Текст книги "Без маски"
Автор книги: Вирджиния Хенли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Глава 15
Одетая в обшитое серебристыми лентами прелестное платье из зеленого шелка, Велвет сидела напротив Кристин в карете, мчавшей их к дому Палмеров на Кинг-стрит. Весь день она ждала ответа на свою записку, отправленную Монтгомери, и испытывала ужасное разочарование из-за того, что ее ожидания оказались напрасными.
«Похоже, этот властолюбивый демон наказывает меня, заставляя дожидаться ответа, – думала она. – Без сомнения, он хочет таким образом поставить меня на колени».
Она не знала, что накануне Грейстил написал вдовствующей графине, сообщив ей, что посетит вечер у Палмеров. Он также попросил Кристин проводить Велвет на этот вечер – но не говорить ей, что тоже там будет.
– Если бы ты была замужней леди, дорогая, то могла бы ездить, куда тебе заблагорассудится, не прихватывая с собой в качестве компаньонки такую скучную старую даму, как я, – с улыбкой сказала вдовствующая графиня.
– Ах, миледи, мне очень даже хорошо в вашей компании, так что прошу извинения за то, что мне приходится иногда вытаскивать вас из дома по вечерам. – Тут Велвет вдруг вспомнила слова короля при аудиенции и спросила: – А это правда, что при королевском дворе предпочтительнее иметь в придворном штате не девиц, а замужних женщин?
– Девицы были в моде при дворе королевы Елизаветы, но с тех пор утекло много воды, времена изменились. – Кристин выглянула из окна кареты. – Король Карл скоро женится, и двор королевы должны украшать замужние леди из знатнейших фамилий. Такие, к примеру, как графиня Суффолк.
Велвет тихонько вздохнула. Она всегда любила Чарлза, а в детские годы даже верила, что он женится на ней. Тем не менее мысль о том, чтобы стать одной из придворных дам новой королевы, показалась ей весьма привлекательной.
– Теперь, когда вы мне все объяснили, миледи, я, конечно же, понимаю, почему в штат придворных предпочитают набирать замужних дам. – «Между прочим, я была бы сейчас графиней Эглинтон, если бы между мной и Монтгомери не возникло столь чудовищного недопонимания», – добавила Велвет мысленно.
– Вот и Уайтхолл! – воскликнула Кристин. – А Кинг-стрит совсем неподалеку, так что через несколько минут мы будем у Палмеров. Полагаю, их дом представляет собой впечатляющее зрелище.
Выбравшись из кареты, они увидели и других гостей, приглашённых на вечер к Палмерам. Миновав парадные двери, распахнутые ливрейными слугами, гости оказывались в обширном холле, где их встречали хозяин с хозяйкой – Роджер и Барбара Палмер.
Для гостей были открыты три самых просторных покоя. Залитая светом канделябров огромная гостиная сегодня вечером использовалась в качестве зала для танцев, где приглашенные музыканты уже настраивали свои инструменты. Следующий зал представлял собой банкетную комнату во французском стиле – здесь все столы были уставлены закусками, сладостями и батареями бутылок с французскими и итальянскими винами. А третий зал предназначался для карточных и прочих азартных игр.
Оказалось, что Кристин Кавендиш знала почти всех знатных гостей, которых она одного за другим представляла своей молодой наперснице. Велветже, когда знакомилась с дамами – такими, например, как графиня Шрусбери, графиня Мейтланд и герцогиня Элизабет Гамильтон, – очень старалась запомнить их имена и внешность, так как это, по ее мнению, могло пригодиться ей даже в том случае, если она по какой-либо причине не станет придворной дамой.
Карл Стюарт и Грейсшл Монтгомери покинули Уайтхолл вместе. До дома Палмеров на Кинг-стрит можно было очень быстро дойти пешком, и они, отправляясь туда, предвкушали веселый и приятный вечер.
– Надеюсь, ты не забыл о побрякушках? – спросил король.
– Нет, сир.
Монтгомери протянул ему коробочку. По распоряжению короля он заказал это украшение у своего золотых дел мастера (Грейстил – один из немногих – знал об интимных отношениях между Карлом и Барбарой Палмер).
