Текст книги "Без маски"
Автор книги: Вирджиния Хенли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Глава 25
Дверь распахнулась с такой силой, что ручка ударилась о стену.
– Грейстил! – Велвет, присевшая на стул, чтобы надеть туфли, вскочила на ноги. – Ах, я так счастлива, что ты вернулся. Мне очень тебя не хватало.
В следующее мгновение она заметила его сжатые кулаки и грозно сдвинутые на переносице брови. Было ясно, он ужасно злится из-за чего-то, но все же она не могла не поделиться с ним радостной новостью.
– Грейстил, у меня будет ребенок!
Он уставился на нее, прищурившись, и, словно змея, прошипел:
– И кто же отец?
Эти слова пронзили ее сердце точно острые стрелы. Велвет покачнулась и, пытаясь удержаться на ногах, ухватилась за спинку стула. Другая ее рука машинально прижалась к животу. В следующее мгновение она вскинула подбородок и с вызовом в голосе прокричала:
– Чарлз, конечно! Разве найдется на свете женщина, которая откажется родить ребенка от короля?!
Какое-то время граф молча смотрел на жену; при этом мускул у него на щеке подергивался.
– Проджерс передал мне твой позорный портрет. Он сейчас в комнате Эммы.
– Ах, Грейстил, ты ничего не понимаешь…
– Нет, это ты ничего не понимаешь! – прокричал он в ярости. – Ты ошибаешься, если думаешь, что я такой же, как долготерпеливый Роджер Палмер! Так что можешь считать, что наш брак закончился, Лиззи. Умер, приказал, так сказать, долго жить!
После его ухода Велвет долго смотрела на захлопнувшуюся за мужем дверь. Затем, почувствовав подбиравшуюся к горлу тошноту, медленно приблизилась к столику, чтобы налить себе немного имбирного пива. И вдруг, схватив стакан, с силой запустила его в дверь. Стакан разлетелся на мелкие осколки, а Велвет громко прокричала:
– Я ненавижу тебя, Грейстил Монтгомери!
Когда часом позже в комнату вошла Эмма, осколки стакана захрустели под подошвами ее туфель.
– О Боже, что это такое?.. – Служанка поспешно зажгла свечи и увидела Велвет, свернувшуюся клубочком в огромном кресле. – Почему вы сидите в темноте, миледи?
– Я… я размышляла.
– Вам стало плохо? Вы уронили стакан?
– Нет, я намеренно швырнула его в дверь! Захотела – и швырнула! Знаешь, Эмма… Пойдем со мной.
Заинтригованная служанка последовала за своей хозяйкой в конец коридора, где находилась комната, которую она раньше занимала. Дверь была заперта, но у Эммы имелся ключ.
Велвет сразу же увидела ящик. Указав на него, сказала:
– Помоги мне перенести эту вещь. – Женщины взялись за края упаковки и перенесли ящик в апартаменты Велвет. – Спасибо, Эмма.
Усевшись в кресло, Велвет вздохнула с облегчением – наконец-то она вернула себе обнаженную Венеру. А впрочем, какое это теперь имело значение?
Собрав осколки стекла, Эмма спросила:
– Миледи, вы знаете, что принцесса Мэри и сопровождавшие ее дамы приехали в Уайтхолл? Вы уже видели лорда Монтгомери?
– Да, я видела этого ревнивого сукина сына. Почему, по-твоему, я расколотила этот проклятый стакан? Монтгомери полагает, что отец моего ребенка – король Карл!
– О Господи, кто же сообщил ему такую ужасную ложь?
– Я сама!
Выпучив глаза, Эмма молча таращилась на хозяйку. Наконец сказала:
– Может, вам прилечь, миледи?
– Ты, наверное, думаешь, что я сошла с ума? Ну так вот: я действительно не в себе. Я в бешенстве!
– На кого же вы так разозлились?
– На мужчин! Я ненавижу их всех до единого!
– Ну, насколько я знаю, к королю Карлу вы очень неплохо относитесь, так что, наверное…
– Король – тоже мужчина! – перебила Велвет. – И будь я проклята, если поверю хоть одному из них. Мужчины – воплощение зла!
– Просто вы сердитесь на своего мужа, – догадалась Эмма.
– Ничего подобного. Я совершенно равнодушна к нему. Мой брак завершился. Я покончила с Монтгомери навсегда.
