Текст книги "Там, где живет огонь. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Виктория Солдатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

   – Его родитель... – закончил Степан, – что значительно увеличивает наши шансы на погоню, скажу я тебе.

   – Ничего, – сказала я, стараясь скорее саму себя в этом уверить, – в конце концов, за своё пребывание здесь я убила уже двоих демонов! А разве это не хороший знак?

   Продолжая изредка вздрагивать, я улыбнулась и увидела, что Степан теперь тоже смотрел на меня спокойно и без страха.

Глава N5

   А в темном каменном доме за несколько киллометров до нас демон с щупальцами на груди смотрел в Эфирное зеркало, в котором он уже пятнадцать минут следил за хорошенькой женщиной лет двадцати. Она только что закончила красить лицо, и подошла к столешнице орехового цвета, на которой стояла фотография смазливого молодого человека. Ни с того ни с сего, она резко схватила её за рамку и со всей силы ударила об пол, а потом положила обе худенькие руки на уже солидно увеличившийся под широким платьицем круглый живот. Большие голубые глаза её предательски заблестели и вот-вот норовили испортить только что удачно нанесенный макияж. Она нервно потянулась к пачке сигарет, которые лежали давно убранные в глубокий пыльный ящик. Сперва отдернув руку обратно, она попыталась отвернуться. Демон нахмурился. Женщина вновь открыла ящик и, достав сигарету, дрожащей рукой прикурила её. Она и сама не знала, зачем делает это, ведь эту навязчивую привычку она бросила уже более полутора лет назад. Но в этот момент что-то словно подсказывало ей, что так всегда было проще. А сопротивляться воле демона Преисподней было слишком сложно. А демон делал это не зря. Благодаря высокому положению, в котором он родился, ему были доступны все возможные пути, которые может пройти человек в своей жизни, все изменения, который могут произойти в организме. Ему было доступно и ближайшее будущее, которое, конечно, каждый выбирает себе сам. В данном случае он знал, что генетический сбой в цепочке ДНК этой девушки, которым её наградил изрядно пьющий прадед, должен поспособствовать нарушениям в развитии её потомства в случае возникновения некоторых вредных факторов. Один из таких факторов как раз был под рукой. Он уже видел, как угарный газ свободно, через плаценту матери попадает в кровь ребенка, образуя ядовитые связи. Он знал, что это не последняя сигарета, и скоро кислородное голодание маленького человеческого комочка, вызванное опасными соединениями гемоглобина, приведет к спазму артерии матки и нарушениям плацентарной функции. А уже через пять месяцев у неё родится недоношенный мальчик, с заячьей губой и пороком сердца. Но демону этого показалось не достаточно. Последнее, что увидел в светящемся голубоватом зеркале поедатель мозгов, было то, как открылись стеклянные дверцы секретера, и глазам его предстал домашний мини бар. Сегодня вечером её день рождения. Один раз можно. В любовных романах, которые она так любила, часто писали, что дворянки в минувшие эпохи не обременяли себя никаким воздержанием во время вынашивания детей. И ничегошеньки с ними не происходило. Она пригласит домой подругу, и они за одной – двумя бокалами Мартини посплетничают о том, о сём. Каким козлом был её бывший, в какое платье теперь можно влезть с таким пузом, и о том, какую хорошую кастрюлю она вчера купила. Осминожьи щупальца довольно зашевелились. Теперь мальчик будет почти наверняка обладать синдромом Дауна. А после года воспитания ребенка-инвалида в одиночестве демон подбросит ей идею о самоубийстве. В конце-концов, если воля к жизни окажется сильнее желания покончить со всем разом, всегда остаётся беспроигрышный вариант. И не таких глупышек демон совращал пьянством за прошедшие столетия. А у этой ещё и гены. Поедатель мозгов был очень рад, что ему попалась такая слабохарактерная дурочка.