Король открыл крышку и, увидев блеск бриллиантов, украшавших брошь, с улыбкой заметил:
– Довольно милая вещица. Очень подходит для того, чтобы порадовать красивую женщину. А для своей дамы ты что-нибудь подобное заказал?
– Нет, сир. Вы сами говорили, что не следует позволять женщине садиться тебе на шею. Но обручальное кольцо при мне.
Чарлз одарил приятеля сардонической улыбкой:
– Тебе, Грейстил, брошь с бриллиантами не нужна. Замок с угодьями – куда более притягательный подарок.
Лорд Монтгомери предпочел промолчать. Кто знает, как все повернется? Вдруг для нее и замок недостаточно хорош?
– А ты уже договорился в часовне о проведении брачной церемонии?
– Да, сир.
Когда они добрались до особняка Палмеров, мажордом громким голосом возгласил:
– Его величество король Карл Второй!
И все тотчас же ринулись в холл, чтобы приветствовать своего короля. Роджер Палмер низко поклонился монарху, а Барбара сделала книксен. Поцеловав ей руку, Карл взглянул на нее многозначительно и с улыбкой сказал:
– Рад вас видеть, миледи.
– О, Чарлз здесь! – в волнении воскликнула Велвет.
Кристин же поставила на стол свой бокал и, обмахиваясь веером, проговорила:
– Я догадывалась, что он здесь будет. Ведь Палмеры настолько амбициозны, что даже помчались в Голландию, чтобы заручиться милостями короля, когда новость о его восшествии на престол еще только начала распространяться.
Велвет взглянула на стол, где стояли блюда с чудесным десертом.
– Вы, стало быть, полагаете, что этот роскошный прием устроен исключительно ради короля?
– Конечно! Разумеется! Но я не вижу в этом ничего постыдного. Полагаю, король достаточно умен, чтобы понимать: все собравшиеся вокруг него люди так или иначе думают о том, как бы увеличить свое благосостояние.
Услышав музыку, доносившуюся из бального зала, Велвет в волнении спросила:
– Как выдумаете, его величество будет сегодня танцевать?
– Если будет, то, несомненно, выберет тебя, дорогая, в качестве партнерши, – с улыбкой ответила вдовствующая графиня. – Так что отправляйся к танцующим. Я же с твоего разрешения перейду в комнату, где играют в карты. Давненько уже я не вела серьезной игры.
Велвет кивнула и направилась туда, откуда доносились звуки музыки. При входе в танцевальный зал она увидела Бакингема, разговаривавшего с каким-то мужчиной, стоявшим к ней спиной. Велвет вздрогнула и остановилась; она прекрасно знала, что такие широкие плечи могут быть только у лорда Монтгомери. А ведь ей даже в голову не приходило, что он сегодня будет у Палмеров! И еще… О Господи, почему же он не счел нужным отрицать ее обвинения – почему ничего ей не объяснил?!
Велвет вдруг поняла, что ужасно злится на лорда Монтгомери. А он вдруг закончил беседу с Бакингемом и, развернувшись, направился прямо к ней. Она шагнула ему навстречу и, щелчком закрыв веер прямо у него перед носом, прошипела:
– Дьявол, чтоб тебя…
– Молчи, Велвет! Ни слова больше! Где вдовствующая графиня?
Она не ответила – ведь он же сам сказал ей: «ни слова больше». А Грейстил вдруг крепко ухватил ее за руку и провел в импровизированный игорный зал, где направился к столику, за которым сидела старая графиня, и тихо сказал:
– Добрый вечер, леди Кавендиш. – Поцеловав старухе руку, он сунул ей в ладонь какую-то записку. – Мы с Велвет сейчас уезжаем. И не волнуйтесь, миледи, я позабочусь о ней.
– Да, понимаю… – кивнула Кристин. Она внимательно посмотрела на Велвет. – Желаю удачи, дорогая.
Велвет шумно выдохнула и возвела глаза к потолку, как бы давая понять, что у нее нет слов. По пути к выходу они встретили Карла, смеявшегося над какой-то шуткой хозяйки дома. Велвет сделала книксен и тихо сказала:
– Добрый вечер, сир. – Она посмотрела на Барбару и улыбнулась ей одними губами. – Благодарю за приглашение, миссис Палмер.
Король изобразил удивление:
– Уже покидаете нас, мистрис Кавендиш? Так рано? А вы, Монтгомери?
