Текст книги "Без маски"
Автор книги: Вирджиния Хенли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
Глава 18
– Я хитростью выведала у короля имя принцессы, которую он рассматривает как свою будущую невесту.
– Хитростью? – переспросил Грейстил, еще не успевший лечь в постель.
Проигнорировав угрожающие интонации в его голосе, Велвет продолжала:
– Так вот, это Екатерина Браганса, дочь короля Португалии. Поскольку же мы с принцессой одного возраста и обе рождены под знаком Стрельца, я уверена, что мы с ней подружимся. Я была бы очень не прочь стать ее фрейлиной.
– Такие дела быстро не решаются. Мы вполне можем оказаться не при дворе, а совсем в другом месте, когда Карл женится, – пробурчал Грейстил и тут же понял, что жена его уже не слушает – ее очаровательная головка была полна всевозможных планов.
И он вдруг почувствовал, что ревность постепенно ослабевает. Забравшись в постель, Грейстил сжал Велвет в объятиях. «Возможно, ее увлечение Карлом начнет проходить, когда ко двору прибудет принцесса Екатерина», – подумал он с улыбкой.
Барбара ждала, когда Карл наконец-то насытится. Он, однако, не вышел из нее даже после того, как излил свое семя. И тут Барбара, не выдержав, заговорила:
– Мне нужно сообщить вам один секрет, Чарлз.
Он улыбнулся, но промолчал.
– Чарлз, у нас будет ребенок.
– Если так, то ничего не бойся, дорогая.
– С какой это стати я должна чего-то бояться? Напротив, я горжусь, что ношу под сердцем дитя короля!
– Не так громко, дорогая. Как-никак ты замужняя дама. Никакого скандала не будет, если ты не станешь кричать об этом с каждой крыши.
Барбара приподнялась и внимательно посмотрела на любовника.
– Сир, что вы хотите этим сказать? Что все подумают, будто это – ребенок Палмера? Но я, между прочим, не спала с ним с тех пор, как сошлась с вами. Не смейте отказываться от этого ребенка!
Король вздохнул и тихо проговорил:
– Разумеется, я не буду отказываться от него. Но достаточно и того, что об этом знаем мы двое. Остальные же пусть думают что хотят. О таких вещах не следует распространяться…
– Говорите, не следует?! – Теперь в голосе Барбары звучали истерические нотки. – Вероятно, вам так удобнее! Ведь вы ведете переговоры о вступлении в брак с особой королевской крови, не так ли? И вы не хотите, чтобы ее приближенные знали, что у вас будет незаконный сын!
Карл уселся на краю постели и спустил ноги на пол. Ему надоели эти бессмысленные разговоры.
– Барбара, ты отлично знаешь, что я должен жениться.
– Но вместо того чтобы жениться на мне, вы готовы грубо отодвинуть меня в сторону, чтобы расчистить место для какой-то иностранки! – закричала Барбара и тут же залилась слезами.
Карл снова вздохнул и погладил любовницу по плечу.
– Но ты же знаешь, что это невозможно, дорогая. Неужели ты забыла, что у тебя есть муж? Пожалуйста, перестань плакать. Клянусь всеми святыми, что не оставлю тебя.
Барбара шмыгнула носом и смахнула рукой слезы.
– Вы обещали мне титул, но обещание пока остается только обещанием. Человек со стороны, пожалуй, подумает, что этой страной правит канцлер Хайд. А между тем титул в данной ситуации представляется мне вещью наиважнейшей, ибо мать вашего сына должна принадлежать к знати. Только получив титул, я смогу высоко держать голову.
На следующей неделе в зале приемов Уайтхолла состоялся ряд празднеств и увеселений в честь дня рождения Генри, герцога Глостера. Лорд Монтгомери подарил младшему брату короля шпагу. Велвет же, памятуя, сколь сурово относилась к молодому принцу его мать, приподнялась на цыпочках и поцеловала его в лоб. После чего вручила ему перевязанный шнурком свиток с астрологическим прогнозом. В этом свитке в самых возвышенных тонах говорилось о достоинствах человека, родившегося под знаком Рака. В частности, упоминалось о его доброте, склонности к юмору и способности располагать к себе окружающих. Велвет намеренно не включила в этот список такие качества, как болезненная чувствительность и склонность при малейшем стороннем неодобрении прятаться в своей раковине, то есть уходить в себя.