Эмма не отваживалась противоречить хозяйке. Немного помолчав, она спросила:
– Вы ужинали, миледи?
– Не помню.
– Тогда я спущусь на кухню и принесу вам поесть.
– Принеси мне лучше имбирного пива, Эмма. Оно хорошо помогает от тошноты.
Эмма молча кивнула и вышла из комнаты. Когда же она вернулась с подносом, на котором, помимо имбирного пива, красовались фрукты и бисквиты, Велвет спала. Служанка решила не будить ее и отправилась спать в гардеробную, где стояла раскладная кровать.
Примерно около полуночи Велвет проснулась, и ей тотчас же вспомнился разговор с мужем.
– Я ненавижу тебя, Грейстил Монтгомери, – процедила она сквозь зубы.
Велвет приподнялась и тяжело вздохнула; она вдруг почувствовала себя ужасно одинокой. «Хотя нет, я вовсе не одинока», – подумала она, приложив ладонь к животу. И ей вдруг захотелось спуститься вниз, зайти в часовню и помолиться за своего будущего ребенка. Она вспомнила стоявшую там статую ангела, напоминавшего ей мать, и решила, что ей сейчас необходимо ее увидеть.
В коридоре было довольно холодно, но Велвет не хотелось возвращаться за плащом, так как она боялась разбудить Эмму. Осторожно ступая в темноте, она медленно шагала по лабиринту коридоров и переходов Уайтхолла, направляясь в королевскую часовню. В холле часовни было совсем темно, и она быстро пошла на огонь лампад, круглосуточно горевших в этом помещении. Стоявшие у аналоя мужчина и женщина повернулись на ее шаги, и женщина в испуге воскликнула:
– Кто это?
Велвет сразу поняла, что волею случая попала на ночную брачную церемонию. Более того, она узнала в женихе Джеймса Стюарта, брата короля Стюарта.
– Ничего страшного, это леди Монтгомери, – сказал Джеймс, обращаясь к своей невесте.
– Прошу меня простить… – пробормотала Велвет. – Я не знала, что здесь происходит венчание.
Она заметила, что невеста беременна, а затем ей вспомнились слова Кристин о том, что Анна Хайд, дочь канцлера, влюблена в Джеймса.
Тут из тени вдруг выступил высокий смугловатый мужчина, и Велвет сразу же узнала короля Карла.
– Иди сюда, Велвет, – тихо предложил король.
Подождав, когда она подойдет к нему, он подал знак священнику, чтобы тот продолжил церемонию. Когда все нужные обеты были произнесены и венчание состоялось, Карл сказал:
– Мы выступим в роли свидетелей, дабы обряд имел законную силу.
Велвет поставила свою подпись в книге записей браков рядом с подписью Карла Стюарта, затем поклонилась Анне, ставшей отныне герцогиней Йорк.
Новобрачные тут же покинули часовню. Следом за ними ушел и священник. Чарлз же, медленно шагая к выходу рядом с Велвет, посмотрел на нее сверху вниз и проговорил:
– Об этом некоторое время надо помалкивать. Позже, когда все станет известно, – а этого нам не избежать, – мы скажем, что они тайно сочетались браком в Бреде в конце прошлой осени по вполне очевидным причинам. Надеюсь, моя дорогая Велвет, мы можем рассчитывать на твое умение держать язык за зубами?
– Разумеется, ваше величество, – пробормотала Велвет.
Взглянув на мраморного ангела, она мысленно попросила: «Пожалуйста, следи за моим ребенком и сделай так, чтобы с ним ничего не случилось».
Король вывел Велвет из часовни и повел по коридору. Встретив стражника-гвардейца, он сказал:
– Если вы проводите леди Монтгомери в ее апартаменты, мы будем чрезвычайно вам благодарны. – Карл снял шляпу и вежливо поклонился Велвет. – Спокойной ночи, моя дорогая.
Оказавшись у своей двери, Велвет поблагодарила гвардейца и тут же спросила себя: «А сообщит ли он Монтгомери, что видел меня с королем в такое время?»
– А впрочем, какая разница? – пробормотала она, переступая порог комнаты. – Ведь самое ужасное уже случилось.
На следующее утро, едва проснувшись, Велвет выпила немного имбирного пива, отщипнула несколько кусочков бисквита и съела персик и пару слив.
Убедившись, что позывов к тошноте нет, она приняла ванну и оделась.