Грейстил поклонился.
– Буду на месте к вашему уходу, сир. Помимо всего прочего, надо проверить наружные посты охраны.
Когда Грейстил и Велвет отошли подальше, Барбара спросила:
– Неужели все будет так скучно? А я-то думала, что сегодня они устроят для нас настоящий фейерверк…
– Искры, несомненно, будут, – с усмешкой ответил король. – Но Монтгомери сделает все возможное, чтобы скрыть их от общества.
Через несколько минут они вышли из дома Палмеров, и Монтгомери, взяв Велвет под руку, повел ее мимо длинной вереницы экипажей, стоявших у ограды. Он шел так быстро, что она едва за ним поспевала. Ей очень хотелось спросить, куда он ее ведет, но она твердо решила, что будет молчать. «Чтоб меня черти взяли, если я первая заговорю с этим деспотичным сукиным сыном», – думала Велвет, крепко сжимая губы.
Кивнув гвардейцам, Грейстил провел ее сквозь ворота Уайтхолла, а затем они беспрепятственно поднялись на второй этаж дворца, и Велвет догадалась, что он вел ее в свои личные покои. «Сейчас мы останемся наедине», – подумала она, невольно вздрогнув.
Открыв одну из дверей, Грейстил ввел ее в прекрасно обставленные апартаменты, где слуга только что закончил зажигать свечи, вставленные в настенные канделябры.
– Благодарю вас, Томас, – кивнул граф.
Когда же слуга удалился, он достал из кармана ключ и запер дверь. Затем снял украшенную плюмажем шляпу, отстегнул шпагу и, повернувшись к Велвет, сказал:
– Давай поговорим. Я снимаю с тебя запрет.
Его слова вызвали у нее вспышку ярости. Сверкая глазами, она молча смотрела на него – словно лишилась дара речи. А Грейстил тем временем продолжал:
– Если не ошибаюсь, дорогая, ты хотела извиниться передо мной за все свои глупые и бессмысленные подозрения. Что ж, извиняйся. Я внимательно слушаю тебя.
И тут Велвет, не выдержав, с криком набросилась на него и принялась молотить кулачками в грудь.
– Ты самовлюбленный монстр! Я ненавижу, проклинаю и презираю тебя!
Она могла бы с равным успехом молотить кулаками стены Уайтхолла, ибо Грейстил не обращал на ее удары ни малейшего внимания. Посмотрев на нее сверху вниз, он с невозмутимым видом изрек:
– Ты прекрасна в своей страсти, дорогая. И имей в виду: противоположное любви чувство отнюдь не ненависть, а равнодушие. – Он едва заметно улыбнулся. – Так что ты, моя девочка, явно неравнодушна ко мне.
– Я не твоя девочка!
Он весело рассмеялся:
– Хочешь, докажу тебе обратное?
Велвет поняла, что сейчас Грейстил ее поцелует, после чего на нее нахлынет страсть, с которой она не сможет совладать. Пытаясь во что бы то ни стало остановить его, она спросила:
– Как ты посмел меня дурачить? Почему не раскрыл свою тайну, когда я обвиняла тебя в предательстве?
Раскрыть тайну женщине? Сама мысль об этом казалась ему абсурдной. Впрочем, сказал Грейстил совсем другое:
– Дорогая, как я мог раскрыть тебе тайну, которая могла бы навлечь на тебя опасность и поставить под удар мою миссию? – Он снял с нее накидку и усадил в кресло. – Я должен был поддерживать тайные сношения между Монком и Карлом Стюартом, ибо в противном случае реставрация оказалась бы невозможной. – Ласково улыбнувшись, Грейстил опустился перед девушкой на колени. – Тебе следовало доверять мне, милая Велвет. – Взяв ее за руки, он продолжал: – Но думаю, что ничего страшного не произошло. В конце концов, тот факт, что ты вела себя глупо, не самая высокая цена за воцарение Карла на престоле, не так ли?
Теперь он пытался поучать ее, и Велвет решила, что у нее есть неплохой шанс отомстить ему.
– Согласна! Я была готова заплатить любую цену и принести любую жертву за то, чтобы Чарлз стал нашим королем.