– Желаю вам множество таких же веселых дней рождения, ваше высочество.
– Благодарю вас, леди Монтгомери! Но ведь мне сегодня исполнилось двадцать… Не означает ли это, что меня следует наградить двадцатью поцелуями? Извините, Грейстил! То, что я сказал, для ваших ушей не предназначалось. Но коль скоро вы это слышали, предлагаю миледи просто со мной потанцевать.
– С величайшим удовольствием, ваше высочество!.. – пропела Велвет, подавая принцу руку.
Когда закончился гавот, Глостер подвел Велвет к мужу, составившему ей пару в ее любимом танце «Куранты». После этого она отпустила его «на волю», поскольку знала, что он предпочитает разговоры с мужчинами танцам с дамами.
Внезапно к Велвет подошла Барбара, на которой было новое бриллиантовое ожерелье, помогавшее ей «держать выше голову».
– Графиня, вы сегодня совершенно неотразимы. Какое чудо, что снова открылись театры, правда? Я никогда еще там не бывала и не видела ни одной пьесы, но, разумеется, мне не терпится посмотреть, что это такое.
– Между прочим, Карл считает актрис вполне невинным развлечением, – с усмешкой заметил подошедший к дамам Бакингем.
Барбара взглянула на него и громко сказала:
– Пожалуйста, Джордж, принеси мне бокал того нового вина, что именуется Шампанским. – Она указала на ливрейного лакея с подносом. – Мне сообщили, что оно благотворно действует на желудок, когда дама находится в деликатном положении.
Сказав это, Барбара многозначительно улыбнулась.
Велвет внимательно посмотрела на нее. «Но если Барбара действительно беременна, то кто же в таком случае отец?» – думала она.
– Добрый вечер, леди Монтгомери. У вас такое красивое платье…
Велвет повернулась на голос и, увидев Мэри Батлер, представила ее Барбаре. В следующее мгновение к ним приблизился лорд Кав.
Не замечая Велвет, он поклонился Мэри Батлер.
– Могу я пригласить вас на танец, леди Мэри?
Девушка вспыхнула:
– Буду рада, лорд Кавендиш.
– Проклятие… – пробормотала Велвет, когда Кав увел девушку.
– Ваш родственник – чрезвычайно симпатичный молодой человек, – сказала Барбара.
– Совершенно распущенный субъект, – прошипела Велвет.
– Правда?.. Значит, леди Мэри ужасно повезло.
– Но ей всего пятнадцать, – запротестовала Велвет. Барбара сделала глоток шампанского и с улыбкой заметила:
– В таком случае лорду Каву тоже повезло.
Когда танец закончился, Велвет подошла к Уиллу Кавендишу и заявила:
– Имейте в виду, Мэри Батлер – совершенно невинная девушка.
– Вот и хорошо, – закивал Кав. – В противном случае она бы меня не заинтересовала.
– Я не позволю вам ее совратить!
– У меня самые достойные намерения. Ведь она дочь герцога.
– Вы имеете в виду брак?! – воскликнула Велвет.
Ей тут же представилось, какой нечастной станет бедняжка Мэри, если действительно выйдет замуж за этого негодяя.
Холодные голубые глаза Кава полыхнули ненавистью.
– Ты сама вышла замуж за титул и земли. Так что мне странно слышать порицания из уст столь двуличной сучки.
Резко развернувшись, Уилл Кавендиш снова направился к Мэри Батлер. В течение следующего часа он трижды приглашал Мэри Батлер на танец, и Велвет не на шутку встревожилась за девушку. В конце концов она решила, что должна немедленно поговорить с Карлом и поделиться с ним своими опасениями. Приблизившись к королю, стоявшему недалеко от двери, Велвет присела перед ним в книксене. Он приветствовал ее галантным поклоном, после чего поднес к губам ее руку. Велвет, приподнявшись на цыпочки, шепотом поведала королю о своих подозрениях.
Выслушав ее, король усмехнулся и тихо спросил:
– А откуда ты знаешь, что молодой Кавендиш – развратник и женолюб?
