инумура-сан. Можно называть его и его последователей Собакоголовыми, можно смеяться, что его предки были голоногими, как и он сам, можно считать его смешным чудаком, но нельзя забывать, что под ним половина игорных домов побережья. И пусть его люди в основном промышляют в деревнях и небольших поселках, но недооценивать бойцов Инумуры я бы не стал. – отвечает Намикадзе Ото, про себя думая, что войну они бы может и выиграли, уж больно разрозненны силы Инумуры, неорганизованы и необучены его бойцы, у них нет выхода на поставки огнестрельного оружия… но это все бойцы Инумуры компенсировали звериной яростью и деревенской крепостью. А сейчас нам меньше всего нужна свара внутри Семьи, и так уже Хисаюки Ма, по прозвищу «Черный Ма» руки в Сейтеки тянет, мол осталась Семья без оябуна, погоревали и будет, достойных среди них нет, давайте под руку к «Черному Ма», тем более что тут рядышком совсем. Рукой подать.

Так что драка внутри Семьи ни ему, ни Инумуре не с руки, а ведь Инумура и его бойцы – только верхушка айсберга. Есть еще эти чертовы додзе, которые «мзду уважения» сразу же платить перестали, как Кума умер, и то верно – это же не дань, не налог, а именно «мзда уважения к достойному человеку», а так как человек умер и непонятно кто сейчас во главе… в общем до лучших времен, чао-бамбино-сори, а даже и будет кто новый – еще посмотрим платить или нет. Обнаглели твари, что сказать. А ведь он даже как встарь, как деды делали – пройтись по школам и додзе с молодыми бойцами и втолковать в этих уродов немного истины – не может. Потому как следят сейчас за ними из Главного Полицейского Управления и все местные копы, которым они деньги платили – как один от сотрудничества отказались и предупредили чтобы Семья на дно залегла. Временно.

Туда же и портовые работяги. Одним из постоянных и весьма значимых источников дохода Семьи всегда была контрабанда, она же помогала и поддерживать боевой потенциал, снабжая огнестрельным оружием, строжайше запрещенным на территории страны. Траффик в страну и из страны, неважно будь это товары, оружие или люди – был настолько привычным и постоянным, что многие искренне считали Семью – контрабандистами. Но после «Резни» все изменилось. В порту назначили нового начальника, половина из бывших на прикормке чиновников так же резко отказалась сотрудничать, а оставшиеся были поставлены в такие тяжелые условия из-за постоянного контроля со стороны нового начальства, что едва-едва могли провести по контейнеру в неделю! И с ними тоже ничего не сделаешь, Главное Полицейское Управление и его командированные сюда следователи – бдили за каждым шагом, ежу было понятно, что шаг в сторону и тут же всех причастных упакуют и сроки навешают. Надо же как-то копам компенсировать что упустили, надо как-то оправдываться.

Сюда еще прибавить и девчачий профсоюз, что эта Охотница за Драгоценностями устроила, стерва каких поискать. Пока Кума был – она и ее девчонки исправно платили, и неожиданно эта странная придумка неплохие деньги стала приносить. А вот после того, как Кума умер – как отрезало. Понятно, что старик ее баловал, у него вообще пунктик на своем клубе, «Медвежьем Кругу» был. Но ведь старик уже умер, и никто ей поблажки не будет давать! А она – только голову вздернула, мол не буду я с тобой говорить… еще и ребят избила, которых он прислал «мягко» с ней поговорить… уж тут Ото сам взъелся и прислал уже бойцов, четверых, с битами и кастетами, чтобы этой дуре мозги вправили, в полицию она заявлять не будет, у самой рыло в пушку, но… с приехавшими бойцами Семьи – вдумчиво и вежливо поговорил Сомчай Дробитель Черепов. Спокойно так. Ну… драки не было, поговорили и разошлись, но всем было понятно, что – схавали. Съели. Проглотили. В былые времена кишки этого Сомчая на соседнем заборе бы развесили, а Косум бы китайскими членами давилась в борделе на континенте, долги отрабатывая, но сейчас…

Авторитет Семьи падал стремительно и если не предпринять никаких мер – то скоро не будет никакой Семьи. Не будет ничего.

