Текст книги "Западноевропейская наука в средние века: Общие принципы и учение о движении"
Автор книги: Виолетта Гайденко
Соавторы: Георгий Смирнов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
Если под «математикой» подразумевать не набор понятий, теорий, методов, фактически существующих в тот или иной исторический период в рамках соответствующей дисциплины, а особую сферу знания, охватывающую всевозможные «формы», не только обозначенные в языке, но зафиксированные в правилах образования и преобразования знаковых структур и благодаря этому предельно («математически») ясно указывающие, вернее, однозначно формирующие границы предмета исследования, то тогда концептуальный сдвиг, происшедший в естествознании, прежде всего в физике в XVI—XVII вв., уже нельзя связывать с самим фактом введения математических методов. Скорее это был переход к формальным – математическим – структурам другого типа, в которых нашло свое выражение принципиально новое видение предмета исследования.
Аристотель потому так решительно возражает против попыток построить физику на математической основе, что физика для него – это наука о вещах, и лишь вследствие этого – наука о движении. «Не существует движения помимо вещей…» (Физика, 200в 33) [7, 3, 103], – утверждает он, формулируя, может быть, главную предпосылку своей физики. Как отмечает П. П. Гайденко, «Аристотель принципиально не в состоянии абстрагироваться от того, что движется; движение у него не становится самостоятельным субъектом, как это стало возможным в физике нового времени… а остается всегда предикатом» [20, 293]. Поэтому и в физике Аристотеля, и в исходящей из той же предпосылки физике средневековья первичные расчленения задаются с помощью формально-логических схем, которые очерчивают концептуальные контуры вещной онтологии.
Движение, будучи по своему логико-онтологическому статусу предикатом вещей, получает в этих доктринах и целый ряд специфических характеристик, важнейшей из которых является его определение через пару точек, начальную и конечную. Как уже отмечалось, в таком подходе к анализу движения доминирующую роль играли те же самые интуиции, которые предопределяли своеобразие античной (и в значительной мере средневековой) математики. Поэтому переход к физике нового времени был сопряжен, помимо ориентации на новые математические методы, с тем, что некоторые из этих методов получили статус онтологических схем.
Базисной интуицией физики нового времени становится восходящая к импетус-теории интуиция «тела-в-движении». В аристотелианской физике понятие тела было коррелятом понятия места; обозначая, по существу, материальный наполнитель места, тело определялось безотносительно к движению. Поэтому состояние движения требовало объяснения: необходимо было указать причины, не позволявшие телу пребывать в состоянии покоя.
Введение принципа инерции означало радикальное переосмысление понятия тела: из «что» покоится оно превращается в «что» движется, точнее, в такое «что», которое определяется как находящееся в том или ином состоянии (покоя или движения) и чьи характеристики либо производны от его состояния в данный момент времени (например, скорость, с которой тело сейчас движется), либо представляют собой ограничения, накладываемые на переход тела из одного состояния в другое (например, масса).
Так что Койре, по-видимому, был неправ, противопоставляя галилеевское понятие движения как состояния, никоим образом не влияющего на обладающее им тело (ибо для тела безразлично, находится ли оно в движении или в покое, – в том и в другом случае не требуется никаких дополнительных факторов, чтобы сохранить его наличное состояние), аристотелевскому представлению о движении, в котором происходит становление самой вещи (см.: [40, 134—140]). Во-первых, вещь, по Аристотелю, трансформируется во всех случаях, кроме движения перемещения, – единственного, которое имеет смысл сопоставлять движению, о котором говорит Галилей. И, во-вторых, что для нас здесь особенно важно отметить, понятие физического тела, как оно фигурирует в классической механике, определяется не безразлично к его возможным состояниям, а напротив, как неотделимое от них, – но не от того или иного конкретного состояния, а от всего спектра состояний, включая переходы от одного к другому, – обретая свои характеристики лишь при том условии, что оно рассматривается в контексте претерпеваемой им смены состояний.
Поскольку движение (перемещения) в аристотелианской физике было не состоянием, свойственным самому телу, а неким предикатом, приписываемым субъекту – неподвижной, по своему исходному определению, сущности, то этой сущности можно было приписать либо то, либо другое движение, но всегда лишь одно: приписывание другого предиката автоматически вело к уничтожению предыдущего.