– Он пытался изнасиловать меня, сир, – прошептала Велвет.
Король внимательно посмотрел на нее, потом молча взял за руку и вывел из зала в холл, где никто не мог их подслушать.
– Я польщен, дорогая Велвет, что ты поделилась со мной своими опасениями, – произнес Карл. – Твое стремление защитить юную леди заслуживает всяческого уважения. Я скажу Ормонду, чтобы он приглядывал за дочерью.
– Благодарю вас, сир. Вы сняли камень у меня с души.
– Между прочим, я ищу Барбару. Думаю, она сейчас там, где ведут игру в карты. – Король улыбнулся и добавил: – Желаю удачного завершения вечера, миледи.
Вернувшись в зал, Велвет сразу же направилась к Грейстилу, беседовавшему с братьями короля Джеймсом и Генри. Джентльмены говорили о прудах, которые его величество велел вырыть в Сент-Джеймсском парке.
– Когда работы закончатся, пруды будут соединены между собой наподобие цепочки, – сказал Джеймс, объясняя идею короля своему младшему брату Генри, герцогу Глостеру.
– А они, случайно, не зацветут? – высказал опасение Генри.
– Нет, потому что их будет питать Темза, – ответил Грейстил. – Кстати, проточная вода позволит развести там рыбу.
Увидев Велвет, Генри тут же потерял интерес к рыбным прудам.
– Ваш покорный слуга, миледи! – воскликнул он с радостью. – Надеюсь, у вас нет партнера для следующего танца?
– Моя жена собирается уходить, – скрипучим голосом произнес Монтгомери.
Велвет поразила грубость мужа. Отвернувшись от него, она одарила молодого принца чарующей улыбкой:
– Полагаю, у вас был приятный день рождения, ваше высочество?..
– Да, разумеется, миледи. Обещайте, что составите мне пару в танцах завтра вечером…
– Это явится величайшим удовольствием и честью для меня, ваше высочество, – проворковала Велвет, приседая перед принцами в реверансе.
Но прежде чем она успела пожелать королевским братьям доброй ночи, Грейстил, кивнув принцам, вывел ее из зала.
– Какой дьявол в тебя вселился? – Велвет посмотрела на мрачного как туча мужа.
Он не произнес ни слова, пока они не оказались в своих покоях. Плотно закрыв дверь, он молча прошелся несколько раз по комнате. После чего резко развернулся и в упор посмотрел на жену.
– Вашим победам не будет конца, не так ли, миледи?
С губ Велвет сорвался смешок.
– Ты о Глостере?
Она считала его обвинения абсурдными. И действительно, как мог такой умный и зрелый мужчина, как Монтгомери, ревновать ее к младшему брату короля? Существовал только один человек, ревность к которому могла быть оправдана. А что, если… О Боже, ведь Грейстил видел, как она шепталась с Чарлзом!
– Складывается впечатление, что у тебя просто непреодолимая тяга к Стюартам.
– Если ты имеешь в виду его величество, то он спросил меня, не видела ли я Барбару. И я отвела его к двери игорной комнаты, – соврала Велвет. – Она прямо-таки его околдовала, и он не может обходиться без нее ни минуты.
– Барбара – шлюха, – процедил Грейстил сквозь зубы.
– Нет ничего зазорного в том, чтобы быть любовницей короля.
– Это почему же? Потому что королевская шлюха взимает большую плату за свои услуги, чем любая другая?
– Барбара беременна. И я почти уверена, что отец ребенка – король, поскольку она ходит гордая, как павлин.
– Скорее – как пава, – уточнил Грейстил, невольно улыбнувшись. – Знаешь, дорогая, возможно, я на какое-то время увезу тебя от двора.
– Грейстил, ты же знаешь, как я люблю Роухемптон. Но давай пока туда не поедем. Скоро должны открыться театры, а я просто умираю от желания посмотреть театральную постановку!
– Я отведу тебя в театр в начале следующей недели, – пообещал Грейстил.
– Благодарю тебя, дорогой.
Велвет поняла, что грозовые тучи почти полностью рассеялись. Постепенно она училась управлять своим деспотичным мужем, рожденным под знаком Овна. Вместо того чтобы ссориться с ним, обвиняя его в припадках ревности, она говорила ему ласковые слова. Ну а теперь, поскольку близилась ночь, ей оставалось одно – затащить его поскорее в постель.