   Демон улыбнулся, и квадратные тупые зубы желто-серого цвета вылезли из-под синих рваных губ. Он развернулся и аккуратно положил Эфирное зеркало на столик, как вдруг почувствовал чужой запах. Он бросил взгляд в угол, где оставил мешок из кожи Альтазавра – ядовитого дракона, со своим детенышем внутри, и ничего не обнаружил. Этот прочный мешок, способный защитить собственное содержимое даже от пламени самого Архидьявола, поедателю мозгов было ужасно сложно выменять у торговца по имени Шрелизу, самого ушлого торговца на острове Уныния. Пришлось отдать даже собственный шипованный хвост, о котором, между прочим, мечтал не один десяток демонов. Синегубый прошёл в основную комнату, прилегающую к выходу, и почуял резкий чужой запах у обеденного стола, в углу которого он заметил следы странной крови. Всё это ему сильно не понравилось. Давно уже ни один бес, ни низкого, ни высокого звания, не осмеливался проникнуть в его жилище. Все знали, что с поедателем мозгов дел лучше не иметь. Не успеешь слово произнести, а он уже твою шкуру на стену вешает. Так говорили.

   Спокойно подойдя к углу, где еще не высохла кровь, он нагнулся, сперва всосав ноздрями плоского носа сладкие ароматные испарения, и слизал маленький красный след.

   Дикий рев, огласивший окрестности на много километров вперед, вырвался из горла Курдума. Именно так звали этого поедателя мозгов.

Глава N6

   Попав в свой дворец, наконец, Астарот быстрыми шагами поднимался по лестнице. Во дворцах принцев нельзя было телепортироваться, так были созданы сами стены, по приказу Владыки Мрака. Его гости, также как и те, кто впал в немилость, не должны были иметь возможности появляться и исчезать тогда, когда им заблагорассудится.

   И вот, практически добежав до своих покоев, чего, надо сказать, высокомерный принц никогда себе не позволял, Астарот мановением пальцев запечатал дверь входа, превратив её в монолитную стену. Окон в помещении не было и кромешная чернота заволокла всё вокруг. Теперь ни одна живая или мертвая душа не могли проникнуть в комнату, просто потому, что проникать в неё было неоткуда. Помахав в плотном душном воздухе рукой, он описал указательным пальцем три круга. И с каждым кругом зажигался чуть ярче появившийся из ниоткуда сноп тусклых голубых искр где-то наверху. Едва комната окрасилась этим слабым светом в ночную синеву, стали видны мрачные серо-голубоватые стены без украшений и массивные деревянные своды, поддерживающие тяжёлый потолок цвета ночного моря. В самом конце помещения прямо на стене был вырезан в камне объёмный портрет отца Уныния, белого всадника Апокалипсиса, самого принца Астарота. Он стоял в полный рост в своём темном одеянии из узких кальсон, кожаных сапогов, подбитых горностаевым мехом, рубашке, застёгнутой под горло и распахнутом, словно крылья летучей мыши, плаще.

   Встав прямо посреди комнаты, так чтобы ему ничего не мешало, глава Первого Темного Дома глубоко вздохнул. Его сухое, окаменевшее сердце, опутанное паутиной ненависти и зависти, зажатое в тиски злобы и жажды мести, билось. Оно не стучало, как колеса локомотива, не отбивало чечётки, словно туфли хорошей танцовщицы, достаточно и того, что это мёртвое демоническое сердце просто билось. В предвкушении свободы, жизни. В надежде. Проклятые не умеют надеяться, но то, что испытывал сейчас Астарот, очень напоминало именно надежду. Сейчас он попадёт на Землю.

   Положив цепочку с черепом на левую ладонь, он успокоил свою чёрную душу и закрыл глаза. Накрыв его другой рукой, он ощутил под пальцами живую прохладу маленького черепа на цепочке и начал произносить фразы заклятья, которому он научился на примере Агриэля. Колдовство было могучее, но вполне запоминающееся. Хоть маркизу и пришлось повторить его несколько раз, теперь принц легко произносил слова древнего языка, и радовался. Заклятье ласкало его слух, звуки отрывались от языка и материализовались в воздухе. Он старался обращать внимание лишь на запах черёмухи, и не чувствовать разъедающего вкуса слов заклятья. Вихрем сильной энергии их закручивало в спираль, расширяющуюся к потолку. Все дрожало вокруг, скрипело и разбивалось, превращаясь в ужасную какофонию звуков, но для Астарота это была музыка. Его начало всасывать вверх и поднимать всё выше, пока пространство не лопнуло, и он не очутился вновь на том же скалистом берегу.