Физическое тело приводилось поэтому в движение во всякий момент времени только одним двигателем; двигатель мог быть необязательно внешним, как, например, в случае метательного движения, интерпретируемого с позиций теории импетуса, – это не меняло дела: траектория брошенного тела представлялась в виде ломаной линии, состоящей из двух прямых: одной – горизонтальной или направленной под углом к горизонту, в зависимости от того, как был произведен первоначальный бросок, и другой – вертикальной, обозначающей падение тела под действием силы тяжести, после прекращения действия импетуса, заставлявшего тело двигаться в первом направлении. Чтобы две силы получили возможность одновременно воздействовать на одно физическое тело, необходимо было допустить, что движение, задаваемое одной силой, запечатлевается в нем, образуя с ним одно целое, так что в результате вместо тела появляется новый объект – «тело-в-движении»: именно на этот объект и будет воздействовать другая сила, порождая движение, определяемое суммарным воздействием двух сил. Аналогичное допущение требуется и для того, чтобы представить сложное движение состоящим из простых, а направление и скорость результирующего движения понять как равнодействующую направлений и скоростей простых.
Этот переход к новому понятию тела и совершает Галилей. Новизна его подхода к проблеме движения (вспомним его объяснение движения брошенного тела по параболе в «Беседах») состояла в том, что он впервые поставил вопрос: каким движением будет двигаться движущееся тело, если на него будет воздействовать какая-то дополнительная сила, скажем, сила тяжести? Сама постановка этого вопроса означала радикальный разрыв с аристотелевской традицией в исследовании движения, свидетельствовала об изменении самого предмета физического исследования.
Другим ключевым моментом, предопределившим концептуальный строй галилеевской физики, было введение векторных характеристик движения. В аристотелианской физике речь шла, как правило, только о двух видах движения: круговом и происходящем по вертикали (подъем и падение тел). Конечно, и Аристотель, и средневековые натурфилософы знали, что многообразие движений в природе не сводится к двум указанным. Но у них не было ни языка, на котором они могли бы говорить о других направлениях в движении тел, ни, и это главное, необходимости в понятийном освоении всего многообразия направлений, в которых могут двигаться природные тела. Даже когда средневековые авторы обсуждали проблемы метательного движения, где, казалось бы, естественно должен возникнуть вопрос о том, не изменяется ли движение тела в зависимости от направления, в котором его бросают, они либо вообще не уточняли, куда летит брошенное тело, либо ограничивались рассмотрением движения вертикально вверх.
Легко понять причину, почему именно это направление оказалось выделенным в теоретических исследованиях проблемы движения: эмпирически наблюдаемое падение тел наглядно демонстрировало существование вертикального направления, которого придерживались тела в условиях естественного движения. Никаких других примеров прямолинейно направленных движений опыт не дает. Чтобы стало осмысленным исследование прямолинейного движения тел под различными углами к горизонту, нужно было, во-первых, задать сами направления, причем не геометрически, а физически, т. е. заставить тела двигаться в этих направлениях, а, во-вторых, увидеть в реальных, как правило криволинейных, траекториях, описываемых движущимися телами, результат наложения друг на друга разнонаправленных прямолинейных движений. Сделать это удалось благодаря образу наклонных плоскостей, заимствованному Галилеем из статики. Именно этот образ сыграл решающую роль во введении векторных характеристик движения.
Представление о наклонной плоскости, принуждающей тело двигаться по определенной траектории, формировало понятие траектории движения, вело к созданию геометрии движения (аналитической геометрии), в которой путь движущегося тела изображается линией, чье положение в пространстве двух или трех измерений фиксировано с помощью соответствующей системы координат. Опыты Галилея с наклонными плоскостями, носившие по преимуществу характер мысленных экспериментов, стали поворотным пунктом в развитии учения о движении, потому что с ними физика обрела язык, на котором она отныне могла говорить не о движении тела или о причинах такового, а о «движущемся теле», сделать последнее своим предметом[94]94
В историко-научной литературе было подвергнуто справедливой и беспощадной критике ходячее представление о том, будто основная заслуга Галилея состояла в обращении от схоластических «умствований» к эмпирическому исследованию природы (см., напр.: [111]); в советской литературе подробный и аргументированный разбор (и опровержение) указанной точки зрения дан А. В. Ахутиным в книге «История принципов физического эксперимента от античности до XVII века» [10].