Однако внутренний голос ей говорил, что первой проявлять чувства в постели никак нельзя. Ее муж был слишком деспотичен, чтобы соглашаться на пассивную роль, тем более – в любовных отношениях. Так что любовные игры всегда начинал он, а она следовала у него «в кильватере».
Много позже, утомленная страстью, Велвет заснула в объятиях мужа, и ей приснился сон.
Она поднималась по лестнице, ведущей в покои короля, и знала, что он ждет ее, но почему-то забыла о времени, поэтому опаздывала. Сжав под мышкой книгу об астрологии, она ускорила шаг, но ступени все не кончались, и она стала опасаться, что никогда не доберется до короля. Между тем на лестнице становилось все темнее, и она почувствовала, как ее начала захлестывать паника. Неожиданно в темноте перед ней возникла дверная ручка. Она потянула за нее, открыла дверь – и увидела короля в серебряном свечении, заливавшем темную комнату.
– Чарлз! – вскричала Велвет, чувствуя, как он обнимает ее своими сильными руками и прижимает к сердцу.
Грейстил вздрогнул и в ужасе уставился на спящую жену. Не могло быть никаких сомнений: во сне она видела себя в объятиях короля. Он резко отодвинулся от нее, но она не проснулась.
Внезапно король стал отодвигаться от нее и повернулся к двум другим женщинам, стоявшим чуть в стороне. Одной из них была Барбара с ребенком на руках, а другой – его жена, королева с золотой короной на голове.
– У меня нет более времени для тебя, Велвет, – сказал король. – Так что мы не сможем больше с тобой дружить.
Она громко закричала, увидев, что король все дальше уходит от нее, и крик ее становился все громче.
– Чарлз, Чарлз, Чарлз!..
Грейстил вскочил с постели и, разразившись проклятиями, выбежал из комнаты. Оказавшись в гостиной, он какое-то время расхаживал из угла в угол; ему ужасно хотелось что-нибудь сломать или разбить. Не удержавшись, он с силой ударил ногой стул так, что кожа на сиденье лопнула и набивка вывалилась на пол. Заметив стоявшие на столе графины, он потянулся к графину с виски. Приблизившись к окну, он уставился в него невидящими глазами, поднес горлышко графина к губам и начал пить – глоток за глотком.
Граф отошел от окна лишь после того, как графин опустел. Затем прошел в гардеробную комнату и растянулся на стоявшей там походной складной кровати. С трудом удержавшись от стона, он закрыл глаза, но заснуть ему, конечно же, не удалось – его по-прежнему терзала ревность, и виски нисколько не помогло. В глубине души он понимал, что король не спал с Велвет. Как ни крути, а она оставалась для Карла прежде всего подругой детства. Но почему же в таком случае он, Грейстил, столь сильно ревнует ее? Ответ на этот вопрос напрашивался сам собой. Еще с детства, со дня их обручения, Велвет постоянно сравнивала его с Карлом Стюартом, и эти сравнения были не в его, Грейстила, пользу. Она влюбилась в принца с детских лет, а в годы совместного изгнания все ее помыслы, все желания и даже сны были так или иначе связаны с реставрацией монархии и воцарением Карла на троне Англии. Это стало ее наваждением, которое, словно густая вуаль, закрывало от нее весь окружающий мир и населявших его людей.
Конечно, следовало признать, что он, Грейстил, в каком-то смысле вынудил ее выйти за него замуж, но Велвет не жалела о замужестве – в этом не могло быть ни малейших сомнений. Более того, она гордилась тем, что стала графиней Эглинтон, и испытывала к нему, Грейстилу, неудержимое влечение. Но она не любила его и – что еще хуже – была уверена в том, что по-прежнему любит Чарлза. Однако так дальше продолжаться не могло, его, Грейстила, мужская гордость не позволила бы ему смириться с мыслью, что он занимает в сердце Велвет не первое, не самое главное место. И если Велвет не в состоянии отдать ему всю себя без остатка, отдать свою душу и сердце, то тогда ему совсем ничего от нее не надо, такая Велвет ему не нужна.