Лицо Монтгомери исказилось – как если бы она разбередила его старую рану. Велвет же расхохоталась, потом с торжествующей улыбкой заявила:
– Теперь видишь, что я могу быть такой же язвительной, как ты, Грейстил Монтгомери.
Он заставил себя тоже рассмеяться.
– Что ж тут удивительного, Велвет Кавендиш? Недаром тебя с младых ногтей называют бесенком и сатанинским отродьем…
Она ухмыльнулась и спросила:
– Так зачем же ты притащил меня сюда? Может, будешь упрашивать, чтобы я согласилась стать Велвет Монтгомери? Но если так, то скажи: я нужна тебе в качестве жены или любовницы? Только имей в виду: в качестве любовника я тебя уже познала.
– Ну и как? Понравилось? – осведомился он с вызовом.
Велвет залилась краской и опустила ресницы.
– Почему ты относишься ко мне как к проститутке?
Он смягчился и заключил ее в объятия.
– Велвет, ты не можешь быть проституткой. Ведь ты – моя возлюбленная.
Велвет, с облегчением вздохнув, прижалась к нему всем телом. «Похоже, он все-таки меня любит! – воскликнула она мысленно. – Выходит, я похитила его сердце!» Чуть отстранившись, она прошептала:
– Кристин сказала, что ты – капитан королевской гвардии. Это правда?
Грейстил невесело улыбнулся:
– Когда король предложил мне этот пост, я решил, что не вправе отказываться, так как речь шла об обучении королевских гвардейцев. Но когда я исполню эти свои обязанности, то обязательно подумаю о том, как передать моих солдат своему преемнику. Мне надоела война и все, что с ней связано. К тому же мои деловые интересы и довольно значительная собственность требуют неусыпного внимания.
– Соболезную тебе в связи с кончиной отца, Грейстил.
– Да, Велвет, теперь я – граф Эглинтон и как таковой нуждаюсь в хозяйственной, добропорядочной супруге. Ты выйдешь за меня замуж?
Велвет едва заметно улыбнулась. Значит, она не ошиблась: Грейстил привел ее сюда, чтобы сделать ей предложение!
– Да, конечно! Я хочу стать графиней Эглинтон!
Она приподнялась на цыпочках и обвила руками его шею.
А Грейстил поцеловал ее с такой страстью, что она тотчас же почувствовала влечение к нему, и по телу ее словно горячая волна прокатилась.
– Я уверен, что графиня Эглинтон будет самой красивой дамой при английском дворе, – проговорил он, заглянув ей в глаза.
– Ох, даже не верится, что я выхожу замуж за графа, – прошептала Велвет.
В этот момент ей показалось, что она словно по мановению волшебной палочки поплыла по волнам счастья. Потом, однако, она вспомнила, что замок Болсовер принадлежит Грейстилу, и волшебство тотчас же рассеялось. Ей пришли на ум слова Чарлза: «Поэтому вам, чтобы вернуть замок семейству Кавендиш, придется выйти за него замуж. Думаю, Грейстил с радостью преподнесет вам Болсовер в качестве свадебного подарка».
Впрочем, она и словом об этом не обмолвилась – боялась, что Грейстил заподозрит, что она выходит за него только по этой причине. Замок Болсовер являлся яблоком раздора, и касаться этой темы следовало с большой осторожностью. «Сначала я должна приучить его есть из моих рук, а уж потом выманивать у него такой подарок», – решила Велвет. И ей тут же вспомнилась прабабка Бесс, способная выманить у любого мужчины все, что угодно. Прабабка использовала для этого изощренную чувственность, и ей, Велвет, следовало поступать так же.
Она снова прижалась к Грейстилу, а затем принялась расстегивать пуговицы на его рубашке. Минуту спустя, сунув руки в разрез рубашки, прошептала:
– Почему бы тебе не показать мне спальные покои?
– Хочешь подчинить меня себе, дорогая? – спросил Грейстил со смехом: – Знаешь, твои руки – грозное оружие. Сначала ты колотишь меня ими, потом используешь для того, чтобы соблазнить.