   Громкий смех принца огласил окрестности. В нескольких метрах от него чайки взмыли в воздух, испуганные страшным хохотом демона. Астарот развел руки в стороны и начал кружиться. Его никто не видел, и он на несколько секунд дал волю своему телу. Внутри у него вновь бежала человеческая кровь, его руки и ноги были руками и ногами человека. У него даже получилось улыбнуться, вдыхая свежий морской воздух, а не миазмы Преисподней.

   Но только принц сделал шаг вперёд, решив осмотреть Землю, которую он так давно не видел, как что-то затрещало вокруг. Ему показалось, что море, которое было от него всего в нескольких метрах, внезапно треснуло, и в глубине показалась ненавистная лава. Но потом потрескалось и всё остальное, песок и камни взметнулись вверх, образуя смерч, уносящий Астарота под полный ненависти крик: “НЕТ”, обратно во тьму глубин Ада.

Глава N7

   Когда мы вылезли из своего укрытия и вновь оказались на дороге между отвесными скалами, беспокойство более-менее улеглось. Однако, чтобы не искушать судьбу, двигаться мы решили быстрым шагом. Очень быстрым. Пройдя еще несколько километров, вдоль давящих гранитных стен, у меня начал возрастать интерес, когда, наконец, эта тропа хоть чем-нибудь закончится. Буквально только что, меня сзади нагнало худое человекообразное существо с огромными круглыми глазами, длинными тонкими волосами, развивающимися в горячем воздухе, бегущее на четырёх когтистых лапах, и держащее в большой пасти из острых зубов откусанную женскую руку. Пробегая мимо, оно остановило на мне свои блюдца-глаза, и от этого взгляда меня словно кто-то по спине царапнул. Чудовище замерло, напряженно принюхиваясь. Оно чувствовало мою кровь. А я смотрела на откусанную руку и думала, стошнит меня или нет.

   – Алиса... – напряжённо проговорил Степан мне на ухо.

   Демон, не отрывая от меня огромных горящих глаз, протянул вперёд когтистую лапу. Потом вторую. Он словно крался ко мне, как охотящаяся кошка.

   И мне пришло в голову только одно. Я осторожно наклонилась, согнула ноги и встала на четвереньки, не сводя взгляда с огромных горящих глаз. Существо замерло. Тогда я слегка наклонила голову, как можно сильнее растопырив собственные веки. И зашипела.

   Ещё несколько долгих мгновений ничего не происходило. А потом, внезапно, демон попятился, посильнее зажав между зубов откусанную руку, и потрусил прочь.

   – Не ожидал, что это сработает, – сказал крыс, когда мы вновь остались вдвоём.

   – Нам надо определить, где мы находимся, и как далеко еще простирается эта тропа. Здесь мы словно на ладони у всех этих чудовищ, – сказала я, поёжившись.

   – Это земля Уныния. Тут всё сделано так, чтобы ты чувствовала себя испуганно и неуютно. Это нормально. Дорога рано или поздно закончится, но я не уверен, что дальше будет лучше, – ответил, подумав он.

   – Надо найти другой путь.

   – Чтож, если ты не птица, и у тебя нет за плечами парочки крыльев, боюсь это пустая затея, Алиса – заметил он.

   Я посмотрела на скалы вокруг. Почти все они были настолько круты, что я никогда бы не смогла на них забраться. А остальные давали понять, что, преодолев четверть пути, я неминуемо сорвусь вниз.

   – Должен же быть способ, – думала я, – я не могу просто идти вперёд, надеясь, что тропа куда-то выведет. В конце концов, я хочу есть.

   Я не признавалась себе в этом, но время шло, и в желудке начинало урчать.

   Глаза моего маленького спутника на плече расширились.

   – Мой Бог, я об этом не думал. Мне-то еда не нужна! Я, конечно, не отказался бы от сочного кусочка домашнего сыра. Или от рюмочки пенной браги. Но без еды я не умру. В отличие от тебя, – прибавил он. – Но где мы найдём тебе в Преисподней человеческую еду? Здесь всё проклято, от камней до воздуха.