Утром, когда Велвет проснулась, выяснилось, что муж уже покинул их общие апартаменты – ушел очень тихо, чтобы не потревожить ее сон. «Какой заботливый», – подумала она с улыбкой.
Кристин приехала к ней в Уайтхолл, чтобы вместе позавтракать, после чего они отправились за покупками на новую биржу на Стрэнде.
– Я так рада, что вы приехали, – сказала Велвет. – Не выбиралась в Лондон уже, наверное, несколько недель.
– Дорогая, ты просто не узнаешь города. Все, буквально все изменилось. Конечно, булыжная мостовая и старые дома остались прежними, зато теперь на каждом углу красуется таверна под названием «Королевская голова» или «Королевский… жезл». Пардон, последнее название относится скорее к борделям.
Велвет рассмеялась; ей нравилось чуть грубоватое чувство юмора пожилой графини.
– Стало быть, религиозных фанатиков, призывающих на наши головы адские муки, больше на улицах не встретишь?
– Такое впечатление, что на углах стоят те же люди, что и прежде. Но если раньше они предлагали на продажу религиозные псалмы, то теперь торгуют стишками развратного содержания, по цене – пенни за страницу.
– Едем скорее. Мне просто не терпится развратиться!
– Ну, тогда нам надо надеть маски, дорогая. Это последний крик моды. Такое впечатление, что все дамы собрались на тайное любовное свидание. Короче говоря, сейчас ни одна уважающая себя женщина без маски на улицу не выйдет.
– У меня есть черная, в блестках, маска бабочки. Но она скорее подходит для вечернего платья.
– Отлично подойдет! Сейчас такие моды, что ничего не разберешь. К тому же ты так часто смущаешься и краснеешь, что маска тебе очень даже пригодится.
Глядя в окно кареты, медленно катившей следом за другими экипажами, переполнявшими улицы, Велвет не уставала поражаться изменениям, произошедшим в Лондоне. Повсюду люди громко смеялись, обменивались шутками или беззлобно переругивались, – а потом снова смеялись. Улицы, которые прежде были такими мрачными, что казалось, их выкрасили в черное и коричневое, теперь поражали обилием и разнообразием красок. И всюду виднелись фантастически яркие витрины магазинов и лавок, торговавших всевозможными модными вещами и украшениями.
Прилавки внутри биржи также совершенно изменились; сейчас здесь не составляло труда найти любой товар, какой только могло представить человеческое воображение. И конечно же, имелись не только английские и французские товары, но и доставленные из-за морей, из дальних стран. Кристин радостно улыбалась, покупая атласные туфельки и замшевые ботинки.
– Мне особенно нравится вот эта модель, на высоком каблуке. Такой каблук очень высоко приподнимает ногу, так что не рискуешь испачкаться, выходя на улицу.
Велвет взглянула на нее с удивлением, и пожилая леди пояснила:
– Я, знаешь ли, стала выходить на прогулки по городу.
Велвет купила прекрасные французские духи и кружевные чулки, тонкие, как паутинки. Кроме того, она приобрела новую маску, несколько страусовых перьев, окрашенных в ярко-зеленый цвет, и зонтик с оборками.
Когда карета вдовствующей графини вернулась в Уайтхолл, Велвет сердечно поблагодарила Кристин за чудесную прогулку.
– Я прекрасно провела время. Нам с вами непременно нужно еще раз наведаться на биржу, причем как можно скорее.
– До свидания, дорогая. Поцелуй от меня своего милого мужа.
Велвет помчалась наверх и быстро разложила по шкафам свои покупки. Потом вымыла лицо и руки, сменила платье и поспешила на первый этаж, чтобы присоединиться к мужу за обеденным столом. Заметив его в противоположном конце зала, она тотчас направилась к нему, однако Грейстил никакой радости при виде супруги не выказал, даже не улыбнулся ей. Более того, он вдруг встал из-за стола, явно намереваясь уйти. Велвет ускорила шаг, но тут послышался чей-то голос:
– Леди Монтгомери!..
Она остановилась и, повернувшись, увидела лорда Кава.
– Миледи, вам понравилась сегодняшняя пьеса? Я очень завидовал вам из-за того, что король пригласил вас в свою ложу, откуда сцену видно лучше, чем из любого другого места.