– И как тебе этот… бастард поможет? – спрашивает «Бритва Но», поигрывая своей новой игрушкой, золотым браслетом с встроенным лезвием. Щелк! – выскакивает острый клинок, она прижимает его пальцем и снова – щелк!

– Бастард… – хмыкает Ото: – вот видишь, даже ты его так называешь. Все в нем сыночка Кумы видят. Если я его поддержкой заручусь – то никто мою власть оспаривать не станет. Как будто Кума жив еще.

– Это ж против правил – хмурится «Бритва Но»: – так же не делается… хотя тогда про Собачьеголовых можно не волноваться, Инумура Куму обожал и с удовольствием под его сынка ляжет, но все же… так не делается.

– Ямагути-гуми в свое время возглавляла женщина – отвечает Ото: – помнишь? Фумико Таока, жена предыдущего главы, Кадзуо Таока. Она управляла самой большой Семьей в Японии.

– Но это было исключение! Кадзуо убили, а его заместитель и преемник, назначенный им – был в тюрьме и она возглавляла Ямагути-гуми лишь временно!

– Именно, дорогая. Не было ни главы, ни его преемника. У нас такая же ситуация. Глава умер. Умер его преемник. Умерли советники. Все умерли, нахрен! По-хорошему после такого Семья распадается!

– Не надо. – тут же реагирует «Бритва Но»: – не надо распадаться. Я только к этой всей роскоши привыкла. И прекрати называть меня «дорогая».

– Сам не хочу – отвечает. Ото и наконец выбирает себе бутылку с напитком. Апельсиновый сок. Пусть встреча скорее формальность, но голову он хочет иметь ясную. Выпить и потом можно будет…

– Вот смотри – говорит он, отпив немного горьковатого оранжевого сока из хрустального бокала: – Фумико Таока вообще женщина была! А у нас – сын! Наследник! Да никто и пикнуть не посмеет!

– А… вдруг он и вправду начнет права качать? В себя поверит и полезет Семьей управлять? Власть перехватит? – задает резонный вопрос «Бритва Но»: – и тебя отодвинет?

– Что? Серьезно? Да ему только вникать что вокруг происходит нужно лет пять как минимум, это же обычный школьник! Семья у него обычная, отчим менеджер какой-то, а мама – знойная цыпочка в свое время в банде ходила, даже одно из подразделений «Портовых Девчонок» возглавляла, видимо тогда с Кумой и подружилась… но сейчас обычная домохозяйка. Я узнавал, Кума о том, что у него сын есть сам не знал. Видимо вот только как познакомился с пацаном на шоу, так и понял. Никакого надлежащего воспитания у него нет. Бой с Сомчаем в тот раз – подставной.

– Говорят он с Наоей «Мангустом» бился. – говорит «Бритва Но» и в голосе у нее сомнение звучит: – дыма без огня не бывает…

– Даже если он талантливый боец – ну и что. Наоборот хорошо, будет у него на чем с этими утырками из додзе и школ боевых искусство сойтись. А управление у меня он никогда не перехватит. – отвечает Ото: – ты так говоришь, будто не знаешь…

– Ну… это если у тебя рук хватит… – с сомнением тянет «Бритва НО» и Ото – хмыкает про себя. Вот оно, то, из-за чего весь этот разговор ею и затеивался. Вот оно. А он ждал – когда наконец его давняя подруга про себя спросит и как именно.

– Акая – называет он ее по имени, и она немного дергается от неожиданности: – Акая, я ничего не забыл. Я – такой же, как и был тогда, когда мы с тобой мерзли на набережной в мокрой одежде, после той драки, помнишь? Я не забыл ни твоей доброты, ни твоей верности, Акая, ты можешь не беспокоится. Как только я стану оябуном Восточного Побережья – у меня появится советница и преемница, которую все помнят по кличке «Бритва Но».

– Прекрати – буркает она и на ее бледных щеках появляется румянец: – дурак! У нас с тобой ничего не может быть! Мы же друзья, помнишь?