[Закрыть]. В ходе этих «опытов» как раз и происходило становление нового понятия физического тела. Перенесение образа тела, расположенного на наклонной плоскости, в динамику из статики, где традиционно учитывался вектор тяжести, не совпадающий с направлением самой плоскости, наглядно демонстрировало различие сил, одновременно действовавших на тело и определявших его движение.
Особо значимым для формирования нового предмета физического исследования было то обстоятельство, что Галилей не ограничился введением представления о движении тел по наклонной плоскости, а изучал, как эти движения будут происходить при различных углах наклона плоскостей. Тем самым центральной проблемой учения о движении становится вопрос об изменении характеристик движущегося тела, установлении зависимости между переменными величинами, описывающими различные параметры движения.
Здесь мы сталкиваемся с третьим, быть может, самым важным моментом, предопределившим радикальный пересмотр аристотелевской концепции движения, благодаря которому появилась возможность описать движение через систему переменных величин. Это – окончательное введение Галилеем вместо целевого определения движения «поступательного». Со словом «движение» отныне однозначно ассоциируется интуитивное представление о преобразовании – регулярной, единообразно повторяющейся процедуре перехода от одной точки к другой, совершающейся спонтанно и не требующей никаких «сил» для своего осуществления. «Непрерывная» последовательность переходов начинает играть роль основной, первичной онтологической схемы, придя на смену господствовавшему ранее представлению о неподвижных самих по себе субъектах-вещах, которым приписывается предикат движения. В работах Галилея интуиция последовательности, взращенная на мертонской почве, освобождается от ограничений, налагавшихся на нее самим фактом существования внутри концептуальных рамок аристотелизма. Мертонская теорема о средней скорости, существенным образом опиравшаяся на предположение, что движение происходит в течение конечного промежутка времени, заменяется у Галилея теоремой о приращении скорости пропорционально времени движения, подразумевающей неограниченное прибавление все новых и новых временных промежутков. Правда, Галилей практически всегда имеет дело с ограниченными отрезками, но это так, поскольку его задача обычно состоит в установлении пропорциональных отношений между скоростями, временами и расстояниями. Они и берутся поэтому как ограниченные отрезки или величины. Но многие места из его работ, в частности доказательство теоремы 1 (третьего дня) в «Беседах»[95]95
Галилео Галилей. Беседы и математические доказательства, касающиеся двух новых отраслей науки [21, 235].
[Закрыть], позволяют судить о подлинной основе его концепции движения. В этой теореме утверждается, что «если равномерно движущееся тело проходит с постоянной скоростью два расстояния, то промежутки времени прохождения последних относятся между собой как пройденные расстояния». Уже сама формулировка теоремы показывает, что Галилей рассматривает движение тела как слагающееся из частей. Так и начинается доказательство: «Пусть тело, движущееся с постоянной скоростью, проходит два расстояния АВ и ВС, и пусть время, потребное для прохождения АВ, представлено линией DE, а для прохождения ВС – линией EF» [21, 235]. Построение, которое делает Галилей в процессе доказательства, выявляет два момента в его представлении движения, несвойственные средневековью. «Продолжим, – пишет он, – в обе стороны как расстояние, так и время до G, Н и I, К и отложим на линии AG произвольное число частей, равных расстоянию АВ, а на линии DI столько же частей, равных времени DE; далее отложим по другую сторону линии СН любое число частей, равных расстоянию ВС, а на FK столько же частей, равных времени EF» [Там же] (Подчеркнуто нами. – Авт.). Построение иллюстрируется у Галилея чертежом:
Не разбирая дальнейшего хода доказательства, в котором важна лишь кратность числа отрезков времени и расстояния – оно целиком основывается на евклидовом определении пропорциональности, обратим внимание на те допущения, которые лежат в его основе. Во-первых, движение, т. е. и время, и проходимое расстояние, изображается неограниченной прямой. Хотя Галилей и говорит, что он продолжает расстояние, как и время, в обе стороны до определенных точек, но ведь эти точки есть концы произвольного числа равных частей, отложенных на линии. Тот факт, что на продолжении линии можно взять любое число равных отрезков, говорит о ее неограниченности. Во-вторых, части, из которых складывается движение, не определяются путем деления наперед заданного ограниченного отрезка, изображающего целое движение, а задаются произвольно, так что движение изображается посредством многократного полагания произвольно выбранного отрезка, играющего роль единицы измерения.