– Вы ошибаетесь, – холодно ответила Велвет. – Я не посещала сегодня театр. И уж конечно, я не была с его величеством.
Кавендиш покосился на Монтгомери, остановившегося неподалеку, потом снова перевел взгляд на Велвет.
– Все понятно, – процедил он сквозь зубы. – Прошу меня извинить. Выходит, я ошибся. Оказывается, та дама в маске бабочки была совсем другой женщиной.
У Велвет перехватило горло. Она отлично поняла, что придумал Кав, дабы отплатить ей за вчерашнее.
В следующее мгновение к ним стремительно подошел Грейстил. Молча взяв молодого лорда за кружевной галстук, он ударил его кулаком в лицо. Кав вскрикнул и, врезавшись в стол, перекатился через него и рухнул на пол. Монтгомери же, так ни слова и не сказав, резко повернулся и вышел из зала.
Глава 19
Велвет замерла, словно окаменела. А тем временем двое молодых придворных помогли Уиллу Кавендишу подняться на ноги и утерли льняной салфеткой кровь с его лица. Гул голосов в зале в связи с инцидентом стал значительно громче, и Велвет казалось, что все взгляды устремлены на нее. Смущенная до крайности, она развернулась и, заставив себя вскинуть подбородок, с достоинством покинула зал. Вернувшись в свои апартаменты, где она надеялась найти Грейстила, Велвет обнаружила там одну только Эмму.
– О Боже! – закричала Велвет в отчаянии. – Проклятый лорд Кав только что солгал моему мужу. Сказал, что сегодня днем я была в театре с королем Карлом… Намекал на наши якобы интимные отношения!
– И что сказал лорд Монтгомери?
– Ничего не сказал. Сбил его ударом кулака на пол и удалился. Сейчас все об этом только и говорят.
Эмма всплеснула руками:
– Ах, я догадалась!.. Догадалась, что между вами произошло что-то ужасное, когда он сегодня утром заговорил со мной.
– Что ты имеешь в виду? И о чем он с тобой разговаривал?
– Попросил меня перенести мои вещи в вашу гардеробную комнату.
– Что?.. – Велвет явно была озадачена словами служанки. – Неужели кто-то занял твою комнату?
– Да, – кивнула Эмма. – Лорд Монтгомери ее и занял.
Велвет прошла в гардеробную мужа и открыла шкаф.
Вещей там не оказалось, а на их месте висела одежда Эммы.
– И когда все это случилось? – спросила Велвет, побледнев.
– Сегодня днем, когда вы уезжали, миледи.
Велвет почувствовала, что в душе ее поднимается гнев.
«Да как он посмел?! – думала она. – И почему не сказал мне ни слова?!» Выбежав из своих апартаментов, Велвет бросилась к комнате Эммы. Остановившись перед дверью, она принялась барабанить в нее кулаками. Ответа не последовало, и она дернула за дверную ручку. Однако дверь была заперта. Велвет в сердцах пнула ногой дверь и вскрикнула от боли. Со вздохом развернувшись, она захромала обратно в свои апартаменты.
Эмма посмотрела на нее с беспокойством:
– Миледи, вы обедали?
– Я не голодна.
Велвет опустилась на скамейку и схватилась за ногу, до сих пор болевшую.
– Тогда я принесу вам вина, – пробормотала Эмма, направляясь к выходу.
Служанка вернулась через несколько минут с графином в руках и тут же наполнила бокал госпожи золотистым рейнским. Велвет выпила его залпом и тотчас налила себе еще. В очередной раз вздохнув, она проговорила:
– После того, что случилось сегодня вечером, я не выйду отсюда. Знаешь, Эмма, Монтгомери просто вне себя от ревности.
– Может, вам в таком случае уехать на несколько дней в Роухемптон?
– Но я же ничего дурного не сделала! С какой стати мне бежать?!