– И я не настаиваю ни на чем больше. Хотя в сексе ты … весьма умела…

– Клянусь, я что-нибудь отрежу тебе, невыносимый Ото!

– Ну нет, ты слишком меня любишь… – поддразнивает ее он: – и потом тебе тогда придется отвыкать от «всей этой роскоши».

– Это… аргумент – соглашается «Бритва Но» и снова убирает скрытое лезвие в браслет: – но на меньшее чем самая главная советница – я не согласна. Вот как Нему-сан у Кумы!

– Советница и преемница. Нему-сан у Кумы не была преемницей. А ты – сможешь стать второй женщиной-боссом в истории Японии. – прищуривается Ото: – и всего-то делов – поддержать сыночка Кумы, а через некоторое время, как мы утвердимся во власти – устроить ему несчастный случай.

– Не нравится мне это – хмурится «Бритва Но»: – а может просто поговорить с ним и он сам уйдет. Он же просто школьник, ему и самому это не по плечам, чего сразу убивать?

– Может быть – пожимает плечами Ото: – но тут уж как пойдет. Все, уже приехали…

Автомобиль останавливается. Ото ставит хрустальный бокал в подстаканник и оправляет пиджак.

– Вот чего я не понимаю – ворчит «Бритва Но»: – а почему это мы к нему приехали, а не он к нам? И … что за странное место? Поместье?

– Адрес верный… – отвечает Ото, выходя из машины. Широкая дорога упиралась в большие, деревянные ворота, по обе стороны от которых возвышался высокий забор. В небо вздымались сосны, вокруг царила тишина. Словно бы к богачу какому приехали – мелькнуло в голове у Ото, такие вот ворота и такие заборы, деревья на собственном участке недалеко от города – не всякий мог себе такое позволить. Не хватало только слуги у ворот, который открыл бы двери и приветствовал уважаемых гостей… при этом статус человека у дверей определял статус хозяина…

– Добрый вечер! – раздается голос от ворот и Ото видит, что в открывающихся воротах склоняется в поклоне девушка в голубом кимоно. Традиционное, красивое, дорогое кимоно, высокая прическа, залитая лаком, с торчащими из нее длинными заколками… ничего такого. То есть, да, и кимоно дорогое и прическа… чтобы такую вот сделать, в традиционном стиле – это ж кучу денег стоит, но для такого поместья – скорее правило, чем исключение. И все же девушка, склонившаяся в поклоне – немедленно приковала взгляд вакагасира.

Как и положено мужчине, как и положено бойцу и как вдвойне положено вакагасира – он знал об оружии многое. И потому в первую очередь его внимание приковало не красивое кимоно и не высокая прическа девушки, не ее идеальный поклон, а то, что на гайдзинские языки переводилось как «на-боку-воткнутое». Меч. Вернее – катана, разновидность именно для ношения в городе, в светской обстановке, без доспехов. И с первого взгляда он понял, что это именно настоящий клинок, не сувенир, не игрушка, не подделка. А еще с этого же первого взгляда он понял, что этот меч не просто «на-боку-воткнут», не просто засунут за пояс… и что девушка в красивом, голубом кимоно – умела им пользоваться. И что именно с такой вот позиции, с полупоклона – она может распрямиться словно упругая пружина и полоснуть лезвием, да так, что только головы по земле покатятся… или нет, высшим шиком для мечника всегда считается, когда голова никуда не катится, а повисает на клочке кожи, прямо на шее.

Он вдруг ощутил ледяное дыхание смерти, увидел алое «ки», намерение убить, прямое и бескомпромиссное, явное и открытое, почувствовал, как вздрогнула и напряглась рядом «Бритва Но». Вот оно – сатори, чувство просветления перед смертью, мелькнула у него в голове мысль, вот оно… сейчас я так отчетливо вижу, насколько смешны были все мои цели и что счастье совсем не там, где я искал… интересно, я успею заслонить собой Акаю?

– Вас ожидают в чайном павильоне – как ни в чем ни бывало выпрямилась девушка в голубом кимоно и Ото вдруг мгновенно – узнал ее.