   – Мне выбирать не приходится. Я даже думаю, что, если бы мне на пути попалась приличная демоническая харчевня, я бы не побрезговала. Тут есть харчевни?

   Степан нервно задвигал своим острым носом, с едва отросшими усами.

   – В Аду я уже двести двадцать первый год по летоисчислению Земли, но тут внизу время течёт иначе. И дольше, и быстрее. Я исходил здесь много троп, но что можно разузнать в Аду с высоты крысиной головы? Да, существует множество поселений демонов, в которых, безусловно, присутствуют и таверны, и постоялые дома, и разного рода заведения. Но я стараюсь обходить их стороной. Потому что в таких местах еда – это я.

   В этот момент тропа немного повернула за угол и, пройдя по ней, мы обнаружили небольшую лавовую реку, текущую прямо рядом с нашей дорогой.

   Я нагнулась, взяла маленький камушек из-под ног и кинула в раскаленный желто-оранжевый омут. Мой метательный снаряд сперва остался на поверхности, несомый медленным течением, а потом, приобретя грязно-желтый цвет, скрылся в глубине.

   – Вот значит как, – тихо сказала я, продолжив путь по берегу маленькой огненной реки. Значит, если в ближайшее время мы что-то не придумаем, мне грозит голодная смерть.

   Эту проблему нужно было решать срочно, а мне оставалось лишь надеяться на милость случая.

   “Как хорошо сейчас было бы оказаться на Земле. Забыть про всё, что здесь произошло. Интересно, что там, день или ночь? Взглянуть на сияющие звезды. Почувствовать дуновение прохладного ветерка... Хотя нет. Ведь там больше нет никакого прохладного ветерка. Лишь духота и нестерпимый жар. Как у меня внутри...”

   – Со мной что-то происходит, я это чувствую, – сказала я, словно в продолжении собственных мыслей. Проведя по раненой щеке ладонью, я нащупала кровь, которая уже остановилась и превратилась в прочную корку. Очень хотелось пить.

   В этот момент дикий рёв донёсся до нас откуда-то сзади, несомый вибрирующими телами скал. Этот крик был полон злобы, голода и ненависти. Переглянувшись, мы прибавили шаг, практически пустившись бегом. Что-то подсказывало, что этот рёв был по нашу душу.

   Пробегая очередной поворот, я услышала отчаянный визг Степана:

   – Алиса! Смотри, что это?!!

   Моё сердце пропустило один удар.

   Я подняла голову вверх и обнаружила, что на нас летит отвратительная кожистая птица размером с маленькую лошадь. Я потянулась рукой к рюкзаку, чтобы вытащить из него единственное оружие, которое у меня было. Но было уже поздно. Птица схватила крыса когтистой лапой, очень смахивающей вблизи на человеческую руку, и хотела продолжить полёт дальше. Хорошо, что у меня была неплохая реакция, и на этот раз она меня не подвела. Выбросив левую руку вперёд, я ухватила тварь за другую лапу, и все вместе мы поднялись в воздух. Птица издала протестующий вопль, похожий на крик медведя в берлоге, смешанный со скрежетом металла о фарфоровую тарелку, но продолжила подниматься вверх.

   Через несколько секунд мы были уже в пятидесяти метрах от поверхности земли и летели в неизвестном направлении. Зато я отчетливо видела своими новыми глазами, что далеко впереди, дорога, по которой мы шли, оканчивалась большим замком-скалой, напоминающим по форме летучую мышь с тысячью горящих окон и сотней башен наверху, а в четырех километрах позади нас, поедатель мозгов Курдум нашёл тело своего сына.

Глава N8

   В большой зале, несмотря на многочисленные ажурные окна, занимающие собой всё пространство от пола до потолка, царил сумрак. В свете нескольких тусклых канделябров были плохо видны великолепные детали интерьера, отличающиеся величием и монументальностью. Стрельчатые своды, каменное кружево резьбы, окна из выпуклого стекла в свинцовом обрамлении, декоративная роспись на потолке.