При таком взгляде на движение концепция целевой причины утрачивает всякий смысл. Модель «счета», напротив, оказывается единственно возможным способом истолкования движения, способом столь естественным и самоочевидным, что в физике нового времени не возникает проблемы его обоснования, а основные усилия затрачиваются на то, чтобы на основе разработки соответствующих формальных средств детализировать эту модель, сделав ее пригодной для объяснения конкретных видов движения разнообразных физических объектов.
Литература
1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.
2. Абеляр Петр. История моих бедствий. М., 1959.
3. Августин. Исповедь//Богословские труды. М., 1978. Т. 19.
4. Августин. Творения. 3-е изд. Киев, 1914. Ч. 2.
4а. Августин. Творения. 2-е изд. Киев, 1905—1907. Ч. 3—4.
5. Аверинцев С. С. Судьбы европейской культурной традиции в эпоху перехода от античности к средневековью // Из истории культуры Средних веков и Возрождения. М., 1976.
6. Антология мировой философии. В 4 т. М., 1969. Т. 1, ч. 2.
7. Аристотель. Сочинения. В 4 т. М., 1975—1984. 7а. Аристотель. Категории. М., 1939.
8. Аристотель. Метафизика. М.; Л., 1934.
9. Аристотель. Физика. М., 1936.
10. Ахутин А. В. История принципов физического эксперимента
от античности до XVII века. М., 1976. И. Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле. М., 1965. 11а. Бернар Клервоский. О благодати и свободе воли//Средние века. М., 1982. Вып. 45.
12. Блок М. Апология истории или ремесло историка: Пер. с фр. М., 1973.
13. Боэций. Об утешении философией / Пер. с лат. В. И. Уколовой//Средневековье в свидетельствах современников. АН СССР. Ин-т всеобщей истории. М., 1984.
14. Боэций. Комментарий к Порфирию / Пер. с лат. Т. Ю. Бородай//Там же.
15. Бубнов Н. М. Абак и Боэций. Лотарингский научный подлог IX века: Историко-критическое исследование в области средневековой науки. Пг., 1915.
16. Веселовский И. Н. Очерки по истории теоретической механики. М., 1964.
17. Визгин В. П. Генезис и структура квалитативизма Аристотеля. М., 1982.
18. Виндельбанд В. История древней философии с приложением истории философии средних веков и эпохи Возрождения. 3-е изд. СПб., 1902.
19. Возникновение и развитие химии с древнейших времен до XVII века. М., 1980,
20. Гайденко П. П. Эволюция понятия науки: Становление и развитие первых научных программ. М., 1980.
21. Галилей Галилео. Избранные труды. В 2 т. М., 1964. Т. 2.
22. Герье В. Западное монашество и папство. М., 1913.
23. Григорьян А. Т., Зубов В. П. Очерки развития основных понятий механики М., 1962.
24. Гуревич А. Я. Проблемы средневековой народной культуры. 2-е изд. М.. 1984.
25. Гуревич А. Я. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1981.
26. Джеммер М. Понятие массы в классической и современной физике: Пер. с англ. М., 1967.
26а. Доброхотов А. Л. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М., 1986.
27. Дорфман Я. Г. Всемирная история физики с древнейших времен до конца XVIII века. М., 1974.
28. Ефрем Сирин. Творения. 3-е изд. М., 1887. Ч. 5.
29. Зубов В. П. Аристотель. М., 1963.
30. Зубов В. П. Пространство и время у парижских номиналистов XIV века//Из истории французской науки. М., 1960.