А в полдень в дверь постучал Томас. Как только Велвет впустила его, он сказал:
– Позвольте, миледи, забрать одежду и прочие личные вещи милорда. Он просил меня упаковать все его вещи, если, конечно, это вас не побеспокоит.
– Не побеспокоит, Томас, так что собирай его вещи. Кстати, когда он собирается покинуть Уайтхолл?
Слуга посмотрел на нее так, словно хотел сказать: «Вам это лучше знать».
– Полагаю, завтра, миледи.
– Лорд Монтгомери подал его величеству прошение об отпуске. Ты не знаешь, как долго он может продлиться?
Томас откашлялся и пробормотал:
– Насколько я знаю, сначала он собирается заехать в Роухемптон, после чего они с мистером Берком отправятся в Ньюмаркет за лошадьми, чтобы затем переправить их в замок Болсовер. А после этого милорд отправится в поездку по всем своим северным владениям. Он сказал, что надеется вернуться к коронационным торжествам.
– Но они состоятся не раньше апреля!
– Нет, миледи… То есть да, миледи, не раньше…
– Что ж, Томас… Ты найдешь все его вещи в гардеробной комнате.
«Я ненавижу тебя, Грейстил Монтгомери».
В этот вечер, отправляясь на прием в честь принцессы Мэри, Велвет приложила немало усилий, чтобы выглядеть как можно лучше. Она никогда не встречалась со старшей сестрой короля, но кое-что о ней слышала, поэтому на возможность дружеских отношений с ней не рассчитывала. С другой стороны, на приеме она могла поговорить с Анной и дать ей понять, что в Уайтхолле у нее есть союзница.
– Мэри так высоко задирает нос, будто дышит каким-то другим воздухом, чем все остальные, – проворчала Барбара, обращаясь к Велвет. – Эта сучка пренебрегаеи мной. Складывается впечатление, что титул графини не имеет для нее никакого значения. Надо было попросить Чарлза сделать меня герцогиней.
Бакингем в упор посмотрел на кузину:
– Даже самые замечательные люди получают в этой жизни гораздо меньше, чем заслуживают.
– Ты опять о себе говоришь, Джордж? – съехидничала Барбара. Потом вдруг заметила: – А эта Анна Хайд – простушка, каких мало. Кроме того, у нее слишком грузная фигура.
– Она очень неглупая молодая леди, так что не надо ее недооценивать, – посоветовал кузине Бакингем. – К тому же она не просто умна, но еще и остроумна, что привлекает к ней многих мужчин.
– Мне лучше знать, что в женщине привлекает мужчин! – заявила Барбара.
Велвет рассмеялась, потом спросила:
– Интересно, моя приятельница Кристин Кавендиш здесь? Никто, случайно, не видел вдовствующую графиню?
– Возможно, леди убежала с Монтгомери, – ответил Бакингем. – Похоже, и ее, и его сегодня на приеме нет.
Велвет молча пожала плечами и направилась к группе придворных, окружавших принцессу Мэри.
– Добрый вечер, леди Монтгомери, – приветствовала ее Анна Хайд. – Насколько я знаю, наш поезд эскортировал из Дувра ваш муж. Я хотела поблагодарить его, но, к сожалению, никак не могу найти.
– Моего мужа здесь нет, – ответила Велвет. – Но я приложу все силы, чтобы вы чувствовали себя в Лондоне как дома.
Анна со вздохом пробормотала:
– Ох, у меня кружится голова и подгибаются ноги, но я бы не хотела, чтобы кто-то заметил это.
– Вот, возьмите мой веер, – сказала Велвет. – Кстати, совсем недавно я упала в обморок в зале приемов и таким образом обнаружила, что беременна. Быть может, нам имеет смысл найти местечко потише и присесть?
– Да, конечно, – кивнула Анна.
Дамы направились к стоявшим чуть поодаль позолоченным стульям, но тут Анна вдруг тихо застонала и прошептала:
– Мне необходимо подняться в свою комнату. Кажется, у меня кровотечение. Вы поможете мне?
Велвет тут же взяла свою новую подругу под руку и повела к двери. Она помогла ей подняться по лестнице, после чего проводила в ее покои. Там она уложила Анну в постель, и та, сжав руку Вельвет, прошептала:
– Вы не должны никому говорить об этом.
– Но вам срочно нужна помощь, – возразила Велвет. – Пожалуй, я позову доктора.