Подхватив Велвет на руки, он перенес ее в сопредельную комнату и опустил на ковер рядом с огромной кроватью под балдахином. Она тут же стащила с него рубашку, а он, поцеловав ее, принялся развязывать серебристые ленты у нее на корсаже. Затем стал ласкать ее груди, время от времени целуя их и легонько прикусывая соски. Через минуту-другую она, задыхаясь, прошептала:
– Уложи меня в постель…
Грейстил поднял голову и внимательно посмотрел на нее. Потом вдруг улыбнулся и сказал:
– Вы шокируете меня, миледи.
Велвет залилась волнующим чувственным смехом, ибо не сомневалась, что он подшучивает над ней. Однако она дана себе слово, что при удобном случае отплатит ему той же монетой.
И тут он вдруг усадил ее на край постели и начал завязывать серебристые ленты у нее на корсаже, которые совсем недавно развязал. Потом стал надевать свою рубашку.
Велвет взглянула на него с удивлением:
– Что ты делаешь?..
– Я не собираюсь ложиться с тобой в постель, пока мы не будем связаны узами законного брака, милая Велвет.
Она еще больше изумилась:
– Но ты же спал со мной раньше!..
– Да, спал. И после этого ты неожиданно скрылась, обвинив меня во всех смертных грехах и отказавшись от брака. Хвала Создателю, у меня достаточно разума, чтобы не допустить повторения этого.
Она уже раскрыла рот, дабы ответить ему язвительной отповедью, но в этот момент он впился в ее губы страстным поцелуем. Велвет, тут же обессилев, почувствовала, что не сможет ему возражать, не сможет ему перечить.
– Пойдем.
Он поднял ее на ноги и отвел в другую комнату, где тотчас же снова прицепил к поясу шпагу.
– Но, Грейстил, я не хочу возвращаться в дом у Бишопсгейт… – пробормотала она с разочарованием в голосе.
Он взглянул на нее с улыбкой:
– Мы вовсе не возвращаемся на Бишопсгейт, любовь моя. Я отведу тебя в часовню, где мы вступим в законный брак. У меня нет ни малейшего желания вновь дожидаться твоего исчезновения.
– В часовню… сегодня? – прошептала Велвет. – Ты уверен, что мы сможем пожениться сегодня вечером?
– Совершенно уверен. – Грейстил снова улыбнулся. – Уверен, потому что все уже для этого подготовил.
– Даты просто дьявол!
Велвет бросилась к зеркалу, чтобы привести в порядок свою прическу.
Грейстил подошел к ней сзади и обнял за плечи.
– Любимая, ты сверкаешь как солнце, ты замечательно выглядишь. Как всегда!
– Уж если я буду графиней, то просто обязана выглядеть замечательно, – ответила Велвет, просияв.
Глава 16
Она во все глаза смотрела на прекрасных резных ангелов, охранявших королевскую часовню в Уайтхолле. Грейстил подвел девушку к алтарю, задрапированному золотой парчой, и к нему приблизился англиканский священник, проводивший королевские службы.
– К браку нельзя относиться бездумно, легкомысленно или с затаенными мыслями о сладострастии, – произнес он наставительно. – Но лишь с благоговением, умеренностью и сдержанностью, постоянно памятуя при этом о страхе Божьем. Кроме того, следует запомнить: супружество есть установление, созданное Господом для благословения союза между мужчиной и женщиной, а также для рождения детей, воспитываемых согласно божественным заповедям. А теперь скажи, Роберт Грейстил Монтгомери, согласен ли ты взять эту женщину в жены и жить с ней в освященном Господом браке? Согласен ли ты любить ее, помогать ей, содержать в почете и достатке и находиться рядом с ней в счастье и несчастье, в здоровье и немощи, отвергая всех прочих и отдавая свою приязнь только ей одной, пока смерть не разлучит вас?
– Согласен! – подобно удару грома прогремел голос графа.
– А ты, Элизабет Кавендиш, согласна ли ты взять этого мужчину себе в мужья и жить с ним в освященном Господом браке? Согласна ли ты повиноваться и служить ему, любить его и заботиться о нем, содержать его в чести как супруга и находиться рядом с ним в счастье и несчастье, в здоровье и немощи, отвергая всех прочих и отдавая свою приязнь только ему одному, пока смерть не разлучит вас?
Велвет подняла глаза к ангелу, чей резной лик напомнил ей о лице матери. И тут же вспомнила ее слова: «Монтгомери благороден и силен. Он всегда сможет защитить тебя. С ним ты будешь в безопасности, дорогая».