31. Зубов В. П. Развитие атомистических представлений до начала XIX века. М., 1965.
32. Зубов В.П. Трактат Николая Орема «О конфигурации качеств»//Историко-математические исследования. М., 1958. Вып. 11.
33. Из истории культуры средних веков и Возрождения. М., 1976.
34. Иоанн Златоуст. Полное собрание творений. СПб., 1905. Т. II.
35. История биологии с древнейших времен до начала XX века. М., 1972.
35а. История буржуазной социологии XIX – начала XX века. М., 1979.
36. История математики с древнейших времен до начала XIX столетия. В 3 т. М., 1970. Т. 1.
37. Кант И. Сочинения. В 6 т. М., 1964. Т. 3.
38. Карсавин Л. П. Основы средневековой религиозности в XII– XIII веках, преимущественно в Италии. Пг., 1915.
39. Карсавин Л. П. Очерки религиозной жизни в Италии XII– XIII веков. СПб., 1912.
40. Койре А. Очерки истории философской мысли: Пер. с фр. М., 1985.
40а. Культура и искусство западноевропейского средневековья. М., 1981.
406. Лосев А. Ф. История античной эстетики. 1. Софисты. Сократ. Платон. М., 1969; 2. Высокая классика. М., 1974; 3. Аристотель и поздняя классика. М., 1975.
41. Майоров Г. Г. Формирование средневековой философии: Латинская патристика. М., 1979.
42. Майоров Г. Г. Боэций и его роль в истории западноевропейской культуры //Вопр. философии. 1981. № 4. С. 118—127.
43. Маковельский А. С. Досократики. В 3 т. Казань, 1915. Т. 2.
44. Матвиевская Г. П. Развитие учения о числе в Европе до XVII века. Ташкент, 1971.
45. Многополезное сказание об авве Филимоне//Добротолюбие. М., 1900. Т. 3.
46. Орем Николай. Трактат о конфигурации качеств//Историко-математические исследования. М., 1958. Вып. 11.
47. Паульсен Ф. Исторический очерк развития образования в Германии. М., 1908.
48. Платон. Сочинения. В 3 т. М., 1968—1972.
49. Попов П. С, Стяжкин Н. И. Развитие логических идей от античности до эпохи Возрождения. М., 1974.
49а. Попов И. В. Личность и учение Блаженного Августина. Сергиев Посад, 1916.
50. Порфирий. Введение к «Категориям» // Аристотель. Категории. М., 1939.
51. Прокл. Первоосновы теологии. Тбилиси, 1972.
52. Рабинович В. Л. Алхимия как феномен средневековой культуры. М., 1979.
53. Рожанская М. М. Механика на средневековом Востоке. М., 1976.
54. Рожанский И. Д. Античная наука. М., 1980.
55. Слово преподобного Отца нашего аввы Исайи отшельника. М., 1883.
56. Соколов В. В. Средневековая философия. М., 1979.
57. Социально-политическое развитие стран пиренейского полуострова при феодализме. М., 1985.
58. Сперанский Н. Очерки по истории народной школы в Западной Европе. М., 1896.
59. Средневековье в его памятниках. М., 1913.
59а. Средневековье в свидетельствах современников. М., 1984.
60. Суворов Н. Средневековые университеты. М., 1898.
61. Уколова В. И. Боэций и средневековая культура//Византийский временник. М., 1982. Т. 43.
62. Уколова В. И. Исидор Севильский и его сочинение «О природе вещей» // Социально-политическое развитие стран пиренейского полуострова при феодализме. М., 1985.
63. Уколова В. И. Мировоззрение Боэция и античная традиция // Вестн. древней истории. 1981. № 3.
64. Уколова В. И. «Последний римлянин» Боэций. М., 1987.
65. Френкель А., Бар-Хиллел И. Основания теории множеств: Пер. с англ. М., 1966.
65а. Цветочки святого Франциска Ассизского. М., 1913. 656. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться: Письма епископа Феофана. М., 1914.
66. Широков В. С. Идеи и методы анализа бесконечно малых в западноевропейской математике. Дис…. канд. физ.-мат. наук. М., 1978.