– Кунисато Сора-сан?! – вырвалось у него, прежде чем он успел прикусить язык. Девушка в голубом кимоно склонила голову.

– А вы – Намикадзе Ото и Акая Но. Пройдемте – и она сделала жест, показывая, чтобы они – следовали за ней. И они – проследовали.

– Это… та самая Сора? – прошипела сбоку «Бритва Но»: – клянусь я почувствовала ее «ки»! Раньше думала, что это враки…

– Помолчи. – обрывает ее Ото. Нельзя сейчас много говорить. Надо думать. Кунисато Сора, которая встречает гостей в дверях – это тебе не хухры-мухры. Школа Меча ее деда – одна из самых престижных в префектуре и на всем Восточном побережье, именно с подачи Кунисато все остальные додзе и школы прекратили платить «мзду уважения». А тут… внучка грозного Ото-сана и на дверях. Со своим родовым мечом, который на секундочку национальным достоянием в девяносто третьем году признали! В общем и целом – надо срочно проводить переоценку пацана, он может быть серьезной угрозой… если у него такие связи.

Они проходят мимо пруда, в котором неспешно плавают карпы кои, через мостик и по дорожке к чайному павильону. От павильона по дорожке идет женщина в деловом костюме, она кивает их сопровождающей и та – кивает в ответ. Лицо женщины смутно знакомо Ото, но он не может вспомнить откуда. У дверей павильона Кунисато Сора делает шаг в сторону, пропуская их вперед.

– Добрый вечер – говорит Ото, ступив внутрь. Вообще-то, сперва он думал что будет молчать, дабы пацан первый заговорил, но после встречи с внучкой рода Кунисато в дверях – пересмотрел свой план.

– Добрый вечер, Ото-сан! Акая-сан! Проходите, присаживайтесь! – с места встает Такахаси Кента, предполагаемый бастард Кумы и человек-загадка. Быстрым взглядом Ото оценивает ситуацию. Похоже, что бастард Кумы унаследовал его вкус и манеру обращения с женщинами – и справа и слева от него сидят девушки в кимоно, только цвета разные.

– Спасибо за приглашение – Ото и «Бритва Но» – присаживаются за стол. Тут же перед ними возникают чашки и еще одна девушка начинает заваривать чай при дорогих гостях. Пока они обмениваются ничего не значащими приветствиями и вопросами вроде «хорошо ли добрались» и «прекрасная нынче погода, не так ли» – он начинает анализировать обстановку.

Так. Та, что справа – Бьянка, знаменитость национального масштаба, за ней – деньги и влияние, здесь ничего неожиданного про роман бастарда Кумы с ней вся Япония знает. Та, что слева – … знакомое лицо… ах, да! Дочка самого известного мошенника в Японии, создателя «Энтен», та, которую раскрыли на шоу. Рядом с Бьянкой – справа – дочка прокурора Тамаки, он ее видел на каком-то приеме… рядом с дочкой мошенника – Охотница за Фамильными Драгоценностями, Косум, мать ее! Сидит и делает вид что скромница, глазки потупила… а вот и Кунисато Сора – занимает свое место рядом с дочкой прокурора Тамаки…

Намикадзе Ото не дурак и умеет просчитывать ситуацию. Он прекрасно понимает, что ему сейчас хотят сказать. Сам факт того, что бастард Кумы сумел собрать такое количество дочерей влиятельных людей… или как в случае с Бьянкой и Косум – самих таких людей, а также что все эти девушки – выражают свою лояльность и покорность своему господину… он не может ошибиться, это именно сцена «господин и его гарем», никак иначе! Все эти позы покорности, наклон головы, взгляд вниз, жесты! Где еще это можно увидеть в исполнении Бьянки, оторвы национального масштаба?! Или – Косум?! Уж чтобы та юкату на себя напялила и голову свою склонила – да скорее небо на землю упадет, и не умеет она… а тут – поди-ка, научили. В голову вдруг бьет еще одно узнавание – он вспомнил женщину, которую встретили на дорожке перед павильоном. Тогда он не придал значения этому факту, но на щеках у нее играл румянец и она улыбалась, потому он не сразу узнал ее. Обычно она никогда не улыбалась. Это была Накано Наоки, предпринимательница, магнат и собственница местного телеканала. И она тоже?!