   На одном конце комнаты сидел Самаэль – принц Четвёртого Тёмного Дома, отец Алчности, Чёрный всадник Апокалипсиса. Длинные жилистые ноги были обуты в высокие сапоги из кожи неизвестного происхождения, на руках были черные тонкие перчатки с синей строчкой, не сковывающие движений. Прочный, плотно прилегающий к телу, колет цвета индиго, не лишённый изящества, не скрывал тугих словно канаты, мышц. Удобные замшевые брюки, словно созданные для езды на лошади, были аккуратно заправлены в сапоги. Его хорошо сложенная статная фигура довольно удобно устроилась в жестком, как и его характер, белом костяном кресле. Тут и там из-под основного массива этого предмета мебели выглядывали и поддерживали сидящего, человеческие кисти, составляющие костяк этого мрачного трона и навечно вплетенные в его конструкцию. А округлость ему придавали кое-где проступающие отполированные черепа, в каждом из которых живым огнем горели красные глазницы.

   Принц покуривал резную трубку из тыквы горлянки, тихо смакуя ядовитый дым кубинской марихуаны. С одной стороны, чашка трубки была похожа на сжатую наполовину лапу дракона, а с другой стороны, её словно лизали красные языки пламени. Глава Дома хмурился.

   Раздался стук, и через секунду в зал вошёл громадный статный чёрт, облачённый в недорогую, но удобную, жаропрочную ливрею с большим черно-красным пауком на груди – Черной вдовой, символом Дома Алчности.

   – Великий, к тебе гость. Это граф, один из твоих слуг, – бес подобострастно поклонился, и было видно, что в глазах его стоял страх. Он боялся своего хозяина.

   Самаэль направил на него свой холодный безразличный взгляд и выпустил изо рта несколько клубков горького дыма, а те, неожиданно превратившись в молочно белых прозрачных пауков, немедленно направились к потолку, пытаясь обогнать друг друга. Взмахом руки, он разрешил гостю войти.

   На пороге комнаты стоял наш старый знакомый – Курдум, поедататель мозгов, высокий и тощий проклятый с щупальцами вместо передних конечностей, которые сейчас, кстати, безудержно гневно шевелились. Сделав пару шагов вперёд, гость склонился в низком поклоне.

   – Чего тебе? Что такого важного ты хочешь сообщить, что посмел потревожить непосредственно меня, минуя своих герцога и маркиза?

   – Прошу простить, о Великий, у меня появилась проблема...

   – А что за дело мне до твоих проблем? – нахмурился еще сильнее принц. Это не сулило Курдуму ничего хорошего. Конечно, господин не убьёт его, покуда существует запрет убивать аггелов. Как гласит пророчество, это, однажды, поставит на колени всю Землю Проклятых. Но поедатель мозгов знал – есть участи гораздо страшнее смерти.

   – Я решил... осмелился подумать, что моя проблема... может заинтересовать господина, если господин... соблаговолит выслушать, – придворная речь очень плохо давалась Курдуму, да и страх давал о себе знать. В конечном счёте, он еле-еле шевелил синими рваными губами, с трудом выдавая некое подобие культурных фраз. Поедатель мозгов был аггелом, то есть он не родился в водах Колыбели Душ в самой глубине Преисподней, а был одним из первых Павших. Однако он знал, что этот факт ничем не защитит его пред лицом принца Дома.

   Самаэль был немного заинтересован. Редко здесь под Землёй, на глубине смертных грехов, происходило что-то необычное. Какое-нибудь незначительное происшествие вполне могло развлечь принца. Ведь со времён нападения на Светлый Престол, ничего больше не радовало Чёрного всадника. Близился его час, когда, согласно Великой книге Апокалипсиса, будут сняты печати, голодом и нищетой уничтожит он четверть земли с тремя своими братьями.

   Самаэль напрягся, вспомнив об этом, помассировал сморщившиеся брови медленным движением напряженных пальцев.

   – Говори, – устало бросил он, небрежно махнув рукой в сторону демона, проблемы которого не стоили и выеденного яйца горгульи, по сравнению с его проблемами.

   Курдум вновь поклонился, чувствуя, что возможно у него появился таки шанс благополучно закончить своё дело.