Она направилась в холл, где сновали служанки, приехавшие с придворными дамами принцессы Мэри.
Одна из них подошла к Велвет и спросила:
– Что, еще какая-то леди заболела лихорадкой?
– Вы о чем? – удивилась Велвет.
– Видите ли, леди Беатрис очень плоха, и ее сейчас осматривает придворный доктор.
– Значит, доктор Фрейзер здесь?
– Да, миледи. Как я уже сказала, он в покоях леди Беатрис.
Велвет подошла к указанным покоям, постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, проскользнула в комнату. Доктор мыл руки, а его ассистент поил больную микстурой от лихорадки.
– Что-нибудь случилось, леди Монтгомери?
– Доктор Фрейзер, срочно требуется ваша помощь. Следуйте, пожалуйста, за мной.
– Только не говорите мне про очередной приступ лихорадки…
Велвет покачала головой и приложила палец к губам.
Когда они вошли в покои Анны, Велвет осторожно прикрыла за собой дверь. А доктор Фрейзер сразу понял, что происходит.
– Помогите мне раздеть ее. – Совместными усилиями они сняли с Анны почти всю одежду. – Мистрис Анна, у вас боли?
– У меня будто внутренности разрывались – так было больно. Но теперь все прошло.
– Вы потеряли немного крови, но сейчас схватки прекратились.
Доктор вопросительно взглянул на Велвет.
– Все нормально, доктор Фрейзер, – ответила она. – Я в курсе.
– Существует только одна возможность спасти ребенка, да и то небольшая, – сказал Фрейзер, потом осведомился: – Насколько я понимаю, вы не замужем, миледи?
– Ничего подобного, – возразила Велвет. – Анна – принцесса Уэльская. Они с Джеймсом обвенчались в Бреде в конце ноября.
Доктор Фрейзер побледнел. Джеймс был наследником трона, и, следовательно, ребенок Анны становился третьим по значимости Стюартом.
– Миледи, вы должны оставаться в постели, держа ноги в приподнятом положении. Я дам вам снотворные пилюли, ибо только покой и отдых помогут избежать выкидыша. Кроме того, я приглашу сиделку, которая будет неотлучно находиться у вашей постели. Она сразу позовет меня в случае каких-либо изменений в вашем состоянии. Надеюсь, леди Монтгомери, вы присмотрите за ней, пока не придет сиделка.
– Разумеется, доктор.
Когда Фрейзер ушел, Велвет придвинулась к постели Анны.
– Вам удобно?
– У снотворных пилюль ужасно горький вкус, но в целом мне уже гораздо лучше.
Велвет сжала руку Анны, оказавшуюся красной и шершавой.
– Хотите, чтобы я сообщила о произошедшем вашему мужу? – спросила Велвет.
– Нет-нет, не надо, – поспешно ответила Анна. – Я также надеюсь, что все это останется тайной и для моего отца.
Когда в покои пришла сиделка и Анна забылась сном, Велвет решила, что имеет полное право удалиться. Вернувшись в Большой зал, она обнаружила, что принцесса Мэри рассказывает Чарлзу о постоянно мучившей ее головной боли. Барбара же скрылась в столовой, где уже подавали ужин, но Бакингем не торопился покидать короля. Велвет дотронулась до его рукава и со значением посмотрела на него. Герцог, будучи человеком очень неглупым, сразу же понял, чего она хочет. Обратившись к принцессе Мэри, он проговорил:
– Кажется, у Генри Джермина есть отличное средство от мигрени. – Герцог предложил леди Мэри руку. – Не желаете ли поговорить с ним об этом?
Поскольку Джермин, чтобы не выдать свои чувства, старался держаться от принцессы подальше, леди Мэри с Бакингемом отправились разыскивать его. Велвет же, приподнявшись на цыпочках, прошептала Карлу на ухо:
– Сир, у Анны опасность выкидыша.
Король нахмурился и спросил:
– А что случилось? Что с ней?!
Велвет приложила палец к губам, затем шепнула:
– Спросите у Фрейзера.
Когда же король ушел, она пробормотала себе под нос:
– Пойду-ка я спать, не то мне придется объяснять Барбаре, куда вдруг исчез король.