– Вы ведь сами сказали, что не хотите выходить в дворцовые покои…
– Проклятие!.. Эти негодяи мужчины постоянно устраивают нам неприятности, а потом сбегают! Сами же они лишь дерутся и хвастают своими мнимыми успехами. Ну и пусть! Я сама во всем разберусь! Спущусь сейчас на первый этаж, все выясню и все улажу!.. Дай же мне скорее платье, чтобы я могла переодеться…
Велвет появилась в зале приемов, облаченная в серебристое платье с черными бархатными вставками от талии к воротнику. В прическу она вставила несколько черных страусовых перьев и наклеила по уголкам рта две мушки из черного шелка. Остановившись у входа, Велвет окинула взглядом зал. Увидев ее, Бакингем в притворном ужасе воскликнул:
– О, миледи, успокойте же меня!.. Скажите быстрее, что я не получу по физиономии за попытку заговорить с вами!
Все рассмеялись, а Велвет с улыбкой ответила:
– За это вам нечего опасаться. А вот лечь со мной в постель – дело более рискованное, милорд.
Стоявший рядом с герцогом лорд Арлингтон громко рассмеялся:
– Прекрасный ответ! Запишите ей очко, Джордж.
Барбара дотронулась до своего живота и со значением сказала:
– Риск риском, но постель может иметь и свои выгоды.
Герцог пожал плечами:
– Но постель может стать и причиной всевозможных травм.
И опять все засмеялись, включая Барбару.
– В жизни не встречала такого безответственного болтуна, как ты, Джордж, – сказала она.
Тут к ним приблизились герцог Лодердейл и Анна Мария Шрусбери.
– Мы собираемся в игровую комнату, – сказала Анна Мария. – Кто с нами?
Лодердейл с улыбкой взглянул на Велвет:
– Пойдемте же, миледи.
Велвет в смущении пробормотала:
– Ах, я очень плохо играю в карты.
– Не волнуйтесь, дорогая, я вас научу, – сказал Лодердейл, взяв ее за руку.
– Благодарю вас, милорд.
Велвет попыталась улыбнуться.
Лодердейл крепко сжал ее руку.
– Зовите меня Джонни.
Переступив порог игровой комнаты, они подошли к круглому карточному столу, где были свободные места. Увидев в комнате мужа, Велвет глазам своим не поверила – ведь прежде он никогда сюда не заходил.
Лорд Монтгомери, заметив супругу, вежливо кивнул ей, а сидевший рядом с ним Генри Джермин тут же предложил Велвет свое кресло.
Желая побольше уколоть Грейстила, Велвет с улыбкой сказала:
– Прошу вас, милорд, не утруждайте себя. Медовый месяц закончился, и теперь мы с мужем вовсе не стремимся всегда находиться рядом друг с другом. Теперь мы живем согласно принятым при дворе правилам.
Когда все уселись, Монтгомери вдруг швырнул на стол карты и поднялся из-за стола.
– Пожалуй, с меня довольно, – проворчал он. – И вообще, мне ни к чему такие партнерши.
В комнату вошел король, который тотчас остановился у двери, чтобы поговорить с Монтгомери.
– Сир, я подумываю о том, чтобы оставить двор, – сказал Грейстил.
– Мы тебе этого не позволим. Кто будет учить щенков-гвардейцев хорошим манерам? Кроме того, ты обещал, что будешь находиться здесь при моей коронации.
– Есть какие-нибудь сведения относительно пропавших королевских регалий?
– Поиски пока ни к чему не привели. Вполне возможно, их переплавили в слитки, которые теперь покоятся на дне денежного сундука какого-нибудь «круглоголового». Так что я заказал новые корону и скипетр. Кроме того, мне подарили седло, украшенное золотом и драгоценными камнями. Это седло отныне именуется «королевским».
– Вы будете выглядеть как царь Соломон, сир, – заметил подошедший к ним Бакингем.
Монтгомери ухмыльнулся:
– Сверкающий золотой идол, олицетворяющий триумф монархии.
– Давайте лучше поговорим о лошадях, – сказал Карл. – Во времена моего отца скачки в Ньюмаркете считались Меккой такого рода состязаний, и я собираюсь их возродить.
– Да-да, скачки – развлечение королей, – закивал Бакингем, бросая взгляд на Барбару. – Хотя некоторые могут с этим не согласиться.
– На следующей неделе состоятся скачки в Эпсом-Дауне в Суррее, – продолжал Карл. – Предупреждаю тебя, Монтгомери, что я решил посетить их. А ты, Джордж, присоединишься к нам?