– Вот ваш чай – склоняется к нему девушка, что заваривала чай и прядь волос падает с ее лица и он – узнает! Узнает ее!

– Нему-сан?! – вырывается из его груди: – вы тут! Но… как?!

– Отведайте чаю, Ото-кун. – бесстрастно отвечает ему Нему и в его груди что-то обрывается и летит вниз. Да. Именно такова Нему-сан. Всегда бесстрастна и всегда знает, что надо делать. И если до этого момента он сомневался, он беспокоился, он переживал, то с той секунды, когда его ладони ощутили тепло керамической чашки – он все понял. И успокоился.

Неспешно, сохраняя достоинство – отпил из чашки, постаравшись проникнуться вкусом чая. Того самого чая, который всегда заваривала Нему-сан, когда вакагасира Семьи – рассаживались за столом у Кумы, болтая о событиях прошедшей недели и смеясь в ожидании самого Хозяина. Этот горьковатый, терпкий чай напомнил ему о тех временах, когда Семья – еще была Семьей и никто на всем Восточном побережье не смел пикнуть в сторону Кумы или его людей. Когда они вместе с Акаей в первый раз удостоились чести сидеть за столом у Хозяина и Нему-сан в первый раз налила им свой чай.

– Нему-сан! – говорит рядом «Бритва Но»: – а мы все так переживали! Вы же пропали так неожиданно! Всякое думали! А вы тут! Слава Аматэрасу с вами все в порядке! И чай у вас как прежде!

– Отведайте чай, Акая-тян – говорит ей Нему-сан, сохраняя бесстрастное лицо: – он полезен для кожи.

– Но как же! У вас все в порядке? Новый хозяин вас не обижает? Ой, что я говорю! – закрывает ладошкой рот «Бритва Но», на секунду словно бы снова ставшая той самой невзрачной худощавой, донельзя застенчивой и мрачной девочкой из портовых кварталов.

Намикадзе Ото, бывший вакагасира Семьи – умел ориентироваться в окружающей обстановке. Умел принимать решения быстро, как и полагается офицеру Семьи. И сейчас он принял единственно верное решение.

– Уж извините меня, Такахаси-кун – сказал он, вставая: – не поприветствовал я вас надлежащим образом.

– Мы же поздоровались в начале – удивленно вскинул брови бастард Кумы. Но Намикадзе Ото – уже встал на колени и уперся лбом в деревянный пол павильона. Наступила тишина. Только рядом, справа – так же уткнулась лбом в пол Акая «Бритва» Но.

– Оябун! – выдохнул из себя Ото: – наконец я нашел вас!

Глава 15

Когда она села за его стол – он равнодушно мазнул по ней взглядом. Откинулся назад и взмахнул бармену, сделав универсальный жест «повтори того же». Того же самого – светлого пива местной пивоварни с труднопроизносимым названием и изображением кальмара с пивной кружкой на логотипе. Впрочем, никто из местных никогда полностью и не произносил название пивоварни, для всех она была «Икабиру» и все тут. А что? Кальмар есть, пиво есть… зачем голову морочить?

– Уже третья? – кивает она на стоящие перед ним кружки, которые он специально не дает уносить, чтобы вести счет сколько он уже выпил сегодня. Сегодня – четвертая, одну пустую кружку эта бестолковая Иноуэ-тян все же унесла на кухню. Ксо. Надо не забыть прибавлять и ее к общему счету. Пять кружек – это норма и у него осталось две. Наступало то самое состояние, когда после определенного количества, выпитого на душе, становилось легче и он уже мог поговорить по душам с незнакомкой. Если бы она была незнакомкой.

– Макото Сираи-сан. Старший следователь по особо важным делам. «Пиджак» из Токио, Главное Полицейское Управление. – произносит он, пододвигая к себе фарфоровую плошку с солеными сухариками: – говорят, что вы редкая стерва.

– Люди предвзяты. – отвечает она ему: – мало ли что они говорят. Например, они говорят, что некий Таро Хираи в последнее время пьет горькую и совсем расклеился. – она откидывается на спинку и барабанит пальцами по столу.