   – Мой господин, два дня назад я работал в одном из своих домов на землях принца Астарота. Это удобней, когда... пытаешься сыграть на унынии жертвы. И вот, когда я как раз...

   – К делу, граф, – спокойно сказал Чёрный всадник, но рубины черепов костяного кресла опасно блеснули.

   – Был украден отпрыск моего рода, о, Сильный, детёныш, принадлежащий к твоему...

   – И это всё?! – принц был готов взорваться от разочарования. Неужели этот никчемный демон так ничем и не порадует его изболевшуюся душу?

   – Если ты упустил своего детёныша, и теперь он находится в чьей-нибудь ненасытной утробе, то виноват в этом только ты и никто больше! – рявкнул Хозяин, и в такт звукам его голоса вновь вспыхнули кровавые глазницы черепов белого костяного кресла.

   Курдум в который раз поклонился, проявив чудеса гибкости, теперь до самого мраморного пола, который блестел так хорошо, что аггел видел в нём отражение своего противного синегубого лица. Было необходимо, чтобы принц проявил терпение. Разговаривать с Сильными было всегда тяжело.

   – Я знаю, Хозяин. Но я думал, что Вас может заинтересовать тот, кто похитил его, – не поднимая головы от пола, спокойно сказал Курдум.

   Самаэль внимательно смотрел на собеседника. Его тощее худое тело, испещрённое множеством шрамов, говорило о том, что этот бес всегда отвечает за свои слова. И потому в черной душе Аггела Смерти начало зарождаться любопытство. Левая бровь его тихо поползла вверх, давая понять поедателю мозгов, что он может продолжать. Он поднёс к тонким губам резной мундштук и затянулся в ожидании.

   – Я склонен думать, что по Земле Проклятых бродит живой человек.

   Глава Четвёртого Дома поперхнулся дымом.

   – Да ты в своём уме, слизняк? – от удивления у Самаэля слов не хватало, конопляные пары щекотали ноздри, а лёгкие неконтролируемо раздирал угарный газ.

   Хотя пятикамерное сердце и забилось учащенней, но ни один мускул не дрогнул на лице графа Курдума. Всё таки он был не из трусливых. Его шестой демонический уровень из девяти возможных, говорил о том, что до Высшей сферы, к которой принадлежали маркизы, герцоги и принцы, ему не хватало всего одной ступени. Он знал, что отец Алчности недолго злится, Гнев, слава князю Тьмы, не его порок. А когда он поймёт, что это правда...

   – Я попробовал её кровь, мой господин, – с поклоном ответил щупальцерукий.

   Молчание растекалось по комнате, словно дым из трубки принца.

   На гладкой, словно титановое лезвие стене тикали большие часы в форме огненных глаз демона.

   – Это меняет дело, – резко успокоившись, ответил он. Встав с кресла, Самаэль нетерпеливо зашагал по залу.

   – Человек на моей земле, это что-то новенькое, – усмехнулся Хозяин. Этот несносный синегубый демон всё-таки смог его расшевелить, – А ты не мог ошибиться? – резко остановившись, спросил он.

   – Нет, мой господин. Вкус человеческой крови знаком мне с младенчества.

   Учитывая, что перед принцем стоял поедатель мозгов, в это вполне можно было поверить. В тысячах пьяных драк и сотнях бытовых убийств из-за плеча палача выглядывали синие щупальца. Очень умело он умеет внедриться в человеческий мозг, провоцируя своего клиента на такие ужасы, которые самостоятельно тот, возможно, и не придумал бы никогда. Хотя, надо отметить, что многим его помощь в этом вовсе и не требуется.

   – Об этом знает кто-нибудь еще?

   – На сколько я могу судить, нет, мой господин. Она появилась здесь совсем недавно. Но её кровь не такая, как у других людей.

   – Что ты имеешь ввиду? Хотя нет. Я сам посмотрю.