67. Юшкевич А. П. История математики в средние века. М., 1961.
68. Aegidius Romanus. Theoremata de esse et essentia. Louvain, 1930.
69. Albertus Magnus. Opera omnia: In 38 vol./Ed. A. Borgnet. Paris, 1890—1899.
70. Albertus Magnus. P. 1. Liber de natura et origine animae…/Ed. B. Geyer; P. 2. Liber de principiis motus processivi…/Ed. B. Geyer; P. 3. Quaestiones super De animalibus primum/Ed. E. Filthaut. Aschendorf, 1955.
71. Anselmus Cantuariensis. Truth, freedom, and evil: three philosophical dialogues by Anselm of Canterbury/Ed. and transl. by J. Hopkins, H. Richardson. N.Y., 1967.
72. Anselmus Canterburiensis. Proslogion. Untersuchungen/Lat-dt. Ausg. von F. S. Schmitt. Stuttgart, 1962.
73. St. Augustine. Les confessions. P., 1840.
74. Baldwin J. W. The scholastic culture of the Middle Ages, 1100—1300, Lexington, 1971.
75. Beaujouan G. La science dans l'Occident médieval chrétien//Histoire générale des sciences/Ed. Taton Rene. P., 1957. Vol. 1: La science antique et médievale.
76. Brikenmajer A. Le role joué par les médicins et les naturalistesdans la réception l'Aristote au XII-е et XIII-e siecles//Etudes d'histoire des sciences et la philosophie du moyen age. Stud. Copernicana. Warsaw, 1970. T. 1.
77. Block M. Avenement et conquétes du moulin à eau//Ann. hist., econ. et soc. 1935. Vol. 7.
78. Boelhius. The theological tractates. Cambridge; L., 1953.
79. Borchert E. Die Lehre von der Bewegung bei Nicolaus Ores-me//Beitrage zur Geschichte der Philosophie und Theologie des Mittelalters. Münster, 1934. Bd. 31, H. 3.
79a. Boyer C. Christianisme et néo-Platonism dans la formation de Saint Augustin. P., 1920.
80. Burley Waller. De primo ct ultimo instanti//Arch. Gesch. Philos. 1965. Vol. 47.
81. Clagett M. Nicole Oresme and the medieval geometry of qualities and motions. Madison, 1968.
82. Clagett M. The science of mechanics in the Middle Ages. Madison, 1959.
83. Crombie A. C. Medieval and early modern science: In 2 vol. Cambridge, 1963.
84. Crombie A. C. Robert Grosseteste and the origins of experimental science, 1100—1700. Oxford, 1953.
85. The cultural context of medieval learning/Ed. J. E. Murdoch, E. D. Sylla. Dordrecht. 1975.
86. Cumston Ch. G. An introduction to the history of medicine. From the time of the Pharaons to the end of the XVIII Century. L., 1968.
87. Darlington O. G. Gerbert the teacher//Amer. Hist. Rev. 1947. Vol. 52, N 3.
88. De diuersis artibus/Ed. C. R. Dodwell. L., 1961.
89. Denifle P. H. Die Universitaten des Mittelalters bis 1400. В., 1885.
90. Dijksterhuis E. J. Die Mechanisierung des Weltbildes. В.; Heidelberg, 1956.
91. Duhem P. Etudes sur Léonard de Vinci: In 3 vol. P., 1906– 1913.
92. Duhem P. Les origines de la statique: In 2 vol. P., 1905—1906.
93. Duhem P. Le systeme du monde. Histoire des doctrines cosmologiques de Platon à Copernic: In 10 vol. P., 1913—1959.
93a. Fleckenstein J. Die Bildungsreform Karls des Grossen als Verwirklichung der Norma rectitudinis. Bigge-Ruhr, 1953.
94. Gilson E. The history of Christian philosophy in the MiddleAges. N.Y., 1955.
94a. Gilson E. The Christian philosophy of Saint Augustin. L., 1961.