Когда Велвет проснулась на следующее утро, выяснилось, что утренняя тошнота у нее исчезла. Выглянув из окна, она обнаружила, что пошел снег. За одну ночь все вокруг стало белым, и весь мир казался свежим, чистым и ярким. Одно лишь огорчало: Монтгомери скорее всего уже уехал из Уайтхолла, оставив ее в одиночестве. «Нет, не смей об этом думать!» – тут же приказала себе Велвет. Быстро позавтракав, она направилась в покои Анны. Обнаружив, что та крепко спит, Велвет не стала ее тревожить и сказала служанке:
– Когда миледи проснется, передайте ей, что заходила леди Монтгомери.
Оказавшись в холле, Велвет увидела слуг со стопками свежего льняного белья, которое они разносили по комнатам.
– Как здоровье леди Беатрис? – спросила она одну из служанок.
– Вероятно, ей лучше. Точнее сказать не могу, поскольку принцесса Мэри со всеми своими дамами переехала в Сент-Джеймсский дворец.
«Переехала?.. Как странно… Неужели они ночью переезжали?» – думала Велвет, направляясь в свои апартаменты. Проходя мимо задней лестницы, ведущей в покои короля, она вдруг увидела доктора Фрейзера. Остановившись, тихо сказала:
– Доктор, я только что заходила в покои Анны и обнаружила ее спящей. Неужели опасность миновала?
Фрейзер как-то странно посмотрел на нее, потом, явно смутившись, спросил:
– Вы о чем, миледи?
– Я имела в виду ребенка…
Доктор вздохнул и тихо произнес:
– Ребенка нет. Я хочу сказать, уже нет.
– Понятно, доктор… Скажите, а придворная дама по имени Беатрис, страдавшая вчера от лихорадки, также отправлена в Сент-Джеймсский дворец?
Доктор Фрейзер едва заметно поморщился.
– Ее перевезли туда, поскольку лихорадка могла передаться Анне. То есть в целях предосторожности.
– Но почему принцесса Мэри тоже переехала в Сент-Джеймсский дворец? Разве лихорадка не представляет опасности и для нее?
Доктор Фрейзер пожал плечами:
– Я всего лишь следую приказам его величества, леди Монтгомери.
– Простите меня за расспросы, доктор, Я понимаю, что вы не можете игнорировать приказы короля. – Решив сменить тему, Велвет сказала: – Между прочим, я тоже собираюсь родить.
– Примите мои поздравления, миледи. И когда же ожидается это радостное событие?
– Возможно, в апреле или начале мая. Несколько дней я страдала от утренней тошноты, но теперь, кажется, она прошла.
Фрейзер немного помолчал, потом тихо сказал:
– Леди Монтгомери… Велвет… обещайте мне, что будете держаться подальше от Сент-Джеймсского дворца. Не дай Бог, случайно подхватите инфекцию.
– Благодарю за предупреждение, доктор. Даю слово, что ноги моей там не будет.
За ленчем Велвет беседовала с придворными дамами, чтобы быть в курсе всех последних новостей и сплетен. Она поговорила с Анной Марией Шрусбери, леди Арлингтон, Бесс Мейтланд и другими, и все они жаловались на высокомерие и холодность принцессы Мэри, однако ни одна из них, похоже, не знала, что принцесса перебралась из Уайтхолла в Сент-Джеймсский дворец.
Во второй половине дня Велвет накинула плащ на меховой подкладке и отправилась гулять по свежему снегу. Она сама не заметила, как дошла до Сент-Джеймсского парка. Когда же стояла там, глядя на окна дворца, ее вдруг осенило… «А ведь принцессу Мэри никто и никогда не перевел бы в Сент-Джеймс, если бы она сама не стала жертвой инфекции», – подумала она.
Покинув парк, Велвет направилась прямиком к королевским апартаментам и постучала в дверь. Ответа не последовало, и ей пришлось постучать более настойчиво. Наконец дверь открыл Проджерс, сообщивший, что король не велел его беспокоить.
Оттеснив его в сторону, Велвет вошла в холл, затем прошла в гостиную. Проджерс следовал за ней по пятам.
– Извините, сир, – пробормотал секретарь. – Мне не удалось остановить леди Монтгомери.
– Ладно, Проджерс, ничего страшного, – произнес король со вздохом.
Велвет шагнула к нему и тихо сказала:
– Минувшей ночью Анна потеряла ребенка.
Чарлз кивнул и снова вздохнул.
– Да, я знаю… Увы…
– Но это еще не все, не так ли? – спросила Велвет.