– Пффф… идиоты. Разве ж это – пить горькую? Врут все … – ворчит он в ответ, отодвигая от себя пустые кружки и освобождая место для новой, полной. Иноуэ-тян, мелкая помощница старого Тагами – снова сделала попытку забрать пустые кружки, но он лишь махнул рукой – кыш, пигалица, не мешай. Она сделала грустное лицо и забрала пустую тарелочку из-под орехов.

– Еще кальмаров будете? – спросила она и не дожидаясь ответа – тут же поставила тарелочку с нарезанными и вяленными кольцами кальмаров: – остренькие, в самый раз, Таро-сан! А вы… будете что-нибудь? Нет?

– Ой, да иди уже… – морщится он ей вслед, но Иноуэ-тян уже не слушает его и вприпрыжку убегает на кухню.

– А еще люди говорят, что старый Таро знает кто именно убил Куму… и не только. Что старый Таро как только выпьет – так и рассказывает всем, кто готов слушать что коррупция в городе, что полиция совсем мышей не ловит, что никто ничего не знает, а только он дело расследует как надо. – говорит старший следователь Макото Сираи и прищуривается: – как раз после третьей кружки и начинает откровенничать. Значит я вовремя…

– Ну да… если уважаемая госпожа следователь из самого Токио решила послушать сказки – то это не по адресу… – отвечает старый детектив, придвигая к себе кружку с пивом от «Икабиру»: – хотя… а давайте. В конце концов, Япония – страна божеств и мифов, подтверждение тому – род Мононобэ. Потом… потом люди отвернулись от божеств и стали заниматься своими мелкими людскими делишками, их слишком занимает что происходит у соседа во дворе, чтобы интересоваться божественным. Отсюда такое количество психов в городе.

– Так старый детектив в отставке интересуется божественным? – наклоняет голову госпожа следователь: – а я думала, что ты более приземленный. Для человека, увлекающегося смыслом жизни, ты слишком много пьешь.

– Я пью в ожидании богини – отвечает Таро Хираи и делает большой глоток из своей кружки. Берет кольцо вяленного кальмара и кладет себе в рот. Прожевывает и прищуривает глаз. Остро. Задумывается, глядя на серьезное лицо госпожи следователя напротив.

– Богини? – не выдерживает она: – ты всего восемь лет как в отставке и у тебя уже поехала крыша. Видала я таких вот … вы все строите теории заговора и ищете черную кошку в темной комнате, где ее нет. Придумываете себе занятие, лишь бы не сойти с ума от безделья на пенсии. У вас вся полиции – коррумпирована, а прокуратура ничего не делает и мир скоро рухнет в тартарары.

– Если бы я работал в полиции – я бы вытянулся перед вами в струнку и доложил по форме. Если бы я носил значок и пистолет – ваше мнение было бы важно для меня. Но как верно заметила госпожа следователь – я уже восемь лет как в отставке и этой осенью будет девять. А значит мне глубоко плевать на твое мнение, госпожа следователь по особо важным делам. – отвечает Хираи и задумчиво чешет щетину на подбородке: – я старый, выживший из ума человек, оставьте меня в покое, дайте сойти с ума на своих условиях. Неужели я так много прошу?

– Выживший из ума старик меня не интересует – отвечает ему собеседница: – видимо я и вправду зря потратила время, пытаясь найти тебя, Таро Хираи-сан.

– Видимо – пожимает он плечами: – мы здесь, в Сейтеки не такие умные как в Токио, куда нам. Жаль, что разочаровал вас, госпожа следователь. Орешки? Кальмаров? Они остренькие сегодня… – он пододвигает к ней фарфоровую плошку с кольцами кальмаров. Она смотрит на него в упор, не моргая. В воздухе повисает молчание. Отчетливо слышно, как бормочут о чем-то за соседним столом, как фоном вещает телевизор за барной стойкой, как молотит старый холодильник… слышен неожиданный взрыв хохота каких-то юных девиц в самом конце бара.