– Согласна.
Ее голос едва заметно дрогнул, и тотчас же в мыслях промелькнуло: «Я лгу. Знаю, что далеко не всегда буду подчиняться ему…»
Священник не спрашивал, кто дал Велвет разрешение на брак, ибо несколько раньше Монтгомери передал ему договор об обручении, подписанный рукой графа Ньюкасла.
Держа друг друга за руки, они дали клятву взаимной верности и пообещали быть вместе в хорошие времена и в дурные, а также в богатстве и бедности, в болезни и здравии. Главное же – пообещали любить и лелеять друг друга, пока смерть не разлучит их.
Потом – словно по волшебству – Грейстил извлек откуда-то крохотное золотое колечко и надел его на палец Велвет.
– Сим кольцом скрепляю брак, – громко сказал священник, – и провозглашаю, что он совершен с честью и по всем правилам во имя Отца, Сына и Духа Святого. Аминь!
Велвет не обманывала себя, она прекрасно знала: все до единого владения Монтгомери были записаны на его имя, так что замок Болсовер мог отойти ей только при условии, что ему захочется сделать ей такой щедрый подарок.
– Ввиду того, что Роберт и Элизабет совершили все необходимые обряды и таинства, объявляю их мужем и женой! – проговорил священник.
Грейстил скромно поцеловал Велвет в лоб, после чего священник провел их в ризницу, где молодожены оставили свои подписи в регистрационной книге. Тут же стояли мужчина и женщина, судя по всему, – свидетели, которым также следовало расписаться в книге. Велвет узнала мужчину, это был слуга Грейстила по имени Томас.
А женщина низко поклонилась и сказала:
– Мои поздравления, ваша светлость.
Грейстил с улыбкой посмотрел на жену и пояснил:
– Дорогая, эта дама – одна из лучших поварих в Уайтхолле. Мы с ней сразу стали друзьями, чуть ли не с первого дня моего появления в Лондоне. И поверь, ее услуги трудно переоценить.
Велвет с улыбкой поблагодарила повариху и Томаса. Потом Грейстил взял жену за руку и повел в свои апартаменты. Впрочем, он скорее ее тащил – делал такие огромные шаги, поднимаясь по лестнице, что Велвет стала задыхаться. Тогда он подхватил ее на руки – и мигом взлетел по ступеням. Вбежав в свою спальню, Грейстил тут же поставил жену на ноги и запер на ключ дверь. Потом снял мундир и отцепил от ремня шпагу.
– Ну, что скажете, леди Монтгомери? – спросил он, глядя на нее с улыбкой.
Улыбнувшись ему в ответ, Велвет заявила:
– Я предоставлю вам возможность выбора, лорд Монтгомери. Хочешь, чтобы я вела себя сегодня ночью как жена – или как любовница?
Он звонко шлепнул ее по заду и со смехом ответил:
– Пусть будет и то и другое… И этой ночью, и все последующие ночи. Разнообразие – это именно та пряность, которой приправляют супружескую жизнь. Кстати, а как должен вести себя в постели я? Как муж – или как любовник?
Велвет облизнула губы, делая вид, что задумалась. Потом со смехом проговорила:
– Для начала ты будешь вести себя как граф… Чтобы я почувствовала себя женой и любовницей знатного вельможи…
Грейстил закивал, расплывшись в улыбке.
– В таком случае, миледи, я должен снять с вас платье самым аккуратным образом. Чтобы оно в процессе не разорвалось.
Раздевая жену, Грейстил всякий раз целовал ту часть ее тела, которая оголялась при этом. Наконец Велвет оказалась полностью обнаженной, если не считать чулок и красивых серебристых подвязок. Тогда он подхватил ее и тут же усадил на перину, чтобы ей было лучше видно, как раздевается он сам. Велвет же смотрела на мужа, затаив дыхание; своим высоким ростом, широкими плечами и чуть смугловатым лицом он напоминал короля Карла. При этом вид у него сейчас был… грозный и хищный, что, впрочем, лишь распаляло ее.