– Ты права. К сожалению, не все.
– Принцесса Мэри и ее дамы были срочно переведены из Уайтхолла в Сент-Джеймс, поскольку возникло подозрение, что у них лихорадка, так? – допытывалась Велвет.
– Исключительно в целях предосторожности, моя дорогая.
– А со стороны все вы глядит так, будто их изолировали.
– Инфекция не должна распространиться по Уайтхоллу. Мы не можем так рисковать.
– Какая инфекция, ваше величество?
Король промолчал.
—Проклятие! Говорите же, Чарлз!
– Похоже, это оспа. Опять.
– О Господи… нет! – У Велвет упало сердце. – Мой муж путешествовал с этими дамами… Кажется, восемь дней. Ведь он мог заразиться!
Глава 26
– Миледи, неужели вы не можете подождать до утра? – спросила Эмма.
– Никак не могу! Скорее всего Грейстил уже выехал из Роухемптона и находится на пути в Ньюмаркет. Мне и часа нельзя терять… Да что там часа – минуты!
Велвет бросала в свой дорожный саквояж теплые вещи, когда послышался стук в дверь. Она тут же открыла и велела вызванному ею пажу разыскать кучера Неда и передать ему, чтобы немедленно запрягал лошадей.
– Но становится темно, а снег по-прежнему идет, – с беспокойством заметила Эмма. – Отправляться сейчас в путешествие очень небезопасно.
– Ты полагаешь, Эмма, что я могу думать о себе, когда под угрозой жизнь моего мужа?
– Что ж, пойду паковать свою дорожную сумку, – сказала служанка со вздохом.
– Никуда ты не пойдешь. Если Грейстил подцепил оспу, то от него можно заразиться. В Роухемптоне достаточно людей, о которых нужно позаботиться. Мне только тебя еще не хватало. – Велвет закусила губу. – Я, конечно, благодарна тебе, Эмма, но будет лучше, если я поеду одна.
– Но вы не будете одна, миледи. Вы забыли о своем ребенке!
– Только не надо обременять меня еще и чувством вины. Я всем сердцем люблю Грейстила. Он в моем сердце – первый.
– Вам, миледи, не стоит тревожиться. Лорд Монтгомери – молодой и сильный мужчина. Я даже не слышала, чтобы он когда-нибудь болел.
– Очень надеюсь, что ты права, но вспомни принца Генри. Он тоже был молодым и сильным, а умер мучительной смертью. – Велвет бросила взгляд на стоявший в гардеробной ящик с картиной. А вдруг он пропадет в ее отсутствие? – Эмма помоги мне отнести ящик в карету. Я беру его с собой.
С помощью служанки Велвет перенесла в экипаж ящик с картиной. Эмма обняла хозяйку на прощание.
– Миледи, вы очень смелая женщина.
– Нет, Эмма. Сейчас я испугана больше, чём когда-либо в своей жизни. А ты заботься о себе, дорогая.
Когда карета покатила по дороге, Велвет возблагодарила судьбу за то, что Роухемптон находится на расстоянии всего нескольких миль от Лондона. Но из-за скверной погоды путешествие оказалось довольно продолжительным. Сразу за городской чертой задул сильный восточный ветер, гнавший огромные тучи снега, так что за окном почти ничего нельзя было рассмотреть.
Велвет забилась в угол кареты, кутаясь в меховой плащ и притопывая каблуками по полу, чтобы согреть ноги. В какой-то момент карета вдруг замедлила ход, а потом остановилась. Велвет, однако, знала, что они еще не доехали до особняка, поскольку Нед не свернул на подъездную дорожку. Она хотела было отворить дверцу, чтобы выяснить, что случилось, но тут Нед прокричал:
– Не могу разглядеть въезд на гравийную дорожку! Так что посидите немного в одиночестве, миледи, а я пойду поищу его!
Вскоре карета тронулась с места, но через несколько минут снова остановилась. Велвет попыталась открыть дверцу, но на нее налипло так много снега, что она не смогла это сделать. Нед счистил снег и открыл дверцу.
– Боюсь, карета засела в снегу – и основательно, – сказал кучер. – Так что я сейчас отправлюсь к дому за помощью, а вы сидите здесь и ждите моего возвращения.
– Нет, я не стану сидеть в карете и ждать! Мы оставим багаж и карету тут, а лошадей возьмем с собой. Нельзя оставлять их на холоде. Помоги мне выйти.