95. Gimpel J. The medieval machine. The industrial revolution of the Middle Ages. N.Y., 1983.
96. Godfrey of Fontains. Quodlibet undecimum//Les Philosophes Beiges. Louvain, 1924, Vol. 5.
97. Goichon A. M. La philosophie d'Avicenne et son influence en Europe médiévale. P., 1944.
97а. Grabtnann M. Die Entwicklung der mittelalierlichen Sprachlogik//Mittelalterliches Geistleben. München, 1936. Bd. 1.
98. Grant E. Physical science in the Middle Ages. N.Y., 1971.
99. Grant R. M. Miracle and natural law in Graeco-Roman and Early Christian Thought. Amsterdam, 1952.
100. Haskins Ch. H. The Renaissance of the Twelfth Century. Cambridge, 1927.
101. Haskins Ch. H. The Rise of Universities. Ithaca, 1957.
102. Haskins Ch. H. Studes in the history of medieval science. 2nd ed. Cambridge (Mass.), 1927.
103. Heutesberi Guillelmus. Regule solvendi sophismata//M. Clagett. Science of mechanics in the Middle Ages. Madison, 1959.
104. A history of technology/Ed. Ch. Singer, E. J. Holmyard, A. R. Hall, T. Y. Williams. Oxford, 1954.
105. Holmtjard E. J. Alchemy. L., 1957.
106. Hugh of St. Victor. Didascalicon/Ed. С. Н. Buttimer. Wash. (D.C.), 1939.
107. Jammer M. Concept of force: A study in the foundations of dynamics. Cambridge, 1957.
108. Jammer M. Concepts of space: the history of theories of space in physics. Cambridge, 1969.
109. Jansen B. Olivi der alteste scholastische Vertreter der heutigen Bewegungsbegriffs//Philos. Jb. Gorresges. 1920. Bd. 33.
109a. Joannes Duns Scotus. Opera omnia. P., 1891—1895. Vol. 1—26.
110. Joannes Duns Scotus. Commentaria Oxoniensia ad IV. libros Magistri Sententiarum. Quaracchi, 1912—1914. Vol. 1—11.
110a. John Duns Scotus, 1265– 1965/Ed. J. K. Ryan and B. M. Bonancea. Washington, 1965.
111. Koyré A. Etudes galileennes. P., 1939.
112. Koyré A. Etudes d'histoire de la pensee philosophique. P., 1961.
113. Koiré A. Etudes d'histoire de la pensee scientifique. P., 1966.
114. Koiré A. Etudes newtoniennes. P., 1968.
115. Koiré A. Metaphysics and measurement: Essays in scientific revolution. Cambridge, 1968.
116. Lacroix B. Travailleurs manuel du moyen age roman: leur spirituals/Melanges offerts a Rene Crozet. Poitiers, 1966.
117. Laistner M. L. W. The intellectual heritage of the early middle ages. Ithaca, 1957.
118. Laistner M. L. W. Thought and letters in Western Europe,500—900 A. D. L., 1957.
119. Lefebvre de Noettes. L'attelage et le cheval de selle à travers les ages. P., 1931.
120. Leff G. Paris and Oxford universities in the XIII and XIV centuries. N.Y., 1968.
121. Lemay R. Abu Ma'shar and Latin aristotelianism in the XII century. The recovery of Aristotle's natural philosophy through Arabic astrology. Beirut, 1962.
122. Lindberg D. СTheories of vision from al-Kindi to Kepler. Chicago; L., 1976.
123. Little A. G., Pelster F. Oxford theology and theologians (c. A. D. 1282—1302). Oxford, 1934.
124. McCabe J. Peter Abelard. Freeport (N.Y.), 1971.
124a. Selections from medieval philosophers/Ed. R. McKeon. N.Y., 1958. Vol. 1,2.