Раздевшись, он осторожно уложил ее на постель и тщательно раскинул по подушке ее чудесные золотистые волосы. Затем, чуть отстранившись, какое-то время любовался ею. Наконец с улыбкой сказал:
– Твои кудряшки пониже живота – как языки пламени на фоне серебристых подвязок. Ты ведь воспламенилась для меня, не так ли, дорогая Велвет?
С этими словами он склонился над ней и впился в ее уста жарким поцелуем. Оторвавшись от нее лишь на мгновение, принялся покрывать поцелуями ее шею, плечи, груди… Наконец, добравшись до живота, отстегнул подвязки, снял с нее чулки и стал целовать ноги и бедра.
Желание Велвет достигло предела, когда она вспомнила, как Грейстил целовал ее лоно. Тихонько застонав, она выгнулась дугой, давая понять, что хочет именно этого. И муж сразу же исполнил ее желание. В следующее мгновение его язык и губы коснулись нежных складок, и Велвет тут же почувствовала, как ее, словно острая боль, пронзило наслаждение. Когда же Грейстил закинул ее стройные ноги себе за плечи, из горла ее вырвался пронзительный крик, тотчас перешедший в хриплые стоны.
– О, Грейстил, Грейстил, Грейстил… – стонала она.
Ей хотелось, чтобы эти чудесные ощущения длились вечно, но вскоре по ее телу пробежала дрожь, и она еще несколько раз громко застонав, достигла оргазма и затихла в изнеможении.
Когда же она отдышалась, Грейстил чуть приподнял ее и тотчас уложил на живот. Прошло всего лишь несколько секунд, и Велвет почувствовала, как муж крепко взял ее за бедра и, снова приподняв, вошел в нее сзади.
Наслаждение было столь острым, что она, не удержавшись, закричала и судорожно вцепилась пальцами в простыню. Прошло совсем немного времени, и оба вскрикнули почти одновременно, ибо вместе в одно и то же мгновение вознеслись к вершинам блаженства.
А потом они долго лежали в полной тишине, нарушаемой лишь их тяжелым дыханием. Наконец Грейстил приподнялся и, чуть откатившись в сторону, заглянул жене в глаза, а затем нежно поцеловал в губы. Она посмотрела на него как бы с некоторым удивлением, потом с лукавой улыбкой воскликнула:
– Клянусь Богом, любовь графа стала для меня откровением!
– Благородное происхождение имеет свои преимущества, – ответил Грейстил, ухмыльнувшись. – Но имей в виду, дорогая, этот граф-любовник заставил твоего мужа ревновать. Может, теперь заставим поревновать графа?
Ведвет весело рассмеялась:
– Боюсь, моему мужу придется подождать, пока я не ублажу некоего капитана гвардии.
Грейстил тоже рассмеялся и, протянув руку, задернул занавеси балдахина.
– Не хочу, чтобы эти военные учения кто-нибудь видел. И должен сразу предупредить: на компромиссы я не пойду, так как рассчитываю лишь на полную и безоговорочную капитуляцию со стороны противника.
– Как скажете, капитан, – прошептала Велвет.
Час спустя, когда молодая жена заснула в его объятиях, Грейстил ощутил себя по-настоящему счастливым. Более того, он почувствовал себя счастливейшим из людей. Он долго смотрел на Велвет в полутьме, любуясь ею, и даже не заметил, как и сам смежил веки. Причем уснул с улыбкой на губах.
Проснувшись на рассвете, Велвет сразу же увидела мужа, лежавшего с ней рядом и внимательно смотревшего на нее. Она улыбнулась ему и потянулась, изящно выгибаясь на постели. Затем протянула к мужу руку и коснулась его подбородка с пробивавшейся на нем черной щетиной. А он вдруг взял ее за руку и запечатлел у нее на ладони поцелуй, после чего осторожно загнул ее пальчики, как бы запечатывая этот свой поцелуй. И Велвет тут же решила, что в такой момент муж не сможет ей ни в чем отказать. Тщательно подбирая слова, чтобы получить нужный ей ответ, она сказала:
– Грейстил, мы поженились в такой спешке, что у меня даже не оказалось для тебя свадебного подарка.
– Но обычно муж преподносит наутро подарок молодой жене. Какой подарок ты бы хотела, дорогая?
Она провела кончиками пальцев по его губам и нежнейшим голоском проворковала:
– Преподнесешь ли ты мне замок Болсовер, мой дражайший лорд?