   Принц быстро подошёл к графу и, не обращая внимания на его не успевшую скривиться физиономию, схватил поедателя за голову, немного наклонил её и острыми пальцами правой руки вырвал Курдуму левый глаз. Демон завыл, схватившись за рану, из которой уже текла синяя кровь, а, между тем, у Самаэля на лбу открылось отверстие, напоминающее кожистые веки без ресниц с черным провалом вовнутрь. Он вставил туда белое в прожилках яблоко, и закрыл уже три своих глаза. Он видел, как Курдум ступил на территорию Первого Тёмного Дома, зашёл в его маленькую берлогу в скале, видел, как он использовал туман Уныния, витающий над землями Астарота, видел, как он смутил и расстроил мысли глупой девочки, погрузив через волшебное зеркало свои синие щупальца внутрь её маленькой головы, видел живого человека с крысой на плече на пороге его дома... Не более трёх секунд он стоял так, пока вновь его глаза не открылись.

   Самаэль заходил по комнате, лихорадочно потирая руки. Человек, женщина в Чертогах Проклятых. И знает об этом только он один. Этим непременно нужно было воспользоваться до того, как пророчество уже нельзя будет повернуть вспять.

   “И всё-таки какая чушь” – принц в очередной раз сплюнул на пол, забыв о собеседнике, который в этот момент корчился от боли, но не смел двинуться с места, или выказать своё неудовольствие хоть малейшим шорохом. Из его глазницы капала синяя проклятая кровь, стекая по молчаливому уродливому лицу, не смеющему издать ни звука.

   Самаэль на миг отвлёкся от мыслей о живой женщине в аду, вернувшись к тому, что терзало его уже долгое время.

   “Ну неужели Великий думает, что на этот раз получится? Да, сейчас Небесное Воинство почему-то отступает, но только полный идиот может думать, что это победа!” – даже в мыслях аггел не переставал уважительно называть Хозяина Преисподней – Великим.

   – От таких идей можно серьёзно пострадать, мой ненаглядный! – в зале неожиданно появилась Шелера, принцесса Четвёртого Тёмного Дома, супруга Самаэля. Она проплыла к середине помещения, изящно виляя круглыми бедрами и почти не касаясь пола. Принц, в очередной раз вернувшись размышлениями к теме, которая так сильно волновала его, забыл закрыть мысли. Конечно, демоны, бывшие более слабыми, чем он сам, не смогли бы выудить ни слова из его головы. Но вот собственная жена, или, не приведи Дьявол, другие принцы, вполне могли засечь его предательские мыслишки, и выдать.

   – Почему ты входишь без предупреждения, – недовольно бросил он, застигнутый врасплох её назойливым любопытством. Последние пару столетий она начала надоедать ему, как подруга. Слишком любит лезть не в своё дело, да и в постели скучна.

   В этот момент принц вновь вспомнил о Курдуме, стоящем у двери в вымученном молчании. Нет. Не потому, что Самаэлю стало жалко своего слугу, просто он не должен слышать его ссоры с женой.

   Спокойно обойдя Шелеру, он подошёл вплотную к Курдуму, вновь схватил и наклонил его лысую голову. Вынув глаз из своего лба, он резко вставил его обратно. Спустя несколько мгновений, этот орган прирос так, словно его никогда и не вынимали. Лишь синие кровоподтёки напоминали о том, что еще совсем недавно принц наблюдал воспоминания поедателя мозгов.

   “Чтож... Быть может этот новый персонаж, человек, о котором рассказал слуга, изменит существующий расклад. Отчего-то я думаю, что так оно и будет”

   – Начинай поиск. Эта... – он посмотрел на жену недовольно, ей нельзя было доверять ничего серьёзного, – эта особа нужна мне живой, – сказал он.

   Курдум недовольно вздохнул. Ему так хотелось разорвать её плоть, и чтобы потоки человеческой крови заливали его кожистый рот, стекая по щекам и тонкой шее.

   – Хозяин, простите меня, но я не смогу найти её сам. Её след пропал в двадцати километрах от Первого дворца.

   Синегубый не боялся говорить, что не справится. Он смотрел на свои ладони, испещрённые сотней линий, и мелко вздрагивал. Он проворонил детёныша. Ещё сотню лет он не сможет... Не сможет...