Велвет выбралась из кареты – и оказалась по колено в снегу. Взглянув на кучера, она сказала:
– Я выпрягу эту лошадь, а ты, Нед, выпрягай другую.
Из бархатистых ноздрей лошадей вырывались клубы белого пара. Стиснутые постромками, они нервно переступали с ноги на ногу. Потребовалось приложить немало усилий, чтобы снять кожаную упряжь с животных, и Велвет называла их разными ласковыми именами, чтобы они успокоились.
Когда они наконец выпрягли животных из кареты, Нед сказал:
– Если вы, миледи, заберетесь на лошадь, я пойду впереди и поведу и свою, и вашу.
– Ты тоже можешь проехать до дома верхом.
– Увы, нет. Я знаю, как править лошадьми в упряжке, но ездить на них верхом не обучен.
Нед помог своей хозяйке вскарабкаться на одну из лошадей, взял ее под уздцы и зашагал по сугробам к особняку. Вторая лошадь плелась следом за ними. Чтобы добраться до Роухемптона таким способом, им понадобилось около часа. Когда они вошли в конюшню, Велвет вздохнула с облегчением – лошадь Грейстила находилась в стойле. Она велела Неду накормить животных и как следует почистить их скребницей.
– Когда закончишь работу, заходи в дом, но воспользуйся для этого задней дверью. Там кухня, и я скажу миссис Клегг, чтобы накормила тебя и проводила в комнату. Об одном только прошу: держись подальше от лорда Монтгомери. Встречая принцессу Мэри и ее двор в Дувре, он, возможно, заразился оспой.
– Стало быть, слух о том, что принцесса заболела оспой, верен?
– Многие заболели, Нед. Сам король сказал мне об этом.
Смертельно уставшая и мокрая насквозь, Велвет вошла в холл и, шумно выдохнув, пробормотала:
– Наконец-то…
Грейстил сидел в одиночестве перед камином, подумывая о том, что пора запирать дом и ложиться в постель. Мистер Берк отправился спать уже час назад, однако миссис Клегг все еще хлопотала на кухне, и Грейстилу не хотелось прогонять ее оттуда. Он знал, что она считала кухню своими владениями и не любила, когда туда кто-нибудь вторгался и мешал ей.
Непогода помешала им с мистером Берком продолжить путешествие и отправиться на север, в Ньюмаркет. «Да и куда ехать с такой головной болью?» – подумал Грейстил со вздохом и помассировал пульсировавшие от боли виски.
Внезапно послышался стук входной двери, и Грейстил, поднявшись на ноги направился в холл. «Кого это занесло в Роухемптон в такую погоду?» – удивился он. В следующее мгновение граф замер в изумлении. Перед ним стояло засыпанное снегом существо, и лишь по рыжим локонам, выбивавшимся из-под мехового капюшона, он узнал свою жену.
– Велвет?! Какого черта?!
– У меня замерзли руки и ноги, – пробормотала она, едва шевеля посиневшими от холода губами.
– И неудивительно. Ты промокла насквозь! Пойдем скорее на кухню. Тебе нужно срочно выпить чего-нибудь горячего.
Велвет решительно покачала головой:
– Нет, я сама туда пойду, а ты останешься здесь!
Она сняла и бросила на пол мокрые перчатки. По пути в кухню расстегнула и скинула меховой плащ. Заметив, что Грейстил шагнул следом за ней, крикнула:
– Останься!
Грейстил подчинился и пробормотал себе под нос:
– Черт возьми, что происходит?
Он слышал доносившиеся с кухни голоса Берты и своей жены, однако не мог понять, о чем они говорили. Приблизившись к кухонной двери, он услышал, как Берта говорила:
– Я разогрею ячменную похлебку и поджарю хлеба. Похлебки у меня много, так что Нед может есть до отвала.
– Дайте ему комнату в своей пристройке. Не хочу, чтобы он находился вблизи хозяйской части дома. Кстати, к вам с Альфредом это тоже относится. Вы понимаете меня, миссис Клегг?
– Да, миледи. Но надеюсь, что все эти предосторожности окажутся ненужными.
– Я тоже надеюсь, Берта. Очень надеюсь.
Слова женщин весьма озадачили Грейстила. «Что за предосторожности?» – спрашивал он себя. Но стоило ему задуматься, как головная боль усилилась.