– Нет!
Граф вдруг отбросил одеяло и поднялся с постели. Сердце его болезненно сжалось. «Ну и дурак же ты, Грейстил! Она вышла за тебя, чтобы заполучить Болсовер!»
Он убедил себя, что Велвет любит его. Но теперь понял: она вышла за него замуж по другой причине – чтобы вернуть Болсовер. Ну и кто же он после этого? Болван, потерявший голову от любви, – вот кто!
Пораженная реакцией мужа, Велвет смотрела на него в полной растерянности. Сначала она даже подумала, что неправильно его поняла. Подтянув к груди колени, Велвет села на постели и прикрыла грудь простыней.
– Грейстил, что ты сказал? Я не расслышала…
Он достал из гардероба чистую рубашку и вернулся к постели.
– Я сказал «нет», Велвет.
Глаза ее вспыхнули, и она, отбросив в сторону простыню, в гневе закричала:
– Что значит «нет»?! Какого дьявола?! Почему?!
– Если я подарю тебе замок, ты сразу же передашь его своей семье.
– Конечно, передам. Ведь он принадлежит моему отцу!
– Нет, Велвет. Он принадлежит мне.
Заметив, что муж смотрит на ее грудь, она снова прикрыла ее простыней, чтобы лишить его этого зрелища.
– Жадная свинья! – закричала она, еще больше распаляясь.
Грейстил криво усмехнулся:
– Что и говорить, прекрасным языком изъясняется молодая графиня. Или ты таким образом хочешь развлечь меня?
– Чертов сын – вот ты кто! Твой эгоизм просто поражает меня!
– А меня, напротив, поражает отсутствие эгоизма в тебе, Велвет.
– Что ты имеешь в виду?
– Твой отец получит замок Ноттингем и множество других, принадлежавших ему прежде обширных владений, а его жена Маргарет станет герцогиней. Кроме того, твой брат Генри, теперь уже маркиз Мэнсфилд, получит Уэлбек-Эбби. По-моему, семейство Кавендишей в фаворе у короля.
– Все милости короля заслужены верной и беспорочной службой.
– Разумеется, – согласился Грейстил. – Но ты ведь тоже из семейства Кавендишей. Причем, на мой взгляд, заслуживаешь королевских милостей куда больше, нежели Маргарет. Но где твоя награда за самоотверженность, дорогая? Что получишь ты?
Велвет внимательно смотрела на мужа. Теперь она начинала понимать, к чему он клонит. Грейстил же тем временем продолжал:
– Ведь если я, ослепленный любовью, подарю тебе замок, а ты в припадке слепой преданности семье передашь его отцу, то едва ли он передаст Болсовер в порыве ответной щедрости. Но даже если у него появится такое желание, Маргарет не позволит ему сделать это так же?
Велвет потупилась и пожала плечами:
– Не знаю…
– Ты отлично все знаешь! – Грейстил присел на постель. – Посмотри на меня, Велвет. Да-да, смотри мне в глаза. Так вот, запомни: замок Болсовер – наш. Мой и твой. И я собираюсь переписать его на нашего старшего ребенка.
И тут Велвет вдруг улыбнулась. Оказывается, ее муж необыкновенно предусмотрительный! Она сама даже не подумала об их будущих детях, а вот он подумал! Подумал и позаботился о них. И конечно же, она, Велвет, должна быть благодарна судьбе за то, что у нее такой замечательный муж. Однако он очень властный человек, поэтому не следует подчиняться ему во всем, следует держать его в руках.
Снова улыбнувшись, она сказала:
– Что ж, возможно, в твоих словах есть доля правды.
– А теперь, дорогая, ложись. – Взгляд Грейстила потеплел. – Ложись и постарайся поспать немного. Я по долгу службы вынужден подниматься с рассветом, но это вовсе не означает, что ты должна делать то же самое. Часа через два Томас принесет тебе завтрак.
Граф улыбнулся жене и, собрав свою одежду, ушел в гардеробную.
В это время во дворце было пустынно, и Монтгомери, шагая по коридорам и галереям, не встретил ни одного человека. Зато, проходя по задней лестнице, ведущей в королевские покои, он в буквальном смысле столкнулся с Карлом, возвращавшимся в свои апартаменты после ночных приключений.