– Ну раз так… то я, наверное, пойду – говорит она наконец и он – кивает ей в ответ. Пусть идет. Пусть убирается в свой пластиковый офис в Токио, пусть придумает и напишет в свой отчет обычных небылиц, чтобы получить повышение по службе. Никто не хочет его слышать. Он – знает. Такахаси Кента – Скорпион по гороскопу, а Скорпион – это Марс и Плутон, это половые функции и война. И Такахаси Кента – оправдывает свое предназначение. В то же время Кума-сан, оябун Восточного Побережья – был Овен. Овен со Скорпионом – заклятые враги и бедуины в жарких песках Сахары знают, как именно спастись от скорпионов холодной ночью, когда твари ползут на тепло тела – надо просто протянуть по периметру лагеря шерстяную нить, нить из овечьей шерсти. Ни один скорпион никогда не пересечет такую нить, Овен – это Меркурий, а Меркурий и Марс не смешиваются между собой. Он знает, что именно Такахаси Кента стоит за загадочной смертью студента Иошита Обы, ведь Иошита – тоже Овен. Как неудачно, что его дочка, Оя – Водолей. Но что тут поделать, так сошлись звезды…

– Заказать вам выпивки на дорожку? – предлагает он, видя, что старший следователь – все же не встает с места.

– Иошита Оба – говорит она и Таро – замирает. Госпожа старший следователь по особо важным – пододвигает к себе фарфоровую плошку с кольцами кальмара и берет полупрозрачное кольцо, закидывает его в рот, пробуя на вкус.

– Действительно остро. – она поднимает руку, указывая бармену «мне того же, что у него».

– Иошита Оба? Мне послышалось? Это дело… полиция решила, что это самоубийство. На основании улик… на его компьютере нашли видео с изнасилованием девушек юного возраста, изнасилований и издевательств. Говорят, что у него наконец пробудилась совесть и он понял, что натворил, вот и решил повеситься – говорит он.

– Кто говорит? Снова те самые люди? – усмехается она: – классическая загадка с убийством в запертой комнате. Была бы загадкой, если бы не английский замок, такая удобная штука – прикрываешь за собой дверь и она уже заперта, язычок сработал…

– Но… дверь была закрыта на замок.

– Ключ. Достаточно иметь ключ. Такие как этот Оба – всегда имеют запасной ключ. В квартире нашли только одну связку. Если бы детективы додумались поискать в мусорном баке … их мог бы ждать сюрприз. – отвечает она: – но не это вызывает интерес. Сомнения вызывает мотив самоубийства.

– Видеозаписи, найденные на компьютере Обы Иошито были очень жестокими. Даже видавшие виды сотрудники полиции не выдерживали их просмотра, отворачивались. Разе так уж сложно предположить, что в человеке наконец заговорила совесть? – Таро играет сейчас роль «адвоката дьявола», защищая этих идиотов из муниципальной полиции. Он и сам знает, что Оба Иошито не покончил жизнь самоубийством, он чувствует это. Нехарактерно для Овна, в дате дня рождения Обы Иошито Меркурий вошел в конфликт с Луной, а такие люди никогда не совершают самоубийства, это противоречит их натуре. Он мог убить сам, его могли убить, но он сам себя – никогда. Таро знает кто именно убил Обы и даже знает почему. Но как? Оба Иошито во время обучения в университете занимался спортом, дзюдо и кендо, когда вышибли из кампуса – прекратил занятия, оброс жиром, но все же! Он весил почти сто килограмм, как худосочный Такахаси сумел подвесить его на веревке? И не оставить следов борьбы? За Такахаси прочно закрепилась слава кулачного бойца, способного к нестандартным решениям в поединке, но на теле Обы не было синяков. Ему угрожали стволом пистолета? Такой как Оба – не принял бы эту угрозу всерьез, наверняка подумал бы что пистолет игрушечный и пришлось бы стрелять – или в него, или рядом, показав, что пистолет настоящий. Нож? Нет, Оба Иошито не испугался бы ножа и уж точно не полез бы в петлю, попытался бы напасть и отобрать его… и у него были бы шансы. В рукопашной схватке вес играет значение.