125. Maier A. The Vorlaufer Galileis im 14. Jahrhundert. Rome, 1949.
126. Maier A. Zwei Grundprobleme der scholastischen Naturphilosophie. Rome, 1951.
127. Maier A. An der Grenze von Scholastik und Naturwissenschaft. Rome, 1952.
128. Maier A. Metaphysische Hintergrunde der spatscholastischen Naturphilosophie. Rome, 1955.
129. Maier A. Zwischen Philosophie und Mechanik. Rome, 1958.
130. Maier A. Die naturphilosophische Bedeutung der scholastischen Impetustheorie//Scholastik. 1955. 30 Jgv H. 3.
131. Marrou H. Histoire de l'education dans l'antiquite. P., 1950.
132. Marsilius Inghen. Quaestiones in octo libros physicorum Aristotelis//Duns Scotus. Opera Omnia. 1639. Vol. 2.
133. McVaugh. Arnalde de Villanova Opera medica omnia II: Aphorismi. De gradibus. Granada; Barcelona, 1975.
134. Melanges Alexandre Koyré. I. L'aventure de la science. P., 1964.
135. Migne, Jacques Paul. Patrologiae cursus completus. Series latina: In 221 vol. Parisis, 1870—1890.
135a. Monumenta Germaniae historica. Hannover, 1885. Vol. 1.
136. Moody E. A., Clagett M. The medieval science of weight. Madison, 1952.
137. Moody E. A. Studies in medieval philosophy, science and logic: Collected papers, 1933—1969. Berkeley, 1975.
138. Murdoch J. E. Sylla E. D. The science of motion//Science in the Middle Ages/Ed. D. С Lindberg. Chicago, 1978.
139. Nakosteen M. History of Islamic origins of Western education A.D. 800—1350. With an introduction medieval muslim education. Boulder, 1964.
140. Narducci E. Tre prediche inedite del b. Giordano de Rivalto. Rome, 1857.
141. Pedersen O., Pihl M. Early physics and astronomy. Historical introduction. L., 1974.
142. Physical thought from the presocratics to the quantum physicist. An Antology/Ed. S. Sambursky. N.Y., 1975.
143. Pines S. Etudes sur Ahwad al-Zaman Abu'l-Barakat al-Baghdadi//Rev. etud. juives. 1938. Vol. 3; 1938. Vol. 4.
144. Pines S. Un precurseur Bagdadien de la Theorie de l'impetus //Isis. 1953. Vol. 44.
145. Rashdall H. The Universities of Europe in the Middle Ages: In 3 vol. L., 1942.
146. Rosen E. The invention of eye glasses//J. Hist. Med. and Allied Sci. 1956. Vol. 11. P. 13—46.
147. Sambursky S. The physical world of the Greeks. N.Y., 1956.
148. Sambursky S. The physical world of late antiquity. L., 1962.
149. Sarton G. Introduction to the history of science: In 3 vol. Baltimore, 1927—1948.
150. Science in the Middle Ages/Ed. D. С Lindberg. Chicago; L., 1978.
151. A source book in medieval science/Ed. E. Grant. Cambridge, 1974.
152. Specht F. A. Geschichte des Unterrichtswesens in Deutschland von den ältesten Zeiten bis) zur Mitte des 13. Jahrhunderts. Stuttgart, 1885.
153. Stahl W. H. Roman science. Origins, development and influence to the later Middle Ages. Madison, 1962.
154. Van Steenberghen F. Aristotle in the West. Louvain. 1955.
155. Suisset Ricardus. Calculator. Venetiis, 1520.
156. Swineshead Ricardus. De motu (fragm.)//M. Clagett. Science of mechanics in the Middle Ages. Madison, 1959.
157. Sytta E. D. Medieval Concepts of the Latitude of Forms. The Oxford Calculators//Arch. hist, doctr. et litt, moyen âge. 1973. Vol. 40.
158. Histoire générale des Sciences/Ed. R. Taton. P., 1957. Vol. 1: La Science Antique et Médiévale.
159. Thomas Aquinas. Commentaria in octo libros Physicorum Aristotelis//Opera omnia. Roma, 1884. Vol. II.
160. Thomas Aquinas. In libris Aristotelis de caelo et mundo expositio//Ibid. 1886. Vol. III.
161. Thomas Aquinas. Summa theologica: In 6 vol. Roma, 1894.
162. Thomas of Bradwardine: His Tractatus de proportionibus; its significance for the development of mathematical physics/Ed. H. L. Crosby. Madison, 1955.
163. Thorndike L. A history of magic and experimental science: In 8 vol. N.Y., 1923—1958.