– Возьмите похлебку, миледи. Только не обожгитесь. Чтобы она лучше вас согрела, я налила туда капельку виски.
– Спасибо, Берта. Я возьму ее с собой и буду есть, разговаривая с Грейстилом.
Граф тут же направился в гостиную, и Велвет последовала за ним. Когда оба опустились в кресла перед камином, она сказала:
– Грейстил, принцесса Мэри и многие ее дамы слегли с лихорадкой. Но доктор считает, что это оспа.
– О Боже… Вероятно, они подцепили ее на корабле. Если помнишь, принц Генри тоже заразился этой болезнью на судне. – Грейстил поднялся с кресла и стал на колени, чтобы стащить с жены сапоги. – Чарлз, должно быть, места себе не находит от беспокойства.
– Одна придворная дама точно заболела оспой. И похоже, не она одна. Ты долго находился рядом с этими женщинами и, возможно, тоже заразился.
Граф тут же отскочил от жены.
– Но если так, то ты, должно быть, сошла с ума, приехав сюда. Достаточно было прислать записку с посыльным! – Он отошел от нее в противоположный конец комнаты. – Это не говоря уже о том, что опасности подвергается твой ребенок.
– Риск, конечно, есть, но назвать это гарантированной опасностью нельзя. А приехала я сюда для того, чтобы ухаживать за тобой, если ты заболеешь.
– Я тебе этого не позволю. Как только обогреешься, сядешь в свою карету и вернешься в Лондон.
Велвет печально улыбнулась:
– Карета застряла в снегу в начале подъездной дорожки. Мы с Недом выпрягли лошадей и привели в конюшню.
– Значит, ты пробивалась сквозь буран только для того, чтобы увидеть меня?
Это показалось Грейстилу невероятным. То, что Велвет сделала, потребовало от нее редкостного мужества и самоотверженности, возможно, даже любви. Хотя, конечно, он мог и ошибаться.
– Грейстил, как ты себя чувствуешь? У тебя что-нибудь болит? Например, голова?
– Ничего не болит, – соврал он. – Никогда не чувствовал себя лучше.
– Слава Богу! Но на всякий случай тебе надо держаться подальше от мистера Берка и супругов Клегг.
– И от тебя, Велвет, тоже! – Он машинально отбросил со лба волосы. – Кстати, как поживают ездившие со мной гвардейцы? Кто-нибудь из них заболел?
– Если честно, то не знаю. Не стала ждать, чтобы выяснить это. – Велвет тяжело вздохнула. – Я совершенно выбилась из сил и собираюсь отправиться в постель.
– Тогда занимай нашу спальню. Я же воспользуюсь одной из гостевых комнат. Поставь сапоги около камина. Я пригляжу, чтобы они не сгорели.
Велвет поставила свои сапоги у огня.
– Я хочу, чтобы ты спал у себя, Грейстил. Если останешься в гостевой комнате и неожиданно заболеешь, мне будет очень трудно перетаскивать тебя на второй этаж.
– Хорошо, сделаем так, как ты считаешь нужным.
– Спасибо, Грейстил. Спокойной ночи.
– Это мне надо благодарить тебя. То, что ты сделала… Это неслыханно… Уж я-то знаю, сколько для этого требуется мужества.
– Мной двигало не мужество, – ответила Велвет, И, понизив голос до шепота, добавила: – Не мужество, а любовь.
Грейстил не разобрал последнего слова, но он слишком хорошо знал, что бы ему хотелось услышать. «Я люблю тебя всей душой и всем сердцем, Велвет», – думал он.
– Спокойной ночи… Иди и отдыхай, дорогая. Завтра поговорим.
Проводив жену взглядом, Грейстил закрепил между пылающим жерлом камина и сапогами металлическую защитную заслонку, после чего опустился в кресло. «Принцесса Мэри не должна умереть! – думал он. – Чарлзу будет слишком трудно перенести смерть сестры после недавней смерти брата. Судьба не может быть такой жестокой». Однако он прекрасно знал, что судьба часто бывает удивительно жестокой. И сейчас ему более всего хотелось, чтобы Велвет вернулась в Лондон. И еще ему хотелось, чтобы болезнь миновала его, но пульсирующая боль в висках, похоже, свидетельствовала об обратном.
– Надо смотреть правде в глаза, – пробормотал граф, поднимаясь с кресла. – Очень может быть, что я тоже заболел.