   – Я дам тебе четверых помощников. Вместе найти её вам не составит труда, – принц взмахнул рукой и в дверях появился рогатый лакей, готовый проводить гостя куда следует. Он нетерпеливо перебирал копытами в ожидании приказаний, словно поросёнок в предвкушении чана помоев.

   А Самаэлю еще предстояло разобраться с недовольной женой, которая теперь будет думать, что он хочет привести к себе очередную любовницу.

   “Вот Лилит, это лакомый кусочек. Как-никак, принцесса Хаоса, хозяйка целого Тёмного Дома, да и мужа у неё давно нет”

   Он уныло посмотрел на свою мадам и начал сравнивать её с Матерью всех демонов. Перед ним стояла девица с сильным упругим телом, среднего роста, черноглазая. Её волосы едва доставали до плеч и были аккуратно приглажены назад, спускаясь завитушками к основанию шеи. Их цвет напоминал молочный шоколад, а блестели они так, словно шоколад был жидким и горячим. Узкий охотничий костюм, отороченный для красоты местами жёлтым лисим мехом, выгодно подчеркивал смуглый цвет кожи и округлые формы. На его взгляд, она была скорее ловкой убийцей, со скрученными в тугие жгуты мышцами, чем обольстительной женщиной. Вообще-то это было правдой, Шелера в отличии о Лилит не была суккубом. Она была демоницей – отравительницей, располагающей тысячью способами, как убить человека так, чтобы жертва ни о чём и не догадалась. Довольно значительное количество мужей в своё время отправились в мир иной благодаря её помощи и чёрной воли своих жён. Конечно, она была привлекательна, но, вспоминая Лилит, с её эротично струящимися рыжими волосами, с воздушными платьями, практически ничего не скрывающими от любопытных глаз, дрожь пробегала по его жилистому сильному телу. Он даже на миг забыл, что его жене удалось подслушать его крамольные мысли.

   – Ты меня вообще слышал? – Шелеру это ужасно злило. Последнее время, муж перестал уделять ей должное количество внимания, и её статус от этого сильно падал. Ей не хотелось рожать демонят от более слабых самцов, увеличивая тем самым численность Четвёртого Дома за счёт слабаков. А раз она не реализует себя, как мать, то положение в обществе её скоро сильно пошатнётся. Этого нельзя было допустить.

   – Да, я слышал тебя, и очень надеюсь, что ты будешь держать язык между своими клыками, – злобно ответил Самаэль, присаживаясь опять на своё костяное кресло. Стоило ему коснуться его, как красные глазницы черепов приветственно вспыхнули и погасли.

   – Конечно, мой господин, – начала улыбаться дьяволица, быстро подойдя к своему мужу и обвив его шею своими руками.

   – Отстань, Шелера, ты же видишь, что я занят, – небрежно оттолкнул он её от себя.

   Женщина отскочила, словно ужаленная, и, обиженно, села на стол.

   – В чем твоя проблема, принц? У нас всё прекрасно! Когда победит Великий, мы наконец отомстим проклятым людишкам уничтожив всех, и сможем покинуть это чёртово место! Чёртово место, какой каламбур, правда? – усмехнулась она.

   Аггел Алчности уныло посмотрел на неё. До чего ж глупа. Собственно, как и все.

Глава N9

   Скажу честно, это очень страшно, когда летишь по воздуху, держась лишь за ногу огромной птицы, которая одновременно пытается куснуть тебя длинной зубастой мордой. Вися непосредственно на одной из конечностей странного животного, я смогла в деталях рассмотреть его. Верхняя половина туловища поразительно напоминала очертания женского тела: характерные выпуклости на уровне груди, длинные черные волосы на обтянутом обсидиановой кожей черепе. Также картину дополняли ряды ровных саблеобразных клыков, торчащих из большого выдающегося вперед рта, черная блестящая кожа, глубокие унылые глаза. Белки были налиты кровью, и во взгляде, которые она то и дело кидала на меня, читалось что-то очень не оптимистическое. Крылья, несущие нас по воздуху, имели громадные размеры и напоминали очертаниями крылья летучих мышей. Это было удивительное существо. Как в старых книгах, словно сошедшее с обложки какой-нибудь рок-группы, будто гарпия с фасада Собора Парижской Богоматери.