– Если только моя дражайшая женушка даст мне на это разрешение, – пробурчал Бакингем.
– Могу я предложить вашему величеству остановиться у меня в Роухемптоне? – спросил Грейстил. – Это всего в нескольких милях от Эпсома.
– Вот и прекрасно. Мы устроим празднество до скачек – на тот случай, если наша конюшня проиграет. Я прикажу отвезти к тебе вино и все остальное, то есть все, что понадобится для увеселений.
С этими словами Карл направился к карточному столу и стал за спиной у Барбары, чтобы понаблюдать за ее игрой.
– Моя кузина решила придержать свои ласки, пока король не даст ей титул, – проговорил герцог вполголоса. – Только вот не знаю, кто из них сдастся первый?
Монтгомери криво усмехнулся:
– В таких сражениях король всегда одерживает победу.
– Что ж, очень может быть, – согласился герцог.
Велвет довольно быстро обнаружила, что спать одной – ужасно неуютно и тоскливо. Довольно долго она делила постель с Грейстилом, поэтому сейчас очень страдала от одиночества. Час за часом Велвет лежала без сна, и все ее тело, казалось, стонало от неудовлетворенного желания. И еще ей очень не хватало жарких объятий мужа – только теперь она поняла, что чувствовала себя в его объятиях в полной безопасности.
Однако по вечерам чета Монтгомери встречалась почти постоянно, и в такое время они относились друг к другу подчеркнуто вежливо, хотя никогда не разговаривали. Но подобное поведение никого не удивляло, так как многие семейные пары в Уайтхолле вели себя точно так же.
Во второй половине дня Велвет и другие придворные дамы ездили в Лондон за покупками, а также посещали гадалок или театры. Кроме того, она довольно час-го принимала приглашения вдовствующей графини и, разумеется, приглашения его величества, то есть постоянно оказывалась в королевской ложе.
В один из вечеров в зале приемов к ней подошла Барбара Палмер и с усмешкой сказала:
– На этой неделе король не пропустил ни одной постановки. Пьесы и игра актеров его просто завораживают: Уверена, однако, что эта новинка ему скоро надоест.
– Какую новинку ты имеешь в виду? – спросил стоявший рядом Бакингем. – Исполнение хорошенькими актрисами куплетов и уличных песенок? Или балетные танцы, где актрисы обнажают красивые ноги?
– Да, действительно, костюмы у танцовщиц довольно откровенные, но у актрис, что на сцене, есть и вкус, и красота, – заметила Велвет.
– Обыкновенные простушки! – фыркнула Барбара. – К тому же – дешевые шлюхи. Каждая из них готова лечь с мужчиной за полкроны.
– Все мы имеем свою цену, – процедил герцог.
Барбара взглянула на него, прищурившись:
– Что ты имеешь в виду, милый Джордж?
Герцог с улыбкой пожал плечами:
– Ну, если туфли подходят тебе по размеру, милая кузина, то тогда…
– Лучше помолчал бы, – перебила Барбара. – Ты сохранил свое богатство только потому, что женился на дочери Фэрфакса, генерала «круглоголовых».
Бакингем весело рассмеялся.
– Обратись к доктору Фрейзеру, дорогая кузина. Он пропишет тебе что-нибудь от дурного настроения.
– Скажи, кузен, это, случайно, не тот самый доктор, который лечил у тебя кожную сыпь?
– Какая же ты ядовитая, – проворчал герцог. – Ничего удивительного, что его величество решил отправиться в Эпсом подальше от тебя. Думаю, эти несколько дней пойдут ему на пользу. Полагаю, его ужасно утомили твои постоянные претензии и требования.
Барбара зевнула в лицо Бакингему и взяла Велвет под руку.
– Извини, кузен Джордж. Нам срочно требуется проветриться.
– Здесь и впрямь довольно душно, – согласилась Велвет. – Может, выйдем на балкон?
– Да, пожалуй, – кивнула Барбара. – Только давай сначала возьмем по бокалу вина.
Дамы с бокалами в руках вышли на балкон и присели на каменную скамью.
– Когда тебе нужно что-нибудь получить от Монтгомери, к какому средству ты прибегаешь – уксусу или меду? – спросила Барбара.
